Когда она ушла

Когда она ушла
Когда ты ушла, мой мир разделился на две половины. Однажды ты появилась вновь, но снова покинула меня. Я всегда знала, что ты рядом, просто не хотела  это признать, но сейчас  я уверена в этом.
Как никогда.
Сейчас
Я стою и пытаюсь собраться с мыслями. Вдох. Выдох. Вдох. Стакан воды рядом, я беру его в руки, делаю глоток. Нервы на пределе. Вдох. Выдох.
Свет. Он слишком яркий, но именно этой яркости мне так не хватало раньше. Теперь все внимание обращено ко мне. Здесь, именно здесь я центр всеобщих взглядов и возгласов. Это мой момент.
Которого я так долго ждала.
Вдох. Выдох.
-Раз, раз.
Микрофон в порядке, пришло время говорить. Я поправляю идеально выглаженную блузку, накланяюсь чуть вперед и...
-Я рада приветствовать вас здесь сегодня. Для меня это очень важно. Сегодняшний день станет одним из знаменательных в моей биографии.
Я прокашливаюсь.
-У меня нет подготовленной речи, я не писала на листках подсказки, что говорить, я не видела в этом смысла, так что не будьте строги к моим словам.
Я поднимаю взгляд и замечаю среди толпы глаза Алекс. Она улыбается мне, и это придает мне уверенности.
-В первую очередь хотелось бы поблагодарить многих людей. Без них я бы не стояла сейчас здесь с дрожащим голосом и не ждала той минуты, когда в этот зал внесут статуэтку и вручат ее мне, без них я бы не стала писателем и тем более не получила бы статус "писатель года".
Я улыбаюсь.
-Это папа. Спасибо тебе за все, пап. Ты воспитал во мне самые сильные качества, а от слабых помог мне избавиться. Спасибо, что всегда был со мной рядом. И в горе, и в радости, и в болезни, и в здравие.
Я слышу папин смех.
-Спасибо тебе за то, что всегда поддерживал меня. За то, что никогда не отпускал мою руку. Спасибо.
Я делаю глоток.
-Также отдельное спасибо Александре, моей лучшей подруге. Я знаю тебя с пяти лет, и дружба с тобой для меня настоящее сокровище. Я ценю каждый день, проведенный с тобой. Помню все наши приключения. Именно ты вдохновила меня написать первую главу романа. А дальше понеслось. Ты поддерживала меня, когда я писала книгу. Ты заставляла меня идти вперед. Именно ты. Спасибо. Спасибо, что рядом, что никогда не предавала.
Хотя однажды я в этом усомнилась...

Тогда
Мы с Александрой дружим с детства. И люди, утверждающие, что женской дружбы не бывают, ошибаются.
Мы прошли с ней через огонь и воды, были ссоры и были примирения, но как-то мы поссорились крупнее обычного.
-В моем гардеробе нет ни одного платья, -сказала подруга, когда мы сидели в субботу в местном кафе и пили коктейли.
-О чем ты говоришь? В моем то и юбок нет.
-Я знаю. Поэтому предлагаю тебе поехать со мной во вторник за покупками в центр.
-Во сколько?
-Электричка в 8:20.
-Но мы в это время должны быть в школе.
-Я знаю, но иначе никак. В выходные мы уезжаем как всегда в деревню. Тут уж никак не отвяжешься.
Я никогда не была бунтаркой. Но Саша другое дело. Она часто идет против правил, выражает протесты своей внешностью и поведением, наверное, из-за того, что у нее строгий отец- полковник, мать подруги дизайнер, и я не понимаю, как эти два разных, на мой взгляд, человека сошлись вместе, но тем не менее они сошлись. Александру воспитывают в строгих условиях, точнее отец, мать подруги сама нежность, но увы, против отца Саши она никогда не идет, хоть и бывали исключения. Поэтому подруга всячески старается пойти против правил. Например, в седьмом классе она покрасила свои волосы в яркий фиолетовый цвет, а кончики в розовый. Когда это увидели в школе, все ужаснулись и ахнули, а я...я восхитилась, потому что меня всегда вдохновлял энтузиазм подруги, даже если дело касалось радикального изменения цвета волос. Вот только папа Алекс, Дмитрий Владиславович, был в ярости. Сашу едва не заставили побриться, но хорошо, что этого все же не случилось. Мы с Александрой во многом разные, и тем не менее она моя лучшая подруга.
-Я не хочу пропускать уроки, -запротестовала я.
-Ладно, как хочешь. Поеду без тебя. Прикроешь меня?
-Угу.
Вскоре мы разошлись по домам. Я прошла в свою комнату и стала думать о предложении подруги. Мы уже ускользали пару раз с уроков, но это было необходимо, считая ситуации, которые происходили. А так, ради развлечения, чем именно и является шопинг, никогда. Мне не нравилась эта идея, но на мгновение мне показалось, что подруга сочтет меня занудой и такой правильной пай-девочкой, что я подумала, а почему бы и нет. Но потом извилины в моем мозгу встали на рациональную дорожку, и мысль о положительном ответе на предложение подруги сразу улетела за пределы моей комнаты. Саша никогда не посчитала бы меня занудой, мы с ней долго дружим, и она знает меня очень хорошо, и тот факт, что я отказала ей в поездке, вовсе не означает, что я такая прям правильная, она ведь поймет меня. Я уверена в этом.
Немного полежав на кровати, я встала и села за ноутбук. Там на мою электронную почту пришло письмо из книжного, которое я немедленно открыла. В понедельник к ним должны были завести книгу, за которой я уже месяц гонялась. Экземпляров очень мало, а эта книга была очень популярна в сети, и я понимала, что раскупят ее быстро.
А если...
Нет, нет, нет и еще раз нет. Я не буду прогуливать школу ради книги. Но мой взгляд снова переместился на обложку, и я не смогла сопротивляться.
"Правила нужны, чтобы контролировать нас, нарушать их плохо", -сказал внутренний голос.
"Правила созданы, чтобы их нарушать, -пропел голос Александры. И я, наверное, к своему сожалению, прислушалась к голосу подруги в своей голове.
-Так и быть, -прошептала я. -В конца концов один раз можно.
Но сообщить Саше о том, что я все-таки решила поехать я не смогла. Все выходные ее телефон был выключен, а дома в тот момент, когда я к ней пошла, ее не было. Ни ее, ни ее семьи. Одной ехать в центр перспектива не очень. Тем более я боялась, в школе узнают о том, что я просто нагло прогуляла.
Меня начинала мучить совесть. Совесть и страх. Не так меня воспитывал папа, не так. Ему было бы ужасно обидно, узнать, что его дочь прогуливает. Ужасно. Что я творю?
Именно об этом я думала, когда сидела в утренней электричке в понедельник и ехала прямо к торговому центру. Без Саши. Я вышла на нужной станции и побрела к магазину. Только сначала едва не заблудилась, потому что с ориентацией у меня было плохо, очень плохо. Но тем не менее я кое-как, петляя меж домов, то и дело выходя к станции, затем решив все-таки спросить дорогу у прохожих людей, добралась-таки до торгового центра. Время было уже десять, и он был открыт. Я конечно же первым делом поднялась на эскалаторе на третий этаж, и каково же было мое удивление, когда я заметила фигуру Александры, спускающейся также на эскалаторе, на параллельном тому, на котором я ехала, но едущем вниз, и с подругой я конечно же заметила рядом стоящих Диану из параллельного класса и...и Диму. Того самого Диму, который мне нравился. Алекс стояла на ступеньку ниже, чем ее знакомые, и то и дело поворачивалась, чтобы что-то сказать или посмеяться над тем, что говорил Дима, потому что я видела, говорил в основном он. Меня пробрало до дрожи. Подруга ведь знала, что ор нравится мне, она ведь знала, и о том, что я не люблю эту Диану. У меня просто внутри все похолодело. И в это время голова Саши повернулась в мою сторону, наши глаза встретились. Так и ехали, я наверх, она вниз, замерев и смотря друг на друга, смотря друг другу в глаза.
Настроение испортилось. В магазин идти не хотелось, но я все-таки купила книгу. Затем я спустилась на первый этаж, зашла в кафе и просто просидела в нем около часа, ничего не заказывая. Народу почти не было, поэтому на меня, тринадцатилетнюю девчушку, никто не обращал внимания. Я сидела и думала об Александре. Она поехала без меня. Поехала с Дианой Харсовой, с которой я не то что бы враждовала, но отношения у нас были натянуты, мы с ней часто пересекались в школе, еще порой и на днях рождениях у одноклассников, потому что с Дианой, несмотря на то, что она из параллельного класса, много кто дружит из наших, Александра в том числе. Я долго так еще сидела, смотря в одну точку, но потом все-таки решила возвращаться домой. Уже на автобусе, необходимой мне электрички в это время не было. Я вышла на нужной мне остановке, дальше пересела на маршрутку, которая довезла меня почти до дома.
Я зашла в подъезд, поднялась на свой шестой этаж. Папа был на работе, так что я не боялась, что он увидит меня в квартире в школьное время. Выйдя из лифта, я увидела у своей двери Сашу.
-Что...что ты тут делаешь?
Предательница, вертелось у меня на языке.
-Я хотела объясниться.
Оправдаться.
-В чем?
-Я не думала, что ты поедешь.
И что увижу тебя не одну?
-Как видишь, я поехала. Ты, я смотрю, зря время не теряла, нашла с кем ехать.
Саша виновато посмотрела на меня.
-Ты отказалась. А Диана сама пригласила меня.
-И Дима тоже тебя сам пригласил?
-Он...он...его пригласила я.
-Зачем, Саша?
-Я хотела...поговорить с ним.
-Отлично. Поговорила, как я вижу.
Я хотела пройти к своей квартире, но Алекс загородила мне мою дверь.
-Это ведь было ради тебя.
-Ради меня? Ехать в центр посреди учебного дня ради меня с тем, кто мне нравится.
И с тем, кто не нравится.
Как мило с ее стороны.
-Ты не понимаешь. Я хотела с ним поговорить о тебе.
Абсурд. Она вообще слышит себя?
-Обо мне? Скажи прямо, он тебе тоже нравится, вот ты его и позвала.
Саша прекрасно знала, что Дима мне симпатичен. Она- то, можно сказать, и помогла ему заметить меня. Дима старше меня на полгода, он живет во дворе Александры, учится правда не в нашей школе, так вот однажды, зимой, когда мы гуляли с подругой, Дима сидел на лавке во дворе и ожидал своего друга. Но увидев нас, он неожиданно встал и подошел к Алекс.
-Сань, ты не могла бы передать своей бабушке, чтобы она зашла к моей?
Он всегда зовет мою подругу Саней, хоть она и девочка.
-Ладно.
До этого момента я пару раз видела Диму, правда мы никогда не говорили, да и он почти не подходил и не говорил с Александрой, когда я была рядом, но именно тогда он обратил внимание на меня.
-Привет, -улыбнулся он самой ослепительной улыбкой.
-П-привет.
-Я Дима.
Я улыбнулась в ответ и назвала свое имя.
-Я знаю, ты учишься с Саней, да?
-Да, она моя подруга.
И я посмотрела на стоящую рядом со мной Александру.
-Хорошо учишься?
-Да. А ты?
-Тоже.
А потом вышел во двор Димин друг, и мы не успели ни о чем толком поговорить, но после этого мы еще много раз пересекались во дворе подруги, и частенько он заговаривал первым. Не знаю, стал ли он считать меня другом, но я его стала. И со временем я заметила в себе теплые чувства к этому мальчику. Я поняла, он мне нравится.
Саша сразу об этом догадалась. Да я и сама призналась ей. Подруга не стала смеяться, она наоборот, поддержала меня и всячески пыталась нас с Димой свести, оставляла нас наедине, помогала советами. Но у нее ничего не выходило: то друг какой-нибудь Димин выйдет, подойдет к нему, то сам Дима не выходил, то уходил слишком рано, и наши посиделки сводились часто на нет. Но мне он по-прежнему нравился, и я по-прежнему пыталась понравиться ему.
И что же я увидела? Свою подругу с ним. Сначала я даже не знала, что думать, но потом расценила это как предательство.
-Он мне не нравится,- прошептала Александра.
-Не верю. Ты решила прогулять вместе с ним уроки. Раньше же ты так не делала. С чего бы тебе гулять по торговому центру с мальчишкой со двора, ты же с ним толком не общаешься.
Хотя их бабушки были лучшими подругами.
-И тут вдруг вместе?
Алекс молчала.
-Я хочу домой. Пусти меня.
И Саша отступила. Тогда мы впервые с ней крупно поссорились, потому что перестали разговаривать друг с другом аж на две недели. Я не стремилась заводить разговор первой, потому что надеялась, это сделает она. Но она этого тоже не делала. Когда я пришла в школу во вторник, то не поздоровалась с ней как обычно, Алекс тоже не сказала мне "привет". Так это молчание затянулось на четырнадцать с половиной дней. А потом у меня был день рождения. И конечно же Саша пришла.
-Извини меня, -сказала она тогда. -И с днем рождения!
-И ты меня извини.
Я подумала, что это дело Александры, с кем ей ехать и когда ехать. Она все равно моя лучшая подруга, а я ее. Я уже сомневалась, что ее поступок можно назвать подлым предательством. Ну поехала она с Димой, ну и что? Она ведь знает, что он мне нравится, она ведь знает это.
Саша обняла меня и поцеловала в щеку.
-Я все-таки должна оправдаться перед тобой.
И в этот момент позвонили в дверь. Папа пошел открывать. -О, это, видимо, к тебе, именинница моя, -сказал папа.
Я подошла к нему. На пороге стоял Дима. С пакетом в руке.
-Привет, -улыбнулся мне мальчик.
-Привет.
Я посмотрела на Александру, стоящую позади меня. Она загадочно сверкала глазами.
Дима прошел в мою комнату за нами с подругой. Там на кровати уже стоял Сашин подарок, который я так и не открыла. Дима свой вручил мне сразу, как зашел, но открыть его подарок я в тот момент не решилась, решила распаковать его с подарком подруги. Чем собственно и сейчас занималась.  Дима уселся в кресло, Алекс на кровать рядом со мной. Я поставила пакет, принесенный Димой на свои колени и достала из него сверток. Медленно открыла его...и ахнула.
-Это...Это так чудесно.
Дима улыбнулся.
Передо мной лежал комплект сережек (в форме совушек), ожерелья (как у Клеопатры, честное слово), кольца (с бесконечностью) и ободка (черного, просто черного) на голову. Конечно же не из золота и не из серебра, но мне очень понравился подарок мальчика.
-Спасибо.
-Не за что. Саня помогла выбрать.
Я посмотрела на Сашу, она кивнула.
-Поэтому мы ездили с ним в тот понедельник в торговый центр.
Мне стало немного неловко за то, что я наехала на подругу.
-Извини, -прошептала я. Алекс кивнула. Далее я открыла ее подарок. Конечно же там была книга. И открытка. Я была так рада.
Я тут же обняла Александру.
-Лучший подарок книголюбу- книга. Я угадала с подарком?
-Несомненно.
Далее мы обедали в столовой, пили чай с пиццей, которую приготовила тетя и торт, который папа на заказ купил в кондитерской. Потом Дима еще раз меня поздравил, я еще раз его поблагодарила, и он пошел домой. Саша осталась у меня допоздна, и мы смотрели фильмы.
-Сначала я собиралась ехать одна. Но в субботу, после того, как мы с тобой вышли из кафе, я по дороге домой встретила Диану из 8 "Б". Случайно услышала ее разговор с подругой. О том, что она якобы собирается в понедельник в центр. Я остановила ее, поприветствовала, извинилась, что случайно услышала ее разговор, и спросила, так ли это. Она сначала странно на меня посмотрела, но потом сказала, что действительно собирается в понедельник в торговый центр. Увидев мое заинтересованное лицо, предложила с ней. Ну я и согласилась. Решила заодно купить тебе подарок. Потом я подумала о Диме. Он ведь помнил о твоем дне рождении и как-то спросил меня, что лучше тебе подарить. Ну я и решила, что в торговом центре точно выберет тебе подарок, точнее мы выберем его вместе. Ну в общем я помогла ему. Диана была с нами за компанию. Я познакомила их. Ты ведь не обижаешься на меня?
-Нет. Нет, Алекс. Если бы ты объяснила все сразу.
-И рассказала о подарке?
-Да. ты любишь устраивать сюрпризы...
***
Сейчас
-Я также благодарна Алисе, -говорю я и нахожу в зале среди толпы лицо женщины. -С тех пор, как мы познакомились, я не на минуту не пожалела об этом. И я безумно счастлива, что ты и мой отец вместе. спасибо, что ты всегда поддерживала меня, как мать, переживала за меня, как за родную, спасибо, что была рядом и терпела мой сложный характер, что радовалась и переживала за меня, спасибо, что вдохновляла меня, помогала и не теряла веру.
В принципе, как и другие.
-Спасибо, Алиса. Я рада, что ты есть у меня.
Я почти называю ее мамой. Мне безумно хочется сделать это, но я все же молчу.

Тогда
Мы познакомились с Алисой случайно. Мою мачеху с отцом, можно сказать, свела именно я.
Наша встреча состоялась весенним днем, два года назад. Я вышла в магазин, в наш местный гипермаркет, как вдруг на меня налетел парень, буквально сбил с ног. Я отбила себе спину и руку, упав на асфальт.
Он попытался встать с меня, но вместо того, чтобы подняться, он вновь упал на меня, и я едва не скорчилась от боли.
-Да слезь же с меня, - еле прошипела я. Из меня буквально выбили весь воздух.
-Стой, -послышался женский голос.
Парень опять попытался быстро встать и на этот раз встал, но снова упал, зацепившись каким-то образом за мои ноги.
Я бы скорчилась от боли, если бы могла.
Но парень снова встал.
-Остановите его!
И он бы убежал, если бы я не подставила ему чудом подножку и он снова не упал. Хорошо, что не на меня, а рядом. Тут же подбежала женщина. За ней мужчина, он поднял парня, а затем и меня.
-Ты в порядке? -прозвучал от него вопрос.
-Да ответила я, но на самом деле это было далеко не так. Болела безумно спина, рукав куртки был -разорван, локоть содран, рана была небольшой, но кровь все равно была, ноги меня еле держали.
Я оглядела парня: одет во все черное, помимо одежды на его голове была шапка, тоже черная, из-под которой выглядывали темные жидкие волосы. Тем не менее парень был симпатичный, с голубыми глазами...
Женщина быстро выхватила из его рук какую-то сумку. Грабитель, поняла я. Она повернулась ко мне.
-Большое спасибо, - слегка запыхавшись, сказала она. Но потом ее взгляд замер на моей куртке, грязной и рваной, и ее глаза расширились. Я заметила, что она тоже довольно симпатичная и молодая: светлые волосы, бледноватый   оттенок кожи, зеленые глаза ярко блестели, отражая в себе мир.
-Да тебе надо в медпункт.
-Нет, нет.
Но женщина не отставала. В итоге решили, что она посмотрит на мою рану. Парня мужчина сдал подъехавшей полиции. А мы с Алисой поехали к ней домой, свое имя женщина сказала, как мы только вызвали такси. Дом ее был довольно далеко от нашего. И я без понятия была, каким боком ее занесло в наш район. Алиса жила не в квартире, а в частнике, что меня удивило еще больше.
-Заходи.
Она открыла дверь и впустила меняв свое жилище. Очень просторно и современно было все обстроено. Я подумала о том, как же меня угораздило так: шла в магазин за хлебом и молоком, а вместо покупок в магазине  задержала грабителя и проехала к совершенно незнакомой мне женщине домой. Хотя в школе нам говорили с незнакомцами никогда не общаться.
Алиса провела меня в гостиную. Я села на диванчик, кожаный, черного цвета. Мне нравилась обстановка комнаты: обои бежевого цвета, деревянный шкаф, также из светлого дерева, темным плазменный телевизор, на полу красивый коврик с цветочками в черных и бежевых цветах, все хорошо сочеталось. Взяла мою куртку, положила ее на тумбу. Сама же достала аптечку из шкафа и принялась обрабатывать мою рану. Я вздрогнула, когда вата с перекисью дотронулась до моего локтя.
-Больно?
-Угу.
-Потерпи.
Она подула на мой локоть. Это было так заботливо, что я сразу пропиталась симпатией к ней.
-Я поехала к сестре в гости. Только без гостинца. Хотела в местном магазинчике купить, а тут этот...
Она поморщилась.
-Выхватил сумку у кассы прямо и бежать. Я перепугалась: у меня там паспорт, деньги, карточки. Ужас. Я так благодарна тебе.
-Так он сам налетел на меня.
-Ну я то видела, что потом ты ему сама не дала бежать.
Алиса улыбнулась. Я ей в ответ.
-Папа будет не в восторге от рваной куртки, -сказала я, посмотрев на ветровку.
-Не волнуйся, я попытаюсь заплатать. Зато он будет гордиться тобой, что ты помогла мне.
Алиса забинтовала мой локоть, помазала каким-то кремом спину против ушибов и спинной боли и некоторые синяки на ногах.
Потом женщина напоила меня чаем, пока я пила его, она пыталась исправить то, что случилось с моей курткой. Но она еще больше порвалась.
Алиса виновато посмотрела на меня.
-Я куплю тебе новую.
-Да, не надо. Ничего страшного, у меня дома еще одна есть, эта просто поновей была.
-Нет, нет. Я не оставлю тебя без куртки. Мы сегодня же поедем в магазин и купим тебе другую.
Мне было жутко неудобно перед ней. Жутко неудобно. И что скажет папа?
Но Алиса все же упорствовала, и я согласилась. Спустя час мы снова вызвали такси и поехали в магазин одежды, кажется это был "Твое". Там Алиса купила мне ветровку, я выбрала самую дешевую, но женщина не удовлетворилась моим вариантом. Ее выбор пал на более дорогую и более красивую.
-Нет. Моя была намного дешевле.
-Ничего страшного.
-Но...
-Послушай, я чувствую себя неудобно перед тобой.
Это я чувствовала себя неудобно.
-Тогда это вы будете объяснять моему папе, откуда у меня взялась новая вещь. И попытайтесь ему рассказать обо всем случившемся как можно мягче, потому что он у меня бывает впечатлительным.
Алиса усмехнулась.
-Как скажешь.
Но когда мы стояли на кассе, она спросила то, о чем я желала всегда умалчивать.
-А как отреагирует на это мама?
Я ничего не ответила, лишь посмотрела на нее слегка неодобрительно. Она поняла, что сказала что-то лишнее. Потом мы с Алисой поехали к нам. Папа был на работе. Он у меня врач, невролог, да, как неудивительно звучит, но в силу его впечатлительности, ему часто самому часто требуются антидепрессанты и нейролептики. До вечера мы дожидались моего отца. Я в это время Алисе показала свою комнату. Женщина сразу обратила внимание на фотографии, висевшие на стене. Я решила, что не доверять этой женщине я не могу, от нее совсем не веяло чем-то злым, наоборот, она пахла теплом и нежностью.
-А это ты в Диснейленде?
-Да. Выиграла поездку в одном конкурсе.
-Правда? Каком?
-Литературном.
-Ух ты. И что же ты написала?
-Написала на свободную тему. О том, как сильно с детства была впечатлена мультипликацией Уолта Диснея, как сильно он меня вдохновлял и как сильно я хотела попасть в его маленький мир, находящийся в Париже. В итоге мне подарили исполненную маленькую мечту.
Алиса улыбнулась.
-Так ты хочешь стать писателем?
Я задумалась. Никогда не думала об этом. Никогда.
-Не знаю.
-А к чему тебя тянет? К чему есть талант?
-Я...я не знаю. Я порой не знаю даже, что мне нравится.
Алиса задумалась.
-Но писать-то тебе нравится?
-Да.
-Может это твое?
Я уставилась на фотографию.
-Возможно.
Алиса вздохнула. Я спросила ее, кем она работает.
-Директором завода в нашем городе.
-Ух ты.
-Но я всегда хотела быть художником. У меня к этому была тяга с детства, и талант был. Но увы не поступила в институт. Потом, уже не помню как, поплыла по совсем иному руслу. Так и занесло в директора.
-Долго добивались этого?
-Не очень.
-Муж больше вас зарабатывает?
Алиса повернулась ко мне и удивленно подняла брови.
-С чего ты взяла, что я замужем.
Я слегка смутилась.
-У такой женщины обязан быть муж.
Алиса усмехнулась.
-Ты ведь не заметила ни одной моей фотографии у меня с мужчиной. И мужских вещей тоже.
-А может он в командировке.
-Нет. У меня нет мужа.
И в этот момент в двери повернулся ключ, пришел папа. Я вышла из комнаты.
-Привет.
-Привет.
Тут его взгляд упал на обувь Алисы.
-У нас кто-то в гостях?
-Да. Со мной произошла такая смешная история, -сдавленно произнесла я. в это время из комнаты вышла Алиса.
-Здравствуйте, -сказала она. Папа сначала недоуменно глядел на нее, потом недоумение сменилось мягким и приветливым взглядом, который вскоре обратился на меня, но уже с недовольными искрами внутри. И снова на Алису.
-Здравствуйте.
Тон, которым он это сказал, тоже не выражал ничего хорошего.
-Мне очень хотелось бы знать, что здесь происходит.
И женщина все ему рассказала. В мягкой форме, как я ее и просила. Уже поздно вечером они с папой сидели на кухне и пили чай. Я засела в своей комнате.
-Эта случайность с вашей дочерью спасла, можно сказать, меня, -доносилось из кухни. Благо папа воспринял все спокойно. А то порой бывало, случилось со мной что-то, так отец не мог пол дня успокоиться.
Когда Алиса собралась к себе, за окном было уже темно. Очень темно. Женщина хотела вызвать такси, но папа сказал, что это дорого и что она и так уже сегодня много потратила на меня, конечно он мог бы сам заплатить, но, видимо, не хотел отправлять женщину одну ночью, так что Алиса осталась у нас ночевать. Мы уложили ее в гостиной. Папа лег в спальне.
На следующее утро, очень раннее утро, пока я спала, Алиса поехала домой вместе с папой. Точнее, папа поехал на работу, заодно немного подвез Алису, не до самого дома правда, а до остановки, где она, по его словам, села на автобус и доехала до частников, откуда пошла пешком.
-Почему ты не подвез женщину до дома? -отчитывала я папу дома.
-У меня работа, и ты это знаешь.
-И что? Выехал бы пораньше.
-Она бы была не выспавшейся
-А сейчас она, по-твоему, выспавшаяся?
В общем я заставила папу позвонить Алисе, у меня остался ее номер, она дала мне его на всякий случай еще когда мы сидели в моей комнате, и узнать, как она. Папа позвонил. И после этого звонка у них довольно быстро завязался роман. Так странно. Хотя на тот момент для меня все события развивались медленно. Папа сомневался, стоит ли заводить новые отношения.
-Да ты глянь на нее, какая хорошая женщина. Не дурна внешностью и умом. Директор вон. И ты ей явно симпатичен.
Все-таки он понял, что неравнодушен к  ней. Но я понимала его, понимала, почему он боится. И поддерживала всеми силами его. В конце концов через восемь месяцев мы с Алекс уже были на их свадьбе в роли подружек невесты.
-Круто же ты тогда сходила в магазин, -прошептала подруга.
-Да, я знаю...
***
Сейчас
Я снова смотрю на папу.
-Спасибо отдельное тете Анне. Хоть она и не смогла сегодня приехать, я все равно знаю, она рядом со мной. Всегда держит за меня кулачки.
Я улыбаюсь.
-И не сомневаюсь, что когда мы приедем домой, меня будет ждать ее праздничный торт, который она обычно печет для меня в важные мне дни. А сегодня важный день.

Тогда
Моей первой главной для меня победой был выигранный приз в литературном конкурсе. Анна, папина старшая сестра, живет вообще-то не с нами, в другом городе, но часто приезжает к нам и, узнав о том, что я получила первое место, несомненно приехала, чтобы поздравить, и привезла мне небольшой сладкий подарок - шоколадный торт, сделанной ею самой, покрытый сверху сбитыми сливками, и в дополнение на нем была одна единственная вишенка ( я не интересовалась, где она ее взяла). Это был самый вкусный торт, который только пекла тетя, который я пробовала в своей жизни.
Я тогда пришла со школы и жутко обрадовалась Анне. Она нас навещала не так часто, как мне это хотелось.
-Посмотри, кто приехал нас навестить, -сказал тогда папа.
Я с радостным возгласом кинулась на шею тети. Она с такой же радостью обняла меня.
-На столе тебя уже кое-что ждет.
Дальше мы сидели с Анной в столовой и пили чай с ее обалденно вкусным тортом.
-Мы с тобой так давно не виделись. У тебя, наверное, много нового.
-Да не особо. Вот выиграла поездку в Диснейленд.
-Правда? Твой папа сказал, что ты заняла первое место, я так поняла, тебе вручили грамоту и все.
-Нет. Главный приз поездка в Диснейленд.
Анна улыбнулась.
-Это же круто.
-Да, только я, наверное, не поеду.
-Почему?
-Во-первых, школа. Пропускать ее не хочется. А каникулы у нас не скоро. Во-вторых, папа со мной не сможет поехать. У него работа, ты знаешь, отпуск будет только летом.
За окном в это время был апрель.
-Ну, знаешь, школа через недельку никуда не денется. Перепишешь пройденный материал у кого-нибудь из одноклассников. А вместо папы могу поехать я, как твой сопровождающий. Не волнуйся, на билет на дорогу у меня хватит денег.
-Мне сказали, что в Диснейленде сопровождающему меня сделают скидку.
-Вот и хорошо. Решено, я поеду с тобой.
И она поехала.
Помимо Диснейленда я увидела Эйфелеву башню, побывала в самых достопримечательных местах Парижа. Я была так счастлива. И не хотела, чтобы это кончалось...
Когда я вернулась домой, у меня начались немалые проблемы с учебой. Я пропустила многие темы по предметам, отстала от класса, долго пришлось наверстывать упущенное, хотя меня не было неделю, казалось, что больше. Еще меня беспокоило отношение ко мне класса. Многие стали смотреть на меня с каким-то недобрым блеском.
Но со временем этот блеск растаял, растворился.
***
Сейчас
-Спасибо всем. Всем, кто меня поддерживал, кто верил в меня и надеялся. Кто всегда был рядом со мной и подталкивал к тому, чего я добилась. Спасибо вам, я рада, я очень рада, что стою здесь. Спасибо.
И мне вручают книгу и диплом.
Писатель года.
Сегодня эту премию вручают сегодня.
И стоя на сцене, я вдыхаю аромат этого буднего дня, чтобы запомнить это мгновение, и тут же ощущаю приятный запах- запах исполненной мечты.
Я улыбаюсь, насколько широко, насколько это возможно. Закрываю глаза всего на мгновение.
-Спасибо, -шепчу я. Открываю глаза, я беру диплом и спускаюсь со сцены.
-Майя Вальс, "История одинокого волка" , -объявляют еще раз меня. Конечно же это псевдоним. Я улыбаюсь камерам, которые мгновенно направляются на меня, и сажусь на свое место в ряду кандидатов премии. И смотрю, как продолжают награждают писателей. После окончания мероприятия я скорее иду к папе. Он, Алиса и Саша с радостью поздравляют меня и обнимают. Потом к нам подходят мои друзья, приехавшие посмотреть на меня, и знакомые.
-Ты такая молодчина.
Я рада. Сейчас я поистине рада.
Когда все выходят из зала, я также собираюсь выйти, иду вместе с толпой, Саша где-то позади меня. Отец с Алисой, наверное, уже в другом зале. Я пробираюсь к выходу, как вдруг замечаю среди толпы глаза. Зеленые яркие глаза. Знакомые и одновременно чужие.
У меня внутри все холодеет. В животе начинает что-то резко покалывать, а сердце бьется так часто, что вот-вот выпрыгнет из груди.
Этого не может быть.
Но когда я вглядываюсь в лицо, то ноги становятся ватными, а руки начинают дрожать, поэтому мне приходится схватиться за низ блузки. Я втягиваю в себя воздух, отчего начинает кружиться голова.
-Майя, -слышится, как голос зовет меня. Мне кажется, это сон. Глаза, лицо, голос- все будто вышло из моих снов и воплощается сейчас здесь.
Я замираю. Замираю, хотя хочу убежать. Замираю и смотрю в эти глаза.
Люли обходят меня, а фигура, ее фигура движется ко мне.
-Майя.
Она подходит и встает в метре от меня.
-Ты ведь помнишь меня?
Я нервно сглатываю.
Отличный вопрос. Как мне на него отвечать? Да, помню, несмотря, что мне было мало лет? Или нет, извините?
Неожиданно откуда-то появляется Саша и берет меня за руку.
-Ну что? Пошли?
Ее взгляд перемещается с меня на женщину, стоящую рядом со мной.
-Здравствуйте, -растерянно говорит она. Я с силой сжимаю ее руку, и чудом она понимает, что меня надо срочно увести отсюда. -Извините, но нам надо идти.
Алекс уводит меня, а я не могу оторвать глаз от ее лица.

Тогда
Я всегда боялась разочаровать, наверное потому, что однажды уже разочаровала.
Свою мать.
Я пообещала себя когда-то, что больше никого не разочарую. Поэтому мне было трудно, безумно трудно подойти к своей цели -стать писателем. Я даже не сразу поняла, чего хочу. Со временем я осознала, что меня тянет писать, сочинять истории. Все началось с книги, которую я как-то купила в одном из магазинов. Как бы это ни удивляло, этой книгой был "Маленький принц". До этого я его ни разу не читала. Но именно Антуан до Сент-Экзюпери зародил внутри меня первые цветки любви к чтению. Со временем это превратилось в страсть, а далее вылилось в творческом порыве.
Три написанные книги, и популярность, признания поклонников -наверное, это то, что мне было нужно. Мне нужно было одобрение. Я нашла его в своих книгах. Не сразу, потому что сначала было больше негативных отзывов, и я хотела опускать руки, хотела сдаться, но все-таки спустя время я смогла добиться того, чего ждала так долго.

Только от той, от кого я ждала одобрения больше всего я этого уже перестала ждать.
***
Сейчас
Я нахожу отца в банкетном зале.
-Зачем она здесь?
-Что? О чем ты?
Он опускает бокал с шампанским на стол и внимательно смотрит на меня. Алиса, стоящая рядом с ним, смотрит на меня испуганно.
-Я спрашиваю, зачем она здесь? И откуда? - повышаю тон. Саша слегка дергает меня рукав. Но я отдергиваю руку.
-Что случилось? -папа уже смотрит не меня, а на мою подругу.
-Не знаю. Я просто застала ее в зале, стоящей рядом с какой-то женщиной. Подумала, она одна из ваших знакомых.
Папа переводит взгляд на меня.
-Майя, какая женщина?
Какая? Какая?
Я усмехаюсь.
-Папа, -произношу я, стараясь сохранять спокойствие, -здесь...здесь...
И тут вновь раздается ее голос, разрезая насквозь посторонние звуки и голоса, оглушая меня:
-Майя.
Я поворачиваюсь и вижу ее саму. Оборачиваюсь назад к папе и замечаю, что он сам окаменел. Лицо Алисы напрягается, а Александра недоуменно смотрит на нас всех.
Женщина подходит к нам. И я даже не знаю, что делать. Мне хочется спрятаться, убежать, притвориться, что я ее не замечаю, еще лучше закрыть глаза и попытаться проснуться.
-Майя, я так рада за тебя.
У меня внутри все дрожит от этих слов. Рада за тебя. Губы начинают дрожать, а в голове проносятся тысячу мыслей.
Рада за тебя.
Я так долго ждала услышать эти слова, но оказалась к ним не готова.
-Рада? -еле выдавливаю из себя я. Горло пересохло. -Ты...ты говоришь, что рада?
Улыбка, доброжелательная улыбка на лице женщины спадает, сменяясь недоумением.
-Майя,- папа кладет свою руку мне на плечо, -я поговорю с ней сам.
И он небрежно берет женщину за локоть и уводит в сторону.
Теперь взгляд Александры едва не прожигает во мне дыру.
-Кто это была?
Я молчу, наверное, с минуту. Вопрос так и повисает в воздухе, он давит на меня своей силой, давит на каждую мою клеточку до боли, до тошноты, он царапает мое сердце, отлепляет когда-то налепленные мной на него пластыри, и давит на затянувшиеся раны, чтобы они снова начали кровоточить, что и происходит. Этот вопрос острый, как нож, он режет по моим мыслям, воспоминаниям, и я чувствую, как медленно начинает рушится выстроенный мной мир, чувствую, как стены, прочные вроде бы стены трещат по швам и рушатся. Мой мир рушится.
-Мама.

Тогда
В нашей семье никогда не говорят о ней. О моей матери. Нам с папой достаточно хватило ее предательства. После того, как она ушла, мы с ним построили новый мир, в котором для нее больше не было места. Мы всеми силами пытались вдвоем справляться с проблемами и неприятностями. Это сложно, это было безумно сложно. Жить без матери. И Алиса, появившаяся два года назад, здорово справлялась с этой ролью, когда моя настоящая мама жила где-то припеваючи и не думала о нас, никогда не писала и не звонила. Я бы даже не помнила, как она выглядит, ведь папа постарался выкинуть все фотографии, но одну мне все-таки удалось сохранить. Она лежит в моем дневнике, и я часто смотрю на нее. Там я, маленькая, совершенно маленькая я на руках у женщины, такой же светло-русой, как и я, красивой, сероглазой. Она улыбается и смотрит вперед. И когда я держу в руках этот снимок, мне кажется она смотрит на меня. Смотрит так ласково и нежно, и мне становится так тепло на душе. Но когда я отрываюсь от фотографии, возвращаясь в реальность, я начинаю скулить от того, как мне не хватает той заботы, любви и тепла, которое она дарила той маленькой девочке, когда-то совсем давно.
Она бросила меня в два года. В два года я лишилась матери. Александра конечно знала о том, что моя мать ушла из нашей семьи, но я никогда не говорила ей когда это случилось и как. Я не называла ей ее имени, не показывала мою фотографию, которую я хранила, словно бриллиант, самый дорогой моему сердцу. Никто и никогда не вспоминал вслух о моей матери. Я тоже.
И мне было тяжело носить все чувства в себе, было тяжело смотреть, как из школы моих одноклассников забирают мамы, как радостно обнимают своих детей, смотреть, как в детском саду мамы заплетают дочерям косы и отправляют их в группу, как все дети рисуют открытки к 8 марта, а сижу и вожу кистью по листу, потому что даже тети не могу подарить эту открытку, ведь она живет в другом городе и собиралась приехать к нам лишь через месяц. Мне безумно хотелось сидеть по вечерам с мамой и смотреть фильмы, делиться с ней самым сокровенным, получать советы, обнимать ее, прикасаться к ее коже, вдыхать аромат ее волос. Мне безумно хотелось этого.
Всегда...
***
Сейчас
Я сижу за столом и ковыряю в тарелке вилкой. Саша сидит рядом. Алиса пошла искать папу.
-Не могу поверить, что она пришла.
-Я тоже, -бубню я.
-Ты не рада?
-Я не знаю.
Я поднимаю глаза на подругу.
-Ты не представляешь, что со мной сейчас творится внутри.
-Мне казалось, ты всегда мечтала ее увидеть.
-Да. Но...Но я не готова. Это слишком неожиданно.
-Откуда она узнала о тебе?
-Я не знаю, как она тут вообще оказалась.
Через некоторое время приходит папа. С Алисой.
-Майя, мне нужно с тобой поговорить.
Я киваю, и мы с папой отходим в уединенный уголок.
-Как ты уже заметила, сюда приехала твоя мать.
Что просто шокировало меня и ошеломило.
-Да, я заметила.
-Она...Она сказала мне, что хочет пообщаться с тобой.
-Что? Хочет пообщаться? С какого перепугу?
Она думала, что может вот так появиться и стать вновь частью моей жизни, посла того, что сделала? Посла того, как бросила меня, оставив одну. Даже на позаботилась, узнать как я.
-Она изменилась, Майя.
-Ты говоришь это после десятиминутного общения? Как ты можешь знать, что она изменилась?
-Майя, успокойся.
-Успокойся? Мое спокойствие нарушено. Я не видела ее несколько лет, и теперь ее появление просто прорезает полотно моего мира.
-Я понимаю, Майя...
-Нет, не понимаешь, -прерываю я его. -Я не хочу с ней общаться.
-Майя, я сам немало удивлен ее появлением, после стольких лет. Но...подумай, раз она здесь, значит, решила наладить с тобой связь.
-Папа, ты так легко говоришь об этом. Ты не видел ее пятнадцать лет! Она предала нас, и сейчас ты говоришь, что она решила наладить связь и пообщаться со мной. Я прямо сейчас кинусь к ней на шею и расцелую, крича от радости.
Папа качает головой.
-Откуда она здесь?
-Приехала, узнав, что тебя награждают.
-Откуда она узнала?
-Кто-то из знакомых видимо сообщил.
Я вздыхаю.
-Ее дочь прославилась, неужели, чтобы меня заметить, нужны были софиты? Неужели, чтобы меня заметила родная мать и вспомнила обо мне, нужно было прежде, чтобы заметили другие?
Папа сжимает губы.
-Если бы я была ей нужна, она появилась бы раньше, а не прямо здесь и не прямо сейчас.
-Ты должна радоваться.
Я не понимаю его. Она предала нас обоих, неужели он так просто смирился с этим? Ну конечно, не он же рос без матери.
Но чувства же его были ранены.
-Чему?
-Тому, что она здесь, твоя мама здесь.
Нет.
-Я радовалась, когда в нашей жизни появилась Алиса. Случайно, внезапно, возможно не совсем вовремя, но появилась. Появление моей так называемой матери не вызывает во мне радости. Извини, пап. Извини.

Вечер испорчен. Поэтому в скором времени я еду на такси к гостинице в сопровождении Саши. Папа остался на вечере, пообещал, что скоро приедет.
-А ты не думала, что твой отец прав?
И она туда же.
-Нет. Я не думала и не думаю так. Потому сто он не прав. Человек может измениться, я верю в это. Но появиться спустя...спустя столько времени. Зачем? Она мола сообщить о себе раньше. Но почему-то решила объявиться именно сейчас. Я не верю в ее искренность.
Не верю в изменения. Не верю, что я ей нужна. Не нужна была эти годы и сейчас не нужна.
-Ну может у нее на это свои причины?
-Какие? Стать матерью знаменитой дочери?
Саша вздыхает.
-Ты полна скептицизма.
-Серьезно? Я просто не хочу быть вновь кинутой. На хочу вновь переживать то, что пережил. Со мной как бы поиграли и бросили. Это нечестно.
-Я и не говорю, что это честно. Но, Майя, возможно, она правда все осознала и одумалась. Она твоя мать, у нее должны быть к тебе чувства.
Где были эти чувства раньше?
И словно читая мои мысли, Майя говорит:
-Может раньше, она боялась этих чувств, боялась подойти к тебе, ты могла отвергнут ее.
-А сейчас? Сейчас стала смелой?
Алекс задумывается.
-Я не знаю, что сподвигло ее подойти именно сейчас. Спроси сама ее.
Нет.
-На хочу. Я не буду с ней общаться.

Тогда
Моя первая книга, "Жизнь без жизни", была выпущена, когда мне было 15, то есть два года назад. И продажа шла малым тиражом, поэтому заплатили мне за нее немного. Я хотела сдаться, скажу честно, но Саша поддержала меня. Отец и Алиса также. Она боролись вместе со мной. Тогда я написала еще одну книгу "Жестянка с сердцем внутри", которая вскоре стала популярной и многим пришлась по вкусу. Книга, которая стала бестселлером, была выпущена другим издательством, и заслужила самые положительные отзывы. Именно эта книга и сделала меня популярной. Майя Вальсиковская, известная многим как Майя Вальс. Многие так восхищаются этой книгой -"История одинокого волка". Пишут мне в социальных сетях, добавляют в друзья, только я не всегда отвечаю на заявки. Люди замечают людей после их славы, после тех лучиков, ярких и солнечных, которые спускаются на их головы, а без славы, кто они без славы? Обычные и непримечательные. Просто люди, до которых никому нет дела.
И никому нет дела, что "История одинокого волка" -это моя история.
***
Сейчас
Мы подъезжаем к гостинице. У нас с Сашей общий номер, именно в него мы и идем. Папа приезжает через двадцать минут и сообщает мне об этом, постучав в дверь. Я сижу и жду своей очереди в душ, ведь сейчас там Саша.
-Войдите.
Появляется щель в двери, в которую просовывается голова папы.
-Майя, ты в порядке?
Нет. Я не в порядке.
-Да. Все нормально.
-Ты ведь не обижаешься на меня?
Карие глаза отца беспокойно глядят на меня.
-Конечно, нет.
Но чуточку все-таки да.
-Хорошо.
И он уходит. Алекс вскоре выходит из душа, и я собираюсь туда зайти, но вдруг в дверь опять стучат.
Папа.
-Майя, выйди на минутку.
Я с сомнением смотрю на него. Но тем не менее выхожу, Сашу беру за руку и веду за собой.
В холле я сразу замечаю ее.
Она переоделась. Вместо красивого красного платья на ней джинсы и куртка. Рядом с ней стоит девочка. Очень похожая на нее, отчего у меня все холодеет внутри.
-Майя, -неуверенно улыбается она, подходя ближе с девочкой, - я хотела еще раз сказать, как я рада за тебя. Это Элина, -она указывает на девочку. -Твоя сестра, ей 15. Я подумала, может ты захочешь...
-Нет, -обрываю я ее. -Нет и еще раз нет.
Внутри загорается огонь.
И я впервые чувствую, как весы равновесия внутри меня, не всегда, конечно, устойчивые, просто ломаются.
-Ты пришла сюда со своим ребенком. Ради чего? Ради меня? Ложь! -кричу я. -Ты бросила меня, где ты была все это время? В другой семье. Дарила свою любовь другому ребенку.
Я злюсь. Я кричу и злюсь, потому что понимаю, что если перестану это делать, то просто расплачусь.
-А мое детство, где ты была все мое детство? Когда я болела ветрянкой, когда лежала с простудой, кто сидел у моей постели? Ты? Ты лечила меня?
Саша, стоящая рядом, берет меня за руку, пытаясь успокоит, но я отдергиваю руку и продолжаю кричать:
-Моя мать соизволила пообщаться. Спустя пятнадцать лет. Долго же ты шла ко мне. Но знаешь, ты опоздала.
-Майя, -папа осуждающе смотрит на меня. Плевать.
-У меня есть семья, и ты не ее часть.
-Майя! -папа повышает тон.
-Ты оставила меня, ради нее.
Я указываю на девчонку.
Ради другой семьи, лучшей семьи. Теперь не надо заявляться ко мне и играть роль мамы У тебя ничего не выйдет, ты просто не заслужила этого.
-Мама, почему она так говорит? -шепчет Элина, поднимая глаза на женщину, тем не менее я слышу.
- У тебя есть дочь, любимая дочь, так что мое место в твоей жизни, как и твое в моей уже занято. Так что прошу по-хорошему, просто оставь меня. Ни с тобой, ни с твоей дочерью...
В которой я никогда не признаю сестру.
-...я не собираюсь общаться.
Я выдыхаю.
-Уходите, -тихо говорю я. И мгновенно залетаю в свой номер и в слезах кидаюсь на кровать.
Она все испортила. Все.
Это должен был быть мой вечер. Лучший вечер в моей жизни. Вместо этого я вынуждена переживать из-за появления своей так называемой матери. Спустя то столько времени.
Я чувствую, как кто-то берется за мои трясущиеся плечи.
-Майя, успокойся, -шепчет голос подруги. -Ну же. Тшшш. Она ушла. Ушла. Все в порядке. Она ушла.
Да, Алекс.
Она ушла.
Но я не в порядке.

Тогда
Вот так разделяется жизнь на до и после. Моя разделилась помимо того, как она ушла. Потому что осознав поступок своей матери, я изменилась. Я просто стала бояться. Много чего. Но больше всего я боялась быть брошенной. Привязаться к человеку, а потом смотреть на то, как он уходит- я боялась этого. Поэтому старалась часто закрывать свои чувства от других.
Наверное, поэтому я не могла завести друзей. Нет, подруга в меня была, это Саша, понятное дело, но вот друзей помимо нее у меня на было.
У меня возникали проблемы с доверием. Наверное, поэтому я нашла отдушину в книгах- мирах, людях, что жили на страницах, которые никогда бы меня не предали. И писательство для меня стало своего рода самовыражением.
Но при этом я все равно не смогла открыться. Внутри меня появился крупный и прочный замок, ключ от которого спрятан где-то далеко и глубоко внутри меня. Возможно когда-нибудь я найду его, возможно когда-нибудь океан моей души будет не губительной стихией, а спасательным водоемом, который откроется мне во всей своей красе.
***
Сейчас
Саша успокаивает меня, и через не которое время я понимаю, как к безумно устала и засыпаю, даже не сходив в душ и не переодевшись. На этот момент я чувствую себя жутко раздавлено и совершенно ничего не хочу.
На следующее утро папа будет меня своим голосом. Он почему-то сидит в моем номере. Я слышу приглушенный разговор- его и Саши. Мои уши мгновенно пытаются уловить, о чем идет речь.
Обо мне.
-Поговори с ней. Ты ее лучшая подруга, она тебя послушает.
-Сомневаюсь. До вчерашнего дня я никогда не видела ее такой...такой неуравновешенной. Вы не думаете, что это ранит ее.
Я стискиваю зубы. Не думала, что отец будет подговаривать мою подругу. Я не собираюсь общаться со своей так называемой матерью. И он меня не заставит.
Я встаю, потягиваясь.
-Доброе утро, -беззаботно говорю я, с улыбкой глядя на папу и Алекс, сидящих ее на кровати. Затем я беру полотенце, чистую одежду и белье из своей дорожной сумки и иду в душ.
Вода успокаивает вскипевшую кровь в венах, успокаивает меня. Я не вхожу из душа около получаса, а когда выхожу, то папы в номере уже нет. Я кладу в сумку грязные вещи, достаю из нее контейнер с фруктами.
-Это твой завтрак? -интересуется Александра, усаживаясь на мою кровать.
-Да. Это мой завтрак.
Яблоко, апельсин и два инжира. Я с аппетитом берусь за инжир.
-Фу, -морщится Александра. Она предпочитает менее полезную еду.
-Расскажи, чем мы сегодня займемся.
Я задумываюсь на мгновение.
-Пройдемся по достопримечательностям Москвы?
-Хм... Ладно. А потом по магазинам.
Я улыбаюсь.
-Ладно. Завтра придется уже возвращаться.
-Да, -вздыхает Саша.
После завтрака, моего завтрака, ведь подруга успела поесть, пока я спала, мы собрались и решили прогуляться по Москве. Красная площадь- первое место, которое мы посетили. Я вспомнила, как в детстве мечтала побывать здесь. И вот моя мечта сбылась в семнадцать лет. Мне стоило это больших трудов. Больших трудов следовать за мечтой.
-Как красиво, -шепчет Александра.
-Да. Красиво, -говорю я, глядя на здание. Неожиданно мне на лицо падает капля дождя. Потом еще одна на плечо ветровки.
-Нет, -вздыхает подруга, видимо, также заметившая, что начался дождь. -Ну почему именно сейчас.
Она поворачивается и смотрит на меня.
-Ну, он не такой сильный. Наш поход в магазин все еще в силе.
Я пытаюсь улыбнуться, но моя попытка оказывается тщетной, когда я понимаю, что идет уже настоящий ливень.
-Все отменяется, -уныло говорит Александра. И поворачивается назад, к дороге, которая приведет нас к нашей гостинице.
-Может, по хот-догу? -спрашиваю я, заметив по близости ларек.
-Ладно.
Подруга пожимает плечами.
Я подхожу к продавцу и прошу нам два хот-дога с горчицей и сырным соусом. До дома мы идем под дождем, намокшие, но сытые.

Тогда
Мы с Сашей всегда любили осень и дождливые вечера, только когда сидишь дома. Но один год была теплая осень. Мы тогда поехали на дачу Саши. Дома конечно сидеть было хорошо, он у них большой, кирпичный, в два этажа, но тогда подруга решила пообщаться с природой. Дождь в тот день лил сильный, но Саша схватила меня за руку из дома.
-Холодно, -поежилась я.
-Не обманывай. Капли теплые.
Она отвела меня подальше от дачного домика к асфальтированной дороге, где уже образовались лужи.
И стала прыгать.
-Алекс, перестань.
На подруге из одежды была лишь юбка и водолазка. Из обуви ничего. Она была босой, как и я.
-Давай, Майя.
И она потянула меня к себе.
Как только вода из лужи, грязная вола, коснулась кожи на моих ногах, я почувствовала жутких холод и поежилась.
-Это безумие.
Дождь будто полил еще сильнее.
-Открою тебе секрет: безумцы всех умней! -прокричала подруга, цитируя Шляпника из фильма "Алиса в Стране чудес". Саша запрыгала сильнее под дождем, босая, крича что-то этому миру, который все равно ее не слышал.
-Давай же, Майя, не стой, а то замерзнешь.
И я тоже стала прыгать.
Я жутко промокла, волосы прилипали к лицу, а одежда (на мне также была юбка и рубашка) к телу, но я кричала. Я кричала все горло, пытаясь донести свой крик до кого-то, чтобы этот кто-то меня услышал и прокричал в ответ. А потом мы с Сашей стали кричать друг другу, прыгая в луже, взявшись за руки, смотря друг другу в глаза и крича. А потом смеялись. Смеялись. Подняли головы вверх, смотря, как капли дождя капают вниз и разбиваются об асфальт, как капли погибают, заканчивая свое свободное падение. И мы открыли рты, глотая капли, смотря на темное небо, покрывшееся тучами.
И улыбаясь ему.
А потом вышел Сашин папа, и все веселье, наше маленькое безумное веселье закончилось. Мы полчаса принимали душ, выслушивали нотации отца Александры, а потом лежали в постелях, чувствуя вялость и усталость.
На следующее утро мы поняли, что заболели. Простуда неприятное явление. Но предыдущий день, сопровождающий ее, слегка смазал отрицательные стороны болезни, затмив их своими яркими лучами, воспоминаниями о себе
***
Сейчас
-Прогуляемся позже. У нас еще есть время, -успокаиваю я Сашу.
-Хорошо, позже, так позже.
Я жду, когда мы уедем, потому что уже скучаю по дому. Несмотря на то, как я радовалась, когда мы приехали , радовалась тому, что была номинирована, но один случай- и все мое настроение испорчено. Я до сих пор не могу понять, что испытываю.
Страх? Злость?
Мне хочется плакать. И погода соответствует моему настроению.
Я не понимаю, что ей от меня надо. Общения? Спустя пятнадцать лет она захотела общения.
Мы с Сашей сидим в гостинице и смотрим выбранный ею фильм. Подруга поглядывает за окно.
-Скоро кончится дождь?
-Не знаю. Я не предсказатель погоды.
-А помнишь, как однажды мы пробовали вызвать грозу и у нас получилось.
-Помню, -улыбаюсь я. -А помнишь, как потом нам долго пришлось вызывать солнце?
-Помню. А ты помнишь, как хорошо было на холмах?
Я не могу сдержать смеха, еле успев поставить фильм на паузу.
-Это были лучшие дни.
-Да...

Тогда
Саша часто шла против правил, и однажды ее бунтарская натура повлияла и на меня. Подруга словно дала мне частичку себя, и в этой частичке была храбрость, смелость, беззаботность и беспечность.
Мы с ней сбежали. Просто взяли и сбежали. Не пошли в школу, вместо этого поехали в одну старенькую деревеньку, где пробыли три дня, пока нас не нашли местные и не выдали полиции...
Это случилось спонтанно. Из-за одного случая в школе. К нам тогда перевели девочку из параллельного класса. Саше она с самого начала не понравилась, но подруга пыталась скрыть это. Хотя я чувствовала напряженную обстановку между новенькой, Викторией, и Сашей. Но воздух в классе наэлектризовался, когда оказалось, что украли мобильный телефон у Кати, моей одноклассницы. И ток окончательно прошиб нас с подругой, когда нашли этот телефон у нее в сумке.
-Признай вину и извинись. Объяснись с родителями Кати, и, возможно тебя простят. А не сделаешь этого, тебя ждут большие проблемы, -говорила Алина Георгиевна, наша классная. Саша тогда расплакалась.
-Никто мне не верит. Я не виновата, Майя. Это не я.
-Я тебе велю.
Но отец Александры пришел в ужас от услышанного. На следующий день, когда я встретила Сашу по дороге в школу, я увидела на ее локте синяк.
-Что это?
-Наказание.
-Не поняла? Тебя били? -мои глаза округлились от ужаса.
-Нет. Я мыла вчера весь день туалет и чистила картофель.
Этому я не удивилась, отец Саши слишком привык к армейским принципам.
-А синяк откуда?
-Я упала. Мне пришлось искать моющие средства в кладовке, они в шкафу были, наверху. Я поставила лестницу, ну и не удержалась. Упала.
Я ошарашено глядела на подругу.
-Ты могла что-нибудь сломать.
Саша махнула рукой.
-Кому до этого дело? Мне не поверили, Майя. Папа мне не поверил, мама мне не поверила. Меня считают воровкой.
Слеза скатилась по ее щеке.
-Но я не виновата, -сдавленно сказала она.
И потом она вдруг остановилась.
-Я не пойду в школу. Не могу.
-А что же ты будешь делать?
-Я хочу сбежать.
-Куда?
-В ту деревню, Ивановку, помнишь?
Я помнила, как мы ездили к Сашиной троюродной сестре, которая жила недалеко от деревеньки. Ну и мы, прогуливаясь, случайно забрели туда.
-Саша, не выдумывай.
-Я не выдумываю.
Она помолчала.
-Я тебя не отпущу.
Я прикусила губу.
-Куда ты, туда и я. Но послушай, на тебя ведь только больше падет подозрение. Ведь ты убегаешь от проблемы.
-Знаешь, порой, когда тебе не верят, проще не доказывать правду, а скрыться на время. Потому правда рано или поздно отыщет тебя. Она просто играет с нами прятки, надо дождаться, когда она найдет тебя. И справедливость, сопровождающая ее, восторжествует.
Я, вздохнув, глубоко вздохнув, согласилась.
Мы скрывались три дня у одной бабушки. Она увидела нас, сидящих на скамейки около местного магазина, одиноких и бледных. Добрая, очень добрая и добродушная старушенция. Ей в магазинчике не хватило десяти рублей, и мы с Сашей их добавили ей из тех денег, что  нам давали на обед в школе.
Мы разговорились со старушкой у нее дома, когда пили чай. Лидия Ивановна оказалась даже очень современной. Мы услышали от нее немало историй, немало сюжетов, прочитанных ею книг, а также много жизненных советов.
-Все образуется, -сказала она Саше, -нужно только верить и надеяться. Это самые мощные силы на свете, греющие сердце.
-А любовь? -спросила я.
-И любовь.
Мы вставали на рассвете, помогали Лидии Ивановне с водой, с курами, да, мы с Сашей впервые ходили в курятник за яйцами на завтрак для яичницы.
Это было так странно. Честное слово, странно и необычно.
А потом нас нашли полицейские. Папа обратился в полицию, Сашин отец тоже, разносил там все в пух и прах, ведь его дочь пропала.
Не хочу вдаваться в подробности, как нас ругали, как обнимали и целовали, как наказывали.
Хочу сказать, что Сашиному отцу пришлось ей поверить, ведь она оказалась невиновной.
Кто это сделал, думаю многие догадаются. Вика понесла наказание -за подлог. В ней разочаровалась учительница, да и одноклассники ополчились. Но Саша простила ее и вовсе не держала зла. Но Вику все равно вскоре перевели в другую школу, они с родителями переехали в другой город, но вовсе не из-за этого случая, по личным причинам.

Правда порой бывает скрытой, порой лежит у нас перед глазами. Тогда я впервые поняла, что не поверив, можно ошибиться.

***
Сейчас
Дождь заканчивается.
-Отлично.
Фильм также уже почти закончился, так что Саша вновь зародилась идеей пройтись по магазинам.
-Я обещала маме купить для нее шкатулку. Ты же знаешь, ей нужно где-то хранить эти декоративные штучки. И папе что-нибудь. Книгу, например.
-"Бойцовский клуб"?
Саша улыбается.
-Не думаю, что ему такое понравится. Не волнуйся, я что-нибудь придумаю.
Я и не волнуюсь. Когда дождь совсем перестает идти, Саша хватает меня за руку, поднимает с кровати и заставляет одеваться, подгоняя и подгоняя меня.
На всякий случай в последний момент я хватаю с тумбы зонт и выбегаю за Алекс.
Она первым делом тащит меня в магазин одежды, который заметила, когда шла с моими родителями на церемонию "Писатель года".
-Ну-ка, смотри, сколько здесь интересного.
И правда. Полки и вешалки переполнены яркими цветами, все так и пестрит, незря подруга углядела этот магазин.
Мы покупаем с ней платья теплых цветов, а потом идем в следующий магазин.
-Это торговый центр, -поясняет Саша. -Я уверена, здесь мы найдем все, что нужно для напоминания об этой поездке.
Я усмехаюсь.
Мне бы скорее хотелось забыть об этой поездке. Я думала, это будет самое приятное событие в моей жизни, но...
Подруга берет меня за руку и тянет в первый увиденный магазин. Декор для дома. Часы, фоторамки, шкатулки, винтажные ежедневники, необычные картины на стену, подставки для канцелярских принадлежностей, жутко красивые подарочные открытки и многое другое- все это кидается в глаза, которые так и разбегаются.
-Шкатулку. Маме куплю шкатулку. О, вот эта чудесна.
Саша берет в руки небольшой сундучок и открывает его.
-Идеально, -шепчет она. Затем смотрит на ценник на обратной стороне шкатулки и издает стон.
-Что там?
Я подхожу к ней и гляжу на желтую бумажку.
-Оу, -выдаю я. -Ну это Москва, чего ты хотела?
-Более дешевых цен. Ладно, ради мамы не жалко. Надеюсь, папе хватит на подарок, если что, добавишь?
-Конечно, -отвечаю я.
-Приедем домой, вновь придется браться за работу, мой бюджет подходит к нулю после этой поездки.
Саша покупает эту дорогую шкатулку и идет далее, на второй этаж в книжный магазин.
-Томик Жуля Верна ему, думаешь, сойдет?
-Сойдет.
Подруга выбирает "Путешествие к центру Земли".
-Он давно хотел ее прочитать. Как раз.
Я киваю. Хорошо.
Саша, довольная, берет книгу и идет к кассе. Хорошо, что денег ей хватает.
-Все? -спрашиваю я ее.
-А ты ничего не хочешь приобрести?
-Нет.
-Ну, Майя, посмотри, тут есть "Lady collection". Пошли, купим тебе что-нибудь.
Я неохотно соглашаюсь. Мы заходим в магазин, и подруга тут же пристраивается к просмотру сережек и кулонов. Она останавливает свой выбор на подвеске с сердечком, которое открывается.
-Фотографии модно вклеить, -задумчиво говорит Саша. -Ну-ка...
Она надевает его мне на шею и застегивает.
-Перфектум, -произносит Алекс. -Мы берем.
Она снимает кулон с меня и отдает продавщице, я не успеваю ничего сказать, как кулон оказывается в небольшом пакетике, а подруга расплачивается за него своими последними сбережениями.
-О, о! -она едва не визжит, когда видит магазин "Европейские сладости", хотя мы уже идем к выходу.
-Нет, мы идем домой.
-Ну пожалуйста, пожалуйста! -причитает Саша. И я соглашаюсь. Выходим мы из магазина с небольшим пакетом с мармеладом, жевательными конфетами, шоколадом и печеньями.
-В поезде откроем, -мечтательно говорит подруга и кидает взгляд на пакеты со сладостями у меня в руке, которые нам пришлось купить на мои деньги. Я знаю, как Алекс любит сладости, но ей всегда нужен контроль, а то порой эта любовь заводит ее слишком далеко.
-Чай попьем, кофе...
Саша мечтательно закатывает глаза.
-Да, да. Пошли уже быстрее.
Пока мы идем, разговаривая, у меня начинает звонить телефон.
-Да.
-Майя, где ты есть? -раздается тревожный папин голос в трубке.
-Я...мы уже идем с Сашей.
-Давай быстрее.
-Хорошо, пап. Постараюсь.
Он отключился.
-Предлагаю ускориться.
-Ладно.
Зайдя в гостиницу, мы видим, что папа уже почти собрал наши вещи. Поэтому Саша скорее принимается собирать свои.
В половине четвертого у нас поезд домой.
-Будешь хвалиться одноклассникам, -говорит Саша. Я вспоминаю, что Рита, Надя и Андрей, с которыми я хорошо общаюсь в классе, присутствовали в зале, когда меня награждали. Да и другие наши с папой знакомые, некоторые общие знакомые с Сашей.
-Я не люблю хвалиться.
-Сама за тебя похвалюсь, -выдает мне подруга.
Мы уже собрали все вещи. На часах полдень. Мы выходим ровно без десяти час. За сорок минут добираемся до вокзала.
-Ну-с, Майя, вот и все,- говорит папа, ставя чемодан рядом с собой и садится на кресло в зале ожидания. Мы с Сашей присаживаемся рядом, Алиса садится в кресло напротив. -Целая неделя, а пролетела как день.
Я усмехаюсь.
-Ты счастлива?
-Да.
-Мы с Алисой так горды за тебя, -шепчет он.
-Я знаю, пап. Я знаю.
Он еще некоторое время смотрит на меня, отчего мне становится неуютно. Мы молчим, и я чувствую, что молчание папы пропитано сотней слов, которые так и рвутся наружу из этого вакуума, ждут, когда кто-то проткнет этот шар, в котором они заключены, но папа ничего так и не говорит, и слова просто растворяются в пустоте.
-Пойдем выпьем кофе? -первой заговаривает Алекс.
-Угу.
Папа отдает нам всю мелочь из карманов. Мы встаем и направляемся к автомату с напитками. Саша покупает ванильно-шоколадный напиток, а я эспрессо с молоком. У нас еще остаются деньги, и мы берем самые дешевые круассаны, которое только находим на кассе вокзала и идем назад к папе с Алисой, уже без денег.
-Ты обязан сказать ей, -говорит Алиса. Папа хочет ей что-то ответить, но замолкает, как только мы усаживаемся рядышком. Мне не нравится чувство, чувство того, что он от меня что-то скрывает. Я отгоняю эту мысль от себя, ведь папа с Алисой могла говорить о ком угодно. И тем не менее, что-то тревожит меня.

Когда приходит поезд, мы скорее с Сашей бежим к нашему вагону под номером 3. У нас проверяют паспорта, а потом мы с подругой сразу же забегаем в вагончик, находим наши места и плюхаемся на мягкие сиденья. Внутри вагон совершенно новый.
-Чур, я наверху.
-И я.
Когда папа с Алисой заходят в купе, то мы с Алекс одновременно выпаливаем:
-Мы, чур, наверху.
Папа смеется, Алиса тоже.
-Ну ладно.
Мы кладем наши вещи в специальное отделение, оставив лишь еду, которую папа купил сегодня специально в дорогу, пока мы с Сашей бродили по магазинам, и немного сладостей. Остальное все убираем. Ах, ну еще остается мой маленький рюкзачок, в котором мой телефон и Сашин, книга, блокнот с ручкой и наушники с зарядкой.
Подруга, увидев банку с мармеладом, тянется к ней.
-Не сейчас, - я слегка шлепаю ее по руке.
-А когда?
-Ты сейчас все съешь, а потом будешь жаловаться на живот. Папа, следи за ней, а то наестся и с постели не встанет.
Сашка дуется, а папа, улыбаясь, подмигивает ей.

Тогда.
Александру я впервые увидела осенним днем по дороге в садик. Папа вел меня за руку, на другой стороне улицы Сашу вел ее отец. Она смотрела на мир своими маленькими испуганными зелеными глазами. Я смотрела на нее, а она по сторонам, так пугливо и взволнованно, что меня это привлекло еще больше. А потом ее взгляд упал на меня. Расплывчатый такой, а может, это мои воспоминания об ее взгляде расплывчатые, как бы то ни было, она смотрела меня также туманно и настороженно, как смотрела на дорогу перед собой.
Потом оказалось, что она новенькая в моей группе.
Она была не стеснительной, когда ее представили ребятам, она была смущенной. И я, играя с другими девочками, да и за обедом посматривала на Сашу. Она сидела рядом с другими. Я хотела к ней подойти и познакомиться, но боялась. Саша пару раз взглянула на меня, но мимолетно.
Официально познакомились мы с Александрой на следующий день, когда она принесла куклу из той же серии, из которой моя была у меня (у нее была брюнетка, у меня блондинка). А потом Рома, хулиганистый мальчишка, который вечно что-то ломал, пачкал, крушил и рушил, отобрал у Саши куклу. Тогда-то я и вступилась за нее. И отобрала игрушку будущей подруги у этого сорванца.
-Спасибо, -сказала Саша.
-Не за что. Знаешь, у меня такая же, только не Лея, а Ава. Светловолосая шпионка, -гордо заявила я.
-Может, принесешь завтра?
-Чтобы ее поломали? Не, лучше давай ты зайдешь ко мне, я тебе покажу ее...
Так и начался период в нашей жизни, который называется дружбой. Мы с Александрой стали неразлучны. Вместе пошли в один класс, вместе переживали беды и невзгоды, счастье и радость тоже вместе. Пару раз устраивали пижамные вечеринки, то бишь ночевки, смотря фильмы до полуночи и дерясь подушками, а потом смеялись до упаду друг над другом, когда играли в косметический салон.
У нас многие интересы с ней общие, у нас много общих вещей, например, браслеты дружбы, на одном ее имя, на другом мое.

И я очень люблю ее.

***
Сейчас
Я смотрю за окно. Дорога проскакивает перед глазами длинной цветной нитью, на которой нарисованы прекрасные леса и поля, пастухи со своими стадами и озера со своими обитателями.
-Так не хочу в школу, -говорит Саша мне сверху. Она лежит прямо надо мною. Я пока что сижу внизу, папа и Алиса вышли, кажется, за чаем и постельным бельем. Нам его все никак не принесут.
-И я. Но нам осталось проучиться пол месяца.
-И экзамены.
-И экзамены.
Саша вздыхает. Она до сих пор не определилась, куда поступать. Я тоже. Мне хочется стать сценаристом, а у нас в городе на него не поступишь. Есть шанс поступить в Москве, но я боюсь. Боюсь уезжать, боюсь делать такой большой шаг самой, одной. Без никого.
Ине просто страшно.
Страшно.

После ужина, мы с Сашей укладываемся наверх. Я читаю, она слушает музыку со своего телефона и с моими наушниками.
Постепенно меня начинает клонить в сон. Я закрываю глаза лишь на мгновение, но тат же проваливаюсь в темноту.
-Ты не можешь так поступить с ней, -слышится приглушенный голос.
-Я хочу лишь помочь.
-Кому? Кому помочь?
-Им обоим.
-Ты видел Майю? О какой помощи ты говоришь? Ты сделал еще хуже?
-Я так не думаю. Она поймет меня. Это для нее же.
-Лучше оставь эту идею.
-Я уже согласился, глупо отказывать. И...мне ее жаль.
Я нервно сглатываю. Сердце начинает отбивать какой-то бешенный ритм, оглушая меня. Я начинаю грызть ногти. От этой привычки я страдала долго, но смогла избавиться, и вот сейчас опять, начинаю нервничать и грызть ногти. Я пытаюсь услышать что-нибудь еще, но наступает тишина. Я не могу даже думать, мысли кажутся слишком громкими, пытаюсь унять дрожь внутри.
Я начинаю считать секунды.
Смотрю на стену и считаю.
Секунды превращаются в минуты, а я лежу и чувствую, что в воздухе летают острые осколки лжи. Папа мне чего-то не договаривает.
И я совершенно не замечаю вкус крови у себя во рту. А когда вижу, что по пальцам течет красная струйка, а ногти сгрызаны чуть ли не под корень.
Только тут я начинаю чувствовать боль в пальцах.
Я уже и забыла, как это.
Я тут же пытаюсь встать, но забываю, что надо мной еще одна полка, и ударяюсь головой. От ушиба я слегка вою, и понимаю, что испачкала своей кровью простынь.
-Майя, что такое?
Я пытаюсь спуститься, но по пути вниз пачкаю простынь еще больше.
Когда я наконец спускаюсь, то скорее обуваюсь и бегу в туалет, чтобы помыть руку. Ногти обкусаны ужасно. Но только на левой руке. Маникюру конец. Они конечно не были у меня длиннющими или идеально ровными. Они были нормальными, я долгое время не предавалась своей старой дурной привычке, ухаживая за ними. Но нервы опять взяли свое. Я смотрю на одну руку и на другую.
И решаю их проще состричь на правой руке. Ножницы наверняка есть в косметичке Алисы.
Но займусь я этим завтра.
Я возвращаюсь в свое купе, залезаю на полку, ничего не объясняя отцу. И скорее пытаюсь заснуть.

Тогда
Моя привычка зародилась у меня с детства. Это был такой же феномен, как потение рук -частый и вызванный волнением. А волновалась я часто. Когда рассказывала в детском саду стишок, у меня жутко дрожали коленки и руки просто тряслись, и ногти на пальцах были жутко неровные.
На первое сентября, когда я пошла в первый класс, у меня скрипел голос, и рассказывала я две единственные строчки, которые мне дали выучить наизусть, про школу неестественно и хрипло.
Я изгрызала свои ноготочки на контрольных, на диктантах, когда мои вспотевшие руки отказывались держать ручку и подчерк выходил корявым и некрасивым. Когда же я выходила к доске рассказывать наизусть отрывок из произведения, дрожь появлялась в коленках, руки обвисали, а мысли путались так, что я не могла связать и двух слов.
Наверное, я всегда была неуверенной в себе. И поддержать меня могла только подруга, потому что никто, кроме нее не знал, каково мне бывает. Папа часто замечал, что, сидя за учебниками, я сидела и обгрызала ноготки, чему он пытался отучить меня, покупая специальный лак для ногтей, объясняя, как это вредно и "микробно", но привычка есть привычка.
Со временем я отвыкла от нее, начала красить ногти цветными косметическими лаками, стала делать красивый маникюр, а с потением рук справлялась, сжимая кулаки.
Я избавилась окончательно от этой вредной привычки, когда издала свою первую книгу.

Но сейчас, спустя время я вновь испытываю волнение и стресс, я вновь дрожу, словно котенок, которого опустили в воду, резко и без предупреждения.
***
Сейчас
Я просыпаюсь рано. За окном только встает солнце. Я так соскучилась по дому. А пребудем туда мы только завтра в полдень.
Саша еще спит. Папа, видимо тоже. Он лежит прямо под моей полкой. Я перевожу взгляд на Алису. Ее глаза открыты, и смотрит она в потолок.
Я вспоминаю о вчерашнем вечере. Она явно что-то знает. Папа ей доверяет. Но мне, сомневаюсь, что она скажет об их разговоре. Да и я не уверена, что спрошу ее. Хоть и знаю, что надо. Решимости не хватает. Саша бы давно узнала, о чем идет речь.
Неожиданно взгляд Алисы перемещается на меня. Я слегка вздрагиваю, но она улыбается мне, и я решаю одарить ее также легкой и милой улыбкой.
Мы так и улыбаемся друг другу, не говоря ни слова.

Ближе к одиннадцати Саша наконец-то просыпается. Она потягивается и, перевернувшись на другой бок, смотрит на меня.
-Привет, -говорит она.
-Привет.
Подруга смотрит на меня. Затем встает и спускается.
-Доброе утро.
Папа и Алиса доброжелательно отвечают ей. Они уже позавтракали, а я все это время лежала на постели и снова грызла ногти, уже на другой руке. Ножницы не понадобились.
-Майя, не хочешь позавтракать вместе с Сашей?
Голова папы возникает у меня перед глазами, и он смотрит на меня.
-Ну...
-Спускайся, давай, я помогу тебе.
Я спускаюсь без папиной помощи. Мы с Сашей идем умываться, а потом принимаемся за еду. Папа беззаботно обсуждает политику и экономику с Алисой, лаже не подозревая, что я слышала часть вчерашнего их разговора. Я хочу спросить, что он вообще имел в виду, когда говорил, что хотел лишь лучше.

Оставшуюся часть пути до дома я читаю книгу и жду не дождусь, когда мы прибудем. Папа говорит с Алисой в основном о постороннем, что меня совершенно не касается. Саша в основном слушает музыку, заснув и сопя, или же что-то шепча под нос, грызет мармелад, запивая чаем и листает журнальчик Алисы, который та с радостью отдала его ей, лишь бы подруга не доставала ее расспросами о том, что же написано в той или иной статье, что это за певец или фотомодель, которая дает интервью, ведь с верхней полки ей не видно
Так постепенно мы и приближаемся к дому...

***
С поезда мы садимся на такси, который довозит нам до дома. Саша решает ненадолго зайти к нам.
-Папа хочет к вам наведаться, -говорит она. -Заодно и меня заберет.
Мы с подругой проходим ко мне в комнату. Я начинаю раскладывать свои вещи, она мне помогает.
-Все-таки хорошо мы съездили.
Я согласно киваю.
-Я рада за тебя, Майя. Я всегда знала, что ты способна на большее. Ты это заслужила.
Я снова киваю. От Саши слышать это жутко приятно.
Когда приходит ее отец, мы выходим из комнаты. Он радостно встречает дочь и обнимает меня, говоря слова похвалы. Потом вместе с моими родителями садится пить чай на кухне. Мы с Александрой присоединяемся. Папа с Алисой уговаривают его попробовать конфеты, не те, которое купили мы с Сашей, другие, но тоже из Москвы. Дмитрий Владиславович неохотно соглашается. Он хоть и строгих правил человек, но у нас обычно ведет себя скромной и сдержанно.
-Какие вкусные конфеты, -удивляется Сашин папа после пробы конфет.
-Знали, что не прогадаем.
Алиса подмигивает мне.
- На Красной площади были?- спрашивает дядя Дима нас.
-Были, -отвечаем мы с Сашей в один голос.
-Понравилось?
-Да. Мы сделали лишь два фото.
Со мной и с Сашей.
-Это хорошо.
Да, хорошо.
Я слегка вздыхаю. Ожидала я совершенно другого.

***
Когда Саша и Дмитрий Владиславович уходит, папа тихо произносит:
-Нам надо поговорить, Майя.
Сердце начинает отбивать бешенный ритм. Мне становится не по себе от этих слов, и мелкая дрожь пробегает по телу.
В гостиной папа усаживает меня на диван. Алиса садится в кресло. Я понимаю сразу, она нужна здесь для поддержки. Папе обычно так легче говорить. А значит разговор предстоит нам тяжелый.
-Через две недели ты оканчиваешь школу, экзамены пройдут, и у тебя будет время, чтобы обдумать, куда ты будешь поступать.
-И?
-Я хочу, чтобы ты поехала к маме.
У меня отвисает челюсть.
-Что?
-Я хочу, чтобы ты поехала к своей матери, в Москву.
-З-зачем это?
-Ну я подумал, ты пройдешься до Литературного и посмотришь, что там да как.
-Я не хочу ехать к ней. Я не поеду.
Расслабленное лицо отца напрягается.
-Я хочу, чтобы ты пообщалась с матерью.
Ах, вот оно что.
У меня все внутри немеет. Губы наливаются свинцом, но я нахожу в себе силы, чтобы сказать:
-Нет.
-Майя, ты должна поехать.
-Кому я должна? С какой стати?
Папа открывает и закрывает рот. Не знает, что сказать. Он смотрит на Алису, она молчит, глядя на нас. Вот он снова поворачивается ко мне. Ноздри раздуваются, а губы поджимаются на его лице.
-Ты поедешь, и точка.
-Нет. Не поеду.
-Поедешь, или...
-Или что?
-Или я отниму у тебя ноутбук и ограничу твое общение с Александрой.
Он выдумывает это на ходу?
-Ты шутишь?
-Нет. И телефон заберу тоже.
Из-за того, что я не хочу ехать?
-Это глупо! -кричу я, вставая.
-Глупо упираться.
-Вовсе нет. Я думала, ты понимаешь меня, а ты...
-Я хочу, как лучше, Майя. Ты должна понять, -кричит он. От этих слов у меня внутри все сжимается. Вот оно. Вот о чем они говорили- отправить к родной матери.
Отлично.
-Решил от меня избавиться?
По-другому это оценить это я не могу. Папа кривит лицо.
-Ты едешь, и это не обсуждается, -выдает он и выходит из гостиной. Раньше он так со мной не разговаривал.
Мы с Алисой остаемся вдвоем. Я стою и таращусь на выход из гостиной, надеясь, что папа вернутся и объяснится, но этого не происходит. Я перевожу взгляд на Алису. Глаза начинают слезиться, мне приходится проморгаться.
-Почему он делает это? -наконец произношу я и сажусь на диван. Алиса подходит ко мне, садится рядом, обнимая за плечи.
-Он хочет, чтобы у тебя была мать.
-Но у меня она уже есть.
Я смотрю на женщину слезящимися глазами. Она вытирает слезу, скатывающуюся по щеке.
-Спасибо, Майя, но ты ведь понимаешь, что тебе придется все-таки увидится со своей мамой.
-Никто меня не понимает, а я должна понимать.
Я опускаю голову.
-Я понимаю тебя. И не знаю, как я поступила бы на твоем месте, скажу честно, но знаешь, я всегда мечтала увидеть своего отца, с детства, каким бы он ни был, я мечтала о нем. Послушай, -она посильней приобнимает меня, -может, это шанс, милая?
Наверное, Алиса и правда единственная, кто поймет меня. Ее отец бросил ее также в детстве, только вот ей за все это время не удалось с ним ни увидеться, ни связаться.
-Ладно, -говорю я, вытирая слезы. -Ладно.
Вечером я иду в душ. Это то, что я хочу поскорее сделать. Я хочу смыть с себя дневную грязь, я хочу смыть всю грязь, которой покрылась моя кожа во время разговоров отца, во время разговоров с мамой, во время нашей встречи. Я набираю полную ванную и, раздевшись, залезаю в нее. Вода выключена, я несколько секунд просто сижу и смотрю на стену.
Вдох.
Выдох.
Я закрываю глаза и медленно погружаюсь под воду. Затем открываю глаза и, смотря перед собой через слой воды, выпускаю изо рта пузырьки воздуха. Я снова закрываю глаза и расслабляюсь. Я представляю, как вода наполняет меня всю собой, как она заполняет мои легкие, вытесняя весь кислород из них, представляю, как вода во мне течет вместо крови, как она медленно начинает заполнять собой мое тело внутри, я словно превращаюсь в мочалку, которую можно запросто выжать.
А потом я словно превращаюсь в воду.
Я становлюсь водой.
Я- вода.
Я просто вода...

Позже мы разговариваем с Александрой по скайпу в моей комнате.
-Папа пришел в восторг, когда я вручила ему книгу. Представляешь? Я его никогда таким не видела, -говорит она, глядя в камеру. -И мама обрадовалась подарку. И да, я их угостила европейскими сладостями. Сама сейчас их ем.
Зеленые глаза подруги широко распахиваются, а на губах играет милая улыбка, когда прямо в камеру она тычет мне банкой мармелада.
-М-м-м...Обожаю!
Она демонстративно открывает банку и достает мармеладного "червячка", медленно отправляет его в рот.
-Яблочно-черничный.
Потом она достает еще один такой и подносит к камере.
-Хочешь?
-Нет, -отвечаю я. -У нас еще лежит пачка "Орео" с двойным слоем ванильного крема, как сказано на упаковке. Так что приходи, угостим.
-Угу.
В рот Саши залетает еще одна мармеладка.
-Удивляюсь, как это ты еще не опустошила эту упаковку?
-Твой папа удерживал меня полтора суток. Но не волнуйся, дома меня так не удержат.
-Не волнуйся? Я не хочу завтра застать тебя с сыпью по всему телу.
Подруга смеется в ответ.
-Меня отправляют в Москву, -выпаливаю я. Саша отрывает взгляд от мармелада и смотрит на меня.
-То есть?
-То есть я еду к маме.
-Какой маме?
Ее брови хмурятся. Спустя пару секунд она расслабляется.
-Ты решила к ней ехать?
-Не то чтобы. Меня заставляют.
-Как это?
-Папа сказал, что я еду и это не обсуждается.
Саша молчит.
-Может, тебе и правда лучше поехать.
Я тяжело вздыхаю.
Я сама знаю, что для меня лучше.
И было бы лучше, если бы мне дали право выбора. Но у меня его нет.

Папа улыбается мне, когда узнает, что я согласна. Пусть и так. Но внутри я веду отчаянную борьбу и не собираюсь мириться с тем, что меня заставляют ехать к матери. Мне ее мамой то сложно назвать. Язык не поворачивается.
Я отбуду месяц в ее доме, как и сказал мне папа. Я сделаю, как он велел, но я не обещаю, что сделаю я это хорошо.
Пусть и не надеется.
***
Спустя месяц

Сейчас
Не хочу.
Папа улыбчиво смотрит на меня.
-Я горжусь тобой, -говорит он.
Я знаю. Знаю.
Я смотрю на его лицо и пытаюсь понять, каково ему отпускать меня. Будет ли он скучать, будет ли он жалеть...Сомневаюсь.
-Пап, поезд уже подошел.
Я подаю билет и паспорт проводнице, обнимаю и целую родителей, Сашу, которая пришла меня проводить, и захожу в вагон. Мое место оказалось с боковой стороны, нижнее. Я машу рукой на прощание, и, когда поезд отправляется, сажусь. Мне неприятно. Думать о том, что меня ждет. Кто меня ждет.
Новая семья. Вторая неофициальная семья. Мама, сестра, отчим.
Я достаю из рюкзака наушники и вставляю их в телефон. Мне нужно чуть-чуть отвлечься. Чуть-чуть.
Но прежде даю снова на проверку билет проводнице и получаю постельное белье. Я стелю постель, разуваюсь и теперь свободно вставляю в уши наушники и слушаю музыку.
Мне официально восемнадцать.
Пять дней назад исполнилось. И, -о, чудо! - мне звонила мама. Впервые. Слышать ее голос в трубке было непривычно. Помню, как я меня все задрожало, когда я услышала ее голос.
-С днем рождения, Майя, -сказала она. И я почувствовала в этот момент, как ком подкатил к горлу. И когда она произносила мне слова пожелания, я не смогла даже вымолвить обычное "спасибо", язык онемел. Также молча я положила потом трубку.
Все это слишком резко упало на меня. Я не была готова к таким событиям. На меня будто направили цунами, которое больно и резко ударило по мне, которое смыло меня с моего пути, даже не дав шанса на принятие того или иного решения, просто не дав шанса, и теперь я должна пытаться выбраться из того потока, в который меня занесло.

Я еду к ней с обвалом внутри. А как еще назвать рухнувшие стены? Как назвать то, во сто я превратилась за это время? Впервые в своей жизни я понимаю, что мои внутренние весы сломались, вышли из строя. Я уже не знаю, как мне обращаться с ней, не знаю, что мне делать, не знаю, как называть ее и как вести себя с сестрой и отчимом.
Я не готова.
Я не была готова к этому.
Я не была готова к тому, что в одно мгновение у меня все рухнет.

Я закрываю глаза.
Ничего не хочу.
Только сидеть укутавшейся в теплом одеяле в своей комнате.
Сидеть...

Когда наступает поздний вечер, я беру спальный костюм и переодеваюсь в туалете. Во время движения поезда делать это жутко неудобно, потому сто я едва не падаю. Но все-таки мне удается переодеться, и я возвращаюсь.
Некоторое время просто лежу, а потом решаю позвонить Алисе.
-Привет, милая. Ну ты как?
-В порядке.
Я вспоминаю, как раньше я боялась ездить на поездах, ровно также, как сейчас боюсь летать на самолете. Но мы с папой часто ездили в Сочи, к папиным друзьям, которые принимали нас у себя на лето. Одна я еду первый раз. Но мама...мама говорила, что встретит меня.
Это уже шестой раз, когда я еду в Москву. Первый мы с папой поехали по поводу его работы, что-то вроде командировки было. Я сидела в гостинице, пока отец был занят делами. Но я неплохо проводила время- телевизор передо мной и бесплатный бассейн и ресторанчик рядом...
Второй раз с Алисой, знакомиться с ее родителями. Папа им очень понравился, а меня они вскоре стали называть внучкой. А я их бабушкой и дедушкой, сначала, конечно, смущалась, жутко смущалась, боялась, мы им не понравимся, но Антонина Семеновна и Артем Николаевич очень добрые люди, очень, и я безмерно им благодарна за их тепло и уют...
Третий раз я ездила с классом на экскурсию.
Четвертый на встречу с издательством и подготовку к церемонии вручения.
А пятый уже на саму церемонию.
Сейчас шестой.
-Как вы?
-Папа волнуется за тебя.
Теперь он волнуется? А когда отправлял меня, не волновался?
-Передай ему, у меня все нормально.
Я тяжело вздыхаю.
-Все в порядке, -тихо шепчу я.
-Майя, милая, прошу тебя, не расстраивайся. Все будет хорошо, я уверена, тебе там понравится.
-Угу, -мычу я, лишь бы не говорить, потому что чувствую комок в горле.
-Представь, как твоя мама будет рада.
Я не могу этого представить. Не получается.
-Не уверена.
Она не была рада мне, наверное, с моего детства. Я не нужна ей.
-Майя, она ждет тебя, ведь не зря же ты едешь.
Не знаю. Не могу однозначно ответить на этот вопрос.
-Для меня это слишком, ты знаешь.
-Я верю, тебе понравится там.
-Хорошо. Я надеюсь на это.
Мы желаем друг другу спокойной ночи. И я решаю позвонить Саше.
-Привет.
-Привет, -слышится светлый голос подруги. -Как ты?
-Вполне нормально. А ты как? Что делаешь?
-Хорошо. Решила посмотреть третий сезон "Милых обманщиц" и порадовать себя вкусненьким, "Милку" купила, такая вкусная...А еще я была в книжном, прихватила четыре книги Сары Шепард.
-Теперь будешь "Милых обманщиц" не только смотреть, но и читать?
-Ага. Но вообще-то четвертый сезон я планировала посмотреть с тобой, ты-то третий уже посмотрела.
-Да. Я скучаю, -резко перевожу я тему.
-Я тоже, Майя. Я тоже. Но у тебя появился шанс узнать о своей матери, узнать ее, это то, о чем ты мечтала.
-Я уже давно перестала мечтать об этом.
-Майя, как ни отрицай, ты нуждаешься в ней.
-Нуждалась.
-И все равно, я знаю, ты хочешь быть частью ее жизни. У тебя появилась эта возможность.
-Ни с того, ни с сего. Слишком резко, Саша, слишком быстро.
-Понимаю. Но посмотри на это иначе. С позитивной точки зрения. Твоя мать будет рядом, у тебя есть сестра, Москва- сердце России, у тебя есть возможности поступить в Литературный, и есть где жить.
-Но у них семья, Александра, а я не часть этой семьи, далеко не часть. Мы с ней из двух разных миров. Она мать в своем мире, я дочь в своем, но мы не принадлежим друг другу.
Саша молчит.
-Перестань нагнетать, -говорит наконец она. -Во всем есть свет, есть солнечная сторона, так что прими это, прими и наслаждайся жизнью. Обиды пора забыть.
Мое настроение приобретает хмурый вид. Я звоню ей, чтобы поднять его и взбодриться, а она...
-Дело не в обидах. Дело в другом.
Кого я обманываю?
Себя.
-Майя, ты просто боишься. Боишься и злишься. Перебори это в себе.
Перебори?
Я не могу сейчас даже понять, что творится у меня внутри, да, я злюсь, да, и страх присутствует в этом клубке, образовавшемся в меня внутри.
-Ладно, спокойной ночи, позвоню позже, -стальным голосом говорю я и кладу трубку, не дождавшись прощания Саши.
Телефон кладу в рюкзак, а рюкзак под подушку. Хочу спать.
Ничего не хочу, хочу спать.
Я иду чистить зубы, а потом ложусь и закрываю глаза.
Сна нет.
Я долго ворочаюсь, хочу заснуть, но не могу. В итоге лежу с открытыми глазами.
В это время поезд останавливается, и в вагон заходят пассажиры. Один из пассажиров останавливается рядом с моим местом. Парень. Я прикрываю глаза, притворяясь спящей, но сама наблюдаю. Парень закидывает свою сумку наверх. Поезд снова трогается. Парень в это стоит, проводница вскоре проверяет у него билеты и отдает белье. Парень стелет постель, разувается и залезает наверх. А я все еще пытаюсь заснуть...

Тогда
На написание книги "История одинокого волка" меня подбила Саша. Она подбивала меня сделать это, но я не сразу согласилась, ведь предыдущие две книги у меня получились не очень-то удачные.
-Ты сможешь, -сказала она мне тогда. -У тебя есть талант. Нужно просто писать от сердца, Майя. Нужно просто писать, что чувствуешь.
И тогда я задумалась, что же я чувствую.
И я предстала перед собой в виде волка. Одинокого волка. В голове появился сюжет.
Первая глава была написана благодаря подруге. Я всячески вдохновляла меня. Икала новые песни, ставила мне послушать, отчего я заряжалась энергией. Она читала мне цитаты, заставляющие двигаться вперед и писать. Строки рождались из-под моих пальцев. Я писала историю, от которой не ждала много, но именно эта книга стала дебютом в моей жизни. Тогда я впервые поверила в себя и свои силы. Я поверила, что у меня получится что-то стоящее. Так и случилось. Мне радостно слышать от людей, что они читали мое произведение, произведение, которое открыло миру занавес и показало меня. Сложно поверить, что я стала известной, но так и есть. Но мне не нужна слава, мне нужно лишь одобрение, нужно занть, что я поступаю правильно, что я делаю все правильно.
Что я все правильно сделала.

***
Сейчас
На следующее утро мы с Андреем прощаемся на вокзале. Он желает мне удачи и направляется к бледнолицей худой светловолосой девушке, стоящей у какого-то ларька. Я наблюдаю, как она кидается ему на шею с поцелуями.
Мило.
Я подхожу к лавочке с чемоданом и рюкзаком за плечами, всматриваюсь в лица, ища лицо мамы.
Я позвонила ей заранее, чтобы она встретила меня. Но ее нигде не видно. Неужели забыла?
-Майя, -раздается голос позади меня. Я оборачиваюсь и вижу ее. Внутри все холодеет. Она подходит ко мне и обнимает.
-Я так рада.
Я вздрагиваю от прикосновения.
-Поехали?
Я киваю. Слабо. Совсем слабо. Не могу даже вымолвить и слова.
Мама сажает меня в машину. Ее машину, как я вижу.
Я сажусь рядом с водительским сидением. Мама садится рядом. Я пристегиваю ремень. Мама жмет на газ. Со стороны все выглядит обычно: мама везет приехавшую дочь. Идиллия? Возможно, была бы и идиллия, если бы все было обычно.
Но в моей ситуации это не так.
Я жмусь к спинке сидения. Стараюсь не смотреть на мать. Отворачиваюсь к окну. Но в это время мой взгляд все-таки скользит по ней.
Я замечаю длинные наманекюренные ногти, ее ногти на руле.
Накрашена она тоже хорошо. Губы обведены красной помадой, я бы сказала кроваво-красной. Не люблю такой цвет. На губах женщины он смотрится вульгарно.
Одета она, надо признать, тоже хорошо. Я заметила это, стиль у нее есть. Сейчас на моей матери белая блузка с золотой брошью в виде птице над сердцем (почему-то вспоминается сойка-пересмешница) и черная юбка карандашом, а на ногах босоножки, черные и на платформе.
-Как твои дела, Майя? -резко нарушает она тишину.
Я вздрагиваю от ее голоса. Но голову не поворачиваю, по-прежнему смотрю в окно.
-Нормально.
-Папа рассказывал про экзамены. Я рада за тебя.
Я вздыхаю.
Рада? Правда?
-Спасибо, -металлическим голосом отвечаю я.
-Он говорил, ты хочешь поступать в Литературный институт.
-Возможно.
-А почему бы и нет? Я читала твою книгу, у тебя талант.
Постойте, постойте...читала мою книгу?
-Тебе понравилось?- порывисто спрашиваю я. И поворачиваюсь к ней лицом, она смотрит на меня.
-Да, честное слово, книга совершенна и...и прекрасна. Не зря тебя наградили, это же так знаменательно. О, поверь, ты стала моим любимым писателем.
Ух, ты.
Я пытаюсь выдавить подобие улыбки, ничего не выходит. Больше и не пытаюсь.
Мы едем молча довольно долго.
-Ты не хочешь куда-нибудь заехать, я имею в виду, поесть пиццу или попить коктейль.
-Нет, спасибо, -надломлено говорю я и сильнее сжимаюсь в кресло. Пальцами сжимаю сиденье до боли в ногтях.
Зачем я еду?
Зачем это?
К чему все это? К чему?
Я чувствую на себе взгляд матери, но делаю вид, что не замечаю. Смотрю в окно на бесконечную дорогу.
-Нужно заправиться, -произносит мама.
-Ладно, -шепчу я.
Мама останавливается рядом с заправкой. Пока она возится с машиной, я сижу и рассматриваю машину изнутри. До этого времени мне не удалось хорошо рассмотреть автомобиль, чем сейчас я и занимаюсь. На сиденье матери я замечаю ее телефон. Конечно современный и модный, чего можно было еще ожидать.
Она богата, как я вижу, ну может, и не так уж богата, но по крайней мере, как  я вижу, в деньгах не нуждается. Я знаю истории, когда брошенные дети становились знаменитыми и богатыми, а их родители потом находили их и просили денег. Моей матери этого не надо. Слава..? Решила стать родителем дочери-писательницы, дочери, получившей премию, захотела, чтобы о ней услышали через меня?
Я так думала, честное слово. Думала, что цели у нее корыстные, но эта искренность, с которой она говорит со мной. Я не знаю, чему мне верить: своим убеждениям или ей. Да и папа, думаю, не отправил бы меня к матери, если бы не был в ней уверен.
Она изменилась, Майя.
Я хочу в это верить, папа. Я хочу верить в правдивость ее слов, но желание общаться со мной возникло слишком резко и неожиданно. И почему именно после того, как я стала той, кем являюсь.
Почему не раньше? Ведь я всегда ждала ее. Всегда. Все эти годы я так мечтала о ней, Саша права, в глубине души я нуждаюсь в матери. В моей самой настоящей матери, которая посчитала меня не достойной себя, иначе я никак не могу объяснить ее поступок.
-Ну вот и все.
Она садится в машину, и мы едем дальше.
-А...Эли...Элина дома?
Думаю, ее инициатива выбрать имя для дочери. Меня-то называл папа.
-Да, она ждет нас.
Я непроизвольно кривлю губы. Не хочу.
Не хочу. Не хочу. Не хочу.
Не хочу.
Мне она не понравилась. Не понравилась и все. Думаю, она из тех пафосных девиц, которые на каждом шагу делает селфи, надувая губы перед камерой, фотографируются в туалете и перед зеркалом, показывая помимо своих надутых губ пятую точку.
Не люблю таких.
Я фыркаю.
-Что такое?
Мать замечает это.
-Что? Ничего.
Она недоверчиво смотрит на меня, а потом вновь переключается на дорогу.
А я думаю о том, чтобы поскорей вернуться домой. К себе домой.
К папе и Алисе.
***
Мы подъезжаем к довольно-таки большому дому.
Пентхаус.
Я думала, дом Алисы большой. Как я ошибалась. Тут два, нет, три этажа.
Это круто.
Мама достает из багажа мой чемодан, с заднего сиденья рюкзак.
-Проходи.
Я неуверенно двигаюсь вперед. Мама подходит с моими вещами к двери, открывает ее и запускает меня внутрь.
Я ахаю на месте. Только в фильмах я видала такие дома, честное слово. Он огромен, огромен, огромен. И шикарен. Чувствую себя принцессой в замке в таком доме. Обставлено здесь все явно по последней моде. И я с восторгом гляжу на лестницу, ведущую на второй этаж. Справа вход в гостиную, слева в какую-то комнату, впереди вход на кухню, я замечаю там небольшой барный столик. Да, такие дома я видала только в фильмах.
Зачем я ей, возникает у меня мысль. У нее такой дом, машина, одежда, есть дочь и муж. Зачем здесь я?
-Мама?- раздается девичий голос откуда-то сверху, и я, подняв голову, вижу Элину, одетую в бриджи и футболку с Джейком из "Времени приключений". Она спускается по лестнице, медленно так, красиво,
-Да, милая. Мы приехали.
Милая.
Одно слово вызывает внутри меня бурю эмоций. Это слово не принадлежит мне. Оно мне никогда не принадлежало с ее уст.
Никогда.
Элина подходит к матери и обнимает ее.
Я чувствую укол куда-то под сердце, острый такой и ядовитый.
Хорошо. Хорошо. Я вдыхаю побольше воздуха, но происходит это резко, и начинает кружится голова. Все хорошо.
-Эли, проведи Майю в ее комнату.
Элина отрывается от матери, берет у нее мои вещи и взглядом показывает мне идти за ней. Она не очень-то приветливая. Хотя я тоже, наверное. Я иду за девушкой, поднимаюсь наверх. Чувствую я себя жутко неуютно. На втором этаже мы проходим по длинному узкому коридору, проходим мимо одной двери, другой, третей, у следующей Элина останавливается.
-Вот, -говорит она слегка грубым голосом. Я говорю себе, что она просто не в настроении. Это вовсе не потому, что приехала я. Очень на это надеюсь. Очень. Девушка открывает мне дверь, впуская меня в комнату. Я захожу и начинаю осматриваться. Элина оставляет меня с моими вещами одну и уходит. Я облегченно вздыхаю.
Так мне спокойней. Комната достаточно просторная. У стены стоит кровать, (рядом с которой стоит тумба и подсвечник), я сажусь на нее -мягкая. Даже очень. Я оглядываюсь на закрытую дверь Элиной. Затем снимаю с ног обувь...Ах, да. Что для меня также странно, так это то, что меня даже не заставили разуться внизу, хотя я и сама хотела сделать это, однако, не успела, да и мама не разувалась, и я заметила, Элина ходит по дому в балетках. В общем я скидываю с ног свои старенькие кеды, забираюсь на кровать в носках и начинаю прыгать.
Какой кайф. Я испытываю такое наслаждение от этого. Безумно. Безумно, я знаю, но это невероятно расслабляет меня. Потом я слазаю, боясь, что кто-то зайдет. Подхожу к письменному столу, который стоит в левом углу прямо у окна. На нем стоит кактус. В горшочке. Слева стола стоит стеллаж с полками. Пустыми. Рядом со стеллажом шкаф, также пустой, но просторный. Я решаю открыть ящики стола- все пустые. Сажусь на кресло, стоящее рядом, и начинаю на нем крутиться. Представляю себя сидящей в офисе.
-It's crazy, my baby,- шепчу я. И смотрю на потолок. И на стены, покрытые красивыми голубыми обоями. Комната прекрасна.
Может зря я беспокоилась? Может, Саша права, и мне нужно просто наслаждаться моментом, может, теперь все будет хорошо? Мама будет рядом, моя мама, ту, которую я всю жизнь ждала и представляла рядом с собой. Может теперь все наладится?

Обедать меня заставляют в столовой. У нас дома была просто кухня. Тут же кухня-столовая, то бишь с левой стороны кухня, где есть холодильник, шкафы с посудой, духовка и кран с раковиной для мытья рук и посуды, с правой стороны столовая, огороженная от кухни барным столиком, тут же стоит большой стол и стулья. Я мою руки и усаживаюсь поудобней. Элина садится на противоположную сторону стола. И буравит меня взглядом. Прошу прощения, но это должна делать я. Если бы мое настроение не улучшилось, и если бы папа не смог смягчить меня разговорами за все это время, то я бы сидела здесь с самым мрачным и суровым взглядом. Я могла бы говорить со своей матерью так, как в первый день нашей встречи, а на свою так называемую сестру просто не обращала внимания. Честно говоря, я ее сестрой то и не считала. Сейчас как-то примиряюсь с мыслью, что у меня есть сестра, но я этому не рада. По-моему, сводные сестры это не самый лучший вид связи близких по крови людей, проще говоря, я бы хотела иметь родную сестру, нежели сводную, хоть и по маминой линии. У Золушки тоже были сводные сестры, много добра она от них получила? Другое же дело Белоснежка и Алоцветик, дружные и неразлучные сестры.
Мама ставит передо мной тарелку с супом, на второе тарелку с овощами и кружку с кофе.
-Спасибо,- шепчу я и принимаюсь за обед. Мать и сестра уставляются на меня. Ни одна из них не берется есть.
-Что?- не выдерживаю я, опустив ложку в тарелку.
-Вообще-то мы ждем папу, -отвечает Элина.
Ах, да. Я забыла про отчима.
-Он скоро придет, мы просто обычно едим все вместе, но ты не волнуйся, доедай.
Я нервно сглатываю. Честно сказать, мне неприятна вся эта обстановка, я имею в виду сестру, которая скоро прожжет во мне дыру, мать, от голоса которой я часто вздрагиваю, и отчима, которого я не видела ни разу в своей жизни и не знаю, как он ко мне отнесется. Это пугает. Если папу с Алисой познакомила я, если Алиса понравилась мне сразу, да и я ей, то тут я без понятия, как все пройдет.
И мне страшно.
Я смотрю на свои ногти. Обгрызанные и некрасивые. И чувствую, что от своей возобновившейся привычки я долго не смогу избавиться.
Спасибо, папа, что отправил меня сюда. Я чувствую напряжение, повисшее в воздухе длинной наэлектризованной нитью, которая от одного моего слова загорится ярким пламенем и взорвет спокойствие. Я напрягаюсь, стараюсь ровно держать ложку, но рука начинает дрожать.
Спасибо, папа, что не послушал меня и поставил ультиматум.
Я закрываю глаза и открываю. Беру ложку супа в рот, на этот раз на вкус мне он кажется кислым. Слишком кислым.
Когда открывается входная дверь, Элина и мама приветливо здороваются с главой семьи.
-Привет всем!- разносится с прихожей. Я становлюсь статуей. И внутри и снаружи. Медленно кладу ложку в тарелку и замираю в ожидании встречи с мужем моей матери.
Будь хорошим, будь хорошим, будь хорошим!
Он заходит к нам не сразу, сначала моет руки, а потом только появляется передо мной. Я вижу высокого темноволосого мужчину, который подходит к своей жене, обнимая ее и целуя, то же самое проделывая с дочерью. и наконец его взгляд обращается ко мне. У него большие агатовые глаза, смугловатого цвета кожа и вишневые губы, которые ярко выделяются на лице.
-Здравствуйте, -говорю я каким-то писклявым голосом.
-Здравствуйте. Герман, -он подает мне руку. Я пожимаю ее и смотрю прямо на мужчину. На этого красивого, широкоплечего мужчину, и внутри вдруг становится как-то тошно.
На мгновение перед глазами все темнеет, ради него она променяла нас с папой, этот дом, эта семья, это все вместо нас, вместо меня. Это стало лучшей жизнью, а мы были прошлым, ненужным, ненужным ей прошлым. Зачем все это?
Злость закипает изнутри, все не так.
Мне хочется встать из-за стола. Немедленно, но я терплю, сглатывая ком, застывший в горле. Мне нужно время, чтобы привыкнуть к жизни в этом доме. Мне нужно время...

Послеобеденное время я провожу у себя в комнате. Раскладываю вещи. Одежду в шкаф, обувь вниз шкафа, ноутбук на стол, записную книжку, блокнот, ежедневник с пеналом в ящик стола. Достаю из рюкзака три единственные книги, которые я взяла с собой, "Тринадцатая сказка", "Голодные игры" и "Если я останусь", да, я предпочитаю разные жанры.
Улыбка возникает на губах, когда я вспоминаю походы с Сашей в книжный магазин, как мы там стояли три часа, пока я выбирала книги... Я хочу ей позвонить, но боюсь. Боюсь расплакаться. Я должна быть сильной, не должна показывать, насколько сильно мне тяжело находиться здесь, дышать этим воздухом, насколько тяжело натягивать на лицо добродушную маску, скрывающую все, что творится у меня на душе. А творится там самый настоящий хаос, который медленно пробирается мне под кожу, причиняя боль.
В моем сердце расходятся швы, от этого еще больнее.
Я ничего не хочу. Я уже жалею, что вообще была в тот день на премии, я начинаю жалеть о многом. Я начинаю жалеть. Сажусь на кровать и упираюсь локтями в колени, опускаю голову и запускаю руки в волосы. Закрываю глаза. Я хочу убежать, уйти, выйти из этого дома, хоть мне и нравится то, как он обстроен, мне не нравится в нем находится, это все не мое.
Не знаю, сколько я так сижу, но когда стучат в дверь, я выхожу из этого состояния задумчивости и приглаживаю волосы.
-Майя, что приготовит на ужин?
В комнату заходит мама.
-Н-не знаю.
-Салат с креветками и кальмарами будешь?
Никогда не пробовала такого, но да, почему бы и нет?
-Угу.
-Хорошо.
Я смотрю на часы на телефоне. Почти пять вечера. Что ж, ужин я перетерплю, а там спать...

Я чищу зубы в просторной ванной, чистой и белоснежной. Я уже успела искупаться и поплескаться в пене, отчего пришла в восторг. Почистив зубы, я в своих тапочках, которые прихватила из дома, иду в комнату. Ложусь в постель, взяв с собой книгу.
Почитаем. Чуть-чуть...
В дверь опять стучат.
-Да?
-Майя, это я.
Мама.
-Я хотела пожелать тебе спокойной ночи, -говорит она, стоя у двери.
-Спокойной ночи, -говорю я, стараясь, чтобы голос не ломался.
Мама неуверенно подходит ко мне и...целует меня в лоб.
-Сладких снов.
И уходит.
Я с минуту сижу, смотря в одну точку.
То ли это, о чем я мечтала?
Я не знаю.
Я уже ничего не знаю.
Не знаю.
Читать резко расхотелось. Я выключаю свет и ложусь спать. Сон волной накатывает на меня.
***
Утро начинается со звонка.
-Да, -говорю я сонным голосом.
-Майя, -почему ты не позвонила?
Я рада слышать голос Алисы. Но сейчас я хочу спать.
-Устала.
-Отец беспокоился о тебе. Мы вчера весь день звонили тебе.
-Я не слышала.
-Ты была недоступна. До твоей матери дозвониться тоже не могли.
-Может со связью что-то...
-Как ты?
-В порядке.
Моя самая распространенная ложь.
-Папа хочет поговорить с тобой.
-Давай потом. Я позвоню ему позже. Хочу спать.
-Он соскучился.
-Я позвоню потом, -повышаю я голос. Я не хочу разговаривать с папой, потому что расстроюсь. Потому что начну обижаться, он дома, а я здесь.
-Ладно. Передам ему.
-Угу. Пока.
Я кладу трубку. Отлично сна нет. Пропал.
Встаю с кровати и иду умываться. Потом возвращаюсь в комнату, беру ноутбук в постель и захожу на свою страничку в Вконтакте. Пишу Саше сообщение. Потом решаю найти в социальной сети свою сестру.
Элина Демина.
Ее страничка находится почти сразу. Я смотрю фотографии. Селфи, селфи, селфи. Как я и думала. Элина очень похожа на мать. И мне не очень приятно видеть это сходство, еще неприятней смотреть на их счастливую семью и понимать, что я не ее часть и никогда ею не являлась.
Я закрываю ноутбук и решаю спуститься вниз. Мама что-то готовит. Не знала, что она сама делает завтраки, я думала они питаются хлопьями или едят мюсли. Но пахнет вкусно.
-О, ты проснулась?
-Да.
-Умылась?
-Угу.
-Кушать хочешь?
-Ну да.
-Садись.
-А Элина и...и Герман?
-Эли еще спит, не хочу ее будить, а Герман уже поел, он на работе. Садись.
Я неуверенно усаживаюсь за стул. Мама кладет мне на тарелку яичницу с беконом, посыпанную зеленью и кусочек хлеба.
-Приятного аппетита.
-Спасибо.
Мы молчим. Я слышу, как мои зубы пережевывают пищу.
-Я тут подумала, может, съездим куда-нибудь?
-Куда?
-Как насчет магазина? Купим тебе что-нибудь, а потом погуляем по набережной?
-Ладно.
Я не отвечаю уже за свои слова. Не отвечаю.
-Отлично.
-А Элина с нами поедет?
-Нет, она со своими подружками куда-то собралась.
Я доедаю яичницу.
-Я сама помою. Иди одевайся.
Отлично. Теперь должна заботиться о своей одежде. Что надеть? Я останавливаю свой выбор на желтом платье. Расчесываю свои волосы, завязывая их в пучок на затылке. Слегка наношу тональный крем на лицо и немного блеска на губы.
Мама ждет меня внизу уже тоже одетая. Быстро же она. На ней надето также платье, только розового цвета и белые босоножки. На моих ногах кеды. Белые кеды.
-Пошли?
-Угу.
Мы выходим с ней и идем к машине.
-Садись.
Я послушно сажусь.
-Куда едем?
-Не знаю.
-Я имею в виду, в какой магазин ты хочешь поехать?
-На...твой выбор.
-Как насчет книжного?
Я усмехаюсь. Папа сказал о моей любви к книгам?
-Ладно.
По дороге мама решает поговорить со мной.
По-матерински?
-Так на кого ты хочешь поступать?
-Хочу на сценариста.
-Отлично. Знаешь, в твоем возрасте...
Нет, не знаю. И тебе это известно.
...-я мечтала тоже им стать.
-Правда?
-Да. В школе я неплохо писала сочинения. Потом стала сочинять рассказы и истории, читать любила, но папа отговорил меня от этой затеи. Увы. Зато у тебя, я верю, все получится.
Отговорил?
Как же так? Как можно так легко сдаться?
-И на кого же ты поступила?
-На повара.
-Повара?
-Да. Я сейчас директор ресторана.
-Ух ты.
Да уж.
Она отчего-то морщится.
-Это круто.
-Думаешь?
-Конечно.
Мне вдруг становится легко. Словно не было между нами всего этого барьера, который мешал мне просто дышать.
-И ты больше не пишешь?
-Пишу. В своем дневнике.
-Ты ведешь дневник?
-Да. А ты?
-Тоже.
-Это здорово.
Я киваю. И позволяю себе взглянуть на нее. В этот момент она смотрит на меня, наши глаза встречаются, и мои губы сами собой складываются в улыбку, когда она улыбается мне.
Все хорошо.
-Какая твоя любимая книга?- спрашивает вдруг она.
-"Гордость и предубеждение".
-Правда? А у меня "Грозовой перевал" и "Джейн Эйр".
Сестры Бронте...
Понятно.
-Майя, знаешь, я хочу узнать о тебе побольше. Расскажи мне о себе.
На языке вертится резкая колкость, но я позволяю ей пройти сквозь меня и мимо.
-Мой любимый цвет голубой, небесно-голубой. Мой любимый цветок это фиалка. Любимый коктейль клубничный. Любимая певица Бейонсе. Певец Валерий Меладзе. Любимой актрисы и актера нет. Хотя нет, пожалуй есть. Джеки Чан.
Глаза мамы округляются.
-Чан?
-Да. Джеки Чан. Папа любил боевики, я смотрела фильмы с ним. Чаще всего он смотрел фильмы с Чаном, я, можно сказать, тоже. Так что да, он мой любимый актер, -говорю я немного грубо.
-Я ничего против Джеки Чана не имею, -произносит мама. -Любимый фильм, я так понимаю, у тебя тоже с ним.
-У меня много любимых фильмов.
-Хорошо.
Повисает пауза.
Долгая и тягучая. Я уже забываю, что мы разговаривали.
-Не хочешь записаться куда-нибудь?
-Что?
-Ну я имею в виду, походить куда-нибудь. В секцию, кружок, на какие-нибудь занятия.
Мне не двенадцать.
-В бассейн.
-Бассейн?
-Да, в бассейн. Я никогда не ходила в него.
-Ты не умеешь плавать?
-Нет. Я сказала, что никогда не ходила в бассейн, я не говорила, что не умею плавать.
Если бы ты была рядом, ты бы знала.
-Хорошо. Походишь в бассейн.
Мы подъезжаем к магазину.
Там мы покупаем три книги и новый блокнот. Потом едем в магазин одежды. Мама решила купить мне комбинезон, новые шорты и футболку. Потом мы с ней едем в кафе, где она заказывает себе пиццу и кофе, а я стакан воды. Бесплатный.
-Тебе нравится в Москве?
-Да, -отвечаю я, глядя на стакан с водой.
-Это хорошо.
Опять молчим.
-У Элины скоро день рождения, -говорит вдруг мама.
-Когда?
-Через четыре дня.
Я лишь киваю.
-К ней подруги придут, если что.
Я снова киваю.
-Просто предупреждаю тебя, чтобы ты знала.
Киваю.
После кафе мы с мамой идем гулять по набережной. Машину она оставила где-то на парковке.
-Я хочу, чтобы ты поняла, -тихо начинает говорить она, -что бы ни было между нами, ты должна знать, что я люблю тебя, Майя.
Она останавливается и смотрит на меня.
А у меня останавливается сердце.
-И всегда любила. Тебе, наверное, в это сложно поверить, но это так.
-Тогда почему именно сейчас?
Ты появилась в моей жизни.
-Почему не тогда?
-Это сложно объяснить, Майя. Очень сложно. Но ты должна поверить мне, я люблю тебя, милая.
Она неловко обнимает меня. И я тоже приобнимаю ее. Я не чувствую злости и обиды на нее. Я чувствую слабость внутри. Только слабость.
-Прости меня, я виновата, -шепчет она.
И моя ненависть к ней рассыпается на мелкие кусочки, которые, падая вниз, режут мне по сердцу, по старым шрамам, которые тут же начинают кровоточить.
Огонь ярости мгновенно меркнет, остаются только угольки, на его место приходит что-то мягкое и воздушное, что-то легкое и приятное. Покалывание пробегается по моему телу.
Я все свои годы желала услышать от нее эти слова, увидеть в ее глазах то раскаяние, которое сияет блеском сейчас.
-Хорошо.
***
Когда мы возвращаемся домой, то я понимаю, что хочу пообщаться с Сашей. Я захожу в свою комнату и вызываю ее по скайпу. Она отвечает почти сразу.
-Майя, я уж думала, ты пропала, -смеется она. Я смеюсь в ответ.
-Нет. Просто приживаюсь тут, пытаюсь прижиться...
-И как тебе там?
-Ну мне тут выделили комнату, и она прекрасна. А еще сегодня мы с мамой ездили по магазинам.
Я достаю вещи и книги и показываю подруге.
-И гуляли по набережной.
-Вот видишь, я говорила, все наладится.
-Да, наверное. Но моя сестра меня не переносит.
-Что? С Чего ты взяла?
-Ее взгляд и тон говорят об этом. Да и за что меня любить?
-Ну...
-У нее день рождения скоро.
-Подари ей что-нибудь.
-Что?
-Что-то.
Мы говорим еще долгое время. Потом я выхожу из комнаты на обед. Элины нет. Только мы с мамой.
-Герман сегодня задержится, так что пообедаем вместе.
Я улыбаюсь. Мне хочется продлить этот момент, мне хочется, чтобы это теплое чувство внутри меня оставалось надолго, я желаю этого.
Сильно.
-Приятного аппетита, -говорит мама.
-Приятного аппетита.
И мы принимаемся за обед. Блинчики с мясом. Очень вкусные.
-Спасибо, -говорю я, поев. В своей комнате я сижу до ужина. Потом снова спускаюсь вниз. На этот раз мы едим все вместе.
Герман рассказывает о своих делах на работе, мама увлеченно его слушает, а Элина...продолжает пытаться прожечь во мне дыру.
Мне это начинает надоедать. Что я ей сделала? Так, ладно, в первый день нашей встречи я накричала на нашу мать, сестру и вовсе не замечала. Хорошо, ей есть за что на меня злиться. Хорошо.
Я скорее выхожу из-за стола, чтобы уединиться. Я нахожу свой телефон на столе и звоню папе.
-Привет.
-Привет, Майя. Я ждал твоего звонка.
-Вот, я звоню.
-Как твои дела?
-Хорошо.
-Хорошо?
-Да. Пап, ты извини меня, мне сложно объяснить, что творится со мной сейчас. Я не совсем могу контролировать это. Мне нужно время, чтобы прийти в себя.
Папа молча выслушивает меня, а потом говорит:
-Я понимаю, Майя. Просто звони мне, не забывай, пожалуйста. Я должен знать, что с тобой все хорошо.
-Все хорошо.
Почти.
-Отлично.
Мы еще некоторое время разговариваем, а потом я выключаю телефон. Некоторое время смотрю фильм по ноутбуку, а потом начинаю укладываться спать. Душ, чистка зубов, умывание...Пижама, то есть спальный костюм на мне. Я ложусь в кровать с книгой, но на этот раз, когда ко мне заходит мама, я сама целую ее и обнимаю.
Внутри все перевернулось.
Я так долго ждала этого чувства, легкого, светлого, такого нужного мне чувства.

На следующий день мама сообщает мне за завтраком:
-Я записала тебя в бассейн.
-Правда?
-Да, походишь. Пару занятий с тобой посещу я, а потом уже сама.
-Здорово.
-Съездим сегодня в качестве пробного раза.
-Хорошо.
Ближе к обеду мы отправляемся с мамой в бассейн. Впервые. Внизу касса, там мы платим за абонемент. Мы переодеваемся в кабинках, выходим в закрытых купальниках, которые купили прямо полчаса назад в ближайшем торговом центре. А потом выходим к самому бассейну. Вода прохладная. Я спускаюсь в воду следом за мамой. Так волнительно, у меня почему-то трясутся лодыжки.
Все хорошо.
Мы плаваем с ней туда-сюда, туда-сюда. Внутри зарождается новое, незнакомое мне чувство. Что-то такое волнительное и колющее. Мы плаваем, немного отдыхаем и снова плаваем.
После мы ополаскиваемся в душе. Насухо вытираемся и едем домой.
-Тебе понравилось?
-Да.
Очень.

Следующий день мы проводим также. И я счастлива, по-настоящему счастлива.
***
День рождения Элины уже сегодня. Я приготовила ей подарок- фоторамку для фотографий. Надеюсь, ей понравится.
Ее комната находится рядом с моей. Дверь слева. Я стучу три раза, поправляю свой сарафан, белый в зеленый горошек, поправляю волосы, собранные в "хвост".
-Войдите, -слышится голос Элина. Я вхожу. Ее взгляд мгновенно холодеет.
-Привет,- робко произношу я. -С днем рождения.
Я подаю ей упакованный подарок.
Мама помогла упаковать.
-С лучшими пожеланиями.
 Элина смягчается. Она берет у меня подарок. Я в это время рассматриваю ее комнату. Она похожа с моей. Обои только другого цвета. На стене над кроватью висят фотоснимки ее с подругами, с родителями, да и просто с ней одной.
-Красивые фото, -произношу я.
-Спасибо. И спасибо за подарок, -говорит Элина, держа в своих руках фоторамку.
-Рада, что тебе понравилось.
Я улыбаюсь.
Она улыбается в ответ.
Я выхожу из ее комнаты и иду завтракать.
-Доброе утро, -говорит мама, пыхтящая у плиты.
-Доброе утро.
Я улыбаюсь ей, как улыбаюсь новому дню своей жизни. Новой светлой главе в ней.
-Что готовишь?
-Торт Элине.
-Это хорошо. Тебе помочь?
-Нет, не стоит.
 Она возится с печкой, с тестом, с кремом и взбитыми сливками.
-Ах да, Майя, я хотела тебе сказать, я перезаписала тебя на более позднее время в бассейн.
-Да? А почему?
-Так подешевле, да и вечером есть электричка на это время. Я просто не смогу тебя подвозить. Дела, дела, работа...Понимаешь?
-Да. Понимаю.
Хотя я думала, у мамы отпуск
Но позже, так позже.
К обеду к нам приходят гости. Парни и девушки, которых вижу мельком, стоя на втором этаже, совсем незаметно для других.
 Я сижу в своей комнате, боясь выйти. Я не то что бы стесняюсь, просто это праздник моей сестры, все внимание ей, не хочу лишний раз маячить перед глазами. Мама угощает всех внизу, а я перекусываю в комнате яблоком. Я сообщила ей, чтобы она не звала меня обедать. Я не спущусь. Мама поняла меня, сегодня решила сделать исключение правилам. Я рада.
Я звоню Саше по скайпу.
-Привет.
-Привет, подруга? Что нового? Как твои дела?
-Все хорошо, Саш, -улыбаюсь я. -Все правда хорошо.
Я счастлива.
В доме играет музыка, слышатся крики веселья, шум и возгласы. Мне отчасти жаль, что я не являюсь частью этого веселья, но с другой стороны я сижу здесь и общаюсь с Сашей, своей подругой, по которой я соскучилась.
Вечером все уходят. Зато приходит Герман. Я здороваюсь с ним за ужином, он поздравляет Элину и дарит ей пакет.
Она заглядывает внутрь, после чего визжит от радости.
-Папочка, папочка, спасибо.
Мне интересно, что там, но я не решаюсь спросить. Мне неудобно. Я доедаю свою порцию еды. На ужин у нас, кстати, диетическая курица и салат из цветной капусты и брокколи. Очень вкусно. Мама и правда повар.
После того, как моя тарелка пустеет, мама встает и берет ее у меня, я тоже встаю, но она указывает мне сесть назад. Я послушно сажусь. Мама ставит передо мной кусочек пирога и чашку кофе.
-Торт уже съели, да и я его можно сказать, пекла для гостей, для нас вот пирог.
Я киваю, говоря "спасибо". Пробую пирог на вкус. И таю. Потому что он восхитителен. Мягкий такой и вкусный. Я запиваю его кофе. Со сливками. Мне кажется, так и должно быть, мне кажется, что сидя здесь, рядом с мамой, сестрой и отчимом, я вовсе не являюсь посторонним человеком, я будто становлюсь членом этой семьи. Моей семьи.
Может, все это время я была не права? Может, я просто боялась?
Да, я боялась. Я боялась, что меня вновь ранят, что используют, что все будет не по-настоящему.
Я боялась, что меня вновь бросят, оставят одну, предав.
Вот чего я боялась.
После ужина я поднимаюсь к себе. Элина идет за мной.
-Не хочешь...эм-м...посидеть со мной у меня в комнате? -останавливает она меня прямо перед дверью.
-Да, почему бы и нет.
Я прохожу к ней. Элина усаживает меня на свою кровать, такую же мягкую, как и моя. Сестра ставит пакет, который подарил ей отчим на свой стол.
-Папа подарил телефон, -говорит она каким-то отстраненным голосом. Но на меня не смотрит, ее взгляд устремлен куда-то вниз.
-Это хорошо, -шепчу я. Она позвала меня сюда зачем-то? Зачем? Мне неуютно сидеть здесь, вот так, и пытаться добывать из себя слова.
-Я тут подумала, ты не хочешь завтра пройтись со мной по музеям? Или сходить на Красную площадь?
-Ты хочешь взять меня с собой?
-Да. А что в этом такого? Ты нас тут почти все время сидишь в комнате. Ну по утрам выбираешься с мамой куда-то там. Так что теперь давай со мной пройдешься?
-Давай, -мягко говорю я, улыбаясь.
Отлично.
Жизнь, кажется, налаживаться. Наверное, нужно было просто время, чтобы влиться в течение, по которому плывет этот дом.
Все ведь хорошо.
Все хорошо

***
Следующим утром.
С Элиной мы первым делом идем в Третьяковскую галерею. Я впервые в жизни ее посещаю. Билет покупаем на 11:40. Когда мы заходим в зал за экскурсоводом, я поражаюсь, сколько картин здесь собрано. Словно оказываешься в совершенно другом мире, мире, полном красок и эмоций, в этом мире своя история, большая, длинная история, которая проносится у меня перед глазами, когда я смотрю на стены.
После галереи мы посещаем музей Михаила Булгакова. Я читала его произведения, скажу честно, мне не очень понравилась "Мастер и Маргарита", зато "Собачье сердце" стало одним из любимы. Мне почему-то вспоминается дача Чехова. О, да! Мне удалось там побывать вместе с тетей. Год назад летом мы ездили с ней в Крым, жили у ее родственников, и когда она предложила мне посетить дачу Антона Павловича Чехова, я не раздумывая согласилась. Мне даже удалось там купить в небольшой лавке значок с изображением писателя и открытку с конвертом "Три сестры". Элина оказывается не совсем такой, какой я себе ее представляла. Она вовсе не черствая самовлюбленная девчонка, она милая и очень веселая. И это радует меня.
После музея мы с Элиной идем в кафе. Пешком. Сидим там и пьем молочные коктейли. В этот момент я чувствую, что мы правда сестры. Постепенно мы с ней все больше и больше узнаем друг друга. Элина рассказывает о своей школе, об экзаменах, которые она сдавала в этом году, ведь она закончила 9 класс. Я радуюсь ее успехам, радуюсь искренне. А она улыбается мне, когда я рассказываю о себе.
-Я не говорила тебе, но я читала твою книгу.
-И как?
-Мне понравилось, Майя. Честно скажу, я прочитала ее еще до того, как узнала, что Майя Вальс и ты одно лицо, являющееся моей сестрой.
Мне интересен один вопрос.
Нет, я вру, внутри меня накопилось множество вопросов, но задаю я пока что один:
-Как ты узнала, что я твоя сестра?
Элина слегка прокашливаться, потому что явно не ожидала, что я это спрошу. Потом она поднимает на меня свои глаза.
-Мама рассказала мне об этом лет в 11.
Значит она все это время помнила обо мне.
-Потом я прочитала твои книги. Мама увидела у меня их как-то на полке, а потом так странно посмотрела и сказала, что написала их моя сестра. Я ей не поверила, но она сказала, что мы поедем на премию "Писатель года" и она мне тебя покажет.
Как их пропустили? Они должны были быть в специальном списке напротив моего имени...
Но я не спрашиваю.
-Ты мне, если честно, не сразу понравилась. Но я увидела Майю Вальс, это было  для меня так знаменательно..
Я улыбаюсь ей.
-Рада, что мои книги тебе понравились.
-Определенно. Раньше моей любимой книгой были "Сумерки", но поверь, твои книги лучше.
-Спасибо, -шепчу я.
Дома мы с Элиной появляемся только вечером. До этого мы гуляли по набережной, были в различных магазинах, где ничего не купили, зато наелись не очень полезной еды и вернулись домой совсем неголодные.
Вместо ужина мы сидим с сестрой в ее комнате и рассматриваем фотографии из альбома.
Ревность и злоба заменяются другими чувствами и эмоциями. Я понимаю, что испытываю то, что никогда не испытывала по отношению к семье матери и к самой матери...
***
Я провожу в этом доме пятую неделю.
И в моем сердце зарождается яркое, пылающее чувство.
Это любовь.
Я чувствую, что загораюсь, что сгораю, и огонь питается любовью, яркой, сильной, необъятной, горю; нежностью, всеми теплыми чувствами, которые только вспыхивают в моем сердце.
Я счастлива.
Я счастлива.
Счастлива.
Счастлива.
Счастлива.

Я счастлива.

И за это время я начинаю смотреть на маму с другой стороны. Я начинаю смотреть на жизнь с другой стороны. Со светлой, как и говорила мне Саша.Я начинаю знакомиться со своей семьей. Со своей еще одной. Новой семьей.
Сначала это пугало меня, но сейчас радует.
Я обретаю то, чего раньше у меня не было.

***
Сейчас
Я возвращаюсь на электричке домой. Мама обычно встречает меня на станции. Я еду уже наплававшись в бассейне. Меня записали на аквааэробику, а это полезное занятие.
Я смотрю в окно. Поверить не могу, что еще месяц назад я ненавидела свою мать, я ненавидела свою сестру. Сейчас у меня совсем нет тех чувств, которые вызывало появление матери тогда. И это приятно. Я словно очистилась, сбросила ту многолетнюю обиду со своих плеч, обнажив их для чего-то приятного.
Приятного...
Я звоню маме, узнать, ждет ли она меня уже, потому что я подъезжаю к нужной мне станции. Но она не берет трубку. За окном слегка темнеет. Поздний вечер. Я вновь звоню матери, но она не берет трубку. Тогда я решаю, что она уже стоит и ждет меня, незачем волноваться. Двери электрички открываются, и я выхожу. Поток людей тут же направляется вперед бурной волной, которая вот- вот смоет меня. Но я уже привыкла к этой толпе, которая то и дело меня толкает.
Я жду, пока люди разойдутся, всматриваюсь в это время в лица ожидающих. Вот мужчина встречает свою жену, парень девушку, женщина свою подругу. Меня же никто не встречает. Я нервно сглатываю и перебираю пальцами по пакету с вещами.
Вдох.
Выдох.
Все в порядке.
Я помню дорогу до дома, поэтому смогу дойти до него сама.
Пока я иду, над головой появляются звезды одна за другой, хотя еще не так темно. Я изредка поглядываю наверх, пытаясь найти Большую медведицу. Потом начинаю напевать себе под нос.
В дороге домой нет ничего страшного, если не считать того темного переулка рядом со стоянкой, где нет даже фонарей, по которому приходится мне идти и который обойти никак нельзя, а мне бы хотелось. Но другой путь до дома слишком длинный и еще темнее. Но с мамой не страшно и по тому пути идти. Да. Я улыбаюсь невольно при этой мысли. Неожиданно впереди замечаю толпу молодых людей (одетых во все черное). Совсем легкая дрожь пробегает по телу. но я поднимаю голову выше.
Мне нечего бояться.
Но когда я приближаюсь к ним ближе, дрожь усиливается, и что-то резко колет мне в колени.
-Эй, красотка, -слышится где-то над ухом, но я делаю вид, что совершенно не замечаю этого. Однако двое парней преграждают мне путь, и в  этот момент я чувствую, как сдают мои нервы: ноги дрожат и вот-вот подогнутся. -Есть позвонить?
Я молчу. Первое и единственное мое желание- это убежать отсюда подальше.
-Нет, -говорю я.
-Обманывать не хорошо.
-Юр, отстань от нее, -слышится еще один голос. Но парень, говоривший со мной, совершенно не обращает никакого внимания на того.
-Гони мобилу.
Я издаю нервный смешок.
Вспоминаются отчего-то фильмы и сериалы, а именно сцены с грабежом, и так старомодно "гони мобилу" говорили гопники в двухтысячных и в девяностых,
Тем не менее страх вьется где-то совсем рядом, я почти ощущаю его запах, и вздрагиваю, когда он забирается мне под кожу, больно укалывая по нервам.
-У меня нет, -произношу я бессильным голосом.
-А если тебя обыскать?
Я вижу в его глазах угрозу.
Неожиданно блеск чего-то металлического мелькает перед глазами, я в этот момент пытаюсь бежать, кто хватает меня за руку, раздаются крики...
И тут я чувствую, как что-то пронзает меня. Боль тут же оглушает и парализует, даже не дает вздохнуть, резко сжимает грудь.. Она прокалывает своими острыми иголками меня изнутри. Я не могу пошевелиться, а перед глазами все плывет, и я ничего не могу поделать.
-Что ты наделал?
-Ладно, сваливаем...
Но я нахожу в себе силы, моя рука медленно скользит по ноге и чуть выше колена с боковой стороны нащупываю что-то острое. Чувствую, что джинсы в этом месте мокрые, но не разберу почему, мысли путаются между собой. Запах крови резко бьет в голову, а во рту становится кисло.
Глаза медленно закрываются под оглушающую мелодию боли...

Тогда
Одним летом, шесть лет назад, мы с Сашей поехали к ней на дачу. Нам было весело, да и отдыхали мы хорошо. Но потом подруга решила достать свой велосипед. Первой на нем поехала она, каталась на двухколесном Саша хорошо. Когда же пришла моя очередь езжать на велосипеде, я начала сопротивляться.
-Попробуй, -сказала Саша. Она прямо настаивала. -Ты же умеешь кататься.
-Умею, но здесь неровная дорога...
-Перестань искать отмазки. Садись и езжай.
Мне пришлось ей повиноваться. Я села на велосипед. Сначала Александра придерживала его, руль-то у меня так и ходил туда-сюда, но потом она вдруг резко меня отпустила, и я поехала сама. Сперва я испугалась, но потом поняла, что нет здесь ничего страшного.
-Я еду, -закричала я ей  и оглянулась на подругу, стоящую довольно-таки далеко. -Я еду!
-...Смотри...
-Что?
-На дорогу смотри!- проорала Саша во все горло. Но предупреждение было сказано поздно. Я вдруг почувствовала, что велосипед прыгает подо мной, дорога оказалась покрыта камнями, но этого было мало для меня, помимо каменистого пути, оказалось, что я качусь вниз по склону, по крутому такому склону.
Из моего горла раздался отчаянный визг, руль начал болтаться, а я то и дело подпрыгивала. Из глаз даже брызнули слезы.
В конце концов внизу склону я просто напросто слетела с велосипеда, перелетев через него к кустам с шиповником. Через несколько секунд, пока я валялась на земле и пыталась встать хоть как-то, подбежала Саша.
-Я, кажется, твой велосипед сломала, -промямлила я.
-Как ты себя-то не сломала.
-Кажется и себя сломала.
Помимо содранного локтя, разбитой губы, синяков на руках и ногах, заноз, которые я получила от иголок шиповника, и еще многочисленных ушибов на теле, у меня был перелом левой ноги.
Саша заботилась обо мне со всей своей любовью. Ее мама причитала слегка возле меня тогда. А Сашин папа ругался за то, что она вообще посадила меня на этот велик, я вступалась за подругу, как могла.

Тогда я впервые почувствовала дикую боль, которая буквально разрывала мою ногу на части. Тогда я впервые оказалась в больнице с серьезной травмой.

Но как оказалось, не в последний...

***
Сейчас
Первое, что я слышу, когда прихожу в себя это знакомые голоса, которые громко кричат.
-Ты могла ее встретить?
-Я замоталась. Ездила в больницу.
-Ты видишь, что в результате? Попросила бы Германа встретить ее. Ты обещала мне. Ты обещала, и каков итог? Я не могу больше доверять тебе дочь.
Я медленно открываю глаза.
Свет ослепляет меня.
-Тихо вы. Майя пришла в себя.
Голоса прекращают кричать.
Первой, кого я вижу, это Алиса. Она сидит, смотрит на меня и улыбается.
-Как ты, малышка?
Я пытаюсь понять, как я.
-Все...все болит.
А через секунду спрашиваю:
-Где я?
-В местной больнице.
Потом к Алисе подходит папа. За ним и моя мать.
-Мы беспокоились о тебе.
-Майя, Майя, извини меня, милая. Это я виновата.
Я киваю. Я не злюсь на нее, не хочу, да и сил нет.
-Ничего. Все нормально.
-Нормально? Майя, ты сутки была без сознания.
-Тебя привез в больницу какой-то парень, -говорит Алиса. -Сказал, на тебя напали, ранили. Он с твоего телефона позвонил мне, мы с папой приехали как только смогли. Остановились в гостинице.
-Я думал, я поседею.
-Он обещал прийти,- шепчет Алиса.
-Кто?
-Тот парень. Пока мы приехали, рядом с тобой сидел он.
Я слегка морщусь. Рядом со мной сидел неизвестный мне человек и смотрел на мен? Мурашки ползут по коже.
Последние воспоминания возвращаются, отчего грудь будто наливается свинцом. Мне становится тошно. И я без понятия, кто привез меня сюда.
-Майя, милая, прости меня, пожалуйста, -шепчет мама. Алиса встает со стула и тянет папу за руку куда-то в сторону. Он неохотно выходит с ней из палаты.
-Ничего страшного, -произношу я каким-то сухим голосом. -Правда, все нормально.
-Майя, нет, не нормально. Ты лежишь здесь по моей вине.
Она опускает голову и сидит так несколько секунд. Меня начинает это пугать.
-Все нормально, -повторяю я тихо. -Все нормально.

Как и говорила мама приносит обед мне в комнату. С ужином происходит тоже самое. За весь день мы с Элиной совсем не видимся. Едим мы по отдельности, это понятное дело, но она могла бы заглянуть ко мне. Только делать она это как-то не стремится. Я доедаю свой ужин в комнате, а потом все-таки решаю сама отнести тарелку на кухню. Когда я начинаю кряхтя спускаться с лестницы, то слышу громкие голоса, доносящиеся из столовой.
-Зачем это все? К чему, мама?- кричит Элина. Мать ничего не отвечает. -Ты вообще меня слышишь или тебе плевать?
-Мне не плевать на тебя, ты это знаешь, и знаешь, что если я так поступаю, значит так надо.
-Я не понимаю тебя, это глупо, -взвизгивает Элина. А потом слышится громкий звук разбитой посуды.
-Что ты наделала?
-звучит мамин голос. Только как-то сдавленно. В этот момент Элина выскакивает из кухни и сталкивается со мной, она едва не сбивает меня с ног и не извинившись бежит наверх. Я же направлюсь к маме. Она собирает осколки по полу, но, увидев меня, она встает и выбрасывает то, что уже собрала, в мусорное ведро.
-О, Майя, тебе не стоило спускаться.
-Да ничего страшного. Что здесь произошло?
Мама опускает глаза.
-Да случайно разбила тарелку, -произносит мама. -Выскользнула из рук.
Я понимаю, что тарелку разбила не она, а Элина, но не понимаю почему. И почему мама говорит на себя? Что вообще произошло между ними? Но говорить маме, что я подслушивала, глупо, поэтому я мою тарелку и возвращаюсь  назад к себе.
На следующее утро я нахожу на тумбочке записку от мамы. В ней говорится, что они с Германом поехали к ней на работу уладить какие-то дела. Наверное, отчим взял на своей работе отгул, ведь они с мамой работают в разных местах. Он директор крупной фирмы, а она, как говорила мне, собственного ресторана. Также в записке сказано, что завтрак мне принесет Элина. Но, вспоминая ее вчерашний тон и хмурый вид, я не уверена, что это действительно так, тем не менее я не сразу, но решаюсь подойти к сестре и попросить ее принести мне завтрак. Я беру костыль и медленно выхожу из комнаты, подхожу к Элининой и стучу в нее три раза. Сначала никто не отзывается, но потом раздается "войдите" не очень вежливым тоном. И я вхожу. Элина сидит за столом и что-то пишет в своем блокноте.
-Мама оставила записку, написала, что ты принесешь мне завтрак, -тихо говорю я.
Сестра поворачивает голову на меня и смотрит как-то недовольно.
-Тебе прямо сейчас его принести?
Я смотрю на сестру и пытаюсь понять, что именно отражается в ее глазах.
Злость? Гнев? Проблеск отчаяния. А еще я пытаюсь понять причины ее поведения, осознавая что спрашивать ее бесполезно
-Да, хотелось бы сейчас
-Ладно.
Элина швыряет ручку на стол.
-Сейчас, так сейчас
Она проходит мимо меня, слегка задевая плечом. Я списываю это на случайность, хотя уже не очень уверена в этом. Я остаюсь ждать Элину в ее же комнате. Через некоторое время она возвращается с тарелкой.
-Ты будешь есть прямо тут, у меня?
-Нет, я буду есть в своей комнате.
Она отдает мне тарелку и отправляет меня к себе. Когда я съедаю завтрак, то решаю, что вниз уж пустую посуду я отнесу сама. Проходя мимо комнаты Элины, я хочу заглянуть к ней, но дверь закрыта, а постучать я не решаюсь. Я мою тарелку и возвращаюсь назад к себе, но на этот раз, проходя по коридору, я все-таки уговариваю себя зайти к сестре и попытаться поговорить с ней хоть о чем-то, лишь бы хоть как-то сгладить ту неровную и выпуклую стену, которая начала образовываться между нами. Вновь.
Я стучу, Элина открывает дверь. И снова с недовольным видом.
-Чего тебе?- спрашивает она
-Я просто подумала, у тебя что-то стряслось и решила сказать, что ты можешь в любой момент поделиться со мной тем, что творится у тебя на душе.
Элина разглядывает меня с минуту каким-то жестким взглядом, настолько жестким, что его едва ли можно было разбить.
А потом она издает смешок, при этом какой-то нервный.
-У меня все в порядке, Майя, иди к себе
Она пытается закрыть дверь, но в этот момент я замечаю на ее руках рубцы, совсем рядом с запястьями.  Они хорошо и отчетливо видны. Некоторые из них выглядят свежо, другие же, наоборот. Я знаю, что это значит. Видела в лагере, в школе. Так делают многие девочки, в число которых я никогда не входила. Саша бы смело могла сойти за такую. Но я бы не подумала, что Элина...
Это я могла бы так делать, но она...У не есть мать, есть отец. У нее такой дом. Она красива и умна. Гордость для родителей и друзей. Она популярна. Это было видно, ведь сколько народу завалилось к ней в день рождения
-Что это? -спрашиваю я, указывая на порезы, хоть сама и знаю, что это.
-Тебе какое дело?
Эти слова бьют по моему лицу, словно пощечина. Я пытаюсь сделать невозмутимый вид, но меня сильно задевает грубость Элины.
-ты как никак моя сестра.
-Сестра?
Взгляд Элины рассеянный.
-У тебя же есть все, -твердо говорю я ей. -И резать вены на руках это...
Дико.
Глаза Элины вдруг стекленеют. Она становится жестяной куклой, в которой мгновенно исчезает все тепло.
-Ты думаешь, у меня все есть? Ты думаешь, наша жизнь идеальна и у нас все хорошо? Ты и представить себе не можешь, что мы пережили.
Она закрывает глаза, расслабляясь, отпускает дверь и отворачивается, походит к своему столу. Я прохожу в ее комнату, хочу подойти к ней, обнять ее, но останавливаюсь посреди ее пространства.
-Ты понятия не имеешь, что творилось со мной, когда...
Слова повисают в воздухе, и я желаю, чтобы они были досказаны, хочу, чтобы вылетели из губ сестры, и я наконец услышала и поняла, что же тут происходит.
Но эти несказанные слова опадают на пол, и я чувствую, как они уползают из этой комнаты.
Элина вдруг поднимает голову и замирает. Ее рука скользит по щеке, видимо вытирает слезу.
-Неважно, -тихо говорит она, повернувшись ко мне, на мгновение заглядывает ко мне в глаза, а потом выходит из комнаты. И в этот момент, когда я смотрю на стену, вижу среди других снимок с Элиной, сделанный по виду совсем недавно. И я вдруг вижу то, чего не замечала раньше. Вижу, что что-то не так.
Что именно только понять не могу.
Все нормально повторяю тихо. Все нормально.
Мама машет головой. Она поднимает лицо ко мне, смахивает слезы и смотрит на меня.
-Прости, Майя. Прости, милая.
Мама берет мою руку в свою. И слабо улыбается мне. Вскоре дверь открывается и входит мужчина в белом халате.
Врач.
-Ну как вы, Майя?
-Не могу однозначно ответить, -произношу я.
-Мы наложили вам швы, нога некоторое время будет белеть...
Нога. Нога? Я вспоминаю то, что случилось со мной. В голове проносится все обрывками.
-А что было с моей ногой?
-Вы не помните?
-Не совсем.
-На вас напали, ранили ножом...
Это был нож.
-...но молодой человек увидел это и вас, лежащую на земле и вызвал скорую. Он, кстати говоря, сидит в зале ожидания. Позвать его?
-О, нет. Нет, не надо.
Врач улыбается.
-Пару дней придется полежать у нас, а потом мы тебя выпишем.
-Хорошо.
Врач улыбается и уходит.
-Папа, наверное, тебя заберет, -говорит мама.
-Я не поеду домой. Я хочу поехать к тебе, -шепчу я. В глазах мамы появляется блеск.
-Правда?
-Да. Да...
Она пожимает мою руку и выходит. А я закрываю глаза. Боль чувствуется не только в ноге, она чувствуется во всем теле. Я хочу заснуть.
Представляю море. Я представляю в этом море себя. И маму. И папу.
Нашу семью.
Нашу семью, о которой я всегда мечтала.
Я представляю, как мы дурачимся, как плескаемся в воде, как смеемся. А потом загораем на солнышке. Я представляю эту идиллию. Надо мной плывут облака. Подо мной песок. Рядом волны разбиваются о берег. Чайки кружат над головой, громко крича мне приветствия. А рядом два человека, два любимых мне человека.
Рядом мама.
Которая никогда не бросала меня.
Которая всегда была рядом.
Которая любила меня всегда и никогда обо мне не забывала.
Моя мама.
И в этих мечтах я растворяюсь.
***
Я открываю глаза под вечер. Рядом со мной сидит папа.
-Пап? -неуверенно произношу я, когда вижу, что глаза у него закрыты. Он мгновенно открывает их и смотрит на меня.
-Ты проснулась.
-Да, пап. Все хорошо?
-Со мной да.
Он потирает глаза.
-Я тут типа в роли дежурного.
Папа усмехается.
-Твоя мама сказала, ты хочешь поехать к ней.
-Да, -говорю я. Это так.
Папа согласно кивает.
-Хорошо.
Он скрещивает руки на груди.
-Хорошо, Майя.
-Теперь все по- другому, пап, -говорю я. И папа слегка улыбается мне. -Теперь все иначе.
На моем лице тоже появляется улыбка.
Только вот папин взгляд становится туманным и темным, а уголки губ опускаются.
-Да, все иначе, -произносит он. Я напрягаюсь при его тоне. Но потом папа мгновенно сбрасывает с себя унылый вид.
-Я пойду позову кое-кого к тебе, -говорит папа.
-Нет, не надо, -начинаю кричать я и махать руками, когда понимаю, о ком идет речь, но папа уже выходит из палаты и что-то кому-то говорит. Я закрываю лицо руками.
Ох, нет.
В этот момент дверь открывается ко мне, и заходит парень. Я скрещиваю пуки на груди, пытаюсь приобрести независимость и обычный вид, а те временем поглядываю на молодого человека: у него светлые длинные волосы, собранные в пучок на затылке фарфоровое лицо, широко распахнутые бархатные жемчужно-голубые глаза и матовые изогнутые, но при этом пухлые губы. А еще у него почему-то виноватый вид. Парень будто сошел с какого-то модного журнала, будучи моделью.
-Гхм...Рад, что с тобой все в порядке, - как-то сдавленно произносит он, и я теперь понимаю, почему у него виноватый вид. Я узнаю этот гибкий голос. Голос, который пытался отогнать от меня своих друзей.
Он был в той группе парней.
Он один из них.
-Что ты здесь делаешь?
-Вообще-то я тебя спас и привез сюда.
-После того, как твои друзья пытались меня убить.
Он поджимает губы, и его глаза начинают метаться по комнате.
-Извини. Я вполне мог предвидеть это. И они мне не друзья.
-Серьезно? Что же я стоял там?
-Послушай, Майя...
-Откуда ты знаешь мое имя?
-Родители сказали.
Повисает пятисекундная пауза.
-Послушай, я виноват в том, что не смог остановить их. Юрий был слегка пьян...Чтобы ты не думала, что это мой друг, скажу, он мой сводный старший брат. Мне пришлось мне пришлось с ним идти домой, а он без кампании не может. Так что извини, Майя. Мне правда жаль.
Я снисходительно смотрю на него, лицо расслабляется, а губы складываются в мягкую улыбку.
-Хорошо. Спасибо, -тихо говорю я. Парень также неловко и неуверенно улыбается.
-Я Кирилл, -произносит он и с сомнением присаживается на стул.
-Приятно познакомиться.
Кирилл смотрит на меня.
Я на него.
-Только не говори никому, что моя версия отличается от той, что было на самом деле.
-Ладно.
-Твой папа обратился в полицию.
-Но я все равно не видела лиц напавших на меня. Хотя знаешь, твоему брату следует понести наказание.
-Он уже сидел когда-то в тюрьме. Отец не переживет, если это случится снова.
-А ваша мать?
Он молчит, поджимая губы. А потом отрицательно мотает головой, опуская ее вниз.
-Нет, -шепчет он. -Ее нет.
-Прости, я не хотела.
-Ничего. Ничего.
Он молчит немного.
-Я надеюсь, этого больше не повторится. Я поговорю с братом. Мне правда жаль, что так вышло, Майя. Я записал твой номер телефона к тебе, если ты не против, конечно, и вбил свой в твой телефон.
-Не против, -тихо говорю я.
-Ладно. Я еще навещу тебя.
-Хорошо.
И он выходит.

Пока я лежу в больнице, меня еще раз навещает папа и Алиса, потом еще раз мама, а потом снова папа в сопровождении полицейского. Мне задают вопросы, но на многое я отвечаю "не помню", "не знаю" и "не видела". В итоге Иван Сергеевич, так зовут следователя, говорит папе, что вероятность найти напавших небольшая. Я бы хотела, чтобы их нашли, но просьба Кирилла застала меня врасплох. С одной стороны мне жаль его и его отца, а с другой хочется, чтобы его брат понес ответственность за свой поступок.
Смотреть на перевязанную ногу не очень приятно. Вставать на нее мне жутко больно, поэтому в туалет меня сопровождает медсестра. Вскоре меня переводят из одиночной палаты в общую. А вскоре и вовсе выписывают. На выписку приходят отец с Алисой.
-Будь осторожней, прошу тебя. Алита, -обращается он к маме, -береги ее.
Я обнимаю его и целую. Прощаюсь с Алисой.
-Будь осторожна, детка, -произносит она.
-Хорошо, -шепчу я в ухо и целую.
Жалко, что теперь в бассейн долго не поезжу.
Я еду с мамой к ней домой. Там меня встречает Элина и Герман.
-Извини, что не навестили тебя, -говорит Герман, -просто нужно было съездить к своим родителям. Элина была со мной.
Я смотрю на лицо сестры. В отличие от дружелюбного вида лица ее отца, девушка выглядит хмуро и подавленно.
-Что-то стряслось? -спрашиваю я, глядя на сестру.
-Все в порядке, -грубо отвечает она.
-Не обращай внимания, она просто не в настроении.
Элина тут же скидывает руку отца со своего плеча и убегает в дом.
-Я, наверное, не вовремя.
-Нет, нет, Майя. Это просто...
Он пытается подобрать слова.
Или придумать причину.
-Просто такой характер у Элины. У нее настроение десять раз меняется на день, -подхватывает мама.
-Ну ладно, -неуверенно произношу я и захожу в дом, опираясь на костыль, который временно служит мне опорой. С левой стороны меня поддерживает Герман. Он помогает мне подняться к своей комнате.
-Ужин я принесу в твою комнату, -говорит мне мама, занося мне мой рюкзачок с вещами, который привозила в больницу. Она понимает, как мне тяжело пока что передвигать правую ногу.
-Хорошо
Все же было хорошо. Мне так казалось.
Как и говорила мама приносит обед мне в комнату. С ужином происходит тоже самое. За весь день мы с Элиной совсем не видимся. Едим мы по отдельности, это понятное дело, но она могла бы заглянуть ко мне.
Только делать она это как-то не стремится.
Слишком быстрая смена настроения.
Все же было хорошо.
Мне так казалось.
Я доедаю свой ужин в комнате, а потом все-таки решаю сама отнести тарелку на кухню. Когда я начинаю кряхтя спускаться с лестницы, то слышу громкие голоса, доносящиеся из столовой.
-Зачем это все? К чему, мама?- кричит Элина. Мать ничего не отвечает. -Ты вообще меня слышишь или тебе плевать?
-Мне не плевать на тебя, ты это знаешь, и знаешь, что если я так поступаю, значит так надо.
-Я не понимаю тебя, это глупо, -взвизгивает Элина. А потом слышится громкий звук разбитой посуды.
-Что ты наделала? -звучит мамин голос. Только как-то сдавленно. В этот момент Элина выскакивает из кухни и сталкивается со мной, она едва не сбивает меня с ног и не извинившись бежит наверх. Я же направлюсь к маме. Она собирает осколки по полу, но, увидев меня, она встает и выбрасывает то, что уже собрала, в мусорное ведро.
-О, Майя, тебе не стоило спускаться.
-Да ничего страшного. Что здесь произошло?
Мама опускает глаза.
-Да случайно разбила тарелку, -произносит мама. -Выскользнула из рук.
Я понимаю, что тарелку разбила не она, а Элина, но не понимаю почему. И почему мама говорит на себя? Что вообще произошло между ними? Но говорить маме, что я подслушивала, глупо, поэтому я мою тарелку и возвращаюсь  назад к себе.
На следующее утро я нахожу на тумбочке записку от мамы. В ней говорится, что они с Германом поехали к ней на работу уладить какие-то дела. Наверное, отчим взял на своей работе отгул, ведь они с мамой работают в разных местах. Он директор крупной фирмы, а она, как говорила мне, ресторана. Также в записке сказано, что завтрак мне принесет Элина. Но, вспоминая ее вчерашний тон и хмурый вид, я не уверена, что это действительно так, тем не менее я не сразу, но решаюсь подойти к сестре и попросить ее принести мне завтрак. Я беру костыль и медленно выхожу из комнаты, подхожу к Элининой и стучу в нее три раза. Сначала никто не отзывается, но потом раздается "войдите" не очень вежливым тоном. И я вхожу. Элина сидит за столом и что-то пишет в своем блокноте.
-Мама оставила записку, написала, что ты принесешь мне завтрак, -тихо говорю я.
Сестра поворачивает голову на меня и смотрит как-то недовольно.
-Тебе прямо сейчас его принести?
Я смотрю на сестру и пытаюсь понять, что именно отражается в ее глазах.
Злость? Гнев? Проблеск отчаяния. А еще я пытаюсь понять причины ее поведения, осознавая что спрашивать ее бесполезно
-Да, хотелось бы сейчас
-Ладно.
Элина швыряет ручку на стол.
-Сейчас, так сейчас
Она проходит мимо меня, слегка задевая плечом. Я списываю это на случайность, хотя уже не очень уверена в этом. Я остаюсь ждать Элину в ее же комнате. Через некоторое время она возвращается с тарелкой.
-Ты будешь есть прямо тут, у меня?
-Нет, я буду есть в своей комнате.
Она отдает мне тарелку и отправляет меня к себе. Когда я съедаю завтрак, то решаю, что вниз уж пустую посуду я отнесу сама. Проходя мимо комнаты Элины, я хочу заглянуть к ней, но дверь закрыта, а постучать я не решаюсь. Я мою тарелку и возвращаюсь назад к себе, но на этот раз, проходя по коридору, я все-таки уговариваю себя зайти к сестре и попытаться поговорить с ней хоть о чем-то, лишь бы хоть как-то сгладить ту неровную и выпуклую стену, которая начала образовываться между нами. Вновь.
Я стучу, Элина открывает дверь. И снова с недовольным видом.
-Чего тебе?- спрашивает она
-Я просто подумала, у тебя что-то стряслось и решила сказать, что ты можешь в любой момент поделиться со мной тем, что творится у тебя на душе.
Элина разглядывает меня с минуту каким-то жестким взглядом, настолько жестким, что его едва ли можно было разбить.
А потом она издает смешок, при этом какой-то нервный.
-У меня все в порядке, Майя, иди к себе
Она пытается закрыть дверь, но в этот момент я замечаю на ее руках рубцы, совсем рядом с запястьями.  Они хорошо и отчетливо видны. Некоторые из них выглядят свежо, другие же, наоборот. Я знаю, что это значит. Видела в лагере, в школе. Так делают многие девочки, в число которых я никогда не входила. Саша бы смело могла сойти за такую. Но я бы не подумала, что Элина...
Это я могла бы так делать, но она...У не есть мать, есть отец. У нее такой дом. Она красива и умна. Гордость для родителей и друзей. Она популярна. Это было видно, ведь сколько народу завалилось к ней в день рождения
-Что это? -спрашиваю я, указывая на порезы, хоть сама и знаю, что это.
-Тебе какое дело?
Эти слова бьют по моему лицу, словно пощечина. Я пытаюсь сделать невозмутимый вид, но меня сильно задевает грубость Элины.
-ты как никак моя сестра.
-Сестра?
Взгляд Элины рассеянный.
-У тебя же есть все, -твердо говорю я ей. -И резать вены на руках это...
Дико.
Глаза Элины вдруг стекленеют. Она становится жестяной куклой, в которой мгновенно исчезает все тепло.
-Ты думаешь, у меня все есть? Ты думаешь, наша жизнь идеальна и у нас все хорошо? Ты и представить себе не можешь, что мы пережили.
Она закрывает глаза, расслабляясь, отпускает дверь и отворачивается, походит к своему столу. Я прохожу в ее комнату, хочу подойти к ней, обнять ее, но останавливаюсь посреди ее пространства.
-Ты понятия не имеешь, что творилось со мной, когда...
Слова повисают в воздухе, и я желаю, чтобы они были досказаны, хочу, чтобы вылетели из губ сестры, и я наконец услышала и поняла, что же тут происходит.
Но эти несказанные слова опадают на пол, и я чувствую, как они уползают из этой комнаты.
Элина вдруг поднимает голову и замирает. Ее рука скользит по щеке, видимо вытирает слезу.
-Неважно, -тихо говорит она, повернувшись ко мне, на мгновение заглядывает ко мне в глаза, а потом выходит из комнаты. И в этот момент, когда я смотрю на стену, вижу среди других снимок с Элиной, сделанный по виду совсем недавно. И я вдруг вижу то, чего не замечала раньше. Вижу, что что-то не так.
Что именно только понять не могу.

Когда мама приходит домой, я привычно улыбаюсь ей и приветствую. Я делаю вид, что ничего не произошло, что все в порядке, мама и не замечает, что на самом деле все не так.
Я звоню Саше по скайпу.
-Привет, подруга.
Прошлый раз мы разговаривали с ней три дня назад, когда я еще была в больнице. Конечно подруга была в шоке от произошедшего, но сказала, что все-таки мне нужно было скакать полиции правду.
-Привет.
-Как дела?
-Не очень.
Я оглядываюсь на дверь и, понизив голос, говорю:
-С Элиной опять что-то происходит. Она ходит недовольная.
Я пересказываю Александре произошедшее. Подруга некоторое время молчит.
-Попробуй поговорить с мамой.
-Думаешь?
-Да.
-Но она же сказала, что дело тут в ее настроении.
-Настроение резко вот так не поменяется.
Я согласно киваю. Саша права. Я должна поговорить с мамой.
-Ладно.
-Мне недавно звонил твой папа.
-И что?
-Оп не может до тебя дозвониться.
-Передай ему, у меня все в порядке.
-Ладно.
Мы некоторое время еще разговариваем с Сашей, но у меня из головы не выходят слова Элины. Что у них тут происходило? Что? Что она имела в виду? Я не понимаю...
После разговора с Сашей я решаю пойти к маме. Ее кабинет находится на первом этаже, где и кабинет Германа. Мама говорила мне, что я могу заходить к ней, не стучась, но тем не менее, приблизившись к двери, я стучу два раза и открываю ее. Мама сидит за компьютером, просматривает какой-то документ, но, увидев меня, она мгновенно закрывает его и вытирает щеки руками, поворачивается ко мне, но я вижу застывшие слезы в ее глазах.
-Ты плачешь?
-Нет, Майя. Нет, все в порядке.
Опять ложь.
Опять я вижу, что что-то не так.
В этот момент я понимаю, что спроси я про Элину, правды я не услышу.
-Ты что-то хотела?
-Да, -говорю я. -Мне бы хотелось зайти в Интернет, а то у меня с ноутбуком что-то не то.
Мне стыдно за то, что я говорю, но сейчас я понимаю, что должна знать, что происходит в этом доме. Мне нужен доступ к компьютеру матери.
-О, хорошо, милая. Садись.
Она оставляет меня одну, сама выходит. Я сразу же пытаюсь найти последние открытые файлы.
Вот оно.
Документ "Демина А. Д.", вот, что мне нужно. Я жму на файл, пытаюсь его открыть, но он запаролен.
Я негромко ругаюсь.
Снова жму, вновь высвечивается полоса для ввода пароля. Я выключаю и включаю компьютер, теперь файл и вовсе не могу найти... А, вот он, на рабочем столе...
Но в этот момент дверь открывается, заходит мама. Хорошо, что я не успела нажать на него.
-Ты все?
-Да, мам. Все.
И я беру свой костыль и выхожу из комнаты.

***
Ночью я не сплю. Не могу заснуть. Меня мучает мысль о том, что что-то совсем не так. Рядом со мной  кружит вихрь неразберихи, и я не могу понять, когда он успел закружиться.
Утром я встаю подавленной и бледной. Под глазами в зеркале в ванной я вижу темные большие круги.
Завтрак мне приносит мама. И она конечно замечает мою вялость.
-Что случилось, милая?
-Плохо спала ночью.
-Кошмары мучили?
-Что-то вроде того.
Мама вздыхает и ставит тарелку на стол.
-Лучший способ от усталости- бодрая музыка, -говорит она мне. Уходит и через некоторое время возвращается с диском.
-Что это?
Я смотрю на обложку.
-Элвис Пресли?
-Да. Мой любимый диск, -подмигивает мне мама и выходит из комнаты. Я включаю диск на ноутбуке и понимаю, что мне нравится звучание этих песен. Завтракаю и убираюсь в комнате я под музыку. Но телефонный звонок прерывает меня.
-Да.
-Майя, привет. Это Кирилл.
И правда, на дисплее высветилось имя парня.
-О, рада слышать тебя.
-И я тоже рад тебя слышать. Хотел пригласить тебя прогуляться.
-Ну у меня вообще-то еще нога не зажила.
-Я понимаю,- сказала он каким-то печальным голосом.
-Я поговорю с мамой. Перезвоню тебе.
Я кладу трубку. В душе все так легко трепещет. Я спускаюсь вниз, мама на кухне.
-Мам, помнишь того парня, который спас меня?
-Да. Кирилл, кажется, -говорит мама, не отрываясь от готовки.
-Угу. Он позвал меня прогуляться.
-То есть на свидание?
-Нет, мама. Это не свидание. Это прогулка.
-И?
-Можно мне пойти?
Мама отрывает поднимает на меня взгляд, замирая.
-Как твоя нога?
-Болит немного, но ничего страшного, все будет нормально. Пожалуйста, можно мне с ним прогуляться?
Я забываю, что уже восемнадцать, я чувствую себя шестнадцатилетней девчонкой.
-Ну ладно.
-Спасибо, мам.
Я целую ее в щеку и иду скорее одеваться. Платье. Кое-как надеваю его на себе. Я звоню Кириллу и даю свое согласие, объясняю, как доехать до нашего дома.
Через сорок минут он звонит нам в дверь. Я открываю ее.
-Привет.
-Привет.
-Пошли?
Я обуваю свои любимые босоножки и, кинув маме "пока", выхожу из дома.
-У вас миленький домик.
-Хм. Спасибо, но вообще-то это мамин дом. Он такой большой, что я сама его не весь еще исследовала.
-Подожди, то есть мамин?
-Ну они с папой в разводе. Мама живет тут, я приехала к ней на время.
-А так ты живешь с отцом?
-Да.
Кирилл ведет меня на набережную, она тут недалеко.
-Я хотел еще раз извиниться за тот случай.
-Перестань извиняться. Я не держу зла.
-Хорошо.
Кирилл некоторое время молчит, а потом произносит:
-Ты мне очень понравилась.
-Это ведь не из-за того, что я не стала доносить на твоего брата.
Слова вылетают изо рта раньше, чем следует. Кирилл останавливается, поворачивается и смотрит на меня своими яркими глазами.
-Нет, Майя. И не стоит так думать обо мне.
Он отворачивается от меня. Я хватаю его за руку.
-Ну прости. Сказала, не подумав.
Лицо Кирилла смягчается.
Мы прогуливаемся по набережной и рассказываем о себе. Парень говорит про свое детство, я про свое. Про увлечения...
-Я люблю писать и мечтаю стать сценаристом.
-Правда? А я поэт. В Литературном учусь.
-Серьезно? Я тоже хотела туда поступать.
-Так поступай, я буду только рад. Если у тебя есть талант...
-Говорят, что он есть.
Я делаю паузу.
-Я издала три книги.
-Серьезно?
Его глаза округляются.
-Да. За "Историю одинокого волка" получила награду.
-Я прошу прощения, но это, наверное, из-за того, что я не очень интересуюсь современными книгами, я не слышал про нее.
И я рада этому.
-Ничего страшного. У тебя будет еще возможность прочитать. А ты, как я понимаю, сочиняешь стихи?
-Да. Хочешь послушать?
-Угу.
Кирилл прокашливается и говорит:
- И падал снег.
Летел, летел и падал,
И растворялся в этой гулкой тишине
Твой голос- тихий, нежный и бесстрастный,
Что бесконечно дорог мне.
И падал снег,
Завыла снова вьюга.
За белой пеленой не видно небеса.
Не знаю, сколько не увидим мы друг друга,
Но испытания даны нам неспроста. И падал снег,
Несся с собой мгновенья.
Холодные настали времена.
И падал снег,
И снег летел сквозь время,
Окутывая холодом сердца.
И падал снег,
И я брела по снегу
С разбитыми ногами в кровь.
Вот так и потеряла я надежду
Увидеть образ твой когда-то снова, вновь.
-Это потрясающе,- говорю я после паузы. Мне нравится. И я даже хлопаю ему в ладоши. -Браво, маэстро, браво.
Кирилл смеется. Я тоже. Мы еще некоторое время гулям, потом Кирилл покупает мне морожено, и мы сидим уже с ним на лавочке и едим фруктовый лед. Мы много разговариваем, и я понимаю, сколько у нас с ним общего. Многие вкусы совпадают, как и интересы. Он поэт. Я писатель.
И в голове возникает отчего-то мысль созданы друг для друга. Глупая, возможно, я понимаю. Но еще я понимаю, что испытываю теплые чувства к этому парню, когда он говорит, внутри начинает все трепетать. И почему-то хочется улыбаться во весь рот и дышать становится еще легче. И я понимаю, наша встреча была не случайно.
Я возвращаюсь домой радостная и счастливая и только переступаю порог, меня встречает мама, и я кидаюсь ей тут же на шею. Позже мы сидим на кухне и я рассказываю ей о Кирилле.
-Сколько ему лет-то.
-Девятнадцать. На год старше меня. И представляешь, он учится в Литературном институте. Он поэт. Он мне такие стихи читал.
-Пушкина?
-Нет же, свои. И мне понравилось. Он сказала, что...что если  у меня есть талант, я должна туда поступать. А почему бы и нет? Мы будем с ним учиться вместе, я буду жить у тебя. И ты могла бы приезжать и забирать меня с института.
Улыбка святившаяся на лице мамы все время вдруг мгновенно блекнет. И я опять чувствую в воздухе запах чего-то несказанного. Я понимаю, что помимо этого запаха в воздухе летает тревога. Мне становится вдруг не по себе.

На этот раз я ужинаю вместе с семьей. Герман расспрашивает меня про Кирилла.
-Он хороший парень?
-Да. Образованный.
-А кем работают у него родители?
-Папа зубной. Так что в этом мы с ним тоже чем-то похожи.
-А мама?
-У него ее нет. Она погибла.
Неожиданно Элина кидает вилку на стол, громко отодвигает стул и резко встает из-за стола.
-Элина, куда ты?
-В свою комнату,- резко отвечает она.
-Вернись и доешь, -говорит Герман.
-Нет, спасибо. Аппетит испорчен.
И она уходит. Я смотрю на обеспокоенные лица родителей.
-Я что-то не так сказала?
Мама смотрит на Германа каким-то странным взглядом, а потом поворачивается ко мне.
-Нет, все в порядке.
Но я этому уже не верю.

Позже я звоню папе и рассказываю ему также про Кирилла. Рассказываю о том, что все-таки решила поступать в Литературный. Потом говорю с Алисой, ей-то я рассказываю о том, какие теплые чувства начинаю испытывать рядом с этим парнем. Но потом я ложусь спать и умаю о том, что буду делать завтра. А на завтра я кое-что запланировала.
***
Но мои планы так и остаются неисполненными, потому утром мама предлагает мне поехать с ней в торговый центр за продуктами.
-Я могла бы попросить Элину, но она уже куда-то собралась, а Герман на работе, ты знаешь Да и тем более время проведем с тобой вместе.
Почему бы и нет?
Я соглашаюсь. Нога уже не так болит. Она заживает под мазями, которые мне прописал врач, и которые я каждый вечер втираю в свою кожу. Мы с мамой садимся в машину и едем в торговый центр. И пока мы едем, мама рассказывает мне о себе. О том, как не очень хорошо училась в школе, не понимала ни химию, ни математику, ни физику. О том, как прогуливала часто уроки физкультуры и я понимаю, что наконец-то начинаю узнавать ее, свою мать. Она рассказывает мне, как наказывал ее отец за прогулы, о том, как вскоре она изменилась, рассказывает о том, как сложно было учиться в институте и о том, что в нее никто не верил. А она долго стремилась к своей цели, стать хорошим поваром. И боролась, боролась, боролась.
-Поэтому, -говорит она,- верь только себе. Никого не слушай. Никого. Потому что никто не знает, что именно тебе нужно в этой жизни лучше тебя. Ты должна бороться за то, что любишь. За то, что делаешь.
Я киваю.
Этот день надо занести в календарь. Еще один день Дочери и Матери.
Когда мы едем назад с полными пакетами на задних сидениях, я рассказываю маме про школу. Про Сашу, про наши приключения, про то, как мы однажды потерялись с ней в лесу, когда однажды поехали к ее бабушке с дедушкой в деревню. Мама смеется.
-У меня в детстве тоже была лучшая подруга, но наши пути с ней разошлись.
-Надеюсь, у нас с Сашей такого не будет.
-Я тоже надеюсь, -говорит она и слабо улыбается мне.
Все хорошо.
Все ведь хорошо?

Ужинаю и обедаю я снова в своей комнате, а вечером мы с мамой и с Германом играем в гостиной в "Монополию". Я играю впервые. И кажется, выигрываю, хотя похоже, мне поддаются. А потом мы берем "Твистер". Сначала главные игроки мы с мамой, и мы смеемся, когда падаем друг на друга, а потом маму сменяет Герман, и мы также смеемся, когда его рука вместо красного круга попадает на синий, и он случайно падает, а за ним уж и я.
Сегодня у меня хорошее настроение.
И спать я ложусь уставшей и счастливой.

Правда на следующее утро пелену вчерашнего дня сбрасывает с меня сегодняшний, и мне отчего-то становится так холодно, что я вся съеживаюсь. Мама сегодня с Германом уезжают опять к ней на работу, поэтому я, позавтракав, не задумываясь иду к ее кабинету. Элина сидит в своей комнате, и я не боюсь, что она меня заметит, потому что она почти не выходит.
Я берусь за дверь кабинета, но...она закрыта на ключ.
Нужен ключ.
Я ищу его по всему дому, но вдруг вспоминаю, что обычно мама оставляет его в прихожей, я тут же добираюсь до него и открываю кабинет. Закрываюсь внутри.
Компьютер.
Я включаю компьютер. Нервно и быстро жму на кнопку. Он включается. Я нахожу файл. Я вновь пытаюсь открыть его. По-прежнему запаролен.
Но от кого?
Тогда я пытаюсь найти расположения файла в библиотеке записей. Понимаю, что он был скачан с диска.
Мне нужен диск.
Я начинаю рыться в столе матери, копаюсь в ее документах, чувствуя себя какой-то мелочной и гадкой.
Что я делаю?
Но я понимаю, что мне это нужно. Понимаю, что это не просто любопытство, мной движет нечто большее.
Правда.
Я хочу ее знать.
Я нахожу три диска. Какой из них нужен мне, я не знаю. Поэтому беру все три.
Неожиданно раздаются голоса, и дверь начинает открываться. Я трясущимися руками выключаю компьютер, оглядываю комнату, мой взгляд упирается на шкаф с книгами, хватаю первую попавшуюся книгу с полки, прячу в нее диски и сажусь, принимая спокойный вид, делая вид, что читаю.
Заходит мама.
-Майя? Что ты тут делаешь?
Я отрываюсь от книги и поднимаю на нее глаза.
Бесстрашно.
-Я хотела найти что-нибудь почитать. Извини, если нельзя. Просто искала книгу...
-Вижу, что нашла.
-Да. Я закрылась, чтобы почитать, как видишь засиделась и зачиталась...
Я чувствую стыд от вранья. Мне неловко и тошно от моих слов.
-Я пойду, пожалуй.
Прижимаю книгу а груди и выхожу, мама улыбается мне, я пытаюсь ей то уже улыбнуться, но вспоминаю о дисках, и улыбка блекнет.
Я бегу в свою комнату, хватаю ноутбук и вставляю в него первый диск.
Игры. На нем игры, видимо, Элины. Не то. Беру следующий. Вовсе пустой. Третий. Должно быть третий. На третьем один файл. Я, дрожа, жму на мышку, чтобы открыть его.
Что это?
Стихи. Стихи. Стихи.
Здесь стихи.
Нет, все не то. Все не то. и тогда я переношу файл со стихами к себе на ноутбук, оттуда на диск с играми. В итоге последний диск остается пустым. Я дожидаюсь время обеда, когда все сидят за столом, а я должна есть в своей комнате. Но вместо этого я тихо и хромая спускаюсь на первый этаж. Без костыля. Кое- как добираюсь до кабинета. Он открыт. Я захожу в него, скорее к компьютеру. Он включен, мама, наверное, включила. Я дрожащей рукой вставляю диск, время от времени оглядываюсь на дверь. Из столовой доносятся голоса, значит они еще там, едят. Это хорошо. Я как можно быстрее копирую файл на этот диск. Быстро, нервно грызу ногти, пока идет скачивание. Но потом, когда файл находится уже на диске, я вытаскиваю его и скорее направляюсь к комнате. Также тихо и незаметно выхожу. Быстрее хочу просмотреть, что там...

Но порой лучше правду нам не знать...
***
Из моего рта вырывается протяжный, но при этом беззвучный стон. Когда я от и до изучаю написанное, но мое сердце срывается со своего места и падает куда-то в желудок.
Почему?
Я прикрываю ладонью рот. И сглатываю горячие слезы, которые медленно текут по щеке.
Мне все понятно.
Все встает на свои места. Пазл собран. Только вот картинка на нем слишком острая.
Мама с Германом вновь уезжают куда-то, и тогда я спускаюсь вниз.
Элина лежит в гостиной на диване, читая журнальчик.
-Скажи мне, это правда? Про маму, это правда?
Лицо Элины тот час напрягается, и я вижу страх в ее глазах, но она разом надевает на себя маску, и все чувства и эмоции прячутся под слоем беззаботности и равнодушия.
Она вновь берет журнал и листает страницы, но я вижу, что она все равно нервничает.
-Не понимаю, о чем ты.
-Все ты понимаешь. Я видела тот файл, документ на ее рабочем столе.
-Ты копалась в компьютере матери?
Она убирает журнал и поднимает на меня свои глаза. Страх нервно начинает поблескивать в них.
-Ответь мне на один вопрос: это правда?
Элина поджимает губы. Ее взгляд становится пустым.
-Да, -произносит она тугим голосом. -Мама умирает.
Вот так.
Я обмякаю, садясь на стул. Голова начинает кружится, а сердце, мне кажется, перестает стучать.
Нет, нет, нет...
-И когда вы собирались мне сказать это? -голос неестественный, разбитый.
-Я не знаю. Я вообще считала это глупой идеей, искать тебя. Зачем? Чтобы разрушить тебе привычную жизнь? Чтобы разбить сердце в конце?
В этот момент я чувствую, как правда врезается мне в грудь, и разбивает меня на сотню осколок.
Все вновь рушится, все вновь ломается.
Я ломаюсь.
Изо рта рвется наружу крик, громкий, способный разорвать сердце, способный оглушить, крик боли, боли, которую я не могу ничем утолить; я чувствую, как шрамы на сердце разрываются вновь, как боль заполняет эти раны, отчего доступ к кислороду перекрывается, и я начинаю задыхаться; чувствую, как все тело наполняется чем-то острым и колющим- это правда берет меня в свои руки.
Правда.
Теперь мне становится многое понятно...
Я вспоминаю, как долго боролась с собой. Как не сразу пустила любовь в свое сердце, но впустила. А теперь эта любовь ранит меня. Теперь моя привязанность становится такой толстой и крепкой нитью, которая связывает меня по рукам и ногам, стягивает все сильнее и сильнее.
Чувство счастья мгновенно ускользает у меня из рук, и я отчаянно пытаюсь задержать его. Хватаюсь на воспоминания, за те чувства, которые согревали меня изнутри, но счастье только выворачивается, напоминая о том, что сказка кончалась.
Добро пожаловать в реальность, Майя.

До прихода мамы я сижу рядом с Элиной. Мы молчим. Обе ждем прихода родителей. Они возвращаются, сопровождаемые разговорами друг с другом. Но тон голосов далеко не радостный.
-Майя, -говорит мама, заметив меня в гостиной, -я думала, ты сидишь в своей комнате. Вы решили посмотреть телевизор?
Но бросая взгляд на черный экран телевизора, стоящего у стены, непонимающе смотрит на нас.
-Мам, -сдавленно говорит наконец Элина, она все знает.
Лицо матери бледнеет.
-Что все?
-Я знаю о твоей болезни,- тихо и хрипло произношу я. Мама садится на кресло рядом. Заходит Герман, улыбаясь и собираясь что-то сказать, но увидев наши лица, улыбка на лице меркнет.
-Что случилось? -спрашивает он. Мама тяжело вздыхает и утыкается лицом в ладони. -Алита, что стряслось?
Мама тихо стонет, а потом смотрит на меня.
-И как ты узнала?
-Это неважно. Важно то, когда ты собиралась мне об этом сказать? Или хотела скрыть, сказав, что уезжаешь...или придумать что-нибудь в таком духе, покинув меня и опять разбив сердце? Я не понимаю, почему нельзя было сказать правду сразу?
-Знай ты все с самого начала, захотела бы ты со мной общаться? Приехала бы ты к нам?
Я задумываюсь.
-Возможно.
Но я бы испугалась.
Потому что я трусиха. Я бы боялась пережить то, что уже пережила. Я бы скрыла страх под гордостью и отказала бы, а потом мучилась.
-Нет, Майя. ТЫ бы не согласилась. Я тебя знаю.
-Но так, как поступила ты, это правильно? Я думала, мы теперь будем вместе, а в итоге...
Слезы наворачиваются на глаза, но я их смахиваю.
-Это подло. Так солгать мне...
Я зажмуриваюсь на мгновение.
-Папа ведь знал, да?
-Да.
Еще один удар по сердцу.
Я усмехаюсь, ну конечно.
-Майя, я должна тебе рассказать все, как есть.
После тяжелого вздоха говорит мама.
-Ты знаешь, я оставила тебя в два года, но ты никогда не знала почему. Дело в том, что в год ты заболела смертельной болезнью, у тебя были проблемы легкие...
Я вспоминаю, что в детстве мне часто приходилось пользоваться ингалятором, но папа говорил это потому, что мои легкие просто слабые. Про болезнь он никогда не рассказывал.
-...и мы с папой долго ходили по врачам. Надежды почти не было. Я не выдержала. Я бросила его с тобой, бросила его наедине с нашим общим горем, но это горе взвалила на его плечи...И я сожалею об этом. Всегда сожалела. Твоя тетя была моей хорошей подругой, но после того, как я кинула твоего отца, он запретил нам общаться. Но однажды я встретила ее, и она сказала, что с тобой все в порядке. Тебе тогда было четыре года. У меня уже тут была семья, и я не могла вернуться. Да и твой папа меня бы не принял. Я всегда вспоминала о тебе. Всегда. И мне так хотелось увидеть тебя, обнять тебя, но я не могла. Год назад я узнала, что больна тем...
Она не произносит диагноз вслух.
-...чем болела ты. Я поняла, это кара за мой поступок. Я заслужила это, Майя. Я знаю. Я вдруг захотела увидеть тебя, но твой отец воспротивился. Тогда связалась с ним снова, три месяца назад. Ты тогда, как оказалось, была номинирована на эту награду, "Писатель года", и я поняла, что должна увидеть тебя. Я позвонила вновь твоему отцу, все объяснила. Он сначала тоже противился, но потом согласился. И я поехала...Я хотела узнать тебя, милая, узнать поближе, хоть это и не возможно сделать полностью, я потеряла столько лет. Я виновата... Но я надеялась, что ты просто простишь меня.
Внутри вновь царит хаос. Эмоции бьются о стенки желудка, бьются о сердце, выводя его из строя.
Слезы текут по щека.
Я встаю и пытаюсь скорее выйти из комнаты. Поднимаюсь к себе, нахожу телефон набираю номер папы.
-Привет, Майя, -говорит он приветливым голосом.
-Забери меня отсюда.
-Что? Что стряслось?
Он еще спрашивает.
-Забери меня отсюда! -кричу я в трубку, и телефон выпадает из дрожащей руки. Я сажусь на пол возле кровати и даю волю слезам.
Все не так.
Все идет совсем не так.
Все не хорошо.

Тогда
Был Новый год в школе. Мы с Сашей пришли в нарядный платьях, ей ее шила мама, мое было куплено. Тем не менее мы обе были нарядные и веселые. На головах были красивые прически. Сашу мама заплела дома, меня она заплела в школе.
-Спасибо, Полина Олеговна, -сказала я. И мы с Сашей побежали к остальным одноклассникам. Этот вечер мы проводили в актовом зале. Кружили хороводы, пели песни, танцевали. Мы с Сашей много смеялись, так были рады. А когда пришла Снегурочка, а за ней пришлось звать Деда Мороза с подарками, мы с Сашей и вовсе развеселились.
Нас стали называть по очереди к бородатому мужчине. Каждый выходил, каждый говорил ему на ушко свое желание, Дед Мороз обещал его исполнение, а после дарил подарок- мешок конфет. Пока я ждала своей очереди, то промотала в своей голове различные варианты того, чего же все-таки попросить у Дедушки. И когда назвали мое имя, я с дрожащими коленками подошла к старому "волшебнику".
-Ну, Майя, чего же ты хочешь на Новый год?
И я, вдруг не задумываясь, совсем не задумываясь, произнесла то, чего я желала больше всего, произнесла это искренне.
-Я хочу рядом маму.

Я ждала исполнение своего желания долго. Очень долго. Проходили дни, недели, месяцы, годы. А оно не сбывалось. И в какой-то момент я перестала в него верить.
Наверное, понятно, как я была счастлива, когда мое желание все-таки сбылось. Спустя время, я смогла дотронуться до того, что загадала когда-то, я смогла почувствовать его на вкус, на запах, с смогла ощутить его все.
Только вот никак не ожидала, что в один момент оно расколется на частички и разобьется.

***
Сейчас
Я не выхожу из своей комнаты целый день. Закрылась на ключ и лежу, уткнувшись в подушку. Мама несколько раз подходила к двери, пыталась поговорить со мной. Я молчу.
Мне теперь понятно поведение Элины. Понятно, почему она злилась, почему не хотела сразу общаться со мной. А зачем? К чему я тут? Я временный эффект в этой семье, такой же временный, как и появление матери в моей жизни.
От этой мысли во рту становится горько, и я нервно сглатываю. Слеза скатывается по щеке на подушку.
Ну почему?
Я закрываю глаза.
Звонит телефон. Это папа. Я неохотно беру трубку.
-Майя, мы завтра будем в Москве.
Я ничего не отвечаю. Кладу трубку.
Весь день я не ем. Закрывшись, сижу и читаю, пытаюсь хоть как-то отвлечься... Нога почему-то разболелась, приходиться сжимать зубы, чтобы стерпеть это все. Я несколько раз ее уже мазала, выпила обезболивающие таблетки, которые были у меня в маленько аптечке в рюкзаке.
На меня свалилась целая лавина. Лавина, придавившая меня собой, и я снова пытаюсь выбраться из-под этого обвала, под который попала.
Мои надежды потерпели фиаско.

И я не могу простить себя за то, что допустила это.
***
За весь день я не съела и крошки. Выходила из комнаты я всего четыре раза, быстро и тихо, для того, чтобы сходить в туалет. Вечером я также быстро принимаю ванную, пока все ужинают. Ложусь спать пораньше. Мое настроение вдруг приобретает такой темный, противный мне оттенок.
На следующее утро за мной заезжает папа на машине. Видимо, одолжил транспорт у друзей, нашу машину мы продали два года назад.
-Майя, -он выходит ко мне с объятиями. Я лишь хмуро гляжу на него.
-Привет.
-Ты уверена, что хочешь уехать?
-Ты уже приехал. Так что поехали, пап.
Мама выходит, чтобы проводить нас. Элина и Герман остаются в доме.
-Майя, милая...-неуверенно говорит мама и делает шаг ко мне навстречу. Я смотрю на нее, на ее грустные, виноватые и жалостливые глаза.
Внутри все рвется на части от этого взгляда. Ком застревает в горле, но я сглатываю. Отворачиваюсь и сажусь в машину.
-Поехали, -тихо говорю я отцу.
Я сбегаю.
Сбегаю от того мира, который поглотил меня, обворожил своей теплотой и уютом. Но потом выплюнул меня, когда я узнала правду.
На мгновение я хочу вернуться. Но жить в этом доме и понимать, что мама со мной там ненадолго, невыносимо.
Я чувствую, что тону. Я камнем иду на дно болота, в которое сама себя завела.
-Мне жаль, -шепчу я в некуда. -Мне жаль, мама.
Я трусиха и предатель. Я понимаю это. Элина остается со своей семьей, и ей намного тяжелей. У меня есть спасательный плот, на котором я сбегаю от проблем. Только вот от тех ран и от тех светлых моментов мне никогда не спастись. Мне не спастись от себя.
От войны, которая вновь развязалась внутри меня.
С которой я не могу справиться.
Хаос вновь ворвался в мою жизнь и разрушает ее.
Хаос разрушает меня.
***
Мы возвращаемся домой.
-Ты все знал, -кричу я на отца, когда выхожу из своей комнаты, где уже разложила вещи. -Ты все знал и молчал.
-Майя, я хотел, как лучше.
Вот оно что.
Все было известно заранее, вот о чем они говорили тогда С Алисой.
Мысль о том, что папа специально отправил меня к матери, зная, что будет в конце, бьет меня куда-то под ребра.
-Почему ты не рассказал, что в детстве я болела?
Лицо отца каменеет.
-Я решил, что тебе не надо знать об этом.
-О том, что я была при смерти. Может не надо было знать, что теперь она умирает? Как ты мог? Это жестоко.
После этого я ни с кем не разговариваю. Даже с Алисой. И с Сашей, а она так и разрывает мой телефон звонками и несколько раз на день приходит к нам. Я ничего не ем. Только плачу, глядя на снимки в своем телефоне, сделанные с Элиной в музее и с мамой. Я часто фотографировала. Несколько раз тайком, она даже не заметила. Несколько раз она мне позировала, забавно так выходило. И еще есть три снимка. Где мы с ней вместе.
На глаза наворачиваются слезы. Я достаю фотографию, которую прятала в своем дневнике. Сравниваю их. Мама совсем почти не изменилась. такая же радостная, такой блеск в глазах, блеск счастья и любви..?
Я решаю распечатать фотографии, которые есть у меня в телефоне. Это единственный раз, когда я выхожу из дома. Выхожу, ничего не объяснив родителям.
Возвращаюсь я поздно вечером. Потому что около пяти часов гуляла с фотоснимками в руках.
Зайдя в квартиру, я прохожу к себе. Беру ноутбук. Меня начинает трясти, когда я понимаю, что диск с файлом маминой болезни остался у меня, так  и не вытащенный.
Я захожу в Вконтакте и пишу Саше, чтобы не звонила мне, сама позвоню, когда придет время. Я не отвечаю ей, когда она заходит в сеть и, увидев мое сообщение, начинает засыпать меня сотней своими. Я просто выключаю ноутбук.
***
Следующий день я провожу опять-таки в комнате.
Депрессия?
Возможно.
Мне приходит сообщение от Кирилла:
"Я буду рад пригласить тебя на прогулку еще раз"
Я кручу мобильник в своих руках, думая, что ответить, но решаю, что лучше ничего не отвечать. Но парень звонит мне около полудня. Я сбрасываю вызов. Он звонит снова. Я сбрасываю. И делаю это третий раз, готовая повторить в четвертый. Но на этот раз звонки прекращаются.
Приходит сообщение.
"Я что-то не так сказал? Или сделал?"
Дело не в тебе, а во мне. Но я оставляю его сообщение без ответа и вовсе выключаю телефон.
Наверное, мне надо с кем-то поговорить. Обсудить то, что произошло, рассказать, что меня волнует. Но я не могу. Если только дневнику. Что я и делаю. Я выплескиваю все свои чувства и эмоции на бумагу, и она едва не рвется под сильным давлением моей ручки.
Становится ли мне легче? Да. Но не намного.
Я вдруг отчетливо чувствую, что что-то внутри меня сломалось. Какой-то винтик отлетел от механизма, и все вышло из строя, я пытаюсь найти эту потерянную деталь, думаю, куда она могла укатиться, но незаметно для себя понимаю, ее не было все это время. Всю мою жизнь не доставало этой детали. И когда я думала, что она все-таки есть внутри меня, это было ничто иное как иллюзия. Я просто поставила вместо нужной мне пружины другую и думала, что все пойдет нормально. Но эта тоже выпала. Все осталось по-старому, только механизм внутри меня пострадал из-за неправильного ремонта.
Все идет не так.
Не так, как мне хотелось бы.
***
Неделя проходит длинной тугой полосой, и я ползу по ней, пытаясь время от времени влиться в поток жизни, но меня то и дело вытисняют, слишком много места занимает хаос внутри меня, слишком много места.
Но когда в один из дней папа заходит в мою комнату, не стучась, с взволнованным видом, меня почему-то это пугает.
-Мама в больнице, -тихо говорит он. И я понимаю, какую глупость сделала. Я ругаю себя за то, что уехала...Поэтому, не задумываясь, возвращаюсь.
Сутки в поезде кажутся мучительнее некуда. Я дрожу ночью от озноба, который охватывает меня. Днем сижу подавленная и смотрю за окно. Я хочу все вернуть назад. Я хочу все исправить.
Только возможности нет.

Она лежит бледная в палате больницы. Я захожу к ней медленно, неуверенно, но мамино лицо светится, когда она видит меня. Я сажусь на стул рядом с ней.
Внутри что-то больно режет, огонь тухнет, и я чувствую, как перегорели во мне все чувства.
Я перегорела.
-Мама, -вырывается у меня, -мама...Прости меня. Прости, прости, прости...
Глаза матери смягчаются.
- Но не надо, Майя извиняться. Виновата я, а не ты. Я совершила ошибку и расплачиваюсь за нее. Прости ты меня.
-Нет, нет, -шепчу я. -Нет.
Слезы, горячие слезы обжигают щеки.
-Я не хочу так, мама. Я не хочу. Не хочу.
Меня бьет дрожь. Меня бьет истерика.
- Мама...
-Всегда мечтала услышать это слово из твоих уст, -тихо говорит она. -Я тебя люблю.
Рыдания сотрясают мои плечи.
-Нет, нет, -продолжаю шептать я. -Так не должно быть. Так не должно быть.
-Послушай, Майя, я верю, ты будешь счастлива. У тебя есть для этого целый мир. Так прошу тебя, моя Майя, осчастливь меня. Ради меня, Майя, ради меня, не опускайся. Не падай духом. Никогда, прошу тебя милая, что бы ни случилось, как бы тяжело тебе не было, как бы не было больно, не сдавайся, никогда. Ради меня.
Я киваю, нервно киваю, сглатывая слезы.
-Ты у меня сильная.
Нет, я слабая маленькая девочка. Я слабая и глупая.
Слабая.
Слабая.
Я слабая.
Из моего рта вырывается стон.
-Ну не плачь, не надо.
Она вытирает слезы с моего лица, а они льются сильнее.
-Иди ко мне.
Она обнимает меня.
-Я люблю тебя, -шепчет она.
-И я люблю тебя, мамочка.
Новая лавина слез обрушивается на меня.
И я начинаю захлебываться, я утопаю в собственных слезах.


Прости меня.

;
Врачи сообщают, что мамино состояние ухудшилось очень сильно. У палаты сидят Элина и Герман. Они смотрят на меня отчаявшимся взглядом. Я сажусь рядом с ними, когда выхожу из палаты.
-Ты злилась поэтому? -тихо спрашиваю я сестру. Элина поднимает на меня свои заплаканные глаза.
-Да, я злилась, -говорит она. -У нас такое творилось в семье, но мы должны были говорить и ходить как мышки, дабы ты ничего не узнала, дабы тебя не расстраивать. Меня это бесило, Майя.
Я понимаю ее.
Я гляжу на свою сестру печальным и понимающим взглядом. А потом обнимаю ее, и мы обе плачем.

Тогда
Я соврала самой себе, когда сказала, что увидела свою мать впервые за эти годы. Я увидела ее во второй раз.
В первый ее лицо появилось передо мной, когда мне было девять. Она стояла посреди школьного двора, посреди той толпы и слушала, что я говорю. Я тогда читала текст про школьную пору, но, увидев ее глаза, запнулась. Тогда они мне показались знакомыми. Именно глаза, не лицо. Тогда я еще не осознавала, кто это, но чувствовала. Я почувствовала, что это моя мама. Мне не по себе от этого взгляда.

Но сейчас это самый любимый взгляд для меня на свете.
И я ругаю себя за то, что все эти годы держала внутри механизма ненависть.
***
 -Да, я обманул тебя, -говорит папа. -Она связалась со мной намного раньше, просто я не знал, как тебе это сказать.
-Ты знал...что она умирает?
-Да, Майя. Я знал. Она сообщила мне об этом сразу, не стала церемониться. Я пытался сделать лучше, Майя. Я пытался исполнить ее просьбу и твою мечту -увидеть маму. Я ведь видел, как тебе тяжело. Она любит...любила тебя, пойми. И мне жаль, что ты перенесла эту боль.
-Дважды, папа.
-Что?
-Она ушла дважды. Дважды оставила меня и теперь навсегда. Боль? Ты говоришь о боли? Ты позволил мне ее причинить.
-Майя, в мире люди не раз будут причинять тебе боль. Привязанность, любовь, дружба, радость- все это способно принести страдания. Но пойми, если отгораживать себя от чувств, лучше не выйдет. Если бояться, что тебя ранят, и сторониться мира, то не сможешь принести себе счастье. Боль делает нас сильнее. А чувства человечней. Не бойся того, что испытываешь, как бы страшно тебе не было, какие страдания бы это не принесло. Я прошу тебя, чувствуй, Майя, люби.
Я смотрю на папу, не в силах сдержать слезы, они текут по моим щекам.
-Я любила ее, папа, -шепчу я. Папа обнимает меня, и я утыкаюсь ему в рубашку. -Я ведь любила...
***
Все случившееся изменило меня. Я теперь вновь пытаюсь обрести контроль над собой, вновь выстроить эти весы, которые вышли из строя.
Я поняла одну вещь, папа прав, не стоит бояться привязанности, не стоит бояться доверять людям, потому что как бы больно не было вначале, в конце эту боль можно залечить. Привязанность делает нас язвимыми, но еще она делает нас счастливей, она делает нас человечней, ведь мы столько всего испытываем, мы окунаемся в целый мир, ныряем в море светлых и добрых мгновений, привязанность нас делает сильнее и слабее, привязанность обвязывает наше сердце, она укрепляет его, одновременно давя на него.
Привязываться не плохо.
Любить не плохо.
И хотя внутри меня никогда не пройдет, ее можно приглушить, что я и пытаюсь делать.
Она ушла, оставив меня.
Я понимаю, что меня сумели сломать, я понимаю, что смогли починить, я понимаю, что многое поменялось в моей жизни, я поменялась.
И сейчас я стою и смотрю вперед, в бесконечность. Счастье надо заслужить, слышала я много раз, но заслужила ли его я? Долгое время оно билось ко мне, но натыкалось на прозрачную дверь, которая была передо мной, и часто разбивалось об него. А я потом открывала эту дверь и собирала осколки вместе. Надо победить себя, чтобы открыться миру.
Я не знаю, что будет со мной дальше, но я знаю одно: пока со мной ее слова, пока в моем сердце звучит мелодия ее сердца, я могу твердо стоять на ногах, я знаю, она рядом, ее часть есть во мне.
Навсегда.

И когда я отпускаю весь негатив из себя, стоя у пропасти, когда я сбрасываю его с себя, выплескиваю в некуда, то освобождаю место в своем механизме. Я оставляю это место для
счастья;
Эпилог
Спустя год...
Все меняется.
Я жду, когда Герман заедет за мной. Мы с Кириллом прощаемся у института, он целует меня на прощание, и я, увидев, что машина отчима уже подъехала, машу парню на прощание.
-Что, уже целуетесь в общественных местах?- Герман смотрит в зеркало, чтобы увидеть мое красное лицо на заднем сиденье. Я улыбаюсь. -Ладно, поехали.
И мы едем.
Домой.
Я понимаю сейчас, что все идет как надо, именно сейчас.
Все выстроилось в ровную линию, все встало на свои места.
И я вновь открыла свое сердце для любви. Было тяжело. Жутко тяжело. Особенно когда я оглядывалась назад, когда видела то короткое счастье, которое так быстро обрела и так быстро потеряла.
Но сейчас у меня есть цель. Я хочу написать книгу. Ради нее и для нее.
Что я делаю, придя домой.
Элина еще не пришла со школы, но вскоре вернется, и мы вместе будем с ней сочинять истории, которые войдут в мою новую рукопись.
Я звоню папе, говорю с ним, сообщая, что у меня все хорошо.
Потом звоню Саше, она, кстати, поступила на фотографа. Я на сценариста. Мы нечасто с ней видимся, но всячески пытаемся поддерживать отношения. Она по-прежнему моя лучшая подруга. И конечно она все понимает. Мы разговариваем с ней долгое время по телефону, делясь новостями. А потом приходит Элина. Я помогаю ей сделать уроки, и мы садимся с ней за компьютер и пишем.
Пишем обо всем, что с нами случилось. Все, что испытала я, что испытала она. Мы вместе пишем нашу историю. Я свою, она свою. Мы с ней теперь вместе.
И если на первую главу романа, который стал бестселлером, вдохновила меня Саша, но на написание это книги, меня вдохновляет ощущение теплоты внутри и самые светлые и радостные воспоминания.
И вместе придумываем название для нашей с ней жизни.

Когда она ушла....