От 28. 11 3

Доброго времени суток. Помнишь это приветствие? Я знаю, было такое несколько лет назад – мода на симуляторы, даже маленькие анкеты-презентации делали, кажется, рукастые девушки, дружащие с фотошопом, бесплатно раздавая красивые картинки с текстурками-вставками всем желающим. Безобидный способ убить время, в том возрасте еще дьявольски реалистичный и занятный. Хорошее было время, золотое детство.
Перейду к вопросу скоро, не волнуйся. Но сначала скажи – о чем они думают этой осенью?
Сидя с ногами на льдистом гипсовом подоконнике, смотря в темноватую сизую мглу, которая по воскресеньям особенно туманна и безрадостна – о чем они думают, смешно одинокие в этом большом осеннем городе? Тревожные неверные огни фонарей, одинокие красно-желтые пары машинных глаз, размыто мелькающие на темных проулочных путях и промозглый влажный холод городских пустых площадей. Они видят одиночество. Так вот, о чем они с ним говорят?
О чем они пытаются говорить с тобой, моя пустота?
А впрочем, забудь. Забудь, как страшный сон, потому что нет в их тихом шепоте ничего героического или оригинального, а есть просто вселенская тоска по родным и знакомым теплым лицам вкупе с осознаванием всего бесцельного и бессмысленного на свете. Им жаль себя – и они говорят тебе об этом голосами грустными и нарочито хрипловатыми, говорят, глядя вверх, в бездонное сырое небо, полное тоской. Им жаль себя – со своими пустыми головами, глуповатым одиночеством и бестолковой жизнью. Мелкие обиды, косые взгляды, злые слова – злые, как осеннее черное небо. Пошло. Отвратительно пошло. Хотя я знаю, что ты никогда не начнешь скучать. В этом ведь тоже есть своя прелесть.
Так вот, о вопросе. Недавно мысль появилась – а вернее, вспомнились мне прочитанные антиутопии. Я знаю Замятина "Мы" – круглую розовую О и желтую фигурку Будды (Лавренев, отсылки? Я просто предполагаю, не смейся). Знаю, что в начале Гражданки он благополучно свалил куда-то за кордон, причем по классике – то ли в Париж, то ли в далекую Испанию, и там создал большинство своих новелл и ставший легендой роман, с которого пишет впоследствии Оруэлл свой тысяча девятьсот восемьдесят четвертый год.
Мода на антиутопии, точнее говоря, начало моды, датируется, пожалуй, серединой двадцатых годов прошлого века, когда призрак дотошного и безнадежно прозрачного коммунизма бродил по не вытоптанным газонам буржуазной Европы. Страшные и непонятные большевики погубили старую Россию – и на еще шипящем остывающем трупе начали создавать новое. Безвестное. Пугающее.
В конце концов, мне ли тебе рассказывать, как пишутся любые западные газеты?
Беспозвоночный вяло отвратительный февраль Россию любил совершенно искренне. Все эти безвольные и бестолковые люди, думские, глупые, безыдейные – вшивая интеллигенция в ленинской как всегда правдивой  интерпретации – с радостным право имеющим европоцентризмом вцепились в юридически законную власть, лихорадочно суча внезапно выросшими щупальцами. Право, забавная власть. Свергли царя, но так и не смогли остановить октябрь. Декреты, манифесты – но до дел, как это водится в России, конечно, не дошло.
Говорят, они были пауками в банке. Но ты ведь знаешь, что это совсем не так.
Просто беспомощные и тупые взрослые. Ничего больше. Со своей фантасмагорической честью. Со своими идиотскими кружевными рамками, рванье которых трепал тот февральский ветер. Уже тогда было понятно, что ткань с претензией на какой-нибудь французский бренд разорвется через несколько месяцев. Оставалось только удивляться, как сохранилось в этом кружеве стародворянское упрямство. Отголоски. Они иногда держат очень долго. Это были отголоски старой страны, сгоревшей полвека назад. Только тогда этого еще никто не понял. Помнишь их тоскливые взгляды, провожающие заиндевевших почтовых и понимающих, что вместе с гнедыми и каурыми тройками, скачущими сквозь веками вымороженный хвойный воздух российских лесов, гонит, выворачивая шеи лошадям, старая Россия. И гонит с тем, чтобы уже никогда не вернутся.
Они не стали догонять, так? И не потому, что не поняли. У русского мужика, благо, никогда не было неполадок с интуицией. Просто не захотели. Русские тройки догонять не имеет никакого смысла.
А на самом деле, мало ли что говорят про наших либералов.
Длинное письмо получается. Я потом допишу, хорошо?
"А что там впереди? А впереди – Октябрь…"