Кавказ 1983. Первое руководство

Любой самый долгий путь начинается с первого шага.                (так меня уговаривали перед этим походом).
10.07.1983. Горький – Минеральные Воды.
 Сбор в тенистом скверике на площади Свободы. 14:00. Опоздавших нет. Пока проверяли вещи по списку, пересчитывались сами, загибая пальцы, прибыл автобус, следующий в аэропорт.  Пора на погрузку. На задней площадке из рюкзаков возводим небольшую пирамиду, сами плюхаемся на сиденья. Все возбуждены, разговорчивы. Настроение тревожно-приподнятое. Хотя это лишь нижегородский автобус, осознаём – начали движение, значит, поход уже начался. Почти для всех такое серьезное приключение впервые.
В аэропорту перед регистрацией контролируем вес объемистой поклажи. Для бесплатного провоза рюкзаки должны быть не больше двадцати килограммов. Все, что сверх этого придется оплачивать по отдельному тарифу. У парней явный перегруз. Кое-что распихиваем по рюкзакам девчонок. Остальные тяжести с непринужденными улыбками волочем в авоськах в качестве ручной клади в салон самолета. Рассаживаемся, точнее, втискиваемся по местам, некуда деть коленки.
Это мой второй полет в жизни. В прошлом году был первый. Всё похоже, но есть одно серьезное отличие. Тогда меня вели в горы. В этом году я сам руководитель «единички» студентов медиков. До сих пор не понимаю, как на это решился. Видимо определяющим моментом явилось наличие второй группы. Она пойдет по другим перевалам, но почти параллельным маршрутом. Её ведет мой друг и однокурсник Олежек. Планируется, что будем подстраховывать друг друга. Пока же нам предстоит перелет до аэропорта Минеральные Воды,  главной воздушной гавани Северного Кавказа.
 Финансист делает первые записи: Билет на автобус 50 коп, билет на самолет по 32,50. Весь поход должен обойтись рублей в 100-110. Для сравнения наша стипуха – сорок. Спасибо родителям, что поддержали финансами.
Прилетели около восьми вечера. Забираем рюкзаки и выходим на привокзальную площадь. Первое, что бросается в глаза, в аэропорту и его окрестностях много туристического люда. Они небольшими группами слоняется по зданию аэровокзала, на площади перед ним, около автобусной станции. В ближайшей лесополосе за дорогой виднеются перкалевые и брезентовые палатки. Люди в клетчатых «ковбойских» рубашках, брезентовых штанах и куртках, туристических с протектором ботинках в этом южном городе смотрятся вполне естественно. Есть те, кто, как и мы, только что прилетели, другие уже возвращаются с маршрута. Их легко выделяешь из толпы по уверенной походке, довольным загорелым лицам, лупящимся носам. Побитые ботинки и линялые рубашки не хуже, чем доспехи рыцарей свидетельствуют о странствиях и победах. Все позади. Они справились!
Узнав где почта, даём телеграммы домой и в областной турклуб. Пусть знают, что долетели без приключений, выдвигаемся на маршрут по плану.
 По-летнему жарко, душно, в блекло-голубом высоком небе ни облачка. Наивно решили, что с такой погодой свежий воздух для нас предпочтительней стекла и бетона зала ожиданий. Отправились выбирать местечко на поляне за дорогой. Распаковали спальники, расстелились. У соседей уточнили, где ближайшая вода и как тут решается вопрос с туалетом. Оказалось, что вся  эта роскошь предоставляется бесплатно, на первом этаже здания аэропорта. Ориентир - расположенный рядом видеосалон, где крутят фильмы с Джеки Чаном. Но нам сейчас не до «Доспехов бога». Самое время задуматься об ужине.  В ответ на урчание пустых желудков завхоз сообщила, что сегодняшний день еще не поход, продукты начнут выдавать только  завтра.  Приходится подчиняться. Вера турист авторитетный – это её уже третий поход. У меня - второй.
Организовали самых проголодавшихся в группу захвата и отправились в буфет. В его пластиково-алюминиевой тесноте показалось крайне неуютно: обилие мух на клейких лентах, на столах груды грязных тарелок, неприлично большая очередь, учитывая скудность меню, вероятно, за сигаретами. Нет даже намека на то, что нас тут рвутся покормить. Решили ограничиться заскорузлыми видавшими виды котлетами  и бледными неубедительными пирогами с капустой и картошкой. На запивку в котелок нацедили столовский кофе из ведра. Вот и все деликатесы. Капризничать не приходится, буфет единственная точка «Общепита» в округе, они этим пользуются. Будем учиться радоваться малому. В темноте, напоминающие наждак котлеты ещё удалось впихнуть с хлебом под кофе, а пироги решили оставить на утро. За хлопотами незаметно кончился вечер. На аэропорт и его окрестности опустилась чернильная южная ночь. Укрылись спальниками и, болтая перед сном, начали строить планы, рассматривать черное, бархатное небо, щедро усыпанное звездами. Они приветливо подмигивали нам, намекая на то, что пора спать, глазки закрывать. Иного мнения придерживаются неизвестно откуда возникшие комары. Отожравшиеся на беззащитных отдыхающих, они привычно требовали продолжения банкета. Мгновенно стали зверски чесаться места укусов, наши недостаточно закутанные бока и лица. Мы оценили выбор тех, кто предпочел теснился в зале ожидания, и пожалели, что, экономя завтрашнее время, поленились ставить палатки. Сейчас уже что-либо менять поздно. Рюкзаки, заботливо укрытые от возможного дождя полиэтиленом лежат кучкой в середине, мы, как менее ценное, вокруг рюкзаков. Эту первую ночь на Кавказе, проведенную в непрерывных боях местного значения за каждую каплю собственной крови забудем еще не скоро. Несмотря на позднее время и усталость, неподвижность сохраняли только рюкзаки и Олежек Клюкин. Вынужденно бодрствующие завистливо, вполголоса обсуждали, что это: у парня стальные нервы или дубовая кожа, или может он глухой как пробка и просто не слышит комариного звона. Часам к двум-трем насытившиеся комарихи улетели восвояси, а мы  впали в тревожное забытье до утра.

11.07.1983. Минеральные Воды – Карачаевск – долина Узункол
По общему мнению, сегодняшний день начался для нас задолго до полуночи. Мы не спали из-за кровососов. Как сказала одна из наших барышень, оценивая прожитый день: «Начала я его и закончила причитая: «Слава богу!» «Слава богу, что долетели, что переспали, точнее переночевали и выжили в боях с пернатыми полчищами звенящих гадов» (это опять цитата того же автора). Я буду стараться пользоваться смачными цитатами из дневника, который пишем все по очереди, и он является потому трудом коллективным.
Утро. Солнце. Жара. Сборы в максимально доступном темпе. Наши полусонные гонцы, ещё на заре встав в очередь у касс автовокзала, опередили менее расторопных конкурентов. Билеты на автобус «Минводы – Карачаевск» у нас. Буфет с утра закрыт. Завтрак получился всухомятку. Недожаренные пирожки из буфета нам с голодухи показались не так уж и плохи. Встав колом где-то в пищеводе, они обеспечили ложное ощущение сытости, но вскоре подло проявили себя присоединившейся мучительной отрыжкой.  Внутри, где-то под ложечкой стало так неуютно, что пришлось срочно искать доступный источник влаги. Пить некипяченую воду из умывальника в туалете мы не решились. Обнаружив на автостанции автомат с газировкой, надулись из него воды с газом без сиропа. Пили стакан за стаканом, создав за собой приличную очередь. Что называется, дорвались. Теперь дружно икаем и стараемся не наклоняться, чтобы шипучая вода не подтекала из носа, ударяя в него колючими пузыриками. «Лейб-медик» высказал обоснованное подозрение о нашем риске случайно лопнуть под весом тяжеленных рюкзаков.
Пока же мы, как перезрелые арбузы на бахче, покряхтываем, развалившись около рюкзаков, и до последнего тянем время с перебазированием ближе к автостанции, отслеживая революцию, происходящую в животе. Хорошо это состояние описывают строчки: «Кишка кишке бьёт по башке».
И вот теперь труба зовет… Впрягшись в рюкзаки потащились к автобусу.
 Да, чуть не забыл. В аэропорту встретили однокурсника из группы Олега. Очень удивились, так как он должен был быть в горах. Выяснилось, что его сняли с маршрута из-за подозрений на бронхит. Огорченный Игорёк отправился домой. Он появился в аэропорту вчера в надвигающейся ночи и, не тратя время на поиски земляков, завалился спать автономно в ближайшие кусты, укрывшись с головой спальником. Утром, когда его, сладко разметавшегося, будил милиционер, выяснилось, что наш друг провел ночь в аэропортовской клумбе, между кустами роз, изрядно примяв ее растительность. Даже местные комары не ожидали такой наглости, и сюда не залетали. Так что всю ночь Гоша, с его слов, провел совершенно спокойно. 
Выгоревший под южным солнцем «Икарус» неуклюже развернулся вокруг Гошиной клумбы на площади перед аэропортом и, плавно покачиваясь на ухабах, отправился в путь с опозданием всего на двадцать минут, увозя нас навстречу новым приключениям!
После бессонной ночи все откровенно дрыхнут, нам не сейчас не до смены пейзажей за окном. В перерывах между сновидениями хрустим некрупными зелеными яблоками, полведра которых с некоторым опасением купили в дорогу. То ли от яблок, то ли от тряской езды пирожки, похоже, провалились, и дышать становится легче. Да и отоспались за два часа неплохо. Чем ближе к горам, тем больше интерес к окружающим видам проявляют попутчики. Пробую в двух словах рассказать о том, куда же мы едем. Слева от трассы Кубанское водохранилище. Наше дальнейшее продвижение к горам  происходит вдоль Кубани. Миновали Черкесск, скоро будет и Карачаевск. Это логично, ведь мы в Карачаево-Черкесской республике.
Я плохо ориентируюсь во взаимоотношениях народностей ныне населяющих Кавказ, но знаю, что подобные административные образования искусственно формировались при И.Сталине и не без тайного умысла.  Принцип "разделяй и властвуй!" в действии.
Меня привлекла и озадачила пафосная строчка над плотиной в Усть-Джегуте: «Идет вода Кубань-реки, куда велят большевики». Не слабо! Ведь кто-то придумал этот бред и додумался выставить на всеобщее обозрение. Проспавшие надпись сотоварищи ржут над этими рифмушками, наивно считая, что они мои.
Под дружный хруст яблок продолжаю дочитывать: «Село Георгиевское (Карачаевск) основано на берегу Кубани в 1926.  К тридцатым поселение разрослось в небольшой многонациональный городок. У города и его жителей не простая судьба. Война, оккупация, массовая депортация карачаевцев… При административном делении СССР городок принадлежал то Грузии, то Ставрополью. С нынешним названием существует на территории Карачаево-Черкесии с 1957 года". Теперь несколько слов о географическом положении этих мест. Весь Кавказ по отношению к Эльбрусу и Казбеку делится на три разновеликие части Западный, Центральный и Восточный Кавказ. Мы сейчас уже на Западном Кавказе. Все текущие тут реки относятся к бассейну Кубани. Реки по другую сторону Эльбруса к бассейну Терека. В том числе и Баксан, на котором вскоре планируем побывать. Начало маршрута проложено по горным ущельям, практически у истоков Кубани.
 Выгружаемся в Карачаевске на безлюдной автостанции. Вокруг ни души, касса закрыта. Вероятно, кассир появляется только перед отъездом очередного автобуса, успокаиваю я ребят. Как следует из расписания, ближайший автобус следует ожидать через полтора часа. По утверждению начинающих путешественников утренние пирожки и яблоки уже давно провалились, и у всех сосёт под ложечкой. Тащимся в кафе рядом с автостанцией. Нам предложили большой круглый пирог с мясом и дырочкой посерединке, откуда еще идет пар. Такой пирог называется фыдчин – осетинский мясной пирог. Навернули сразу два, запивая чаем с сахаром. Общее мнение за столом, что жизнь налаживается. Всё добротно и очень вкусно.  Умиротворенные возвращаемся на автостанцию. Вслед за нами к кассе стягиваются местные улыбчивые мужчины при пышных усах и  в традиционных сванках. Разговорились. Оказалось, что расписание весьма условно и последнего автобуса можно не дождаться. «Но это не проблема!» - успокоили нас умудренные аксакалы. Есть замечательный попутный «ПАЗик», следующий как раз в Хурзук. Недолгие переговоры убедили нас воспользоваться ненавязчивым горским сервисом.
Следующий отрезок пути оказался значительно хуже. Дорога в горы разбита, в бесконечных ухабах, но удивительное дело, пироги и яблоки пока не запросились наружу. Уже в Хурзуке, договорились, что нас  подбросят еще выше по долине, сколько позволит дорога, до карьера. Шлепать пешком в условиях надвигающегося вечера не захотелось. Отпустив «ПАЗик» - последний символ цивилизации, мы по раздолбанной грунтовке вдоль правого берега реки Узункол отправляемся дальше. У нас в запасе сэкономленный час-полтора для поисков уютного местечка ночевки. Идем не торопясь, приноравливаясь к рюкзакам, врабатываясь в ритм.
 В какой момент Вера уронила рюкзак в реку, я не понял. Среагировал на тревожный вскрик. Удалось выхватить из воды её брезентового мучителя еще до полного намокания и утопления. Повезло. Оказалось, что рюкзак был снят и поставлен на камешек с целью «отрегулировать лямки и, заодно, размять плечи».
Получив благодарность от начпрода, намекнул, что она сможет проявить ее  на перекусе лишним кусочком сахара или сухариком. В ответ же досталась многообещающая фига. Вечером, поставив палатки, развели костер и устроили большую сушку. Увлекшись, прожгли один Верин носок. Чего делать с оставшимся непарным не знали – спалили и его, для комплектности. Верунчик простила. За ужин взялись поздно. Доедали на ощупь, уже в полной темноте. Потом немного попели, затем делились скудным знанием астрономии. Твердо всем известны только медведицы, Полярная звезда. Про остальные созвездия не столь убежденно: «По-моему, это м-м-м…».
12.07.1983. Первые хлопоты.
После вчерашних испытаний на подъездах утром позволили себе немного полениться и встали около семи. Предстоит пилить вверх по долине, постепенно набирая высоту. По расчетам туристов-водников перепад здешних высот 21-25м/км. Что тут делали водники не понятно. Русло реки завалено огромными булыганами, вывороченными деревьями и кажется совершенно непроходимым. Вообще долина вызывает ощущение нетронутой  первородной дикости, что придает ей дополнительное обаяние. Никаких стационарных поселений выше Хурзука нет. Только летние времянки пастухов и сезонный альплагерь. Да, собственно, что людям делать в этой узком, густо заросшем сосновым лесом ущелье?
Дежурные приготовили роскошную кашу и заварили чай. Всех зовут на завтрак. В процессе готовки выяснилось, что, неожиданно, сдох один из двух бывалошных (как не скажет Гоша) примусов. Обидно, хотя  как ремонтно-непригодный он планировался на утилизацию, но не раньше конца похода. Надо выкручиваться. Когда уйдем выше кромки леса, готовить на костре пищу не получится. Попробую в альплагере приобрести что-нибудь в замену.
Альплагерь «Узункол» прошли ближе к обеду и, перейдя по мосту реку, чуть выше встали на перекус, чтобы из-за этой канители с примусом далеко не возвращаться. Местный завхоз  встретил нас с пониманием, как родных. Для подтверждения такого искреннего отношения хватило пятнадцати рублей. С новехоньким примусом вернулись к своим.
Выше тропинка вьется по тенистому, с преобладанием хвойных, лесу. Несмотря на середину дня в ущелье сохраняется прохлада и сумрак. Идти в тени деревьев не жарко, и мы пробуем держать средний темп. Справляются все. Даже девчата полны сил. Это выяснилось случайно, после того, как я продемонстрировал им гигантского, верных пятнадцать сантиметров, слизня. Стоило мне взять его в руки, как девчата с отчаянным визгом и неожиданной прытью рванули от меня по дороге вверх. «Открылось второе дыхание!»-  решили мы. То и дело попадаются встречные группы. Вежливо со всеми здороваемся. В горах, где людей очень немного, так принято. Неожиданно получили привет от Олежки. Одна из групп с ними встретились под перевалом Кичкинекол накануне. Пустячок, а приятно!
Ближе к вечеру небо заволокло какой-то серой простоквашей, и закрапал дождь. За нависающими верхушками деревьев не удается оценить состояние всего небосклона и понять надолго ли это, не разойдется ли эта морось в ливень. Ищем место для ночевки. Дождь прекратился, как по заказу, лишь только сняли рюкзаки. Мы здорово устали, при этом к удивлению совсем нет аппетита, кое-кого даже подташнивает.  На ужин ограничились большим котлом какао и печеньем. Спать завалились пораньше, благо в узком ущелье темнеет быстро.

13.07.1983. Вверх по Узунколу под перевал Ю.Доломиты
Встали в 6:30. Холодно и как-то промозгло, сказывается близость реки. Собираем вещи, проветриваем палатки. Учитывая большие планы на день, необходимо как следует подзаправиться. Готовим макароны с тушенкой. Выход в 8:20. Предстоит добраться почти до слияния речек Морды/ и Кичкинекол, образующих Узункол. Это, на мой взгляд, самое красивое место в долине. Год назад я с группой уходил направо, сегодня наш путь налево, на юго-восток, вдоль бокового отрога - хребтика Доломиты. Нам нужен перевал Южные Доломиты, самый дальний от нас. Через него мы свалим в смежную долину. Олежка со своими должен был пройти чуть южнее  - на перевал Малый Кичкинекол. Выйдя из леса, оказываемся на открытом пространстве у коша. Это примитивное строение возведенное горцами рядом с местами летнего выпаса скота из подручного материала для укрытия от непогоды. В дело идут камни и стволы вывернутых лавинами деревьев, доски. Крыша перекрыта полиэтиленом или рубероидом, реже листами ржавого кровельного железа. Можно предположить, что в Европе это, вероятно, была бы уютная альпийская хижина, со всем подобающим антуражем. То, что мы сейчас видим, я скорее бы назвал убогим сараем с загоном для скота. Да и  жизнь мужественных усатых пастухов в лохматых папахах мало похожа на умильную пастораль.  Подозреваю, что на Кавказе могут быть коши разного достатка и уровня благополучия. У нас будет возможность  это уточнить дальше по маршруту.
Выше  загона долина расширяется и представляет собой залитую солнцем зеленую луговину с сочной травой. Тут и там высятся метелки конского щавеля, заросли чертополоха с пушистыми розовыми кисточками цветов. Есть и другие, неизвестные мне цветы - мелкие, но очень пахучие и яркие: белые, желтые, голубые. Растут небольшими группами. Это связано с тем, что насекомых, даже летом в горах мало, и цветам необходимо их привлечь. Среди альпийского разнотравья возвышаются валуны, пестрые от клякс покрывающих их лишайников, преобладают желто-зеленый и оранжевый цвета. Между камней на лугу пасутся рыжие и черные кони, немногочисленные, как мне показалось, коровы.
Заглянули в кош. Купили айрана. По прошлому году напиток напоминающий кефир мне понравился. В этот раз кисломолочный продукт оценили далеко не все.
Остановились передохнуть и сделать фотографии компактного и богатого по рельефу Кичкинекольского цирка. Целая горная страна в миниатюре. Языки четырех ледников уступами сбегают в долину, их разделяют черные массивы скальных выходов. Где-то там в ледниковых гротах начинают свой бег хлопотливые речушки Кичкинекол и Морды. Уходят в небо крутые скальные стены и припорошенные снегом вершины. Над одним из ледников их четыре: массивный распластанный Фильтр, ступенчатый Замок, напоминающие ласточкин хвост Двойняшки, похожий на индейский храм в Мексике Далар. Между ними седловины перевалов. Завершает картину глубокое по тону синее небо, с белыми пушистыми, будто из ваты облаками. Оно совсем не такое блеклое как в аэропорту. Потрясающая прозрачность атмосферы.
Оставив долину Узункол, начинаем карабкаться по тягучему серпантину, медленно набирать высоту. Тропа вьется между камней по крутому скально-осыпному склону. Чуть в стороне и ниже нас бежит хрустальной чистоты ручей, образуя в нескольких местах небольшие водопадики. Несмотря на усталость, ребята непрерывно крутят головами, все интересно для новичков, впервые попавших в горы, ведь декорации вокруг сказочные.
  Ручей, вероятно, берет свое начало в одном из подперевальных озер. По имеющемуся описанию подъем к озеру обычно занимает времени раза в два меньше, чем уже потребовалось нам. Вывод - идем медленно, хотя достаточно ровно. Ребята меня успокаивают: « Куда спешить? Мы на каникулах, а вокруг такая красотища!» Может, виноваты тяжелые рюкзаки или поздние выходы?
Перекус сухофруктами и копченой колбасой с сухарями и чаем. Колбасу дожевываем на ходу. Точнее так, кругляш толщиной сантиметра два, отхваченный от батона колбасы, запихиваешь целиком в рот и медленно со смаком катаешь языком, до полного исчезновения. Рецепт хорош, но катается языком колбаса, несмотря на твердость, мало, а исчезает неожиданно быстро.
Поднявшись на очередную каменную сыпуху, замерли от восхищения. Расположенное как в чаше небесно-синего цвета озеро, со спускающимися в него с перевала языками белых снежников, завораживает. Вода прозрачная, вкусная. Берега представлены разнокалиберной каменной осыпью серого цвета. За озером, справа и слева от перевальной седловины высятся островерхие присыпанные снегом вершины. Сам перевал снежно-осыпной. До него по высоте еще, наверное, метров четыреста, вряд ли больше. Оценив ситуацию, предлагаю друзьям вставать здесь. Очень красиво, есть удобные площадки для палаток, рядом чистейшая вода. Кажется, что сидим на берегу опрокинувшегося неба. Тащиться на перевал конечно можно и сейчас, но стоит ли? В конце ходового дня пойдем медленно, спускаться придется, вероятно, в темноте, а это опасно. Лучше завтра выйдем пораньше и со свежими силами взлетим на перевал! В долине окажемся еще до обеда. Возражений ни у кого нет.
Пока не зашло солнце фотографируемся  в плавках на снегу у самой воды. Ставим палатки, готовим ужин. Подпаливший на солнце свою личину «медик» отряда Андрюха, делает отчаянные попытки сохранить ее товарный вид, используя имеющиеся линименты и кремы. Похоже, дружище, ты припоздал! Вслед за ним Саня и Олег принялись увлеченно смазывать облезающие рожицы. Тем временем выяснилось, что еле тянет один из примусов. Пришлось дежурным готовить на одном новом. Второй я разобрал. Поменял уплотнительные резинки, прочистил форсунку. Мне удалось вдохнуть в него жизнь! Самостоятельно!
Попили чаю, сыр с сухарями, сухофрукты. Ничего другого народец не желает – косит «горняшка». Надеюсь, что всем полегчает завтра на спуске, или не позже, чем через сутки, на днёвке. Иначе придется оставлять, как балласт  несъеденные продукты. В рационе Веры поправки на отсутствие аппетита у группы нет.

14.07.1983. Первый перевал.
Расслабившись от близости перевала, проснулись поздно в 7:30. Несмотря на снег, никто ночью не замерз. На завтрак подогрели вчерашнюю рисовую кашу на бульонных кубиках. Собирались опять долго. Выход в 9:30. Через сорок минут обошли озеро и выбираемся на снежник. Проведено занятие по пользованию ледорубом. Даже в нашем несложном походе это важно. Объяснил, что выражение «заруби себе на носу» - это о неграмотном использовании инструмента. Еще через час монотонной, след в след пилёжки поднимаемся на перевал. В честь первых успехов лопаем шоколад – плиток достать к походу не удалось и завхоз, он же «начпрод» выдает каждому по 3 конфеты. Сделали фотографии, отдышались. Нашли тур с запиской, оставили свою. Можно двигать дальше. Вниз с перевала ведет гладкий далеко просматриваемый снежник. Он не крутой и с учетом того, что склон северный еще не раскис в кашу. Пробуем съехать по нему на ногах, используя в качестве третьей точки опоры ледоруб. Погода солнечная, безветренная, очень тепло. По количеству попа/давших в снег на пуске, делаю вывод - уходить со снега в изнуряющий зной группа не спешит. Около трех мы выходим на тропу в долине реки Чунгу-Джар. Встаем на обед. Все кроме дежурных блаженно валяются на травке. Я отправился с фотоаппаратом поискать достойные ракурсы и сюжеты. Пока дежурные готовили еду, остальные успели вздремнуть. Просто долина снов какая-то. Подкрепившись, продолжили спуск. Народ переживает, что теряем, так тяжело набранную высоту.
Хотя двигаемся по популярной тропе, набитой не одной сотней ног дорога до озера в долине показалась совсем не близкой. Проскочив озеро, встаем километрах в трёх ниже. Андрюха сочинил речевку дня: «Загорелы и небриты, перешли мы Доломиты!» Вечером долго сидели у костра, болтали, пели песни.
15.07.1983. Днёвка.
«Пятница! Дневка! Ура! Ура! Ура! Солнышко светит! Правда, здорово?» Так начинается запись в дневнике на сегодня. Лишь к 9 утра люди полегоньку выползают из палаток. В нагревшихся на солнце брезентухах стало душно.
Дежурим сегодня мы с Ириной. Расслабленный дневкой отряд с неожиданным удовольствием смел всю кашу, выпил весь чай и попросил добавки. Вновь грею котлы под чай. Гулять, так гулять!
 Народ вывалил на пенопластовые коврики шмотки из палаток и блаженно пристроился погреться на солнышке, но вскоре начал переползать, обеспокоенный поисками тени. Полдень. Обгореть в горах - пара пустяков. Что такое солнечные ожоги все уже почувствовали.
Лагерь расположился на небольшой уютной полянке в окружении хвойных деревьев с удивительно правильной конусной кроной. Они напоминают ершики для мытья посуды и не похожи ни на наши сосны, ни на ели. Поясню. В привычном понимании одиноко стоящие сосны кряжисты и разлаписты, с мощными сучьями, могучей корневой системой. Если же это сосновый бор, то сосны, напротив с гладкими, покрытыми рыже-коричневой корой стволами устремленными в небо. Умеренная крона присутствует лишь на самом верху дерева. Тут же мы наблюдаем деревья по конструкции, скорее напоминающие наши ели, но на ветвях вместо колючих иголок мягкие узенькие, напоминающие иголки листочки. Ветви по стволу идут равномерно снизу доверху. Это кавказская пихта (Abies  nordmanniana) самое крупное из современных деревьев Европы. Живут пихты до 800-900 лет, достигают 80 метров, а толщина ствола может быть более метра.
Те, что высятся вокруг лагеря, судя по всему, совсем молодые. Чуть в стороне, за деревьями искрится, негромко журча на перекатах, речка. Вода вкусная и прозрачная, но напиться ей невозможно из-за недостатка солей. По своему происхождению здесь вся вода талая. Несколько ниже нас по долине, там, где начинаются альпийские луга, расположен очередной кош. Рядом щиплют травку на свободном выпасе лошади и коровы. А вокруг, со всех сторон конечно горы, горы, горы.
Наши разведчики принесли из коша полную шестилитровую кастрюлю свежего молока. Оказалось, что в этом, и по виду весьма благополучном коше кроме молока можно купить ещё вещи из шерсти: Свитеры, носки, рукавички, вязаные перчатки.
К середине дня девчата отважились помыть голову. Я накипятил им несколько кастрюль воды, стараясь экономить бензин. Пока они плескались, парни разбрелись по окрестностям и набрали немного маслят. От полномасштабного похода за грибами группа отказалась. Аргумент понятен - надобно изводить еду из рюкзаков. Каждый старательно предлагает свою коррекцию меню с целью уменьшения доверенной ему части общественной ноши.
Почистив перышки, отдохнувшие девчата, соблазнили кого-то из побывавших в коше парней и отправились самостоятельно посмотреть шерстяные изыски. И, естественно, накупили носочков и свитеров с традиционными узорами. Как оптовых покупателей их ещё наградили свежеиспеченными пресными лепешками. Экспедиция вернулась весьма довольная. Только в лагере пришло осознание, что все приобретенное придется дальше переть по горам на себе.
Я пока обойдусь без обновок. С тяжелым рюкзаком за плечами особо не побегаешь. Вновь пробую поснимать. Тут виды один другого краше. Только бы получились фотографии. Мои восторги иронично прокомментировали черствые душой однокурсники: «Наткнулся Юрчик на гнездо с птенцом. Сидит рядом и орет дурным голосом (это они врут!!!): «Маленький, серенький, толстенький… и дышит часто-часто, что мама улетела!» Мы уж забеспокоились, что усыновит. Птенчик едва не загнулся от такого пристального внимания!»
Тем временем Димка, уютно устроившись в тенёчке пихты, открыл походную мастерскую и принялся ремонтировать ботинки и «все, что попросим!»- восхищаются окружившие его барышни.  « Любо-дорого посмотреть!» - не могли успокоиться девчата, укоряя остальных хлопцев.
Около четырех организовали перекус. Свежее молоко с лепешками. Вкусно, но, как оказалось, недостаточно. Тогда, вспомнили о моем предложении пособирать грибы. Нашлись желающие: Вера, Света и мы с Димкой. Вчетвером мы легко накосили маслят и  подберезовиков. Поставили варить суп. Без ложной скромности – суп удался. Наконец наелись, удовлетворили появившийся аппетит! Дальше цитата. «Суп просто великолепный. Сытые, вечером у костра долго сидели, пели, разговаривали. Юра был в ударе. Он пел, жестикулировал, что-то непрерывно рассказывал». Спать отправились в 23:00. Завтра снова в путь.
16.07.1983. Под перевал Азау.
И так, великолепная дневка позади. Сегодня суббота, но предстоит вваливать – будем наматывать необходимые километры по долинам. Встали около семи. Наскоро собравшись и позавтракав, выходим. 9:20. Опять поздно! С самого старта вперед вырвались легкие на ногу Андрей с Мишкой. Несутся далеко впереди нас, как джейраны присыпанные перцем. Это - не дело! Остальным удерживать такой темп не удаётся. Конечно, мы спешим, но всей группой, избегая растягиваться по местности. После пропуска парнями поворота на Ворошиловские коши, пришлось устроить им взбучку. Темп они сбавили, но немного. Пригрозил, что догружу на каждого по пять килограммов если не притормозят. Мишка, чтобы выплеснуть накопленную энергию принялся гонять по норам сусликов. Его прыть умерила лишь встреча с гадюкой, гревшейся в камнях на солнышке. Отчаянный визг девчат заставил змею прервать отдых и ретироваться.
Сегодня передвигаемся по достаточно ровной луговине. Рядом с тропинкой приветливо журчит речка. Вода прозрачная, видно каждый камешек на дне. Не удержавшись от соблазна, устроили перекус на ее берегу.
Ворошиловский кош, мимо которого вел наш путь, порадовал ухоженностью, размером обширного пестрого рынка и обилием имеющихся  предложений. Айран, молоко, свежий теплый хлеб, сыр, толстые пушистые свитеры из бараньей шерсти или легкого козьего пуха, вязаные носки и рукавички, изделия из кожи. Лишь чихание лейб-медика Андрюхи, страдающего от аллергии на шерсть крупного рогатого скота и прочей живности, вынудило нас прерваться и двинуться дальше. К вечеру, без особых приключений, мы добрались в верховья долины Уллу-Озень.  Уютная зеленая долина с сочными лужайками. Распугав нагловато неспешных сусликов, на берегу речки разбиваем лагерь. Опять цитата. «Насладившись обильным ужином, который быстро сварганили дежурные, мы  отвалились от кормушек и блаженно предались разговорам и размышлениям о смысле бытия». Во, как! Отбой в 22:00.
17.07.1983. Перевал Азау.
Утром договорился встать вместе с дежурными в пять утра. Хотел ещё раз до выхода просмотреть маршрут. Проснулся в шесть. В лагере тишина и покой. Из палаток раздаётся дружное посапывание. Все спят! Растолкал дежурных и узнал, что они всю ночь искали выданные им с вечера часы, переживали, с трудом заснули и сейчас не очень понимают, чего же от них хотят. К моему изумлению утренняя каша и кофе были поданы вовремя. Пока завтракали, мимо нас прошла группа ленинградцев. Поздоровавшись с нами, ребята перешли речку и отправились вверх по долине. Интересно куда они? Согласно описанию основная тропа идет по правому берегу. Вероятно,  спешат на другой перевал в этом цирке.
Наконец выходим. Начало удачное: хребтик на востоке прикрывает нас от солнечных лучей. Уже час держимся в тени, нам не жарко! Вся группа занята поиском нарзана, источник которого указан в описании долины. То, что обнаружили в итоге, не восхитило. Кучка камней прокрытых ржавчиной, из-под которых сочится вода с легким запахом тухлых яиц, сероводорода. Вкус же оказался вполне приличным. Постепенно набираем высоту. Двигаться по морене получается поначалу не очень ловко. Встречается много «живых» камней, тех которые лежат неустойчиво и норовят сорваться при попытке на них наступить. Каменная гряда сменяется очередной каменной грядой, но мы продолжаем карабкаться все дальше и выше. Через пару ходок втягиваемся в заваленный снегом и камнями цирк. Есть несколько небольших вершин и перевальных седловин. Не совсем понятно, какая наша. Решаем подняться повыше, а там сориентироваться на месте. Идем плотной группой, чтобы не сыпать друг на друга камни. На подъеме перед нами несколько групп. Но они, двигаясь в своем графике, сохраняют дистанцию, уходят в отрыв, не дожидаясь нас. Заглядевшись на соседей, опять ускорились Андрей с Мишкой. Они наперегонки вырываются вперед и с завидной регулярностью спихивают вниз опасные для других камни. Сбавив темп, держимся в безопасном отдалении. Показываю остальным ребятам, как беречь ноги, прыгая по камням, как падать с рюкзаком на плечах. Трудно осознать, что рюкзак не только пригибает к земле, но и надежно защищает спину при падении.
 По мере продвижения понимаем, что цирк значительно больше, чем показалось вначале, и заснеженная перевальная седловина прямо перед нами - не перевал Азау. Это Тройной (2А). Нужный нам, расположен значительно левее. Обидно терять высоту, и мы пробуем осуществить траверс. Постепенно выбираемся с камней на снежник. Идется легко, но где-то под нами отчетливо шумит ручей. Не хочется провалиться в присыпанные снегом трещины. Наконец все позади, и мы на перевальной седловине. Множество крупных камней слева от седловины сформировали своеобразный памятник.
На плоских гранях камней прикреплены мемориальные доски, установленные за послевоенные годы группами туристов. Делаем фотографии, едим шоколад и спускаемся с перевала по камням и длинному снежнику на морену. Вскоре обнаруживаем удобные площадки под палатки. Это так называемые «песчаные гостиницы». Разбиваем лагерь, готовим ужин и валимся спать. За спиной у нас 2 перевала и приличное количество километров.
18.07.1983. Переправа.
Сон после прохождения перевала показался самым сладким. Проспали до 8 утра. Мы на солнечной стороне и с самого утра довольно жарко. Вновь чудят примусы, и воду для какао вскипятить не удалось. Вышли в 10. Встретились со вчерашними ленинградцами. Они стояли неподалеку от нас. Выходим на исполосованный трещинами ледник Азау. Ни каких намеков на тропу или следы. Устроили небольшую разведку. Андрей с Мишкой обнаружили тропу правее ледника. Она показалась основной, так как хорошо нахожена. Питерцы решили пересечь ледник в связках, не спускаясь, и двигаться дальше по левому борту долины. Дальнейшие события показали нашу ошибку. Обойдя ледник справа, мы выбрались на берег бурного потока, выбегающего откуда-то из недр ледника. Нам на встречу попалась группа, которая шла по тропе откуда-то снизу. Они показали нам свою карту и предупредили, что ниже моста нет. На левый берег к поляне Азау, канатной дороге и прочей цивилизации добираться нужно по леднику. Река явилась непреодолимой преградой.
 Мы не первые, кто тут заблудился, но, вероятно, первые кто попробовал не возвращаться. Попытки заупрямившихся Андрея и Мишки закидать поток валунами наивны. Идет усиленное таяние снегов, и поток набирает мощь прямо на глазах. Возвращаться назад, карабкаясь по крутой тропе, обидно – это как минимум серьезная потеря времени.  Перекинуть веревку с камнем на другой берег подобно героям приключенческих кинофильмов -  полный бред. Попробую переплыть и провесить переправу. Сознаюсь честно – это была очередная глупость. Страхуемый на двух веревках я зашел в воду и поплыл. Подхваченный течением я не добрался и до середины. Стремительный поток  выбросил меня на берег метрах в 30-40 ниже (длина веревки). Повторенная попытка настолько же успешна. Придется возвращаться, сокрушаются ребята.
 Наша возня привлекла внимание группы лнинградцев спускающейся с ледника. Несмотря на ревущий поток, удалось докричаться и скоординировать действия. Они помогли закрепить переброшенную веревку и натянуть переправу, прислали пару своих обвязок. Вначале по веревке перетащили рюкзаки -  получилось удачно. Затем по одному, страхуя и подтягивая за обвязку, переправили мою группу.
Вскоре на правом берегу остались только Димка и я. Крепкое телосложение не позволило Дмитрию двигаться в обвязке над потоком, и зафиксированный к перилам он перебрался по воде вплавь. Моя задача была иная. Я уходил последним и снимал переправу. Отвязав веревки от камней, прикрепил их карабином к обвязке и дал команду тащить. Сложность в том, что я не должен двигаться по дну, где река как жернова с грохотом перекатывала тяжелые камни. Слишком велик риск травмироваться, или быть зажатым между камней. Понимая ответственность момента, обе группы потащили меня изо всех сил. От такой  страсти я, по видимости, вышел на глиссер, пронесся по поверхности реки и буквально вылетел на левый берег. Не смотря на отчаянные попытки кричать, что я уже спасен, меня продолжали волочить по гальке, пока я не застрял в камнях покрупнее. Отплевавшись от набившихся в рот камешков, я поблагодарил всех участников переправы. Мы остановились немного отдышаться, сбухтовать веревки и переодеться. Довольные полученной развлекухой питерцы, после обмена с нами адресами поспешили дальше. Хочу отметить, стресс был такой мощный, что температуру воды я совершенно не почувствовал. Отжав шерстяные носки, и потуже завязав ботинки, я был готов бежать дальше. О переправе в этом месте, под ледником Азау, ни до, ни после я ни от кого не слышал. Наша глупость очевидна, но полученный опыт бесценен. «Чаше пользуйся головой!» - основной вывод.
Ходовой день закончили уже на зеленой травке, где под дождем разбили лагерь. Необходимо уточнить местоположение. В горах низкая облачность и Эльбрус, по которому удобно ориентироваться, сейчас не видно. Прошу Андрея подняться чуть выше по травяному склону слева от нас и посмотреть что там. Он быстро исчез в тумане. Каково же было наше изумление, когда он вернулся минут через пятнадцать навеселе. Клянется, что выпил лишь небольшой стакан пива в ларьке на площадке прямо над нами. Оказывается мы уже в  цивилизации, на поляне Азау. Разбили лагерь в складке местности в двух шагах от станции канатной дороги и совсем рядом с гостиницей «Азау». Если наладится погода, завтра можно будет по канатке подняться до станции «Мир» на южном склоне Эльбруса. Под шум начавшегося дождя погружаемся в сон.
19.07.1983. Вниз по Баксану. Терскол. Чегет.
Ложились спать, начинался дождь. Проснулись ночью – гром и молнии. При продолжающемся дожде нас в этом овражке подтопит. Уложив дополнительно куски полиэтилена на дно палатки, решили: «Плевать!» и продолжили спать. Утром дождь стал потише, но из палаток вылезать не хотелось. Неожиданно к нам пришлепал какой-то местный чел и потребовал валить отсюда подобру-поздорову. Вставать тут лагерем почему-то запрещено. Кроме того он обязал нас отметиться в КСС Терскола и поставить печать в маршрутной книжке. Я уверил этого репейника, что мы свалим отсюда, как только позавтракаем, соберем и просушим вещи. Дождь тем временем вновь усилился. Дежурные не спеша варили утреннюю кашку, высунувшись наполовину из палатки и накрывшись полиэтиленом. В низко спустившихся тучах нет даже намека на просветы.
Поднялся до канатки. Говорят, что над всем Эльбрусом сегодня непогода и наверху делать нечего. Оставаться еще на сутки в этой недружелюбной сырости также не вижу смысла. Принимаю решение собираться и спускаться в долину до Терскола, а там уж по обстановке. Девчата согласны, но ноют, что хотят прогуляться до гостиницы. Сопротивляюсь, как могу. Есть риск, что после плотного контакта с цивилизацией они раскиснут, разнюнятся, потеряют задор и боеспособность. Договорились, что сначала соберемся и позавтракаем, а уж там…
Дождь кончился, но долина затянута влажным туманом. Кажется, что начни двигаться активнее и отожмешь из него затаившиеся дождинки. Может поэтому, все пока медлительны и вялы. К полудню мы все же под рюкзаками. Выбираемся на площадку перед гостиницей. Канатка похоже не работает. У пивного ларька зябко поёживаясь, дуют пиво отдыхающие. Сытые и теплолюбивые они недоуменно разглядывают нас, мы свысока взираем на них, неприспособленных, тепличных, случайно попавших в горы. Наши девчата оказались на высоте, не проявив даже малейшего интереса к такому отдыху. Прощай, Эльбрус! До новых встреч, Западный Кавказ!
Обходя немногочисленные группы праздношатающихся туристов союзного и зарубежного разлива, уворачиваясь от редких автомобилей, продвигаемся к Терсколу. Справа от нас шумит, ужасающе ворочая камни Баксан. За последние сутки он потемнел и вздулся буквально на глазах. Мутный поток шоколадного цвета, переполнивший обычное русло,  представляет грозную силу. Как хорошо, что мы решили вопросы с переправой накануне, до начала непогоды. Сегодня только от одной мысли о купании на стремнине бьет дрожь.
Закутавшись в полиэтиленовые накидки вместе с рюкзаками, бодро, почти не останавливаясь, тащимся вниз. Во-первых, мы стали выносливее, а рюкзаки немного полегчали, во-вторых, пока двигаешься тепло, а на остановках мокрый брезент начинает неприятно липнуть к телу, в-третьих, мы попробуем уйти от непогоды, если успеем на Чегетский подъёмник. В Терсколе улицы пусты, где тут КСС спросить не у кого. Незаметно пробежали весь небольшой поселок и у дорожного знака на его краю решили остановиться на «пятиминутку». Я же, со всеми документами возвращаюсь назад. Нужный дом оказался рядом с трассой. На первом этаже особнячка слева от дороги, горел свет. В небольшом кабинете, стены которого сплошь завешаны картами и отличными крупноформатными фотографиями гор, меня встретили без лишней волокиты. Уточнили наши планы, проверили маршрутную книжку, достоверность наших кроков (карт) и дали «добро» на продолжение маршрута. Оказались, что спасатели вполне милые ребята.
Дальше я отправился в магазин, где купил пряников для перекуса и бутылку нарзана. Захотелось сравнить с тем, что пили на источнике. На все про все потратил меньше часа.
На ходу дожевывая пряники, выступаем в сторону Чегета. Облачность сохраняется, но небо стало как-то повыше, посветлело. Вновь стали попадаться разновозрастные компании, выползшие на воздух после дождя. Их стиль - дефилировать «нога за ногу» нам не подходит. Как мы ни спешили, но в итоге на канатная дорога не работает, возможно, из-за непогоды..
Нет худа без добра решили мы, и, прервав гонку, отправились за шашлыком. Скромные порции мясного блюда усугубили солидным гарниром в виде каши, из собственных запасов. Её сварили прямо тут на огороженном пустыре для палаток перед корпусом гостиницы «Иткол». Рассуждаем о планах на завтра. Хочется побыстрее свалить из пасмурного Баксана. Заползая в так и непросохшие палатки, дружно согласились, что в целом терпимо, день сложился удачно.
20.07.1983. Перевал Донгуз-Орун.
Утро, как утро. Пасмурно. Прохладно. Собираем палатки, завтракаем и тянемся со всеми вещами к канатке. Лезть в гору по скотопрогонной тропе в мокром лесу, желания нет. Кресельный подъемник доставил нас к кафе «Ай». Там уже наметилось какое-то оживление, но дожидаться его открытия мы не стали. Убедившись, что группа собралась в полном составе, впрягаемся в рюкзаки. Погода, похоже, улучшается, но туман подниматься не спешит.
Ущелье Донгуз-Орун, по утверждению знатоков, одно из живописнейших на Кавказе, сохранившее девственный лес. Бурный поток, являясь правым притоком Баксана, местами течет как бы в природной галерее под кронами подступивших к нему вплотную деревьев. С подмываемых берегов в поток обрушиваются камни, целые деревья, которые сцепившись кроной, образуют мощные заторы. Не удивительно. Правый склон ущелья зарос почти непроходимым лесом и близко подступает к реке, нависая  крутыми обрывами. На левом же берегу лес перемежается полянами с сочной травой и множеством цветов.
Но лесистый участок долины остался значительно ниже нас. Благодаря канатной дороге мы здорово набрали высоту. Двигаемся траверсом с небольшим набором, огибая Чегет по склону, уже в зоне альпийских лугов. Подъем делается всё более пологим. Наконец,  оказываемся на закрытых от ветров, обширных площадках около небольшой речки. Встаем отдышаться и оглядеться. Окружающий ландшафт здорово отличается от суровой сдержанности природы ущелья Азау, в котором мы недавно побывали.
Место, приютившее нас для краткого отдыха, вполне удобное, защищенное со всех сторон скалами. По всей видимости, это и есть «Северный приют», хотя никаких строений в тумане не видно. А ручей, у которого встали, вероятно, Медвежий.
Кстати о названиях. «Немецкие ночевки», «Эхо войны», перевал 810 полка. Эти названия зазвучали, действительно, как эхо войны, после битвы на Кавказе. Но есть названия, заимствованные у народов с незапамятных времен проживающих тут. Вскоре к этому привыкаешь и начинаешь активно пользоваться, совершенно не задумываясь, что оно означает. На одном из участков пройденного маршрута, к примеру, был рядышком перевал Хасан-Хой-Сюрульген. Оказывается название с невероятно глубоким смыслом: «Перевал, через который Хасан гнал овец или угнал овец».
Наш следующий перевал - Донгуз-Орун (3180 м) 1А. Он является популярным и наиболее легким перевалом из Балкарии в Сванетию. С давних пор им пользуются местные жители для перегона скота. Отсюда, вероятно, сложилось и название: Донгуз – «свинья», а Орун – «место» на местном карачаево-балкарском наречии. Он ведет из долины реки Донгуз-Оруна (приток Баксана) в долину реки Накры (приток Ингури), соединяя, таким образом,  самые  западные  части Балкарии и Сванетии. В годы войны на перевале держали оборону наши солдаты, через него армейские подразделения попадали в блокированное немцами Баксанское ущелье, а в ноябре 1942 года через перевал удалось эвакуировать в Сванетию несколько тысяч мирных жителей и раненых бойцов. Через перевал отступили  и потрепанные в боях части Советской  армии, унеся в заплечных мешках 18 тонн молибденовой руды, последнюю выработку Тырныаузского комбината. Этой информацией я делюсь с друзьями на коротких остановках. Как же недавно это было. Всего лишь сорок лет назад здесь шли тяжелые бои, гибли люди, лилась кровь!
Между тем слева от нас в глубокой котловине показалось озеро с мутной зеленой водой и, похоже, заболоченными берегами – Донгуз-Орункель (озеро, где купаются свиньи). Все согласны – вид свинский. Название это отражает.
Распогодилось. Туман почти рассеялся и стало видно, что над поляной возвышаются вершины Кара-Чиран-баши и Донгуз-Орун-баши, а, напротив, за рекой, поднимается громадный массив Большого Донгуз-Оруна имеющий несколько вершин. Массив этот обрывается в сторону Приюта гигантской скалистой, запорошенной снегом стеной, над которой из года в год висит снежный козырек, являющийся источником мощных лавин. По форме ледник напоминает чуть завалившуюся цифру семь. Он так и называется «Семерка». Сам Михаил Хергиани совершал тут рекордные по сложности восхождения. Перейдя ручей по мостику, начинаем набирать высоту и, обогнув скалистый выступ, вскоре выходим к месту, откуда открывается вид на перевал. Тропинка хорошо заметная в самом начале, тут временами теряется и, несколько спускаясь вниз, приводит ко второму крошечному озеру, расположенному на высоте 2720 м у языка небольшого ледника,  спускающегося с перевала. Расстояние от Cеверного приюта до озера не более 3 км. Обходим его по камням справа и поднимаемся по левой (орографически) стороне ледника, постепенно заворачивая налево в соответствии с направлением движения ледника. Ледник, в нижней части  обнаженный и пологий,  выше становится более крутым и обильно покрыт снегом. Открытых трещин немного и они легко обходятся. Перевал находится правее небольшой, но резко выделяющейся скалистой вершины, поднимающейся над ледником. В летние месяцы перевальная тропа большей частью бывает ясно видна и на снегу. Бредем по ней до перевальной седловины.
Всё. Встаем на скалистом гребешке и распаковываем шоколад. Ищем тур, пишем записку. Вид с перевала здорово ограничен. На северной стороне Главного хребта виден все тот же массив Донгуз-оруна. На южной стороне в непосредственной близости вздымается хребет Накры. Сама долина Накры уходит глубоко вниз. Нас опять накрывают облака. Общее направление для спуска понятно, но где тропа, по которой в годы войны выносили раненых, детей, гнали оголодавшие стада? Южная сторона перевала значительно круче северной и относительная высота перевала над речной долиной с юга гораздо больше. Постоянного ледника на южной стороне нет, но есть снег, скопившийся в затененных складках крутого рельефа, напоминающего бараньи лбы. Описание, которое у меня имеется, ясности не вносит. «От перевальной точки спуск около 20 м идет по выветрившимся скалам, затем начинается крутой кулуар, покрытый снегом. Кулуар приводит на большое фирновое поле, пройдя которое нужно взять несколько вправо и выйти на каменистый склон с кое-где пробивающейся травой. Тропа, которая часто бывает заметна и на снегу, здесь становится отчетливой и идет пологими зигзагами, вначале уклоняясь влево, а затем поворачивая направо. В конце спуска приходится пересечь еще несколько снежных полей».
Начинаю спуск с перевала первым. Свободное лазание с рюкзаком на перевале сложностью 1 А не предполагалось – чувствую себя глупо. В очередном разрыве облаков вдруг обнаруживаю тропу значительно ниже и правее нас. Даю коррекцию ребятам забрать правее и попробовать поискать тропу там. Мысленно оцениваю содержимое собственного рюкзака. Из бьющегося, только несколько ампул обезболивающего упакованных в коробке из-под кинопленки. Плевать! Стаскиваю рюкзак с плеч и,  примерившись, сбрасываю его вниз, так, чтобы не укатился. Без рюкзака спуск пошел значительно легче, и вскоре я встречаюсь с группой на обнаруженной мною тропе. Рюкзак внешне не пострадал. После долгого однообразного спуска достигаем, наконец, берегов Накры, вытекающей из ледничка к западу от перевала. Здесь, в верховьях Накра — небольшой ручей, но по мере дальнейшего спуска она становится многоводной, бурной рекой.
В долине идем не плутая, все время левым берегом. За поворотом реки на юг, снег и осыпи сменяются лугами, начинается полоса буйной растительности. В 7—8 км  от  перевала  путь  преграждает   поток, текущий   с   безымянного ледника   хребта Квиш. Переходить вброд этот бурный и довольно глубокий поток рискованно, да и ноги мочить понапрасну не хочется. Для перехода используем снежный мост, выше по течению. Неожиданно долина сужается, и наш путь идет на по каменным россыпям у подножья крутого склона. Ниже завала долина расширяется, и скоро появляется кустарник. Здесь обычно разбивают палатки плановые туристы союзных маршрутов. Мы же решаем спуститься пониже. Скоро  появляется  лес,  и  тропа  по нему хорошо набита. В самом начале леса Накра, зажатая между двумя утесами,  спадает  мощным каскадом.  Против  этого места на другом берегу реки  ответвляется  тропа к перевалу Басса, в соседней долине Ненскрыры. Еще через пару километров река, а вместе с ней и тропа, последний раз круто поворачивает налево и, начиная отсюда, течет прямо на юг до впадения в Ингури. Эта нижняя часть долины сплошь заросла прекрасным лесом с мощными деревьями, подступающими вплотную к реке и подымающимся высоко по склонам. Встречаем множество ручьев, через более значительные из них мостики, сделанные из грубо обработанных деревянных колод, диаметром не менее 50-60см. Обилие зелени и воды  придает особую  красоту долине. В 18—20 км от перевала расположена   поляна  — ровная,   лишенная   травы    площадка, окруженная лесом. На ней  стоит деревянный дом, так называемый Южный Приют. Площадка у Южного Приюта приспособлена для ночлега туристов с палатками. Встаём на ночевку.
21.07.1983. Даешь Сухуми.
Утро порадовало солнцем. Просушиваем вещи, собираем палатки. Идем вниз по дороге к поселку. Автобус на который рассчитывали оказался утопией. В этих краях люди передвигаются на грузовиках, так привычнее при бездорожье. К вечеру мы  добираемся в Сухуми на турбазу имени 15 съезда ВЛКСМ. В группе таких же, как мы туристов, проходим с вещами на открытые веранды пляжа. Там всё занято, яблоку негде упасть.
На расстеленных спальниках повсюду сидит туристическая братия. Кто готовит на примусе с видом на море, кто общается, усевшись в кружок, кто-то перебирает струны гитары. Водники, пешеходники, горники – всем тут нашлось место на гостеприимном пляже турбазы. Пробираясь между вещами, с трудом находим где расположиться. Распаковываемся. Блаженно вытягиваем ноги. Вот и всё. Спортивная часть похода закончилась. Теперь предстоит трехдневный отдых на море.  Завтра с Главпочтамта даем телеграммы и встречаемся с группой Олега. Но это будет завтра…  А сейчас, купаться и спать. Ночь. Рядом с нами, за забором турбазы  засыпал уютный южный город. Словно дышало, накатываясь на берег море, в котором, мерно покачиваясь, переливались огни порта и городская иллюминация. Тишина, мир и покой. До войны в Абхазии оставалось девять лет.

                1983, 2016.