Как начинается легенда

–   Все кончилось, ты свободна, моя девочка!
–  Папа, папочка! – Амадея поспешила обернуться, чтобы обнять отца, но увидела совершенно незнакомого мужчину, хотя его глаза показались родными. Амо отскочила в сторону и приготовилась бежать.
    Человек жестом остановил ее.
     Это был крепкий мужчина, лет сорока пяти с седыми волосами и пухлыми губами, он явно выглядел бы моложе, если бы не глубокая вертикальная морщина, рассекающая переносицу пополам. Из-за его спины показался юноша, красивый и сильный, с голубыми, как небо  глазами.
–   Все кончилось, –  повторил красавец, –  Амо, твое желание сбылось! Это я – Даниил!
       Амадея потеряла дар речи, глаза опять начали жечь слезы, но теперь это были слезы радости. Она бросилась к нему, ковыляя своей ногой. Мужчина слегка вздохнул, и в этом самом вздохе, она узнала Глеба.
       Теперь, всмотревшись в его лицо, Амадея увидела, того самого мальчишку, она крепко обняла  его.

                ***
       В усадьбе Фредерика было тихо, казалось никто  раньше здесь никогда не жил. Три темных силуэта плелись вдоль Дворов, на небе разгорался закат.  Лишь когда Амо засмеялась очередной шутке Глеба, где-то щелкнул засов.
       Навстречу им бежали Дана - Мана и Коко, они были очень счастливы видеть Амадею, с осторожностью поглядывая на ее спутников.
–  Что не признаете, а так! – и Глеб состроил свою привычную гримасу, близняшки ахнули и принялись его расцеловывать.
       Тут из своих домов вышли и другие, заиграла музыка.
     В этой суете никто не заметил, как Даниил незаметно проскользнул в комнату Фредерика. Здесь он опустился на колени, обнял безжизненное тело отца и заплакал.
Он был рад и глубоко несчастен одновременно (но он, был бесконечно одинок в своем горе).
–   Ничего, мы никому не расскажем правды, – рука Глеба опустилась на Данино плечо. – Мы не станем порочить честное имя наставника.
–   Что ж, спасибо, но…  я… можно… мне… – слова путались, и  наконец, сказал твердо и абсолютно  уверенно:
– Я продолжу его дело!
Глаза Глеба недвусмысленно округлились.
– Нет, конечно, я не стану ловить Птицу, нет. Я буду охранять Черносмертник, и раскрывать новые таланты, находить новых гениев, в память об отце! И о том, что его миссия была не напрасна … изначально…

                ***

        Наступило долгожданное утро.  Утро, когда нужно было возвращаться домой.   
Амадея  с трепетом в душе собирала  свои вещи. Достала большую коробку из под кровати. Ее переполняли самые разные чувства: ностальгия, радость, печаль от того, что не сбылось и счастье, которое, она знала, ждет ее впереди.   Ее взгляд остановился на свертке с  краскам, теми самыми которые когда-то подарил ей Оди. Во времена их непродолжительных отношений она совсем  позабыла о своем театре,  о куклах, о предназначении.
       А что же случилось с Оди? На все вопросы об этом Глеб увиливал от темы, и девушке стало ясно, что, добром дело не кончилось.
        Она взяла в руки скрипку, на которой было написано: «Диана», и не почувствовала никакого колющего щекотания в сердце, как это бывало раньше. Амадея поняла, что  ничего не осталось в ее душе, все чувства были затоптаны, убиты предательством и безразличием.
        За окном мелькнула небольшая фигура какого-то человечка,  Амо вздрогнула. Быстро подбежала к окну – никого.  «Наверное,  показалось» – утешала она сама себя, стараясь не думать больше ни о любви, ни о страхе.
        Глеб вызвался сопровождать Амо до самой ее деревни, чтобы  затем вернуться на остров,  помогать Даниилу в делах.
       Девушка клятвенно пообещала, что непременно исполнит свою мечту, о которой она уже стала порядком забывать.  Она решила, создав несколько красивых кукол,  первый спектакль поставить на острове Черносмертника.
       На вопрос Коко, о чем будет ее история, последовал однозначный ответ: «Разумеется, о Вас, о Гении, что живет в каждом из нас!»