Годовщина Свадьбы

День шёл своим чередом: В Гонолулу ветер нагло трепал одуревшие от жары пальмы, в Антарктиде глупый пингвин робко прятал тело жирное в торосах, а в печально известном квадрате 43 города Н., согласно диспетчеру, у ворот парка кого-то как раз душил маньяк. И как раз в это же время наряд инспектора Догоняло и старшины Глыбы приступил к очередному штатному патрулированию, что было подтверждено щелчком таймера в их патрульной машине. Наряд наряда Догоняло был штатским, их патруль тайным и патрульный автомобиль не имел опознавательных знаков, только номерные, как и положено.  Крутанув руль, Глыба развернул УАЗ к парку. Сделан был этот манёвр как нельзя более своевременно: ещё б секунда - и женщине, как показалось намётанному глазу Глыбы, конец! Её голова уже бессильно покачивалась на широченных плечах рослого детины, стискивающего жертву своими лапищами.

- Я на него, а ты прикрой бабу! - прямо из дверей УАЗа инспектор леопардом метнулся на маньяка. Одним ударом он рассёк его объятья, откуда освобождённая женщина соскользнула на тротуар. Далее он принялся заламывать ручищу детины. Но ручища заламывалась неохотно - детина нагло сопротивлялся. Опасаясь что преступник вооружён, Сержант Глыба отважно накрыл освобождённую даму своим плечистым телом. Прижав ту к асфальту, старшина внутренне сжался в ожидании выстрела. Однако баба-дурёха, за которую он, пусть и по долгу службы, готов был отдать самоё жизнь, лежать спокойно под Глыбой, похоже, не собиралась и отнюдь не спешила с выражением благодарности за спасение...

На этот раз на серебряную свадьбу Борик пригласил Иннулика не на ужин. Каждый год эти дорогие рестораны, икра, водка в графинчиках и низкопробная кабацкая музыка, никакого разнообразия! Отужинают они в субботу со свечами,  родными и детьми, сегодня же - катание на лодке по озерцу в городском парке. Там на небольшом островке в уютной кафешке они чокнулись за совместно прожитые счастливые годы, чмокнулись и обменялись подарками. От вина ли, а может от осеннего, настоянного на свежести озерца и запахе прелых листьев, воздуха супругам стало так хорошо! Сойдя с лодки они расшалились, словно к ним вернулась юность, вновь окутав их полупрозрачной вуалью первой любви. Прислонившись к ажурной ограде, Борик притянул к себе и крепко обнял супругу...


Пенсионер Лопатто в ужасе глядел в окно. А за тем мерзкий, как казалось пенсионеру, так ещё и не нашедшему забытые на лбу очки, лысеющий и полнеющий тип, словно паук бабочку, стискивал хрупкую изящную даму в объятиях своих медвежьих лап. А ведь и суток не прошло со встречи жителей их пятиэтажки с полковником городской полиции в связи с третьим уже случаем обнаружения у ограды парка тел женщин, задушенных неизвестным маньяком. Полковник призывал жителей пятиэтажки к бдительности: из их окон неплохо просматривался чуть ли не весь парк. Гражданин Лопатто, трясущимися пальцами набрал номер полиции...

Млея в пылких объятиях супруга, Иннулик безвольно уронила изящную головку на его широкое плечо, Борик же обвил её шею, и супруга словно повисла в его руках, едва касаясь каблучками сапожек асфальта. В тот же миг из-за поворота выскочил белый УАЗ и с противным визгом замер у бордюра. Разомлев от вина и внимания супруга, прикрыв глаза, Иннулик уже рисовала в воображении как Борик несёт её к их супружескому ложе, где у них будет возможность наконец в полной мере испытать шикарную двуспальную кровать "Кассандра" немецкого производства, размером 180 х 200 см, приобретeнную накануне; как вдруг сильный удар вышиб её обмякшее тело из объятий супруга на пыльный тротуар, её выходным платьем вниз. Сверху же её плотно накрыло чужое тело, и, хотя головы тела видно не было, по определённым признакам Иннулик безошибочно угадала в нём тело мужчины. Да, она отдавала себе отчёт в том, что интерес незнакомых мужчин был ей всё ещё небезразличен, но с тех пор как она в последний раз отдавалась незнакомому... мало знакомому мужчине минуло уже 27 лет. И те воспоминания никак не располагали к повторению опыта, особенно в день её серебряной свадьбы, посереди улицы и на глазах у любимого супруга. А посему Иннулик принялась барабанить кулачками в грудь незнакомца и орать "Помогите!!!", не сознавая, что распластавшийся на ней индивидуум как раз и был прямым воплощением той помощи к которой женщина столь отчаянно взывала.

Слесарь Цапкин всегда готов был заступиться за слабого, будь то ребёнок, женщина или даже пенсионер. Он содержал себя в готовности № 1 - упражнялся в кунг фу, ежедневно наматывал круги трусцой по парку. Заметив как пара хулиганов, выскочив из машины, напала на беспечно целующуюся парочку людей в возрасте, слесарь немедленно сошёл с дистанции. Перед его глазами один из здоровяков навалился на хрупкую даму и та взывала о помощи. Не задумываясь, слесарь бросился на ничего не подозревавшего обидчика.
- Инспектор! У маньяка сообщники! Подкрепление!!! - возопил Глыба уже в трубку рации, отбиваясь от бульдожьего захвата Цапкина, пока Иннулик, прижатая к асфальту выходным платьем вниз весом теперь уже двух увесистых мужчин гнула свою линию: "Помогите!!! Кто нибудь!!!"

Тем временем Борик пытался скинуть с себя хулигана, толком и не поняв, с кем имеет дело. Безуспешно заламывая руку Борика правой рукой, Догоняло левой выхватил пистолет из-за пазухи, стремясь пальнуть в "сообщника", но решил не рисковать жизнью партнёра и дамы под ним. Инспектор пальнул было в воздух, но в тот момент Борик в очередной раз рванулся как раненный бык. Из окна в доме напротив хлынул град битого стекла. Напуганный до смерти пенсионер Лопатто провёл пальцами по щеке. На пальцах была кровь - щека была оцарапана пулей. Вопль пенсионера потонул в вое приближающейся полицейской сирены...

Сперва Борик всё отрицал, но нескольких суток, проведённых в одиночке, сделали его куда сговорчивей, благо было достаточно времени ознакомиться с подробностями обвинения, о характере которого изначально у него не было и понятия. Иннулик преданно носила супругу передачи, ежедневно кормя того сквозь решётку любимыми блинчиками с кабачками и холодцом. Лишь упрямый Цапкин отрицал свою причастность. Но это ничего не меняло - на очередном допросе Борик уже собирался подписать показания, когда в камере вдруг возник сконфуженный Глыба. Тот что-то прошептал инспектору на ухо. Последний поменялся в лице, резко повернулся к Борику и Цапкину и заорал "Пошли вон отсюда!!!"
- Чего вдруг?! - хором спросили подозреваемые.
- Только что у ворот парка опять задушили женщину...
- Ура! Задушили, задушили!- радостно напевал Борик, вприпрыжку спускаясь по лестнице перед зданием тюрьмы, размахивая мешком с вещичками.
- Борика освободили!- в рифму весело подпевала Иннулик, подобно школьнице-первоклашке вприпрыжку соскакивая по ступенькам за мужем.
Глядя на постройневшую от пережитого фигуру жены Борик молил бога лишь об одном: только бы двуспальная кровать "Кассандра" немецкого производства, размером 180 х 200 см не подвела!