Французский романтизм и раблезианство

 
Французский романтизм и раблезианство: проблемы интерпретации

Романтическая Франция, в отличие от Франции просветительской, трепетно относилась к культуре Возрождения, его идеям, открытиям, литературному новаторству, развивая, однако, лишь те мысли, образы и мотивы, которые могли служить основой и подтверждением романтических концепций. Те же творческие принципы определили отношение романтиков к деятельности Ф. Рабле и раблезианству. Позаимствовав у Рабле скепсис, сатирический и пародийный пафос, приемы гротеска и маскарадности, наследуя симпатии к устной народной традиции, французские романтики так и не нашли ключ «к мало изученным и почти вовсе не понятым грандиозным сокровищницам народного смехового творчества» [М. Бахтин]. 

Заслуга нового открытия Ф. Рабле во Франции эпохи романтизма принадлежала Шарлю Нодье – филологу и библиофилу, писателю-фантасту, одному из теоретиков романтизма и «беспощадному критику несправедливых общественных устоев». В. Гюго, провозгласивший Рабле «величайшим поэтом "плоти" и "чрева"», создал, во многом благодаря раблезианству и оттолкнувшись от него, теорию романтического гротеска. Наследуя принцип контрастов, глава французских романтиков представил картины Средневековья в романах «Собор Парижской богоматери», «Человек, который смеется», а в повести «Ган-Исландец», в романах «93-й год» и «Отверженные» трансформировал  «смешное» в некрасивое, уродливое и дисгармоничное. В гротескных образах толпы, «парижской клоаки», «жемчужины в грязи», созданных Гюго, «ужасное» и «безобразное» вызывало смешанные чувства - страха, жалости и сострадания. Дух Средневековья и Ренессанса, образы «низа» – чертовщина, дьявольские и фантасмагорические сюжеты, подобные тем, что запечатлелись на полотнах И. Босха и старинных гравюрах, нашли воплощение в творчестве «неистовых» – в образах волкочеловека в «Шампавере» Петрюса Бореля, в загадочных готических миниатюрах из «Гаспара из Тьмы» Алоизиуса Бертрана.

Половинчатое открытие Рабле характерно для А. де Виньи, увлеченного в ту пору вопросами духовной, нравственной и иррациональной жизни. Виньи возрождал тему конфликтных отношений, противостояния «верха» и «низа» в гуманистической ренессансной традиции, но не разделял раблезианских пристрастий к «материализму», «биологизму» и натурализму. Не поощряя гипертрофированное внимание к теме плоти, вольности и «непристойности» в народно-смеховом стиле, он показывал социальные проблемы в трагикомической или гротескно-возвышенной манере, замещая необузданный  народный юмор, смеховую вольность романтической иронией.

Исследование раблезианского аспекта в романном творчестве Виньи существенно меняет акценты в представлениях о мировоззрении и творческой личности писателя, которого критики без колебаний и почти единодушно отнесли к категории скептиков, особенно после появления в печати первой части «консультаций Черного доктора» - лирико-философского романа «Стелло». В этой книге веселая народная карнавальность и маскарадность обновились и преобразились до неузнаваемости, сплелись с готическим, демоническим мотивом в полушутливом-полусерьезном метафорическом образе «голубых бесов». «Голубые бесы» становятся в романе Виньи символическим выражением хандры и «нервной болезни», психологического комплекса «душевной боли», «горечи сердца», разочарования и отчаяния, противостоящих жесткой рассудочности и рационалистической сострадательности. Виньи, писатель философского склада, поэт-интеллектуал, обладавший утонченно-аристократическим вкусом, принадлежал к той группе художников, которые по определению неоромантика Г. Башляра, стремились удерживать слова в рамках точного смысла, видя в них «множество инструментов ясной мысли». Потому Виньи мог только удивляться дерзостям и шутовским вольностям Рабле, критикуя его за "чрезмерный" стиль устами своего героя поэта Стелло, и использовать во многом импонирующие ему раблезианские приемы в определенных границах, не выходя за рамки «высокого» романтизма.

Литература

1. Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. М., 1965.
2. Башляр Г. Избранное: Поэтика пространства; пер. с франц. М.: РОССПЭН, 2004. 376 с. (Серия «Книга света»).
3. Виньи А. де. Избранное; пер. с фр. Ю. Б. Корнеева. М.: Искусство, 1987. 606 с.
4. Dupuy E. Alfred de Vigny. La vie et l’oeuvre. P.: Hachete, 1913.
5. Hugo V. Notre Dame de Paris; chronologie et prеface par L. Cellier. P.: Garnier–Flammarion, 1967. 525 р.

В новой редакции

Прошу использовать материал со ссылкой на источник.
 
Впервые опубликовано: Классика и современность: дискурс диалога. ХІІІ Шрейдеровские чтения. Межвузовская научная конференция, Днепропетровск, 5–6 февраля 2015. Дн-вск: изд-во ДНУ, 2015. С. 18–20.