Пеликан морские рассказы

                ПЕЛИКАН
               
                1

    Поздней осенью на Северном Каспие, в дельте Волги собираются перелетные птицы с северных краев, чтоб  пополнить запасы, собраться с силами для дальнего перелета дальше на юг. В это время здесь можно увидеть все  многообразие птичьего мира Европы и Азии. Лебеди, гуси, утки всех мастей, все стремятся на сытный корм реки разлившейся на многие отдельные протоки, петляющие среди множества островов. Жаркое летнее солнце, теплая вода, мириады мух и комаров сделали свое дело. По ночам в свете луны вода по берегам серебрятся от подросшей за лето рыбьей молоди. Не редкость для этих мест и птичья экзотика - фламинго, пеликан, баклан и другие.
    Наш ледокольный буксир «Беломорск» несет постоянную вахту, в этих местах, обеспечивая безопасность мореплавания в мелководном фарватере всем  проходящим судам. Капитан буксира Палыч - хороший мужик только, пьет много, что ни порт, то обязательно Похмелин. Митрич механик на нашем буксире. Матросы Юрка и Серега свои парни в доску. Лариса Васильевна начальник радиостанции. Помощник капитана, помощник механика и повар. Экипаж небольшой, дружный. Митрич заядлый рыбак знает какую, где и когда рыбу ловить, как охотник - послабее будет, но тоже ничего, утку в лет бьет. Как-то раз, после утренней вахты Митрич медленно поднимается в рубку. На мостике капитан.
- Как обстановка, Палыч?
- Тихо. До следующего утра никого. Тишина.
- Палыч, неплохо было бы провизию освежить, начинает Митрич издалека. Палыч делает вид, что не понимает, гоняет брови сверху вниз, смотрит в даль и молчит.
- Палыч у меня снасти готовы и патроны в избытке, продолжает он. Капитан ни звука.
- Прошлый раз когда в порту были, я сахару прикупил, опять делает ход Митрич.
- Неделю назад ?
- Нет, тому месяц, с лишним.
- Что-то я тебя не пойму Митрич у тебя, что – бражка? Ты на это намекаешь?
- Обижаешь Палыч. Глаза капитана до этого смотревшие с недоверием и надеждой вспыхивают ярко, весело он весь оживает и выдыхает медленно, по слогам, почти торжественно, воистину получая удовольствие – с а м о г о н. Он смотрит на механика тот на него и теперь вместе держат совет, что лучше охота или рыбалка. Охота, рыба уже приелась, решают они, наконец. Сходить до ближайшего острова полчаса ходу. А там утки стаями, пошли. Через полчаса, встали носом в берег острова, спустили трап, Митрич в сапогах, с ружьем через плечо отправился на охоту, ни пуха, ни пера кричу ему вслед, в ответ он машет рукой, видно ему уже ни до меня. Камыш, на островах за лето вырастает в высоту метров по 5-6, густой и жесткий. Пройти сквозь него очень непросто, но главное не быстро и очень шумно. Он вернулся вечером, уставший измотанный непроходимыми стенами камышовых зарослей.
- Я встречал его у трапа. Как успехи Митрич?
- А… не спрашивай, нечем хвастать, дурной остров, не был на нем раньше и впредь не пойду.
- Что совсем все плохо, и на утках душу не отвел?
– Отвел, напоследок. На пеликане.
- Шутишь?
- Не до шуток.
- А где же он?
- Там лежит, он махнул рукой вдаль острова.
Поняв, что больше вопросов задавать незачем. И теперь случилась охота или нет, будет то, что намечалось, не с радости так с горя, помог ему подняться.
- Палыч, пойду я гляну на пеликана?
- Иди коли хочешь, туда иди, махнул рукой Митрич, услышав наш разговор. Солнце стремилось к закату, надо было спешить.
                2    
    Проблуждав полчаса по острову и уже отчаявшись найти, я увидел впереди себя смятый камыш, подошел ближе. Передо мной лежала огромная птица. Огромные крылья, огромный клюв, голова размером почти с человеческую, задралась и смотрела в небо открытыми глазами. Пеликан лежал на спине, распахнув в стороны огромные крылья. Толстый, по-осеннему крепкий камыш прогнулся под ним. Птица была мертва. Я ходил вокруг нее, рассматривая. Действительно не часто так близко можно рассмотреть пеликана. Аккуратно собрав его крылья, я волоком потащил его на судно. Смеркалось, Митрич уже навеселе, стоял на палубе и курил, увидев меня, спросил: - на кой ляд ты приволок его?
- Разве он не нужен ? Я подумал, что тебе с ружьем было трудно. И решил помочь.
- Не...  Я просто так его хлопнул. Он не съедобный, его мясо рыбой воняет. Я стоял, не понимая, что мне теперь с ним делать.
 Подвыпившие по случаю, мужики нашлись тут же, вооружившись ножами, отрезали кому крыло, кому лапы, на сувениры, кому голову на чучело, подоспела Лариса Васильевна, выговаривая всем, что про нее все забыли, Ей куличи на пасху мазать нечем. Какие перья!
Через короткое время на берегу лежала безобразная, бесформенная, окровавленная тушка пеликана. Сзади ко мне подошел Митрич, увидев эти остатки, тихо произнес – чайки склюют.
                3
    Ранней весной в начале марта, когда от поднявшейся талой воды лед начинает трещать и ломаться, начинает оживать мир Северного Каспия. Самки каспийского тюленя приплывают сюда для того чтобы произвести потомство. Обилие еды, рыбной молоди и большие льдины, лучшие условия для них. Две недели матери не отходят от новорожденных бельков, подставляя им свои молочные соски. Подойти к ним в это время опасно, укус самки тюленя не слабее укуса дикой собаки, острые зубы легко прокусят  сапог вместе с ногой. Но через две недели голод берет свое, и матери уходят под воду поймать рыбы, оставляя детенышей лежать в одиночестве и дожидаться их возвращения на несколько часов. Наш буксир по приказу начальства в это время обязан сопровождать группу охотников заготовителей, на промысле шкурок бельков.
К  нашему борту причалила большая лодка с тремя здоровенными мужиками.
- Эй, паря, прими конец, слышу я от них. Они поднимаются к нам на борт. Выгружая из лодки весь свой багаж, топоры, ружья, канистры, рюкзаки и связки черенков, похожие на те, на которые обычно насаживают лопаты. Весь остаток дня они с капитаном и механиком отмечают открытие сезона. Нам жить с ними всего неделю, всего одну неделю. Утром снимаемся и идем к месту промысла, один из них на мостике рядом с капитаном, другие готовят снаряжение. Капитан сверяет движение судна с картой.
- Палыч, ты не боись я тут все места без карты знаю, говорит он. Вот туда ходи и показывает рукой. Палыч на всякий случай замедлив ход подчиняется и направляет судно в указанную сторону. Через два часа подходим к ледовым полям, редко расколотым  полыньями и трещинами.
- Вот они, голубчики, улыбаясь говорит охотник. Пытаюсь увидеть чему он радуется и не могу понять, впереди ледовые поля над некоторыми из них видны несколько чаек и ничего больше. Капитан берет в руки бинокль, смотрит вдаль.
- Да, верно, как ты их видишь, без бинокля?
- Я, их чую, а уже потом, вижу, отвечает охотник, довольно улыбаясь.
Встали на якорь, охотники, погрузив снаряжение в лодку, отчалили и направились к льдине. Проводив их я поднялся на мостик, взял бинокль и только теперь рассмотрел лежащих на льдине бельков, детенышей тюленя. Совершенно белый мех сливался со снегом и льдом. Скрывая их, от непрошенных гостей. Я навел бинокль на охотников, они уверенно шли к ним, разбредаясь по одиночке, каждый в своем направлении, держа в руках те самые черенки от лопат. Подходя к бельку, охотник поднимал его одной рукой за заднюю ногу, а другой с размаху бил по затылку детеныша. Тело ребенка сразу обмякало из носа и рта струей вылетала кровь, бросив его на лед, охотник шел к другому. От льдины, издалека отчетливо слышался рев детенышей тюленя очень сходный с плачем ребенка человека. Несколько матерей выпрыгнув на льдину, в звериной истерике бросались на охотников, но короткие ружейные выстрелы успокоили их.  Так повторялось вновь и вновь пока ни осталось на льдине, ни одного живого белька. Закончив с этим, охотники взяв в руки ножи распарывали шкуру бельков между задних ног и сделав надрезы по голове и передним ластам вытряхивали их из шкуры, как картошку из мешка. Оставив после себя эту кровавую картину и погрузив шкурки в лодку, они двинулись к другой льдине и все повторилось. Стаи чаек пировали на этом торжестве смерти. Через несколько часов, ближе к вечеру, довольные охотники в рыбачьих костюмах сплошь покрытых кровью вернулись на судно, провоняв  тошнотворным запахом, свежего мяса и крови. Ужин состоялся с принятием спирта, привезенного ими с собой. За ужином развязав языки пьянкой, они со злобой обсуждали, как мало им платят за их не легкий, грязный труд, сезон короток и как дорого стоят эти шкуры за бугром. Сколько заморские богатые суки готовы отстегнуть лишь бы носить фартовую шубу. Вторая и последующая ночи продолжались пьяными бредовыми беседами далеко за полночь, один из них сожалел, что они теряют время, предварительно убивая бельков. Нечего с ними цацкаться, с живых, быстрее будет, больше успеем. Другой возражал, пробовали в прошлом году, но они сволочи орут громко прям как дети и крутятся, шкуру попортим, приемщик забракует. После трех дней кровавой охоты, они выпили весь привезенный ими спирт, и перешли на бражку Митрича, самогона у него не было, Палыч с ними за стол уже не садился.  На четвертую ночь, «тот кто сначала чует, а потом видит», с остекленевшими глазами стал бродить и искать гвозди со словами переходящими в истошный истерический крик: мне нужны гвозди, мне срочно нужны гвозди, дайте мне гвозди у меня крыша едет. Я хочу прибить ее. Только окончательно потеряв сознание, он упал спать, едва переступив порог кубрика. Его приятель достал свежую шкурку белька натянул ее себе на голову и стал орать, подражая детенышу орать и отплясывать на палубе звериную пляску. Другой в это время стучал палкой по пустому ведру как по барабану. Пока они так забавлялись, капитан спрятал в трюме их ружья.
Утром «тот который сначала чует, а потом видит», подошел к капитану.
- Палыч, можа диколон у кого-то есть, спросил он. У кого-то нашелся лосьон после бритья, он был разлит по стаканам и выпит не разбавленным, сразу, залпом. После этого они быстро погрузились в лодку и уехали, ружья им пришлось вернуть. Весь экипаж ходил очумелый, от происходящего. При встрече на смене вахты мы старались не смотреть друг другу в глаза, словно каждый из нас чувствовал себя виноватым в этом массовом убийстве и в том, что происходит. Теперь даже обычные пьянки капитана Палыча, всем нам казались легкими невинными домашними забавами, всеми любимого родного батюшки. Которому все, всё, всегда прощают.
В тот пятый день, после их отъезда капитан зашел в радиорубку. Лариса Васильевна сидела за столом и ожидала сводку погоды.
- Лариса Васильевна, начал капитан, вы сейчас прогноз будете принимать, так вот вы примите такой, чтобы нам срочно уходить было нужно, а я подпишу.
- Я вас поняла, ответила она, начав улыбаться впервые за несколько дней. Через полчаса нужный прогноз лежал на столе у капитана, который предвещал сильный шторм вечером того же дня. В кормовом трюме лежала гора шкурок бельков. Капитану все это порядком надело. Но без видимой причины он не мог отказаться от продолжения. Уже через несколько минут, после прогноза Палыч поднялся на мостик и дал пять коротких гудков, знак опасности в море. Через несколько минут, он повторил их, опять и опять, пока не увидел приближающуюся к нам лодку.
- Вот, читай, протянул он сводку прогноза тому, который, спрашивал диколон, когда лодка подошла к борту, тот взял бумагу, прочитал прогноз.
- Жаль, еще бы денек, хоть один денек, ответил тот. Может шторм на якоре переждем?
- Нет, коротко и твердо ответил Палыч.
- Ну, делать нечего ты командир, тебе решать.
- Митрич, готовь машину. Снимаемся с якоря, прозвучала команда, без промедления. Никогда прежде я не выбирал якорь с таким удовольствием. Через час мы уже полным ходом шли обратным курсом к месту выгрузки и расставанию с этим кошмаром. 
                4
   Прошло несколько лет.  После окончания образования, я ушел с Каспия. Стал работать на больших судах в дальних морях. Наш сухогруз пришел с грузом пиломатериалов к берегам Англии. Поднялись вверх по Темзе и ошвартовались в маленьком портовом городке Tilbury, близ Лондона. Уладив все формальности, отдав распоряжения, насчет выгрузки я на несколько часов уехал в Лондон. Погулять, подышать, лондонским воздухом, пройтись по Пикадилли и Оксфорд стрит. Нагулявшись заглянул в кафе и заказав себе капучино, стал листать лежавшие на столике журналы. Раскрыв один из них, я увидел любопытную картину. На странице, разделенной вдоль пополам, в ярких красках была изображена в левой части женщина, одетая в дорогую шубу, а в правой части ободранное тело животного. С подола шубы капала кровь и снизу левой части, под шубой, надпись Rich Bitch(Богатая сука). В правой части Poor Bitch(бедная сука). Мне вспомнился Каспий, пеликан, Дикалон и подумалось, все-таки мир меняется и меняется к лучшему. Может быть, где то до сих пор, еще кто-то бьет бельков, потому что еще покупают одежды из меха, но хорошо, что новое поколение людей все чаще выбирает другие напитки и наряды.