Запоздавшая сказка

   Дед Юрка вскочил ошалело спросонья, присел осторожно с краюшка кровати, выпучил непонимающие глаза, теребит рукою слежавшийся за ночь волос, торчащий клочками во все стороны. Сидит, вспоминает и проясняется временем -  бывает такое, случается.
   Сидят вот так же по утрам все ловцы чудес ночных, восхищаются сказочным миром и жалеют, что не родились в нём ранее, не прижились, не остались там жить-поживать, добра наживать.
   Вот такая и есть участь наша людская - не соткан мир добрых сказок для нас навечно. Предначертано жить нам обок с реальностью, и лепим мы свой светлый путь из трудностей и противоречий окружения.

   -Приснится же такое! Даже тебе неудобно рассказывать, - хмыкнул дед Юрка в неухоженные усы и отвернулся от бабки, уставившись отрешённым взглядом в заиндевелое окно.
   -Неудобно ему! - проскрипела в ответ жена, недовольная вечно. - Рассказывай ужо, раз начал! Чо воротишься? Рассказывай!
   -А и вправду, чего уж стыдиться нам таперича? Девчушка во сне привиделась. Девушка. Умная! Добрая, добрая!
   -Во выдал, хрыч старый! Бес ему в ребро! И когда ж в вас отвянет наконец эта тяга по девчонкам молодым? Рассказывай давай! Кайся! Не то так и останется в тебе эта бесовщинка.

   -Я о такой женщине всю жизнь мечтал, - расхрабрился дед. А чего ему терять теперь, кроме порток поношенных? - Не всегда мечтал, изредка. Когда с тобой ссорились. Жаль, наяву не встретил, - зыркнул на жену лукаво. Та - зло в ответ. - Симпатичная девушка. Приветливая. Так и хотелось за привлекашку её ущипнуть! Еле сдержался. Морозова Снежана Марковна - представилась. Со всем согласная такая. За мысль мою несуразную похвалит, не обеднеет. И на привет улыбкой благодарит, что теплом одаривает. Не то что твоя улыбка - беззубо-удовлетворённая! - не преминул поддеть жену по устоявшейся традиции. - Вот... Приятная во всех отношениях женщина приснилась мне в эту ночь. К чему бы это?
   -К чему, к чему? Застоялся без дела, вот и лезет тебе в голову ерундистика всякая, - жена престарелая вечно испортит все удовольствия душевные, не преминёт съязвить. - В поликлинику сегодня пойдёшь? Вот и спроси там у врачихи, с чего это вдруг тебя, старого, мальчуковые волненья охватили.
   -Вот язва! И как я с тобой всю жизнь прожил? Не буду рассказывать! - осерчал вконец дед и тут же продолжил пересказывать свой удивительный сон:
   Растворилась Снежана как-то вдруг..., порадовала меня, прошлась добром по моей душеньке застарелой, и растворилась в зыбком тумане... А вместо девчушки вдруг котяра обрисовался. Большой такой котяра, дородный! Серых расцветок. Сибиряк! И будто понимает кот, о чём я думаю. И я кота понимаю, все его желания и устремления предугадываю. Вот и имя его узнал каким-то методом невероятным - Кот Котофеич. Как в сказке. Поговорили с ним приятственно обо всём, попривыкли друг к дружке, познакомились. А там я и проснулся. Вот такие дела..., вот такой сон удивительный мне приснился.

   Задумались дед с бабкой, застучали ложечками по стаканам с чаем, только бабка процедила сквозь зубы вставные в пространство: "Поплыл дедок разумом. Вот ещё напасть мне на старость лет! Только этого не хватало"!
    Дед Юрка вскочил вдруг со стола и - к двери входной. Открывает, а он точно там сидит: взгляд исподлобья, строгий:"Не шалите у меня! Шалость - это моё исключительное право"! Шерстью безукоризненной поблёскивает: "Смотрите на меня, восхищайтесь! Приглашайте, угощение подавайте"!
   -Вот только этого нам не хватало! - взбеленилась старуха и тут же в холодильник полезла: угощенье кошачье подбирает. Кошек у стариков вот уже полгода как не водится. Отдыхает старость от безобразий и проказ, пресыщается в спокойствии. - Приваживать пришлых! Взрослые кошки, они же не приживутся! Вбестолку всё это.
   -Так я войду? - Вдруг явственно различил дед Юрий кошачьи мысли. - Что у нас там? Рыба? Думаю, будем дружить!
   Дед вытаращил глаза на говорящего кота, застыл в недоумении, хоть и был предупреждён о надвигающихся чудесах ещё во сне. Бабка суетилась по хозяйству, как ни в чём не бывало. Подготовила миски кошачьи, налила воды, убрала остатки завтрака со стола, не переставая ворчать по ходу дела: "Вот только кошек нам не хватало! Только избавились от шерсти, и вот опять! Морока одна с ними"!

                ***

      -Опять целый день этой поликлинике отдавать! Разве здоровье стоит того? - осадок со страха к белым халатам остался в Юрии с детства. - Снова наблюдать этих бабок передвигающихся! Никого в свой заржавелый коллективчик не пропустят. День - коту под хвост.
   -А чего это ты, Котофеич? - не заметить фыркающего кота было невозможно. - Выгнулся весь, смотри! Взъерошился. Не надобно ему добра никакого, а под хвостом - тем паче. А кому они сдались, пережитки эти? Вот и я о том же - в бездну эти очереди! Не случились они. Люди не собрались.
   -Ты с кем это там, Юр? Надо чо? Забыл, потерял? - жена не расслышала дедовых бормотаний за шумом воды из мойки. - Или сам с собою, тихонечко? Тебе бы к психиатру надо, а не к кардиологу.

   Юрий прошёл по направлению необычно безлюдного коридора поликлиники к знакомой двери кардиокабинета, ставшего почти родным. Здесь было не пройти в былые дни. Занимать очередь и выискивать крайнего приходилось в непереставаемом гвалте и неразберихе.
   Юрий неуверенно притронулся к двери, табличка на которой заверяла, что приём действительно проводится в это самое время. Больных принимает врач кардиолог Морозова Снежана Марковна.
   Чудеса да и только! Раньше здесь принимал мужчина. Юрий сверился с талончиком: Морозова - точно. Дед только плечами пожал, готовый к необычному ещё с ночи, настроеный Котом на чудеса.
   Стукнулся осторожно. Дверь подалась и скрипнула:
   -Входите! Можно!

   Завороженный дедок встал колом посреди кабинета: "Да разве бывают такие кардиологи? Эта женщина - сердешных дел мастер"!
   -Что беспокоит последне время? В норме, говорите? И кардиограмма показывает на стабилизацию. Вот видите, как лечение на пользу Вам пошло? Гуляете? Не переутруждайтесь, всё же!
   Женский голос, что ручья журчание! Снежана Марковна нащупала пульс пальцами, не воспользовавшись тонометром: "Хорошо". Врач попросила больного расстегнуть ворот, простучала ему грудь через ладошку, как это делали врачи в стародавние времена в отсутствие фонендоскопа: "Дышите, не дышите". Юрий и так не дышал. Оно само дышалось как-то...
   Снежана похлопала в ладошки и приставила правую руку к груди Юрия: "Не холодная"? Дед размяк полностью на стуле, свесив руки и прикрыв глаза от брызжущего светом халата врача; скривил улыбку, пытаясь скрыть эмоции: "Н-не з-з-жут! Спасибо", - невпопад.
   -Ещё секундочку потерпите. Сейчас всё станет совсем хорошо. Поправлю, сейчас..., во-от... У меня всё получается! Вот видите, какие мы с Вами молодцы! Всё, застёгивайтесь! Как самочувствие?
    Какое могло быть ещё самочувствие у Юрия после такой обворожительной улыбки? Одна только эта улыбка могла поднять на ноги любого умирающего лучше всякого заслуженного доктора! Юрий чувствовал небывалый подъём, ему захотелось полетать по помещению, вылететь на коридорную прямую в хулиганском порыве! Возрастающая уверенность в возможности полёта крепла в Юрии, и только состоявшаяся дисциплинированность его, призывала к сдержанности и достойному поведению.

   -Но вы не бегайте пока по утрам, - прощалась с Юрием кардиолог. - Да и вообще - не бегайте. Поберегите себя ещё некоторое время, пока сердечко окончательно не стабилизируется.
   Чудесный доктор прописала Юрию хорошее настроение и свежий воздух, одарила оздоровительной улыбкой на прощание; приклеила улыбку навсегда, не допустив более старческого брюзжания на состоявшийся весёлый нрав пациента.

                ***

   Чудеса сопровождали деда Юрия повсеместно по пути к дому. Зелёный свет на перекрёстках встречал весёлого пешехода весенним подмигиванием, никак не вписывающимся в зимний снежный покров. Машины приветственно сигналили моложавому дедку, оказавшись вдруг все разом в числе знакомых. Юрий махал разноцветным машинам рукой и улыбался, и они в ответ - широко, на всю радиаторную решётку.
   На придорожном газоне, под вязами, где добрые старушки прикармливали голубей, Юрий по сложившейся традиции раскрошил краюху, оставил на открытой ладони остатки крошек. Никогда до этого дня не удавалось деду повторить этот трюк - синичка на ладони. Сегодня же налетели сразу две! Уселись на пальцах красуются - какие смелые! "Фотографируй же, наконец"! А нет фотоаппарата. "А зачем же тогда приваживаешь"? Вспорхнули обиженно, но попрощаться не забыли, правда. Просвистели свою "Сиу-сиу". Воспитанные.
   Искрился снег, сверкал чистой белизной. Свежий, ночной снег. Укрывал красотой деревья и землю, радостный от своей необходимой работы.
   Даже вороны, вечно недовольные чем-нибудь, затеяли весёлую свару: выдёргивали друг у друга серпантинную ленту. Переняли чванливые вороны суматошную забаву у своих непоседливых соседок - сорок.

   -Так почему я? - спросил дед Юра у неожиданно возникшего приживалы, Кота Котофеича.
   -Что почему? - промяукал котяра, вальяжно разлёгшись на любимом когда-то кресле Юрия. - Ах это - чудеса? Да потому что ты поверил! А вообще-то, в век всеобщей компьютеризации мы с ужасом отметили, что нами пропущено без внимания очень много людей. Миллионы землян не ознакомлены с нашим миром, не верят сказкам. Вот и находим вас, обойдённых, пытаемся наверстать упущенное. Плохо удаётся чудодейственная прививка взрослым. Не верите вы нам.
   -А кто это - вы?
   -Мы? Ну, эти..., которые Новый Год. Снегурочка, Баба Снежная..., я - вот. И в чём вы ошибаетесь сильно: не бессмертные мы. У нас династии. Живём  мы, конечно, несравненно дольше вас - здоровый образ жизни; но увы, увы..., и нас не обходит эта горькая участь. Дед Мороз - название общее, должность. Это как у вас - президенты. Сейчас его функции выполняет Марк Макарович. Марок - по простецки. Ну и дочка его, Снежана - штатная Снегурочка. Ты с ней знаком уже. Понравилась?
   -А почему это я обойдён? - возмутился было Юрий от допущенной ошибки. - Как это я - и в чудеса не верю? Неужто выгляжу со стороны таким сухарём? Да и Дед Мороза я с детства помню: и стихи ему читал, и песни пел.
   -Да не Дед Мороз это был вовсе! Люди, артисты. Дед твой, отец, заложили в тебя веру чудесную. Настоящего же Дед Мороза (Макара Силантьевича в те времена) повстречать тебе не выдалось. Наша вина. Вот ты и знаешь о чудесах поверхностно. Это всё равно, что с морем по картинкам знакомиться.
   -Так, стало быть, я теперь могу желания загадывать? Три?
   -В принципе, можешь. К чудесам мы тебя подготовили. Почему три? Сколько надо, столько и загадывай. Ограничения в желаниях у нас приняты по этическим нормам. Ну и главный постулат - "не навреди". Человек, привыкший к волшебству, быстро заражается ленью, отвыкает от самостоятельности. Мы давно научились отслеживать эту переходную границу от человека к паразиту и заранее прерываем с вами отношения, тактично и без излишних страданий.
   -Да вот, кстати! - ухватился разгорячённый дед за выдавшуюся ему удачу. - Я море только на картинках видел. По книжкам его знаю. Капитан Блад, Робинзон... Хочу на море! Морской романтики желаю! Возможно это?
   -А почему бы этот заказ стал вдруг невыполнимым? Вполне распространённое желание. Опыт проведения морских круизов по времени у нас имеется. И довольно приличный опыт, смею отметить! Будут тебе морские приключения. Будет и Блад, и Робинзон, и Джон Сильвер.

   -Ты что это, Юра, зачастил шушукаться сам с собой, по закуткам тёмным прячешься? - окликнула из кухни дедка жена сварливая. - Надо бы тебе на ночь примочки на голову поставить.

                ***

     Море встретило Юрия солёными объятиями ветров, как он и желал этого. Бескрайние просторы рвали душу невероятными полутонами синевы. Чайки, правда, не встречали долгожданного гостя с суши своими суматошными криками. В этих далёких от обитаемых берегов краях, в так называемых "океанских пустынях", только буревестник сопровождал "Арабеллу", корабль, на котором оказался наш престарелый герой с неунывающим моложавым нравом.
   Представление Океана без чаек показалось Юрию более чем уместным: таким образом несравненно лучше подчёркивалось величие безбрежной водной власти. Вечные попрошайки и беззастенчивые воришки, прибрежные крачки только порушили бы эти первозданные просторы своей суматошностью и нескончаемым гвалтом.
   Одинокий альбатрос признал в бригантине напарника по далёким странствиям и менялся с "Арабеллой" лидерством: то вёл корабль курсом в неизвестность, то пристраивался к нему в кильватер; а то и вовсе заходил посадкой отдохнуть, побродить по палубе, посудачить с экипажем о морских новостях.

   Юрий знакомился с морем с корзины вперёдсмотрящего, закреплённой на вершине грот-стеньги . Как он попал сюда, навсегда осталось загадкой сказочных сил.
     К сожалению, восхищения неокрепшего морского волка красотами водных стихий длились недолго. Мачта ходила из стороны в сторону амплитудой в 10 метров, а наш несостоявшийся моряк не мог предположить, что будет когда-нибудь подвержен морской болезни. Настоящий мужчина, Юрий никогда не поддавался панике и, хотя зрение отказывало просчитывать расстояния, он заставил себя начать спуск на палубу.
    Трепыхающаяся верёвочная лестница никак не давалась в руки морскому акробату, и вестибулярный аппарат Юрия отключился окончательно. Спуск удалось контролировать только до грот-марс-реи, на рубеже которой последним выключился автопилот. Юрий сорвался и ощутил радость свободного полёта, о котором мечтал всю свою долгую жизнь.
   Свободно падающее тело принял в свои объятия фок. Юрий заскользил по парусине, вспомнив вдруг давно забытые нежные прикосновения детских пелёнок. Заряженная ветром материя выхлопнула перволётка на палубу, не особо заботясь об осторожности. Травм от падения удалось избежать, но боль от ушибов ненадолго вернула осознание действительности. Юрий встал на четвереньки и освободил желудок, особо не заботясь о неприемлемости своего поведения.
   Обессиленный больной тряпкой разложился на палубе рядом со своими испражнениями и уплыл совершенно в другом направлении от несущего его корабля.

                ***

   Очнулся Юрий от низвергающихся на него потоков воды. Экипаж судна собрался вокруг отдыхающего на вахте матроса и зло обсуждал поведение новенького, поправшего все морские традиции.
   Матросы - ребята правильные! Удар ногой в грудину окончательно привёл в чувство разлёгшегося на палубе Юрия. Второй удар он принял уже в группировку, как учили. Драки на палубе - устоявшиеся морские традиции. Драться Юрий умел, и никакой возраст не вставал преградой для опытного задиры.

   Капитан Блад вышел из каюты и мельком взглянул на Юрия, который с ожесточением драил палубу. Морской болезни у несостоявшегося матроса как не бывало. Боцман знал своё дело. Он разнял драку одним свистком из своей свистульки и без лишних слов расставил весь случившийся на палубе бедлам по местам, сунув в руки Юрия швабру.
   Капитан был явно не в себе. Он прошёл на ют и позволил ветру пошалить нестрижеными волосами, подставил лицо брызгам в надежде на помощь от их свежести. Юрий вспомнил из книги: "Блад стоял на палубе покачиваясь, сохраняя равновесие сгибанием коленок".
   Авторитетов для Юрия не существовало. Старый рабочий, прямой мужик, дед Юрка никогда не прятал язык за зубами. Он подошёл к капитану без представлений и без всяких обиняков бросил правду-матку в лицо Блада:
   -Ты что творишь?! На тебе грузом ответственности корабль лежит, здоровье людей, порученный тебе экипаж!  А этот бухает который день! Капитан - охренеть! Ну, выпил один раз, с кем не бывает. Вместо себя кого оставил. Так он в недельный запой ударился! Ум есть? По палубе у экипажа на глазах шарится, шатается! Выставился бравый, зашибись! За тобой же люди стоят, не видишь уже? Куда ты ведёшь их, сам-то знаешь?
   Женщину у себя в каюте заточил в заложниках. Хоть что-то человеческое осталось в тебе? Тут любовь, а этот - насильничать! Ну и нравы! Пират - он и есть пират! Изувер окончательный!

   Блад смотрел на взорвавшегося матроса непонимающим взглядом. Откуда это чудо с непонятным языком, с неразборчивыми претензиями?
   -Бунт? За борт его!

                ***

   Море окончательно прояснило мозги Юрия. Освежило, взбодрило, растормошило в объятиях глубин, сдавило отсутствием воздуха. Вытолкнуло, наконец, как скорлупку какую, как элемент чуждый!
   Юрий заглатывал воздух, как в последний раз, и тут же ударился спиной о борт. В море не спят! "Сейчас затянет под корму, - вспомнил Юра законы гидродинамики. - А что предпринимают в таких случаях"? А вот об этих экстремальных ситуациях знаток выживания в тайге не знал.
   Пловец оттолкнулся от борта судна, превратившегося из спасателя в убийцу. Пытался отплыть, и тут же снова был утянут под корму. Юра успел заглотнуть побольше воздуха и ушёл на глубину, подальше от разрушительных ударов деревянного корпуса.
   "Винты! - стучало у него в мозгу. - Этого не избежать - затянет! Размолотит лопастями как в мясорубке, и не увидит больше бабка своего деда горемычного. Даже на похороны от меня не останется ничего. Заберёт море к себе, растащат меня рыбы мелкими кусочками, а мои нежные косточки, размолотые, растворятся в солёной водной среде, как в банке с рассолом".

   Совсем помутился разум у несостоявшегося матроса! Какие могут быть движущие винты у парусника XIX века?
   Киль судна раскрутил тело Юрия, а озорное море, в который уже раз, вытолкнуло его, измученного и измочаленного, в кильватерную струю.

   Вволю набултыхавшись в кильватерной волне, Юрий откинулся на спину и развёл широко руки; успокаивался вместе с размеренной морской волной, естественной, ничем не потревоженной.
   "Всё должно быть под контролем. Сказка не позволит сгинуть герою в своих хитросплетениях. Сказка, она добрая: носитель счастья, с нескончаемым продолжением и неуёмными интересами - эта чудесная выдумка, сказка"!

   Юрий прикрыл глаза, защищаясь от ласкового солнца, что игриво сверкало в брызгах, и блаженно улыбнулся; предался размеренному покачиванию вверх - вниз, вверх - вниз...
   На самой верхотуре, в который раз, Юрий не поленился обозреть водную гладь: что же там, за горизонтом? Куда его несёт воля случая?
   На горизонте (да ближе уже намного) маячил треугольный плавник. Акула...!
   "Да сколько можно?! Попёрло меня по этим сказкам на старости лет! От акулы никак не уйти! Какой там счастливый конец для главного героя?! Уж лучше я сам покончу со всем этим! Лучше уж в пучине сгинуть, нежели быть разодранным этой стервятиной"!
  Юрий безвольно расслабился и отдался бездушным морским объятиям, холодным и затягивающим. Плавно пошёл ко дну...

   Утонуть отчаявшемуся плавуну не удалось. Дельфин, патрулирующий здешние воды в качестве спасателя, вытолкнул утопающего на поверхность.
   Как Юрий мог спутать дельфина с акулой? А очень просто - по незнанию. Не видел Юрий наяву ни рыбы - сверххищника, ни животину морскую.
   Юрий воспрял из мёртвых, благодарно похлопал своего спасителя по мускулистым бокам и схватился за плавник, который недавно ещё до смерти напугал нашего любителя приключений.

   Дельфин довёз деда Юрку до ближайшего острова и распрощался с ним троекратным выпрыгиванием и дельфиньим пощёлкиванием: "Не теряйся больше! Не заплывай за прибойные волны"!
   "Во приколист! - весело размышлял Юрий, ощупывая прибрежный золотой песок атолла. - Куда это я денусь с этого острова? Здесь, как в танке, или - в лодке подводной".

                ***

      Всеми отверженный, дед Юрий закрутился на песчаном пляже в поиске решения, с чего лучше начинать обследование острова. Это был остров, безусловно. Обходить его по периметру подобно Робинзону не имело смысла. Решение направиться в глубь зарослей и подняться на господствующую вершину напрашивалось само собой. Однако, наш новый изгой заметил на берегу, в отдалении, тёмное пятно на светлой прибрежной линии и решил полюбопытствовать, что же оно значило.
   Пятно оказалось кострищем. Всё сходилось: Юрий заказывал встречу с Робинзоном, и он получал эту встречу на необитаемом острове, как и предполагалось. Кострище, заботливо огороженное камнем, служило сигнальным маяком для случайно оказавшихся в этих водах кораблей. Предусмотрительный Робинзон даже дрова заготовил, которые просушивались неподалёку, скрытые от посторонних взглядов пограничным кустарником.
   "Были бы они, эти посторонние взгляды, - подумал Юрий, усмехнувшись в просоленные усы. - Я то есть! Нашёлся как-то. Были здесь и туземцы, припоминаю. Пятница, кажется, звали этого заблудшую душу - дикарь, что скрасил одинокое пребывание несправедливо заточённого узника".
   "Непрактичные, всё же, эти саксы, - продолжил свои рассуждения Юрий. - За столь продолжительное время здесь можно было печку какую-никакую соорудить. В печке сырые дрова долго бы тлели. Дымом возможно все дни напролёт сигналить. Забросил полешки в нагретую загодя топку и свободен целый день - само будет дымить на многие вёрсты за горизонт. Ночью же можно было сообразить что-то наподобие проблескового маяка. Слюду здесь Робинзон нашёл, как я помню. Эх, не хватило невинно заточённому русской смекалки! Оказался бы кто из наших тут рядом! Да хоть вместо этого Пятницы бестолкового, что ли"!

   Юрий чертыхнулся в очередной раз на англичан, что толком дела до конца не доделывают. Да чертыхайся тут, не чертыхайся - всё одно никто не услышит! Говори что хошь! Бабку вспомнил ненароком, за которой носков после стирки не найти. Сплюнул на весь мир несуразный и двинул в чащу - самый умный и совершенный, за которым ни одно дело не постоит.

   Заражённый высокомерием, Юрий и десяти метров не прошёл через заросли: споткнулся и вляпался - прямо в пенёк, будто специально кем-то на пути выставленный.
   А бдительный хозяин здешних мест давно уже приметил одинокого гостя, столь неожиданного и никак нежданного. Разные люди перебывали на острове за время долгого заточения здесь Робинзона, и он научился осторожности при знакомствах. Это Робинзон натянул верёвку на пути Юрия и тут же навалился на него, когда странный пришелец упал; попытался связать незваного гостя.
   Юрий ловко скинул с себя внезапно объявившегося противника - не впервой участвовал в драках, умел кое что! Он вскочил на ноги и закружил, изворачиваясь от палки, которой в азарте размахивал Робинзон:
   -Успокойся наконец! Прощупали друг друга и - хватит! Все свои! Чего делить? Да остановись ты наконец! Стоять!
   Робинзон будто и не слышал увещеваний Юрия, норовя в очередной раз сбить того с ног. Юрий изловчился, перехватил палку, уложил на песок негостеприимного хозяина и тут же вырубил его, ткнув кулаком под дых: "Остынь чуток, любезный"!
 
   Юрий приподнял прочухавшегося Робинзона и протряс его, без умолку успокаивая:
   -И что вы дерётесь всё? По иному не можете? Это у вас принято так, у англичан - мордобой при знакомствах устраивать? А если сдачи кто даст? Говоришь тебе: "Свои!",  - а ты всё в драку, неуёмный! Дикари, одним словом. Что взять с вас, с саксов? Иностранцы, неруси. Переставай кваситься, Робик! Давай дружить. Вместе, оно и жить веселее.

   Помирившиеся враги хлопали друг друга по плечам и спине, пока дружеские мягкие удары не переросли в невыносимое жжение. Друзья обнялись, и Робинзон повёл Юрия к своей резиденции с необузданным желанием похвастать перед новым знакомым своими строительными достижениями.
   -Два весёлых друга шли по жизни туго! - орал Юрий.
   -Мельбурн в поход собрался! - вторил Робинзон.

                ***

   -Хорошее пристанище для отдыха, - осматривал критическим взглядом жилище Робинзона подкованный в строительстве Юрий. - Надеюсь, хищных животных на острове нет? - с недоверием ощупывал плетёную изгородь знаток военных фортификаций.
   -Я строил эту хижину первой, - оправдывался Робинзон. - На моём острове опасения представляют не дикие животные, а люди, как это не удивительно слышать. Люди заезжают порой на остров, и люди эти далеко не самого доброго нрава. Пришлось мне строить жилище на новом месте, скрытном и более защищённом.

   -Знаешь, Робик, - снисходительно приобнял гостеприимного хозяина Юрий. - Ты, конечно, умелец - ещё тот! Твоих стараний я не принижаю нисколько. Не обижайся, дружок, только вот, разве можно сооружать открытый очаг в доме? Нет, я могу понять: готовить на улице при таком обилии дождей - способ не из лучших. Только если решил кухню в доме оборудовать, о вытяжке не грех бы подумать. Столько лет уже обитаешь здесь, Робик, а избавится от угарного газа так и не удосужился. Не обижайся Роб! Дружеские советы никогда не бывают излишни.

   К главному жилищу Робинзона друзья добрались только к вечеру. И здесь докучливый Юрий отметил недостатки сооружений, прикрывающих пещеру Робинзона. Почуяв слабинку в норове своего нового товарища, дед Юрий дал волю сарказму и разбил напрочь все строительные задатки Робинзона. В пух и прах!
   -Вот как ты каждый раз по этой хлипкой лестнице в свою пещеру поднимаешься? Вместо лиан материала не нашлось, более прочного?
   Юрий вспомнил свой недавний опыт лазанья по верёвочной лестнице и не рвался повторить морское приключение на суше.
   -Давно бы уже придумал что либо наподобие лифта! Да за то время, что ты здесь прохлаждался, парадный вход из камней можно было выложить. Сколько ты здесь? Лет 20? Как мне помнится, ты 28 лет от цивилизации отрезан был? - Юрий осёкся, прикрыв рот ладошкой. Заниматься предсказаниями нашему туристу не рекомендовалось инструкциями от заштатного экскурсовода по сказкам - Кота Котофеича.
   -Ладно, давай спать! - успокоился под вечер зарвавшийся критик, дед Юрка. - Завтра на свежую голову ещё разок всё просмотрим. Подумаем, как лучше твою кустарщину поправить. Составим план работ и начнём! Утро вечера мудренее.

   Робинзон был не в восторге от своего гостя. Последний месяц выдался на острове суматошным. Вместе с Пятницей им удалось, наконец, спустить на воду долблёнку и испытать её устойчивость в непрестанном островном прибое, поддерживаемом пассатом. Как назло один за другим остров посетили пираты и дикари. Особых хлопот они не доставили привыкшему к их зверствам Робинзону, но и ничего хорошего после себя эти нелюди не принесли.
   Одним словом, измотал последний месяц не знавшего ранее уныния Робинзона. А тут ещё Пятница запросился в отпуск, на родину. По всему, ожидал изнурённого неспокойной жизнью изгоя длительный отдых, а тут появился Юрий...
   Робинзон обрадовался изначально, увидев в белом человеке помощника по хозяйству. Однако, неспокойный гость так измотал хозяина острова своими нескончаемыми предложениями, что Робинзон уже не знал, как ему дальше быть, что предпринять, дабы избавиться от назойливого гостя.

                ***

    Сон на заре самый глубокий. Часто утренние сны не запоминаются, только последние их, неразборчивые всплески Морфея. Юрий попробовал потянуться в гамаке, не получилось. Тогда он развернулся к краю, готовясь слезть и подбирая правую ногу для первого касания с явью. Не вышло вновь - Юрий встретил новый день на четвереньках.
   Он осмотрелся по сторонам и не увидел Робинзона. Это был полный провал! Как он мог проспать?! Юрий уже чувствовал себя лидером, держал ситуацию в руках, и вдруг проснулся не первым! "Кто раньше встаёт...", - крутилось у заспанца в голове.

   В поисках Робинзона Юрий вышел на берег и приметил между волнами удаляющуюся лодку. Это был полный провал! Дед перегнул палку со своими наставлениями.
   Робинзон знал о близлежащих островах из рассказов верного спутника Пятницы. Скорее всего, он поплыл к своему другу, погостить в миролюбивом племени дикарей. "Робинзоном" теперь предстояло стать Юрию.
   "Доигрались! Забегались за чудесами под старость лет! Бес в ребро"! - истезал себя дед Юрий попрёками.

   Юрий сел в песок и в тоске засмотрелся на волны. Провожал друга. Робинзон стал другом всего за день. Это была настоящая мужская дружба - Юра знал об этом, друзьями жизнь его не обделила. И почему так трудно терять друзей? Они же не женщины, ни дети.
   Лодка приближалась к горизонту, мелькая среди волн, уменьшалась, всё чаще терялась из вида.
   Встающее из-за острова солнце поднимало туман над морем. Дымка скрывала лодку, представляя её призрачной.
   Юрий прикрыл на время уставшие от напряжения глаза, а когда снова открыл их, увидел родное окно, прикрывшее зимние виды морозным узором.
   Кот Котофеич сидел на подоконнике и намыливал лапой зимнее утро.

   Нам всем предстоит возвращаться в реальность когда-нибудь. Не для нас создан этот сказочный мир, ни про нас чудеса. С грустью всегда наступает чудесный конец.

   Юрий поднялся с постели во второй раз за утро, и на этот раз ему удалось вступить правой ногой прямо в тапок. День обещал завязаться удачным. "Только бы ничего не испортить"!
   -Так ты понял, в чём ошибался? - спросил Юрия Кот Котофеич.
   -Конечно! Не маленький уже, поди! Я вот что подумал, Котофеич. Не по возрасту мне чудеса. Нельзя ли тебя внуку подарить? Ромке.
   -Почему же нельзя? Пока мы не распрощаемся с клиентом окончательно, если любитель чудес вовремя замечает в себе нежелательные перемены, передача волшебства из рук в руки у нас практикуется. Предложения клиентов приветствуются: отпадает необходимость излишних поисков.
   -В таком случае, я срочно начинаю переговоры с Ромкиными родителями, - засуетился дед Юрка. - Тесть согласится. Наш мужик, с пониманием! А вот дочь, мама Ромкина... Эх, женщины!
   -По этому поводу можешь не беспокоиться, - заверил Кот. Меня возьмёт любой, самый чёрствый скупец!
    -Что хотел узнать напоследок, - забеспокоился Юрий. - Будь так любезен, Кот Котофеич, подскажи. Почему Дед Мороз со мной не встретился? Или как там его? Марк Макарыч? Со Снегурочкой поговорил. Спасибо ей! Поклон земной, благодарность от меня великая! С тобой вот познакомился себе в радость. А Деда Мороза опять не увижу? Понимаю - занят, дети. Куда мне, старому, встреч с ним желать?!
   -Не знаю, не знаю..., - задёргал ушами мудрый Кот. -  Прав ты, дед Юрка. Нет свободного времени у Марка Макаровича. Передам, конечно, просьбу, но - вряд ли...

   После Ромка рассказывал о сказках, в которых ему удалось изведать приключений под самую подарочную завязку.
   -Сегодня был у Медведя в гостях. Это который Машу воспитывает. Добрый такой мишка! Добрее всех! Соглашается на любые игры и всё разрешает. Шалить сам, правда, не любит. Строгий. Мы с Машей озоруем помаленьку. Да разве могут девчонки по настоящему проказничать? Куда им до нас, девчонкам этим?! Мальчиковые проказы никогда не залетят в причёсанные девчоночные головки в бантиках. И почему в мультике именно Машу придумали? Почему не назвали "Ромка и медведь"?

                ***

   Очередь. Давно не сидел дед Юрка в очереди. Бабки, ставшие родными со своим извечным недовольством, - уже здороваются, за своего приняли нашего деда. Нашёлся знакомый ровесник - старый разоблачитель прихвостней у власти, носитель революционных традиций, с настоящей партизанской закваской. Где ещё вспомнишь былые времена, если не в очереди к врачу? И почему дед Юрка вдруг решил обойтись без очередей?
   Юные мечты залезли в седую голову, заиграло детство в пожилой душе. Возрастные смешения - это болезнь. Такое легко лечится - бабушкиными беседами и дедушкиными чавкающими воспоминаниями.

   Юрия принимал лечащий врач, давно уже знакомый.
   -В Вас наблюдаются положительные изменения. Кто принимал прошлый раз? Снежана Марковна? Хороший врач! Благодарность передам обязательно! Таблетки принимаете? Нет? А вот это плохо! С сердечком не шутят. Берегите себя. Помните о возрасте. Осторожность для Вас всё равно, что спорт для молодых.

   Шёл снег. Небо хмурилось. Голуби вальяжно клевали хлеб, разбросанный дедом Юрой по снегу. Наглые воробьи ловко воровали крошки прямо из-под лап зазнавшихся голубей. На этот раз синички на руку не присели: фотоаппарата у деда снова не было.

   -Юрок!
   Позвали, как душу чувствами наружу вывернули. Сколько лет его так не звали! Со школы ещё? Да нет - в армии сослуживцы частенько Юрком окликали. Не "товарищем сержантом". Да на заводе ещё - первые годы, пока уважения не заслужил.
   -Юрчик! (Аж сердечко ёкнуло). Куда рвёшь, сохатый? Не по возрасту нам километры скоростью рвать. Постой у скамеечки! Посидим, поговорим.
   Юра обернулся, осмелился наконец. Окликал дед, не старый. Дед, как и многие другие - с бородкой, усами. Резвый, догоняет Юрку перебежками. Встречались когда? Юрий никак не мог вспомнить, как не напрягался.
   -Марок, - представился дед, протягивая руку и садясь на скамеечку рядом с Юрой. - И о чём разговаривать будем? Вот и правильно - так поболтаем. Разговор начать главное, а тема средь приятных собеседников всегда сама находится.
   -Значит, подгадали под меня время? - Юра нашёлся выразить благодарность, как умел. - Для меня, лично?
   -Ну, а чего же не подгадать времечка, коль человек хороший. Тут все просят подарить что либо, а ты - поговорить. Как можно было не откликнуться? И нам порой отдых требуется, душу размять хочется задушевными беседами. А то всё по расписанию, да по сценариям. И вообще, Юрок, давай ка на "ты". А то мы с тобой, как не родные.

   -Так мы не встретимся больше? - загрустил Юрий прощаясь.
   -Почему не встретимся? Это самая страшная несправедливость - запрещать друзьям видеться. Оно ведь как - человек в последнее время теряет способности к разговору, всё реже общаются люди друг с другом. Люди стали слова подбирать, видят подоплёку в каждой высказанной реплике. Недоверие среди людей растёт. Каждый в первую очередь норовит себя защитить, обезопасить отпором, словом резким, а уж после собеседника понять.
   Возможность не подбирать слов меж близких - огромная ценность. Люди должны научиться находить смысл в сказанном, а не искать угрозы в брошенных им словах. Защищать себя стали люди, словно звери какие.
   Слово выбранное - как не живое. Вот и не понимают люди собеседников, перекатывают языком во рту слова пустые, смыслы с них облизывают. Отобранное слово - оно у кого-то отобранное.
   Живое слово вылетает спонтанно, едва родившимся. Силу оно потом набирает, среди людей, не раз повторенное. Если сказанное позлит кого ненароком, так нет в этом большой беды. На то оно и есть живое слово, чтобы чувства рождать. Только такое слово приводит к добру, в конце концов.
   Общайтесь больше, люди. Разговаривайте. Не бойтесь ошибиться в беседах, вас всегда поправят. Ошибки страшны, когда их уже совершают.
   Не ленитесь говорить и слушать.