Дёготь

   /Изображение взято в интернете/

   То ли весна была слишком холодной, то ли лужи слишком безбрежными, а может быть, и то, и другое, но виноваты, конечно, только они. Ну не я же!
   
   Был месяц апрель. Уже и льда-то не было по утрам, так что по дороге в школу особое желание покрошить лед ногами на кромках луж, конечно, было, но льда не было, оттого и грустно становилось. Да, было грустно всем, кроме меня.
   Рос я мальчиком образцово-показательным, всегда в чистой одежде, штанишки наглажены с утра.  В том то и дело, что таким мальчиком я каждый день выходил из дома. А вот каким я возвращался домой, все зависело  от моего маршрута.
   Долго тянуть не буду, но свою лужу я нашел. Ту самую лужу, на которой ещё был лёд, в кою естественно и погрузил одну ногу, кто же знал, что лёд такой тонкий был и не смог выдержать моего маленького веса. Домой возвращаться не стал, так как школа была ближе. Отучившись положенное время и получив от Тамары Петровны заслуженные тройки, поплёлся домой. Пройдя с одноклассниками мимо той самой лужи, убедился, что льда там больше нет совсем, и с чувством выполненного долга вернулся домой.
   На следующее утро нужно было вставать в школу, но какая-то неведомая сила не давала открыть глаза, а слабость не позволяла оторвать голову от моей любимой панцирной кровати. Мама измерила температуру и  сообщила, что 38С не смертельны, дала таблетку и сказала лежать, ушла на работу, пообещав, что очень скоро вернется ко мне. Через минут 15 (не знаю, как точно могу сохранять реальность времени в том состоянии) мама действительно вернулась. Уже со шприцами и ампулами, померив температуру,  она стала как-то странно себя вести, кому-то звонила. Потом помню лишь, что ничего не помню, только укусы от игл. На маленькой, но очень задорной заднице, места для мальчишеского романтизма оставалось все меньше, зато иглы уже почти не втыкались. С руками была та же история. Так продолжалось суток двое, наверное.
   И тут зашла в гости соседская бабушка, я её помню только как Марковну (то ли мама, то ли тёща директора школы, который был нашим соседом по коттеджу). Внимательно выслушав, сквозь мамины слезы,  её обрывчатый рассказ, она попросила меня осмотреть. Этот момент я помню очень чётко до сих пор. Палец Марковны, ложечка ей была видимо без надобности,  погрузился мне в рот. Какие пальцы у бабушек? Кто не видел, посмотрите или приглядитесь, ощущение сухости её кожи у меня во рту и вкус каких - то трав, исходящий от её руки. Она подозвала маму и сказала ей, чтобы та немедленно намотала вату на карандаш, обмакнула все это в «Березовый деготь» и обильно смазала мне  глотку и гланды. Мама всё это проделала уже через минуту - другую. «Теперь, - сказала Марковна, -  оставь его, он долго ни чем не заболеет, пойдем лучше поговорим по делу, по которому я к тебе пришла». Они вышли из комнаты и пошли поговорить на лавку в нашем дворе. Я полежал минут пятнадцать. Приподнялся с кровати и пошёл на крыльцо, подышать уличным воздухом, а не тем, что был в моей комнате. Он был пропитан запахом спирта, лекарств и прочей химии. Увидев маленькое туловище, вышагивающее из дома, мама поблагодарила соседку и пошла ко мне. Посидев со мной на нашей лавочке, она рассказала причину её волнения сообщив что температура у меня была 41,5С, я удивился, конечно,  и пытался было сказать, что вода то закипает при 100С, на что она улыбнулась и сказала, что кровь человека сворачивается при 42С. Я только спросил, чем таким вкусным она мне смазала горло? Она очень удивилась, но я до сих пор говорю и буду утверждать, что вкуса более блаженного, чем березовый деготь вы нигде не найдете, тем более, что он спас мне жизнь.

     г. Томск
     11 марта 2015 г.