Судьба Жупар

               

        (Опубликован в литер. альманахе "Башня" за 2012 г.).


               
               

   
     Эту удивительную историю о судьбе воспитавшей его бабушки мне поведал Емберген Тасыров – знакомый сорокапятилетний житель села Покровка.

     Жупар, так звали бабушку, родилась в самом начале двадцатого столетия в одном из дальних уголков Казахстана, являвшегося в ту пору окраиной Российской империи. Родители её были богатыми: отец, потомственный бай, владел большим количеством скота: овцами, лошадьми, коровами, верблюдами. Кроме самой Жупар в семье имелось ещё несколько детей.
     Спокойное существование байской семьи было нарушено революцией Октября 1917-го года и последовавшей вслед за этим гражданской войной. Однако бурные события в стране, сменившиеся затем нэпом, не смогли существенно повлиять на жизнь бая: он по-прежнему оставался крупным владельцем скота. Казалось, что ничто не в силах было повлиять на это, веками сложившееся положение вещей. Но проходило время, а обстановка в стране постепенно изменялась. Изменялась не в лучшую для бая сторону…
     1928 год. Программа масштабной индустриализации страны ставит перед сталинским руководством задачу перекачки средств и рабочей силы из сельского хозяйства в промышленность. 3-го февраля на заседании Омского Окружкома, Сталин санкционирует чрезвычайные меры в ходе хлебозаготовок, открывавшие путь насильственному изъятию зерна у крестьянства. 26-го августа 1928-го года ЦИК и СНК Казахстана, сообразуясь с избранным руководством страны курсом, выпускают собственный декрет «О конфискации и выселении крупнейших байских хозяйств и полуфеодалов…»

     Пасмурным осенним днём к их аулу подъехали на лошадях всадники. Они грубо ворвались в юрту и, наскоро зачитав бумагу, увели с собой отца. А вскоре та же участь постигла всё семейство. На повозке в сопровождении незнакомых людей их отвезли в город и там разместили в тесном помещении, где уже находились другие, объединённые схожим несчастьем люди. Здесь им суждено было в последний раз быть вместе: отсюда её с одним из младших братьев перевели в детский дом. Пребывание в детском доме оказалось для девочки недолгим, очень скоро ей предстоял переезд к новому месту назначения. Именно тогда, во время переезда, с Жупар случилось событие, явившееся причиной одного из резких поворотов в её судьбе…


                Побег.

     Началось всё с того, что она услышала от вагонных соседей сразу остро запавшие в сознание слова: «Нас, наверно, везут на гибель, поэтому если получится бежать – бегите, может хоть кому-то удастся спастись…»
     Во время одной из остановок эшелона сопровождавший их охранник указал пальцем на нескольких человек и велел им сходить с ним за водой на станцию. В числе выбранных оказалась и Жупар. Поднимаясь с места, девочка почувствовала, как учащённо забилось в груди сердце и, разбуженная, взбудоражено заметалась в голове мысль: "Надо бежать! Надо бежать! Твоё время настало..." Сойдя следом за другими с вагона, она дошла до станционной колонки и стала дожидаться своей очереди. Стараясь действовать неспешно, последней набрала воды в чайник и, улучив момент, когда охранник отвернулся, мгновенно юркнула за угол. Лишь со скрипом начавшего движение эшелона запоздало понявший свою оплошность охранник закричал, заметался по станции, но было уже поздно…
     После отхода составов Жупар вышла из укрытия. Постепенно затихающие вдали до неё ещё долетали звуки уходящего эшелона, а вокруг: ни спереди, ни сбоку, ни сзади не было видно ни единого человека - лишь стояли тут и там большие станционные дома - дома, в которых никто её не ждал... Совсем недавно мечтавшая о свободе, Жупар вдруг отчётливо и ясно осознала, что осталась совершенно одна – одна среди пугающей тиши незнакомого места, без совета и помощи близких людей, одна перед сурово раскрывшей перед ней своё истинное лицо окружающей реальностью… Но отступать назад было поздно и, немного постояв, на ходу вытирая выступившие на глазах слёзы она побрела к окраине станции. Дойдя до края свернула на узкую просёлочную дорогу и пошла по ней сама не зная куда…
     Рано подступившие осенние сумерки застали её вблизи какого-то большого селения. Под заливистый лай выбежавшей навстречу низкорослой серой собаки, она ступила в село и пошла по идущей посередине улицы дороге, оглядывая распростёршиеся с обоих сторон жилища - большие бревенчатые дома и, пониже их, землянки. Прошлась до самого уличного края, а потом, завернув вбок, завиляла среди нешироких утопающих в вечерней теми проулков, встретив по всём пути лишь нескольких сидевших на лавках и спешивших куда-то людей. Однако подойти к этим людям, чтобы попроситься на ночлег, она так и не решилась. Очутившись снова на краю села, Жупар почувствовала, что сильно замёрзла, что не в силах больше переносить этот ледяной насквозь пронизывающий тело ветер… И тогда в воспалённом отчаянием мозгу девочки вынырнула спасительная мысль: ведь где-то неподалёку по пути сюда она видела стога сена... стога, за которыми можно было бы укрыться от ветра! Подстёгиваемая внезапно явившимся решением, Жупар побежала по дороге и скоро разглядела впереди себя знакомые тёмные очертания. Достигнув крайнего стога, она зашла на подветренную его сторону и присела. За стогом и правда было теплее: избавленная от непогоды девочка понемногу начала приходить в себя. Потерев друг об друга озябшие ладони и снова упрятав их в карманы, она привычно нащупала пальцами среди всяких мелких вещичек спичечный коробок. Коробок, которому до этого момента не придавала никакого значения. Но теперь её вдруг осенило: ведь с помощью спичек можно развести костер, можно согреться!.. Окрылённая догадкой, Жупар вскочила с места и принялась лихорадочно отрывать от стога клоки сена и переносить их в отдельную кучу. Когда топлива в куче набралось достаточно для разведения костра, девочка достала спички и стала разжигать её. Раз за разом истратив с десяток спичинок, она всё же сумела поджечь сено. Ярко вспыхнувшее пламя осветило окрестность, резко обдало обжигающим горячим жаром. Протянув к огню окоченелые ладони, Жупар ощутила как блаженное живительное тепло сладко растекается по телу, возвращая его к жизни… Принесённое сухое сено прогорало быстро и поэтому пришлось раз за разом доставлять всё новые охапки к угасающему костру. Присев в очередной раз перед костром и задумавшись, она не заметила как под порывом ветра змейки пламени перекинулись на стог и тот заполыхал огромным ярким заревом. Напуганная произошедшим девочка растерянно застыла на месте, а потом отбежала в сторону. А со стороны села вскоре послышался шум: это бежали к пламени люди. Кто-то из прибежавших разглядел её в темноте и вывел на освещённое пламенем место.
     Явление на свет поджигателя в образе щупленькой перепуганной девочки вызвало удивление среди собравшихся, и негодование, преобладавшее в толпе до этого быстро сменилось любопытством: кто она такая, почему это сделала? Попытки расспросить девочку ни к чему не привели – та лишь испуганно озиралась и молчала. Беспорядочный гомон толпы притих, когда в центре её появился сурового вида мужчина в фуражке – председатель местного Сельского совета. Окинув Жупар пристальным взглядом и выслушав объяснения человека, задержавшего её, он спросил:
     – Ты кто такая?
     Ответом на вопрос было всё то же молчание и страх в глазах девочки.
     – Да она по-русски, наверно, не понимает! – раздался голос откуда-то сзади. – Её по-башкирски надо бы спросить!
     Стоявший неподалёку от председателя чернявый паренёк повторил тот же вопрос по-башкирски, но поджигательница в ответ снова не проронила ни слова. Возникшее замешательство неожиданно разрешила вышедшая в центр круга пожилая женщина, известная в селе под именем Олен. Со словами «Погодите, а может быть эта девочка – казашка?» – она обратилась к Жупар на казахском языке:
     – Кто ты, девочка, как тебя зовут?
     – Моё имя Жупар, я сошла с поезда и заблудилась.
     – А есть ли у тебя родители?
     – Нет, я одна.
     – А зачем ты подожгла сено?
     – Я замёрзла и разожгла костёр, что бы согреться, но не заметила, как вспыхнуло всё сено. Я не хотела…
     – Что же ты думаешь делать дальше, девочка?
     – Не знаю…
     Когда женщина перевела сказанное окружающим, вокруг воцарилось молчание, прерываемое лишь перешёптываниями стоявших сзади людей. Затем, нарушив тишину, Олен обратилась к председателю:
     – Послушай, председатель, оставь ты мне эту девочку, пусть живёт у меня. Ведь я уже немолодая, одной хозяйствовать трудно, а тут – вдвоём, и мне и ей лучше будет…
      В ответ, немного подумав, председатель ответил:
     – Ну-у, ладно… Разрешаю оставить, забирай эту девочку к себе, да смотри, чтобы никуда не убежала.
     – Да нет, не убежит, да и куда ей бежать?..


                Повороты судьбы.      

     Село, в которое попала Жупар, называлось Астрахановка и находилось оно в Башкирии. Женщину приютившую её звали Олен. Олен происходила из семьи казахов, что издавна проживали в здешних местах. В молодости, выйдя замуж, она переехала жить в село к мужу. Однако их семейная жизнь оказалась недолгой, её нарушила начавшаяся Первая мировая война: супруга забрали на фронт, откуда ему не суждено было вернуться. Овдовев, Олен жила в доме одна. Случившееся тем вечером событие – нежданное обретение приёмной дочери изменило её жизнь - ведь с этого дня в доме появилась помощница взявшая на себя часть хлопот по хозяйству, сглаживающая своим присутствием тяготы одиночества…
     Год за годом прожили они так вдвоём лет семь. Жупар было уже за двадцать, когда однажды за утренним чаем приёмная мать завела важный разговор.
     – Давно тебе это хотела сказать, девочка, да всё никак не решалась... Но сейчас скажу: Жупар, ты уже выросла, стала вполне взрослой, другие в твоём возрасте кучу детей имеют. И потому я решила: пришла пора и тебе собственную жизнь устраивать, замуж выходить… Подыскала я тебе хорошего жениха из соседней деревни – Юсупом его зовут, сам характером спокойный, работящий, думаю, что с ним ты будешь счастлива… А за меня, девочка, не беспокойся, я уж как-нибудь сама обойдусь… А как появятся у тебя детишки – присылай их ко мне – будут мне внучатами. Ты ведь пришлёшь их ко мне, правда?
     – Конечно, бабушка… – растерянно ответила Жупар.
     Так, совсем не ожидая того, Жупар вышла замуж за Юсупа Кыйсыкбаева, жителя соседней деревни.
     Брак их, как и предсказывала Олен, оказался удачным: пятерых детей заимели они к тому времени, когда началась война с Германией. Война переменила всё: Юсупа через полгода призвали на фронт, и на плечи Жупар легло тяжкое бремя одной поднимать детей на ноги. Эти военные годы, когда женщинам пришлось заменить в тылу ушедших на фронт мужчин, когда голод и холод превратились в постоянных преследователей существования, оказались самыми тяжёлыми в жизни Жупар… И, наверно, не выжить бы ей в тех суровых условиях, если бы не помощь со стороны других людей… С особенной благодарностью вспоминала она брата Юсупа Сейиткалия, не раз спасавшего семью от голода…
     На личности Сейиткалия Кыйсыкбаева, этого в некотором роде незаурядного человека, стоит, пожалуй, остановиться подробнее. Сейиткалий был дезертиром, скрывавшимся от отправки на фронт в густых чащах местных лесов. Оттуда время от времени он выбирался и промышлял скотокрадством. О недюжинной силе и удальстве его по округе ходили легенды. Вот, к примеру, одна из них, больше походящая на правду.
     Однажды во время облавы отряда НКВД по поимке дезертиров, Сейиткалий Кыйсыкбаев был схвачен и отправлен на повозке в сопровождении двух конвоиров в районный центр. Дорога, по которой его везли, долго петляла по открытой местности, пока не свернула в лесную чащу. Оказавшись среди леса Сейиткалий неожиданно сжался, заохал и стал просить конвоиров развязать руки, чтобы он смог справить нужду, а иначе грозился проделать это прямо в телеге. Поддавшись уговорам охранники развязали ему руки, а тот внезапно набросился на них и за считанные мгновения обезоружил. Затем, привязав конвойных к телеге, Сейиткалий вскочил на лошадь и с захваченным оружием скрылся в лесу.
     В конце войны Сейиткалий Кыйсыкбаев был вновь задержан и по решению суда приговорён к двадцати пяти годам лишения свободы. Отбыв положенный срок, в начале семидесятых годов он вышел на свободу. По словам Ембергена до самого конца жизни старик оставался бодр и подвижен…

     В ту вьюжную зимнюю ночь Жупар проснулась от негромкого стука в дверь. Полусонная, с трудом нащупав в темноте спички, она быстро разожгла керосиновую лампу и подошла к двери.
     – Кто там? - спросили она.
     – Жупар, это я, Сейиткалий, открой,  – донёсся с обратной стороны знакомый голос.
     – Сейчас, – произнесла Жупар и потянулась рукой к запору.
     Клубы холодного воздуха ворвались в помещение вслед за вошедшим. Быстро прикрыв за собой дверь и поприветствовав хозяйку, Сейиткалий стал стряхивать с себя снег.
     – Повесь одежду у плиты, – мотнув головой в сторону печи, посоветовала Жупар. – Что так поздно, да ещё в такой буран?
     – Сама знаешь, днём мне здесь появляться нельзя, – ответил Сейиткалий. – Вот решил проведать вас, узнать, как живете, что пишет Юсуп, какие новости в деревне. Ведь давно уже здесь не был.
     – Да всё по-старому, – позевывая, проговорила Жупар.
     Долив в чайник воды, она подбросила в ещё не успевшую погаснуть печь дрова. Затем, покопавшись в кухонном шкафчике, извлекла оттуда небольшой мешочек с пшеном. Развязав его стала высыпать мелкие зёрнышки в стоявший тут же закопчённый чугун. Отсыпав с половину содержимого, вернула мешочек на прежнее место. Это было единственное, чем она могла потчевать гостя.
     Время, пока готовилась пища, прошло незаметно в разговорах. Когда коже в казане поспело, Жупар переложила его в чашу и поставила перед гостем.
    – Ешь. Проголодался, наверно, в дороге.
    – Спасибо,– кивнул головой Сейиткалий, и взяв в руки ложку, приступил к еде.
     Какой-то неясный, донесшийся сзади звук заставил его резко обернуться. Сейиткалий увидел перед собой высовывающиеся из-под одеял лица проснувшихся детей. Они с жадностью вглядывались в стоящую перед ним чашу.
     – А что, дети не ели? – невольно вырвалось у гостя.
     – Да ели, ели… – на мгновение потупив взгляд, ответила Жупар, а затем, будто очнувшись, закричала, замахала руками: – А ну-ка быстро ложитесь спать! Что уставились? Никогда дядю своего не видели? А ты, Сейиткалий, ешь, не обращай на них внимания.
      Но у гостя вдруг пропал аппетит, и он спросил:
     – Скажи мне правду, женгей, что – в доме совсем нечего есть?
     – Нет… – с горестным видом призналась Жупар. – Тот мешочек пшена, что я приносила – последнее, что осталось в доме из еды. Даже не знаю, что будет дальше…
     – Вот как… – услышав ответ, сокрушённо закачал головой Сейиткалий. С минуту он просидел не говоря ни слова, а после, чтобы завершить неловкую паузу, быстро перевёл разговор на другую тему - стал один за другим задавать вопросы: прежний ли в колхозе председатель, имеется ли у него лошадь, где находится конюшня, имеется ли там сторож… Жупар отвечала машинально, не придавая вопросам никакого значения: мало ли что может интересовать давно не бывавшего в селе человека? Наконец, проведя ладонями по лицу в знак окончания трапезы, Сейиткалий встал и засобирался в дорогу.
     – Куда  же ты в такой буран? Остался бы, переждал здесь непогоду, – предложила Жупар.
     – Нет, спасибо, я пойду, оставаться мне тут нельзя – если поймают, надолго в тюрьму посадят. Но-о-о… – замялся вдруг Сейиткалий. – Я хотел бы попросить тебя об одном: если вернусь сюда ещё раз ночью и постучусь – открой дверь…
     – Хорошо, – согласно кивнула Жупар. – Желаю удачи, да хранит тебя бог.
     Прикрыв за Сейиткалием дверь и уложив детей, она снова легла спать. Но сон, неожиданно прерванный пришествием гостя, почему-то не шел, и это тяготное состояние бессонницы продлилось довольно долго, вплоть до того момента, когда прерывая царящую в доме тишь, послышался стук в дверь. Это, безусловно, мог быть только Сейиткалий… Но почему он вернулся? Быстро поднявшись, Жупар поспешила к двери. Затем, встав перед ней, для верности спросила:
     – Кто там?
     – Это я, Жупар, открой, – донёсся с другой стороны показавшийся немного вкрадчивым голос Сейиткалия.
     Впустив гостя, Жупар увидела, что тот что-то с собой принёс: нечто большое и увесистое.
     – Вот, женгей, принёс вам мяса, – выставив ношу, произнёс Сейиткалий. – Свари его детям, пусть наедятся досыта.
     На вопрос, откуда мясо, мужчина вынужден был признаться, что зарезал лошадь из председательской конюшни. Углядев испуг в глазах женщины, он успокоил, заверив, что проделал всё очень незаметно. Затем Сейиткалий подробно объяснил, в каком месте запрятал тушу и, наскоро попрощавшись, исчез во вьюжной ночи.
     В тот день впервые после долгого голода дети Жупар были сыты… Мяса же, принесённого из тайника Сейиткалия хватило семье надолго, до самой весны…
     В апреле 1945-го года после полученного под Кёнигсбергом тяжёлого ранения вернулся с фронта муж Жупар Юсуп, и жизнь семьи постепенно начала возвращаться в прежнее русло. Прошло время, подросли дети и один за другим стали покидать родительское гнездо. В 1955-ом году старшая дочь Илям вышла замуж за Куаныша Тасырова, жителя Октябрьского района Оренбургской области. Прожив некоторое время в Октябрьском районе, в 1958-ом году семья переехала на новое место жительства – в село Покровка Акбулакского района. Со временем, похоронив в 1962-ом году мужа, перебралась в Покровку и сама Жупар. Здесь, проводя остаток жизни в благостном окружении внуков, она и представить не могла, что судьбой ей будет уготован нежданный сюрприз…


.                Встреча с братом   

     Началось всё с одного, казалось бы незначительного события: у местного жителя Кунакбая Рамаданова собралась выйти замуж дочь. А жених её был родом из Казахстана. Согласно заведённому обычаю свадьбе предшествует сватовство – посылка сватов одной из сторон. В данном случае это была сторона жениха. Готовясь к приезду гостей, Кунакбай пригласил мужа Илям Куаныша принять участие в их приёме.
     В назначенный день на автомобилях гости подъехали к дому Кунанбая. После торжественной встречи новоявленных сватов завели в дом и усадили за уже заставленный угощениями дастархан. За чаепитием, как и полагается в подобных случаях, полилась длинная беседа в виде взаимных расспросов и обмена мнениями – чтобы лучше узнать другую сторону и, конечно, показать как можно выгоднее себя. В ходе беседы один из казахстанских сватов упомянул о жившем в их селе старике по имени Жумабек, потерявшем в годы коллективизации всех своих родственников. Имя старика показалось Куанышу знакомым. Став подробнее расспрашивать гостя, он пришёл к поразительному выводу: очень многое в истории старика и его тёщи совпадало! Куаныш поделился своей догадкой с окружающими, вызвав общее неподдельное удивление. Решено было немедленно сообщить разлучённым  судьбой людям об их местонахождении…
     Жупар из-за слабого здоровья не смогла поехать к брату, он приехал сам… Емберген не успел попасть к моменту их встречи, находился в это время на работе. Возвратясь вечером домой, он застал обоих сидящими за дастарханом. Не отрывая счастливых глаз друг от друга, они вели бесконечный разговор – воспоминание о прошлом…
     Это случилось в 1985-ом году, а спустя четыре года Жупар ушла из жизни. И скорее всего этой удивительной истории так и суждено было бы забыться, если бы не внук Емберген, сумевший донести до нас этот отдалённый временем отпечаток трагических событий минувшего века…