Дуркин дом. Глава 2

               

     Возвратившись из школы домой, после разговора с учителями, Мария Сергеевна первым делом выпила валерьянки, чтобы успокоится. «Лариса неадекватна, она должна обучаться в спецшколе». С мнением классной руководительницы Мария Сергеевна была не согласна. Ларочке тяжело, реакции на происходящее у нее действительно заторможенные. Сказываются последствия перенесенного в детстве полиомиелита. Так почему ее доченька должна расплачиваться за халатность медиков, утверждающих, что «вакцина в данном случае ни при чем»? Сколько Мария Сергеевна не спорила с участковыми педиатрами, что именно после прививки у Ларисы начались параличи и парезы мышц, она стала приволакивать правую ножку, головку держать чуть на бок, медики словно сговорились и твердили о родительском недосмотре. Разве можно обвинять в этом любящую мать?! Она все готова отдать ради счастья единственного, долгожданного ребенка. «Корчагина теряется при решении простейших примеров. Поймите же, Мария Сергеевна, и меня тоже. Не могу я уделять время на уроке только ей». Что же, конечно, учительница математики по-своему права, но как нам быть? Ларочка успела поучиться в двух школах, а сколько пришлось подарков, в тайне от Семена Ароновича, он подобного не признает, в школу учителям отнести, ой, лучше и не вспоминать. «Ваша дочь упорно не желает посещать группу здоровья, является на уроки физкультуры нерегулярно. Ей не по силам общая физическая подготовка. Кто будет отвечать за нанесенный ее здоровью вред, если она получит травму, вы об этом подумали?» Последняя ее оппонентка была слишком безапелляционна, неудивительно, что Ларочка с отвращением рассказывала об учительнице физкультуры Джанетте Федоровне. Придется обратиться с просьбой к Зое Алексеевне. Но на Ларочкину гувернантку итак возложено немало обязанностей. Водить ребенка на занятия группы здоровья  выйдет в ущерб приготовлению домашних заданий, а это означает, что претензии к Ларочке появятся у других педагогов. Взрослый голову потеряет от такого безвыходного положения, не то, что ребенок.
Искусно заваренный индийский чай успокаивал. Сегодня можно наслаждаться, а завтра на работу, которой Мария Сергеевна очень дорожила. Муж неоднократно предлагал ей оставить службу, и посвятить себя целиком ребенку. Мысленно Мария Сергеевна соглашалась с ним. Ларочка нуждалась в повышенном внимании и заботе. Конечно, нельзя все взваливать на постороннего человека. Как бы добросовестно Зоя Алексеевна не относилась к своим обязанностям наставницы, любить ребенка по-матерински она не может и не должна.
Заглядывая в комнату дочери, Мария Сергеевна старалась быть незамеченной. Зоя Алексеевна была недовольна, когда ей «мешают». Сейчас Ларочка была укрыта от материнских глаз силуэтом наставницы, сидящей спиной к входу в комнату. 
- Зоя Алексеевна, я решила.
Бедненькая моя, боится ошибиться, поэтому так неуверенно говорит, пожалела дочь Мария Сергеевна.
Спустя минуту, проверяющая изрекла, - Ошибка. Ты неверно определила порядок действия. Сначала нужно делать, что?
- Умножение.
- Правильно, - одобрила Зоя Алексеевна.
Умничка, ведь может же, если с ней по-человечески обращаться. Довольная, с улыбкой на лице, Мария Сергеевна поспешила на требовательный телефонный звонок.
- Далее какое действие будет? – допытывалась гувернантка.
Молчание в ответ не удивило ее. Бестолковая девчонка ждала, как обычно, подсказки. Придется набраться терпения, пока выпученные глаза-плошки уставились на написанное ей же самой. Зоя Алексеевна подавила вздох, который в случае возвращения хозяйки может быть расценен ею за проявление скуки.
- Умножение, - нерешительно произнесла Лара.
И все-таки Зоя Алексеевна не смогла сдержаться. Ей хотелось кричать, вопить от возмущения. С такой патологической глупостью ей уже давно не приходилось сталкиваться. За вздохом последовало ритмичное постукивание костяшками пальцев по столу. Догадается или нет? Господи! У нее всего на выбор четыре варианта: умножение, сложение, деление и вычитание, а ждать приходиться так, будто выбирать приходиться из двадцати четырех. – Какие действия при решении примеров на уроке математики вы делаете в первую очередь?
- Умножение.
- Дальше, - Зоя Алексеевна с трудом сдерживалась. Свои чувства она вымещала на ластике, сжимая, скручивая покорную резинку.
Нет, не догадается. Учительский палец ткнул в двоеточие, в данном случае исполняющее роль определенного действия.
- А, деление! – довольная выкрикнула ученица.
Расспрашивая о третьем и четвертом действии, Зоя Алексеевна последовательно водила пальцем по написанному.
-Нам еще задачу задали. Читать? – получив утвердительный ответ, девочка ознакомила гувернантку с ее условием. С чего Лариса начнет решение задачи, Зое Алексеевне прекрасно было известно. Недоразумение заключалось в том, что двенадцатилетняя девочка с мозгами второклассницы не в состоянии сконцентрировать свое внимание на определенных фактах, путает цифры. За два года ежедневных занятий, исключая выходные дни, Зоя Алексеевне не удалось добиться сдвигов в обучении вверенной ей воспитанницы. Первое время она винила в этом только себя, лишь постепенно ей в голову закралась мысль, что девочка страдает задержкой умственного развития. Опытной гувернантке, за ее почти десятилетнюю частную практику педагогом внеклассного обучения впервые пришлось работать с таким отсталым ребенком. Хотелось высказать свои претензии родителям Ларисы, утаившим от нее медицинские показатели состояния здоровья девочки, но пока Зоя Алексеевна, не привыкшая действовать импульсивно, собиралась это сделать, ее опередили. Мария Сергеевна объявила Зое Алексеевне о повышении оплаты ее труда. Деньги в конфликте, не вышедшем наружу, сыграли решающую роль. Да, она будет терпеть, как бы трудно ей не было. Кроме материальных стимулов удерживало Зою Алексеевну и вежливость, интеллигентность работодателей. В семье Корчагиных она пользовалась заслуженным  уважением, которое, вряд ли, Зоя Алексеевна встретит, работая в школе.
- Зоя Алексеевна, у меня с ответом не сходится.
Мельком брошенный взгляд назад убедил Зою Алексеевну, за ней не подсматривают. Когда аккуратным почерком на вырванный из черновика клочок бумаги начали ложиться ровные столбики цифр, Лариса поняла, что со скучной математикой скоро будет покончено. Останется история и чтение, а потом еще и музыка, которую Лара очень любила. Зоя Алексеевна положила перед ней готовое решение и поторопила ее. Переписывая его сначала в черновик, а потом в тетрадь, Лариса перепутала цифры, и надо же было такому случиться, сделала она это именно в школьной тетради.
- Будешь переписывать всю тетрадь.
Кажется, Зоя Алексеевна расстроилась вместе с ней, но Ларисе от этого не легче. Настороженно наблюдая за воспитательницей, девочка недоумевала. Зачем та отправилась в комнату к маме? Жаловаться на мою неаккуратность? Не поможет. Когда мне приходится складывать, делить, умножать, перед глазами часто вместо цифр появляются разные цветочки, раковины моллюсков, которых хочется прислонить к уху и слушать, как шумит море. А до лета еще далеко. Ой, снова напутала, и тетради чистой больше нет. Лариса отодвинула в сторону источник своих огорчений и встала из-за стола. Кажется, она хотела проверить, к маме ли пошла Зоя Алексеевна?
В просторном холле царила привычная тишина, а родительская спальня оказалась пустой. Лариса постояла под дверью отцовского кабинета. Тихо. Остается кухня. Ага, вот они где. Мама с Зоей Алексеевной беседовали. Лариса прислушалась.
- Мне сегодня такое пришлось выслушать, Зоя Алексеевна, - Мария Сергеевна сокрушенно покачала головой.
- Да, вы говорили. Несомненно, мои коллеги несправедливы к девочке. Лара старается, по мере возможностей, но, - Зоя Алексеевна развела руками, - Выше головы не прыгнешь. Касательно вашей просьбы, - говорящая сделала паузу, на протяжении которой двое заинтересованных лиц буквально пожирали ее глазами. Однако, нетерпение слушательниц отнюдь не подстегнуло рассказчицу, потягивающую ароматный чай. Лишь только, когда Зоя Алексеевна зашуршала конфетной оберткой, Мария Сергеевна деликатно закашляла.
 - Так, вот, на сопровождение Лары будет уходить достаточно времени, значит, нам придется заниматься с нею дополнительно.
- Это будет оплачено, Зоя Алексеевна. 
Мария Сергеевна немало терзалась неизвестностью, прежде, чем она, наконец, услышала ответ. Ради положительного исхода дела, она готова была пойти на уступки, только бы ее дорогой девочке было хорошо.
- Я подумаю. Спасибо за чай. Я еще не все уроки у Лары проверила.
Так быстро Лариса давно не бегала, с ее  частично парализованной ногой, которую она приволакивала, демонстрировать резвость было непросто. К тому моменту, когда Зоя Алексеевна показалась на пороге детской, Лара уже сидела, склонившись над тетрадкой.
- Почему не переписала?
Лариса решила не пререкаться со своей наставницей, как бы та ее не ругала. На этот раз ей повезло. Аккуратными Ларисины каракули было трудно назвать, но они полностью соответствовали решению, выполненному Зоей Алексеевной. – А вы от меня не уйдете?
Зоя Алексеевна быстро смекнула, как ей следует ответить, чтобы заслужить еще большее уважение. А Ларисе хотелось узнать у гувернантки, любит ли ее она?
Музыкой Лара занималась самостоятельно. Не беда, что к математике у нее не было способностей, зато для любимых Шопена, Грига, Бетховена у Лары всегда находилось время. Она играла их произведения увлеченно, превозмогая скованность в пальцах. Заглядывать в ноты ей было совсем необязательно, музыку она не забывала. На звуки, аккорды в ее голове рождались конкретные образы, к которым она была неравнодушна. Фортепьянная сюита Эдварда Грига «Из времен Хольберга» ассоциировалась у Лары с мелкими барашками волн, которые шутливо гнал ветер. Купаясь в ванне, она тщетно пыталась воссоздать стихийные волнения, но вместо бугорков волн по поверхности воды шла мелкая рябь. Шлепок по воде лишь расплескивал ее.
- Ларочка, папа вернулся, - радостно сообщила ей мама.
Момента возвращения папы с работы Лара всегда ожидала с нетерпением. Он сильный, в красивой форме и распоряжается не только своим шофером Вадиком, но и другими подчиненными, бодро отдающими ему честь. Дома с ней папа резвится, как мальчишка, с ним весело играть, особенно в прятки. Однажды Лариса спряталась в старом платяном шкафу, стоящим в прихожей, а папа никак не мог ее отыскать. В темноте, среди шуб было душно, а когда Ларисе наскучило сидеть, обнаружила, что запуталась в одежде. Меховой плен испугал ее, она расплакалась и неожиданно для себя уснула. Разбудили Ларису громкие крики. Кажется, это ее звали. Мамочка тогда расцеловала ее с ног до головы, а папа от радости схватился за сердце.  Игра в тот день закончилась вызовом скорой помощи.
- Ларочка, сегодня играем в ресторан. Согласна?
Неуклюже подпрыгнув, девочка повисла у отца на шее. Совсем необязательно что-то говорить, чтобы показать папе свою любовь. Достаточно прижаться к его свежевыбритой щеке, ощутить щекотку от колючего ежика рано поседевших волос, и они оба счастливы. Лара принюхалась. Сегодня от папы пахло чем-то терпким.
- Папа, ты кем будешь?
- Шеф-поваром, мама, если ты не возражаешь, будет официанткой, а ты …, - папа выдержал паузу, которой воспользовались другие.
- Я буду почетной гостьей, - с энтузиазмом воскликнула девочка, - Хочу на ужин, - Лариса замолчала, перебирая в памяти, чего бы ей такого вкусного хотелось.
- Шашлык с пряными травами, в маринаде с оливками и каперсами. Пальчики оближешь.
Если папа обещал, так и будет. Он никогда Лару не обманывал. Пока ресторан еще закрыт для посетителей, она займется музыкой. Специально для папы Лариса исполнит одно из любимых его произведений. Присев за пианино, она на несколько мгновений прикрыла глаза. Полные, немного напряженные пальцы взмыли над клавиатурой, опустились и вновь воспарили. Отдавшись музыке, Ларисе более не требовалось контролировать их. Черная клавиша, белая клавиша, словно день и ночь сменяли друг друга. Наверное, Бетховен писал свою сонату, призывая в свидетели, не только Луну, но и Солнце, которые, так же, как и создатель бессмертного творения, не могли слышать ее. Внезапно в гостиную стали проникать соблазнительные ароматы. Ради того, чтобы ускорить  долгожданное событие, Лара рвалась помочь отцу, но он предпочитал обходиться без помощников. Музицируя, Лариса гадала, где они будут проводить грядущее воскресенье? На даче скучно, у тети Лены, считающей Ларису маленькой, беспомощной девочкой, Лара изнывала от излишней опеки. Может быть, в цирк? Хохоча над забавными проказами клоунов, аплодируя ловким наездникам, наблюдая за трюками диких кошек, Лариса всегда с нетерпением ожидала выхода на арену воздушных гимнастов. Пластика, гибкость затянутых в трико стройных тел восхищала, а полеты под куполом цирка заставляли замирать от восторга их преданную поклонницу.
Ее мечта – когда-нибудь ощутить такую же легкость в теле, исполняя различные трюки. О своем желании Лариса некому не говорила, все равно в ответ, кроме отговорок ничего не услышишь. Вот, если бы …
- Лара!
Тревожный мамин крик возвратил ее с небес на землю. – Мамочка, что с папой?
Увиденное потрясло Лару. Отец ее сидел на полу, прислонившись к плите, голова его была запрокинута.
- Лара, звони ноль три, папе нужен врач.
Прежде, чем исполнить мамину просьбу, девочка подошла к отцу и провела ладонью по его голову. Семен Аронович никак не отреагировал на прикосновение дочери. – Щека у папы горячая. Ему жарко у плиты.
- Быстрее беги звонить в скорую, Лара!
Крик мамы вывел Лару из оцепенения. Поняв, наконец, что игра давно окончена, девочка заковыляла к телефону. Папа, наверное, устал и присел отдохнуть, повара так часто делают после работы. Тетя в трубке спросила у нее адрес и фамилию больного. Кажется, она назвала все верно. Сомнения тут же выветрились из головы Ларисы. Мама загоняла ее, то за подушкой, после за пледом, только зачем он папе, ведь у плиты жарко. Носовой платок, тапочки, портфель - до приезда врача Лара ни разу не присела. Бедный папочка, они так и не успели поиграть в ресторан.
Ларисе никогда ранее не приходилось оставаться дома одной, но сегодня исключительный случай. Мама уехала с папой в больницу, пообещав, что скоро к Ларе приедет ее двоюродная сестра. Пусть едет, она в ресторане будет уборщицей. Отведя тетке столь незавидную роль, Лариса осталась довольной. Должен же кто-то убрать грязную посуду, вымыть на кухне пол и вынести мусор. Мясо получилось сочным, и жир почти не чувствуется. Не обнаружив на привычном месте салфетку, Лара, не долго думая, вытерла руки об юбку. На противне еще оставалось несколько кусков шашлыка. Оставлять его тете Лене или съесть его самой, гадала Лариса и выбрала последнее. После вкусной и обильной еды девочку клонило в сон. Глаза закрылись, и она вдруг очутилась … под куполом цирка. Качели кружили ее над ареной, сотни незнакомых лиц сидящих в зале были обращены к ней. Ей что-то кричали, но Лара не могла понять слов из-за громко играющей музыки. Когда она открыла глаза, на нее уставилось в упор худое, бледное лицо тети Лены, - Как ты себя чувствуешь?
Лариса не скрывала неприязни, которую вызывала у нее незваная гостья. Не стану с ней разговаривать, решила девочка. Укладываясь спать, она вновь мысленно возвращалась в цирк, куда она собиралась пойти на ближайшие выходные. Кто же теперь приобретет билеты на представление, если папа попал в больницу? В большой, уютной квартире было привычно тихо, ходики отсчитывали мгновения, отделяющие от надоедливой утренней суматохи. Никто не пришел поцеловать ее на ночь, по холлу бесшумно бродила тетя Лена. Иногда ее настырная физиономия просовывалась в щель приоткрытой двери для того, чтобы проверить: спит Лара или нет?
Женщина в возрасте Елена Геннадьевна нехотя откликнулась на просьбу сестры присмотреть «за бедной крошкой». Разве похожа избалованная девчонка на нуждающегося хоть в чем-нибудь ребенка? Скорее, Марию и Семена можно пожалеть. Они желали видеть в приемной дочери опору в старости, заботливую помощницу, но, вряд ли, Лариса оправдает их надежды. В свое время одинокая, бездетная Елена с нескрываемой завистью провожала счастливые семейные пары с детишками. Общественная мораль была на стороне тех, кто посвятил свою жизнь воспитанию подрастающего поколения, повсюду: в библиотеках, домах культуры, санаториях можно было наткнуться на оптимистичные лозунги, в духе строителей коммунизма: «Дети – наше будущее». Когда в семье Марии появилась маленькая, нескладная девочка, Елена радовалась вместе с сестрой. Ларочка требовала к себе много внимания. Болезненная, робкая, она, в отличие от домашних детей не капризничала, ничего не просила и была всегда всем довольна. Подрастая, девочка стала воспринимать игрушки, всевозможные сладости, нарядные платьица, костюмчики, как должное. Ей нравилось быть в центре внимания. Она купалась в океане любви, но сама любить не умела. Елена ни раз замечала сестре, что Лариса растет эгоисткой. «Зря вы торопитесь исполнять любую ее прихоть». Мария не желала видеть очевидного. Как бы позже ей не пришлось раскаиваться, слабость иногда очень дорого обходится.
Елена Геннадьевна, как ей казалось, очень тихо приблизилась к кровати племянницы. Склонившись над девочкой, тетя Лена прислушалась. Ровное дыхание Ларисы, время от времени сопровождалось судорожными всхлипываниями. Сестра предупреждала Елену об опасности, если в эти моменты девочка лежала, уткнувшись лицом в подушку. «Так можно задохнуться», сообщала Мария Сергеевна. Пытливые глаза постепенно привыкли к темноте. Елена сделала собственное заключение, кажется, все нормально. Единственный минус, в комнате слишком душно. А, если открыть окно, не будет ли это расцениваться за нарушение полученных инструкций? Для привыкшей приспосабливать свои желания к раз и навсегда установленному порядку, любые отклонения от заведенного ритуала, как правило, могут сопровождаться значительными потерями. Мария всем и каждому твердила, что для нее самое главное в жизни благополучие Лары. Не дай Бог, при открытой форточке девочка переохладится и заболеет. Нет, не стоит рисковать. Будет правильнее, если важные решения, касающиеся ее самочувствия, перейдут в ведение ее приемной матери. К сожалению, нельзя закрыть глаза на это дополнение. Кем были истинные родители девочки, неизвестно. Елена считала, что должны существовать достаточно веские причины, объясняющие, но не оправдывающие отказ от собственного ребенка. Как же нужно его ненавидеть, чтобы обречь на приютское существование?!
Всем известно, чтобы из ребенка вырастить полноценного члена общества, его мало накормить, одеть, обуть, малыша, прежде всего, необходимо любить. Воспитателей в приюте раз, два и обчелся, а воспитанников – много, отсюда недостаток в любви. Отданные в приют дети – плод греха, некоторые из них наказаны с рождения неизлечимым недугом, именно к таким можно отнести Лару. Не исключено, что ее настоящая мать - женщина легкого поведения. Безнравственно торговать собственным телом, невозможно отмыться от сопутствующей этому грязи. Ребенок мог очутиться в детском доме в результате несчастного случая, произошедшего с его родителями, только этот вариант избавляет сироту от проклятья. Усыновление это – своеобразное участие в лотерее, с той лишь разницей, что несчастливый лотерейный билет можно выбросить, с ребенком так не поступишь. Людям, хоть в малой степени наделенным даром сопереживания, будет трудно решиться вторично предать ребенка. Что ожидает Марию и Ларису, если Семена не станет. Такого исхода нельзя исключать, муж Марии давно страдает заболеванием сердца. На ее скромную зарплату библиотекаря содержать дочь и обслуживающий персонал не получиться. От роскоши, неоправданных детских прихотей придется отказаться. В том случае, если Лариса лишиться обоих приемных родителей, готова ли она, Елена, принять на себя заботу о неродной, нелюбимой племяннице? В жизни ее, относительно спокойной и размеренной, благодаря тому, что Елена научилась избегать трудностей, все происходило именно так, как она того желала. Сплетники бросят ей вслед: «старая дева». Обиженная она заплачет, но слез своих некому не покажет, и злорадствовать в ответ она не станет. Жизнь рассудит их. Она может позволить себе отправиться в театр, и в кино, и в гости, захочет – может купить себе какой-нибудь дефицит, и не надо ей приспосабливать свои желания к потребностям родственников. Она – вполне независимый человек. Пусть те, кто жалеет одиноких, подумают о себе. Одиночество – не приговор, а образ жизни, который всегда можно откорректировать. От надоевших родственников просто так не избавишься, семейный человек обрекает себя заранее на многие неудобства.
Сквозь полудрему Елена Геннадьевна услышала слабый крик. Наверное, это Лара зовет ее. – Я здесь, девочка. Все хорошо, - успокаивала она племянницу.
- А мама вернулась?
- Нет, она приедет утром или позвонит. Спи, ни о чем не тревожься.
Как странно выглядит Лариса, разговаривает с закрытыми глазами. Елена Геннадьевна еще несколько минут постояла у кровати девочки, но кроме уже выявленного недоразумения, ей ничего заметить не удалось. Отчего Мария не позвонила? Деятельный ум тети Лены выдвигал одну версию за другой. Семену стало хуже, Марии самой нездоровиться, и, наконец, телефонная связь нарушена из-за неисправности кабеля. Сидя в гостиной, у телефона Елена Геннадьевна скользила взглядом по стенам. Если выбирать между «Всадницей» Брюллова, «Грачами» Саврасова, «Утром в сосновом бору» Шишкина и «Девятым валом» Айвазовского она, несомненно, отдала бы предпочтение первому из перечисленных полотен. Как живо, рельефно выписана каждая линия лошадиного крупа, какая преданность, готовность угодить читается во взгляде борзых собак, обращенном к своей юной хозяйке, с восхищением взирающей на грациозную всадницу в амазонке. Полотно с людьми и животными было столь любимо Еленой Геннадьевной не потому, что она обожала юных дев и живность, нет! Сей шедевр принадлежал кисти Машеньки, чей талант художника был зарыт в землю. Как часто юношеские пристрастия уступают под гнетом житейской суеты. Мария любила и умела рисовать, но кому теперь об этом известно, если она не брала кисти в руки почти двенадцать лет! У Машеньки скоро день рождения, что, если подарить ей … Не в силах подавить естественный позыв, Елена Геннадьевна зевнула, обнажая вставную челюсть. Не в состоянии более бороться со сном, она уснула.
Ну, наконец-то! Лариса быстрым рывком отбросила одеяло. Жаль, что свет противная тетка погасила, зато храпит на всю квартиру. Следуя на звук, девочка не смотрела себе под ноги, за что и поплатилась. На пути ее очутилась скамеечка, сидя на которой Лариса обычно шнуровала ботинки. Больно ударившись при падении, Лара еще больше разозлилась на тетку. Рожок для обуви перекочевал с положенного места, его новое предназначение вполне устроило изобретательную Ларису. Посидишь у меня под арестом, пухленький детский кулачок с воодушевлением сотрясал воздух в прихожей. Телефон на кухне был спаренный, а тетка спит так крепко, что ее не разбудить даже из пушки. Позвоню-ка, я любимой мамочке. Но стоило поднести телефонную трубку к уху, как Ларису осенило. А по какому номеру надо звонить в больницу? Незнакомая женщина по ноль три выспрашивала у нее номер машины, которая увезла папу, адрес, время ее приезда. На каждый из вопросов Лариса отвечала путано. Еще Лариса поведала тете, как крепко она любит папу и с нетерпением ожидает его возвращения. Бесполезно, ей ничего не удалось выведать у неизвестной тети.
Завтра суббота, и в конце недели они все вместе куда-нибудь выбираются. Кто поведет меня завтра в школу? Если ей снова приснится цирк, где на арену срываются воздушные гимнасты, то пусть на их месте окажется тетя Лена. Недавно мама выспрашивала у Лары, почему та не любит ее двоюродную сестру? «Тетя Лена сама никого не любит. Она претворяется». Мама промолчала, услышав ее объяснения. Наверное, взрослые иногда теряются перед лицом правды, а может, оттого, что привыкли во всем находить двоякий смысл.
Лето … чудесная пора: каникулы, масса свободного времени. Поскорее бы наступило лето. В темноте возвращаться в детскую было легко, глаза уже привыкли к отсутствию света, окружающие предметы интерьера более не наступали на нее своим громадьем. Одиночество гораздо страшнее темноты, с которой она научилась мириться. Щелкнуть выключателем, и станет светло. Вот, если бы так захотеть, и появятся верные друзья, которые ради тебя готовы на все-все….
Внезапно вспыхнувший свет больно резанул по глазам. Лариса уткнулась лицом в подушку.
- Ларочка, девочка моя. Как же мы с тобой друг без друга соскучились!
Мама обняла ее, поцеловала, и все страхи отступили. Лара крепко вцепилась в маму, в глазах защипало, только бы мама не заметила, что она плачет.
- Бедненькая моя, я о тебе не забывала. Папа наш тяжело заболел. Врач сказал, что ему назначена операция. Перед ней мы обязательно его проведаем.
Мама много еще, чего говорила ей, но Лариса слушала рассеянно. Очень хотелось спать. Прикрыв глаза, словно провалилась в пропасть. Она куда-то летела с невероятной скоростью, вокруг все мелькало. Вдруг полет прервался. Лара открыла глаза. На нее в упор смотрела мама, - Доброе утро. Пора вставать, Ларочка, а то в школу опоздаешь.
По быстрому приведя себя в порядок, Лара уселась за стол. Около раковины она увидела одиноко стоящую чашку. Из такой с цветочками обычно поили гостей чаем. – Мама, а ты, почему не пьешь чай?
- Я уже выпила. Ты уж прости меня, золотце. Пришлось тебе на скорую руку бутерброды приготовить.
Покушать Лариса всегда любила, а блюда в мамином приготовлении особенно. Бутерброды, так бутерброды, колбаски копченой мамочка не пожалела, а вот сыр напрасно. – Мама, я сыр не буду.
- Не хочешь, не ешь. Обед, Ларочка, я до работы тебе приготовить успею.
Проводив дочь до школы, что Мария Сергеевна считала необходимым, ведь Ларочка такая робкая и впечатлительная, заботливая мама зашла в магазин. Мимо прилавков «Мясо», «Рыба» покупательница прошла, не задерживаясь, очень неаппетитно выглядели замороженные тушки минтая, обветренная баранина на ребрышках и мойва в рассоле. В соседнем отделе Мария Сергеевна остановила свой выбор на сардельках, наверное, лучшего Ларочке на обед не подобрать. Придирчиво рассматривая местные полуфабрикаты, Мария Сергеевна увлеклась, потому не расслышала обращенный к ней вопрос: «Женщина, берете? Тогда я возьму. Завесьте мне три кило». Продавщица в ответ равнодушно промолвила, - Есть только около двух.
Марии Сергеевне оставалось лишь только вздыхать, наблюдая за тем, как сардельки отправляются в чужую авоську. Очень долго она не решалась, а все потому, что для Ларочки готовила сама, покупные полуфабрикаты она не любила.
- Извините, а может, у вас имеются сосиски? – с надеждой спросила Мария Сергеевна у стоящей за прилавком.
- Все перед вами, - проронила та, не глядя.
Весьма любезно. Блуждая взглядом по витрине, нерешительная покупательница приметила банку тушенки. За неимением лучшего подойдут и консервы. Напоследок, в расположенной по соседству кондитерской Мария Сергеевна купила для любимой доченьки четыре пирожных. На торт «Полет», он Ларочке особенно нравился, денег не хватило. Позже, на работе Мария Сергеевна сокрушалась, - Не поверишь, Татьяна, последние копейки считала, а до зарплаты еще четыре дня.
Ее коллега, с которой проработали без малого десять лет, покачала головой, -Действительно, трудно поверить, Мария. Твой Семен всю семью обеспечивает. Ты, вообще, могла бы не работать. Мой-то, в своем НПО сто сорок в месяц получает, без всяких премий и заказов к празднику. Представляешь, каково мне с моими Ольгой и Колькой, да мужем в придачу жить на двести тридцать вчетвером, когда сапоги приличные, дешевле, чем за сто не купишь.
- Да, милая, а дети растут, так быстро. Но, ты, Татьяна, счастливая, и повезло тебе больше, чем мне.
Молодая коллега удивилась, - Это чем же?
- У тебя двое детей, а у меня одна Ларочка, но такая, - Мария Сергеевна восторженно закатила глаза. В этот момент она вновь становилась красавицей. Исчезали морщинки около глаз, на губах заиграла ласковая улыбка. Приятная пауза была прервана внезапным появление заведующей, поручившей своим подчиненным переписывать формуляры. Внеочередной учет числа читателей опытные библиотекари посчитали лишним, но спорить с начальством себе дороже.
Не понять таким, как Корчагина проблем простого люда. Она только прикидывается обездоленной. Не с ее-то муженьком копейки считать. Небось, получает генерал не меньше пятисот рублей, размышляла, искоса поглядывая на напарницу, Татьяна. Я вот возьму и спрошу у нее об этом. Дождавшись, пока Мария Сергеевна отпустит читателя, Татьяна осторожно заикнулась, начав издалека, - Моя соседка, женщина лет тридцати пяти ищет работу у частного лица. Она домработницей пойти согласна.
- У меня нет таких знакомых, кто ищет прислугу.
- А вам разве домработница не нужна? Соседка моя – баба работящая, за девяносто рублей готова работать, но неполный день. Очень надежная женщина, - Татьяна в уговорах проявила настойчивость.
- Нет, - ответ Марии Сергеевны прозвучал однозначно. – Мы домработницу не потянем. «Даже, если очень захотели бы», добавила про себя ответчица.
Врет. У военных денег, куры не клюют, все об этом известно. Из неприязненного выражение лица Татьяны стало сочувственным, - Извини, Маша, я тебя сегодня раньше отпустить не могу. Мне сегодня с младшеньким к логопеду идти, - буквально на ходу, придумала изворотливая Татьяна.
Марию Сергеевну эта весть огорчила. Не получится у нее сегодня заехать в больницу к Семену. Придется ограничиться звонком лечащему врачу. Хорошо, что мужа определили в ведомственное лечебное заведение, где медицинский персонал относится к пациентам и их родственникам соответствующе. Страшный диагноз «предынфарктное состояние» немало испугал Марию Сергеевну. Семена должны были полностью обследовать, лишь после этого можно будет строить прогнозы на будущее. То же самое сказал ей лечащий врач. Семен много работает, не жалеет себя ради того, чтобы Ларочка ни в чем не нуждалась, кроме того, дают о себе знать старые болячки. Война проклятая все здоровье забрала. Господи, хоть бы они там, в верхах сделали так, чтобы ее больше никогда не было!
Пожалуй, в больницу она попросит съездить Лену. Она сегодня выходная, значит, располагает достаточным временем, чтобы помочь родственникам.
- Я, конечно, съезжу к Семену, а ты, Мария, сделала то, о чем я тебя просила?
На вопрос взволнованной сестры Мария Сергеевна ответила не сразу. Прежде надо было хорошо подумать, чтобы не обидеть сестру. – Понимаешь, Леночка, девочка наша так расстроилась из-за отца, что у меня не хватило решимости расспросить ее.
Как того и надо было ожидать, объяснение не удовлетворило Лену. Она с трудом сдерживала возмущение, - Лариса – злая, избалованная девочка. Она любит только себя …
Этого Мария Сергеевна стерпеть не могла, - Лена, послушай! В тебе говорит обида, я понимаю …
Елена Геннадьевна перебила сестру, - Нет, ты не понимаешь. Не знаете вы с Семеном, кого на свою шею посадили. Пока она маленькая. Подожди, вырастит Ларочка и еще себя покажет. Наплачетесь вы с мужем, ох, наплачетесь!
После этих слов Мария Сергеевна бросила трубку. Они с сестрой так громко разговаривали, что слышно было, наверное, всем сотрудникам. Люди, конечно, у них в библиотеке неплохие, но сплетников везде хватает. Услышат одно, а такого наговорят. Зря она все-таки не сдержалась, надо было не давать волю эмоциям. Теперь Лена, если попадет в палату к Семену, может сгоряча своими нравоучениями довести его до сердечного приступа. По дороге домой Мария Сергеевна разрывалась между желанием поскорее увидеть Ларочку и проведать Семена. Девочка на этот раз оказалась не права. Но как доказать Ларочке ее ошибку, как?
Стоило Марии Сергеевне войти в квартиру, как тут же ее слуха коснулись нежные переливы вальса. Чтобы не говорили учителя из музыкальной школы, а Лара – самая способная исполнительница. Мелкую моторику пальцев со временем можно развить, для этого необходимо терпение и любовь к детям. Многие идут работать с детьми и относятся к своим обязанностям формально. Зоя Алексеевна, слава богу, не такая. Они с Ларочкой сработались, нашли полное взаимопонимание. Все у девочки получается, и примеры решаются, и ответы совпадают, и с памятью у Ларочки все в порядке, и заторможенность отсутствует.
- Я немного припозднилась, Зоя Алексеевна. Простите меня, - извинялась Мария Сергеевна.
- Ничего, мы с Ларочкой уроки на понедельник приготовили. Вам только завтра нужно будет повторить историю, - на прощание предупредила гувернантка.
Как им хорошо вдвоем, всегда найдется, чем заняться. Глядя в радостное личико дочери, любуясь озорным блеском ее серо-голубых глаз, Мария Сергеевна так и не отважилась перевести беседу в нужное русло.
- Мамочка, мне дали роль в школьном спектакле. Я буду играть повариху в сказке о царе Салтане, - хвалилась Лариса. – Ты придешь на представление?
- Обязательно приду. Тебе костюм, наверное, нужно приготовить?
- Мне сказали, что повариха обязательно должна быть одета в сарафан. Ты мне дашь его? – вопрошая, Лариса была уверена в том, что мама исполнит любое ее желание. Так было всегда, на то она и мама.
- У меня нет сарафана, но… может быть, мы закажем его в ателье, если это не очень дорого …
Лариса ее не дослушала, - Я хочу получить сарафан. Без него мне не дадут роли.
- Ларочка, папа в больнице. Никто не знает, сколько он там еще пробудет. Деньги он получит, выйдя из больницы. А нам еще жить на мою зарплату. Я буду вынуждена попросить обождать Зою Алексеевну с оплатой ее труда.
Ларочка поймет ее, капризничает каждый ребенок. Детей за это не ругают, а стараются переключить их внимание на что-нибудь полезное. – Хочешь, мы завтра пойдем в музей?
- Нет, лучше в зоопарк. Там слоны и зебра, а еще обезьянки. Они очень смешные и похожи на … людей, - в последний момент Лариса едва удержалась от упоминания Джанетты Федоровны. Если бы только одна училка по физкультуре … Кроме нее у Ларисы хватает недоброжелателей. Классная при каждом удобном случае склоняет ее по всякому при ребятах, и он слышит. А мальчишки такие доверчивые в этом возрасте. А вдруг он станет думать о ней всякие гадости?
- Лара, зачем ты вчера ночью закрыла тетю Лену?
- Мне стало страшно с ней. Она полночи бродила по комнатам. Один раз я приняла ее за приведение. Мамочка, я согласна хорошо относиться к тете Лене, но пусть она не жалуется на меня.
Следующий день, проведенный в зоопарке, запомнился Ларе надолго. Звери проживали еще в зимних павильонах, но это к лучшему. Зарядивший с утра дождик загнал большинство обитателей зоопарка под крышу. Полосатой лошадке, с теплыми розовыми губами, вечно шлепающими в поисках угощения, Лариса предложила сухари с изюмом. Обслюнявив девочке пальцы, зебра повернулась к ней задом, лишь только поняла, что угощения больше нет. Поняшкам с круга катания сухариков не досталось вовсе. На мамино предложение прокатиться на лошадке, Лариса ответила решительным отказом. Она уже выросла, и детские развлечения не для нее. В слоновнике, куда Лариса так стремилась первоначально, ей не понравилось. Заткнув нос, она быстро прошла вдоль загона, где разгуливали слоны. Мама прочла ей стишок о серых гигантах, и несмотря ни на что, слоны показались Ларе скучными животными. Вот, если бы к ним дозволялось приблизиться так, чтобы можно было коснуться морщинистой кожи, одновременно чувствуя, как длинный нос с любопытством ощупывает тебя, знакомясь и выпрашивая что-нибудь вкусненькое. Лариса мечтательно прикрыла глаза. Казалось, еще мгновение, и она ухватится за шершавый хобот, и очутится на самом верху. Прокатится на слоне это, не то, что сделать круг на пони. Он будет ее уважать, ведь из их класса никто, даже Наташка Журавлева на слоне не каталась. Можно соврать, что ей, Ларе это удалось, но за ложь она сама себя перестанет уважать.   
- Ларочка, ты еще хотела посмотреть обезьян, а они на новой территории.
Она готова была пойти, куда угодно, лишь бы по душам поговорить с мамой. Как у нее это происходило в двенадцать лет? Кажется, что весь мир смотрит на тебя и тычет в тебя пальцем. Смеются? Нет, ругают. «Советский пионер должен быть во всем примером». Наверное, она – не советский пионер, потому, что примером быть не желает. Она хочет, чтобы ее любили, а потом уже любить самой.
- Ну, как, Ларочка, понравилось тебе в зоопарке?
Выходной день закончился. Жаль, что все хорошее быстро подходит к концу. Но сарафан мама ей купит?