Арахнофоб - проза

    "В горах Гишпании тяжёлый экипаж
    С кондуктором отправился в вояж.
    Гишпанка, севши в нём, немедленно заснула;
    А муж её меж тем, увидя тарантУла,
    Вскричал: «Кондуктор, стой!
    Приди скорей! ах, боже мой!»
    На крик кондуктор поспешает
    И тут же веником скотину выгоняет,
    Примолвив: «Денег ты за место не платил!» —
    И тотчас же его пятою раздавил."

    © Козьма Прутков, "Кондуктор и тарантул"

***


Пауки - не насекомые.  Эту истину я твердо усвоил, когда рылся в книгах студенческого филиала Публички на берегу реки Фонтанки в городе с названием Ленинград.  А почему рылся - я смертельно боялся пауков и хотел узнать о них побольше.

Наука обогатилась бы, если бы она использовала мой паучий страх для классификации членистоногих.  Мне, например, ничего не стоит посадить на руку любого жука и гонять его вправо-влево по ладони.  Жуков я не боюсь, пусть этот жук будет похож на носорога (животное, которое нападает на все движущееся - Прим. авт.) или на рака с ужасными клешнями.   А если на моей ладони окажется паук - я тотчас уделываюсь со страху.  Эта моя особенность сильно помогла бы науке в тонкой области классификации братьев наших меньших.

А работал я тогда под Алма-Атой.  Точнее говоря, не совсем работал, а ждал, когда из Питерского университета, младшим научным сотрудником коего я был, придет контейнер с домотканной аппаратурой для проверки ее в казахстанских степях.  Бездействовала и ждала аппаратуру и вся наша геологическая братия.

А работа наша была по договору с КазВИРГом, казахским филиалом Всесоюзного института разведочной геофизики.

А ночевал я не в институтской гостинице, как все нормальные люди, а в пустующей палатке (экспедиционной, стационарной) рядом со зданием гостиницы.  На свежем воздухе - оно лучше спится.

А пищу мы все принимали на лужайке между зданием гостиницы и моей палаткой.  Пищу готовила повариха Танька.

Характерной особенностью спанья в палатке была резкая разница между ночными и утренними температурами окружающей среды.  Ночью - холодно, ажник инеем спальник покрывался.  Стоило солнышку появиться над горизонтом - начиналась жара.   И эта жара работала надежнее любого будильника.

И вот, ночую я это в своей палатке.  На раскладушке, опоры которой обмазаны автолом - лучшим средством против пауков.  Ни один паук в мире еще не смог преодолеть преграду в виде алюминиевой стойки, обмазанной машинным маслом. (Бывают редчайшие случаи, когда паук падает с потолка, спускается на ниточке или запрыгивает на раскладушку, как это делают фаланги).  Поэтому я сплю совершенно спокойно, не заботясь о том, что ко мне в спальник забредет страшный паук.  И сплю совершенно голый - так тело лучше отдыхает.

И вот я просыпаюсь, разбуженный утренней жарой.  Потягиваюсь в спальнике и ощущаю, что у меня из кармана что-то вывалилось.  Потом соображаю, что карманов-то никаких нету - голый лежу.  А вывалилось что-то типа сосновой шишки.  Движимый любопытством, загребаю этот предмет пятерней и выкидываю на землю, за пределы спальника.

А предмет возьми да и растопырь мохнатые лапы!!!!!!!!!!!!!!!!

- ААААААААААААААААА!!!!!!!!!! - заорал я не своим голосом и бросился из палатки вон.  Сломал раскладушку, лбом погнул стойку палатки, весь в крови и в голом виде выскакиваю на лужайку, где повариха Танька сооружает завтрак на полевой кухне для нашей бригады.  (Кухню тоже едва не снес).

Танька, выпучив глаза,  на секунду замерла, а потом бросилась в гостиницу с воплем: "Леонид Павлович с ума сошел! Леонид Павлович с ума сошел!"

***

Пока я приходил в себя после потрясения, чуваки исследовали не успевший сбежать объект моего ужаса.  Им оказался тарантул весьма могучего телосложения.  Потом чуваки рассказали мне, что укус тарантула в общем-то неприятен, но опасности для жизни никакой не представляет.