Вступление. Смерть Футболиста

     С. был футболистом, и быть футболистом ему очень нравилось. Не то чтобы он придавал футболу в своей жизни особое значение, но пиная мяч он ощущал истинное, ни с чем не сравнимое удовольствие. Сегодня был вторник – день, ненавидимый С. со времён средней школы. После тренировки С. собрался пойти в раздевалку, переодеть боксёрские трусы и футболку, но почувствовал, что не прочь сходить в туалет, и изменил направление движения.
    Далее последуют события, для понимания которых читателям необходимо знать о небольшом событии, приключившемся с С. несколько дней назад, в пятницу – ещё один его нелюбимый день со средней школы. В ту пятницу С., как обычно, вошел в мужскую раздевалку. Его товарищи по команде были без трусов, но С. не так сильно смущался как в первые дни. Он понимал, что здесь все свои. Кроме одного парня, с которым С. столкнулся в дверях. Это был молодой человек кавказской внешности, высокий доходяга. Впоследствии С. предстояло узнать, что этого парня зовут Х., что он новый член команды, в которой состоит С., и что этому парню двадцать восемь лет – он ровесник С., тем не менее, когда они столкнулись в дверях (хотя столкнулись – не совсем верное слово, скорее перекинулись взглядами), он посмотрел на С. так, как смотрят старые, видавшие виды футболисты на молодых. Или С. просто показалось, что Х. так на него посмотрел. Тем не менее, осадок в душе остался. В понедельник С. тоже виделся с Х., но они уже не переглядывались. А теперь вернемся ко вторнику.
    С. зашел в туалет. Писсуарами он принципиально не пользовался и решил подождать, пока освободится одна кабинка. В ожидании он заметил кое-что странное – из левой и правой кабинок раздавались звуки, по которым было ясно, что там находятся люди. За средней дверцей было тихо. С. подумал, что в этой кабинке никого нет, она не заперта, а просто прикрыта. С этими мыслями С. потянул круглую ручку, но дверца была закрыта. С. решил, что там всё же кто-то есть и решил подождать. Спустя две минуты из соседних кабинок уже вышли люди, и С. мог пойти удовлетворить свои потребности, однако, заинтригованный загадкой средней дверцы, он не мог двинуться с места. Ему хотелось дождаться, пока из этой кабинки кто-нибудь выйдет. Так прошло еще три минуты. Ничего особенного не произошло, только в соседнюю кабинку зашел и вышел парень в голубых кроссовках. С. подумал, что за средней дверцей никого нет. Её либо заклинило, либо некий шутник запер её изнутри, перелез в другую кабинку и вышел из неё. Возможно, этот шутник предварительно спрятал в кабинке труп. С этими мыслями С. вновь дёрнул ручку. Дверца вновь не поддалась. С. продолжал свои попытки. Он твёрдо решил, что будет дергать эту ручку, пока дверца не откроется, или пока кто-нибудь не обратит на него внимание и не разъяснит, почему дверца не открывается. В любом случае, дёргать ему предстояло долго. Ноне успел С. так подумать, как дверца отворилась, и из кабинки вышел Х.. Он опять одарил С. тем взглядом, каким старые, видавшие виды футболисты смотрят на молодых и спросил:
— Че ты долбишься?
С. не ответил. Он решил, что это риторический вопрос.
Х. молча вышел из туалета. С. опешил, точно так же как когда в средней школе проглотил жвачку, думая что это карамель. Когда они с Х. первый раз встретились, С. подумал, что они могут стать хорошими друзьями. Но после такого замечания в сторону С., его мечта была навряд ли осуществима. Чтобы немного успокоиться, С. решил наведаться-таки в туалет.
— Пойду пописаю, - Сказал он невидимому собеседнику (он всегда так делал перед актом опорожнения) и зашёл в кабинку.
Внутри кабинка была довольно стандартной для подобных заведений. На стене красным маркером изображен парень лет двадцати пяти и его агрегат, чуть ниже написано «Если ты не голубой – нарисуй вагон другой» и нарисовано 8 вагонов.
    Хотите верьте, хотите нет, но созерцание настенной живописи помогло С. успокоиться после ссоры, и он уже, радостно напевая «А нам всё равно», шёл в направлении раздевалки. Но потянув на себя ручку он столкнулся с неожиданным обстоятельством – раздевалка была заперта изнутри. С. знал, что на двери раздевалки есть замок, но за те две недели, что он состоял в футбольном клубе, её ни разу не запирали. С. повторно дернул ручку – да, без сомнений, дверь была закрыта. Дернув еще пару раз, С. начал стучать. Он собрался подать голос, когда дверь открылась, и из раздевалки вышел Х.
— Че ты долбишься? — Спросил он у С. и, не дожидаясь ответа, пошёл дальше по коридору. Впрочем, С. всё равно не нашел бы, что ему ответить. Одно он знал наверняка: друзьями теперь они точно не будут.
В расстроенных чувствах С. вошел в раздевалку. Ему хотелось поскорее вернуться домой, включить компьютер и провести за ним бессонную ночь. С. снял боксёрские трусы, вспомнил, что его шкафчик заперт, а ключи в кармане боксёрских трусов, достал ключ из кармана боксёрских трусов, вставил его в замочную скважину и попытался повернуть два раза. Ключ не подходил. С. изумился. Он не понимал, как такое может быть и не знал, что ему теперь делать. В отчаянии С. начал дергать ручку дверцы, но она, разумеется, не открывалась. У С. стали наворачиваться слёзы на глазах (он был очень сентиментален). В быстром темпе он обдумывал, что ему теперь делать. С. видел три варианта: можно и дальше пытаться открыть шкафчик в надежде на чудо, можно найти какого-нибудь местного управляющего и сказать ему, что шкафчик не отпирается, а можно так и идти домой, в боксёрских трусах и футболке. Последний вариант С. сразу отбросил, так как на улице была зима. С. не боялся простудиться (как-то раз у него была температура сорок один градус и ничего, выжил ведь), но опасался, что удивленные прохожие могут отправить его в жёлтый дом. По крайней мере, когда один знакомый С. решил пройтись по улице с бананами, воткнутыми в уши, ему пришлось долго оправдываться перед врачами, что он делал это ради прикола. Вспомнив своего придурочного друга, С. не смог удержаться от смеха. Вначале на его лице появилась ухмылка, потом он начал трястись от сдерживаемой смешинки, и наконец, не выдержав, захохотал в полный голос. В этот момент дверца шкафчика открылась, и оттуда вышел Х.. Он посмотрел на глупую физиономию смеющегося С., спросил: «Че ты долбишься?», после чего вышел из раздевалки. C. ударил себя ладонью по лицу. Так сильно он ещё не позорился. Потом он заметил, что на нем не надеты боксёрские трусы, и осознал, что опозорился сильнее, чем ему показалось изначально. «Всё будет хорошо», —  успокаивал себя С., переодеваясь, — «Когда-нибудь Х. забудет об этом происшествии. А даже если не забудет, все равно когда-нибудь он умрет, и тогда в истории не останется свидетелей моего позора. А даже если он расскажет об этом случае каким-нибудь своим друзьям, они же тоже рано или поздно умрут. А даже если он опубликует этот случай в интернете, и я прославлюсь на весь мир, все равно рано или поздно с землёйстолкнётся огромный раскалённый шар, и в этом огне погибнут и музыка Баха, и картины Леонардо, и людская память о сегодняшнем инциденте. Наконец, я тоже человек. Рано или поздно я умру, и мне станет всё равно, знает кто о моем позоре, или нет».
    «Как же хорошо, что я дождался, пока Х. откроет дверь изнутри, а не побежал жаловаться управляющему, или, того хуже, не побежал домой в одних боксерских трусах», — Думал С. по дороге домой. Первый раз в жизни ему было не стыдно за свои поступки, напротив, его переполняла гордость.
    Эти мысли помогли С. успокоиться и он уже шёл домой, напевая «Москва не сразу строилась». Чтобы добраться до дома, нужно было проехать четыре остановки на автобусе. С. подошел к автобусной остановке и стал терпеливо выжидать. Девушка в желтой куртке повернула голову в сторону С., но он сделал вид, что не замечает. Подъехал автобус, отражая в своих стеклах прохожих. С. подошел к дверям, но они не открывались. С. решил, что нужно подождать некоторое время, но автобус стоял, а двери были закрыты. С. подумал, что водитель не заметил его и не открывает дверь, поэтому С. подошел к дверям, дабы показать свои намерения войти в автобус. Поняв, что и это не помогло, С. махнул рукой водителю. Тот не заметил. Наконец С. забыл обо всех принципах и начал стучать в двери. Это помогло. Двери открылись и из автобуса вышел Х..
— Че ты долбишься? — Спросил он и пошел дальше по дороге.
С. запрыгнул в автобус, пытаясь не показывать внешне свои переживания после очередного «столкновения лбами»  с Х.. Он дал кондукторше деньги, та указала ему, что он заплатил недостаточно и С. пришлось шариться в карманах куртки, набирая необходимую сумму. Расплатившись, С. встал перед дверьми. Автобус подъезжал к третьей остановке. Люди стояли позади С., думая, что он выходит на этой остановке. С. было очень неприятно их разочаровывать. Он часто чувствовал вину, в том числе в тех случаях, когда виноват был собеседник. Двери автобуса отворились и разочарованным людям пришлось обходить С.. «Простите», - Сказал он про себя.
— Пройдите, пожалуйста, в салон, — Попросила кондукторша.
— Я на следующей выхожу, — Ответил С..
— Пройдите, пожалуйста, в салон, — Повторила кондукторша.
— Я на следующей выхожу, — Поняв, что его не услышали, повторил С..
Пришёл черед С. выходить. Автобус остановился. Двери не открывались. Возможно водитель решил, что на этой остановке никто не входит, и решил проехать ее. Но в таком случае он бы не остановил автобус. С. не видел ничего страшного в том, чтобы проехать остановку – он мог выйти на следующей и пройти одну пешком, но на душе у него было неприятно. С. стал дергать ручки, надеясь, что двери откроются. Двери открылись, и С. чуть не выпал из автобуса, заставив ахнуть сидящих рядом старушек.
— Че ты долбишься? – Спросил зашедший в автобус Х., и прошел в салон.
С. пулей вылетел из автобуса. Он немного переживал по поводу очередного конфликта с Х., но эти переживания сменились тревогой – С. не мог вспомнить, выключил он газ в квартире или нет. Подходя к своему дому, он взглянул на окно своей квартиры — оно было цело, значит взрыва не было. Либо С. выключил газ перед уходом, либо оставил открытым, просто взрыва ещё не было. Легче от таких мыслей С. не стало.
    С. подбежал к подъездуи приложил ключ к домофону. Ожидаемого пиликанья, оповещающего об открытии двери, не раздалось. С. привык ожидать открытия какой-либо двери, но он нервничал из-за того, что в его квартире, возможно, включен газ. С. стал нервно дергать ручку двери и стучаться. Раздалось пиликанье.
— Че ты долбишься? — Спросил вышедший из подъезда Х. и пошел куда-то по дороге. С. забежал в подъезд. У него не было времени на переживания – ему нужно было срочно попасть в квартиру.
    C. подошел к лифту и нажал на кнопку вызова. Он отчетливо услышал, как приехал лифт, но двери не открывались. В подъезде С. такое часто случалось — лифт застревал. С. попытался раздвинуть двери руками. Это помогло – они открылись и из лифта вышел Х..
— Че ты долбишься? — Спросил он и вышел из подъезда.
С. подмывало ответить ему «Да чтоб ты знал, это я открыл двери лифта. Если бы не я, ты бы умер там от голода. Благодари меня, а не спрашивай, почему я долблюсь, свинья!», но он промолчал и зашел в кабинку. С. собирался нажать на кнопку своего пятого этажа, когда в лифт заскочил подозрительный гражданин, похожий на наркомана.
— Вам какой? – Спросил С..
Гражданин молчал.
— Вам какой? — Повторил С..
— Четвертый, — Ответил гражданин и протянул руку.
С. нажал на кнопку четвертого этажа, а руку пожимать не стал. Лифт приехал на четвертый этаж и гражданин вышел. С. подумал, что чудом спасся от смерти, ведь если бы он пожал руку, гражданин непременно зарезал бы его. Второй раз за день С. гордился своими поступками. Радостно он нажал на кнопку пятого этажа. Лифт проехал этаж вверх и замер. В груди С. ёкнуло. Он застрял. С. нажал на кнопку вызова спасателей, но она не работала. Телефона у С. не было (он боялся, что через телефон за ним могут следить американцы), и позвонить спасателям он не мог. Подняв голову кверху, С. опечалился еще больше – люка на потолке не было, зато там была камера, а значит за всеми его кривляньями в лифте всегда следили. В отчаянии С. стал пытаться открыть двери лифта самостоятельно. Будь у него монтировка, он бы справился на раз-два. Поняв тщетность своих усилий, С. от безысходности еще раз нажал на кнопку пятого этажа. Двери открылись.
— Че ты долбишься? — Спросил Х. и зашел в лифт. Ни жив, ни мертв, С. подошёл к двери своей квартиры.
    Он вставил ключ в дверной замок. Ожидаемо, тот не поворачивался. С. начал колотить по двери, зная, что чем быстрее и громче колотить, тем быстрее ему откроют. Но дверь всё не открывалась. С. было впал в отчаяние. Звонить в звонок он боялся, ведь если бы газ был включен, произошел бы взрыв. Возможно, Х., находящийся внутри, отравился газом, и поэтому не открывает дверь. Вспомнив, что его дверь открывается наружу, С. догадался потянуть ручку на себя. Дверь открылась. За ней стоял инвалид на костылях. Наверное, из-за костылей он очень медленно ходил, и поэтому так долго шел открывать. С. подождал, пока инвалид отойдёт подальше (он стеснялся заходить в квартиру при нём) и зашёл.
    С. прошел в свою комнату и устало опустился в офисный стул. Газ не был включен, поэтому С. мог наконец успокоиться и обдумать все что с ним произошло. Игра в футбол, конфликты с Х., беспокойство по поводу включенного газа. Неожиданно С. вскочил со стула. Только он немного успокоился, как в его голове вновь зародилось беспокойство. Произошло одно событие за сегодняшний день, которое он не мог понять.
    Почему он играл в футбол зимой?
    С. стало тяжело дышать. Действительно, зимой в футбол не поиграешь – земля замерзает. Но он точно помнил, что сегодня ходил в футбольный клуб. А точно ли это был футбольный клуб? Может быть, это был бассейн? С. напряг мозги, но это не помогло ему вспомнить. Где он был сегодня? На нем точно были боксерские трусы, или же это были плавки. С. не был уверен. Он даже не был уверен, какое сейчас время года. Может быть, на улице была весна, а зиму он просто выдумал из-за пасмурной погоды. Идя по улице, С. не особо обращал внимание на свое окружение, он больше был погружен в размышления, поэтому сегодня он не заметил, лежал снег или нет. С. решил выглянуть в окно и проверить. Стекло запотело. С. попытался открыть окно, но его заклинило. Он дергал ручку вновь и вновь. Окно открылось с другой стороны. «Там что, есть ручка?», — Промелькнуло в голове С.. — «Для кого она? Для Карлсона?». За окном показался Х.. Он забрался по пожарной лестнице.
— Че ты долбишься? — Спросил он.
В голове С. сложилась мозаика. Он все понял. Х. преследовал его весь день. Зачем ему это? Как он узнавал местонахождение С.? В течение дня отношение С. к Х. изменилось уже несколько раз. Сначала он хотел подружиться с этим человеком, потом понял, что ему это не удастся, потом они стали чуть не врагами, сталкиваясь в регулярных конфликтах. Теперь же С. боялся этого человека. Так как Х. был кавказской наружности, С. волновался, что Х. может сгоряча пырнуть его ножом или того хуже. И сейчас Х. был явно недружелюбно настроен к С.. С. больше не руководил разум. Он поддался чувству и столкнул Х. с пожарной лестницы. Мгновенно осознав, что натворил, С. стал смотреть вниз на своего падающего друга. У него была надежда, что Х. упадет на один из балконов, расположенных ниже, но эта надежда улетучилась. С. не видел, где приземлился Х.. Он представил, как страшно было Х. перед смертью (скорее всего, Х. умер), так как С. боялся высоты настолько, что голову никогда из окна не высовывал. Парень уходил очень тяжело, и в его смерти был виновен С….
    Больше Х. не помогал ему открывать двери…
    Наступило 30 декабря. С. задумчиво шёл по улице и напевал «Со мною вот что происходит, ко мне мой старый друг не ходит».
Было уже поздно, но С. боялся ложиться спать. Он посмотрел очень страшный фильм и в темноте ему мерещилось, что кто-то трогает его за плечо. Чтобы немного развеяться, он решил сходить погулять, но теперь все вокруг напоминало ему о просмотренном фильме. С. часто выходил из дома в наушниках, обходил его вокруг и возвращался домой. Это была его ежедневная процедура, о которой сплетничали старухи у подъезда. С. почти обошел третью сторону дома, когда увидел впереди знакомый силуэт. С. не был уверен, что это был тот, о ком он подумал. Как-то раз он встретил мужчину с восьмилетним ребенком и принял ребенка за своего восемнадцатилетнего товарища. Помня тот горький опыт, С. решил подойти поближе и рассмотреть лицо человека.
    Да. Это был он.
— Х.! – Радостно завопил С.. — Х! Родненький! — Он принялся целовать друга в щеки, — Я думал… Я думал, ты умер! Х.! А ты, право, совсем не изменился. Подкачался только немного. Ну как там футбольный клуб? Я ведь в футбольный клуб-то не хожу, вину чувствую! Х.!
— Че ты долбишься? — Спросил Х. и прострелил С. колено.
    Скорая приехала через полчаса.
    А всё-таки те люди могли просто спросить у С., выходит ли он на следующей остановке.