Все затмевающая Любовь

На другое утро все было иначе. Глеб не пришел встречать Амо перед работой, и она отправилась на гору сама. Нужно было набрать полезных трав для голубков. Воспоминания о вчерашней ночи не давали покоя. «Зря, конечно, обидела мальчишку, но и он хорош, стоял и смотрел, нет, пусть знает, что у меня тоже нервы ни к черту от всех этих гениев».

        Почему Исаак прикидывается немым, и  что делал тогда ночью? И что теперь? Все слишком странно. Сказать бы Глебу, но он ведь обиделся. Может пойти к Коко или близняшкам. Ах да, Данну и Манну сразу после испытания забрали на прогулку, где они сейчас? Но им все же говорить не стоит, вдруг разболтают?

          За собиранием растительности время очень быстро пролетело, и Амо вернулась  только к обеду. Сразу пошла во Двор Трапезы. Кругом никого. Ни Коко, ни Уби, все как вымерли. На башне мелькнула фигура, кто-то маленький, возможно, Исаак:  «Нет, только не он!»

     Вдруг раздался звон битого стекла, как обычно «на счастье», стали слышны многоголосные крики, музыка.  Во двор ввалилась огромная толпа. Лишь теперь Амадея увидела, что все бегут и поздравляют Уби, она несет в руках  собранную птицу Зарья. Фредерик очень расчувствовался, казалось, что он и впрямь  вот-вот заплачет.

Он начал торжественную речь:

– Сегодня великий день, один из вас, а точнее одна, стала избранной. Она доказала свое право называться гением, скоро она отправится на остров Черносмертника  и станет там наставником. Вечером празднество.

    Амо почувствовала знакомый запах, все закружилось, задребезжало, поплыло, словно мимо нее.

    Звучит музыка, все смеются и радуются. Амо и самой хочется смеяться, но голос  разума (который становится слышен всякий раз некстати) кричит: «Беги! Беги, пока не поздно!»

      Девушка смотрит на все это, как на сцену в кукольном театре.  Ей все кажется фальшивым: Уби плачет от счастья, другие завистливо вздыхают, Фредерик и Борус хлопают в ладоши,  лженемой  карлик жестами показывает свою радость, искоса поглядывая на нее).

Амо решает: сейчас или никогда! Протискивается через всех, хватает за рукав подругу и ведет ее за собой.

– В чем дело, стой, куда ты меня тащишь?

–  Я должна тебе кое - что рассказать. – Они сворачивают за стену дома и Амо, оглядевшись, продолжает:

– Вчера на меня напал Исаак, он предлагал мне отправиться в эту Долину, он не немой, знаешь…

      Уби начала дергаться, ее левая сторона полностью отключилась, рука хаотично подрагивала, нога стала натянутой, как струна, и говорить она начала заикаясь сильнее, чем обычно. Амо лишь теперь заметила, что левый глаз ее другого цвета.

– Я…я…явввсеззнаю, тты ннедддостойна здесь ббыть.. – Уби  опустила голову, и руки то сжимались, то разжимались в кулак, так она переводила дух и успокаивалась. Дальше продолжала в своей обычной манере:

–Ты умоляла его замолвить словечко, готовая пойти на все. Но он слушал нас на испытании и выбрал меня, Фредерик выбрал меня.

– Что!!! Да он козел, этот Фреди, обманщик, плут и вся его школа иудейская и …

– Смирись, тебе не повезло, вот ты и бесишься! Я считала тебя подругой, но теперь вижу твое истинное лицо, хоть ты и красива снаружи, внутри у тебя гниль!!!
Амо схватила ее за волосы и повалила на землю. Никогда ей не было так обидно. Злость выбрасывалась в кровь и разносилась по венам, добавляя силы. Казалось, все слилось в одно.

Их разняли. Уби продолжала кричать о своей внутренней красоте.

Амадея закрылась в своей комнате.

«Пора идти домой, больше нельзя ждать, здесь заговор. Еретики!» – поняла, наконец, она. «Просто отбирают талантливых в свои круги, но куда отправляют новоиспеченных наставников?»

Мысли путались, голова шла кругом. Вдруг раздался стук  в окно. Амо осторожно приоткрыла дверь. На пороге был Оди, он держал в руках огромные белые ромашки. Ее любимые цветы!

          От неожиданности Амадея не смогла произнести ни слова, брюнет молчал, галантным жестом протянул букет и поцеловал ее руку:

– Больше не могу притворяться! Понимаешь, я влюбился в тебя с первого дня, еще там, на площади, это я уговорил наставников взять тебя, а не Глеб, к тому же твой Глеб не так прост, как кажется, но об этом потом…сейчас я должен признаться – я хочу провести остаток жизни с тобой, здесь или на острове, неважно! Что скажешь?
Амо протянула к нему свои руки, обхватила за шею, слов для ответа не понадобилось.


                Все затмевающая Любовь

         Все закружилось, забрезжило светом, не было больше зла и ненависти. Две недели беспросветного счастья. Амо не заметила, как просыпались, словно песчинки сквозь пальцы,  дни. Все словно помогало ей: не надо было выполнять работу (всем занимался Глеб, к тому же, наконец - то оставил ее в покое), занятия можно было посещать по желанию (обо всем договорился Оди), и даже Исаак почти не появлялся на глаза.

В один из таких прекрасных дней раздался неожиданный стук в окно: раз - два, два - раз, это был Глеб.

Амо открыла.  Он явно торопился войти и закрыть за собой дверь.

– Если ты объявишь об уходе, тебя убьют.

          Еще день назад, скажи ей такое, Амо ни за что бы, ни поверила, но сегодня  вместе с Оди они собирались уйти тайно, никого не предупредив.  Что-то острое кольнуло в сердце, [так пронзает сомнение душу,  когда в жизни человека все слишком гладко, и он начинает думать, что так не бывает].

 Амо уже не знала чему верить:

– Что происходит?

– Все сбывается…я скоро умру. – не последовало никакой реакции, и он продолжил –  Но я хочу спасти тебя, признаться…

За дверью послышался шум и звук шагов. Раздался голос Нуны Викенти (единственной женщине – наставнице, той, что была на турнире):

– Амочка, открывай, у меня для тебя хорошие новости.

– Секунду! – и чуть тише, – Прячься под кровать, я быстро выпровожу ее.
Наставница вошла в комнату с надменным, как обычно, видом. Оглядела всю комнату, чуть задержавшись на кровати.

– Глеб не приходил к тебе?

– Уже давно нет.

 – Ты должна знать, Фреди, как ты называешь его, выделяет тебя, думает, в тебе есть нераскрытый талант, это большая честь для каждого, понимаешь? Он приглашает тебя на личную прогулку на выходных, кто знает, может, ты, будешь следующей, кто отправится на остров Черносмертника, что скажешь?

– Вообще-то я хочу уйти…– Глеб ткнул ее из  под кровати чем-то острым прямо в ногу.

 – Ой, Нуна Вики, простите, кажется, мои голубки зовут меня, я разве не говорила вам про свой дар, я научилась разговаривать с птицами и животными на их языке, сейчас продемонстрирую.

Амо начала пронзительно визжать и издавать непонятные звуки, то ли щебетание, то ли квохтанье, примерно такие же как на испытаниях.

Нуна Викенти поморщилась и развернулась к двери.

– Пардон – девушка слегка подтолкнула наставницу к выходу. – Я подумаю, конечно.
Когда дверь захлопнулась, Глеб вылез и укоризненно покачал головой:

– Чуть все не испортила, однако это меняет дело. Боюсь все хуже, чем я думал. Ты должна слушать меня внимательно и делать все, что я скажу, тогда мы сможем выбраться отсюда.

– Мы?

–  Да. Я знаю, многие погибнут, но эти жертвы не напрасны. Амо, ты -  избранная. Спасти может лишь любовь, и это ты. Ты излучаешь такой же аромат, как Черносмертник, и почти не подвластна его чарам. Нет школы, нет миссии и великих талантливых гениев!!! Нет ничего. Все кто покидает эти стены либо умирают, либо мучаются на острове Черносмертника. Это ядовитый зубастый цветок, питающийся мясом, если он даст плоды, то это станет самым страшным оружием, хуже чумы.

    Фредерик ищет нужный компонент, человека-гения, которого посещает Птица, только Зарья способна  сорвать плоды с бутона Черносмертника, не поранившись об его шипы. Когда плоды падают сами, они уже не имеют волшебного свойства исцеления. Сброшенные плоды ядовиты, они уродуют людей медленно, выделяя веселящий воздух. Амо вспомнила терпкий аромат, исходящий от цветка и дурманящий голову.

– Завтра я буду сопровождать Дарью-Марью на остров, они очень рады, ведь думают, что избранные, как и другие. Я не могу оставить тебя, прошу, пойдем вместе и сбежим.

       Амо была в замешательстве, кому верить? Кто друг, а кто враг? Видя ее колебания, Глеб продолжал:

– У нашего Фреди есть своя предыстория: он нашел на острове Черносмертника, задолго до того как возникла деревня, страшную  птицу. Все жители покланялись божественному цветку и приносили ему в жертву  домашнюю животину каждый понедельник.

         В тот день как раз была очередь семьи Фредерика. У них с женой почти ничего не было, жили они бедно. Он был учителем, очень любил детей, но не имел своих.  Якобы он пошел отнести странную уродливую птицу, как вдруг та клюнула в грудь жену. И жена попросила не убивать птицу, т.к. та пообещала ей ребеночка.

       Будущий наставник отнес на жертвенник любимую свинью, а птица осталась жить у них. Через месяц женщина сообщила, что беременна. И с тех пор все начали ходить к учителю, дабы исполнились их желания. Птица росла и становилась красивее. Но если она исполняла чьи-то корыстные желания, ее оперение тускнело, а все туловище искажалось, она очень долго болела и не могла полноценно двигаться, поэтому наставник стал брать плату за исполнение желаний.

     На седьмом месяце жене начали являться сны, что исполнительнице желаний необходимы плоды Черносмертника, что сын их родится с увечьями, если птица останется взаперти. Она уже с трудом вмещалась в клетку,  была огромной, особенно крылья. Жена начала просить отпустить птицу, которую давно назвала Зарья. Фредерик послушался и отпустил ее на свободу. Но он уже привык жить в роскоши, а теперь вновь стал никому не нужен. Птица иногда прилетала к окну  Фредерика и кушала. Сыночек родился красивым и сильным. Его назвали Даниилом, как ангела.

        Однажды Фреди решил заманить Зарья назад, он поставил сеть и попросил Даниила накинуть ее на птицу, сказав, что это такая игра. Когда ребенок играл у окна, к нему подлетела птица, он накинул на нее сеть, заливисто смеясь. Птица попалась в силки. И все же она вырвалась, хотя Фредерик уже скручивал ее крылья тугой веревкой. Зарья  махнула крылом, задев голову Даниила, он упал. Наставник выпустил птицу, и та улетела прочь, как оказалось, навсегда.

       Мальчик не умер, но с этого дня начал чахнуть,  перестал нормально развиваться, на вид ему так и осталось около четырех лет, лицо его перекосилось, ноги парализовало, говорил он нечленораздельно. Мать от переживаний умерла. А Фредерика выгнали с острова, как прокаженного. Он пообещал отомстить. Найти птицу. Она может сделать его сына не просто нормальным, а гениальным. Она питается плодами этого вечно цветущего цветка, видимо он растет где-то еще. Все люди, живущие на острове, начали употреблять плоды в пищу, и перестали покланяться Черносмертнику. А затем все погибли, остров необитаем, цветок или пожирает людей, или сводит с ума. Ты видела птицу, я знаю, у меня было видение еще до встречи с тобой. Птица обнимает девушку.

      До этой секунды, Амо слушала его с интересом, но когда он закончил, ее сознание вновь налилось беззаботностью и эйфорией.

– Да я видела ее, мне казалось - это Оди обнимает меня. Я люблю его.  Может  у нас все будет хорошо, ты этого не видел? – она словно витала в своих мыслях, и выражение ее лица было действительно глупейшим.
Глеб хотел было возразить ей, но она продолжила:

– Уходи. Я смогу о себе позаботиться, ты нужнее близняшкам, кстати, Оди признался мне в своих чувствах,  пока тебя не было. Мы гуляли, мы любили. Я все - все рассказала ему и про Исаака, он был взбешен и собирался его убить. Но я не хочу насилия, я так счастлива, что он есть у меня, и готова простить кому угодно, что угодно. Мы уйдем вместе завтра. Я даже не сержусь на то, что ты предал меня. С самого начала – голос дрогнул, – Я знаю, Оди сказал мне, ты великовозрастный мужчина, ты не растешь, это твоя болезнь, ты притворяешься ребенком, чтобы заманивать невинных людей в это Знак зла, и это вовсе была не твоя мать, тогда, в тюрьме, это спектакль! Фредерик проверяет, насколько ничтожны их таланты гениев, подходят ли для его сыночка. И после того, как убедится в их никчемности, скармливает цветочку, тот растет и скоро на нем появятся плоды. Ты извращенец, иуда.

Глеб стоял, опустив голову, в самом деле это был ребенок, по щекам его текли слезы. Все что он смог сказать, это сдавленное:

– Прости, теперь я вижу всю твою незрелость, которую ты тщательно скрываешь под маской ума и самостоятельности.

        Появился Оди с букетом роз, как обычно, мужественный и галантный. Вручил их даме сердца, и они умчались вперед на черном как его волосы коне. Глеб смотрел вслед, Амо была красива, как всегда, просто она была счастлива. А он, в этот момент был стократ несчастнее всех обездоленных.

«Завтра что-то случиться, Рок настигнет каждого», – подумал Глеб.
Он знал, что до самого рассвета ему предстоит вздыхать и сетовать на судьбу... А завтра он закроет свое сердце на засов, как делал не раз в своей жизни.

       Ночью  Оди и Амо вышли со Двора Тишины. Они смеялись и громко разговаривали.

«Не похоже, на побег, слишком уж шумно», – подумал Глеб, который ждал их с самого вечера. Он выбежал им навстречу, преграждая путь, размахивая шапкой:

– Амо, подожди, у меня к тебе последняя просьба, возьми письмо, это стихи, я хоть и не поэт, но написал кое - что, ты ведь знаешь как это важно, они пророческие, только обещай не смеяться и сначала прочесть их сама. Амо было так весело, она совсем не злилась на Глеба, она вновь видела всего лишь мальчишку, посвятившего ей свои стихи.

       Оди слегка покосился на свернутый листок, но вида не подал. Амо пообещала не смеяться над стихами,  и они помчались навстречу новой жизни. Глеб на сей раз не стал смотреть им вслед, он спрятался в доме у окна и видел, как следом поехал Исаак на своем огромном псе. А за ним сам Фредерик с Борусом.