Щупальца гнева. Глава 3

               

Природа затаилась, словно перед решительным броском. Ветер продолжал неистово трепать листву, из-за чего кустарники гнулись до самой земли. Спрятаться от урагана было негде. Владимира шла, еле передвигая ноги, пока впереди ее не упало дерево, преградив путникам дорогу.
-  Дальше я не пойду, не обижайся. В будущем мелькаешь только ты …
-  Ничего с тобой не случиться.
-  Верно, я пересижу где-нибудь в укрытии …
Опять ей не дали договорить, - Где ты видишь укрытие?
Вместо ответа Владимира прыгнула в маленький овражек, тут же ухватившись за верхушку бузины. Ветер, будто войдя в сговор с притаившейся, успокоился. Тишину разорвал заливистый детский смех. Не поддержанный ни кем, он скоро сошел на нет. Владимира, полусокрытая продолжала сидеть. По соседству с ней приземлился Мстислав.
-  Решил составить мне компанию?
-  Больше некуда идти. Дом завален буреломом.
Прижавшись друг к другу, они пережидали непогоду. Похолодало, стал накрапывать мелкий дождь. Сжимая, разжимая кулаки, Владимира пыталась согреться, рядом, уставившись в одну точку, дремал Мстислав. – Жаль, что мы сейчас не в подземном лабиринте.
-  Нет, Слава, даже ради крыши над головой, я не согласилась бы спуститься под землю. «Лучше погибнуть на свободе, чем томиться в неволе», - старая, как мир истина, точно передает мои мысли и чувства.
Она, как в воду глядела. Происходящее вокруг походило на настоящее стихийное бедствие. Быстро набирал силу ветер, швыряющий им в лица комья мокрой земли. Отряхиваясь, Владимира озиралась на небо. Сгустившаяся темнота торопила события. Бежать было некуда. Сначала медленно, а затем быстрее, позабыв о брезгливости, она копала землю голыми руками, не обращая внимания на то что, противная темная жижа застревает у нее под ногтями. – Помогай.
-  Зачем? Если нас и так заносит землей – в словах Мстислава не было страха, скорее, любопытство.
-  Славик, мы с тобой не кинофильм увлекательный смотрим. Мы должны спасать собственную жизнь, ты это понимаешь?
-  Мы некому, кроме самих себя, ничего не должны.
-  Помогать собираешься?
-  Я хочу найти Иветту.
-  Подумай о себе, сестре ты ничем больше не поможешь. Она умерла.
-  Нет, она заснула.
-  Как только окончится ураган, мы опустимся в подземелье и отыщем ее.
-  Я отправлюсь сейчас.
-  Ты знаешь, куда идти?
Мстислав отрицательно покачал головой, - Поможешь … - договорить у него не получилось. Темная стена закрыла говорящего от слушательницы. Лишь несколько секунд спустя она вслепую попыталась отыскать собеседника. Буря, так внезапно свалившаяся на их головы, длилась несколько томительных часов, в течение которых Владимире ни раз казалось, что легче единожды умереть, чем испытывать судьбу. Она копала, усталые пальцы нередко натыкались на торчащие в разные стороны ветки, принадлежащие разным кустам. Трудно было поверить в реальность произошедшего. Самое страшное, Владимира не знала, жив ли Мстислав? Чем далее она копала, тем сильнее осыпалась земля, только когда Владимира очутилась в глубокой яме, искательница вынуждена была прервать работу. Земля осыпалась, с каждой минутой Владимира опускалась все ниже и ниже, цепляясь за все, что попадалось ей под руку. Становилось труднее дышать. Внезапно жгучая боль пронзила ее кисть, как будто от соприкосновения с раскаленным железом. Пострадавшую руку Владимира прижала к груди, присматриваясь, она пыталась определить, чьей атаке она подверглась? В нерешительности застыла, что делать далее? Можно было отдаться на волю случая или продолжать испытывать судьбу, медленно продвигаясь вперед? Пока она размышляла, боль в руке усилилась, Владимиру начал бить озноб. В какой-то момент пострадавшей от укуса неизвестного существа показалось, что она теряет сознание. Откинувшись назад, Владимира выжидала. Словно кадры кинофильма у нее перед глазами проносилось все случившееся за последнее время. Вынужденный отдых нагнал сонливость, вероятно, Владимира уснула бы, если не заметила напротив извивающуюся гигантскую многоножку в чаще корней разросшегося кустарника. Глянцевое тело походило на удавку, требующую очередной жертвы. Поддавшись ежесекундному импульсу, Владимира схватила попавшийся под руку камень и со всей силы ударила им по извивающемуся телу. Выложившись, Владимира почувствовала недомогание. В сгустившейся полутьме она не видела собственных ног. Сейчас она закроет глаза и уснет, а когда снова откроет их, окажется дома, а жизнь пойдет по-прежнему, будто не было никаких стихийных бедствий. Так обреченная и поступила, но вместо желанного покоя ее начала терзать навязчивая мысль. «Выдави кровь из места укуса». Совет прозвучал из уст знакомого летуна. Казалось,  что все это она делала во сне, настолько нереальными были ощущения. Когда же Владимира неожиданно открыла глаза, то увидела стекающую по пальцам черную кровь. Из сплетения корневищ на Владимиру уставилось несколько пар огромных глаз, одновременно мохнатые лапы-ходули монотонно двигались из стороны в сторону, приближаясь к своей жертве. Хочет подкрепиться, мелькнуло в голове у наблюдательницы, которая никак не предполагала, кого в качестве своей цели избрало неизвестное чудище. Слабость препятствовала активному сопротивлению Владимиры. Отстраняясь все дальше от отвратительного зрелища, она наткнулась на препятствие в виде копошащееся вонючей массы. Каждая попытка Владимиры устраниться приводила к обратному, наконец, жертва ощутила, как земля медленно уходит у нее из-под ног. Нора, в которую она провалилась, представляла собой систему подземных ходов, передвигаться по которым возможно было лишь на четвереньках. Дорога шла под уклон, и попавшая в западню шаг за шагом опускалась все ниже. Жуткую вонь, царившую повсеместно, с трудом, но можно было вытерпеть, пугала неизвестность. Разноголосье, походившее на стрекот полчища кузнечиков, сопровождало каждое движение страдалицы. Неторопливо, раз за разом подтягиваясь в обозначенном направлении, Владимира пыталась хоть что-нибудь разглядеть на своем пути. Глаза ее, постепенно привыкая к темноте, сумели разглядеть кучу мусора. Именно от нее исходил запах гниющей плоти. Любопытство взяло вверх, и Владимира склонилась над источником вони. Среди прошлогодней листвы, каких-то тряпок, Владимира заметила останки туши какого-то копытного, оседланного огромным пауком. Насыщаясь, чудовище, не обращало на непрошенную гостью никакого внимания. Владимира попятилась назад. Вдруг она ощутила слабое прикосновение к своему запястью. Казалось, некто хотел удержать ее. Подтверждение своей догадки Владимира получила тут же, едва слуха ее достиг звук человеческого голоса, умоляющего о помощи. Владимира вздрогнула от прикосновения чужих рук.
-  Мне плохо … пожалуйста, - цепкие пальцы удвоили хватку.
Всякая попытка невольной пленницы высвободиться терпели неудачу. Она постепенно сдавалась, - Я помогу вам, только выпустите меня.
Ей не удавалось добиться желаемого. Как только Владимира начинала помогать себе свободной рукой, объятия неизвестного становились все крепче. – Пустите.
Противник на несколько мгновений ослабил хватку, но этого Владимире оказалось достаточно. Высвободившись, она огляделась. Единственное свободное пространство находилось во владении мохнатого монстра. Чтобы не угодить к нему в объятия, следовало определиться с направлением движения.
-  Помогите мне, и я выведу вас на поверхность.
Владимира раздумывала. Принять окончательное решение, значило взвалить на себя обузу, которая при случае могла проявить вероломство.
-  Вам одной не выбраться.
-  Что я должна делать?
-  Не отталкивайте меня.
Поборов отвращение, Владимира нащупала чужое плечо. Полуобняв его, она попыталась приподнять еле различимый человеческий торс. Не с первого раза, но ей это удалось. Ее напарник прилагал немалые усилия, что проявлялось в размахивании руками с целью поиска точки опоры, что, в конце концов, начало раздражать Владимиру, - Успокойтесь, я не брошу вас.
Послышалось покашливание, - Понимаю, я вам противен, но без меня вам не выбраться.
-  Как вы здесь очутились?
-  Потом расскажу. Давайте выбираться, пока погоня не подоспела.
Повторять дважды не пришлось. Она исцарапала в кровь пальцы, майка и джинсы были безнадежно испачканы. Владимира смирилась с неприятными ароматами, пугаясь лишь зловещей тишины.
-  Быстрее, за нами гонится гигантский паук, он – плотоядная тварь, а его яд – воздействует на жертву, как пищеварительный сок. Только не вздумайте бросить меня, иначе я позабочусь, чтобы на обед у мерзавца была смена блюд.
Тычась, в поисках точки опоры, Владимира с прицепом медленно продвигалась вперед. Было неимоверно трудно, она успокаивала себя скорой свободой.
-  Это точно, о том, что нам сегодня пришлось пережить, мы никогда не забудем. …Генрих.
Владимира уставилась на протянутую для рукопожатия руку, не сразу сообразив, что от нее ожидают. -  Не до знакомства сейчас, лучше определитесь, что станете делать далее?
Последний рывок, и они на поверхности. Выбравшись из норы, парочка огляделась. Владимире место показалось незнакомым.
-  Как вас зовут?
Теперь, впрочем, как и ранее, она ничем не была обязана случайному встречному, а стало быть, вольна отправляться на все четыре стороны.
-  Знаю, что нужно делать. Как тебя кличут-то, а то непривычно обращаться, словно с пустым местом разговариваешь.
-  Мы сейчас распростимся, и вам не надо больше будет затрудняться, - Владимира сделала несколько шагов, пока не споткнулась. Чтобы не очутиться на земле, ей пришлось ухватиться за первое попавшее под руку препятствие. Им оказался ствол огромного дуба.
-  Люди должны помогать друг другу. Старая, прописная истина. Ушиблись? Не беда, приложите лист безвременника, через полчаса даже воспоминания от падения не останется.
Владимира рассеянно слушала рекомендации случайного знакомого. Опустившийся на землю вечер позолотил листву, навел беспорядок на небосклоне, где рваным одеялом рассеялись облачка, лишая надежды увидеть сегодняшней ночью Луну. Владимира изобразила уход. Никто ей не мешал поступить подобным образом, но как она выберется из незнакомого леса?
Повинуясь устремленному на нее взгляду, Владимира согласилась, но она в любой момент может поменять свое решение. Пока она раздумывала, ее случайный знакомый, вырывая пучки травы вместе с землей, закрывал выход из норы, которая совсем недавно служила им западней. Владимира последовала его примеру. Усилия обоих вскоре увенчались успехом. Беглый взгляд, вряд ли, различил бы искусственное происхождение новоявленных зарослей.
-  Неплохая у вас декорация вышла.
-  Вы сотворили бы не хуже, если догадывались: какой смертельной опасности подвергается ваша жизнь.
-  Как вас зовут?
-  Генрих. Простите, лишен  возможности поцеловать вашу ручку.
-  Да, уж, - усмехнулась Владимира, - Еще никогда со мной не любезничали инвалиды.
-  Зачем так? -  в вопросе Генриха было различимо порицание, - Я – здоровый мужчина, в полном расцвете сил и возможностей, а это, - говоривший кивнул на свои ноги, - Временные трудности.
-  Любопытно, каким образом мы с вами покроем расстояние до города, беря в расчет ваши «временные трудности»?
-  Помогите мне отыскать кое-какие растения, и тогда через пару дней я одолею воспаление, оно – последствие нападения гигантского монстра, и я целиком к вашим услугам, - через силу он попытался улыбнуться, но после тяжелого восхождения острая, стреляющая боль в ногах давала о себе знать, из-за чего лицо говорившего исказила гримаса.
Ожидаемого эффекта обещание, данное столь опрометчиво, не принесло. Владимира так и не избавилась от намерения, узнать дорогу в город, чтобы отправиться туда в одиночестве. Ее продолжительное молчание может вызвать подозрение, а ей непременно должны верить, ведь от этого зависит ее грядущее благополучие. И снова Владимира почувствовала на себе чужой взгляд.
-  Вы улыбаетесь.
-  Беру пример с вас. Кстати, вы не спрашиваете: как меня зовут?
-  Обычно, я не задаю женщинам вопросов, касающихся их лично. Захотите, сами о себе расскажите.
-  Меня зовут Владимира. Какие растения могут вам помочь?
-  Шалфей, арника, ромашка …
Она не дала ему договорить, - Вероятно, я озадачу вас немало, если признаюсь, что знакома только с ромашкой. Как выглядят остальные, не догадываюсь. Может, вам поможет что-нибудь еще?
 -  В лесу этого не сыскать.
-  Ладно, я не обещаю, но  постараюсь вам помочь.
В сгущающихся сумерках ей встречалась по пути лишь одна трава. Беззаботные ромашки словно играли с ней в прятки. За почти получасовое блуждание Владимире удалось сорвать не более десяти желтых головок. Что с ними станет делать странник из подземного царства – вопрос второстепенный, гораздо более ее волновало исчезновение Мстислава. Неужели он обречен, отправиться на съедение мохнатому чудовищу?
-  Вот, все, чем я могу вам помочь, -  Владимира протянула горсть желтеющих сердцевинок.
-  Небогатый урожай. Здесь неподалеку есть водоем с проточной водой.
-  Я знаю, что, примерно в километре отсюда стоит избушка, где имеется кое-что из кухонной утвари. Можно приготовить отвар из цветков ромашки.
-  Верно, только пока я дождусь его, мои ноги сгниют совсем. С вашей помощью я доберусь до воды, а там уж моя забота.
Они перемещались вперед с черепашьей скоростью, почти в полной темноте. Владимира едва сдерживалась, лишь про себя позволяя себе отвести душу. Тащить за собою буксир, спотыкаясь на каждом шагу, походило на изощренную пытку, в которой страданиям подвергались оба ее участника.
-  Больше не могу, - Владимира без сил опустилась на землю. Подпирая спиной, ствол дерева, она выжидала. До ее слуха доносились чертыхания нового знакомого, ползущего на четвереньках. Убаюканная ветром, Владимира задремала. Усталость ли, переживания сделали ли свое дело, время полетело для нее быстрее. Когда Владимира вновь открыла глаза, на небе ярко светило солнце, а под ногами ощущался зеленый ковер, свободный от едкой лунной пыли. Поражала тишина: ни деловитого стрекота кузнечиков, ни надрывного пчелиного гудения, ни пения птиц – ничто не сопровождало стремительное течение нового дня. Любуясь пейзажем, Владимира почувствовала адские муки голода, Она не ела целую вечность. Без помощи Генриха ей, пожалуй, не обойтись. – Эй, где вы?
Она позвала его два раза по имени, но ответа не услышала. Сорвав с дерева несколько листьев, Владимира не без опаски отправила их себе в рот. Гадость, напоминает жареную саранчу, наподобие той, что ее потчевали в Малайзии. Маленькие дети сосут палец, и от этого засыпают, но ей нужны рецепты, позволяющие забыть о голоде. Неподалеку расположенный водоем манил к себе. Возможно, там ей удастся отыскать хоть что-нибудь съестное?
Мутная гладь скрывала много тайн. Зачерпнув воды в ладонь, Владимира с опаской поднесла ее к губам. Носа коснулся омерзительный запах разложения. Странно, Генрих говорил, что вода здесь проточная.
-  Не больно-то сильно вы желаете пить.
В ответ на безобидное замечание Владимира обернулась. Генрих, без смущения расставшийся с собственными штанами, полулежал на берегу. Ноги его по бедра покрывала земля.
-  Ну, как помогают грязевые ванны?
-  Рассчитываю, что помогут, хотя бы дергать стало меньше. Что это мы с вами о болячках, как две старые бабки. Далеко смотрящие люди могут найти более … оригинальные темы для разговора.
-  Очень хочется есть.
-  В реке достаточно беспозвоночных, надо только уметь их обнаружить, - уловив на себе вопросительный взгляд собеседницы, Генрих добавил, - Я имею в виду беззубок, раков, рыбу разную.
-  А ловить я  их чем, голыми руками буду?
-  Проявите изобретательность. Из травы можно сплести невод.
-  Или использовать в качестве сетей ваши штаны.
-  Попробуйте, - на полном серьезе ответил Генрих.
-  Вы разве не голодны?
-  Пока я лечил свои воспаленные члены в воде, успел полакомиться беззубкой. По вашему взгляду, предполагаю, что вы не догадываетесь: кто это? Двустворчатый моллюск. Пары – тройки этих тварей вам вполне хватит для того, чтобы насытится.
-  Их, кажется, надо готовить ….
-  Прежде, чем отправить беззубку в рот, ее освобождают от раковины, что совсем нетрудно сделать.
-  Но … сырое мясо, не сдобренное лимонным соком и приправами …
-  Обычно, когда голоден, не до деликатесов. Попробуйте беззубок, поймать их несложно. Надо зайти в прибрежную зону и покопаться в иле. Если обождете часок, я выловлю вам на пробу несколько.
Присев поблизости на пригорке, Владимира обреченно уставилась на воду. Может, Генрих прав, не настолько она голодна, чтобы есть сырых моллюсков или раков, даже разделанных их не разжевать. А солнце, между тем, припекало немилосердно, становилось не только жарко, но и душно. Теперь, пожалуй, сразу не решить, чего более хочется: есть или пить?
-  Любуетесь? Мне тоже никогда не надоедает смотреть на воду, родная стихия. Человек рождается в воде и, умирая, возвращается обратно. Так до следующего земного воплощения. Страх перед водной стихией приходит позже, когда человек попадает в сети разума. Искупаться не желаете?
Проигнорировав вопрос, Владимира задала свой, - А на берегу можно что-нибудь съедобное отыскать? – она смотрела на собеседника, отмечая, сколь сильно развито в нем самообладание. Еще совсем недавно он испытывал нестерпимую боль, а сейчас улыбается, отчего некрасивое лицо его молодеет.
-  Если умеете ловить ужей, медянок и ящериц, советую попытать счастье. Здесь, в прибрежной зоне их полно.
-  Удивительные вещи вы говорите. Мне ни разу здесь даже комар или стрекоза не повстречались.
-  Искать надо уметь. Вы действуете, как дилетант, полагаясь на удачу, а ползучие гады живут по науке. К примеру, вы на пригорке сидите, прямо под вами хоромы ужа могут быть.
Едва Генрих договорил, как Владимира подскочила, будто ужаленная, озираясь по сторонам, лишь после, сообразив, что сама не желая, стала центром внимания.
-  Верно, беспокоитесь. Для некоторых людей биологически активная жидкость, впрыскиваемая этим двухметровым красавцем, а всего два века назад он не достигал и метра в длину, может быть токсична. Пусть вас утешит мысль: дикое зверье обычно первым не нападает.
-  Откуда вы знаете?
-  Многолетние наблюдения за бессловесными тварями привели меня к выводу, что часто разум дается не во благо.
Владимиру, первое время рассеянно вникавшую в услышанное, разговор постепенно стал увлекать. Особый интерес вызывала в ней личность собеседника. – Как вас понимать, Генрих?
-  У вас имеются определенные соображения на мой счет, поделитесь.
-  Боюсь, что они вам не понравятся.
-  А вы не бойтесь, говорите смело.
-  Ладно, по-моему, вы чем-то обижены на все человечество. Что это вы? Разве я сказала что-то смешное?
-  Вам удалось позабавить меня, что бывает не часто. Нелепо само сделанное вами предположение, но вас извиняет то обстоятельство, что мы почти с вами незнакомы.
-  Поясните.
-  Обидеться можно на существ равных тебе по уровню развития и сознательности, остальные достойны только молчаливого презрения.
-  Видимо, до вашего уровня мне далеко, а вот насчет сознательности …не думаю, что она преобладает у того, кто волен оголять перед женщиной зад и прочее.
-  Обиделись? И напрасно, я подразумевал двуногих, которые считают себя вправе вредить матушке Природе. Так вот по развитию они ниже любого беспозвоночного, хотя в паспорте у них может стоять «гражданин России». На мой зад не обращайте внимания, у вас свой имеется, ни чем от моего не отличный. 
-  Вы – удивительный человек, а рассуждения ваши походят на … как бы это лучше выразить …
-  Принимаете меня за сумасшедшего? Не вы первая выделяете меня из окружающей массы говорящих существ, а основное отличие между нами заключается в том, что многие из тех, кто обладает второй сигнальной системой, используют ее, чтобы обратить на себя внимание, которое, надо заслужить. Язык дан человеку, именно Человеку, а не прямоходящему существу, для самосовершенствования. Лишь достигнув высшей ступени развития, он вправе менять окружающее, не приспосабливая его под себя, а, понимая и принимая мир таким, каков он есть. Жизнь в гармонии с Природой – вот, что должен делать человек будущего.
-  Мне до будущего не дожить. Очень кушать хочется. 
-  Это – дело поправимое. Вы позволите мне прикрыть свой зад?
Следующие полчаса пролетели, как одно мгновение. Проживая в городе, Владимира не подозревала, что добровольно лишала себя многого. Участвовать в охоте на раков, не ловить их, нет, для этого надо быть профессионалом, оказалось увлекательным занятием. Мелькали руки, по локоть погруженные в ил, Владимира на время позабыла обо всем. Пойманное членистоногое шевелило клешнями, пытаясь дотянуться до охотников. Раку составили компанию четыре беззубки. Владимира заметно повеселела, когда на берегу вновь был зажжен костер. В тлеющих углях запекался весь улов. Аппетитные запахи щекотали ноздри.
-  Сегодня мы их, - Генрих кивнул в сторону почти готового блюда, - Завтра они нас. -  В недоуменном взгляде сотрапезницы читался немой вопрос, - Выживает сильнейший. Рано люди начали списывать со счетов борьбу за существование. Пока властвует разум, сила пасует, но так будет продолжаться не вечно. Владимира, вам не кажется, что в недалеком будущем мы с вами можем стать объектом чьего-нибудь пищевого интереса? Съедобно?
Она, с набитым ртом сочного, слегка прорезиненного мяса, кивнула головой. Насытившись, она довольно вздохнула, - Сейчас бы напиться, но только не из реки.
-  Почему?
-  Ил грязный, а запах от воды такой …
-  Обычный, главное ее достоинство, она лишена хлора, а он более токсичен для человека, чем углеводороды.
-  Откуда вы все это знаете?
-  Когда-то, лет шесть назад, я решил для себя: нельзя жить одной работой, стал бродить по окрестным лесам и лугам. Из-за разрастающегося мегаполиса уголков первозданной природы остается все меньше. Я читаю о жизни растений и животных из первоисточника. Работе мое увлечение не мешало, напротив, просиживая за пультом управления, я со временем стал походить на робота. Здесь, вдали от цивилизации, я отдыхаю душой от суеты и прагматизма окружающего мира.
-  Вам не надоедает каждый год одно и то же? Я могла бы полюбоваться на все эти кочки и овражки, со всеми их обитателями, от силы в течение одного сезона.
-  Жизнь меняется, надо только уметь подмечать новшества. Помните, я предложил вам поймать ужа? Так вот, если бы вам сопутствовала удача, добытого мяса хватило бы нам обоим на три – четыре дня. Еще в ХХ, ХХ1 веке длина ужа редко достигала 1 метра, а сейчас, век спустя, по причине тотального потепления рептилии подросли. Акселерацию можно заметить на примере людей. Средний рост современного человека составляет около 1 метра 90 см. Хорошо это или плохо, решать не нам, а грядущим поколениям. Ну, что не отравились?
Преодолеть отвращение перед резким запахом, исходящим от воды, Владимире так и не удалось. Жажду она утоляла, зажав пальцами нос, - Станет известно позже. А чем вы собираетесь заниматься в ближайшем будущем?
-  Поправлю свое здоровье, затем предприму вылазку в город.
И на это Владимира ответила согласием. Присматриваясь к новому знакомому, она раздумывала: посвящать ли его в подробности своего приключения под землей? Тогда придется рассказать о потерянном Мстиславе и погибшей Иветте. Судя по рассуждениям Генриха, великодушием он не отличался. В худшем случае он откажется участвовать в спасении ребенка, если повезет, они сообща станут искать пропавшего.
-  Вот и вечер близок. Надо прикинуть, как на ночь обустраиваться будем?
-  Вы только скажите, Генрих, я помогу.
-  Обижаете. Не инвалид я, обойдусь. Лучше подумайте, как станете спасаться от холода. Сегодня ночью похолодает. Видите, листья на осине свернулись в трубочку, и трава полегла?
Владимира искоса поглядывала на Генриха. Его усилия по сбору веток не всегда имели успех. Он собирал слегка подсушенные веточки, избегая срывать их с растущих кустарников и деревьев. Упорство в достижении цели вызывало восхищение. Генрих, наверное, испытывал боль при опоре, но внешне ничем не показывал этого. Вскоре шалаш был готов. Он получился достаточно вместительным, а место для его постройки было выбрано неслучайно. Травяной ковер в промежутке между островками кустарников был особенно плотным.
-  Здесь нам обоим места хватит, но если придется потесниться, не страшно. Ночи летом короткие, а этим особенно, как-нибудь перележим. Владимира, что за тайные мысли вас гнетут?
Все-таки, он заметил. Не получилось у Владимиры скрыть озабоченность. Напротив, умение калеки обращать внимание только на позитив будило в ней раздражение. Отчего у него на все готов ответ? -  Да, я огорчена. От города могло остаться одно воспоминание, меня волнует вопрос: как жить далее? Не повториться ли недавняя трагедия?
-  Радуйтесь, что, вообще, остались живы. Метеоритный дождь способен вызвать тотальное изменение климата. Парниковый эффект может уступить место похолоданию, - говоривший зевнул и повернулся спиной к Владимире.
Обняв колени, она смотрела на костер, единственный источник света вокруг. Спать отчего-то не хотелось. Вряд ли, у нее получится столь беззаботно относиться к действительности, и удовольствоваться малым. Все люди разные, но цель у всех одна – выжить, неважно, каким путем она будет, достигнута: в ущерб другим или, не задевая ничьих интересов. Ей уже тридцать пять, а ничего, кроме работы Владимира вспомнить не может. Зачем ей бороться? Чтобы в дальнейшем проектировать города будущего, не отрывая механического взгляда от монитора компьютера? Идея бессмертна, если объединяет миллионы, но даже она не способна уберечь от гибели. Ну, не проснется Владимира завтра, а в небесах по-прежнему будет светить Солнце, а с высоты семьдесят девятого этажа окружающим муравейником будет любоваться Мстислав.