Посиллипо. Рождение легенды. Часть 2

Часть 2

В обязанность каждого судьи квартала входило ознакомление инквизиции о ходе всех расследований. Обычно отчёты оставлялись у секретаря, но иногда кардинал Мигуэле Эстебан приказывал пригласить судью в свой кабинет для личной беседы.

Святая инквизиция в Неаполе располагалась в монастыре ордена доминиканцев Сан Доменико Маджиоре. Хотя Трибунала инквизиции в городе не было никогда, но обвиняемых в ереси после подобающего следствия отправляли кораблями для суда в Палермо и там казнили. Если он выживет после пыток.

В кабинете кардинала всегда был полумрак и горели свечи. На огромном столе красного дерева лежала библия и стояли странные песочные часы. Песок внутри был непривычного тёмно-серого цвета, а на золотых крышках виднелись надписи и символы. Отчётливо читалось только крупно вырезанная римская цифра XVII – семнадцать. Судья знал, что анаграммой римского числа является VIXI – буквально означающее по-латыни “живший”, то есть, уже не живущий, умерший. Пристально рассматривать часы не смел никто. Ходили слухи, что в часах находится пепел сожжённых еретиков. Некоторые утверждали, что это пепел самого Джордано Бруно. Таким образом, бывший монах-доминиканец якобы вернулся в монастырь, где постигал в молодости премудрости наук, и даже через столетие после своей смерти работал во благо и процветание католической церкви.

При входе любого посетителя кардинал молча переворачивал часы. Считалось, что надо успеть закончить свой доклад и уйти раньше, чем закончится весь порошок в верхней части, иначе с посетителем произойдёт страшное несчастье. Проверять правдивость этого слуха никто не решался.

Кардинал отпустил секретаря и ровным голосом спросил:

- Синьор Руджиеро, я попросил Вас прибыть сюда для разъяснения одного весьма деликатного дела. Наши следователи в течение последних недель следили за сектой чернокнижников, тайно устраивающих сатанинские мессы. Два дня назад один из сектантов, лейтенант кавалерии Де Роза сумел обмануть наших людей, тайно скрывшись от слежки, и в ту же ночь погиб при крайне странных обстоятельствах. Смерть произошла на территории, которая находится в Вашей ответственности. Известно ли что-нибудь Вам об этом событии?

Побледневший судья завороженно смотрел на песочные часы. Было ясно, что соврать в этом кабинете не удастся. Откашлявшись, он начал подробно рассказывать всё, что узнал от инспектора.

- Это всё?

- Я хочу занести сегодня через час шестьсот дукатов в знак уважения к деятельности инквизиции и для поддержки её нелёгкой службы.

- И не забудьте пожертвовать отдельно сто дукатов на монастырь.

Кардинал позвонил в колокольчик. Бесшумно зашёл секретарь.

- Очень жаль, что мы не смогли поговорить с еретиком. Его выловили на поверхности?

- Да, Ваше Преосвященство.

- Как известно, вода должна отказываться принимать в свое лоно тех, кто стряхнул с себя священную воду крещения. Значит, Божий суд и последующая казнь свершились. Дело закрыто. Можете идти, Ваша честь.

***

Инспектор полиции несколько дней находился в самом скверном настроении. Но вскоре интересная мысль пришла ему в голову. Повеселевший полицейский отправился в Кастель Капуано и попросился на приём к судье своего района.

- Ваша честь, мне надо поговорить с Вами наедине, и дело не терпит отлагательства.

- Рассказывай.

***

- Ваше Преосвященство, я должен срочно исповедаться.

- Кто Вам мешает? Ступайте в монастырь, обратитесь к любому монаху, и тот исповедует Вас.

- Грех мой слишком велик, я могу исповедоваться только лично Вашему Преосвященству.

- Слушаю, сын мой.

Выслушав судью, кардинал долго молчал. Наконец он решился:

- Мне надо будет поговорить с инспектором полиции, пригласите его ко мне как можно скорей. Этот план можно осуществить только втроём.

***

Ровно через месяц после официального заключения следствия о смерти Бруно в результате несчастного случая, Никола вступил в наследство, оставшееся от старшего брата, оформив все необходимые документы у нотариуса.

В следующее после этого воскресенье он пришёл с женой и детьми в церковь на мессу. Сразу после службы к Николе подошёл монах, и что-то негромко сказал ему. Никола приказал семье возвращаться домой, а сам последовал за монахом в монастырь Сан Доменико Маджиоре.

Перед входом в свой дом семью Николы встретили монах и полицейский и приказали всем сесть в повозку и отправляться в загородное поместье.

На следующий день, ближе к вечеру, туда явились помощник нотариуса. Потрясённой семье чиновник зачитал бумагу, из которой следовало, что Никола внезапно принял решение постричься в монахи, а перед постригом переписал всё своё имущество, существовавшее ранее и полученное в наследство от брата, в пользу монастыря. Никола попросился в самый уединённый монастырь высоко в горах и принял обет молчания. Только небольшой загородный домик с апельсиновой рощей и небольшим виноградником оставался во владении семьи. Жена Николы почему-то вспомнила название лозы растущего тут винограда: Лакрима Кристи – Слеза Христа. Она не смогла сдержать эмоций и громко зарыдала.

***

Инспектор полиции во второй находился в кабинете Монсеньора Мигуэле Эстебан. Инквизитор дал знак секретарю удалиться.

- Синьор Эспозито, я пригласил Вас, чтобы дать поручение по нашему общему делу.

- Внимательно слушаю, Ваше Преосвященство.

- Возникли вопросы и слухи после приёма имущества Николы Саннино в собственность монастыря. Исчезли все деньги и драгоценности, монастырю достались дома и виллы с мебелью. Я пока запретил спрашивать самого Николу, так как он принял обет молчания. Но надо срочно что-то предпринять, чтобы объяснить пропажу.

- Ну, не в море же он выкинул свои деньги.

- Ну почему же? Это было бы самое убедительное объяснение.

- Никола может рассказать что-нибудь родным или окружающим.

- Никола будет молчать, как рыба. Мы показали ему Ваши показания и покойного Пепе. Выбор у него был простой, или его передают в суд вице-короля, и после ускоренной процедуры судопроизводства четвертуют на Рыночной площади за убийство офицера и конфискуют всё имущество, или он переписывает всё, что имеет, кроме одной загородной виллы, в пользу церкви, постригается в монахи и принимает обет молчания. Он сможет прожить долго, и семья его не будет нищенствовать.

- Ваше Преосвященство слишком добр к преступникам.

- Христос учит нас проявлять милосердие к падшим и оступившимся.

- А кто поверит, что человек, убивший родного брата вместе с беременной женой и кавалерийского офицера из-за денег, выбросил потом эти деньги?

- Поверят. Вы составите полицейский протокол события по всей форме, с показаниями свидетелей, осмотром места происшествия и завизируете его у судьи вашего района. Помимо этого, надо подготовить и запустить слух обо всех этих событиях, который должен начать жить своей жизнью. Пусть все думают об убийстве из-за любви и ревности, а не из корысти. Есть у Вас на примете подходящий человек, способный придумывать красивые истории?

- Сидит у нас один сочинитель и сказочник в долговой тюрьме Санфеличе. Некто Себастьяно Маддалена. Он обожает рассказывать в кабаках всякие легенды и сказки, а его за это слушатели угощают вином и сыром. Мечтает издать книжку, выпрашивает на это в долг, но все деньги, которые ему в руки попадают, оставляет в тавернах.

- Много задолжал?

- Надо уточнить. Вряд-ли больше десяти дукатов. Больше ему в долг никто не даст.

- Выкупите его и заставьте написать красивую историю, а мы уже посмотрим, как её можно использовать.

***

Инспектор с удовольствием читал рукопись:

«В славном и прекрасном городе Неаполе жил славный и удачливый негоциант, наречённый именем Бруно. Честность и порядочность его была известна всем, удача сопутствовала ему в торговых делах, и деньги стекались, преумножая его богатство и славу. Будучи ревностным и добрым католиком, он не пропускал ни одной мессы в храме, щедро жертвовал подаяние в церкви и обильно раздавал милостыни нищим и страждущим».

- Не знал, что в нашем городе бывают такие честные купцы. С этой службой только с преступниками и общаешься. А тут почти святые рядом с нами живут. Ну-ка, посмотрим, что в наших бумагах про него есть. Так, Бруно Саннино, он же «пиявка». Это родственник нашему «славному негоцианту», или однофамилец? Он сам? Чудны дела твои, Господи! Ладно, читаем дальше:

«Бруно женился на красавице по имени Текла. Шли годы, но детей у супругов не было, и счастье Бруно было не полным.

Он женился на прекрасной девушке по имени Текла. Но замуж Текла вышла не по любви. Она сторонилась мужа, избегала его общества и всячески показывала свою независимость. Бруно же был страстно влюблён в свою жену, обращался к ней с нежными словами, дарил украшения, во всех комнатах оставлял любовные письма, пытался делать всё возможное и невозможное, чтобы растопить ледяное сердце Теклы. Он хотел завоевать её любой ценой, пытался вызвать ответные чувства, но жена лишь с трудом терпела исполнение супружеских обязанностей, всячески показывая, как ей это неприятно. Текла демонстрировала постоянно, что не любит мужа, и Бруно пришлось смириться с этим. Любая попытка исправить положение была бесполезна. Жена не испытывала к нему ненависти, но лишь с трудом переносила его присутствие.

Но однажды Текла познакомилась в с красивым и знатным дворянином Альдо. Они обменялись лишь одним взглядом, и между ними вспыхнул огонь любви. Очень скоро они стали любовниками. Почти каждый вечер они нанимали рыбацкую лодку и отплывали в море, подальше от любопытных взглядов.

Вскоре они Текла и Альдо решили уплыть насовсем из Неаполя. Прекрасной летней ночью их лодка скользила в открытое море, подгоняемая лёгким ветром. Облака закрывали небо, и не было видно ни луны, ни звёзд. Внезапно сбоку из темноты появилась другая лодка, в которой стоял человек, укатанный с головы до ног в плащ. Мужчина откинул плащ, и любовники увидели лицо Бруно. В этот момент раздался удар и их лодка перевернулась.

Три раза крепко обнявшиеся любовники выныривали на поверхность, и три раза опускались в тёмные воды у холма Посиллипо, пока не погрузились навсегда.

И в этот момент святой Илья поразил нечестивца молниями… Ревнивый муж совсем немного пережил свою неверную жену и её любовника. Очень скоро его лодка, разбитая небесным огнём, затонула, унеся в пучины моря ревнивого мужа и свидетельство страшного преступления...»

- Что же ты делаешь, сын собаки и свиньи? Не вмешивай сюда святых! Это ты собираешься читать в тавернах? Прознает инквизиция, а прознает обязательно, у них шпионы повсюду, а уж в каждом кабаке обязательно.

***

- Слушаю Вас, Синьор Эспозито.

- Ваше Преосвященство, сочинитель легенду написал. Получилось занятно, но совершенно неправдоподобно. Все ведь помнят Бруно-пиявку и никогда не поверят в такую романтичную сказку и в обстоятельства смерти его самого и жены.

- Заставим народ в это поверить.

- Это совершенно невозможно, народ наш крайне недоверчив.

- Всё возможно. Легенду надо правильно пустить в обращение. Напечатаем книгу легенд, запретим и сожжём большую часть тиража. Оставшиеся книги грамотеи будут тайком читать и рассказывать по секрету друзьям. Люди верят запретным книгам, так уж они устроены.

***

Монсеньор Мигуэле Эстебан внимательно читал книгу сочинителя. Это был первый экземпляр, который типография, в полном соответствии с законом вице-королевства, направляла на цензуру в представительство инквизиции.

«…И в этот миг внезапно сверкнула молния, и раздался оглушительный гром, как будто святой Илья сам решил наказать грешника и покарать его небесным огнём…»

- А ведь говорили ему: не вмешивай в свои грешные рассказы святых и божественные силы. Не хочет слушать слова разума.

Кардинал позвонил в колокольчик и обратился к вошедшему секретарю:

- Где сейчас находится брат Армандо?

- Вторые сутки без перерыва молится в своей келье, замаливает грехи после последнего задания.

- Позовите его ко мне, я отпущу грехи его вольные и невольные, он мне нужен для нового поручения. Также передайте поручение брату Теодору: пусть даст разрешение типографии печать книгу. Как только будет изготовлен последний экземпляр, надо будет принести вердикт об осуждении книги, изъять весь и организовать её публичное уничтожение. Оставить десяток книг для тайного распространения и две для библиотек ордена и Ватикана.

***

Сочинитель Себастьяно Маддалена издал книгу городских легенд и устроил по этому поводу пирушку в припортовой таверне. В самый разгар празднества к столикам пирующих приблизился незнакомец и обратился к писателю:

- Эй, приятель, выпей за здоровье моей жены!

- Охотно.

Неожиданно незнакомец закричал:

- Негодяй! Ты издеваешься надо мной! Моя жена умерла два года назад от чумы! Сдохни, скотина! – с этими словами он ударил писателя ножом и быстро вышел из таверны. Преследовать убийцу никто из посетителей не стал.

Маддалена не успел узнать, что инквизиция уже подписала приказ об изъятии тиража долгожданной книги и задержании самого писателя.

***

Разговор Монсеньора Мигуэле Эстебана и судьи происходил в этот раз в присутствии секретаря.

- Ваше Преосвященство, речь идёт о местном купцу Николе Саннино.

- Да, нам такой человек хорошо известен. В воскресенье на исповеди в церкви он раскаялся в невольном преступлении, в понедельник отписал всё своё имущество церкви и постригся в монахи. Сейчас он в горах в Авеллино, в монастыре Монтеверджине. Он выбрал себе самый дальний монастырь с самым строгим уставом.

- Про какое преступление говорит Ваше Преосвященство?

- Месяц назад у Николы трагически погибли брат со своей женой.

- Да, действительно, погибли Бруно Саннино, его жена Текла и офицер кавалерии Его Высочества вице-короля Неаполя Альдо де Роза. Следствие установило, что ревнивый муж гнался за своей женой, которая убегала с любовником, и в результате несчастного случая все трое погибли. Я сам утверждал протокол следствия. Но при чём тут Никола?

- Вы не знаете об очень важном обстоятельстве. Никола Саннино был тайно влюблён в Теклу, жену своего брата. Об этом он признался на исповеди. Однажды он узнал, что у Теклы появился любовник, и они собираются вместе убежать на лодке из города. Никола, ослеплённый любовью и ревностью, послал записку Бруно и предупредил о побеге. Муж, как истинный ревнивый неаполитанец, погнался за любовниками и то-ли случайно, то-ли специально разбил обе лодки. Николу стала мучить совесть, он считал, вполне справедливо, что является причиной гибели любимых людей и родственников. В итоге он раскаялся и ушёл в монастырь.

- Дело в том, что в субботу вечером он выбросил все свои богатства в море, что видело много людей. Никола на лодке выплыл на место, где месяц назад разыгралась трагедия. При свете последних лучей солнца он начал бросать в воду золотые и серебряные монеты, украшения и драгоценности, ценную посуду.

- Это очень странно, но не запрещено законом, и никак не затрагивает компетенцию Святой инквизиции.

- Смею думать, что затрагивает. Свидетели видели над поверхностью моря призрачные фигуры Теклы, Альдо и Бруно. Фигуры стояли над водой, а Никола кидал им под ноги монеты и драгоценности. А призраки подпадают под юрисдикцию не полиции и светских властей, а инквизиции.

- Кто это может подтвердить?

- Десять человек видели своими глазами, как он кидал в море монеты и драгоценности. Потом в море высылалась лодка с полицейскими. Установлено, что море в том месте очень глубокое, никакой ныряльщик не сможет достичь дна. Вот протокол, который составил инспектор полиции и показания свидетелей. Все свидетели поставили крестики, так как неграмотные.

- Уточните, все свидетели видели призраков?

- Нет, только двое.

- Кто такие?

- Бродячие актёры, явились издалека, молодая пара, недавно поженились.

- Лицедеи не могут давать показания в суде.

- Ваше Преосвященство, ни о каком суде речь не идёт. Никакого преступления не случилось. Просто случай уж очень необычный: человек выбросил все свои богатства в море. Но Вы правы, закона это не нарушает.

- Лицедеи ещё в городе, можно их найди и допросить?

- Уехали сегодня утром через Капуанские ворота. Прикажете организовать погоню?

- В этом нет необходимости. Как их зовут?

- Не знаю… в протоколе не записано. Кажется, Мария и Джузеппе.

- Дополните протокол и внесите имена этих свидетелей.

- Пусть будет так. Я немедленно заставлю инспектора переписать протокол, Ваше Преосвященство.

- Хорошо, и можете после этого протокол заверить и сдать в архив. Дело совершенно ясное, и касается только светских властей. Преступника замучила совесть, под влиянием раскаяния у него начались видения. В этом состоянии он пытался очистить свою совесть и избавиться от ценностей, чтобы искупить ужасное преступление. Лучше бы он тоже передал эти ценности церкви, но что случилось, то случилось, человек имеет право распоряжаться своей собственностью, если это не идёт во вред окружающим. Вечером он выбросил деньги и драгоценности, а утром отправился к нотариусу и отписал церкви своё оставшееся имущество, оставив только небольшой дом в деревне для жены и детей. Но греховные деяния Никола совершил не ради корысти, а из-за большой любви. Не удивительно, что и другие искренне влюблённые с берега видели души невинно убиенных Бруно и Теклы.

- Родственники Николы хотят увидеть Николу и поговорить с ним.

- Они могут издалека посмотреть на него во дворе монастыря. Разговаривать он ни с кем не будет. Я подпишу разрешение. Что-то ещё?

- Инспектор полиции просится в отставку.

- Пусть уходит, и уезжает из Неаполя.

- И я хочу уехать. Не возражаю. Можете быть свободны, Ваша честь.

Судья вышел из кабинета. В тот момент, когда за ним закрылась дверь, из песочных часов вниз выпала последняя песчинка.

***

Прошло полгода.

Судья квартала вышел в отставку, купил себе остров и начал строительство виллы.

Глава инквизиции Неаполя неожиданно получил письмо со своей родины. Сообщалось, что он получил наследство в Испании. Монсиньор уехал без промедления. Через какое-то время распространились слухи, что в своей стране кардинал вступил в наследство, стал настоятелем бедного захудалого монастыря, скупил земли на десятки километров вокруг.

Капинтрито квартала был найден утром на набережной. В рот задушенному шнуром трупу кто-то вставил в рот дохлую рыбу. Видимо, Пепе перед успел что-то шепнуть сокамерникам, пока его не увели из камеры.

Книга сочинителя была осуждена Святой инквизицией и сожжена на Рыночной площади. Из ста изданных экземпляров удалось собрать и бросить в костёр только девяносто семь.

Инспектор полиции ушёл со службы и купил большое имение с запущенным графским замком на горе с видом на Неаполитанский залив.

В конце марта он поехал в Монастырь Святого Благовещения Богородицы, за день перед праздником Благовещения, когда "Дочерей Мадонны" было принято выдавать замуж. В этот день старших девочек, одетых в свои лучшие одежды, собирали в зале приюта. Каждая из них держала в руках платок. Будущие мужья, чаще всего пожилые вдовцы, находились в зале. Процедура обручения была простая и быстрая. Каждая девушка бросала платок на пол. Тот из женихов, который поднимал платок, становился её мужем.

Бывший инспектор утром перед ритуалом обручения внёс очень щедрый взнос в кассу приюта, и поэтому имел право на первоочередной выбор жены. Скупиться не стоило, ведь всем известно, что самые лучшие жёны в Неаполе – взятые из приюта. Они умеют читать и писать, хорошо шьют и очень послушные и экономные. Правда, они никогда не смеются, редко улыбаются и совершенно не умеют обращаться с детьми. Не беда, всегда можно нанять нянь и гувернанток.

***

Живописный пейзаж набережной в Посиллипо служит декорацией для старинной неаполитанской легенды о сентиментальной трагедии двух влюблённых, вдохновившей впоследствии создание различных произведений искусства: стихов и песен, театральных постановок и картин.

Эта история произошла очень давно и точно неизвестно когда. Но сохранилась память об именах героев и о трагических событиях, произошедших некогда у берегов глубокого Неаполитанского залива.

Рассказывают, что тёплыми летними вечерами можно видеть призрачную лодку с двумя фигурами, уплывающую в открытое море и появляющийся в полумраке профиль другой лодки. Слышны приглушённые звуки удара, жалобные крики и стоны.

Но видеть фантом лодки могут только по настоящему влюблённые пары, гуляющие по берегу. Лишь им позволено наблюдать призрачный отблеск разыгравшейся в старинные времена трагедии, как доказательство великой и истинной любви.