Летняя прогулка

  Конечно, существует целое множество забытых Господом Богом городов, в которых время от времени происходят вещи, не поддающиеся никакому логическому объяснению. И этих городов целое множество... По правде говоря, их очень много. Такое ощущение, что они специально затеряны в глубинах штатов, чтобы всё зло, таящееся в них, не ушло на поверхность.
  Я каждое утро останавливаю себя на мысли, что, возможно, и Даллас-Вилл на юге Канзаса, и Бридж чуть западнее 3-ей автострады в Остине, и Уоллек-Роуд в Омахе, принадлежат именно к этим призрачным населённым пунктам. И каждое утро я открываю газету (скорее всего, я отношусь к двум процентам, до сих пор предпочитающим обо всём узнавать на потёртой бумаге) и читаю о том, как чуть дальше бара "Винни" перевернулся "мерседес" или как в том же "мерседесе" сгорела супружеская пара по вине заклинившего диффибрициала.
  Или я переворачиваю страницу и вижу чёткую фотографию шерифа округа Стейпл, состоящего из пяти пригородов, в двадцати милях от Фроуст-фоллза, и эта фотография расположена под заголовком: "НАЙДЕНА ЭМИЛИ ВИНСЕНТ!". Точно, Эмили, лицо которой все местные жители пытались забыть долгие годы. Эмили, чья одежда была сожжена по рекомендации священнослужителя Эда Бакисела, возглавлявшего католическую церковь на пересечении Фроуст-фоллза и Доновер-сити. Эмили, что пропала во время летней прогулки в июне 1987-ого.
  Тогда ещё шёл ливень. Дождь не прекращал завешивать Фроуст-фоллз где-то полторы недели, после того, как царила неимоверная жара, и температура поднялась до девяносто шести градусов по Фаренгейту. Мне тогда было двадцать девять, я работал помощником шерифа Фредди Димборда, скончавшегося от сердечного приступа 12 февраля 1995-ого. За год до смерти он переехал в Нью-Хэмпшир. Как он сказал, они с женой давно хотели вместе перебраться в Новую Англию.
  Но она вернулась, и в горле у меня застрял огромный комок. Не знаю, что именно я питал в эту секунду, - одну из самых долгих секунд в моей жизни, - но я знаю, что среди некой эйфории, резко накатившей на меня, словно волна, накатывающая на молодого серфингиста, рискнувшего покататься на доске в прихватку со штормом, была ещё и искорка злости. Злости, порождённой досадой или обидой.
  Это был тот самый момент, когда вы ищите карандаш, уронив гардероб, предварительно вырвав с вешалки стенного шкафа всю одежду и сломав книжную полку, хотя карандаш оказался зажатым в вашей руке.
  Чувство, когда я понял, что зря потратил большое количество времени: период, длившийся четыре года, начиная с 1987-ого и заканчивая 1991-ым.
  Эдди Морган и Лола Мастерсон окрестили исчезновение Эмили Винсент "ПРОСТО ОДНОЙ МИЛЛИОНОЙ ВСЕХ ПРОПАЖЕЙ!". Эдди приехал из Нового Орлеана, а мисс Мастерсон была родом из Коннектикута, - впрочем, это было не важнее для меня, чем ставки на бирже для шестилетнего мальчишки, только что отучившегося гадить в горшок.
  Был ещё и Элай Мортон, один из членов муниципального совета, договорившийся с Фредди о том, что пока конечный результат поисков не будет известен, надо как можно эффективнее отстранять прессу от подробностей расследования, или хотя бы не дать запуска ложному опровержению. И Кевин Бейкл, глава судебного разбирательства, кривлявшийся в декабре 1991-ого года на закрытии дела об Эмили.
  В том событии участвовало намного больше лиц, чем можно себе представить. В первую неделю два десятка полицейских и примерно сорок горожан направлялись вдоль 24-ого шоссе, прочищая лес. Майкл Троп, студент биологического колледжа, обучавшийся на третьем курсе (а тогда он кое-как закончил второй семестр, лишившись кредитной карты для получения стипендии), младший брат Рональда Хоупса, мужа помощницы Мортона, нашёл тога бутылку "пепси-колы" с отпечатками пальцев Эмили - тогда уж Майкл обрёл себя на вечные стипендиальные точно также, как девушка после разрыва своей девственной плевы обрекает себя на бесконечность свободного удовольствия.
  Также и мы переходим грань детства и взрослой жизни. Естественно, Майкл Торп остался на заднем плане всей этой истории, - одно бесполезное вещественное доказательство, дескать, в канун исчезновения Эмили была здесь, в этом месте, ничего, по сути, не изменило, хоть и заслужило какого никакого личного распоряжения лишними материальными средствами простого студента.
  Кайл и Мэри Винсенты пребывали в городском полицейском управлении, "Дворце", на протяжении месяца, ежедневно надеясь, что Фрэдди, я, Линда Уонделл и Лола Мастерсон предоставят какой-нибудь положительный результат.
  Но этого результата не было. Потом, через полгода, Вики Холл, соседка четы Винсентов, вспомнила, что в тот злополучный день Эмили отправилась на прогулку, и была она не одна. Немного погодя, Мэри Винсент сообщила, что на выходные к ней приезжал двоюродный брат Барри, выходец из Нью-Йорка, заявлявший, что обожает провинциальные обители.
  Он собирался уехать как раз в полдень того дня. Мэри работала в кондитерской, а Кайл импортёром корнишонов, - в принципе, на необходимые нужны им вполне хватало, к тому же, за талант дарить людям радости красот изящных и вкусных изделий платили свыше восьми сотен долларов, а это покрывало плату за электричество, покупки, обучение Эмили и некоторые поблажки. В тот день всё сложилось так, что родители пошли на работу до отъезда Барри, и кто мог догадаться, что Барри...
  Нет.
  Понятно, что Мэри вечером сразу позвонила ему по возвращении домой. Она могла уверовать себя в том, что дочка ещё гуляет или что... но потом, когда с работы вернулся муж, она поняла, что Эмили нет. Не просто нет рядом, а нет вообще.
  Её охватила паническая атака, она закричала. Минди Треволл, разносчица почты, вызвала полицию, услышав крик. Скорее, то был не крик, а ужасный вопль, который могло издать кошмарное голодное существо, но никак не человек. И никак не женщина, бившаяся от отчаяния, еле-еле добежавшая до семейного "пикапа", который Кейл взял в кредит в банке в Доновере, надавившая на педаль газа и свернувшая в сторону лесной опушки.
  Мэри обнаружили в салоне "пикапа", заглохшего у подъездной дорожки к лесному домику, принадлежавшему, в основном, туристам, предпочитавшим отдыхать от городской суеты. Мэри снесла четыре булыжника, способствовавших продолжению дорожки, и зарыдала, уткнувшись в сигнальную кнопку руля.
  Она вытащила ключи из замка зажигания, но нервно терзала рычаг коробки передач, словно пытаясь вырвать его, переставляя его со скоростей. Она дёргала его, пока за окошком в боковой дверце не возникло лицо окружного прокурора, взвесившего все за и против касательно затеи искать Эмили.
  Да, потому что если то и было похищение, то хватит и суток, чтобы замести следы чьей-то причастности. Если уж Эмили исчезла не по своей воле, что тоже играло не малую роль в связи с изнурительно долгими разговорами между представителями власти и семейством Винсентов. Версия с Барри сразу отклонилась. Он прислал Мэри по её настоятельной просьбе конверт, в который запечатал свой билет на рейс в Нью-Йорк на два часа пополудни, так что ничего общего с этим происшествием он не имел.
  Можно учесть, что он прямо-таки сдирал кожу с неё по телефону, расспрашивая, где же крошка Эм. "Мы пришли к выводу, - проговорил Даг Стивенсон на городском совещании спустя восемь месяцев, словно он был предводителем очередного вече, - что следует прекратить расследование.
  За ним выступил Тревор Гардин и Бакисел, пояснившие, что, если Эмили всё же мертва, то её душа будет упокоена. "ОНА УЖЕ АБИТУРИЕНТКА РАЯ". В августе 1988-ого возобновили расследование, как вдруг Джастин Вилл вместе со своей сестрой Рондой рассказали о том, что во время поездки на уикенд на Стоуновский Залив, они видели тринадцатилетнюю девочку в розовой блузке и джинсах (Мэри опознала: "точно такая же одежда была на Эмили"). Течение догадок, перезапусков и восстановлений. Оно существовало вплоть до следующего десятилетия. То Барри оказывался виноватым, то вновь предоставлялись совсем другие вариации, поглощавшие вверх предложенное. Либо свисал плакат: "ЕЁ СОЖРАЛО НЕЧТО", из-за чего законодательство под именем "Слоут Бит", независимо от правопорядка, установленного им же самим, срезало эти вывески и выбрасывало под видом хулиганских группировок.
  Я выступал в ролях этой анти общественности. Люди всё чаще стали посещать церковь, читать молитвы и упоминать Эмили, как символ Фроуст-фоллза.
  Кейл Винсент просил Мортона ввести комендантский час, ибо все должны быть в безопасности. Но Элай не увидел ни единого повода ставить под запрет ранний порядок. Дети могут гулять где угодно, но когда приходит сумрак, желательно делать это под присмотром родителей.
  По крайней мере, не было особой потребности вводить комендантский час, и в частности, не было ни капли страха. Всем известно, что строгий распорядок деятельности определённого населённого пункта, будь это пригород или город, или даже штат (всё зависит от масштабов проблемы), провоцирует лишь страх, что, вероятней всего, произошедший ужас может повториться.
  В плане Эмили Винсент, то здесь был беспроигрышный вариант. Прошло не меньше года, и вряд ли произойдёт что-то подобное. Для введения нового порядка необходима серия убийств, чтобы поступки основателей характеризовались так: "ТУТ ЗАДЕЙСТВОВАН КРОВОЖАДНЫЙ МАНЬЯК", и не иначе.
  Хотели уже устроить симуляцию смертей. Или посадить город на карантин, но это были бредовые идеи. "И ВОТ ОНО - СВЕРШИЛОСЬ!". С четвёртым годом слухи о видениях двенадцатилетней девочки со светлыми волосами, не сумевшей возвратиться с летней прогулки, с длинными красивыми светлыми волосами, стали настолько прозрачными, насколько была прозрачной чистая вода озера Данги.
  В газете не было самой фотографии женщины. А мне так хотелось взглянуть на неё, - на тот образ, с которым засыпали Мэри и Кейл, пока оба не умерли (Мэри изрезала себе левое запястье, практически добравшись до кости, и перерезала вены; Кейл подавился в закусочной "У Ли" в двадцати восьми милях отсюда).
  Образ, с которым засыпали все. С которым спал и я.
  Статья о найденной Эмили Винсент взошла на первую полосу. Все, кто ещё был жив, кто вместе со мной прочищал лес и следил за поэтапным розыском, наверное, сейчас напялили те же вопросительные знаки на лица.
  "Так где же она была?".
  Фредди Димлорд угостил меня сигаретой "Лаки-Страйк" в 1993-ем. Мы сидели на его крыльце, он постоянно твердил, что, исключая чисто внешние показатели, я мог бы превзойти его по уму, ну уж несомненно относительно мудрости. Он был старше меня в полтора раза, но между нами была такая же ровная аккуратная полоска контакта, как между двумя детёнышами, лазающими под покрывалом приключений.
  Может быть, он заблуждался, но одно я уловил: он не умел врать; его жизнь состояла исключительно из его убеждений. Он был прав, чего я тогда не хотел признавать всерьёз, но признал позднее.
  "Дыры гиперреализма и сюрреализма, в которых нет ни времени, ни действий, ни каких-либо законов физики, - вымолвив он тогда, - пропажи людей - это дыры. Это всё они".
  Дыры, о которых писал Лаврафт. Дыры, о которых мы начинаем задумываться в пору развития, которые кажутся нам чушью.
  Надеюсь, их нет. Пожалуй, это не то, что может меня волновать. Что вообще способно меня побеспокоить.
  Но если и вправду прикинуть. то куда деваются люди, пропавшие без вести? По статистике, их не меньше пяти сотен тысяч. Так по всему миру. Где-то не более сотни тысяч, когда ничего, кроме ночного фонаря, жевательной резинки или использованного презерватива не обнаруживают в канавах, на безлюдных дорогах. ведущих неизвестно куда, в тех лесах, из которых нельзя выбраться, - куда деваются имена и фамилии, которые носили люди, проходившие когда-то мимо нас, если нигде нет ни трупов, ни останков, никаких ведомостей... Легче поверить в дыры, чем в то, что их рассасывает атмосферная оболочка.
  Там был ещё и Морт Фернем, заместитель прокурора округа. Он, Линдси Тревор и Мик Джексон - они организовывали поисковые отряды. Мик работал в аварийной службе. у него были тесные отношения с юристом Джудом Лески и судьёй Джесси Дарвин. Это главная причина, почему он занялся отрядами. Он был не столько заинтересован в Эмили, сколько был заинтересован в своём положении. Разумеется, если бы в 1990-ом году он бы не застрелил соседского пса Брендона, всё было бы менее проблематично в его судьбе; имея кое-какие связи, нажимая на пружины и выискивая амнистию. не всегда стопроцентно можно выйти сухим из воды.
  В итоге, Мика оштрафовали на круглую сумму - он заплатил четыре тысячи долларов, как стоимость старого доброго Брендона, так и моральную компенсацию (16% суммы принадлежали покупке небольшого земельного участка на кладбище - эдакая аренда).
  Линдси Тревор была ветеринаром, и как бы иронично это не выглядело, она возненавидела Мика. Вкратце, так и сорвалось долгое расследование. С другой стороны, расследование исчезновения Эмили Винсент ограничилось подпиской некоторого круга лиц о пятимесячном запрете выезда из Фроуст-фоллза.
  Так вот, Фредди вытащил из нагрудного кармана мешковатой зеленоватой жилетки смятую пачку сигарет и сильно закашлял. Я бы сказал ему, что не нужно курить. К тому же, курил он далеко не редко. Курил быстро. Так курят те, кто действительно верит в дыры Лавкрафта.
  Но говорить что-то не имело смысла, - я задумался насчёт точки зрения Фредди. Куда делся Томас Хейл, девятилетний мальчишка, 13 июля в 1998-ом? Или Сющи Брендон 16 ноября 2005-ого? Во всяком случае, успокаивает лишь то, что я не отвечу на этот вопрос, а ответ может оказаться куда страшнее кучи рассказанных перед костром поздней ночью баек. Куда спрятали их тела? Скажем, похитители. Засунули их в шахту с ядерными отходами или утопили? Или же...
  Плакаты гласили: "МЫ НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЕМ ВО БЛАГО!", "БОГ ОСТАВИЛ НАС НА РАСТЕРЗАНИЕ ДЬЯВОЛА ПО НАШЕЙ ЖЕ ВИНЕ, ЭТО ТОЛЬКО НАЧАЛО", "ФРОУСТ-ФОЛЛЗ: НА ГРАНИ ВЫМИРАНИЯ" - мы срезали эти надписи, сжигали их на заднем дворике Оуэона Морисса, обожавшего ведовать о воспоминаниях, сложившихся в шкатулку Вьетнамской Вселенной.
  До 2008-ого известия об очередном пришествии Дьявола, пустившего корни в миссис рендон, домработницы семьи Ларсенов, проживавших в доме, когда-то принадлежавшем Винсентам, прокатывались по городу.
  А бывало и так, что треснувший желудок Хоупса и кишки, показавшиеся из его анального отверстия, являлись знамением чего-то адского, связанного с дырами. И ЭТО ЗНАК! ДАМЫ И... - о, о таких знаках бубнили в баре, гостиной, смотря телевизор, в спальне под тёплым пледом. Я до сих пор смеюсь над тем, как одно дело сало воскрешением новых дел, или наоборот. Может, Фредди и был той воображалой, - он мог бы рассказывать своим внукам, будь у него внуки, что аист, врезавшийся в основание матки, был их отцом, что у аиста лопнуло сердце (потому что они и росли бы маменькиными сыночками), - но дыры могли быть правдой.
  Истинной правдой, скажем так.
  Дыра, в которую угодила Эмили, выросла и принялась пожирать всё то, что облегало город покровом тепла и уюта, - да, может быть, я не знаю чего-то.
  В 2010-ом у Клои Бротер из всех щелей пошла какая-то зелёная густая жидкость, субстанция. Клои заболела через неделю, у неё отказали лёгкие.
  Редко, но всё же, но ВСЁ ЖЕ НЕ ТАК УЖ И РЕДКО ДЛЯ ФРОУСТ-ФОЛЛЗ, происходило что-то, больше смахивающее на абсурд, чем на действительность. Дыра, открывшаяся рядом с нами, росла. Я чувствовал это.
  Эмили Винсент вернулась.
  "Вы не поверите, - трепещут слова, выстроенные в ряд. - Вы отрицаете такое! Вы всё всегда отрицаете, Чёртовы Материалисты!".
  Прессе только дай возможность упомнить чьё-то имя, они сразу же заголосят вовсю. Тут надеяться на Слово Божье, спущенное не на каменных скрижалях, а выплывшее из туманных аббревиатур. Вот Рой Уоллес, пресс-секретарь, узнаёт, что у Джуаны Коэн выкидыш, и он относит материал шефу Бенджамину Лествейдеру. На страницах газеты написано не то, что переживает Джуана - смерть её малыша, "ОНА ЕЩЁ ВЧЕРА ОПРАВИЛАСЬ, И ПЕРВЫМ ВОПРОСОМ С МОМЕНТА ПРОБУЖДЕНИЯ ОТО СНА, СТАЛО: "гДЕ МОЙ ТОММИ?!", а на лице восклицательный знак, чем-то, - непонятно, чем, - вводящий в состояние озадаченности и нерешительности. На страницах газеты расположен указатель, а с востока на этот указатель дует распоряжение главврача сделать непреднамеренную операцию по срезанию плода.
  Непреднамеренную.
  Да. Такое тоже бывает.
  Сразу ярко-белый фон ослепляющих вспышек, любопытные возгласы репортёров и прочих горожан.
  Так и поступали. Эмили Винсент никто не видел целых двадцать восемь лет, - никто не мог даже и представить себе, через что она прошла, - судя по всему, прошла она гораздо больше, чем просто двадцать восемь лет, проведённых неизвестно где.
  Я не сумел встретиться с ней. Я представил, что она, уже взрослая женщина, с бледным лицом, со слабостью в теле, пускает слёзы, беседуя с полицейским в допросной комнате.
  Самое главное, пресса ничего не узнала. Никакой подробной информации, лишь кусок статьи: "НАЙДЕНА ЭМИЛИ ВИНСЕНТ". Её отвезли в больницу Кепсла, но затем поселили в психиатрической лечебнице в Орегоне. Никаких подробностей. Видимо, всё было не так просто. Всё было хуже, чем просто исчезновение.
  Вот я сегодня прочитываю обо всём этом в утренней газете.
  ДЫРЫ, КОТОРЫХ МЫ НЕ ВИДИМ. ДЫРЫ, КОТОРЫЕ СУЩЕСТВУЮТ. НА САМОМ ДЕЛЕ СУЩЕСТВУЮТ. Эмили, которая БЫЛА в этих дырах.
  Питер Кронвард, возглавляющий совет директоров в муниципалитете, сказал, что Эмили не совсем в шоке, а в состоянии между ПСИХИЧЕСКИ-НЕ-УРАВНОВЕШЕННОЙ и СВИХНУВШЕЙСЯ. А ещё в 1987-ом Мэри сомневалась, что Барри мог приставать к Эмили.
  Он был с ней на той летней прогулке, и, о Господи, он дважды покупал билет на два разных рейса. Выходец из Нью-Йорка.
  Нет, это были не догадки. Кто как не Фредди ещё в 1993-ем на крыльце, закуривая, заговорил о возможном инцесте в семье Винсентов. Отъезд Барри и пропажа Эмили - не может это быть совпадением, но не было никаких нижеприведённых аргументов, мол, Барри виноват в произошедшем.
  Эмили не была в здравом уме - она была в том состоянии, о котором нам лучше не знать.
  Гораздо легче притвориться, что у тебя амнезия.
  Барри насиловал её. Он изнасиловал её и бросил тогда умирать. Он надел маску. Звонил он не потому, что волновался за Эмили, а потому, что мало ли Фредди обнаружил какой-нибудь ОСОБЫЙ предмет с отпечатками Барри.
  Особый предмет.
  Я смял газету и выкинул в мусорное ведро.
  Приводили множество версий. То ли маленькую девочку убили, разъев скелет, то ли её увезли в голубом фургоне. то ли она попросту сбежала из дома, никому об этом не доложив.
  Но мы-то знаем, да, Фредди? Знаем, что дыры спасли Эмили от Барри.
  Почти спасли.
  Ох уж эти странности. Я прав. Барри умер в 2006-ом. Он переехал из Нью-Йорка в Омаху. Его раздавил бульдозер. Чего только не вычитаешь в газетах.
  Патрульные машины кружили, когда из леса показалась та двенадцатилетняя девочка. Лучи фар выхватывали все укромные уголки, и, в конце концов, выхватили маленький образ, гуляющий в ночи. Я знаю, что это так. Поверьте, я знаю. Она не постарела ни на месяц. - она была всё той же малышкой, доверявшей своему дяде.
  Она мне много чего рассказала. Скоро это раскроется. Надо чуть-чуть подождать. Они не найдут ничего, кроме ночного фонарика.
  Я жду, что мы снова с ней обсудим мистера Барри. Она расскажет, как он затараторил о миссиях внедряться в чужие тела, закрепляя её детское впечатлительное мировоззрение ужасной ложью.
  Она была жива - всё это время она жила - в дырах.
  А моя кожа всё такая же гладкая. Кожа двадцатидевятилетнего помощница шерифа.
  Проникновение в Чужие Тела.
  Где-то двадцать восемь лет мы засыпали, видя перед собой мертвенно побелевшее личико Эмили, подвергшейся сексуальным извращениям дяди. На той летней прогулке, около дыр. Дыр, о которых я знаю не слишком много.
  Я закурил.
  Эмили не в психиатрической больнице. Её исследуют где-то далеко. А кому нужен пропавший без вести полицейский, напивающийся со времён кончины приятеля Фредди? Да, 1995-ый. Проклятый год.
  У Эмили седели бы волосы сейчас, её бы поджидал артрит и многое другое из списка взрослых болезней, если бы не дыры.
  "НАЙДЕНА ЭМИЛИ ВИНСЕНТ".
  Они нашли всё ту же Эмили. Там, в дырах между гиперреализмом и сюрреализмом, где нет времени, действий, сточных труб, сливающих пруд нашего бытия. Где нет старости.
  Каждое утро я смотрю на свои гладкие молодые руки. Каждое утро я читаю газету, перелистывая страницы этими молодыми руками. Дыры повсюду, и надо помнить об этом.
  Эмили не повзрослела, а я не состарился. Да, ко мне приходят разные мысли. Да, они звучат с такой же нотой, как скрипящие половицы, когда вы не ждёте гостей, когда вы лежите в кровати и когда вы совершенно одни. Эти мысли задаются очень интересным вопросом: "А что, если это и есть одна большая дыра размером с... Большой Каньон?".
  Обычно на этой нотке я начинаю сомневаться в верности и правильности своих раздумий.