Люди и звери. Глава 4. Нелегко быть звериной мамой

               

     Ворочаясь во сне с боку на бок, Ира никак не могла уснуть. Тот короткий отдых в перерывах между кормлениями, что она могла себе позволить, не пошел ей не пользу. Преследующие в полусне страшные видения, вызывали не только беспокойство, сколько опасения: а если подобное случится наяву? Стоило Ирине прикрыть глаза, как перед ней возникала одна и та же ужасающая реальностью картина. Ее любимые восточноевропейские овчарки Чинга и Чита срываются с поводка и бросаются на идущего впереди ничего не подозревающего мужчину. Ругательства, а затем и крики о помощи раздаются в ушах девушки так отчетливо, что, не выдержав, Ирина открывает глаза.
Солнце проснулось раньше нее, его пронзительные лучи-стрелы золотили любовно взращенный в палисаднике цветник. Оранжевые лилии, ноготки, нежные ирисы тянулись к долгожданному теплу. Сегодня, наконец, будет погожий денек, редкое везенье после череды ненастных дней. Откинув одеяло, Ирина первым делом направилась к кювету, в котором находились маленькие орангутанги Личи и Упита. Они еще беззаботно спали, но белая простыня сохранила следы их жизнедеятельности. Через полчаса, если придерживаться графика, необходимо будет их покормить. Ирина не долго думала, как  ей распорядиться этим временем: терпеливо ожидать ли их пробуждения или пойти выгулять старушку Весту, давно переминающуюся с ноги на ногу около порога. Если выбрать второй вариант, придется пожертвовать распоряжением начальства, обязывающего поить маленьких орангов непременно козьим молоком, удовольствовавшись сухим разведенным. Тогда Марта, в ожидании утренней дойки будет беспокойно семенить перед дверью вольеры, как раз на виду у бегающих туда-сюда по своим рабочим делам орнитологам.
В колени Ирины уткнулся холодный собачий нос. Трудно было проигнорировать столько откровенное приглашение на прогулку. Пока Ира шнуровала старенькие кеды, Веста жалостливо пожирала ее слезящимися черными глазами.
- Гулять, Веста!
Несмотря на то, что эта команда была хорошо ей известна, по причине глухоты Веста скорее догадалась о дальнейших их с Ириной действиях. Гоня от себя усталость, протирая заспанные глаза, девушка оглядывалась по сторонам. На разноголосый птичий щебет она привыкла не обращать внимания. Двенадцатилетняя восточноевропейская овчарка нуждалась в нем больше, чем остальные подопечные Ирины, конечно, кроме дорогущих орангов, за каждого из которых зоопарк выложил по тридцать три тысячи долларов. Прогулка с Вестой требовала от сопровождающего всегда быть начеку. Она могла в неподходящем месте сделать лужу или, чего хуже, оставить на память о себе более весомый след, тогда уж точно, не избежать разборок с дворниками. Сейчас ни одного из работников метлы поблизости не было видно. Ира позволила Весте присесть. К старости собака утратила молодецкую гибкость в движениях, но интерес к обнюхиванию сохранила. На газоне, что находился напротив антилопника, Веста обнаружила множество будораживших нос запахов. Принюхивалась старая ищейка тщательно, порой по нескольку десятков секунд застывая над очередным кустиком. Неподалеку, из-за высокого зеленого забора раздалось призывное блеяние. Пожалуй, стоит ограничить Весту, тогда Ира поспеет до кормления орангов забежать к преданным парнокопытным.
- Здравствуй.
Поравнявшись с неторопливо идущей на работу Мариной из львятника, Ира сдержанно ответила ей, и тут же поспешила обратно к себе в секцию. Веста, упираясь, тыкалась носом во все мало-мальски любопытное, встреченное ею на пути. Шлепнув своенравную по худому заду, Ира заставила Весту поторопиться. Прежде, чем исполнить пожелания сопровождающей, овчарка одарила ее укоризненным взглядом, который впрочем, Ира проигнорировала.
Стоило Леонтьевой отворить дверь секции искусственного выкармливания, которая занимала небольшой одноэтажный домик, ее встретило жалобное кряхтение. В спешке расстегнув на собаке ошейник, Ира бросилась к плите. Не обращая внимания на суету в кювете, Ира занялась приготовлением молочной смеси. Важно, чтобы вода нагрелась на плите до определенной температуры. Ежели, она окажется слишком горячей, обезьяны откажутся пить молоко, приготовленное на ее основе. В том случае, если вода недостаточно прогреется, не все сухое молоко раствориться, а что еще хуже, при размешивании могут образоваться комочки. Нужную температуру Ира определяла, опустив в воду палец. Кажется, хватит. На стакан подогретой воды – одну чайную с верхом ложку молочной смеси. В приготовленную, свободную от комочков смесь необходимо добавить шесть капель жирорастворимых витаминов, это Ирина сделала впопыхах, подгоняемая несмолкающими обезьяньими воплями. Когда белая, однородная жидкость из кастрюльки лилась в бутылочку, рука Ирины дрогнула, вместо положенных двести пятидесяти миллилитров емкость осталась почти на четверть незаполненной. Перебьются без витаминов, решила Ирина, мучаясь нестерпимой, внезапно пронзившей ее головной болью. Первой вкушала мало аппетитную жидкость Упита. Лишь только она заприметила заветную бутылочку, тут же вытянула губы трубочкой и зачмокала. Пока Упита сосала, Ира уговорами пыталась успокоить Личи. Всю ласку, которой Ира желала одарить свою любимицу, пришлось отдать Упите. Нежные поглаживания по чужой большущей голове, как ни странно подействовали на малышку Личи успокаивающе. Вот бы и ее, Иру кто-нибудь приласкал, да так, чтобы бы не только о боли, о невзгодах позабыть.
Горластая Упита, привыкшая капризничать, если что не по ней, оттесняла свою менее активную сестричку, которой достаточно было напиться молочной смеси и отправиться на боковую. Семимесячная Упита уцепилась за Ирину крепко накрепко, так, что орангу не потребовалась поддержка. Это хорошо, потому, что руки Ирины были заняты сменой простыни. Увешанная с обеих сторон живым грузом, Ирина спешила. Вот-вот должна была явиться Слава, а Марта еще не доена. Напарница не была Ирине подругой, хотя даже от близких людей можно было получить удар в спину. Вернется домой после смены и там хлопот хватит до вечера. Ремонт в квартире затеяли, а подсобить некому. Пожилые родители-инвалиды, благо, что сами себя обслуживать не разучились, от брата Алешки толку немного, мал еще. Одна надежда на Володю, соседского парня. Обещал помочь, может, не обманет. При воспоминании о долговязом соседе слегка нахмуренные брови Ирины разгладились, на подбородке и щеках появились ямочки. Прелестями ее природа обделила, хотя уродиной Ирину было трудно назвать, даже недоброжелатели отмечали притягательную силу ее теплых карих глаз, приметное  из отличительных ее достоинств. А Володя добрый, и пусть он не блещет умом, так и она сама не семи пядей во лбу. Считается, что выбирать на всю жизнь вторую половину надо по себе, не беда, что не любовь влечет тебя к ней, а житейская необходимость. А для Ирины на первом месте была привязанность, душа ее стремилась к нему, неприметному, но отзывчивому парню. Господи, как же надоело быть сильной, принимать решения, а так хочется, опереться на крепкое мужское плечо, поплакаться, пожаловаться на несправедливость жизни. От размышлений Ирину отвлек приветственный оклик из прихожей, вовремя она освободилась от орангов. Пришла Мирослава Гольданская. Положив грязную простынку в раковину, Ира вышла ей навстречу.
- Я сегодня немного припозднилась, - в свое оправдание произнесла Слава.
- А я еще не доила коз. Обезьяны ночь беспокойно спали, угомонились к утру. Весту покормить не успела.
Мирослава ничем не высказала своего недовольства, прикрываясь привычной суетливостью. Новенькая Ирина еще и трех месяцев не отработала, а уже зарекомендовала себя не с лучшей стороны. Зря Вера защищает ее, не любит эта Ирка животных, относится к ним потребительски.
Когда Ира, переодевшись, бросила на Мирославу прощальный взгляд, та заметила, - Вера договорилась со львятником, что пока нас с тобой двое, кто-нибудь из них поработает у нас в помощниках.
Ира сдержано бросила «до свиданья» и ушла. Что хочешь, то и думай. Мы с ней еще наплачемся. К счастью, все свои комментарии Слава оставила при себе. Скрытной, но не сдержанной ее сделала жизнь. Доверяла она немногим, и только из числа тех, кто был Мирославе хорошо знаком.
Все в нашей жизни относительно, кратковременные близкие отношения с зоотехником слоновника Сашей Далем, снискавшие ему славу страстного любовника, закончились для не ожидавшей подвоха, влюбленной в него девушки предательством. Иначе, чем подлостью, его поступок не назовешь. Как можно с аппетитом есть, сладко спать, заниматься всем, тем, к чему душа лежит, не забывая при этом лишний раз отметить в присутствии зоопарковской общественности, как крепко он любит детей, когда их со Славой общего, родного ребеночка признавать не собирается. Петеньке уже три годика, а он уже спрашивает, где его папа? Не единожды Слава в бессилии брошенной женщины, украдкой смахивала скупые слезинки, надеясь, что бывший любовник одумается. Почему Петя должен довольствоваться фотографическим знакомством с родным отцом, а ей самой приходиться отшучиваться и отнекиваться, когда не в меру любопытные коллеги начинают задавать наводящие вопросы, желая получить на них не менее откровенные ответы? Людская молва безжалостна: поделом разлучнице, не надо было зариться на чужого мужа. Жаль, что расплачиваться за чужие грехи приходится детям.
С мрачными мыслями, которые Мирослава умело скрывала под маской беззаботности, она направилась к козам. Первым ее усмотрел Уголек. Чтобы предохранить колени от атаки его полуметровых с изломом, саблевидных рогов, Слава вооружилась совком. Трехлетний, размером с крупную овчарку Уголек, не только Славу жаловал таким приемом, неугодными он считал тех, кто всеми правдами и неправдами пытался проникнуть на его законную территорию. Сжимая подмышками веник, Слава показала Угольку на ведерко с кормом. Порубленная морковь, свекла, капуста, смешанные с овсом, отрубями и мелко поломанными сухариками, сперва достанется звериным кормилицам: Марте и Дусе. Те увидели Славу раньше, чем она их, но из-за преследований Уголька, козы не решались подойти к ней. Стоя в стороне, они призывно блеяли. Отсыпав из ведерка треть его содержимого прямо на землю, воинственно настроенный козел все равно опрокинет любую посуду, Слава сделала знак козам. В ответ на цоконье языком, Марта и Дуся последовали за зовущей их Славой в домик. Молодцы, Слава никогда не забывала похвалить смышленых коз, за то, что те ни разу не обманули ее ожиданий. Дойку Слава начала с Дуси. Желание человека и козы в данном случае совпадали. Оставшись в прошлое кормление голодной, из-за того, что быстро расправившийся со своей порцией Уголек завладел и ее съестными припасами, Дуся искала в Славе защитницу. Уж она то, точно не даст ее в обиду. В тесном стойле было грязно, водилась за Дусей такая особенность, пачкать, где попало, а не в определенном углу, как это делают обычно козы.    
- Стой спокойно, иначе…
 Дальше Слава могла не продолжать. Одного движения было достаточно, чтобы Дуся уразумела: еду еще нужно заслужить. За дверью соседнего стойла в беспокойстве вышагивала молоденькая Марта. Ее лишало покоя набухшее вымя,  природа требовала своего. Безобразие, Ирка вновь не подоила коз, и лишь нашла в себе смелости сознаться в отступлении от принятого. Фиксируя у сменщицы все больше расхождений с положенным, Слава тихо злорадствовала. Наступить день, а он должен наступить, как можно скорее, и Вере станет все известно об Иркином попустительстве. Слава рта не раскроет, чтобы выступить на ее защиту. Таким, как эта «себе на уме», в секции искусственного выкармливания не место.
Тяжелые струйки густого молока попеременно ударялись о стенки котелка. Дуся, следуя внушению, стояла смирно. Выбирая из миски кусочки любимой морковки, коза с азартом работала челюстями. Повторив те же манипуляции с Мартой, Слава задержалась для того, чтобы ликвидировать царящий в домике бардак. Миски с водой были опрокинуты, вдобавок, измазаны в дерьме, обглоданные, растерзанные по веточкам веники дополняли хаотичную обстановку. Наверное, Ира вчера не удосужилась убраться в козьем домике, еще один повод, чтобы пожаловаться на нее начальству.
Уголек все-таки запечатлел след на ее коленях. Только и Слава не осталась в долгу, шлепнув веником по морде упрямого животного.
- Славка, привет, - прозвучало ей вдогонку.
Она оглянулась на крик. От компании зоотехников, шествующих по территории с ежедневным обходом, отделилась Жанна Голубкина – зоотехник из львятника.
- Здравствуй, - приветливо ответила ей Слава, когда они поравнялись. Однако выражение ее продолговатого, лишенного всяческого очарования лица, очень скоро изменилось. Оказывается, Вера Баталова, которую они всей секцией искусственного выкармливания ждали со дня на день, на работе в ближайшее время не появиться. У нее заболел двухлетний сынишка.
- Ну, вы не расстраивайтесь, так Демиденко передай. Голиков что-нибудь придумает.
Одни обещания, а у самой Баталовой больная старая мама и муж алкоголик не просыхает. В конце концов, ее собственная мама отказывается постоянно сидеть с Петькой, а в детский сад ему нельзя.
- Не путайся под ногами. На место! – резко окрикнула вышедшую ее встретить собаку Слава. Уже с утра все настроение испортят, а еще целый рабочий день впереди.
Пока оранги спят, а кормить их следует через каждые четыре часа, стоит наведаться в дирекцию, к мармозеткам. Когда Слава впервые увидела самых маленьких представителей приматов, она с трудом приняла их за обезьян. С львиной гривой на голове и плечах, относительно укороченными конечностями, длинным, покрытым красновато-бурыми волосами хвостом, они казались окружающим крошечными лесными человечками. Игрункам или мармозеткам свойственна живая мимика, по мордочке сразу же заметно: какие эмоции переживает обезьянка. Две самочки и самец моментально оценили угощение, которое им принесла Слава: белых копошащихся личинок мадагаскарского таракана. Когда с червячками было покончено, Слава пошла на рискованный эксперимент: предложила мармозеткам шестисантиметрового шевелящего длинными усами таракана. Светло-коричневый, глянцевый хитиновый покров, походивший на панцирь, не был преградой для острых, отточенных зубок. Завистливо поглядывающие на жующего самца его подружки, издали серию сопяще-стонущих звуков, на которые, впрочем, не последовало никакой реакции. Одна из самок присела неподалеку от самца, и как бы случайно протянула лапку в ожидании заветного лакомства, но схватить наполовину съеденную тараканью тушку ей не удалось.
- Я бы на них целый день любовалась, какие они забавные, - обронила молоденькая секретарь директора Наталья.
- Я бы тоже, если больше нечего делать.
Глядя на хмурое лицо завершающей уборку Славы, Наталья не сразу рискнула спросить, что случилось? Когда дверца просторной, навесной вольеры, расположенной по соседству с директорским столом, захлопнулась, а Слава, подхватив опустевший котелок и ведерко с мусором, направилась к выходу секретарь осмелела, - Поговаривают, что скоро мармозеток отправят в экспозицию.
-   Сначала нужно подготовить зимний павильон. За двойными решетками мармозеток держать не станут, а в обычном вольере …- предоставив возможность собеседнице самой окончить недосказанное, Слава покинула приемную. Спускаясь по лестнице, Мирослава внезапно повернула назад. В дверях она столкнулась с Леной Яшиной.
- Слава, как хорошо, что мы встретились. Я хочу тебя попросить. Тебе это ничего не будет стоить, а мне … а я, - Лена обреченно махнула рукой.
Подойдя к вольере с мармозетками, убедилась, что дверцу она плотно закрыла. Значит, ей в очередной раз показалось. Как говорит ее мама, Амалия Потаповна, отдыхать надо чаще. Если бы выхлопотать хотя бы дополнительный выходной день, чтобы посвятить его больному сыну. Пустые мечты. До ее проблем некому нет дела. Сколько аптек надо оббежать, чтобы найти нужное лекарство, а  обыкновенные сосиски, упитанную курочку, сардельки мало-мальски съедобные, фрукты по приемлемым ценам, и это несмотря на то, что сейчас сезон, еще надо  поискать. Как тут не поверить слухам, что магазинные прилавки в ближайшем будущем опустеют.
- Слава, ты сейчас свободна?
Отвлекшись от грустных размышлений, она вновь увидела перед собой Яшину. Лена даже не пыталась скрыть от окружающих расстроенный вид. Славе померещилось, или в уголках ее темных, миндалевидных глаз мелькнула слезинка.
- Что с тобой?
Глаза Гольданскую не подвели, Лена действительно плакала. Приняв сочувствие, она разрыдалась. Слава растерялась, успокаивать людей она не умела. – Знаешь, что… пойдем ко мне.
Лена приняла приглашение без слов благодарности. Размазывая по усеянным веснушками щекам слезы, она, ни на кого не глядя, следовала за Славой. Праздно шатающие в выходные дни посетители обычно не обращают внимания на людей в спецовках, поэтому брошенное в спину обидное: «Под ноги смотреть надо, дура молодая! Ребенка чуть не сшибла», заставило Славу и Лену обернуться. Искаженная злостью женская физиономия подстегнула ответную злость. Слава открыла было уже рот, чтобы соответствующе отразить нападки обозленной мамаши, но первой спохватилась Лена. Потянув Славу за собой, она промолвила, - Не надо, пожалуйста. Видишь, с кем мы имеем дело.
Досадное происшествие побудило обоих позабыть на время о собственных тревогах. Слава представила собственную реакцию на случившееся. Если бы подобное случилось с ее Петькой, она взяла его на руки и первым делом приласкала. Позволила бы она себе оскорбить невольную обидчицу? Вряд ли. Детская боль от этого не утихнет, в душе останется неприятный осадок, рождающий сомнение в правоте классика, утверждающего, что «сила женщины в ее слабости». 
 - Слава, если бы ты знала, как мне плохо.
Жалоба Яшиной вернула Славу, погруженную в собственные проблемы, к действительности. Позабыв полагающееся гостеприимство, Слава тут же набросилась на жалобщицу с вопросами, - У тебя что, кто-то умер? Ты сегодня на себя в зеркало смотрелась?
- Понимаешь, я попала в такую неприятную историю. Если бы ты знала, что мне грозит, - после минутного молчания в карих глазах Яшиной блеснул огонек надежды, - Слава, ты можешь мне помочь.
- Чем? Предложить тебе чашку чая?
Яшина сделала вид, что не заметила насмешки, проскользнувшей в вопросах собеседницы. – Мне, кажется, грозит судебное разбирательство.
- Выпей чаю, может, полегчает, - показывая пример, Слава с удовольствием отхлебнула ароматного напитка.
Рука Лены застыла, не донеся чашку до цели, в уголках рта обозначились горестные складки. Ее отрешенный взгляд воздвиг невидимое, почти непреодолимое препятствие перед Славой, которую Яшина так и не решилась посвятить в подробности произошедшего с ней.
- Я в магазин собиралась идти. Если хочешь, пошли вместе. Заодно проводишь меня.
- Да, пожалуй, так будет лучше, - Яшина ухватилась за предложение, как за спасительную соломинку. Слава может оказать ей поддержку, конечно, если захочет. О непредсказуемости ее крутого нрава шептались друг дружке по-приятельски близко знающие Мирославу. Лишь реальная угроза остаться у разбитого корыта вынудила Яшину обратиться к той, кого она, вряд ли, когда-нибудь рискнет назвать своей подругой.
- Что ты все-таки совершила? Поделишься, наконец? – раздосадованная навязанному ей сопровождению, Слава хотела, как можно быстрее избавиться от Яшиной.
- Батыр сорвался с поводка и бросился на Курицкого - строителя, ремонтировавшего обезьянник.
- Ну и?
- Курицкий попал в больницу с «тяжелейшими травмами», как сказал его лечащий врач.
- Он тебе это лично сказал?
-  Да. Мне пришлось прийти в больницу. Только в палату к нему меня не пропустили, - отвечая на вопросительный взгляд Славы, Лена добавила, - Он сам не пожелал. А его жена пообещала, что будет со мной судиться.
-  Не понимаю, как, вообще, могло случиться, что ты не удержала собаку? Ты же не первый раз ставила азиатов на посты.
- Сама понять не могу. Батыр – самый послушный пес, никогда меня не подводил.
- Может, Курицкий его спровоцировал?
- Вроде, нет. Пьяным он не был, просто шел, размахивая руками. Жена его пояснила, что у него привычка такая была, - напряженно всматриваясь в лицо Славы, Лена пыталась уловить: на чьей она стороне.
- Как произошло нападение? – Мирославу поразила история, рассказанная Яшиной. А что, если Веста когда-нибудь на кого-нибудь сорвется, как бы тогда повела себя Слава?
Пока они  разговаривали, успели дойти до «стекляшки» небольшого продовольственного магазина. Славе непременно нужно было, как можно скорее вернуться в секцию, при таком раскладе выход один: поторопить Яшину. – Лена, скажи, что ты от меня хочешь?
Видимо, ни раз мысленно прокручивая разговор, Яшина залпом вымолвила, - Будь моим свидетелем. Тебе всего лишь надо показать, что пострадавший сам спровоцировал нападение, замахнулся на меня руками.
- Это не оправдывает тебя. Представь, если кто-нибудь из кучеров не удержит лошадь, и пострадает ребенок, виновата будет не лошадь, и не тот, кто ее напугал. Я не буду твоим свидетелем.
Может, зря она так откровенно с Ленкой? Когда они молча простились у «стекляшки» на Яшину было жаль смотреть. Опущенные плечи, поникшая голова, потухший взгляд, похоже выглядела она сама, когда узнала о диагнозе сына. И Славе не стало легче, когда ложные обещания посыпались на нее, как из рога изобилия. Недешевые лекарства из-под прилавка, дорогостоящее лечение в стационаре, обещанное обследование за рубежом – все это поначалу вселяло в нее надежду, а после, когда Слава поняла, что обещаниям не суждено будет сбыться, возникло мстительное чувство к тем, кто зародил в ней несбыточные надежды.
В «стекляшке» вдруг выбросили бананы, их очень любил Петя. Для себя Слава взяла консервированную сайру, тоже большая удача. Без вздоха сожаления не взглянешь на полупустые прилавки, между которыми привычно работала шваброй уборщица. Расплатившись в кассе, Слава к своему ужасу обнаружила: идти в аптеку теперь не с чем. Как она посмотрит в глаза сыну, что ответит на молчаливый вопрос матери? Нет, она не собирается сдаваться. Есть человек, который в состоянии ей помочь. Пройдя дежурный пост, Слава повернула направо.