29. Беседа Конфуция с последователями 2

29.  "БЕСЕДА КОНФУЦИЯ С ПОСЛЕДОВАТЕЛЯМИ"

Как-то я вспомнил стихи Германа Гессе, в которых говорилось:

«Удел наш – музыке людских творений
И музыке миров внимать любовно,
Сзывать умы далёких поколений
Для братской трапезы духовной.
И музыке вселенной внемля стройной.
И мастерам времен благословенных,
На праздник мы зовём, на пир достойный
Титанов мысли вдохновенных».

И тут же мне пришли на ум другие стихи Максимильяна Волошина:

«Мой кров убог, и времена суровы,
Но полки книг вздымаются стеной,
Здесь по ночам беседуют со мной
Философы, поэты богословы».

И у меня тоже однажды ночью случилось такое чудо, мне удалось побеседовать с мудрецом Конфуцием, и всё это произошло благодаря поддержке моего Учителя-даоса, который каждую ночь являлся мне во снах и преподавал азы Великой Мудрости. Он говорил мне, что все наши мысли мы черпаем из Небесной Сокровищницы, в которую всё уходит, и из которой всё, рождаясь, возвращается, и в мире нет ничего нового, есть только старое и давно забытое, поэтому в мире всё повторяется, и если мы что-то открываем, то это нам не принадлежит, потому что мы все являемся проводниками Высшей Истины, которая время от времени спускается на нашу землю и подбрасывает нам пищу для размышления. Учитель также говорил, что среди нас нет выдающихся гениев, а есть лишь превосходные проводники Истины. После этого он взял меня в своё путешествие, и я испытал новый для себя духовный опыт, который выразил в своей поэме «Беседа Конфуция с последователями».

Вот её начало:

БЕСЕДА КОНФУЦИЯ С ПОСЛЕДОВАТЕЛЯМИ 

Однажды мы с даосом в путь пустились,
Людским всем представленьям вопреки,
Проникнув скрытно в школу, где учились
За партами седые старики.

Занятья в школе проходили странно,
Никто друг другу слов не говорил.
Учитель в забытье был постоянно,
Сидел, молчал, бородку теребил.

То был из царства Лу Конфуций родом,
Корпел над свитком, весь как лунь седой,
В раздумья погрузившись с головой,
Он мысленно беседу вёл с народом:

1.

- «Вот дожил я до белой седины,
Людских стремлений никогда не понимал,
Но, как любитель древней старины,
Для них цивилизации стандарт создал.

В пятнадцать лет я посвятил себя ученью,
И в тридцать твёрдо на ногах стоял,
А в сорок лет избавился от всех сомнений,
И Неба волю в пятьдесят познал.

И обладая в жизни тонким слухом
И метким глазом, все вещи примечал.
В шестом десятке, внемля чутким ухом,
С небесной волей грядёт что, замечал.

В семьдесят следуя сердца веленью,
Нарушить норму не боясь, я принимал
Всё то, что раньше подвергал сомненью.
Везде разумность всех событий понимал.

Потом, отправившись на небо, я следил,
Как выполняют на земле все мои нормы,
Учеников везде я много наплодил,
Но каждый в жизни воплощал лишь свои формы.

И так везде единства принцип нарушая,
В ученьях учреждали все свои права,
Внимания на пользу дел не обращая,
У всех - природа эгоизма такова.

Вот предо мной сидят пять здесь оппонентов,
И каждый мнит учителем себя,
В народе ставят свои эксперименты,
Своим ярмом его права губя.

В них скрыто революций всех начало,
Страданий всенародных, тяжких бед,
От них теорий рождено немало,
Несущих всем везде один лишь вред.

Мо Ди своим эгалитарным экстремизмом
Народ пытался всегда счастьем одарить,
Его ученье, став потом социализмом,
Смогло безумием полмира покорить.

Вот Шэнь Бу-хай там со своим легизмом,
Закон оттачивал, как остриё ножа,
И заложил основы коммунизма,
Создав основу оправданья грабежа.

А вон Шан Ян там со своей доктриной,
Что породил культ тоталитаризма,
Предтечей став грядущего фашизма,
И глобализма - власти всеединой.

 
(продолжение поэмы можно прочитать на сайте стихи. ру)

(продолжение занятий школы даосов следует)

Власов Владимир Фёдорович