Ошибочка вышла

Николай Пантелеевич собирался на работу. Настроение у него было самое унылое. Начальник остался недоволен его отчетом, и сегодня будет распекать нерадивого работника при всем честном народе. Ну, то есть на собрании. Николай Пантелеевич поправил манжеты и хотел пойти завтракать, как вдруг раздался звонок в дверь.
- Кто бы это, в такую рань? – недовольно подумал Пантелеевич, открывая. За порогом стояла фигура в длинном, черном плаще, на голове- капюшон. А в руках странный посетитель держал длинную палку с загнутым полукругом металлическим наконечником.
- Где-то я такое видел, - подумал Пантелеич. – Ах, ну да! В кино показывали! Коса это!
- Здравствуйте, - сказал Пантелеич. – Вы из ЖЭКа или горсети будете?
- Ты, что ль, хозяин тутошний? – осведомилась фигура в плаще.
       -  Да я, в общем… - Пантелеич слегка встревожился. «Никак подсчитывать лишние метры пришли.»
- Ну вот и ладушки, - сказала фигура. – А я знаешь кто?
- Нет, простите, раньше не встречались…
- Конечно, не встречались, - хмыкнул утренний посетитель. – Меня раз встретишь- больше не придется. Да смерть я! Смерть! В общем, собирайся, со мной пойдешь.
- Куда? – не понял Пантелеич.
- Ну, куда? Куда скажут, туда и пойдешь. Повезет- значит в Рай. А нет, так к этим, рогатеньким.
- Не понимаю, - закашлялся Пантелеич, - вроде карнавал кончился, а Хэллоуин еще не наступил.
- Какой еще Хэллоуин! Ты что, мужик, не понял?! Смерть я! За тобой пришла! А ты мне мозги пудришь, да еще…

- Яичница!!! – неожиданно завопил Пантелеич, учуяв чад, и бросился на кухню, забыв про посетителя. Смерть пришла следом, в тот момент, когда, обжигаясь и бормоча себе под нос проклятия, Пантелеич снимал пригоревшую яичницу со сковороды. Бросив сковороду в раковину, Пантелеич с облегчением вздохнул.
- Ну, вот и все. Ты яичницу будешь? – предложил он гостье.
- Ка… Какую яичницу?! – опешила Смерть.
- Вот эту, с колбасой. Правда, она немного пригорела.
- Ты что, мужик? – Смерть сердито посмотрела на Пантелеича. – Я за тобой пришла, а ты мне- яичницу?!
- Ну, не отправляться же на пустой желудок, - пожал плечами Пантелеич. – Да! Кстати! – он кинулся к буфету и извлек из его недр бутылку марочного коньяка. – Может, опрокинем по маленькой? В честь, так сказать, знакомства?
- Во ты, мужик, даешь! – Смерть насупилась.
- Понимаю, понимаю, на работе не пьешь, - Пантелеич поставил бутылку на стол. – Ну, тогда, может, кофе или чая?
        - Тьфу! – Смерть поставила косу в угол. – Ладно, уговорил- наливай!

Пантелеич разлил коньяк по рюмкам и достал фрукты. Увидев это, Смерть фыркнула, но все же взяла апельсин. Выпив три рюмки, Смерть окосела. Отколупывая кожуру апельсина мелкими кусочками, она завязала разговор.
- Ты… Это… Пойми, мужик! Усе люди… Это… Смертны! Вот вы крутитесь, крутитесь, а потом- Ап! И нету! Бегаете че то , а я все равно приду и… того… забру! О!
- Да, да, - покивал Пантелеич. – И ты ко всем ходишь?
- А как же?! – приосанилась Смерть, с трудом удерживая равновесие на табуретке. – Ко всем хожу! Только, ты думаешь, хоть кто-то рад? Фи…ик…гушки! – Смерть икнула. – Как увидят- глаза круглые, и в обморок… это… хлоп! А некоторые… того… убе…ик! Убегают!
- Куда? – удивился Пантелеич.
- Откудова я знаю? – покосилась на него Смерть. – Сбегут, а я ходи, ищи! Ты мужик… это… не сбегай, ладно? Не молодая я уже за вами гоняться, - Смерть даже всхлипнула.
- Ну, ну, - утешающе похлопал ее по плечу Пантелеич. – Ты бы съела чего, а то одни кости… гм… в смысле… похудела на этой работе.
- Похудеешь тут, - ворчливо отозвалась Смерть. – Ты это, еще, не вертись, когда я рубать буду, а?
- Как это? – Пантелеич тоже окосел.
- Ну, - смерть задумчиво покрутила в пальцах рюмку. Пантелеич поспешил ее наполнить. – Косой когда буду рубать, так ты не дергайся. А то попаду не туда, а коса у меня тупая. Некому наточить, - вздохнула Смерть горько. – Значит, прихожу я тут к одному, замахиваюсь, а он как давай по комнате прыгать.
- Зарубила? – спросил Пантелеич с нетрезвым интересом.
        - А как же? Только ему в Раю крылышки выдавать, а нос отваливается, и прически как не бывало. А уж мебели сколько попортили! – недовольно вспомнила Смерть. Посмотрела на опустевшую бутылку и вздохнула.
- Ладно, мужик, заболтались мы тут, а пора. Тебя, кстати, как звать-то?
- Николай я, Пантелеевич.
- Николаша, значит. Имен-то сколько у людей. Горазды для себя придумывать! – Смерть недовольно фыркнула. – А меня просто Смертью кличут, не могли что-нибудь покрасивее придумать!

- Ну, не скажи, - не согласился Пантелелеич. – И ласково тебя называют Смертушкой, и Розой забвения, и Дамой с косой.
- Дамой, говоришь, - Смерть повеселела, - ну, что ж, сейчас эта Дама заберет тебя с собой, господин Пухин!
- Не Пухин, а Мухин, - обиделся по пьяни Пантелеич, сразу не сообразив, что назвали фамилию его начальника.
- Какой Мухин, - рассердилась Смерть. – Ты мне лапшу на уши… это… не вешай! Я ищщё не настолько пьяная!
- Да я и не вешаю! Мухин я, Мухин! А Пухин в 99 живет.
- Сама знаю, что в 99, а это, по-твоему, какая?
- 66, конечно!
- Врешь! – возмутилась Смерть. – А ну пошли, посмотрим!

Они вышли в коридор. На двери висел номер 99.
- Так это после вчерашнего! – догадался Пантелеич. – Я злой пришел, дверью хлобыстнул, вот номер и слетел. 66 это!
Оглядев номера соседних квартир - 65 и 64, -- Смерть вздохнула.
- Ошиблась я. А может, ты все таки со мной пойдешь? – Смерть с надеждой глянула на Пантелеича. – Ведь так хорошо посидели.
- А справку после не потребуют? – осведомился Пантелеич.
Смерть подумала.
- Ты прав, - вздохнула она. – Загоняют потом, бюрократы проклятые. Ладно, мужик, извини, что побеспокоила.
- Ничего! – сияя улыбкой, отозвался Пантелеич. – Еще увидимся.
- Это точно! – кряхтя, подтвердила Смерть, и, пританцовывая, стала подниматься по лестнице.

 Влетев в квартиру, Пантелеич схватил портфель и помчался на работу. Настроение у него было самое радужное. Главное, не забыть скорчить печальную мину, когда объявят, что из-за отсутствия начальника собрание не состоится!