Быль из детства, почти правда

               


                "Я еще и вышивать могу, и на машинке тоже... могу".
               
                Кот Матроскин. Каникулы в Простоквашино
                _________________________________________________


                "Не шалю, никого не трогаю, починяю примус, -
                недружелюбно насупившись, проговорил кот, -
                и еще считаю долгом предупредить,
                что кот древнее и неприкосновенное животное".

                Кот Бегемот
                М.А. Булгаков. Мастер и Маргарита
                _________________________________________________



        Нет, не те стали нынче кошки. Живет себе в квартире в своё удовольствие – ест да спит. На улицу не выгнать. Летом им жарко, зимой холодно. Мышей в глаза не видят.
        Вот раньше были кошки – д-а-а!

        Никто ведь не поверит. А раньше кошки не такими были – всегда при деле. Летом мышей ловили не покладая лап. Наловят, отштабелируют, оприходуют, отчитаются и вновь: кто в сарай, кто в стог, кто в огород. План давали! Потом меняли все у тряпичника на свистульки детям, на гармошки, да на порох зимой на охоту ходить.
        Коты летом на рыбалку ходили. Правда, сколько крючков поизвели! Зацепит за корягу, а в воду лезть боится. Подёргает-подергает, оторвет леску, да и идет домой. Мало того, что убыток хозяину сделал, так еще и соврет: «Эх, какая сорвалась! С крючком ушла!» Расставит лапки в стороны, изображая рыбу, пройдется взглядом от головы до хвоста и для убедительности еще и слюни пустит. А вид-то какой страдальческий изобразит. Как не поверить!

        Или ховрашков (1)  отливали. Найдет норку и воды туда. Ведро, два уходило. Причем не лил наугад, а проверит, жилая ли? Убедится, что ховрашок там, и тогда уж – держись зверь! А один ховрашок – это, считай, десяток мышей!
        Как только мыши впадали в зимнюю спячку, кошки сразу брались за хозяйственные дела.

        Сами кошки ухаживали за малыми детьми, коров доили, блины маслом мазали. Это у них особенно хорошо получалось. Засунет лапу в горшок, выпустит коготки да как загребет всей пятерней и на горячий блин! А масло парит и тает. Размажет аккуратно, разотрет в ямочках лужицы, присыплет сахарком – объедение!
        По вечерам вещи гладили. Кошки существа терпеливые, гладит себе да гладит. Погладит, свернет и аккуратно в сторону отложит. А потом всю стопку в комод. Бывает, кинется хозяйка что искать, все перевернет! А что ворочать, когда не знаешь где чего лежит. Спроси, тебе ответят.
        А еще почту получали. Принесет почтальонка газеты, а кошка тут как тут: а открытки там нету? Никто нам не прислал? Новый год на носу. Покопается почтальонка в сумке и точно, есть открытка! Покачает головой кошка – почта есть почта. 

        Котята хоть и маленькие, но клубки перематывали, вышивали, ткали. Возьмет нитку и проворно так коготками. Правда, отдать должное, ненадолго их хватало. Маленькие – дети, что с них возьмешь?! Но хоть чуть помогли – и то хорошо.
        Придешь со школы, а с печки три пары глаз: «Залазь, поиграем!»
        «Не-е-е, таблицу умножения учить надо…»
        «Ой! – покатываются, - Таблицу умножения!!!» А сами давай скакать по печке да мяукать весело. Какие тут уроки!

        Коты ружья мужикам чистили, на гармошках играли. Смех, да и только! Лапки пушистые, но как проворно по кнопкам перебирали. А сам голову склонит над мехами и мурлычет в такт.
        А еще бывает, когда метель, ветер воет в трубе, а он затянет какую-нибудь жалостливую. Перебирает неспеша низкие ноты да басы. Грустно получается, печально, на тяжелые думы тянет.

        Зима скуку нагоняет, а охотничий инстинкт гонит на улицу. Пойдет в сарай, покопается в сене, достанет мышку, а она спит – у них, особенно в декабре, самый крепкий сон. Потрогает он ее лапкой, прислушается и опять лапой – просыпайся давай. Но куда там! Смотрит и думает, толи живая она, толи мертвая. Понюхает, закроет нос лапкой, вздохнет тяжело да и затолкает обратно в сено. Палочкой пометит – лежи до весны. 
        Потом выйдет во двор встанет рядом с хозяином, глянет на него – такие вот брат дела. А хозяин-то понимает. «Ничего, скажет, Васьк. Пойди лучше Беломору принеси». Принесет. Сядут рядом на сани: хозяин курит, а кот лапку тянет – дай одну затяжечку. Нельзя – кошки не курят. Мурлыкнет он – да и не хотел ведь, просто компанию поддержать. А то и даст иной раз хозяин. Затянется тот, закашляется – умора. Да что ж ты всерьез-то, невзатяг надо. Ладно, скажет, буду знать на другой раз. Покурят и идут важно. Снег поскрипывает – толи под валенками хозяина, то ли под лапками кота.

        Поужинали, приляжет хозяин на лежанку, кот к нему. Устроится рядом и мурлычет. Потом спохватится – батюшки, завтра ж на охоту! Давай ружье чистить! На такое пустяковое дело он и не беспокоил бы хозяина – да тяжеловато ружье. А чистить – только и шуршит шомпол в стволе туда-сюда. Заглянет заправски одним глазом, другой прижмурит – как там зеркало ствола? Сияет! Небольшие полосы у основания, но это, знает, освинцовка от дроби. Ничего страшного. Потом сядет патроны заряжать, порох сыплет в мерку да наглаз смотрит. «А ну брысь!» – заметит хозяин. Порох котам не игрушка, сам заряжу. А то понадейся. Ладно пересыплет, в плечо отдаст, а вдруг недосып – уйдет заяц! Брака в охоте нам не надо! Но кот и не обижается, знает, что не его это кошачье дело. Так, помочь хотел. Не хотите как хотите. И так дел полно, пойду валенки подшивать. И сидят: мужик патроны заряжает, кот валенки шьет.
        Да-а-а. Так и жили.

        (1) сусликов
        Картинка с сайта olpictures.ru

        Ноябрь 2016 г.