Дуркин дом. Глава 1

               
     Аннотация.
     Роман "Дуркин дом" повествует о судьбе троих друзей,
знакомых друг с другом с детства. Беззаботная пора оканчивается,
как все хорошее, жизнь разводит друзей по разные стороны баррикад.
Спустя многие годы они встречаются в стенах психиатрической
больницы, волею судьбы ставшей для кого-то вторым домом, ареной
для опытов, а кому-то трамплином для успешной карьеры. Роман
затрагивает проблемы существования в социуме психиатрических
больных, обрисовывает узость грани, разделяющих людей на здоровых
и с диагнозом. Объем произведения 48,9 авт. листов. (74 главы, 3 части)
11.2009 - 07.2013 г.      

     Лавируя по улицам большого города, черная служебная «Волга» торопилась к месту назначения. Сплошные потоки встречных автомобилей не являлись для нее помехой. Сегодня обошлись без проблескового маячка, что случалось нередко. Причина поспешить у Семена Ароновича имелась весьма весомая – день рождения единственной дочери. При воспоминании о девочке, самой любимой и такой долгожданной, глубокие морщины на суровом, закаленном временем и выпавшими на его долю тяжелыми испытаниями лице немолодого мужчины разгладились. Ларочка будет довольна подарком – многотомной, красочной детской энциклопедией. «Зачем Ларочке книги? Лучше купить ей новое пианино», советовала мужу Мария Сергеевна. Одинокий пассажир министерской «Волги» вздохнул, задерживая дыхание, и плотно сжал губы. Ему не хуже других, хорошо известно, что необходимо его дочери. Главное для Лары получить образование, тогда она ничем не будет отличаться от своих сверстников. Дети сейчас не те, что прежде. Если среди них появляется кто-нибудь хоть, сколько отличный от общей массы, остальные норовят задеть его побольнее. Тот единственный раз, когда Лара отдыхала в пионерском лагере, остался в ее памяти надолго. Прижавшись и обхватив его за шею руками, дочь рассказывала о том, как называли ее отрядные, и в глазах ее стояли слезы. Глупенькая, доверчивая девочка, первая неприятность на ее горизонте, и она сдалась. «Помни, что ты – генеральская дочь, а Советская Армия непобедима», утешал ее Семен Аронович. Малышка уже многократно победила судьбу-злодейку, начисто вычеркнув из памяти полное лишений свое детдомовское детство.
Отекшие веки под гнетом тяжких дум опустились. Сколько препятствий им с Машей пришлось преодолеть, перед тем, как сбылась их мечта о собственном ребенке. Они, не раздумывая, пожертвовали бы всем, что необходимо, лишь бы Лара ни в чем не нуждалась. Их первая встреча произошла около десяти лет назад. За желанным ребенком, отчаявшиеся, уже немолодые москвичи отправились в Армавир. Почему они выбрали из небольшой группы малолетних воспитанников детского дома самую маленькую, неприметную девчушку, стоявшую в сторонке, пока другие малыши просились на руки к потенциальным родителям, даже спустя прожитые счастливые годы Семен Аронович затруднялся ответить. Мария лишь только увидела малышку, первая протянула к ней руки. Естественное желание для женщины, всю жизнь мечтавшей о собственных детях – приласкать слабое, обездоленное существо. Мария выстрадала свое материнство. Многолетнее хождение по врачам, их категорический вердикт: «У вас никогда не будет собственных детей» лишило Машу надежды. Отчасти в том была и его, Семена вина. Вернее, не он, а война проклятая виновата. В 1941, под Москвой, их батальон попал в окружение. Ценой неимоверных усилий они все-таки отстояли рубежи. Костяшки пальцев, сжатых в кулак, побелели от напряжения. Никогда врагу не пробиться к святая святых. Он, около сорока лет защищавший любимую Родину, не допустит никаких посягательств на ее суверенитет. Теперь он не только Отчизну оберегает, но и дорогих ему, родных людей – жену и дочь, ближе их никого у него нет.
Очнувшись от воспоминаний, Семен Аронович понял, «Волга» стоит не у железнодорожного плотна, а, где ей положено быть. Молодец Вадик, постарался уважить, к самому подъезду доставил. Дворовым сплетницам будет недосуг лишний раз языком молоть. Покой и благополучие своей семьи, в первую очередь, дочери, Семен Аронович ценил превыше всего. Однажды семье Корчагиных пришлось сменить адрес проживания. Кто-то из жильцов начал глубоко копать, выясняя, откуда у Корчагиных появился двухгодовалый ребенок?
Однако, дворовый актив дома на Волоколамке, где, вот уже седьмой год они проживают, также не бездействует. Двор охраняется, дети находятся под постоянным присмотром кумушек пенсионного возраста, любительниц посплетничать на лавочке. Проходя мимо сидящих, Семен Аронович молча кивнул головой в сторону сидящих, более он ничего себе не позволял. «Чисто официальные отношения помогут избежать неприятностей в дальнейшем», считала Мария, и супруг был с нею согласен. А пока у семьи Корчагиных не было повода для смены места жительства. Более всех тихий, обустроенный дворик устраивал Ларочку. Первое время девочку не отпускали одну, она гуляла только в сопровождении гувернантки. «Так спокойнее», рассудила Мария Сергеевна. Подрастая, Ларочка постепенно высвобождалась из-под гнета постороннего присмотра. «Мои друзья гуляют без няни, и я хочу, как они», неожиданно для приемных родителей решительно заявила маленькая принцесса. Так Ларису называла мама, и девочке это обращение очень нравилось. С возрастом Лариса стала воспринимать родительское обожание, как должное, а если гувернантка Зоя Алексеевна запаздывала с выполнением ее просьб, исходящих в виде поручений, девочка тихо злилась. Она не позволяла себе истерику, ведь «маленькие принцессы никогда не скандалят», говорила мама, а Лариса ей верила.
Когда Семен Аронович нажал на кнопку звонка, он уже знал, кто именно отзовется на его призыв, поэтому приготовился к вручению подарка заранее. Как только дверь отворилась, большой бумажный сверток, обвязанный яркой ленточкой, очутился перед любопытным детским взором.   
- Папочка! Это мне? Спасибо.
Суровое лицо немолодого мужчины расплылось в улыбке, глядя вслед удаляющейся с его подарком в руках дочери. Детская радость – самая желанная для него благодарность.
- Здравствуй, дорогой.
Они обменялись с супругой символическим поцелуем. Ничего более откровенного состоявшие в более, чем двадцатипятилетнем браке себе не позволяли. Брак между любящими супругами должен преследовать одну единственную цель – рождение детей. Если это неосуществимо, вступать в интимные отношения бесполезно. Семен Аронович не сомневался в том, что супруга его придерживается того же мнения. На людях они неизменно появлялись рука об руку, успешно дополняющие друг друга супруги, олицетворением их семейного счастья была любимая доченька.
Дверь в детскую неслышно приоткрылась. Девочка демонстрировала Зое Алексеевне папин подарок. – Смотрите, какие красивые книжки! В них обо всем на свете рассказано. Лариска и Виталик обзавидуются, - подытожила именинница.
Беспристрастное лицо воспитательницы хранило невозмутимый вид, хотя внутри сорокалетнюю старую деву раздирали противоречия. Надо было бы отругать спесивого ребенка, запоздала она с назиданиями. Родители ее уже дверку затворили, а Ларочка, мало того, что не без ехидства, так и приврать еще любит. Нажалуется взрослым, что зря оговариваю ее. Поправляя прическу, Зоя Алексеевна придирчиво осмотрела себя в зеркало. Синева под глазами, излишний блеск кожи, черные волосы над верхней губой стали слишком заметными – непорядок. Пока еще сохраняется надежда обрести женское счастье, она должна тщательно следить за своим внешним видом.
- Зоя Алексеевна.
Она обернулась. Оказывается, ни одна она себя критически рассматривает. Наравне с воспитательницей подмечали все возрастные недостатки неискушенные детские глаза.
- Я тебе нравлюсь, Лара? Если будешь аккуратной, люди станут восхищаться твоей красотой. Но, прежде всего, девочка должна быть умной …
Лариса перебила говорящую, - Вовсе вы мне не нравитесь, а мальчишкам я не позволяю собою восхищаться, потому, что они  врут.
- Воспитанная девочка не имеет права грубо выражаться потому, что люди начнут плохо думать о ней.
В больших глазах Ларисы блеснул озорной огонек, - А мне все равно, что обо мне думают. Папа им заплатит, и они будут думать обо мне хорошо.
- Не все покупается за деньги …
- Зато все продается.
Строптивая девчонка более всего заслуживает наказания. – Лара, ты еще не приступала к урокам и, если ты хочешь сесть вечером за праздничный стол, ты немедленно займешься домашним заданием.
Та, к кому обращались, состроила рожицу, которую лишь с большим одолжением можно было назвать милой. Зоя Алексеевна не случайно торопила свою подопечную. На праздничное чаепитие были приглашены самые близкие друзья именинницы. В гостиной был накрыт стол с разными кондитерскими изысками, на приобретение которых Мария Сергеевна не пожалела ни времени, ни средств.
- К Ларочке целый взвод явиться? – шутливо полюбопытствовал Семен Аронович.
Мария Сергеевна поспешила ответить супругу тем же, - Если из нашей квартиры, то … Ты же знаешь, нам для Ларочке ничего не жаль.
- Знаю, потому и спрашиваю, чего следует ожидать? Знание вооружает. Разве не так, Машенька?
Торопливо убрав со стола грязные тарелки, Мария Сергеевна разлила чай, не переставая улыбаться. Какое это счастье – собраться всей семьей за вечерним чаем и поделиться происшедшим за день, тогда и неудачи скрасятся пусть маленькими, но победами близких, благополучие которых тебе дороже всего. – К чаю приглашены несколько Ларочкиных одноклассников. А мы с тобою сядем смотреть семейный фотоальбом. Если не возражаешь, Сенечка.
- С тобой, что угодно и где угодно, - Семен Аронович галантно припал губами к руке супруги. На людях он себе подобного не позволял, возможно, поэтому окружающие считали его человеком излишне черствым, не расположенным к простым человеческим проявлениям нежности. Семена Ароновича не огорчала подобная репутация, более всего он дорожил любовью жены и дочери. Гримаса острой боли на несколько мгновений исказила усталое лицо его. Опять прихватило. Ладно, хоть Машенька не видела, а то испугается за него. Судорожно вздохнув, Семен Аронович скрылся за дверью ванной.
- Сеня, тебе плохо? – заподозрив неладное, Мария Сергеевна подошла к ее двери.
Вопрошаемый ответил не сразу. Как не хотелось ему волновать супругу. Пустив во весь опор холодную воду, Семен Аронович плеснул себе в лицо несколько пригоршней. Пульсирующая боль в висках немного поутихла, однако, повторения ее можно было ожидать в любой момент. Стараясь говорить непринужденно, Семен Аронович, наконец, выдавил из себя, - Мне уже лучше, - хотя он и был против того, чтобы вводить супругу в заблуждение, но это благоразумнее, чем дословно сообщить ей врачебное заключение, данное медкомиссией. Правда убила бы Машу.
За повторным стуком в дверь прозвучал звонок в прихожей. К Ларочке гости пожаловали. – Проходите, проходите, гости дорогие, - ворковала Мария Сергеевна.
Пришедшие мальчик и две девочки, раздеваясь, оглядывались по сторонам. Они уже не первый раз приходили в большую, просторную квартиру Корчагиных, где, словно в музее было много красивых, изысканных вещей: картин в позолоченных рамках, статуэток, изображающих древнегреческих богинь, известных личностей от искусства, на полках в гостиной полно книг, а еще Лариса хвалилась, что скоро у нее появиться настоящее концертное фортепьяно.  За внимательным разглядыванием чужого интерьера Виталик едва не позабыл поздравить именинницу. Скромный подарок, который он приготовил для нее, вряд ли, удивит искушенную сверстницу. Губную гармошку Виталик обернул в красную цветную бумагу, так, чтобы Ларочка не сразу догадалась, что ей презентуют.
Прикрываясь огромным куском бисквитного торта, Лариса капризно оттопырив нижнюю губу, промолвила, - Всего лишь гармошка …
- А мне на день рождения Виталик книгу подарил. Я ее два раза прочитала, «Рассказы о животных» называются.
Деликатность Ларисы Латушкиной Виталик воспринял с благодарностью. Она часто выручала его в разных спорных ситуациях, именно поэтому Виталик считал ее самым лучшим своим другом. Мальчишки во дворе дразнили его «девчонкой в штанах», порой доводя юного Виталия до слез, которых он некому не показывал. Подрастая, мальчик научился не обращать на своих обидчиков внимания. Выдержка давалась ему нелегко, но, благодаря ей, Виталик со временем перестал интересовать мальчишек в качестве объекта для насмешек.
- А мне больше нравится роман «Три мушкетера». Я бы хотела быть знатной дамой, такой, как Анна Австрийская или, как Констанция Бонасье, - с мечтательным выражением смазливого личика проронила Наташа Журавлева, общепризнанная классная красавица.
Мария Сергеевна, подливая в чашки душистый напиток, украдкой, чтобы, не дай бог, Ларочка не заприметила, любовалась любительницей французских романов. Миловидные ямочки на румяных щечках и большущие светло-зеленые глаза, придавали девочке очаровательный, немного наивный и доверчивый, по мнению взрослых, вид. Мальчишки обожали Журавлеву за то, что она, в отличие от остальных девчонок не хныкала, если ее случайно заденешь плечом или подножку подставишь. Обо всем этом Мария Сергеевна не ведала, зато ей ни раз удавалось наслаждаться мелодичным голоском юной музыкантши, с удовольствием принимающей участие в школьных мероприятиях. – Девочки, кушайте торт, он очень вкусный, - взяв на себя роль гостеприимной хозяйки, она добавила, - А тебе, Виталик, положить еще?
После того, как Семен Аронович удалился в свой кабинет, юный гость осмелел. Хозяин квартиры вызывал у него тайное благоговение, Виталик опасался допустить какую-нибудь неловкость, что вызовет молчаливое нарекание главы семьи. Утопающий в ванильном креме торт «Киевский» манил своей доступностью. Не надо выстаивать в длинных очередях за сладкой вкуснятиной, что обычно выпадало на долю мамы Виталика. Облизывая губы, в предвкушении очередной порции лакомства, неискушенный гурман ответил согласием, не забыв поблагодарить радушную хозяйку. Вопреки ожиданиям, Виталику достался не самый красивый кусочек, розочки перекочевали на тарелку к Наташке.
- Ой, мне не надо, здесь слишком много крема, - зеленоглазая гостья демонстративно отодвинула от себя угощение.
- Это самое вкусное в торте, - уговаривала капризную девочку Мария Сергеевна, - Если хочешь, я отрежу тебе кусочек поменьше.
Наблюдая за происходящим исподлобья, Ларочка Корчагина затаила неприязнь против куклы в заколках. Подумаешь, балерина, какая выискалась, и зачем только мама посоветовала ее пригласить? – Не предлагай ей торта, мама. Наташа на диете.
Все сидевшие за столом, включая саму Наташу, вопросительно посмотрели на говорившую, что не мешало Виталику забрасывать в себя кусок за куском сладкого угощения. На блюде еще оставалось три больших куска бисквитного торта и, если к Наташе присоединится еще кто-нибудь из девочек, то …
- Воображаю, наш Виталик уже размечтался, что весь оставшийся торт поступит в его распоряжение.
- Ларочка, у нас еще один торт в холодильнике, «Полет». Я могу принести его, - произнесла удаляющаяся на кухню с пустым чайником Мария Сергеевна. Не дождавшись ответа, она затворила за собой дверь гостиной.
Предоставленные сами себе дети тут же оживились. Тонкая ручка Лары Латушкиной, тихой, неприметной девочки, потянулась к конфетам. Наташа Журавлева остановила свой выбор на ярко-желтых мандаринах, манивших нежным кисло-сладким вкусом.
- Вы, что ко мне только есть пришли? – в словах именинницы угадывалось недовольство. Она вышла из-за стола, рассчитывая на то, что гости последуют ее примеру. Однако желаемого не случилось.
- Зачем ты про какую-то диету выдумала? – спросила Наташа.
- А разве ты не боишься растолстеть? – ответила на вопрос вопросом Лара Корчагина.
- Не боюсь, до тебе мне далеко, - не без ехидства заметила вопрошаемая.
Считая, что гости не имеют права указывать ей на недостатки ее внешности, Лара покинула комнату, с шумом захлопнув за собою дверь.
Стоило гостям остаться в одиночестве, как на Журавлеву накинулась Латушкина, - Как тебе не стыдно, Наташа! Своим ответом ты обидела Лару.
- Я сказал правду, - парировала Наташа. – Лариса врала про диету. Она, вообще, часто обманывает.
- Не обманывает, а выдумывает, - поправил Виталик. Разгоравшийся спор вызывал в нем неприятие. Вот, если бы остальные были бы такими же бесконфликтными, как и он.
- Пусть она о себе выдумывает.
- Ты так говоришь, потому, что завидуешь ей, - Ларисе нелегко далось бросить обвинение в лицо самой красивой из своих одноклассниц. Было страшно, а вдруг Наташа решит ей отомстить, тогда мало, кто выступит в защиту неприметной девочки. Разве, что Виталик.
Мальчик понял однозначно, обращенный к нему взгляд. – В самом деле, девочки, Ларочку сегодня надо хвалить, говорить, какая она красивая …
Журавлева перебила, - Это кто, Корчагина красивая? С ее длинным, как у Буратино носом и кривыми ногами …
Несильный удар ладонью по столу прервал обличительную речь. И вновь инициативу взял на себя Виталий. – Надо отмечать ее внутренние достоинства, похвалить Лару за ум, начитанность …
- Она по математике много троек нахватала и за дневник наблюдений пару получила. Куда вы? – окликнула уходящих юная обличительница чужих недостатков. Лишь после того, как Наташа осталась в одиночестве, ей ничего не оставалось, как призадуматься. Наверное, она что-то не то сказала. Вдруг Лара нажалуется родителям, и ее, красавицу Наташу больше никогда не пригласят в это закрытый дом-музей?
- Ларочка, ты обещала нам сыграть новую сонату, - тоненьким, просящим голоском проворковала Наташа, войдя в детскую. Кроме гостей ей попалась на глаза незнакомая женщина, склонившаяся над школьной тетрадкой. Лица окруживших строгую даму детей были сосредоточены, так, словно перед ними стояло трудное контрольное задание. Наташа заглянула через спины впередистоящих.
- Здесь нарушен порядок действий, потому ответ неверен, - заключила похожая на учительницу дама. 
- Зоя Алексеевна, я хочу поиграть для ребят, может вы…- юная воспитанница дипломатически умолкла.
Услышанное развенчало все ее надежды. – Уроки для школьника превыше всего остального. После математики мы займемся природоведением, - легким наклоном головы Зоя Алексеевна указала воспитаннице на место за письменным столом.
Уловив огорчение на лице подруги, Виталик не растерялся. Таких, как эта воспитательница, не разжалобишь, здесь нужно действовать по-другому. Подсмотрев номер задания, Виталик самым невинным голосом произнес, - Наша учительница по математике сказала, что на сто четырнадцатой странице опечатка.
- Ой, точно! Она в двести шестьдесят четвертом задании, - поддержала приятеля Лариса Латушкина.
Умница догадалась, теперь дело за малым, обрадовался Виталик. Но лица Зои Алексеевны и ее воспитанницы хранили каменное выражение. Когда она уселась за письменный стол перед раскрытым учебником, гости поняли, что дальнейшие попытки освобождения именинницы от выполнения домашнего задания бесполезны. Ухоженная, пухленькая ручка старательно выводила по тетрадному листу, ни разу не дрогнув. А ведь Лара, должно быть, расстроена, а, как взрослая, совсем не хнычет, похвалил про себя подружку Виталик. Молодчина! Что толку просить и плакать, такую домомучительницу ничем не разжалобишь. Слезы – слабый аргумент. Кто бы это объяснил его маме, которая ночами плачет в подушку, а на утро говорит, что ей приснился страшный сон. А Ларочка так замечательно играет на пианино. Пальчики ее, слегка касаясь клавишей, парили над клавиатурой, извлекая чудесные звуки … Жаль, что никто, кроме него не слышит нежную мелодию …
- Виталик, очнись.
Лара Латушкина легонько трясла его за плечо. А сказка все-таки закончилась, так и не начавшись. И вот уже они выходят из парадного в темноту весеннего вечера. Пружинящий удар дверью, и от праздника не осталось и следа.
- Что это ты о какой-то сказке бормотал? – полюбопытствовала Наташа.
Вопрошаемый растерялся, ему на выручку пришла Латушкина. – «Сказка о потерянном времени», ее нам по внеклассному чтению задавали.
- Нет, он о другом, кажется, говорил, - в голосе Журавлевой сквозило недоверие. Остановившись под мачтой уличного освещения, она взяла одноклассников за руки и пристально посмотрела им в глаза, - Вы что-то от меня скрываете.
Лара промолчала. Виталик лишь пожал плечами, - Пойдемте по домам.
После того, как Журавлева, не попрощавшись, свернула в переулок, Лара облегченно вздохнула, - Не люблю ее. За что она мальчишкам нашим нравится?
- Не всем нравится, а некоторые находят ее красивой.
 Латушкина быстро нашла, что ответить, - Но красота – не самое главное в жизни.
Пересекая плохо освещенный, безлюдный сквер, друзья не забывали смотреть по сторонам. В прошлый раз, когда они гуляли здесь вместе с Гришей, младшим братишкой Лары, на их глазах произошла драка между распивающими пиво. Разбив бутылки, двое парней гонялись по дорожкам сквера за третьим. Случайные прохожие в страхе разбегались. Виталик предлагал последовать их примеру, но своенравный Гришка не слушался, прячась от старшей сестры за лавочками. Кто-то из прохожих догадался вызвать милицию. Тогда все обошлось. Сейчас, кроме сгущающихся сумерек редких прохожих подгонял моросящий дождик. Надоедливая слякоть мешала обзору, приходилось перепрыгивать через лужи. А Виталик не спешил, его привычка мерить их ногами, поначалу вызывала у подруг смех, который сегодня сменился раздражением. Отчего Виталий не торопится? Лара опередила приятеля на несколько метров. – Ты скоро?
Обернувшись, вопрошающая опешила. Приятель был не один. За руку его держала та, видеть которую в эту минуту Латушкина желала менее всего. – Виталик!
Аносов медлил с ответом. Эта с вавилонами его отвлекает, с неприязнью отметила Лара. Она топталась на месте, все еще прежние страхи отступили перед угрозой остаться одной. Неужели этот «и нашим и вашим» забыл о том, на что она ему жаловалась?
- Я сейчас провожу Наташу, а потом вернусь за тобой.
Обманщик. Он даже не поинтересовался, согласна ли она дожидаться его возвращения в темном сквере, под дождем, он ставил ее в известность. Лара до последнего надеялась, что Виталик в первую очередь поможет ей, своей подруге, ведь именно таковой он считал ее, Латушкину. Пришлось в одиночестве прыгать через лужи, которых трудно разглядеть в промозглой темноте мартовского вечера. Еще страшнее было добираться, прыгая через ступеньки до пятого этажа, где в коммунальной квартире проживала семья Латушкиных. На третьем этаже, прямо напротив лестницы стояла крышка гроба. Ужас, который Лара испытывала перед покойниками, заслонил собой опасения от встречи с хулиганами. А если бы умер кто-нибудь из ближайших соседей Лары, она, вероятно, отказалась бы выходить из комнаты даже в туалет. «Живых людей надо опасаться, а не покойников», говорил ей Виталик. Ага, он такой храбрый, потому, что гроб стоит у нас в подъезде. Вот она его напугает завтра … Лара призадумалась. Узнать бы, чего Виталик боится. Они дружили уже пять лет, с того самого времени, как стали школьниками, и еще ни разу приятель не жаловался ей. Даже строгую и придирчивую учительницу физкультуры Джанетту Федоровну Виталик игнорировал, и не старался, в отличие от большинства, знающих ее, «обойти за километр». Отворяя дверь подъезда, Лара не переставала думать о приятеле, пусть мысленно, но она рассчитывала на его поддержку. Виталик хороший, зря не кричит и не ругается на обидчиков. «Лучше постараться разобраться в ситуации. «Крик и ругань – оружие слабых», его слова. А мальчишки не принимают его в свои компании, потому, что Виталик умный, а дураки таких не любят. Третий этаж. Обитая черной каймой красная крышка гроба маячила, образуя вокруг себя зону отчуждения. Зажмурив глаза, Лара преодолела несколько лестничных пролетов. Настойчивый звонок в дверь, и вскоре она распахнулась.
- На пороге стояла Галина Леонидовна, - Лара, за тобой кто-то гонится?
Обычно дочка делилась с мамой собственными страхами, и девочка не сомневалась, что у самого близкого человека она встретит понимание. – Гроб с третьего этажа так и не убрали.
- Давай сходим к жильцам, владельцам гроба и попросим, чтобы у них больше никто не умирал, - с серьезным видом произнесла Галина Леонидовна.
В ответ Лариса улыбнулась. Мамочка – прелесть, с ней не соскучишься. Позже, за чаем, дождавшись пока уснет пятилетний братишка, Лариса допытывалась у мамы, - Почему красивым охотнее помогают, чем обыкновенным людям?
- Не знаю. Это зависит от того, кто помогает. Вот, если наш Гриша споткнется, неужели ребенку не поможет проходящий мимо человек, - то ли спрашивая, то ли утверждая ответила Галина Леонидовна. Она привыкла к детским почемучкам, хотя в последнее время смутить ее неожиданным вопросом стало гораздо проще. Сейчас любящая мать, кажется, нашла самый подходящий с ее точки зрения выход. Для того, чтобы избежать очередного каверзного вопроса, Галина Леонидовна решила опередить собеседницу, - Троек-то нахватать не успела?
- Нет, - честно ответила Лара. – Джанетта Федоровна ругала меня за то, что я забыла физкультурную форму и заставила заниматься в платье. Мама, почему взрослые иногда бывают такими злыми?
Вот и мама не знает, что ей ответить, потому, что на месте Джанетты Федоровны, не стала бы так мучить ребенка. А, может быть, надо всего лишь любить детей.
- В детях надо видеть личность. Если кто-нибудь из учителей обойдется с тобою грубо, не молчи, Лара. Обязательно скажи об этом мне или классному руководителю.
- Чтобы меня считали ябедой, не умеющей постоять за себя? Не хочу, - твердость в голосе говорившей оставляла позади всякую надежду переубедить ее.
- Ты принципиальная, Лара, вся в отца.
Мама хвалит меня, значит, принципиальной быть хорошо. Но отчего мама сильно ругала папу, когда он сказал, что задержится на работе. Спросить у мамы об этом, Лариса не отважилась. – Мама, а где папа?
В следующую секунду Лариса почувствовала на своей макушке теплую мамину ладонь. Она гладила ее по голове, перебирая натруженными пальцами спутанные прядки. Детские сердце трепетало от удовольствия, а когда мама обняла ее крепко-крепко, Лариса замерла от восторга. В одном из любимых ее кинофильмов звучала фраза: «Счастье – это, когда тебя понимают». Нет, счастье – это, когда тебя любят просто так, за то, что ты есть на белом свете. Когда-нибудь она встретит человека, который ее будет любить еще сильнее, чем мама или хотя бы, как … Виталик.
- Бедная моя девочка, бедная. Все у нас будет хорошо. А летом мы на море поедем, - Галина Леонидовна украдкой смахнула скупую слезинку.
Лариса этого не видела. Ей казалось, что она вновь вернулась в детство, в то беззаботное время, когда не требовалось торопиться с выполнением домашнего задания, баюкать в кроватке никак не засыпающего братишку, в то незабываемое время, когда мамина любовь принадлежала ей одной. – Мамочка, а мы лодку надувную купим? – Лариса вопрошающе посмотрела на маму.
Но что это? Почему мама отворачивается от поцелуев. – Ты плачешь, мамочка? Ты, наверное, из-за колготок расстроилась? Не надо, мамочка, слышишь, не надо. Обещаю, что буду носить их поаккуратнее.   
Лариса смотрела на маму, теряясь в догадках. Что она сделала не так?
Внезапно Галина Леонидовна, судорожно вздохнув, промолвила, - Ты уже взрослая, доченька, и сможешь меня понять. Папа собирается уходить от нас к другой женщине. Нам будет трудно, может быть, даже очень, но мы будем помогать друг другу… А как ты относишься к тому, если у вас с Гришей будет другой папа?
- Нет, - скупо возразила Лариса.
Как хорошо, что мама не заметила ее слез, тяжелых и соленых, как само море, на которое они все-таки поедут. Море, которое Лара видела всего лишь раз в жизни, бывает ласковым, почти, как ее мама. Засыпая, Лара пыталась представить себя плывущей в лодке. На берегу ее ждали Гриша и мама, а папы почему-то не было. Спасаясь от дождика, Лара стала грести к берегу. Мешал встречный ветер. Волны становились все больше и больше, их ледяные брызги Лара ощущала на руках, спине, шее. Она заметила, что лодка вопреки ее стараниям, отдаляется от берега, кроме того, чьи-то руки хватались за ее борт, из-за чего лодка накренилась. От страха утонуть Лара закричала, а руки неизвестного схватили ее и начали трясти.
- Лара, Ларочка! Что с тобой?
Моря больше не было, а рядом с ней, обняв ее за плечи, сидела мама. Лариса расплакалась.
- Ларочка, не плачь. Если ты из-за папы плачешь, то будет так, как ты хочешь…
- Нет, не из-за него. Понимаешь, в семье нельзя одного человека заменить другим, ведь Родину мы не меняем. Она дается нам раз и навсегда, - Лариса говорила, прислушиваясь к незнакомым интонациям собственного голоса. Главное, чтобы мама ничего не заметила. – Мама, а папа уже вернулся с работы?
Приглушенный свет ночной лампы бросал неясные блики на расположенную рядом с маминым диваном детскую кроватку. Папино место до сих пор было свободно. Зря она спрашивала.
- Папа сегодня в ночную смену, - неуверенно ответила Галина Леонидовна. – Ложись спать, а то завтра я тебя в школу не добужусь.
Отвернувшись к стене, Лариса прикрыла глаза. Зачем мама ее обманывает? Взрослые учат, что надо говорить правду, а сами …
Но то же самое Лариса сетовала Виталию между уроками в школе на следующий день. – Ты можешь сказать мне, почему? Ведь мама лжет, а брат ей верит.
- Ты так же верила, через это проходят все. Именно в тот момент, когда дети начинают сомневаться, они взрослеют. Меня мама давно перестала обманывать. Смотри, - Виталик кивнул головой направо. Там, в соседнем оконном проеме маячила физиономия вчерашней именинницы. Корчагина их видела, но делала вид, что не замечает.
- Не желаешь ей пожаловаться на плохое поведение взрослых?
Вместо ответа Лариса отвернулась. Из-за спины прозвучал ее обиженный голос. – Если я тебя не знала, решила бы, что ты – дурак.
- Обиделась? Понятно.
- Чего тебе понятно?
- Понятно, что я – не дурак. Ты на меня обиделась, по голосу слышу, так? А на дураков не обижаются. По-моему, Лара хочет к нам подойти, но не решается. Как ты думаешь, почему?
Латушкина пожала плечами, - Она странная.
Виталик вторил подруге, - В ее поступках нет последовательности, точнее, Лара непредсказуема.
- Любопытно, а что ты скажешь обо мне?
Виталик улыбнулся так, как любил улыбаться только он один, слегка приподняв верхнюю губу, в то время, как теплые золотисто-карие глаза оставались непроницаемыми. – Хочешь услышать правду?
Однако узнать мнение приятеля Латушкиной не удалось. Пронзительный звонок напомнил им о школьных обязанностях. Урок чтения и русский язык в пятом классе, где учились ребята, вела Нина Михайловна, прозванная за крючковатый нос, выпуклые глаза, казавшиеся еще больше сквозь толстые стекла очков, совой. Кстати, сходство с лесной отшельницей обнаружил Виталик. Незаметно за классной руководительницей закрепилась кличка и вскоре мало, кто из ее подопечных называл ее за глаза по имени, отчеству. Классная сплетница и подлиза Ленка Блинова то ли проболталась, то ли намеренно донесла Нине Михайловне на Аносова. После этого сова возненавидела Виталика, а заодно и тех, кто значился в его друзьях. Вот и теперь досталось Ларе Корчагиной, которая, будучи вызвана к доске, запуталась, читая стихотворение.
- Ну, Лариса, мы тебя внимательно слушаем.
Латушкина, сидящая впереди своего приятеля, прошептала. – Зря Ларка молчит, сказала бы хоть что-нибудь. Сова сегодня добрая.
Стоящая у доски Корчагина смотрела вдаль классной комнаты, ее напряженный взгляд уставился в одну точку. На обращение учительницы девочка не реагировала. Класс выжидал. Пока место у доски занято, можно расслабиться. Однако, не все отличались благоразумием. Пользуясь тем, что их в классе двадцать шесть, а сова одна, весельчак Витька Иванов занялся пантомимой. Умело, насколько позволяло ограниченное пространство, круглолицый мальчишка, изображал то неукротимые волны, то ветер, изо всей силы дующий в парус, рвущийся к родным берегам. У исполнителя нашлись поклонники, Иванову, по меткому определению председателя совета отряда Наташи Журавлевой, «сорвавшемуся с тормозов», зааплодировали.
Стоило жидким хлопкам нарушить тишину в классной комнате, как о себе напомнила Лара Корчагина, - Белеет парус одинокий в бассейне моря голубом. Что кинул он в краю далеком, что потерял в краю … чужом?»
Этого было достаточно, чтобы обманчивую тишину разорвал дружный хохот, сопровождаемый всхлипываниями чтицы, наблюдающей за Ниной Михайловной, выводящей в журнале «неуд». Когда учительница уставилась на список фамилий учеников, выбирая новую жертву, последние поутихли. На кого падет учительский перст?
Прежде, чем устроить следующее прослушивание, Нина Михайловна обратила подслеповатый взор на Корчагину, продолжающую судорожно всхлипывать, - Лариса потише. Возьми, наконец, платок, и приведи себя в порядок. 
Так нельзя, сова не права. Ларису нужно было обнять, погладить по головке, и Латушкина была готова взять на себя роль утешителя. Молча сочувствуя пристыженной, Виталик, зная, сколь презрительны к «слюнтяям» мальчишки, не посмел бы прилюдно пожалеть Корчагину. Вчера в сквере, он без промедления пришел на выручку Наташе, но совсем другое проявить «девчоночью» слабость на глазах у одноклассников, на мнение которых уже не махнешь рукой. Положение исправила Журавлева, вызвавшаяся прочесть стихотворение об одиноком паруснике. Некоторые внимали ей с обожанием, на пару минут Наташе удалось избавить неудачницу Корчагину от заслуженных насмешек. На последних строчках, Журавлева особо постаралась, благодарные слушатели замерли от восторга.
- Жаль, что не Лермонтов вызвал у вас такое восхищение, - немигающий взгляд сквозь очки коснулся каждого из сидящих в классе и остановился на Корчагиной. – Лариса, ты успокоилась? Корчагина, кажется, нужно встать, когда к тебе обращается учитель.
Лариса поднялась из-за парты, все еще пряча лицо в платок. С задней парты раздался громкий шепот. – Ну, ты, кривоногая, быстро встала, как надо.
Рядом вторили, - Она не кривоногая, а коротконогая.
Одинокие смешки были прерваны строгим окликом Нины Михайловны, - Все закрыли свой рот. Открыли тетради. Запишите тему сочинения: «Призыв к свободе в творчестве Лермонтова». В вашем распоряжении будет еще следующий урок. Пишем.
Ну, скажи, скажи ей, мысленно обращалась к учителю Латушкина, но Нина Михайловна была глуха к ее просьбам, равно, как и к смятению Корчагиной, продолжающей стоять, опираясь на парту. Может, попросить учительницу, разрешить Ларисе сесть. Но еще больнее безымянных перешептываний, вроде «Тебе больше всех надо, выскочка?», Латушкина опасалась вызвать недовольство классной руководительницы. Да, в этот момент Лара боялась не только за подругу.
- Корчагина, сядь и займись, наконец, сочинением. Завтра, после уроков я жду  твоих родителей. Пишем. Учтите, я вижу всех, кто отвлекается. Аносов, перестань глазеть по сторонам.
Виталик отреагировал на требования учителя, но в душе его бушевала неприязнь к человеку, для которого ничего не стоило обидеть другого. Чем он может помочь бедняге Ларисе?
Урок подходил к концу, а он смог выдавить из себя всего несколько строчек. Не о Лермонтове ему думалось, «неуд» его не страшил, хотя благоразумнее было бы не обострять отношения с совой. Пока он от нее зависит, и так будет продолжаться еще несколько лет. А потом … Виталик выдавил из себя еще пару строчек. Получилось около полстраницы, за это сова может поставить ему тройку, при условии, что тема раскрыта. К сочинению всегда можно придраться, но это несправедливо! Потом … после на смену старых придут новые страхи. Армия, где от него будут требовать выполнить то, что ему противно делать – убивать, видеть в любом незнакомце, кто «не с нами», врага. Несбыточная мечта – навсегда остаться ребенком, будет жить в его душе.
Виталик и глазом не успел моргнуть, как его тетрадь перекочевала в руки Нины Михайловны. – Интересное мнение, - бегло пробежав написанное, изрекла проверяющая, - Но тема не раскрыта, за это даже удовлетворительную оценку поставить нельзя.
На перемене почти никто из учеников не покинул класса. Сова Ларкиных родителей неслучайно вызвала, размышляя Латушкина, закрыла тетрадь. Все они: и математичка, и Джанетта, и сова любят подарки вымогать, к тому и повод имеется подходящий – международный женский день. С меня-то они ничего не получат. Не дождутся! А подарки надо делать только тем, кого любишь, а не по необходимости. Жаль, что не удалось скопить денег на цветы маме. Хотя бы веточку мимозу ей подарить.
Следующие сорок пять минут, посвященные творчеству классика русской поэзии, пролетели быстро, внося сумятицу в души тех, кто не успел оценить его по достоинству.
- Ненавижу сову, - призналась друзьям Лара Корчагина.
Откровенная злоба в ее словах заглушила сочувствие, которое Латушкина уже была готова ей выразить. С комментариями ее опередили. – Нина Михайловна правильно ругала тебя. И вот, что, Корчагина, мы вызываем тебя на совет отряда, - Журавлева, подлив масла в огонь, исчезла так же внезапно, как и появилась.
- Не обращай на нее внимания, Ларка. Наташка становится такой же ябедой, как и Блинова, с которой она сдружилась, - попыталась утешить подругу Латушкина.
Мимо стоявших у окна трех неразлучных друзей туда-сюда сновали школьники. Кто-то играл в салочки, девчонки по соседству с учительской, там безопаснее потому, что никто не помешает, натянули резиночку. Рядом с прыгающими иногда останавливались мальчишки, изображающие завязывание шнурков, в то время, как сами заглядывали девочкам под юбки. Впрочем, многие девчонки сами начинали смеяться над незадачливыми подружками, а некоторые из них, в отместку любили по-своему подразнить мальчишек. К ним и принадлежала Лара Корчагина, ни единожды изловчившаяся прицеплять бант к школьным курточкам своих врагов. К ним Лара причисляла тех, кто открыто смеялся над ней, и обзывал ее обидными прозвищами. – Я, наверное, перейду в другую школу, - тихо промолвила девочка.
Друзья известие проигнорировали. Виталик вдруг вспомнил о физкультурной форме, которую он оставил дома и предложил, - Давайте прогуляем физкультуру.
- Лучше, вообще, сбежать с уроков. После физры будет ИЗО, - внесла свое предложение Латушкина.
Но их планам не суждено было сбыться. То ли кто-то из одноклассников подслушал, а затем передал их разговор учительнице физкультуры, не исключено, что определенную роль сыграла принципиальность Джанетты Федоровны, ведущей непримиримую борьбу с прогульщиками.
- Латушкина, Корчагина, Аносов, вернитесь! – оглушительный призыв застал верную троицу по пути домой. Отойдя метров сто пятьдесят от школьного порога, они оглянулись. Крепко сбитая, облаченная в яркий малиновый спортивный костюм фигура Джанетты маячила, готовая  в любой момент сорваться с места и пустится за ними вдогонку. Друзья были вынуждены подчиниться. За компанию Корчагина соврала, что тоже забыла физкультурную форму, и занималась в школьном платье.
Молодчина, Ларка, избавилась от ненавистных кувырков. А я когда-нибудь шею  сломаю из-за Джанетты, сетовала Латушкина, сидя на корточках перед матами.
- Латушкина, кувырок.
Сжавшись в комочек, Лариса перевернулась через голову. И кто придумал эту дурацкую физкультуру, сокрушалась девочка. Если бы я была министром образования, я разрешила детям посещать только те уроки, которые им нравятся. И тогда выбрала природоведение, географию и пока Лариса в раздумьях сидела на корточках, в нее попал кем-то неудачно посланный мяч. Было несколько больно, сколько обидно. Оглядываясь в поисках недоброжелателей, она встретила взглядом с Виталиком. Он сидел на скамье запасных, и, кажется, не очень огорчался тому, что не оказался в основном составе игроков в волейбол.
- Я больше не могу, - взмолилась Латушкина, - Давай сбежим.
Предлагать дважды не понадобилось. На этот раз их никто не видел, так им показалось. На улицах во всю развернулась весна, превращая вчерашний снег в грязную жижу. Щедро одаривало своей благодатью  мартовское солнышко.
Корчагина, едва поспевающая за своими приятелями, удивлялась и радовалась не меньше их, - Вчера дождик шел, а сегодня снег тает. Откуда он взялся?
- Ночью нападал. Мне мама об этом сказала, - добавила Латушкина, не решившись сообщить, что это ее личные наблюдения. Вчера долго-долго, после того, как уснула мама, Лара смотрела у окна на падающий снег. Мохнатые снежинки были похожи на клочья шерсти, а когда они растаяли – на слезы, о которых Лара ни за что не поведала бы своим друзьям. Тут она припомнила о ближайших планах, для воплощения которых в жизнь, не хватало самой малости. – Не знаю, чтобы такое подарить маме на восьмое марта?
- Цветы подари. Я всегда так делаю, - признался Виталик.
- Я бы подарила, но…, - протяжный вздох сказал сам за себя.
- Денег нет? – полюбопытствовала Корчагина.
 - А ты попроси у кого-нибудь в долг, - первым нашелся Виталик.
- Никто не даст, - Латушкина, неудачно перепрыгивая лужу, угодила в грязь, - Ой, мама ругаться будет.
- Ты в сапогах. Вымоешь их, и порядок, - успокоила подругу Корчагина.
- Они промокают.
- Скажи родителям, они купят тебе новые.
В ответ Лариса промолчала. Стыдно признаться, что у ее мамы нет денег, да и к чему говорить.
Виталик не унимался, - А ты что маме подаришь?
Лара Корчагина пожала плечами, - Не знаю. У нее все есть. Может, сделаю аппликацию из цветной бумаги.
- Сказала тоже. Аппликации мы в младших классах делали. Не надоело? 
 - Мамочке нравится, когда я что-нибудь своими руками делаю.
Латушкина молча слушала, не встревая в беседу двух близких людей. Счастливая Ларка, у ее мамы все есть, а моей приходиться по десять раз себе чулки штопать, а я ей сейчас даже такую мелочь купить не могу.
Подружкина печаль не укрылась от внимания товарищей. – Я бы тебе дал денег, но у меня всего рубль сэкономленных, - признался Виталик.
- Лариса, я могу дать тебе деньги. У меня их много.
Латушкину с вопросом опередил Аносов, - Сколько?
Корчагина улыбнулась, - Не считала. Они в копилке лежат, наверное, рублей двадцать наберется.
Виталик присвистнул, - Богатая. Я свой рубль целый месяц копил.
- А мне родители, их друзья кто по рублю, кто по полтиннику в копилку бросают, - простодушно призналась Корчагина.
- Они тебя заругают, когда ты копилку разобьешь, - предположила Латушкина.
- Я скажу, что это Зоя Алексеевна случайно задела, - придумала Лара. – Пусть ей из зарплаты вычтут.
- Нехорошо, если кто-то пострадает из-за тебя …
Латушкина перебила, - Ах, какой ты правильный. Значит, наказывать по заслугам домомучительницу нехорошо, а сбегать с уроков – правильно. Как легко можно забыть о собственных ошибках, а чужие – глаза мозолят, - Лариса все больше кипятилась, - Эх, ты, а еще друг называется!
- Ладно, вам, не ссорьтесь, - миролюбиво промолвила свидетельница размолвки.
 И эта туда же, негодовала Латушкина. Пока Виталик переводил вопросительно-умоляющие взгляды с одной подруги на другую, Латушкина немного опередила остальных. У проезжей части, разделяющей два соседних микрорайона, друзья обычно расставались, однако сегодня живущая неподалеку от Виталика Латушкина, внезапно присоединилась к Корчагиной. Оставшись один, мальчик еще некоторое время провожал подруг пронзительным взглядом. Опять его неправильно поняли, он совсем не то хотел сказать. Со стороны казалось, что девочки забыли обо всем на свете, так увлеченно они беседовали. Стоило лишь стать невидимыми для Виталия, как беззаботность тут же слетела с лица обиженной Ларисы. Вводить в заблуждение более некого, значит, и притворство не нужно. И все-таки, она так и не решила, как ей поступить: согласиться на помощь подруги или …
- Я вчера купила билет «спортлото», могу его отдать тебе, на память, - добавила Лара Корчагина, немного погодя.
Погруженная в невеселые мысли Латушкина, слушала приятельницу рассеянно. Из всего сказанного она уловила, что подруга готова чем-то поделиться с нею. Но после придется возвращать долги. Почему одни живут, ни в чем, не нуждаясь, им достаточно лишь захотеть, и любое их желание будет исполнено. А она не может поздравить самого родного, дорогого для нее человека. Разве ее мама хуже Марии Сергеевны или мамы Виталия? Ни у Лары, ни у Виталия нет ни братьев, ни сестер, их родители могут позволить себе баловать детей. Выходит, если бы ни Гришка, то …
- Пока. Не знаю, приду ли я завтра в школу, - ее слова звучали неопределенно. Прощаясь, Корчагина не спешила уходить. Переминаясь с ноги на ногу, она перебирала ручку портфеля, словно, чего-то ожидая, чего именно, она и сама не ведала.
Латушкина не без ехидства заметила, - А куда же ты денешься, Лара?
- Возможно, меня переведут в другую школу.
- А ты сама этого хочешь? – с сомнением в голосе спросила Латушкина. Удрученный вид подруги вызвал у нее предположения в обратном.
- Не знаю, - неопределенно ответила Корчагина. – В этой школе меня никто не любит, а мальчишки смеются.
- А я? А Виталий? Мы же твои друзья, и мы не хотим, чтобы ты переводилась в другую школу.
Горячность, с которой уговаривала Латушкина подругу, пробудили у нее ответное желание помочь, - Пойдем!
- Куда? – удивленно полюбопытствовала Латушкина.
Неуклюже переваливаясь, Лара Корчагина в эти минуты походила на бегущую к водоему утку, девочка ринулась вперед. Латушкина скоро смекнула. Подруга вела ее к своему дому, а зачем, конкретно, Ларе долго голову ломать не пришлось. – Не, надо. Я не хочу, чтобы из-за меня ты разбила копилку.
- Я дам тебе лотерейный билет. В субботу будет розыгрыш.
Все происходило, как в кино, где не всегда интересуются мнением противоположной стороны. Лишь, когда в руке у нее очутилась бумажка с таблицей, Латушкина уверовала в том, что подруга ее не обманывала.
Подумаешь, билет лотерейный. Ей никогда не везет. Как говорит ее мама: «Надо надеяться только на себя, тогда, в случае неудачи, будешь знать, кто виноват». Знакомая подъездная дверь хлопнула ее по заду, будто напоминая, нечего в гостях задерживаться. Опять дождь, с досадой отметила Лара, а ей еще домой шлепать по лужам. Очень захотелось кушать. Если выбирать между обедом и билетом, она отдала предпочтение чему-нибудь вкусненькому. Зря она вчера один кусок торта съела, надо было брать пример с Виталика. Жаль, что он ушел, лотерейный билет ему достался бы, а так он отправиться в помойку. А дарительнице она ничего не скажет об этом.
Визг автомобильных тормозов прервал ее мечтания. Что-то неприличное кричал ей вдогонку шофер. Ладно, его она более не увидит, а вот Джанетте придется солгать, может быть, даже написать записку, якобы от мамы. Хорошенький же подарочек она ей приготовит к международному женскому дню. Могла бы подарить лотерейный билет, если бы не отправила его в помойку. Удачная мысль слишком поздно явилась ей в голову, а теперь … теперь придется делать аппликацию. Маме обязательно нужно подарить что-нибудь хорошее. И если не она, то кто же это сделает?