Сильнее брони. Часть-10. Вопреки обстоятельствам

СИЛЬНЕЕ БРОНИ
(в новой редакции)


                Часть – 10
                (продолжение)


Апрель 1945 года.
3-й Белорусский фронт.
1-я Воздушная армия.

Командующий ВВС Красной армии, Главный маршал авиации, Александр Новиков вновь прибыл в штаб 1-й Воздушной армии, но уже с прощальным визитом. Как всегда, общение его с генералом Хрюкиным сводилось к текущим делам и заботам.
С другой стороны Тимофей Хрюкин знал, что Маршал, как Представитель Ставки Верховного Главнокомандования, был осведомлён больше чем фронтовые генералы. Поэтому уже заранее подготовил вопросы о дальнейшей перспективе авиационных соединений и самого 3-го Белорусского фронта.

Но на этот раз Маршал начал с необычного, казалось бы, на первый взгляд вопроса:
- Вчера я просматривал списки к награждению по случаю ликвидации Хейльсбергского укреплённого района и успешного завершения Кенигсбергской операции. Вас с Папивиным увидел, а вот Командующего авиацией Балтийского флота нет. Незаслуженно обошли генерала Самохина, вот сами посмотрите, какой вклад внесла морская авиация, - Маршал протягивает Хрюкину отчётные документы.

Командующий воздушной армии читает справку, переворачивая один лист за другим.
- Действительно, вклад лётчиков морской авиации большой, здесь ничего не скажешь.
Услышав ответ генерала, Маршал с укоризной посмотрел на него.
- Так что, разве Самохин не заслуживает высшей награды Родины? – Ведь «звезда» ему, это награда всем лётчикам Балтики, а они её заслужили вместе со своим командующим.
- Почему тогда флотское начальство не представляет Михаила Ивановича к награде? – недоумевает Хрюкин.
Новиков нахмурился, а затем махнул рукой.
- Лучше об этом помолчать. Там сложилась непростая обстановка. Сам посуди, война уже подходит к концу, а не один из четырёх командующих флотом не был представлен к «герою». Не один!
- Как же так! - удивляется Хрюкин. Ведь адмирал Кузнецов, как Нарком военно-морского флота, является ещё Представителем Ставки Верховного Главнокомандования. Это близкий к Сталину человек.
- Да является, но он и сам не представлялся Верховным к этому званию, а вместе с ним и начальник авиации Военно-морского флота, Маршал Жаворонков. Так что им здесь не до Самохина.
Хрюкин в ответ задаётся актуальным вопросом.
- И что мы с вами, Александр Александрович, можем сделать в этой обстановке?
- Вы всё это время работали с Самохиным. Это так? - вопрошает  Маршал.
- Да и претензий у меня к лётчикам-балтийцам нет, - подтверждает Хрюкин.
- Вот вы, как старший авиационный начальник, которому оперативно была подчинена вся авиация фронта вместе с приданными соединениями и представляйте Самохина к герою, - предложил выход из ситуации Новиков.
- Так это совсем другая епархия, - не соглашается командарм.
- Епархия другая, а дело-то у нас общее, - отреагировал Маршал и продолжил, - может тогда и на флоте по-другому начнут оценивать работу командующих. Ведь они выстояли в самый трудный период и продолжают успешно громить врага.
- Хорошо, я сделаю это немедля, - отреагировал на предложение Маршала  Хрюкин. Вот только как на это посмотрит Сталин?
- Я об этом позабочусь, - пообещал Новиков.
- Не опасно? - выразил сомнение генерал. Не пытаемся мы таким образом противостоять чьей-то воли наверху?
- Слухи разные ходят, - не хочет откровенничать Маршал, - но нам до них какое дело? Мы с вами делаем свою работу и на этом точка!
Курили молча. Каждый думал о своём. О политике говорить не хотелось. Не к месту был этот разговор. Да и опасно было развивать дальше эту тему.
После длительного молчания первым начал говорить генерал Хрюкин.
- Теперь главный вопрос, что будет с нами после Земландской операции?
Хрюкину показалось, что Маршал даже обрадовался этому вопросу, отступив от тяжёлых мыслей.
- Да война подходит к концу. Вот уже и мы с вами расстаёмся, но ничего не поделаешь. Верховный требует меня к себе. Буду теперь координировать действия авиации в Берлинской операции.
- Кто от нашего фронта будет участвовать в этом завершающем броске? – подошёл к главному вопросу Хрюкин.
- Расклад здесь я вижу такой, - начал выкладывать свои соображения Новиков.
- От тебя на Берлин пойдёт только 240-я истребительная дивизия полковника Зимина. Она, как и здесь, будет блокировать с воздуха немецкую столицу.
- А кто ещё в этом списке из участников  Кенигсбергской операции?
- Конечно же 18-я Воздушная армия дальнего действия, а также 5-й бомбардировочный корпус генерала Борисенко в составе 4-й Воздушной армии. Одним словом, опыт штурма Кенигсберга будет полностью перенесён на Берлин.
- А для нас, что война уже закончилась? – сразу сник генерал.
- Не совсем так. Здесь севернее в соседстве с вами действует ещё Курляндская группировка. Поэтому от вас в оперативное управление Ленинградскому фронту будет передана 3-я воздушная армия генерала Папанина в полном составе. Вот она вместе с другими и будет громить эту группировку.
- Какие силы будут выделены на Курляндию от 1-й Воздушной армии?
- Пока никакие, но в готовности к активным действиям на этом направлении вам надо будет иметь по одной дивизии от штурмовой и бомбардировочной авиации. Если понадобятся, будем их привлекать. Хотя теперь у Маршала Говорова в составе фронта будет целых три воздушных армии.
- Плюс авиация Балтийского флота, - добавляет Хрюкин. Сил вполне достаточно, чтобы разбить немецкую группировку в Курляндии и вынудить её капитулировать.

                *     *     *
По представлению генерала Хрюкина, Командующему Военно-воздушными силами Балтийского флота, генерал-полковнику авиации Самохину Михаилу Ивановичу, 29 июня 1945 года, присвоено звание Герой Советского Союза.

Через четыре месяца после войны, 14 сентября 1945 года звание Герой Советского Союза так же было присвоено: Народному комиссару Военно-морского флота, Адмиралу флота, Кузнецову Николаю Герасимовичу и Командующему Тихоокеанским флотом, адмиралу Юмашеву Ивану Степановичу.

Надо полагать, что и здесь не обошлось без доброго участия Маршала Василевского. Именно в средине сентября сорок пятого шло награждение военнослужащих за победу над Квантунской армией в Маньчжурской стратегической наступательной операции против Японии.

Главнокомандующим советскими войсками на Дальнем Востоке осуществляющим эту операцию был Маршал  Василевский. Командующим Тихоокеанским флотом  адмирал Юмашев, а координировал боевые действия сил флота с фронтовыми группировками Адмирал флота Николай Кузнецов.

Здесь надо заметить, что в послевоенный период Сталин не жаловал своих Главкомов и прежде всего Главного маршала авиации, Новикова и Адмирала Флота Советского Союза Кузнецова. Судьбы этих воинских   начальников очень схожи.
Оба были сняты с должностей и понижены в звании, а Новиков ещё и посажен в тюрьму.  Только после смерти вождя эти полководцы всё же были реабилитированы с восстановлением в прежних званиях и правах на государственные награды. Однако дойти до этого рубежа, им было уже не суждено. Просто не хватит жизненных сил.

Сталин был верен своим принципам до конца, как в мирное, так и в военное время. Чтобы возвысить человека, его надо было унизить и наоборот после возвышения "обрезать ему крылья". Через это сито прошли все его соратники, как из ближнего, так и дальнего окружения. Советские полководцы, вынесшие на своих плечах все тяготы войны и принесшие стране победу, тоже не были исключением.

Скорее всего, вождь боялся своих военачальников, которые вынашивали скрытое желание отстранить его от власти. Претензий к «генералиссимусу» у «победителей» было более чем достаточно. Не только за кровавые репрессии тридцатых, но и «стратегические» просчёты в предвоенные и военные годы.

                *     *     *
Всего в годы войны на Военно-морском флоте за боевые заслуги награждены орденами и медалями свыше триста пятьдесят тысяч военнослужащих, более пятистам присвоено звание Героя Советского Союза, а семь человек из них удостоены этого звания дважды.

В Военно-воздушных силах Балтийского флота геройских звёзд были удостоены 114 авиаторов, из них четверо стали дважды Героями Советского Союза.
За годы войны лётчиками Балтики совершено более 18 тысяч боевых вылетов. Потоплено 388 боевых кораблей, более 200 крупных транспортных судов. Уничтожено 2418 самолётов противника, сотни танков и орудий различных калибров и предназначения.

20 апреля 1945 года. Растенбург.
136-й штурмовой авиационный полк.
Перед вылетом на Пиллау.

На летном поле  выстроен  весь  авиационный гарнизон. Перед строем командир полка. За ним стоят заместители. Слева от командира знаменосец со знаменем и три ассистента.
По всему видно, что Жихарев волнуется, но потом поправляет головной убор и дает команду.
- Полк, смирно! Слушай Указ Президиума Верховного Совета СССР!
Полк замирает. В полной тишине звучат торжественные слова Указа.
- За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими  захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство,  присвоить звание «Героя Советского Союза» с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда»:
- Заместителю командира эскадрильи, гвардии старшему лейтенанту Бучину Борису Владимировичу.
- Командиру эскадрильи, гвардии капитану Ветрову Виктору Митрофановичу.
- Командиру эскадрильи, гвардии майору Козенкову Василию Георгиевичу (посмертно).
- Заместителю командира эскадрильи, гвардии старшему лейтенанту Полуянову Григорию Павловичу (посмертно).
- Помощнику командира полка по воздушно-стрелковой службе, гвардии капитану Пятяри Ивану Викторовичу.
Москва. Кремль. 19 апреля  1945 года.
Закончив читать Указ, Жихарев вновь обращается к полку:
- Сегодня мы делаем свой первый вылет на Пиллау. Бои там тоже будут трудные. По установившейся традиции,  в авангарде полка  пойдет эскадрилья Козенкова и, поведу её я сам. Поэтому, после прохождения торжественным маршем, лётчики идут готовиться к вылету, а остальные занимаются обеспечением боевой работы экипажей.
Начальник штаба даёт команду полку и, он проходит торжественным маршем мимо боевого знамени, отдавая ему честь и все экипажи уходят к своим машинам.