Глава 6. А. Чехов?

                Галчонок

               

   Поздно ночью я вновь оказался на своей девочке.

   Но на этот раз положил её вниз животом, под который засунул подушку так, что её задница оказалась приподнятой.

   Мысль совершить с ней противоестественный акт у меня даже не возникала.

   Я просто поместил член между её приподнятыми ягодицами, немного прижал его, лёг грудью на спину Галчонка, поддерживая себя на локтях и целуя ей голову. И продолжал спрашивать её:
   - Ты говорила, что второй раз Виктор употреблял тебя лёжа. Где это было?
   - Тоже там в парке... Поздно ночью.
   - И сразу легли?
   - Нет... немного тыкались стоя.
   - А потом?

   - А потом он вынул, обошёл кусты и сказал:
  "Никого нет, давай ляжем". Я говорю: "Давай". И легли. И зачали...
   - А ты ноги согнула? Или обнимала ногами Виктора? Расскажи.
   - Не помню... Кажись, сперва немного согнула... а потом он рукой поднял мне одну ногу вверх и поддел её плечом.

   - Положил её себе на плечо?
   - Да, а потом...
   - Что потом?
   - Мне стыдно... - прошептала она и, уткнувшись в подушку, вздрогнула.

   - Ну, скажи, что было потом? - прошептал я, целуя её в затылок и придвигая член к её половой щели.
   - Потом и другую ногу мою запрокинул на плечо себе.
   - Сладко было?
   - Не знаю... немного больно...

   - Отчего? - спросил я и ввёл головку члена в её уже сильно замокревшие срамные губы.
   - У него длинный... - чуть слышно прошептала она.
   - Достал до матки?
   - Да-а-а...
   - А ты говорила ему, что тебе больно?

   - Говорила. Пусти, говорю, больно так, а он не слушает... и туда... глубоко... и весь дрожит... и шепчет: "Подожди, потерпи немножечко, я чуть-чуть". И опять как задует! У меня инда глаза закатывались.
   - И сладко было?
   - Было... и болело очень... и стыдно было, так стыдно.

   - Отчего?
   - Что ноги мои так подняты... У него на плечах-то.
   - А ты чувствовала задницей его яйца?
   - Не помню.
   - Задница у тебя была голая?
   - Ну, голая.
   - Тебе сладко было?
   - Да-а-а... - прошептала она, и её влагалище, уже совсем мокрое, теснее сжало мой член.

   - Лежи, я хочу тебя... употреблять.
   Я делал ритмичные движения членом, всё убыстряя и убыстряя "ходки".
   - Скажи... ты хочешь, чтобы Виктор ещё раз тебя употребил?
   - Не-е знаю...
   - Ну, скажи, хочешь, чтобы он тебе... задул свой длинный?
   - Хо-хо-чу... - лепетала она, охваченная похотью.

   - Знаешь, - прошептал я, - я хочу, чтобы Виктор ещё раз тебя употребил... ты пригласи его к нам домой, разгорячи его.
   - О-о-о, - стонала она подо мной, делая подмахивающие движения.
   - Пусть он тебя употребит так, как я сейчас... Сзади, как кобель суку.
   - Ой... не могу! - всхлипывала она, извиваясь на животе.

   - Как кобель суку... Хочешь? Хочешь? - шептал я, двигая в такт членом.
   - Хо-о-чу...
   - Скажи: хочу, чтоб Виктор меня употребил... как кобель суку, - задыхаясь, прошептал я и ускорил движения.
   - Ой!.. Хочу... Витенька, Витя меня... что-об... употребил... как су-су-ку-у-у... - с трудом закончила она, судорожно вздрагивая всем телом и обильно увлажняя мой член.

   Спускала она в этот раз дольше, сильнее, слаще. Я едва удержался, чтоб не облить её матку. С большим трудом извлёк член из влагалища и тут же обрызгал её задницу.

   Боже мой, что это была за ночь! А утром... утром вернулась кухарка из деревни. Я уже чинно, с безразличным видом сидел за столом, а Галчонок, свежая как роза, умытая, причёсанная, разливала чай. Только её щёчки, немного более обычного пунцовые, напоминали о бурной ночи.

                (Продолжение следует)
                Далее:http://www.proza.ru/2016/12/02/1503