Спасители России

        Спасители России

         - Мечом не меч, а мир несем мы миру

        Мои статьи о них документальны и, как принято говорить, из достоверных исторических источников: они сами говорят о себе. Даже принимая субъективность оценок событий, участниками и вершителями которых они были, можно смело утверждать, что все они приходят к одному, единодушному и неутешительному выводу – признанию неизбежности поражения белого движения.
 
        Об Александре Керенском я изложил события, по дневнику Зинаиды Гиппиус, входившей в самое ближайшее его окружение, наблюдавшая и обсуждавшая с ним по дням и часам все, что происходило на ее глазах в Санкт-Петербурге от начала до трагического конца семимесячной февральской революции. Подтвердились ее  оценка событий, вывод о неспособности Временного правительства влиять на них, забалтывая вопросы, требующие мужества решать их. Подобно тому, как много позднее первый и последний президент России М.С. Горбачев, своей болтовней о консенсусе «завалил» СССР. Прогнозы о предстоящей резне и кровопролитии в России целиком и полностью, к великому сожалению, были подтверждены вспыхнувшей гражданской войной..

        На очереди следующий спаситель Отечества, ученый и путешественник, как его нам пытаются представить сейчас – адмирал Колчак. Никто и не отрицает его заслуг по освоению Арктики, как и того, что он был полезен армии и флоту. Но  в российской истории он более полувека был «белым» и далеко не пушистым.  Наоборот, самым жестоким претендентом на единоличную власть в России. Ничего нового о нем и по сей день не открыто и потому я буду цитировать его господ и товарищей по оружию. Начну с первого сигнала или звонка, предвещавшего конец правления адмирала в Сибири, о котором предупреждал его представитель России в Лондоне Константин Дмитриевич Набоков:

      - В июне 1919 года я старался объяснить Омскому правительству…что следует окончательно оставить надежду на помощь со стороны Английского правительства в размерах, соответствующих нашим потребностям. Я поэтому заявлял, что надо перестать попрошайничать и постараться поставить все…на чисто деловую основу… Этого Омск никак понять не мог… Правительство Колчака ответило: «Мы получаем снабжение от Английского правительства». В середине 1919 года ясно обнаружилась основная причина, долженствовавшая неминуемо привести к краху «белого» движения.
        Обнаружилось, что ни одна из «белых» организаций не способна установить в тылу армии элементарные условия экономического оздоровления и политического мира, без которых невозможно было надеяться на поддержку армии населением и на сопротивление большевистской пропаганде… То, что в небольшом масштабе произошло на северо-западе - -переход от красного террора к грабежам и разорению белыми, повторилось в грандиозных размерах в Сибири, а позднее и на юге России.
С середины 1919 года я потерял всякую надежду на победу Колчака.

Это предупреждение и опасения оказались пророческими.

        Вице-адмирал Колчак попал в Омск, пробираясь на Дон к Деникину. По другой версии его доставил прямо в Омск английский генерал…Там его и  «сосватали» на пост военного министра Всероссийского правительства Сибири   - Директории, где, как и всюду у «белых» царили раздрай и раздор. Деятельность Директории сопровождалась банкетами, потоками речей и бесконечными прениями. Между тем обстановка требовала энергичных действий. В омских общественных и офицерских кругах появились опасения за успех дела борьбы с большевиками при управлении страной Директорией. Образовался заговор с целью свержения Директории и установления единоличной диктатуры.
Мятеж, в котором Колчак, возможно, и не участвовал, утвердил его Верховным правителем и Верховным Главнокомандующим России, присвоив  звание адмирала и предоставив ему диктаторские полномочия.

         Привожу фрагмент первого приказа А.В. Колчака:

- Приняв крест этой власти в исключительно трудных условиях Гражданской войны и полного расстройства государственных дел и жизни, объявляю, что я не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности. Главной целью я ставлю создание боеспособной армии, победу над большевиками и установление законности и порядка…
Призываю Вас, граждане, к единению, к борьбе с большевизмом, к труду и жертвам.

        Провозглашение адмирала Колчака  не прошло, однако,  гладко. Находящиеся в Уфе и в Екатеринбурге члены Учредительного Собрания во главе с Черновым заявили, что они не признают власти адмирала Колчака, что они откроют фронт большевикам и будут всеми силами противодействовать новой власти.
С этого времени деятельность партии социалистов-революционеров ушла в подполье. Они заявили, что им ближе большевики, чем националисты,

         28 ноября 1918 года на  встрече А. В. Колчака с представителями отечественной и иностранной прессы он заявил:

 - Меня называют диктатором. Пусть так — я не боюсь этого слова и помню, что диктатура с древнейших времен была учреждением республиканским. Как Сенат древнего Рима в тяжкие минуты государства назначал диктатора, так Совет министров Российского государства в тягчайшую из тяжких минут нашей государственной жизни, идя навстречу общественным настроениям, назначил меня Верховным Правителем.

         Сравнивая себя с римским диктаторами, адмирал Колчак видимо забыл чем кончил.Привожу его цитаты по поводу и без повода:

- Мы ведем с большевизмом смертельную борьбу, которая не может окончиться договором или соглашением, ибо в этой борьбе мы защищаем Родину против Интернационала, свободу против тирании и культуру против одичания. В этой борьбе у нас нет честных противников, есть шайки грабителей, руководимых международными отбросами

- Несмотря на все великие принципы, провозглашенные на мирной конференции, во всех международных отношениях царствует право  силы. Мы должны снова стать сильными во всех отношениях

- Если у большевиков и мало положительных сторон, то разгон этого Учредительного собрания является их заслугой, это надо поставить им в плюс

- Эсеровщина - тот разлагающий фактор государственности, который в лице Керенского и Ко естественно довел страну до большевизма
 
- Я приказываю начальникам частей расстреливать всех пленных коммунистов. Или мы их перестреляем, или они нас. Так было в Англии во время войны Алой и Белой розы, так неминуемо должно быть и у нас и во всякой гражданской войне

- Не может быть никакого перемирия между нашими войсками, защищающими жизнь, благополучие и верование всего русского народа, и красноармейскими шайками изменников, погубившими свою родную страну, ограбившими все народное имущество, надругавшимися над верой и святыней

- Война – единственная служба, которую я не только теоретически ставлю выше всего, но которую искренне и по-настоящему люблю

- Всякая революция, всякий государственный переворот, в конце концов, имеет свои основания в экономическом положении государства

- Моя цель первая и основная - стереть большевизм и всё с ним связанное с лица России, истребить и уничтожить его. В сущности говоря, всё остальное, что я делаю, подчиняется этому положению

- Так хочет Бог, и потому я уверен, что мы победим

         Не победил. Не принес мира народам России, уповая лишь на войну. Отвергая, все, что было ему не по нраву.

        Из протоколов допросов следователям Политического центра.

        Колчак о февральской революции:
- Когда совершился переворот, я получил извещение о событиях в Петрограде и о переходе власти к Государственной Думе непосредственно от Родзянко, который телеграфировал мне об этом. Этот факт я приветствовал всецело. Для меня было ясно, как и раньше, что то Правительство, которое существовало предшествующие месяцы, — Протопопов и т.д., — не в состоянии справиться с задачей ведения войны, и я вначале приветствовал самый факт выступления Государственной Думы, как высшей правительственной власти…

- Когда совершился переворот, я считал себя свободным от обязательств по отношению к прежней власти. Мое отношение к перевороту и к революции определилось следующим. Я видел — для меня было совершенно ясно уже ко времени этого переворота,— что положение на фронте у нас становится все более угрожающим и тяжелым и что война находится в положении весьма неопределенном в смысле исхода ее. Поэтому я приветствовал революцию как возможность рассчитывать на то, что она внесет энтузиазм — как это и было у меня в Черноморском Флоте вначале — в народные массы и даст возможность закончить победоносно эту войну, которую я считал самым главным и самым важным делом, стоящим выше всего, — и образа правления, и политических соображений".

        Интервенты о «белом движении:

        22 января1919 года  американский президент Вильсон предлагает организовать на Принцевых островах конференцию с участием всех противоборствующих сторон. Белые отвечают отказом. Подтверждением тому может служить позиция Колчака по вопросам войны и мира (читайте цитаты) и его соратников по белому движению.

       Командующий американским корпусом интервентов в Сибири генерал В. Гревс:

        «Солдаты Семенова и Колмыкова, находясь под защитой японских войск, наводняли страну подобно диким животным, убивали и грабили народ, тогда как японцы при желании могли бы в любой момент прекратить эти убийства».
У. Гревс сокрушался, что кровавые бесчинства сподвижников Колчака «являлись богатейшей почвой, какую только можно было подготовить для большевизма. Жестокости были такого рода, что они, несомненно, будут им поминаться и пересказываться среди русского народа через 50 лет после их свершения»(Гревс В. Американская авантюра в Сибири, М., 1932).

         У. Гревс, опекавший Верховного правителя, признавался потом: «Я сомневаюсь, чтобы можно было указать за последнее пятидесятилетие какую-либо страну в мире, где бы убийство могло бы совершаться с такой легкостью и с наименьшей боязнью ответственности, как в Сибири во время правления Колчака». И еще он писал: «Я не ошибусь, если скажу, что в Восточной Сибири на каждого человека, убитого большевиками, приходилось сто человек, убитых антибольшевистскими элементами».

        О беспределе писал и  Главком интервентов в Сибири генерал Жанен:
«…преступления, ложившиеся на ответственность омского правительства: длинный ряд убийств, который развертывался, начиная с уфимских учредиловцев в декабре 1918 г. до иркутских заложников, утопленных в Байкале в январе 1920 г.; бесстыдное взяточничество министров и их свиты; кражи интендантов и администрации, мотовство генералов, грабежи, жертвой которой являлось трепещущее население, полицейские зверства, возведенные в систему, и, наконец, преследование всех тех, кого подозревали в несочувствии правительству и которых причисляли по этой причине к большевикам».

        Не обошел вниманием военный министр Колчака в своем дневнике и колчаковскую контрразведку:

- Здесь контрразведка — это огромнейшее учреждение, пригревающее целые толпы шкурников, авантюристов и отбросов покойной охранки, ничтожное по производительной работе, но насквозь пропитанное худшими традициями прежних охранников, сыщиков и жандармов. Все это прикрывается самыми высокими лозунгами борьбы за спасение родины, и под этим покровом царят РАЗВРАТ, НАСИЛИЕ, РАССТРАТЫ КАЗЕННЫХ СУММ И САМЫЙ ДИКИЙ ПРОИЗВОЛ

        Показания атамана Анненкова:

- Значительная часть снабжения шла через иностранные миссии. Из-за этого мы находились от них в большой зависимости. Колчак был СЛЕПЫМ ИСПОЛНИТЕЛЕМ воли союзников и под их влиянием находился всецело. Наиболее яростно против советской власти выступала, безусловно, английская миссия. Она имела свою контрразведку, ее агенты шныряли в Омске и других местах. Там же, в Омске, стоял штаб чешской контрразведки, в Новосибирске — польской. ..
Член ЦК партии эсеров Д.Ф Раков «В застенках Колчака. Голос из Сибири»
- Омск просто замер от ужаса. В то время, когда жены убитых товарищей день и ночь разыскивали в сибирских лесах их трупы, я продолжал свое мучительное сидение, не ведая какой ужас творится в стенах гауптвахты… убитых было бесконечное множество…

         Д.В. Филатьев о Колчаке и его правительстве:
- Надо, впрочем, по справедливости сказать, что и сам адмирал Колчак, мало эластичный и слишком твердо державшийся идеи великодержавности России, в сношениях с иностранцами шел неизменно по линии наибольшего сопротивления. В результате столь необходимое Сибирскому Правительству признание его всероссийскою властью не последовало, что лишило Россию возможности участвовать в заключение Версальского договора и не позволило заключить налаживавшийся американский заем. Но чтобы не обманываться иллюзиями, надо прямо признать, что ни то, ни другое, т.е. признание и заем, не изменили бы конечного результата Сибирской Белой борьбы. Не в иностранцах, а в нас самих лежали причины неуспеха… Центр тяжести, несомненно, находился в области ведения военных операций. Победа на фронте, занятие Москвы и изгнание из Кремля красной нечисти разрешили бы сразу все вопросы…

        В ноябре 1919 года прибыл во Владивосток представитель общесоюзного командования французский генерал Жанен. В интервью, данном представителям печати, он, между прочим, сказал: «В течение ближайших пятнадцати дней вся Советская Россия будет окружена со всех сторон и будет вынуждена капитулировать». Вместе с генералом Жанен прибыл Чехословацкий военный Министр генерал Стефанек, который заявил представителям печати: «Мы имеем задачей вернуть чехословацкое войско домой…»

        Тем временем в тылу образовался социалистический Политический Центр, который выставил своей программой мир с большевиками и прекращение гражданской войны. Политический Центр надеялся образовать в Сибири буферное социалистическое государство, которое было бы признано Советским Правительством. 24 декабря (1919-го года, - ред.) на окраинах Иркутска произошло восстание. Железнодорожный вокзал и предместье Глазково были захвачены повстанцами. Правительство оказалось в осаде. Союзные представители, находившиеся в своих поездах на вокзале, объявили, что повстанцы не большевики и что они останутся нейтральны в сношениях Сибирского Правительства с повстанцами…

       Генерал Жанэн остался в Омске в качестве номинального Главнокомандующего союзными контингентами, отнюдь не желавшими воевать и подчинявшимися ему постольку, поскольку он был для них исправным интендантом. Роль малопочетная, и надо удивляться, что он с нею мирился и досидел в Сибири ровно до той минуты, как явился косвенным убийцей адмирала Колчака.

        Пишу об этом лишь потому, что поражает та беспардонность, с какой по привычке у нас все валят с больной головы на здоровую. Наши либералы давно больны своей мнимой непогрешимостью, навязывая демократические ценности Запада, на который и по сей день молятся, рассчитывая на подачки. И потому поливается грязью все, что не укладывается в понятие этих ценностей. Статья в газете «Труд» о спасителе России адмирале Колчаке из этого клеветнического или дилетантского ряда.

        Почти пустая статейка какой-то пиш-барышни, которая выполняя задание редакции, что-то промямлила о покаянии и примирении, о светлой памяти героев «белого движения» – Колчака и его гоп-компании – Врангеля, Каппеля, Келлера,  прочих его сослуживцев по Питеру. Но есть там и здравая мысль историка о том, что государство самоустранилось от оценки результатов двух революций и гражданской войны. Коммунист Н.С. Хрущев в свое время осудил «сталинизм» и тем самым «красный» террор. Нынешнее либеральное правительство и правящая партия не набрались мужества и смелости осудить террор «белых» и вряд ли осудят его. Ибо к власти оно пришло и держится на прогнившей либеральной платформе. На этой платформе правительства-временщики Сибири, Дальнего Востока и Юга России привели страну на край гибели.

        Диктатор Колчак лишь ускорил этот процесс. И памятник ему, установленный в Иркутске у ресторана «Колчак» хозяином этого питейного заведения ( кто-то же разрешил ему!) вызывает недоумение и пока лишь раздражение горожан.

        А.В. Колчак бесславно пал жертвой интриг и предательства, неизбежных в том хаосе, виновником которого он стал, сотрудничая с интервентами. Об этом писал и Маннергейм:

- Позиция западных государств в отношении России изменилась. Политика этих государств была близорукой и привела к тому, что антибольшевистское движение стало бессильным. Не делалось даже попыток добиться сближения с командованием русского белого движения и руководителями отсоединившихся от России государств, прежде всего Финляндии и Польши. Адмирала Колчака эффективно поддерживала Франция, а Великобритания и Соединенные Штаты считали его нежелательным деятелем.

        Подведем, однако, итоги жизни А.В. Колчака:

- Бесспорные «плюсы» –начало карьеры морского офицера, участие в научных  экспедициях  по  Крайнему Северу, русско-японской войне. Заслуги этого периода не вызывают сомнения. Но не заслуживают особых восторгов, ибо его коллеги и сослуживцы исполняли свой долг перед Отчизной, не помышляя об этом.

- Единственный, преступный, « минус», который затмил все его научные и карьерные достижения – диктатура адмирала Колчака., в ходе которой он не проявил себя ни государственным деятелем, ни политиком, ни военным стратегом:
В Сибири не было государственного  управления – хозяйничали банды каппелевцев и прочих белогвардейцев. Об этом читайте:  Гревс В. Американская авантюра в Сибири, М., 1932

        Политика безоговорочного самодержавия и единства России внесла раскол в белом движении. Эта политика сократила помощь   и поддержку его союзников-интервентов. Американцы отвернулись, англичане охладели, французы вообще предали его.

         Бесславный конец его военной карьеры стал концом его жизни – он превратился в предмет торга и был продан противнику.

Повторюсь, ничего в этом нового нет. Но есть оказывается еще одна белая страница истории, которая и ныне замалчивается. Это эвакуация, точнее паническое бегство брошенного Верховным Правителем России  Колчаком на произвол судьбы, запуганного населения Омска. Судьба беженцев оказалась трагичнее судьбы «спасителя» отечества – замерзнуть в лютые декабрьские морозы в многоверстных эшелонах смерти по железной дороге на Иркутск.

КТО НАПИШЕТ ОБ ЭТОМ?
И осудит ли кто, когда-нибудь, этих «временщиков» ?

Источники:  сайты Интернет,  в том числе – «ХРОНОС», «Белая Россия» и другие.