Сом

               

     Бродил я как-то по берегу Аму-Дарьи с ружьишком, дело было осенью, и уже такой жары, как летом, не было. Побродил по краю тугаёв, так здесь называют заросли камыша вдоль реки, которые достигают высотой до четырёх метров, и так густо растут, что пробраться сквозь них нет никакой возможности. И лишь тропы, протоптанные неизвестно каким животным, дают возможность проникнуть внутрь этих дебрей. Но заходить в них далеко я побоялся – можно запросто заблудиться. Случайно подстрелил зазевавшегося фазана – он, видно, закимарил и близко подпустил меня на выстрел. Бросив его в рюкзак, иду дальше.
     Впереди с рекой сливается большой коллектор, в который с полей сбрасывается очищенная и светлая вода. Здесь образуется громадных размеров омут. Смотрю издалека: какое-то движение на берегу. Стоит УАЗик-санитарка, и возле неё копошатся какие-то люди. Подхожу ближе. По разговору понял (а я уже немного понимал по-узбекски), что ловят сома (по-узбекски – локка). Вижу, на берегу вбита толстая арматура, и от неё уходит в воду тросик, сечением миллиметра четыре-пять. Что же там такое у них попалось? УАЗик подъехал к воде, они цепляют этот тросик через фаркоп, и он начинает потихоньку подниматься от воды по песчаному откосу. Вдруг тросик дёрнулся, ещё, ещё! Машина крутнула колесом вхолостую и встала. Мужики скомандовали шофёру назад, он опять спустился до воды, тросик же всё время резко дёргался. Повторили они свои попытки четыре раза и всё безрезультатно – колёса вязли в песке после очередного сопротивления рыбы. И тут на мосту через коллектор, показался колёсный тракторёнок. Мужики махнули ему, он подъехал, перецепили трос ему за фаркоп и он спокойно выволок из воды громадных размеров рыбину – я таких больших ещё не видел! Сом крутился, извивался, не подпуская к себе никого, наверное, минуты три, затем ненадолго притих. Этого времени хватило, чтобы один из рыбаков успел тюкнуть его топором. Дёрнувшись ещё несколько раз, рыбина успокоилась. Мужики начали его разделывать прямо на песке. Отрезали кусок трактористу, он уехал. Когда вытащили из него крючок, я увидел, что это была самоковка из арматуры, - но такой громадный. Рыбаки объяснили, что наживкой был дохлый гусь, осмоленный на огне вместе с перьями. Оказывается, этот сом давно буянит в омуте и проглотил немало уток и гусей. И вот пришёл конец его бесчинству. Я так, навскидку прикинул: рыбина была, наверное, метра три с лишним длиной, а в пасть спокойно мог пройти и небольшой ребёнок. За всю оставшуюся жизнь я больше никогда не видел таких гигантов!