Шабала. 36-57

Шабала:бестолковый, пустомеля, болтун, врун, шальной, вздорный.
В деревне, где родился и до армии жил отец, шабалой ходили так:
В центр схода молодёжи выходит бесшабашный парень и под гармонь, пританцовывая, идёт по кругу, напевая что-то шутливое, вроде частушек. Но только степенно, по мужски. А следом за ним пристраиваются другие исполнители.

Пройтись шабалой. Мало кто знает сегодня что это значит. Да и нет того места, тех обстоятельств, чтобы продемонстрировать обычное явление того времени.
Дело было в деревне с милым названием Зайчиха, Поназыревского района, Костромской области. Году эдак в 1950-ом. Мой отец - молодой младший лейтенант, прибыл в первый после войны отпуск, аж из самой Германии.
Двадцати четырёх летний офицер в новенькой форме, затянутый в скрипучую портупею, с пистолетом ТТ в кобуре, в хромовых сапожках... Словом, настоящий орёл!
Оружие в то время было обязательным атрибутом военнослужащего оккупационных войск Германии. Мало ли кто мог покуситься на честь и имущество защитника Родины и победителя фашизма.
Дома его ждала мать и три брата. Младший ещё совсем малец восьми лет, средний - подросток пятнадцати летний и старший - юноша лет восемнадцати, которого в армию ещё не призвали, но на гуляния и посиделки пускали.
Встречу, по русскому обычаю, обмыли. В доме побывала вся деревня, всем хотелось посмотреть на бравого земляка. Не Ваньку, каким его помнили, а Иван Ивановича. А сын Настасьи прибыл на побывку не с пустыми руками, а с подарками.
Старшему брату привёз трофейный велосипед, среднему крепкую суконную куртку, такие же штаны и чёрный лаковый ремень немецкого офицера, с серебряной бляхой, на которой красовался орёл и надпись GOTT MIT UNS.
В порыве лютой ненависти к фашистам, орла стесали напильником, а надпись непонятная так и осталась. Эта пряжка теперь у меня, как память о войне и об отце. Ремень правда не выдержал испытания временем, его пришлось выбросить и поставить солдатский 1961 года выпуска, моего дяди младшего брата отца.
И ко всем подаркам в придачу привёз он с собой два рулона материи, да не простой, а сукна высшего класса. Бабушка часть этого богатства продала, что-то из ткани себе сшили... Словом подмога прибыла вовремя.
Жили в деревне в то время небогато.
Но отвлёкся, как старая баба, перечисляю подарки. А братья то молодые, не виделись с 1943 года, как Ивана в армию призвали. Ну и направились они вечером в село Рождественское, там и был, можно сказать, центр цивилизации. Церковь, перестроенная в клуб, школа с библиотекой, медицинский пункт, магазин и правление колхоза.
На площади перед школой вечерами, в свободное от работы время, собиралась молодёжь с окрестных деревень, которые тогда ещё существовали и даже не смотря на послевоенное время, были обильно населены.
Естественно никаких магнитофонов и даже патефонов не было в помине. Да что там в Зайчихе не было ни электричества, ни радиоточки. Но зато был гармонист - первый парень на деревне. А на сходку их собиралось несколько, каждый со своим инструментом и своими деревенскими дружками.
Девушки топтались под музыку в незатейливых танцах. И вот настало время пройтись кому-то шабалой. А братья Иван, да Александр уже подогрели себя не какой-то брагой, или самогоном, а настоящей магазинной водкой. У офицера, кроме подарков и деньги водились.
Александр, пошатываясь, вышел в круг, поднял руку и крикнул: "Я Шабалой первый пройдусь!"
Ему молодому, да пьяненькому возразили старшие ребята, вспыхнул конфликт, как водится.
А отец, он ссориться не любил, но характер имел взрывной. Увидев, что брата собираются побить, выхватил табельный ТТ и размахивая им, звонким командирским голосом закричал: "А ну расступись! Кто это моему брату шабалой пройтись не даёт?!"
Естественно, что после такого натиска, конфликт стих немедленно. Правда вместе с ним и веселье пошло на убыль.
Утром Иван не обнаружил свой ТТ в кобуре. Сначала подумал на Юрку и даже испугался, но мать успокоила:
- Пока ты гостишь, оружие я у тебя конфискую. Здесь тебе не Германия и не казарма.
Спрятал тогда батя и форму, переоделся в гражданское и больше на сход молодёжи не ходил. Да молодёжью по тем временам себя не считал.
Он пошёл в школу, познакомился с молодой учительницей, моей будущей мамой, а остаток отпуска они уже проводили вдвоём, наслаждаясь прогулками.
Даже пистолет  бабушка ему вернула, чтобы позабавил подругу стрельбой по шишкам в лесу. Но отпуск кончился, через год мои родители поженились и уехали служить в Туркмению. Там в Ашхабаде я и появился на свет.
Вот такая из всего этого ШАБАЛА вышла.