Дуркин дом. Глава 5

               
               

     Ольга нервничала, чувствуя, что не успевает. О встрече с Ниной Михайловной они договорились заранее. Ничего удивительного в том, что классная руководительница Виталика пожелала ее видеть, так получилось, что за прошедшие три четверти подходящего к концу учебного года Ольге не удалось посетить ни одного родительского собрания. На часах без десяти шесть, и все-таки она опаздывает к назначенному часу. Если бы Нина Михайловна знала, каких трудов ей стоило отпроситься с работы. Напарница Ирина, с которой Ольга договорилась заранее, заболела, вместо нее в соседней кассе работала билетерша. По причине непривычки она медленно продавала билеты, Ольге пришлось прийти ей на подмогу, взвалив тем самым, на себя двойную нагрузку. А ей так надо было сегодня уйти раньше. «Работник обязан находиться на рабочем месте до конца смены, и никакие личные обстоятельства не могут служить оправданием», заявил Ольге директор кинотеатра в ответ на просьбу отпустить ее с работы. «Но я работаю у вас шестой год, и за все это время я получала одни только благодарности», - аргументировала Ольга. «Вот и получайте их дальше», - с желанием поскорее освободиться от назойливости подчиненной, ответил Яков Филиппович. «Но, что же мне делать? Меня будут ждать в школе!», - призыв Ольги остался без ответа.
Припоминая свой недавний разговор с начальством, она пришла к выводу, что была слишком несдержанна. «От вас требуется выполнение плана, а сцены будете дома устраивать», - изрек напоследок непреклонный директор, но на встречу с классным руководителем ее все-таки отпустил. И вот теперь она запаздывала, и все потому, что сначала автобус застрял в пробках, а после она зашла не в ту школу. Зачем детские образовательные учреждения строят по типовому, стандартному проекту? Было бы прекрасно, если бы каждая школа имела присущей только ей, особенный облик. Фасад здания можно было бы разрисовать фигурками сказочных героев или любимых литературных персонажей, портретами ученых, спортсменов, артистов, или хотя бы разукрасить каждую школу в свой цвет. Не перепутала бы она тогда шестидесятую с шестьдесят четвертой. В нужную школу едва достучалась. Нянечка долго открывать не хотела, ссылаясь на то, что «учителя все уже давно разошлись по домам».
Ольга Сергеевна, пытаясь прорвать оборону упрямой старушенции, не отступала, - Меня Нина Михайловна вызывала. Я с работы едва освободилась, а вы меня пропускать не желаете.
Бормоча себе под нос что-то вроде, «ходят тут всякие», недовольная нянька уступила. Узнав на информационном стенде, где находится кабинет русского языка и литературы, Ольга поспешила на третий этаж. Дверь напротив лестничного проема с шумом захлопнулась, через мгновение Ольга лицом к лицу столкнулась с классной руководительницей пятого «Б» класса. Каштановые букли хорошо гармонировали с очками в коричневой оправе, сидящими на крючковатом, напоминающим по форме клюв хищной птицы, носу – так это же сова!  Ольга выжала из себя жалкую улыбку, - Извините, Нина Михайловна, я – мама Виталика Аносова.
- Опаздываете …
- Ольга Сергеевна, - представившись, она скалой встала на пути собравшейся уходить классной руководительницы, при этом пожирая ее глазами. – Простите меня, с трудом с работы вырвалась.
Нине Михайловне требующей от подопечных исполнительности и послушания, нечего было возразить.
Сидя в кабинете, за школьной партой, Ольга вновь ощутила себя ученицей, которую строгая, придирчивая училка собирается вразумлять. 
- Я пригласила вас, Ольга Сергеевна, для того, чтобы мы с вами сообща решили, что делать с вашим сыном. Он стал хуже успевать. Учительница по физкультуре жалуется на него, он периодически срывает ей уроки и, что самое ужасное, подговаривает к этому других. Учитель по рисованию недовольна …
Господи, а эта чем недовольна? Вместо зимы лето ей изобразит или, может, лепесточков у ромашки не хватает, возмущалась про себя Ольга Сергеевна. Чем дальше высказывала «сова» ей претензии, тем быстрее в нетерпеливой слушательнице росло убеждение, что учителя несправедливы к ее мальчику. Недостаток их заключается в том, что они упорно не желают признать в нем личность, со своими достоинствами и мелкими недостатками. Привыкли к тому, что дети ходят строем, причесанные все под одну гребенку, распевая патриотические песни. Вот, если бы высказать «сове» ответные претензии, но вместо этого Ольга Сергеевна начала оправдываться, - Нина Михайловна, обещаю, что обязательно поговорю с сыном. Виталик – хороший мальчик, но …
- Значит, учителя плохие? Ольга Сергеевна, вы предвзято относитесь к собственному ребенку. Вы взгляните на него со стороны. Виталий изменился не в лучшую сторону. Он стал дерзким, упрямым, мальчик часто отвлекается во время урока по пустякам. Поймите меня, в классе их двадцать шесть и все разные. Я просто физически не могу уделить время каждому из них, если все одновременно станут мешать мне. Мы должны стать с вами союзниками в деле спасения вашего сына, а не выискивать друг у друга ошибки.
А ведь она права. И ни учителя виноваты в том, что классы переполнены, а педагоги вынуждены кроме своих прямых обязанностей, выполнять множество посторонних, имеющих мало отношения к воспитательной работе дел: написание календарно-тематических планов, методических разработок, ведение журналов. Все это изматывает педагога, что сказывается на атмосфере в классе. Вероятнее всего, не только Виталик отвлекается во время урока, выбор учителя падает на него, как на крайнего случайно, - Нина Михайловна, мой сын – честный мальчик, в последнее время я стала замечать, что он чего-то скрывает от меня, - Ольга замолчала, не решаясь поведать учительнице о собственных подозрениях.
Оказалось, что сказанного хватило для «поисков путей спасения» ее мальчика. Неожиданно «сова» подхватила эстафету, раскрыв Ольге глаза на недетские проблемы Виталика. – Ольга Сергеевна, мальчик влюбился. Такое случается в любом возрасте. Его выбор – Наташа Журавлева, хорошая девочка, успевает в учебе, занимается общественной работой, увлекается музыкой, много читает. Вот только мальчишки вокруг нее крутятся, но Наташа не думает ни о каких глупостях.
- Что же мне делать, Нина Михайловна?
Получив советы от знающего человека, Ольга растерялась. Совсем по другому она представляла себе свои действия, помогут ли они найти общий язык с сыном. – Нина Михайловна, мальчик мой никогда ничего от меня не скрывал, а последнее время мы стали друг другу, как чужие. Он что-то задумал, я боюсь, как бы он не впутался в плохую историю.
Стало ясно, избавить от переживаний обеспокоенную мать могла лишь откровенность и полное доверие между нею и сыном. Обидно, что его решение посвящать или нет маму в свои секреты, зависело от какой-то девчонки, которую Ольга видела только на фотографиях и узнала о ней со слов классной руководительницы. На прощание Нина Михайловна посоветовала Ольге Сергеевне пригласить Журавлеву в гости. Может, это и дельный совет, но прежде она попробует еще раз поговорить с сыном.
Домой она вернулась ранее, чем обычно. На кухонном столе ее ждала гора грязной посуды: немытые тарелки с завтрака, кастрюля и сковорода с обеда, чашки с недопитым чаем, а на залитой от сбежавшего супа плите, стояла кастрюля без крышки. Давно такого не было, Виталик старался прибирать за собой. В комнате ее ждал сюрприз. За письменным столом рядом с сыном сидела Лариса Корчагина. Кажется, ее появлению здесь не слишком рады. Виталик изобразил на сосредоточенном лице нечто похожее на улыбку, гостья смотрела на хозяйку хмуро.
- Здравствуйте, - как можно приветливее проронила Ольга Сергеевна, - Что же, Виталик, ты меня не предупредил, что у нас гости будут? Я бы в магазин зашла, прикупила чего-нибудь вкусненького.
Однако, радость встречи с ней никто не разделял. Обернувшись мельком, Виталик бросил традиционное «привет» и присоединился к погруженной в изучение учебника Ларисе. За письменным столом царила рабочая обстановка. Хозяйка ретировалась на кухню. Сейчас я их чайком горяченьким побалую, но прежде придется наводить порядок. Стоило Ольге Сергеевне захлопать дверцами кухонного шкафа, как на шестиметровой кухне появилась соседка.
- Хозяйничаешь, Оленька. А у вас гостья, между прочим, уже третий час сидит, - Надежда Петровна замолчала, в ожидании встречных вопросов.
- Это подруга Виталика, ближайшая, - немного погодя дополнила Аносова, - Надежда Петровна, а вы не знаете, давно ли Виталик обедал? – спрашивая, она хотела убедиться в своих предположениях. Тарелок грязных, для двух блюд – первого и второго, было две, вероятно, обедал Виталик в одиночестве. Но целиком опустошенная сковорода, где было заранее, на два дня, потушено мясо с капустой, свидетельствовало об обратном.
-  Виталик покушал сразу же, как только возвратился из школы, это было около двух, - говорившая бегло ориентировалась во времени, в голосе ее звучала уверенность. Посматривая на молодую соседку, Надежда Петровна ничего не упускала из вида. Одну ту и ту же тарелку умудрилась два раза помыть, а про ту, что в раковине осталась, и вовсе позабыла. Хочет меня расспросить о девочке, но не решается. Ну, что ж, надо ей подсобить. – Оля, с сыном тебе повезло. Виталик – хозяйственный мальчик, и посуду помоет и про полы не забудет, а уж гостей, как любит принимать, просто диву даешься. Мой-то дед ушел к приятелю, а я, пока одна, хотела Виталика с девочкой к себе позвать, чаю попить …
Ольга перебила, - Спасибо, Надежда Петровна, я сама угощу их чаем, - поймав украдкой обращенный к ней взгляд, она промолвила перед тем, как уйти со вскипевшим чайником в комнату, - А, может, и вы с нами чайку попьете?
Она ушла, моментально выбросив из головы не в меру говорливую соседку вместе со всеми ее впечатлениями. Для нее сейчас самое важное выяснить, какими интересами живет ее сын. А насчет его влюбленности Нина Михайловна заблуждается. Виталик увлечен всем понемногу. - Чай, ребятки. Закрываем книжку, откладываем тетрадки, надо давать отдых своим мозгам, иначе, - голос Ольги Сергеевны осекся, стоило ей встретиться взглядом с детьми. Почему они  так смотрят на нее? Немой вопрос на лице молодой женщины заслонило беспокойство, от ее внимания не укрылось, то, как много позволяла себе Лариса, ее как бы случайные прикосновения к рукам сына. Склонив голову на плечо Виталия, девочка, не могла не догадаться, что ей, его маме, подобное не понравиться. А Лариса, невзирая ни на что, поступала, как ей заблагорассудиться. Кажется, она что-то шепнула Виталику.
- Спасибо, мама, мы не хотим, если только чуть позже.
Ольга вернулась на кухню слегка озадаченная. Сын разговаривал с ней, словно взрослый с ребенком, вдобавок, у себя дома Ольга почувствовала себя лишней.
- Вернулись, милая, и с чаем? – удивилась Надежда Петровна.
- А знаете, что? Давайте-ка выпьем чайку, - предложила Ольга, - Не пропадать же бутербродам.
Они неплохо устроились за кухонным столом, вот только бутерброды с докторской колбасой ела одна Ольга. Надежда Петровна сослалась на то, что недавно поужинала и, со своей стороны предложила клубничное варенье. – Вкусное очень, ягоды с нашего огорода. Сама выращивала, сама варила, объеденье.
Ольга не отказала себе в удовольствие, попробовать. Варенье ей понравилось, ягоды были все, как на подбор сочные, крупные, легко разрезались чайной ложкой надвое. 
- И ребяткам вашим понравилось. Я их чайком попотчевала прямо перед вашим возвращением.
Вот оказывается, почему они отказались от бутербродов. – Спасибо вам, Надежда Петровна, за заботу. Скажите. А детишки мои вас о чем-нибудь спрашивали?
Соседка отрицательно покачала головой, - Они только кушали. Девочка показалась мне чем-то огорченной, даже обозленной на что-то. Знаешь, Оля, она зверьком на меня смотрела, так, будто я ей вред причинила.
- Мне тоже показалось, что с ней что-то не так. Ребенок в отличие от взрослых не умеет скрывать свои чувства.
- А Виталик твой очень серьезный, не отходит от нее ни на шаг. То-то я смотрю, из-за девочки посуду мыть не стал, в раковину составил. Оля, а чего она пришла к вам?
- Уроки они делают, - Ольгу стало раздражать соседское любопытство. Переведя взгляд на настенные часы, она заметила, - Начало девятого, что-то дети припозднились. Пойду, напомню им.
 Виталик и Лариса опередили ее. Она застала их уже у вешалки. – Мама, я провожу Ларису.
- Сынок, уже стемнело, вдруг там хулиганы …
На что Виталик резко возразил, - Я провожу Лару и вернусь.
Дверь захлопнулась, прежде, чем она попыталась еще раз отговорить его. С уходом сына пришла апатия. Разом навалилась усталость, за прошедший день она не позволила себе расслабиться, постоянно пребывая в напряжении, обслуживая многочисленных любителей кинематографа и прочих праздных гуляк. Эх, гори оно все ярким пламенем. Постирать еще надо, но только не сегодня, ни сил, ни настроения у Ольги не было.
Расстелив постели, она села за письменный стол, рука ее сама потянулась к аккуратной стопке учебников. В этом весь Виталик, даже в случае занятости он не допустит на рабочем столе беспорядка. Наверное, он в отца пошел. Она его, весельчака и балагура Славика, почти не помнит. Встретились однажды, любви особой между ними не было, так, короткое влечение. Когда Ольга поняла, что беременна, расстроилась. Хранить память о любимом человеке – одно, а жить с наследством, которое неизвестно еще, как себя покажет, требует большой ответственности и постоянного напряжения. Виталика она любит больше жизни, поэтому сыночек дорогой никогда не узнает, кем был его отец.
Ожидая возвращения сына, она задремала. Картины далекого прошлого сменяли одна другую. Очнулась Ольга, стоя  среди ровных рядов картофельных зарослей. Ежегодная практика на колхозных полях добавляла разнообразие в размеренную, однообразную студенческую жизнь. На пару летних месяцев забыть о нудных физических формулах и теоремах, дать волю своим скучающим по работе рукам, а на танцах в летнем клубе – и ногам. Сбор картофеля – узаконенная студенческая привилегия, уйти от которой стремились лишь закоренелые лентяи. Ольга попала в бригаду к лгуну. Перед сельчанами он любил пускать пыль в глаза, требуя от вверенных ему комсомольцев ударного труда, сам же только создавал видимость такового. Подруга Ольги как-то, на внеочередном комсомольском собрании подговорила ее выступить против формалиста. Вероятнее всего, Ольга именно так и поступила бы, но случилось невероятное. Ольге запомнился день, когда нечестный звеньевой начал оказывать ей знаки внимания: преподнес ей букет полевых цветов, развлекал анекдотами и, наконец, пресек заигрывания деревенского алкаша. «Славка старается потому, что желает тебя задобрить. Не хочет он, чтобы на собрании ты его причесала», объяснила Ольге ее подруга. «Но, если не я, то это сделает кто-нибудь другой. Всем цветов не напасешься». Подружка парировала: «Сказала тоже, цветов здесь, картошки, целые плантации, а вот парней нормальных не хватает, это точно».
Неизвестно, для кого подружка делала вывод, а воспользоваться им придется именно ей. Каково же было удивление Ольги, когда на собрании ее подружка Кира выступила в защиту лентяя Славки, а вечером отправилась с ним в кино. Ольга затаила на подругу обиду, дала себе обещание добиться любви Славы. От окружающих она по-прежнему скрывала свои чувства. Славик же по отношению к ней занял выжидательную позицию. Собрание закончилось с наименьшими для обсуждаемого последствиями, Славка приписал эту заслугу себе. К Оле он относился с прежней самоуверенностью, как прежде, приглашал ее на свидания, читал стихи, а на танцах чередовал ритмическую активность с плавным скольжением под музыку, во всех случаях Оля являлась лишь активной зрительницей, несмотря на все сильнее разгорающуюся страсть к предмету своего обожания. Чем же ей завоевать любовь Вячеслава? «Выходи за него замуж», предложила подружка. «Как же я выйду за него, если Славка мне не предлагал», недоумевала Ольга. «Что ты ровно маленькая, уж девятнадцать стукнуло, возьми и переспи с ним. Совет, данный ей Кирой, Оля не приняла. Ну, как так можно, домогаться парня, если он пока еще сомневается: нужна ты ему или нет? «Аносова, слабо наплевать на всех, и отправиться на конях в ночное?» А почему бы ей в последние сельские денечки не пренебречь дисциплиной и не откликнуться на инициативу Славки, тем более, что подходящий предлог имеется. Об Олином увлечении лошадьми было известно всем ее однокурсникам. Находились и такие, кто открыто подсмеивался над ней. По совету своей мамы: «на обиженных воду возят», Оля не обижалась. «Они от зависти смеются, не обращай на дураков внимание». Как выяснилось позже, в дураки Кира записала и свою подругу. Не зря Оля подозревала ее в вероломстве. «Ненаглядная моя, любимая, единственная», оказывается, так Слава называл не только ее. Так кого же он любит: ее или Киру? Когда Ольга сказала ему, что ждет от него ребенка, Славик не растерялся. «Если уж это произошло, вот только, черт возьми, не помню, когда, чего уж теперь беречься? Как ты считаешь, Оля?» Это действительно случилось с обоюдного согласия и по полному разумению заинтересованных сторон. Вячеславу она ничего не сказала, да и зачем, все равно, не бросит он свою новую любовь, с которой они подали заявление в загс. Позже, во избежание позора, Ольга скоропалительно выскочила замуж, и надо же было такому случиться, нового избранника звали Славой. С первым и пока единственным мужем Ольга  прожила всего два года, после чего они развелись. Виталик его совсем не помнил, равно, как и своего настоящего родителя.
Проснулась она от нежных прикосновений, открыла глаза и натолкнулась взглядом на Виталика.
- Мама, ты, кажется, плакала во сне...
Ольга так и не поняла, слышал ли сын, как она звала во сне Вячеслава. Может, Виталик замолчал от смущения, а вдруг он осуждает ее? «Никогда, ничего не скрывай от близких», напутствовала ее мама. Давать рекомендации всегда проще, чем их выполнять, это Ольга уяснила на собственном опыте. – Виталик, почему так поздно ты вернулся? – она перевела взгляд на стоявший на краю стола будильник.
- Я ждал, пока дорога будет свободной.
- Ты говоришь какими-то загадками, - констатировала Ольга, наблюдая за переодеваниями сына.
- Мама, я устал и хочу спать.
Что-то в голосе сына подсказывало Ольге, что он не искренен, и в одиннадцатом часу у него могут найтись для нее толковое объяснения. – Зачем ты меня разбудил? Наверное, не для того, чтобы пожаловаться на усталость? – последние слова были произнесены Ольгой на повышенных тонах. – Виталик, с  некоторых пор ты мне не все о себе рассказываешь. Я права?
Нелегко ему дался отрицательный ответ, особенно под пронизывающим до глубины души маминым взглядом. И все-таки, обещание, данное Нате, пересилило обязательства перед самым близким человеком. Она простит его, ведь мама тоже когда-то любила. Сейчас ему более всего хотелось, чтобы поскорее погас свет, и они уснули. Завтра наступит новый день, с его проблемами и радостями, и снова увидит Наташку, вот бы еще научиться избегать встреч с теми, кто тебе не люб. Завтра, это будет …
- Соня, подъем! – когда Виталик протер глаза, Ольга добавила, - Проспали мы с тобой, голубок.
Быстро застелив диван, Виталик поспешил в ванную, не подозревая, что мама продолжает им любоваться. Взрослеет ее мальчик, наливаются силой его мышцы, и без утренней зарядки, а уж как он прихорашивается, ей, пожалуй, впору опыт у него перенимать. Вовремя укрывшись за дверью, чтобы не столкнуться с выходящим из ванной комнаты Виталиком, Ольга юркнула на кухню. Вот уже и завтрак поспел. Омлет источает аромат, так, что мертвого поднимет, и чаек поспел. Что-то не торопится сынок, непорядок. В его возрасте она постоянно ощущала чувство голода, и не в пример современным детям бежала к столу без всякого приглашения. Виталика она обнаружила в накинутой на плечах куртке и с портфелем у входных дверей. – А завтрак?
- Мама, заверни мне что-нибудь. Я на ходу съем.
Убежал, вопреки ее уговорам, выпил хотя бы чашку чая. Вчера он говорил о какой-то утренней репетиции. И все равно, нельзя же голодным убегать. У нее самой найдутся дела до начала смены. Оперуполномоченный предупредил ее, что заведет дело по факту кражи у нее из комнаты полутора тысячи рублей при условии, что найдутся два свидетеля, готовых подтвердить, наличие ранее в указанном месте оговоренной суммы денег. Она исполнила условие милиционера, теперь дело за малым, организовать их явку в отделение.
- Оленька, расхворался мой дед. Не сможет он пойти с нами. А вдвоем нам с тобой разве нельзя? – Надежда Петровна виновато отводила глаза в сторону от немой мольбы.
Господи, ну, отчего ей так не везет. Ольга, как стояла, держась за вешалку, так медленно опустилась на галошницу, все еще сжимая в руках кухонную утварь. – Нет, Надежда Петровна, в милиции на уступки не пойдут. Может, Иван Пантелеевич постарается? – с надеждой в голосе проронила Аносова.
- Нет, - Надежда Петровна поспешно ретировалась на кухню.
Дождавшись, пока соседка открыла кран и занялась мытьем посуды, Ольга предприняла последнюю попытку напрямую обеспечить явку недостающего свидетеля. Приоткрыв дверь в комнату пожилой супружеской четы, Ольга застала Ивана Пантелеевича смотрящим телевизор.
- Проходи, Оля, мы завсегда рады гостям. А тебе разве на работу не надо?
Прислонившись к двери, во избежание вмешательства Надежды Петровны, Аносова сразу же перешла к делу, - Иван Пантелеевич, хочу еще раз попросить вас подтвердить  информацию о том, что у меня дома хранилась крупная сумма денег. Вам это не будет ничего стоить, а для правоохранительных органов это – чистая формальность. Чувствую, что вы желаете мне что-то сказать, но никак не решитесь. Иван Пантелеевич …
Глубокий вздох лишь подтверждал Ольге, что она на верном пути. Чем руководствуется Иван Пантелеевич, проявляя упорство. Ему неловко, и даже экранные перипетии его не увлекают, чему доказательство сдвинутые на лоб очки.
- Иван Пантелеевич, вам нелегко подтверждать того, в чем вы не уверены. Я права?
Глаза человека лгут в последнюю очередь, а те, что в упор смотрят на нее, не обманывают. Выцветшие серо-голубые глаза не желают никого вводить в заблуждение, однако, цена этой принципиальности для Ольги слишком высока – стиральная машинка, цветной телевизор и …
- Иван Пантелеевич, вы меня знаете почти десять лет, и за все это время я вас никогда не обманывала. Деньги действительно лежали в книжной полке.
Тщетно, с тем же результатом она могла уговаривать любой бездушный предмет.
- Не согласился? – выспрашивала у нее через дверь Надежда Петровна.
И тут Ольга не сдержалась. Распахнув дверь соседской комнаты, Аносова очутилась лицом к лицу со смущенной слушательницей. – Зачем спрашивать, если вы заранее знаете ответ?!
Послышались извинения, которым Ольга не стала внимать. Не чужие люди называются, в простой услуге ей отказали. Ольгу переполняло возмущение, которое не удалось унять даже в привычной утренней суматохе. Женщина обычно скрывает свои эмоции под толстым слоем косметики. Накладывая румяна на разгоряченные щеки, Ольга лихорадочно соображала, как ей теперь быть? Не осталось денег не то, что на изыски, на элементарные жизненные нужды. У кого бы занять денег на неопределенный срок? На таких условиях она может обратиться только к руководству кинотеатра. Но директор Яков Филиппович ее, скорее всего, и слушать не пожелает.
- А почему бы Якову Филипповичу не пойти ей навстречу? Как выйти на субботник, возить грязь вместо взявшей больничный уборщицы, поработать сверхурочно, так Аносова всегда готова и без уговоров.
Господи, она, кажется, дошла до ручки. Разговаривает сама с собой, это с ней впервые. В постоянной нервотрепке трудно себя контролировать, но ради того, чтобы не выглядеть смешной, просто необходимо. Ответ Якова Филипповича она ни единожды проигрывала, пытаясь извлечь из него максимум пользы. «Долго думала? А если так каждый из вас станет клянчить у меня деньги? Может, ты считаешь, то они у меня лишние?»
А отчего бы тебе, Аносова, не обратиться за ссудой в партком или в Президиум Верховного совета? Что ответить на вопрос, заданный самой себе?
- Ну, ты даешь, подруга, неужели решила обратиться к самому? – допытывалась напарница. – Он тебя выгонит. А, вообще, ты смелая, я бы на такое не отважилась бы.
Очутившись перед кабинетом директора, Ольга заметно нервничала. От него и только зависела перспектива ее дальнейшего профессионального роста. Он вправе понизить ее в должности и даже уволить. Мысли вихрем проносились в ее голове. Каким образом ей склонить директора к помощи? Взять на себя повышенные обязательства по продаже билетов? Но их реализация зависит от многих факторов, повлиять на которые не в ее силах. Но в то же время, ей никак нельзя упускать шанс. Робкий стук в дверь, и вот она уже переминается с ноги на ногу перед развалившемся в кресле Яковом Филипповичем. 
- Аносова, что у вас на этот раз?
Директор разговаривает с ней, не отрывая головы от своих бумажек. Неважный признак, сейчас станет ссылаться на нехватку времени. – Яков Филиппович, у меня беда, - Ольга умолкла в ожидании расспросов.
Молчание затягивалось. Директор, казалось, перестал обращать на вошедшую внимание. Может, он испытывает ее терпение. Телефон, надрывающийся среди директорских бумаг, будил в ней противоречивые чувства. Ей уйти самой или ждать, пока директор попросит? Что означают его взмахи рукой в ее сторону, он ее прогоняет?
Возвратившись на свое рабочее место, она будто задержалась где-то в другой реальности. Ее о чем-то спрашивали, советовались, она невпопад кивала головой, моментально соглашаясь или отрицая, так, что вскоре у окошка ее кассы никого не осталось.
- Ну, что, подруга, без толку? Вижу. Честно говоря, я так и думала. Будучи начальством, обычно забывают о нуждах простых людей.
Ольга, как можно жалостливее, промолвила, - Ира, может ты мне одолжишь?
- Да ты, что откуда? – перебила ее вопрошаемая. – У тебя один Виталик, а у меня двое девочек на выданье, которым наряды подавай и никакие-нибудь, а из «Бурды». А ты продай что-нибудь.
- Что продать-то? У меня нет ничего лишнего, разве, что …
- У тебя, Оленька, фигурка загляденье. И есть у тебя такой костюмчик из вишневого кримплена, совсем новый, ты в нем на восьмое марта приходила, помнишь? Так он в самый раз на моей Таньке будет.
Господи, единственный приличный костюм и того она, кажется, может лишиться. – За сто пятьдесят возьмешь?
Ирина возмутилась, - Это для меня дорого, и потом, ты же его одевала.
- Я одевала его всего пару раз, - оправдывалась Ольга, - В магазине он стоил сто восемьдесят.
- Все равно, дорого. У меня столько нет. Может, уступишь?
Придется, деньги нужны по зарез. – За три месяца отдашь. Идет?
Ничего, утешала сама себя Ольга. Им бы только лето продержаться, а там или Николай вернется или … Мимолетный взгляд в карманное зеркальце, и сомнений, как не бывало. Она все еще привлекательна и может нравиться.
- Оль, если у тебя еще что-нибудь приличное имеется на продажу, ты мне первой предложи, ладно?
Стук по стеклу напомнил об их первейшей обязанности на рабочем месте. Ирка не успокоиться, пока она не принесет ей желаемого. Теперь есть стимул, ради которого ей стараться. – Ир, а ты мне в долг сверх оплаты костюма не дашь? Мне Виталика очень нужно отправить на лето к знакомым в деревню.
- Вот знакомые и подождут с оплатой, - парировала Ирина.
Как не старалась, договориться Ольге не удалось. Сокрытые в складках жира глаза напротив настойчиво избегали ее гипнотизирующего взгляда. Неслучайно Ирина прячет глаза, ей стыдно, ведь она обманула не просто сотрудницу, но мать, которая, будучи лишенной средств к существованию, вынуждена рассчитывать исключительно на собственные силы. Подумаешь, неловко Ирине за свой отказ, разве это чувство предостережет ее в будущем ото лжи. Где-то она читала, что всякий человек ежедневно лжет не менее десяти раз. В предварительной еженедельной ведомости, что кассиры обязаны подавать директору, отображена истинная картина вещей. За последние три дня утренние и дневные сеансы посетили менее десяти процентов зрителей, иными словами кино крутили при пустом зале.
- Что вы мне принесли? – в словах директора звучало плохо скрываемое раздражение.
- Администратор распорядилась передать вам ведомость продаж.
- Зачем мне ваш отчет?
Ольга растерялась, - Наверное, чтобы знать …
- Пришлите ко мне администратора.
И ни слова более Ольга не услышала от Якова Филипповича, как будто она не обращалась к нему всего пару часов назад. Кто она для директора – всего лишь кассир, которому любой, кроме уборщицы и билетера вправе давать распоряжения. Ее беды никого, кроме ее самой не волнуют.
- Ну, чего тебе сказал директор?   
Менее всего Ольге хотелось посвящать постороннего человека, которым двигало одно лишь любопытство, в свои трудности. Отмахнуться от Ирины не получилось. Настырной не мешали даже посетители, стоявшие в очереди у кассы. Кажется, Ольга знает, как избавиться от назойливого внимания. Как только очередной любитель кинематографа поспешил в направлении зрительного зала, Ольга, изобразив на лице жалостливую мину, промямлила, - Иришка, у меня, кроме тебя ближе никого, дай до следующей недели двести рублей.
Сработало. У Иры сразу же нашлись неотложные дела, и к кассе ее вдруг выстроилась длинная очередь из школьников. Дети галдели, хвалясь друг перед другом приобретенными билетами. Где же учительница? В ее поисках Ольга озиралась по сторонам. Если она не отыщется в ближайшее время, придется ей взять на себя воспитательные функции. – Ребята, а где ваш учитель? – Ольга старалась больше улыбаться, детям это нравиться.
Мальчишка лет восьми или чуть старше ответил скороговоркой, - Нет у нас учителя, нет у нас мучителя.
Стоящий рядом мальчик добавил, - А мы удрали от него.
Девочки ближе всех к кассе попросили, - Тетенька, нам нужны билеты на семь вечера.
- Только поближе, у вас есть билеты по тридцать копеек?
- Без учителя вам не будет продан ни один билет, - непреклонным голосом изрекла Ирина.
Уговаривать ее было бесполезно. Как человек во всем видящий выгоду, для детей она стараться не станет, но малыши об этом не знали и продолжали выпрашивать билетики «хоть на первый ряд».
- Сейчас я позвоню в вашу школу и заодно вызову милицию, - предупредила строгая кассирша.
- Тетенька. Не надо звонить в милицию. Мы будем слушаться.
Тишины так и не наступило. Предоставленные сами себе дети облепили уже два окошечка и соответственно раздавали обещания обоим кассирам. Переглянувшись с напарницей, Ольга подала ей знак. Но исчезнуть незаметно не удалось. Стоило одному окошку опустеть, как дети тут же облепили соседнее.
- Тетенька, нам нужно девятнадцать билетов по тридцать копеек, - перед ледяным взором Ирины замаячили две банкноты: по пять и по одному рублю, чего было достаточно для того, чтобы побудить несговорчивого кассира действовать.
К тому времени, как возвратилась Ольга, прошло около десяти минут. – Представляешь, дежурная администратор сказала, что раз есть спрос, надо продавать.
- Раз говорят, будем продавать, - безразлично ответила Ирина.
Ольга возразила, - Но «дети до шестнадцати».
Ирина промолчала. Ольга больше противилась, хотя на душе у нее было неспокойно. Ограничение просмотра фильмов по возрастам было принято неслучайно. Кроме фильмов, где «крутили такое про любовь», на экран попадали кинофильмы, где присутствовали сцены насилия и жестокости. Увидев вседозволенность зла, дети в подражании перенесут его в жизнь. Недавно собственный сын просил Ольгу пропустить его вместе с подружками на «Экипаж». Ольга немало слышала противоречивых отзывов о новом фильме, и решила предварительно посмотреть его сама. Кинороман разворачивался настолько захватывающе, что она представила себя не на месте главной героини, а в роли пилота – ловеласа – Николая. Поучительная история любви, где кроме третьего лишнего на горизонте маячит счастливый финал, именно ради него можно было смириться с нешуточными испытаниями на верность и выносливость. Если в своей верности Ольга была уверена, то ее выносливость, ее противоборство невзгодам под вопросом. Виталик убеждал ее в обратном: «ты сильная, мама». Но в душе Ольга таковой себя не считала. Она не отказала бы себе в слабости, если рядом ощущалось плечо сильного, надежного человека. Если ей удастся не только его встретить, но и удержать своим скромным очарованием, она станет самым счастливым человеком.
- Знаешь, что мне сказала девочка, которая покупала билеты?
Вопрос Ирины прервал ее размышления. Ольга пожала плечами, - Может, им кто-нибудь посоветовал посмотреть фильм.
- Ага, или учитель – практикант, а еще точнее, вожатый. Я уже второй раз за неделю слышу одно и то же имя «Виталик». Тебе это ничего не говорит?
- Мало разве среди Виталиков вожатых, - под давлением взгляда напротив, Ольга добавила, - Ты на моего намекаешь? Сама знаешь, человека легко оговорить. Может, какой-нибудь мальчишка назвался Виталиком, а дети ссылаются на того, чье имя им назвали.
Подошедшая компания молодых людей избавила Ольгу от неприятных объяснений. Билеты на текущий киносеанс расходились на «ура!». Любовь, разгорающаяся на глазах у зрителей, заканчивается трагедией. Красавица Рада и его возлюбленный погибают, познав взаимность, но не в силах противостоять людскому равнодушию. Их пламенные чувства выдержали испытание на верность и, несмотря на то, что любовь их была быстротечной, киногероев можно считать счастливыми людьми. За недолгий срок им удалось пережить то, что иные не получают за целую жизнь. Вот, если бы … Ольга мечтательно прикрыла глаза. И все-таки сегодняшний вечер выбивался из колеи привычных серых будней. Не только зрители удивляли ее своим немереным энтузиазмом, сюрприз Ольгу ждал дома. Лишь только она открыла дверь, еще в коридоре она ощутила пряный аромат запеченного мяса. С кухни раздавались голоса, один из которого принадлежал Виталику, отвечал ему голос соседки. Кажется, они говорили о ней.
- Мама придет уставшая, голодная, а мы ее накормим. Вы тоже кушайте, Ларочка, здесь всем хватит.
- А Ивану Пантелеевичу? – полюбопытствовал Виталик.
- Сейчас я старика своего приведу, - голос Надежды Петровны звучал ближе. Через секунду она буквально налетела на Ольгу, выглядевшую смущенной.
Надежда Петровна, напротив, обрадовалась внезапной встрече. – Олечка, как раз к столу. Мы такие вкусности приготовили.
Надежда Петровна простила ее и не держит на нее зла, что говорит о ее великодушии. Ольга робко улыбнулась в ответ. Всем бы таких соседей. – Спасибо, я ужасно голодна. А что, Надежда Петровна, сегодня праздник?
- Праздник? – переспросила соседка, - Нет, вроде, обычный день.
- Мамочка, разве обычный день не может стать праздничным?! – подоспевший Виталий едва не свалил ее с ног от радости. 
На кухне вместе с Ольгой к общей трапезе присоединился Иван Пантелеевич. Ольгу усадили напротив объедающейся деликатесами Ларисы Корчагиной. Недоуменный взгляд Ольги плавно перешел с незваной гостьи на тарелки с варенокопченой колбасой и бужениной к салатнице с порезанными свежими овощами: крупными помидорами, болгарским перцем и огурцами. Из наполовину опустевшей гусятницы вкусно пахло свежеприготовленным с пряностями мясом.    
- Откуда все это великолепие? – спросила очарованная Ольга. У нее уже засосало под ложечкой, хотелось поскорее присоединиться к пирующим.
- Мама, это мы с Ларой на рынок сходили, а Надежда Петровна помогла нам приготовить.
Объяснение Виталика не пролило свет на появление деликатесов. Так хотелось поскорее все попробовать, что Ольга, по примеру сотрапезников, с жадностью накинулась на угощение. Все были довольны и пока не насытились, не забивали себе голову расспросами. Оказывается, как мало человеку для счастья надо: собраться в кругу семьи за общим столом, отведать приготовленных с любовью блюд и за непринужденной беседой поделиться планами на будущее. От соседских щедрот им с Виталиком перепадет немного клубники, малины, огурцов, крыжовника и прочей садовой всячины, заниматься культивированием которых ранее садоводы-любители Ольшанские считали для себя обременительным. Но неурожай прошлого года внес свои коррективы, и бережливые соседи порешили,  чем вкладывать пенсии в чужой труд, целесообразнее затратить собственные усилия и получить свой урожай овощей и фруктов. Ольга одобрила планы соседей, и дала согласие на привлечение Виталика в качестве помощника на соседском огороде. Ей показалось, что все остались довольными, в том числе, сам Виталик.
Сегодня он повел себя, как настоящий рыцарь, отправился провожать Ларису. Девочка не скрывала своей радости, и смотрела на Виталика, как будто вокруг никого больше нет. Лариса влюблена в Виталика, и он, похоже, тоже к ней не равнодушен. Корчагина – хорошая девочка, и то, что она слегка капризная, ничего, с возрастом это пройдет. Взрослея, люди становятся ответственнее и учатся контролировать не только собственные поступки, но и не отказываются от участия в судьбе других людей. А если из их детской привязанности родится настоящее чувство? В этом случае их могут ожидать благополучные семейные отношения, ведь парочке уже приблизительно известно, чем они могут порадовать друг друга. Удастся ли им избежать ссор, недомолвок, и тайн между ними, скорее всего, нет. По собственному опыту Ольга знала, что это к лучшему. Если бы в свое время ей было известно, что муж ее увлекается игрой в карты, ей не пришлось в молодости пережить столько горя, а сыну она нашла бы хорошего отца.
-Олечка, а девочка, видать, серьезно к твоему прикипела. Даже хозяйствовать на кухне самостоятельно пробовала. А сколько дорогих продуктов они с Виталиком принесли, - многозначительно заметила Надежда Петровна.
Наверное, она ожидала, что Ольга поддержит разговор и начнет расспрашивать о том, что происходило в ее отсутствие. Но на Ольгу навалилась тоска, апатия, потянуло в сон, и уж никак не хотелось вести ни к чему не обязывающие светские беседы.    
Надежда Петровна уловила настроение своей молодой, но невезучей соседки и благоразумно удалилась. Как хорошо, когда тебя окружают понимающие люди, способные угадывать твои желания. В идеале так и должно быть между людьми. Однако находятся и такие, кто испытывает удовольствие от чужих страданий, подпитываясь энергией мучеников. К несчастью, подобная вампирша преследовала Ольгу несколько недель. Престарелая особа являлась всегда в одно и то же время и вынуждала кассира безропотно исполнять все ее капризы. Не огорчало требовательную любительницу кинематографа отсутствие в наличие книги жалоб и предложений. Похоже, что целью ее было вывести Ольгу из терпения. Перед очередным сеансом ей приходилось по десятку раз обменивать старушке билеты. Однажды Ольга не сдержалась и назвала надоевшую ей зрительницу сумасшедшей. Грубость возымела свое действие, но на короткий срок. Спустя пару смен, а зловредная старушка выматывала лишь Ольгу, испытание на выносливость и терпение продолжилось.
- Надо обратиться в психушку. Хулиганка страдает манией преследования.
От заключения Ирины Ольге  легче не стало. А после кражи всего ее капитала, докучливая особа раздражала Ольгу все сильнее. При одном появление старушки у окошка Ольгиной кассы, Аносову начинало трясти, а ее жалобы администратор не воспринимал с должным вниманием. «Если человек ходит по улицам, значит, он нормален, и у вас нет поводов не исполнять его пожелания».
Прочь дурные мысли. Виталика она уже пристроила на лето, теперь неплохо подыскать себе подработку, хотя бы уборщицей по выходным. Завтра она отправиться в ДЕЗ, если там не повезет, можно обратиться в детскую поликлинику и … Усталость все-таки взяла свое, дрема мгновенно перешла в крепкий сон, из которого Ольгу вывел негромкий оклик. Она приоткрыла глаза. Вернулся Виталик. – Сынок, почему так долго?
- Меня Мария Сергеевна не отпускала, расспрашивала. Мам, знаешь, она пригласила меня на дачу. У них там сад с огородом не хуже, чем у Надежды Петровны.
- А ты?
- Я согласился.
Долго гадать, отчего сын поступил так, даже не посоветовавшись с ней, Ольге не пришлось. В полутьме, скрывающей от нее лицо сына, ей было нелегко одобрить его скорое согласие, но понять, отчего он пренебрег ее советом, она должна была. Он специально отвернулся к стене или действительно уже засыпает? Проверяя предположения, Ольга ступила на пол и тихо приблизилась к соседнему дивану. Как он красив, ее мальчик, сейчас, когда глаза ее привыкли к темноте, она любуется его профилем, с прямым, но не длинным носом, густыми темными бровями, мужественным подбородком. Он кажется немного старше своих лет, пройдет еще пару лет, и девушки будут строить ему глазки. Аккуратно, боясь разбудить сына, Ольга провела рукой по его непокорным прядям. Так и есть, он притворяется. – Эй, соня, ты не сказал мне самого главного. Ты ее любишь?
Ей показалось, что пролетела целая вечность, прежде, чем прозвучал ответ,
- Кого?
- Подругу свою, кого еще? – удивилась вопрошающая.
- Ага, люблю, но тебя больше, потому, что ты самая красивая, умная, нежная и … сильная, а ее я люблю за ее слабость. 
Как это красиво сказано: «люблю за слабость». Ольга дважды повторила про себя ответ сына. Но, приняв его, ей не удалось избавиться от новых вопросов. – Хотелось бы знать, где ты взял деньги на покупки?
- Это не мои, Ларка принесла, - опережая дальнейшие расспросы, Виталик добавил, - Она разбила свою копилку.
- А родители ее не будут ругать за это?
Виталик пожал плечами, - Не знаю. Маме ее сейчас не до этого.
- А папа? Он кажется, такой строгий.
- Семен Аронович умер. Мама, давай спать.
Блеклый свет от ночника, быстро вспыхнувший тут же погас, и комната погрузилась в полную темноту. Как неожиданно то, что ей пришлось услышать, и как страшно. Пережить потерю близкого человека – тяжелое испытание, избежать которое не удается некому. Бедная девочка. Найти замену отцу невозможно, но новая любовь скрасит ее переживания. Надо будет обходиться с ней поласковее, решила про себя Ольга, засыпая. Будь счастлива, Ларочка, а мы с Виталиком будем любить тебе не меньше, чем это делал твой отец.