За поворотами лет - 5

     Чабрец цветёт! Это же весёлый праздник на наших пригорках! Весь полутора километровый спуск к реке Мурафа, и там, за яром, и ближе к лесу, к мельнице – вся земля, как в розовом мареве.
      Возвращались мы (я, бабушка и дедушка) с маленького огородика, сотки четыре, который добавили «сельсоветчики» к недостающей норме огорода каждому члену колхоза. Мы там пропололи кукурузу, с утра, пока солнце ещё не выкатилось в зенит и, уставшие, не столько от работы, а от крутого подъёма по тропинке вверх к дороге, ведущей к нашему дому на Горбах.
     Бабушка, как шла впереди, так и ушла к нашим воротам, а мы с дедушкой остановились на нашем излюбленном месте и засмотрелись на излучину реки, на запруду, собирающую воду для мельницы. Стояли, как околдованные, и даже особо не обратили внимание на грозовую тучу, выползающую из-за леса. Забавно было смотреть на юркие небесные ящерицы молний, копошащиеся в толще тёмной тучи. Когда уже стали доноситься раскаты грома, словно очнувшись, дедушка перекрестился, вскинул тяпку на плечо и, кивнув мне головой, дескать – «пошли», прихрамывая на больную ногу, вышел на тропинку, напрямик выводившую к дому. А я, рассчитывая на свою молодость и на то, что мне не составит труда догнать дедушку, всё смотрела и смотрела на контраст наших порозовевших от цветения чабреца пригорков, на зелень густых и кудрявых верб у реки и накатывающую тёмную тучу.
     - Ты долго ещё будешь там стоять? Воды принеси, пока дождь не начался!..
     Это уже бабушка окликнула меня. И в тот же миг мир перевернулся. Исчезла розовая сказка изумительного пейзажа и подступила наша обыденная реальность. И это бабушкино «сегодня» оказалось сильнее. Спорить с ним не осмеливался даже дедушка. Я словно очнулась от розового сна, побежала, обогнала дедушку. Забежала во двор, схватила вёдра и, огородом, напрямик, через картофельные рядки, побежала к колодцу.
     - Вот, оглашенная! То стоит, вперив глаза незнамо куда, то бежит, словно за ней собаки гонятся… Ох, Боже, Милостивый! Что с неё вырастет?..

                ***
     Что означает слово «хутор», городскому жителю не понять. В наше время отними у него телефон, он будет чувствовать себя сиротой, словно искалечили его, а всего-то пол века назад люди жили в хуторах даже без электричества, а радио слушать у него просто времени не было. Старики и вовсе считали радио дьявольской штуковиной. И это не выдумки, я сама жила в те времена, только у слова «хутор» у меня было иное объяснение. Это уже гораздо позже узнала, что на хуторах люди жили семьями, обычно одного рода. Украинские поля широкие, конца-края не видать. В село не находишься. Вот, возле маленькой речушки Вазлуй, из самана построили стены дома, покрыли соломой, поставили печь, а во дворе мужики построили уже из камня хозяйские постройки. Семья, как обычно многодетная. Дети подрастали, рядом хозяева пристраивали новые хаты на две половины – это уже для старших сыновей. А то, что строили скотные дворы, клуни, амбары, колодцы и загоны для скота, так как же жить на земле без этого?..
     Я родилась «при советской власти». Крепких хозяев, живших на хуторе, давно раскулачили, а их сады, огороды, баштаны и виноградники стали собственностью колхозов. Сады расширили, яблони посадили длинными рядами. Вишни, черешни и абрикосы росли по краю сада, вроде лесополосы или живого забора. За ними были парники, где ранней весной женщины огородной бригады высевали помидоры и капусту. Огурцы, дыни, арбузы и тыквы высаживали прямо в землю семенами. В период вызревания, строили кое-какие шалаши, чтоб сторож в непогоду мог спрятаться от дождя, вот и всё нехитрое жильё.
     А вспомнилась мне эта страничка сельского быта во время разговора по Интернету со своей одноклассницей, В. Б. Давно уже мы уехали из родного села, но детские воспоминания греют душу.
     В одно лето, ещё мой отец был жив, отправили мою маму и ещё три свинарки в летний лагерь для свиноматок, которые пребывают в доопоросном состоянии и нагуливают вес на свободном выпасе.. Это была просторная загородка для свиней. Под навесом, на соломе свиньи спали, а ближе к воротам были вкопаны в землю длинные деревянные корыта для еды и для воды. Ухаживать за свиньями было тяжёлой работой. Единственно, что меня радовало, что с этого места уползли змеи, но непонятно откуда взялись крысы. А ещё каким-то образом приблудились к этому временному жилью кот и кошка, потом уже появились котята, дикие, в руки не давались, только издали шипели на нас, детей свинарок.
     Однажды, дядька Антоний, ездовой свинофермы, согласился меня с братом на подводе подвести к сельским огородам, где мы по меже добежим до нашей хаты. Но за какой-то надобностью он завернул на Хутор. То есть – к тем нескольким хатам, что в самом центре колхозного сада. Там жил с семьёй и работал его родственник. Мы приехали, слезли с воза, чтоб ноги размять, а дядька Антоний стал расспрашивать родственника о его сынишке, мальчонке, года три.
     - А он на кабаках ездит, поесть не дозовёшься. (Кабак – по-украински тыква). И показал рукой, в какой стороне огорода, в несколько гектаров, посажены эти тыквы. Я с братом, побежала туда. И что мы видим? Мальчонка, в выгоревшей клетчатой рубахе, с давно не стриженными выгоревшими на солнце кудряшками, взобрался верхом на кабак (с годовалого поросёнка величиной) и, стегая его прутиком, покрикивает: «Но-о-о!»  Мой брат был всего лишь на пару лет старше его. Он тут же последовал его примеру. И так они подружились, что потом, подростками, бегали друг к другу через поле в гости.
     А в тот день Василь, на правах хозяина огорода, объяснял нам, что у него на огороде растут «рыжие кони». (Это он не сам придумал, а его отец так сыну объяснил).  Эти «кони» привязаны к земле (тыквенными плетями). Но если оборвать эту привязь, то «кони» убегут, и их потом не догонишь. Вот Василь каждый день ходил проверять: крепко ли привязаны «кони». Я была немножко старше мальчишек и понимала, что это обман, но разубедить ни Василя ни своего брата, Николку, так и не смогла. Потом, уже взрослыми людьми, мы вспоминали об этом случае… Какой же праздник эти воспоминания!..

                ***