Новый год на пустыре

Шорт-лист конкурса «Время драмы»



сказка в 4 картинах

по мотивам стихотворения Ф.М. Достоевского «Божий Дар»







действующие лица:


НИКОЛАЙ Угодник

ангелы:
КАПЕЛЬКА
ЧУТОК

дети:
МАРУСЯ
АБЕБА
САРА
ФАТИМА
ТЕРЕЗА
ЧЕНГ
ВАСЯ









ВНИМАНИЕ! Все авторские права на произведение защищены законами России, международным законодательством, и принадлежат автору. Запрещается его издание и переиздание, размножение, публичное исполнение, помещение спектаклей по нему в интернет, экранизация, перевод на иностранные языки, внесение изменений в текст при постановке (в том числе изменение названия) без письменного разрешения автора








КАРТИНА 1. Облачный дом Николая Угодника. На лежанке спит Чуток. Около стоит мешок, полный подарков. Входит Капелька.

КАПЕЛЬКА. Мир дому твоему, святитель. Ау? Здравствуйте… Есть кто?
ЧУТОК. Не слышишь, что ли, что тебе никто не отвечает.
КАПЕЛЬКА. Привет.
ЧУТОК. Капелька… какая же ты зануда.
КАПЕЛЬКА. Ну, не заметила тебя с порога, извини, что разбудила.
ЧУТОК. Не понимаю, как такая мелочь, как ты, не заметила такую крупность, как я. Тут же взгляду деваться некуда, обязательно на меня наткнётся.
КАПЕЛЬКА. Да, Чуток, тебя в последнее время стало так много, что моему скромному взгляду всё твоё просто не объять.
ЧУТОК. То есть, хочешь сказать, что я растолстел?
КАПЕЛЬКА. Ну, не растолстел, а, скажем так, раздобрел.
ЧУТОК. Я не сдоба!
КАПЕЛЬКА. Может, и не сдоба, может, опара, тебе лучше знать.
ЧУТОК. Обзываться? Оскорблять?
КАПЕЛЬКА. Я пришла к святителю, а не к тебе, где он?
ЧУТОК. Не скажу.
КАПЕЛЬКА. Почему?
ЧУТОК. Потому что я с тобой не разговариваю.
КАПЕЛЬКА. Всю жизнь не будешь разговаривать или только сейчас?
ЧУТОК. Покуда только сейчас.
КАПЕЛЬКА. Ясно. Придётся ещё раз зайти. Тебя устроит, если я сейчас выйду, постучу в дверь и войду?
ЧУТОК. Не совсем. Ты выйди, но стучать в дверь не надо. Зачем стучать, если тебе никто всё равно не ответит.
КАПЕЛЬКА. Если мне не ответят, значит, мне нельзя будет войти.
ЧУТОК. Точно. Ты, главное, выйди и дуй отсюда.

Входит Николай.

ЧУТОК и КАПЕЛЬКА. Здравствуй, святитель Николай.
НИКОЛАЙ. И вы здравствуйте, ангелочки. Капелька, я знаю, зачем ты пришла.
КАПЕЛЬКА. Откуда?
НИКОЛАЙ. От верблюда.
КАПЕЛЬКА. В нашем облачном краю верблюды не водятся.
НИКОЛАЙ. А я всё равно знаю. Вот тебе мой ответ: нет. Чуток, собрал мой мешок в дорогу?
ЧУТОК. Конечно.
НИКОЛАЙ. А твой?
ЧУТОК. Разве я тоже иду на Землю?
НИКОЛАЙ. И ты, конечно, об этом впервые слышишь, и знать не знаешь.
ЧУТОК. Хотите, я облака надраю так, что в них можно будет глядеться, как в зеркало, а звёзды вычищу до такого блеска, что несколько ночей никакого дополнительного освещения во всём крае не понадобится. Только не посылай меня на Землю! Святитель, избавь от этой повинности, если бы ты только знал, как я не люблю людей.
КАПЕЛЬКА. А я люблю.
ЧУТОК. Во-первых, тебя не спрашивают. Во-вторых, ты с людьми ещё ни разу не общалась. В-третьих, человеческие дети – это кошмар и ужас в одной упаковке. Вывод: людей любить невозможно.
КАПЕЛЬКА. А я люблю всю вселенную и всех, кто её населяет. Я же не виновата, такая родилась. Возьми меня, святитель, к людям, а? Пожалуйста…
ЧУТОК. Капелька даже начальную школу не кончила.
КАПЕЛЬКА. У нас каникулы.
ЧУТОК. Тебе не про учебный семестр говорят, а про весь курс обучения. Учёным-то, как я, на Земле не просто приходится, а тебя, неуча, там вообще изведут. Говорю тебе, человеческие дети – это черти.
КАПЕЛЬКА. Так ведь мы, ангелы, для того-то же и нужны, чтоб пробудить в них доброту и ласку, щедрость и любовь. Разве не для того святые и ангелы ходят по Земле? Разве, святитель, не для того и ты ходишь к людям?
НИКОЛАЙ. Хорошо, сегодня беру тебя с собой.
КАПЕЛЬКА. Правда? Ура… Спасибо!
НИКОЛАЙ. Беги, предупреди своих наставников. А я покуда соображу, каким быть первому поручению в твоём ангельском труде. Встретимся около спуска на Землю.
КАПЕЛЬКА. Святитель, я тебя люблю. (Убегает.)
ЧУТОК. Подлизывается. От Капельки толку не будет. Её всего лишь капелька. Знаю, что ты сейчас скажешь, мол, есть старинная мудрость: в капле отражается вселенная. Да, знаю. У меня аттестат с отличием об окончании начального курса школы ангелов, святитель, так что, уж чего-чего, а чему-то же обученный. Во всяком случае, суть вещей я могу разглядеть. В нашей Капельке я вселенную не вижу, по крайней мере, пока.
НИКОЛАЙ. Не всё, что видно, можно увидеть. Не всякий вывод является сутью. И мой тоже. А ведь я старше тебя на два земных тысячелетия, то есть, опытнее. У меня даже полное имя есть. Знаешь его?
ЧУТОК. Конечно, Николай.
НИКОЛАЙ. А тебя как зовут? Не слышу.
ЧУТОК. Чуток.
НИКОЛАЙ. Разве есть такое имя? Не слышу.
ЧУТОК. Нет, это прозвище.
НИКОЛАЙ. Вот именно. Имя заслужить надо, Чуток. Поступками, делами, мыслями, словами. Впрочем, кому я говорю, ты же и сам-с-усам с аттестатом.
ЧУТОК. Нет у меня усов.
НИКОЛАЙ. Почему ты во всём и во всех видишь только нехорошее. Не ангельское это дело – хаять тьму и хвалить свет.
ЧУТОК. Не понимаю…
НИКОЛАЙ. Идёт один человек мимо церкви, остановился и давай бросать в неё камни, а всё норовит, как бы прямо в крест попасть. Народу собралось много-много, и принялись все ругать его, чуток ни прибили.
ЧУТОК. Я-то при чём…
НИКОЛАЙ. Забудь о себе хоть на минуту и послушай. Пошёл человек дальше. Шёл-шёл, увидал ресторан и давай на него Богу молиться. «Что за болван такой! — говорят прохожие.— На церковь каменья швыряет, а на кабак молится! Мало бьют эдаких дураков!» А человек помолился и пошёл дальше. Прошёл ещё чуток.
ЧУТОК. Да не было же меня там…
НИКОЛАЙ. Увидал нищего, и ну его ругать попрошайкою. Услыхали то люди прохожие и пошли к судье с жалобой: так и так, говорят, ходит человек по улицам да только дурит, над святынею насмехается, над убогими ругается. Стал судья допрашивать: «Зачем ты на церковь каменья бросал, на кабак Богу молился?» Говорит ему человек: «Шёл я мимо церкви и увидел, что нечистая сила за грехи наши так и кружится над храмом Божьим, так и лепится на крест; вот я и стал шибать в нее каменьями. А мимо кабака идучи, увидел я много народу, пьют, гуляют, о смертном часе не думают; и помолился тут я Богу, чтоб не допускал православных до пьянства и смертной погибели». «А за что облаял убогого?» - спрашивает судья.  Человек отвечает: «Какой там убогий. Много у него денег, а всё ходит по людям да клянчит милостыню, у реально нищих хлеб отнимает. За то я назвал его попрошайкою».
ЧУТОК. И что решил судья?
НИКОЛАЙ. Отпустил на подписку о невыезде для проведения более тщательного расследования столь необычного нарушения общественного порядка.
ЧУТОК. Да кто он такой тот человек, чтоб такое разглядеть?
НИКОЛАЙ. Когда судья вышел из дома правосудия, у дверей ожидал его тот человек и предложил прогуляться по городскому саду, поговорить. Вот шли они, шли. И вдруг человек поднялся от земли и улетел на небо. Так судья узнал, кого он сегодня судил. Ангелы и святые ходят по Земле, живут среди людей.
ЧУТОК. Знаю. И так мне это не нравится, жили бы себе в своём облачном краю, и сами горя не знали, и людей не смущали.
НИКОЛАЙ. Где моя зимняя одежда. Нельзя, дружок, жить так, как нравится одному тебе. Жить надо так, чтобы нравилось всем. Шубу весной надо подновить. Шапка, рукавицы тоже поистёрлись.
ЧУТОК. Я могу отвечать только за себя, а за всех знает и отвечает Бог.
НИКОЛАЙ. Бог знает и отвечает. А ты?
ЧУТОК. Ну, откуда мне знать, что надо, чтобы нравилось всем?
НИКОЛАЙ. Знаешь. И все знают. На то есть Закон Божий – десять заповедей.
ЧУТОК. А, ну это слишком просто, скучно.
НИКОЛАЙ. Хоть мешок в этом году новый, не растеряются по пути подарки, а это главное. Ладно, пойду. А ты не скучай, принимайся за работу.
ЧУТОК. Какую?
НИКОЛАЙ. Ты же сказал, что облака надраишь, звёзды начистишь. Ты же отличник, вот и трудись на отлично. Вернусь, проверю. Думал, я – за порог, а ты – на боковую и дрыхнуть? Счастливо оставаться, Чуток. (Уходит.)
ЧУТОК. Ещё дразнится: Чуток. Да, Чуток, и что. Покуда Чуток, потом буду Чуть. Затем Чуть-чуть. А потом меня станет так много… так много… меня станет столько, сколько хочу. И ещё чуток, чтоб я получился лучше всех. А тут драить, чистить, учиться, слушаться, надоело! Быстрей бы детство прошло, да началась взрослая жизнь. Так, вот тряпка, швабра, ведро. Вот она ангельская жизнь, самая, что ни на есть, трудовая. Пошёл. Эх, жизнь. (Уходит.)


КАРТИНА 2. Пустырь. Здесь Маруся, Абеба, Сара, Тереза, Фатима, Ченг и Вася.

АБЕБА. Белки зайцев угощали И морковку подавали. Все орешки сами съели, А водить тебе велели. Сара, води.
САРА. Ладно.
ЧЕНГ. Абеба, хватит уже, одни девчонки с утра водят.
ФАТИМА. Так выпадает.
ТЕРЕЗА. Вообще-то, Фатима, выпадает так, как выпадает, но справедливости маловато.
ФАТИМА. Тереза, не спорь, всё по-честному.
МАРУСЯ. Пусть мальчишки поводят, хоть раз.
ФАТИМА. Ты, Маруся, добрая, а я честная.
САРА. Девочки, не будем ссориться, да ещё из-за парней. Пусть выбирают ведущего из самих себя.
ЧЕНГ. Вася, чего ты молчишь?
ВАСЯ. Да мне всё равно, кто водит, лишь бы бегать, чтоб не замёрзнуть.
АБЕБА. Чтобы не мёрзнуть, дома сидеть надо.
ВАСЯ. Не, я улицу хочу, воздуху, воли мне надо. Давай, Ченг, води, если хочешь.
ТЕРЕЗА. Нет уж, по-честному так по честному: надо посчитаться.
ВАСЯ. Вырастешь, будешь судьёй?
ТЕРЕЗА. Ни за что. Вырасту, буду красивой и любимой женщиной. Остальное неважно. А вот Фатима согласится быть судьёй, правда?
ФАТИМА. Соглашусь.
АБЕБА. Красивая и любимая, да ещё судья – это же подарок, а не женщина.
САРА. Холодно болтать, давайте уже бегать. Маруся, посчитай парней.
МАРУСЯ. Легко. «Шли бараны по дороге, Промочили в луже ноги, Стали ноги вытирать: Кто платочком, Кто тряпицей, Кто дырявой рукавицей». Ченг.
ЧЕНГ. Не согласен. Мы не бараны.
ВАСЯ. Меняй считалку, не-то получишь.
МАРУСЯ. Ладно. «Аты – баты… Шли солдаты Аты – быты, На базар. Аты – баты, Что купили? Аты – баты, Самовар. Аты – баты, Сколько стоит? Аты – баты,
Три рубля. Аты – баты, Кто выходит? Аты – баты…»
ВАСЯ. «Это я». Только, чур, за пустырь не забегать.
ЧЕНГ. Побежали!


КАРТИНА 3. Облачность. Входят Николай, с мешком и посохом, и Капелька.

КАПЕЛЬКА. Святитель? Святитель, я тут!
НИКОЛАЙ. И я тут.
КАПЕЛЬКА. Меня так смешно одели. Шубка, шапочка, рукавички… непривычно.
НИКОЛАЙ. В той области, куда мы отправимся, сейчас зима. Мы одеты по сезону.
КАПЕЛЬКА. Но мы же не умеем мёрзнуть.
НИКОЛАЙ. Неважно, Капелька, каково нам, важно, каково людям. Если мы явимся посреди снегов в наших обычных одеждах, они от одного только нашего вида замёрзнут ещё больше. А вот подарок, который ты должна будешь поднести.
КАПЕЛЬКА. Ёлочка! Только она маленькая…
НИКОЛАЙ. Никогда не бери себе больше, чем нужно. Подаришь самому доброму, самому весёлому, самому любопытному, самому дружелюбному ребёнку. Возраст ребёнка значения не имеет.
КАПЕЛЬКА. Как же я узнаю, кому дарить?
НИКОЛАЙ. Узнаешь, не сомневайся. Каким образом отправишься на Землю?
КАПЕЛЬКА. Я думала, с тобой…
НИКОЛАЙ. Э, нет, ангел – личность самостоятельная, так что, мы с тобой пойдём разными путями. Вот я, к примеру, уже пожилой, значит, надо идти пешком, по лестнице. Ты, конечно, как все дети, хочешь прокатиться на лифте?
КАПЕЛЬКА. Ещё как хочу! Только я же впервые спускаюсь, а лифт, он же закрытый со всех сторон. Нет, мне так хочется почувствовать на себе каждый шаг дороги на Землю  и обратно, на небеса. Заодно, полюбоваться на окружающий мир.
НИКОЛАЙ. То есть, решила прыгать с облака на облако. Мне твоё решение нравится. А я пойду к лестнице. Счастливый путь, Капелька. (Уходит.)
КАПЕЛЬКА. Спасибо, святитель! И тебе доброй дороги. Какая милая ёлочка… это будет чудный подарок. В путь! В дороге веселее с песней. Мне так нравятся стихи, что мы учили в первом классе, их написал наш учитель русской словесности Корней Иванович Чуковский. Он такой хороший, я так его люблю. Тучки небесные, вечные странники, станьте ступеньками нового ангела, идущего к детским людям. Поскакали. «Были бы у ёлочки Ножки, Побежала бы она По дорожке. Заплясала бы она Вместе с нами, Застучала бы она Каблучками. Закружились бы на ёлочке Игрушки - Разноцветные фонарики, Хлопушки. Завертелись бы на ёлочке Флаги Из пунцовой, из серебряной Бумаги. Засмеялись бы на ёлочке Матрёшки И захлопали б от радости В ладошки. Потому что у ворот Постучался Новый год! Новый, новый, Молодой, С золотою бородой!». (Уходит.)

Входит Чуток.

ЧУТОК. Ничего у этой Капельки не получится. Не должно получиться. А вдруг? Подглядеть, что ли? Сходить за ней потихонечку, тайненько…Если так – могу помочь, если этак – могу подкузьмить. Ой, да управлюсь я с облаками и звёздами до возвращения святителя Николая Угодника, успею. Такая будет забава с Капелькой, что ну. Извините, швабра с ведром, ангелу не до вас. Я ведь тоже ещё ни разу не ездил на лифте. Такая забава получится нескучная… вперёд! (Убегает.)


КАРТИНА 4. Пустырь. Сверху спрыгивает Капелька, с ёлочкой в руке.

КАПЕЛЬКА. Земля, здравствуй! Вот я, ангелочек небесный, по прозвищу Капелька, впервые прилетела к тебе, чтобы побыть среди людей, походить, поучиться, поразмышлять вместе с ними, посочувствовать. Прими, матушка-Земля, нового гостя. Позволь мне здесь потрудиться умом и телом, душой и сердцем. Чтобы хоть на капельку сделаться лучше самой и принести пользу тебе. Не знаю, почему я оказалась тут, на этом зимнем пустыре, так как-то прилетелось именно сюда.  Может быть, здесь я и найду ребёнка, которому святитель Николай Угодник передал подарок – чудесную ёлочку из облачного края. А, вот и детские люди… Здравствуйте.

Входят с разных сторон Маруся, Абеба, Сара, Фатима, Тереза, Ченг и Вася.

ЧЕНГ. Ты кто?
КАПЕЛЬКА. Капелька.
ВАСЯ. Видно, что не бутылка молока.
АБЕБА. На какой улице живёшь?
КАПЕЛЬКА. У нас нет улиц, у нас один большой облачный край.
ТЕРЕЗА. И называете он рай?
КАПЕЛЬКА. Да.
САРА. Это деревня такая, в семнадцати километрах от города, к югу, мы там с родителями к их друзьям на отдых ездили.
МАРУСЯ. А на север, километрах в двадцати, есть село под названием Вертеп.
ФАТИМА. Спокойно, ребята, тут что-то не то. Какая-то эта Капелька странная.
ТЕРЕЗА. Согласна.
АБЕБА. Одета как-то тоже не по-нашенски… стильно, конечно.
ВАСЯ. Тихо!
АБЕБА, САРА, ТЕРЕЗА, ФАТИМА и МАРУСЯ. Что такое? Ты на кого голос повышаешь, на девочек? И не стыдно?
ВАСЯ. Вот спелись, а, Ченг? Они уже хором разговаривают.
ЧЕНГ. Девчонки, вы как всегда так трещите, что слово вставить невозможно. Правда, Вась?
ВАСЯ. Точно.
АБЕБА, САРА, ТЕРЕЗА, ФАТИМА и МАРУСЯ. Грубияны. А может, их в снегу вывалять, девочки, а?
КАПЕЛЬКА. Дети, послушайте меня.
ВАСЯ, ЧЕНГ, АБЕБА, САРА, ТЕРЕЗА, ФАТИМА и МАРУСЯ. Что-что-что? Она нас называет «дети». Сама, что ли, взрослая?
КАПЕЛЬКА. Прошу капельку терпения.
ВАСЯ, ЧЕНГ, АБЕБА, САРА, ТЕРЕЗА, ФАТИМА и МАРУСЯ. Капельку! Капелька просит капельку…
КАПЕЛЬКА. Я на самом деле живу в реальном раю. Я – ангел.
ВАСЯ, ЧЕНГ, АБЕБА, САРА, ТЕРЕЗА, ФАТИМА и МАРУСЯ. Чего-чего!?
КАПЕЛЬКА. Вот у меня чудесная ёлочка из нашего облачного края. Меня прислал святитель Николай Угодник, чтобы я подарила её самому доброму, самому весёлому, самому любопытному, самому дружелюбному ребёнку.
МАРУСЯ. Ну, это ты по адресу.
КАПЕЛЬКА. По какому адресу?
МАРУСЯ. Село Воскресенское, улица Бирюзовая, дом тринадцать.
АБЕБЕ. Знакомый адрес…
МАРУСЯ. Там живёт тот самый ребёнок, который тебе нужен. Это я.
АБЕБЕ. Вот ты, значит, какая, Марусечка… лучше всех, да?
ФАТИМА. Мы все живём в селе Воскресенское.
САРА. Но нужный тебе ребёнок живёт на улице Садовой, дом один. Ребёнка зовут Сара. Это я.
ТЕРЕЗА. Нужная тебе Тереза живёт на улице Звонкой, пять!
ФАТИМА. Девочки, тихо!
ТЕРЕЗА. Не кричи, не дома. И дома не кричи.
ФАТИМА. А чего это ты меня затыкаешь?
ЧЕНГ. И не подерётесь, и не подерётесь…
ВАСЯ. Да никакой она не ангел! Обманывает.
ТЕРЕЗА. Ангелов в природе нету. В природе есть только люди, другая живность и земля с разными предметами.
АБЕБЕ. Ангелы – это мистика, а мистика это то, что показывают по телевизору. А ну-ка, Капелька, дай сюда ёлку, мы сами разберёмся, кому она нужнее.
ЧЕНГ. Не девчачье это дело подарки отбирать, пусти вперёд мужчину и он сделает всё как надо.
ФАТИМА. Первое слово дороже второго.
ЧЕНГ. Не понял?
ФАТИМА. Абебе первая сказала, что надо забрать ёлку, вот она пусть и забирает. По-честному, Ченг.
САРА. Что-то мне подсказывает, тот кто первым схватит подарок, тот уже не подпустит к нему ни второго, ни седьмого.
АБЕБА. Вы мне не доверяете? Ничего себе, как сильно меня обидели.
МАРУСЯ. Фатима, скажи.
ФАТИМА. Согласна с Сарой.
ТЕРЕЗА. Предлагаю посчитаться. Маруся, ты у нас специалист по считалкам.
ФАТИМА. Я поддерживаю Терезу.
ТЕРЕЗА. Фатима, не надо меня поддерживать, я сама твёрдо стою на ногах.
МАРУСЯ. Она же образно выразилась.
ЧЕНГ. Девчонки всегда так выражаются, что в итоге все между собой ссорятся.
ВАСЯ. Мудрое замечание. Ладно, Маруся, считай уже.
КАПЕЛЬКА. Стоп-стоп-стоп, я что-то не понимаю. Объясните. Вы хотите отобрать у меня ёлку?
ВАСЯ, ЧЕНГ, АБЕБА, САРА, ТЕРЕЗА, ФАТИМА и МАРУСЯ. Да.
КАПЕЛЬКА. Но это же нехорошо.
ВАСЯ, ЧЕНГ, АБЕБА, САРА, ТЕРЕЗА, ФАТИМА и МАРУСЯ. Ой, да ладно…
КАПЕЛЬКА. Ёлка – подарок, её невозможно отобрать.
ВАСЯ, ЧЕНГ, АБЕБА, САРА, ТЕРЕЗА, ФАТИМА и МАРУСЯ. Это почему же?
КАПЕЛЬКА. Я не позволю.
ВАСЯ, ЧЕНГ, АБЕБА, САРА, ТЕРЕЗА, ФАТИМА и МАРУСЯ. Чего-чего!
АБЕБА, САРА, ТЕРЕЗА, ФАТИМА и МАРУСЯ. Вася, Ченг, а ну-ка…
ВАСЯ и ЧЕНГ. Сейчас…
КАПЕЛЬКА. Пожалуйста, остановитесь.
МАРУСЯ. Она плачет.
ВАСЯ и ЧЕНГ. Поздно просить пощады. Ой! Чего это… Там как будто стена!
ТЕРЕЗА. Невидимая, что ли? Так не бывает. А ну. Точно, что-то есть вокруг неё…
АБЕБЕ. С другой стороны надо… Ай!
САРА. Ну-ка, ну-ка. Ух, ты… да.
МАРУСЯ. Она очень сильно расплакалась…
ФАТИМА. Очевидно, Капелька – ангел.
ЧЕНГ. И мы её обидели.
ВАСЯ. Я не при чём. Мне сказали, я сделал. Мне лишь бы двигаться и не мёрзнуть.
ТЕРЕЗА. Что ты сделал? Ничего. И я – ничего.
САРА. А у нас дома есть ёлка. Между прочим, время обеда. Я пошла. (Уходит.)
АБЕБЕ. Ай-я-яй, меня же бабушка ждёт.
САРА. Подожди, нам по пути. (Уходит с Абебе.)
МАРУСЯ. Жалко.
ТЕРЕЗА. Ангела?
МАРУСЯ. Ёлку. Ангел закапает её слезами, она на морозе застынет и обледенеет.
ФАТИМА. Ой, да пусть делает, что хочет. Мне тоже есть, чем заняться. (Уходит.)
ЧЕНГ. Пойдём, Маруся, провожу.
МАРУСЯ. Не надо меня провожать. (Идёт прочь.)
ЧЕНГ (бежит за Марусей). Тогда ты меня проводи, я боюсь один ходить.
МАРУСЯ. Да ну тебя, болтунишка. (Уходит с Ченгом.)
ТЕРЕЗА. Вась, идёшь?
ВАСЯ. Куда?
ТЕРЕЗА. Не «куда», а откуда. Отсюда идёшь?
ВАСЯ. С тобой, что ли? Ладно, уговорила.
ТЕРЕЗА. А я передумала идти с тобой. И вообще, я – бегом. (Убегает.)
ВАСЯ. Бегом – это я хоть с кем, хоть куда, лишь бы двигаться. Тереза, не убежишь! Догоню… (Убегает.)
КАПЕЛЬКА. Как глупо вышло… как нехорошо.

Входит Чуток.

ЧУТОК. Вот, что значит ангел – недоучка. Прежде, чем радоваться миру, надо мир познать, а потом уже решать, как к нему относиться. Хорошо, хоть научилась защиту ставить, не-то вышел бы конфуз на всю вселенную.
КАПЕЛЬКА. Ты всё видел?
ЧУТОК. Сними защиту, некого бояться, а мне твоя ёлка не нужна.
КАПЕЛЬКА. Да я уже сняла. Мне так горько!
ЧУТОК. Отчего?
КАПЕЛЬКА. Столько стразу детей и ни одного ребёнка, достойного небесного подарка.
ЧУТОК. А я тебе, что говорил? Человеческие дети – это черти, даже хуже.
КАПЕЛЬКА. Нет, не может быть, иначе Бог не любил бы людей.
ЧУТОК. Бог круче нас, у него силища ума, духа и души такая, что на всех хватает и ещё остаётся. А мы-то народ хоть и могущественный, но помельче. Соответственно, и затрачивать себя на любовь поменьше надо. А лучше вообще не любить, себе дороже.
КАПЕЛЬКА. Нет, Чуток, не верю тебе. Я найду достойного ребёнка.
ЧУТОК. Стоишь на морозе, плачешь, ёлочка уже обледенела. А детки-то разбежались, испугались капельки. А ты знаешь, что на Землю наступает глобальное потепление? Да, и среди зимы бывает дожди идут. Вот, как сейчас.
КАПЕЛЬКА. Дождь!
ЧУТОК. Ливень! Тучи прорвало водопадом!
КАПЕЛЬКА. Чуток, это же ты вызвал стихию…
ЧУТОК. Да, я. А теперь мороз! Вьюга, снежный буран!
КАПЕЛЬКА. Прекрати, я же леденею! Чуток! (Покрывается льдом.)
ЧУТОК. И обледенела. Поняла теперь, что значит аттестат с отличием? Вот так, учиться надо, а не лезть со своей любовью, куда не просят. Постоишь ледяной глыбой, заваленной снегом, поразмышляешь о жизни. Теперь у тебя будет время на обдумывание своих чувств. Ничего-ничего, холод ты не чувствуешь, не простынешь. А вот и погода наладилась, опять стало хорошо. К завтрашнему вечеру оттаешь. И вернёшься к святителю с ёлочкой обратно с невыполненным поручением. И чтоб больше никогда не лезла не в своё дело! Поняла? А я пойду. Мне ещё тучи драить, звёзды чистить – из-за тебя, между прочим. А вот и твои любимые человеческие дети возвращаются. Сейчас они тебя от большой любви на кусочки расколют и разбросают по пустырю. Вот будет работа святителю собирать тебя по кусочкам. Да, знаешь, как тут называется замёрзшая капелька? Сосулька. Прощай, сосулька, не кашляй, береги здоровье, снежный ангелочек. До встречи в облачном краю. (Уходит.)

Входят Тереза и Вася.

ВАСЯ. Тереза, ты только глянь на это снежное изделие…

Входят Маруся и Ченг.

ТЕРЕЗА. Что это?
ВАСЯ. Разберёмся… только снег разгребу…
ЧЕНГ. Привет.
ТЕРЕЗА. А вы чего здесь?
ЧЕНГ. Маруся притащила…
МАРУСЯ. Мог бы не идти.

Входит Фатима.

ЧЕНГ. Ага, потом опять налаживай с тобой отношения, делать мне больше нечего.
ТЕРЕЗА. Фатима, давно не виделись.
ФАТИМА. Как-то нехорошо мы поступили с Капелькой…
ЧЕНГ. Вась, тебе помочь?

Входят Абебе и Сара.

ВАСЯ. Нечего спрашивать, греби, давай.
МАРУСЯ. Вот и я сказала Ченгу: жалко ангелочка, надо вернуться. А где она
САРА. Я так и знала, что все вернутся.
АБЕБЕ. Не придумывай, это я сказала, а ты ответила, что вряд ли.
САРА. Мало ли, что я ответила, главное, что я подумала.
ТЕРЕЗА. Обиделась Капелька и ушла.
МАРУСЯ. И ёлочку жалко.
ВАСЯ. Ребята, гля!
ЧЕНГ. Это же ангел… только ледяной.
АБЕБЕ. Снегурочка.
САРА. Нет, Снегурочка означает «снежная девочка», а она ледяная.
ТЕРЕЗА. В общем, сосулька.
ФАТИМА. Кто говорил, что ангел зальёт слезами ёлочку и она замёрзнет?
АБЕБЕ. Маруся.
ТЕРЕЗА. Сглазила.
ЧЕНГ. Маруся не говорила, что обледенеет Капелька, она говорила только про ёлочку.
САРА. И что, опять по домам? Нет, нельзя так оставлять.
АБЕБЕ. Надо ангела разморозить.
ТЕРЕЗА. Она же ангел, чудеса умеет делать, сама разморозится.
ФАТИМА. Нет, не разморозится, у неё сейчас всё заледенело, вместе с чудесами. Да ещё мы её обидели.
МАРУСЯ. Лишь бы не умерла.
ЧЕНГ. Ангелы бессмертны, не переживай.
ВАСЯ. Хорош нюни распускать, давайте, разморозим девчонку.
ЧЕНГ. Может, нам накинуть на неё наши шубы?
ТЕРЕЗА. Семь шуб это очень тепло. У меня енотовая.
САРА. Вот моя, лисья.
АБЕБЕ. Моя песцовая теплее, я – первая.
МАРУСЯ. У меня овчина.
ФАТИМА. У меня беличья.
ЧЕНГ. У меня кунья.
ВАСЯ. Ой, да какая разница. Утеплили девчонку. Теперь самим не замёрзнуть бы.
АБЕБЕ. Лично я буду танцевать. Движение – тепло.
ФАТИМА. Может, хоровод?
САРА. Медленно и торжественно? Нет уж, пусть каждый по-своему пляшет.
ТЕРЕЗА. А я уже.
МАРУСЯ. Ченг, присоединяйся.
ЧЕНГ. Только не вальс.
ВАСЯ. Вприсядку…

Входит Николай.

НИКОЛАЙ. С Новым Годом!
ВАСЯ, ЧЕНГ, АБЕБА, САРА, ТЕРЕЗА, ФАТИМА и МАРУСЯ (вразнобой). Дед Мороз! С Новым Годом!
НИКОЛАЙ. Оденьте шубы, замёрзнете. Не бойтесь, Капелька уже оттаяла.
ВАСЯ, ЧЕНГ, АБЕБА, САРА, ТЕРЕЗА, ФАТИМА и МАРУСЯ (вразнобой). Моя. Вот твоя. Я сама. Дай, помогу. Она оттаяла! Капелька, живая!
КАПЕЛЬКА. Ребята, спасибо… вы такие чудесные… я вас так люблю!
НИКОЛАЙ. А что же делать с ёлочкой?
САРА. У меня есть предложение. Можно её передавать из рук в руки.
ТЕРЕЗА. Точно! По очереди. Один день у одной, другой – у другой.
ЧЕНГ. Не у другой, а у другого.
ВАСЯ. Если каждому по дню, каникул не хватит.
ФАТИМА. Хватит. Нас семеро, а каникулы ещё десять дней.
АБЕБЕ. Сейчас опять перессоримся?
МАРУСЯ. Ребята, давайте подарим ёлочку Анджеле, а то она больная лежит дома одна.
ЧЕНГ. Правильно, ей нужнее.
ТЕРЕЗА. От небесного подарка любой быстрее выздоровеет.
САРА. Совершенно логично.
ВАСЯ. Пусть, не жалко.
ФАТИМА. По честному, мы такого подарка и не достойны, чуть ангела не уморили. АБЕБЕ. Прости нас, Капелька.
КАПЕЛЬКА. Что вы, дети, всё нормально. Зато у меня было время поразмыслить. Но самое важное, дети, что я не ошиблась в любви. И ваше решение меня радует больше, чем моё освобождение. Как адрес вашей подружки? Схожу, отнесу.
НИКОЛАЙ. Село Воскресенское, улица Почтовая, дом шесть, квартира шесть. Я только что оттуда. И ёлочку Анджеле уже подарил.

Входит Чуток.

ЧУТОК. Можно мне сказать?
ВАСЯ, ЧЕНГ, АБЕБА, САРА, ТЕРЕЗА, ФАТИМА и МАРУСЯ. А ты кто?
ЧУТОК. Я тоже ангел, но чуток другой. Дело в том, что не вы заморозили Капельку, и даже не погода, а я. Признаюсь, был неправ. И понял я это тогда, когда смотрел, как вы отогревали Капельку. А ведь я был уверен, что все дети злые, как черти. Я понял, что был неправ. У меня есть предложение насчёт ёлочки. Пусть она останется здесь, на пустыре, и будет для всех. Пустырю тоже нужен праздник. Как вы думаете?
ВАСЯ, ЧЕНГ, АБЕБА, САРА, ТЕРЕЗА, ФАТИМА и МАРУСЯ. Да!
КАПЕЛЬКА. Так было бы по-честному.
НИКОЛАЙ. Не возражаю.
ЧУТОК. Ребята, вы думаете, что ёлочка маленькая, беззащитная, зима может её и снегом занести, и льдом покрыть. Видите ли, я кончил школу ангелов с отличием, и кое-чему научился. Ёлочка, стань взрослой елью на радость людям!
ВАСЯ, ЧЕНГ, АБЕБА, САРА, ТЕРЕЗА, ФАТИМА и МАРУСЯ (вразнобой). Стала! Выросла! Здорово! Ух, ты. Надо же. Украсить бы ещё. Бусами. Фруктами. Игрушками.
НИКОЛАЙ. А что, если настоящими звёздами? Ёлочка, зажгись звёздным светом!
ВАСЯ, ЧЕНГ, АБЕБА, САРА, ТЕРЕЗА, ФАТИМА и МАРУСЯ. Красота…
КАПЕЛЬКА. Я слышала, кто-то предлагал хоровод?
ВАСЯ, ЧЕНГ, АБЕБА, САРА, ТЕРЕЗА, ФАТИМА и МАРУСЯ (вразнобой). Ага! Точно! Берёмся за руки! Капелька, дай руку. Пошли…
КАПЕЛЬКА. Чуток, иди к нам.
ЧУТОК. Нет, я тут. Без меня.
НИКОЛАЙ. Вы ведите хоровод, я – сейчас. Плакал, ангел?
ЧУТОК. Да, когда глядел, как люди на морозе снимают шубы ради ангела, отдают своё тепло. А на отшибе стоит другой ангел, который ради них не захотел даже подняться с лежанки. Святитель, позволь мне не возвращаться.
НИКОЛАЙ. Хочешь остаться на Земле?
ЧУТОК. Хочу пожить среди людей.
НИКОЛАЙ. Ты должен понимать, что среди людей ты должен быть человеком. Без крыльев и чудес. Как все.
ЧУТОК. Понимаю.
НИКОЛАЙ. Я рад твоему решению. Тогда не стой на отшибе, вставай в хоровод.
ЧУТОК. Один вопрос. Почему ты откликаешься на имя «Дед Мороз»? Ведь ты же – святитель Николай.
НИКОЛАЙ. Наши имена – это всего лишь прозвища, как почтовый адрес у домов, для удобства общения. Имя же у нас другое, одно на всех. Знаешь его?
ЧУТОК. Догадываюсь.
НИКОЛАЙ. Нас всех зовут Любовью. Но мало знать своё имя, им надо стать. Теперь понятно, для чего мы живём?
ЧУТОК. Да. Чтобы стать Любовью.
НИКОЛАЙ. Каждый из нас живёт для того, чтобы стать хотя бы капелькой любви, чтобы потом слиться в один безбрежный неисчерпаемый могучий океан любви.