Щупальца гнева. Глава 8

               
     Сидеть в засаде быстро наскучило. Мстислав напросился в соглядатаи к Платону, тот поначалу ни в какую не соглашался. Мальчику стоило немалых трудов уговорить его. Прознав о том, что настырный мальчишка неплохо осведомлен о его тайных пристрастиях, Платон согласился. Победа далась Мстиславу дорогой ценой. Всякий раз, как он пытался о чем-нибудь расспросить Платона, тот часто вместо ответа показывал мальчику увесистый кулачище.
-  Откуда тебе известно, что волк скоро появиться?
На этот раз вопрошающему повезло больше, Платон ответил, - Если ты будешь задавать свои дурацкие вопросы, он не появиться.
Мстислав промолчал пять минут, после чего не удержался и спросил вновь, - А твое ружье стреляет серебряными пулями? Иван …
-  Заткнись!
Мстислав не успел обидеться, когда Платон зажал ему рот рукой. Внимание обоих было поглощено двумя светящимися огоньками, которые показались со стороны перелеска. В сгущающихся сумерках их перемещение было хорошо заметно. Прижавшись щекой к прикладу, Платон держал неизвестного на прицеле. Когда между огоньками и сидящими в засаде оставалось не более двухсот метров, светящиеся точки исчезли, будто некто одним мановением руки погасил свет. Мстислав перевел вопросительный взгляд на Платона. Он прижал указательный палец к губам. Еще некоторое время они провели в молчании. Не повезло. Сегодня охота завершилась, даже не начинаясь. Возвращение в лагерь прошло незамечено, никто не вышел их встретить. Обойдя палатки спасателей, двое невезучих охотников обнаружили их отсутствие. В палатке, где жил Мстислав с Иветтой и Ярой, девушки не оказалось. 
-  Она ушла с остальными, а мне одной страшно, - пояснила полусонная Иветта.
-  Они были вооружены?
-  Не знаю. Инга пропала, спасатели пошли ее искать. Они …
-  Кто-нибудь видел раненного волка в лагере? – в нетерпении спросил Платон.
-  Я не видела, потому, что не выходила из палатки, с тех пор, как осталась одна. Куда он? – поинтересовалась девочка у Мстислава, когда Платон покинул их.
Мстислав, в свою очередь, спросил, - Откуда ты знаешь, что Инга пропала? Они с теткой ушли из лагеря уже давно.
-  Знаю, - с вызовом бросила Иветта. Робость ее, как рукой смахнуло, лишь только она осталась наедине с названным братом. Растерянность в бесцветных глазах мгновенно улетучилась. Эта была та Иветта, которую Мстислав терпеть не мог. – Я уверена, что спасатели ее не обнаружат.
-  Ты о ком?
-  Сам знаешь. Больше я тебе ничего не скажу.
Мальчик не удержался, - Почему ты такая вредная?
-  Потому, что ты относишься ко мне, как к чужой. И, вообще, отстань от меня, я спать хочу.
Мстислав вышел из палатки, и лишь потом задумался: что ему делать? Сидеть, дожидаться спасателей, когда вокруг происходит столько непонятного, было ему не нраву. Но отчего все жители лагеря попрятались по палаткам?
Потихоньку Мстислав раздвинул полог первой, попавшейся ему на пути палатки. Пусто. И во второй, и в третьей тоже самое, и не у кого спросить: что же случилось? Лагерь из двадцати с лишним палаток опустел. Куда-то исчезли даже тяжелобольные из двух санитарных пунктов.
-  Ступай, поднимай сестру, живее!
-  Почему ты командуешь? – в ответ спросил у Платона Мстислав.
-  Волк в лагере. Некогда разговоры разводить.
Мстислав нехотя отправился исполнять распоряжение. Девочка отнеслась к его словам с недоверием. После того, как она поняла, что может лишиться присутствия единственного человеческого существа, Иветта поспешила присоединиться к Мстиславу, всем своим видом показывая, что делает ему одолжение. Платон заставил их карабкаться на старый, ветвистый дуб.
-  Я не умею, я не – мальчишка, чтобы по деревьям лазить.
-  Ладно, - как ни в чем не бывало, ответил Платон, - Возьми вон тот фонарь  и ступай с ним на окраину лагеря, ту, что ближе к лесу.
Мстислав, затаившись на нижней ветке, наблюдал за тем, как Иветта, с опаской оглядываясь по сторонам, направляется к указанному месту.
Платон, усмехаясь, смотрел за ее перемещениями, пока не догадался, что девочка слепо следует его наставлениям, - Вот бестолочь! - в адрес Иветты понеслись проклятья, - Стой! - оглушительно заорал он.
Предупреждение запоздало. Фонарь в руке ее дрогнул, почти сразу же раздался сдавленный, хрипящий крик. Более Мстислав ничего ни услышал. Едва очутившись на земле, он опрометью кинулся в ту сторону, где недавно мелькал погасший фонарь. – Иветта! – два крика: детский и взрослый слились в унисон.
-  Стой! Еще ты будешь путаться под ногами, мелюзга! – пренебрежительно бросил на бегу Платон.
Не до обид сейчас было Мстиславу, - Платон, а что с Иветтой случилось?
-  Волк ее сцапал…
Что еще ему кричал на бегу парень, Мстислав не расслышал. Он еле-еле поспевал за впереди бегущим. Завершившийся час назад дождь пролил на землю щедрые слезы. Ноги Мстислава скользили по влажной земле, но трудности мальчика не пугали. Более всего он опасался потерять Платона из вида. Тот бежал быстро, умело, выискивая сухие островки земли, благодаря которым парню удавалось избежать падений. Подгонял бегущих волчий вой, перекличкой звучавший то справа, то слева. В какой-то момент, мальчик потерял из вида своего напарника. Все пережитое им ранее, показалось пустяком по сравнению с тем, что их всех ожидало. Подтвердились его худшие опасения. Он почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Позвать на помощь Мстислав не успел. Кто-то зажал ему рот. – Тише!
Приглушенный, слегка шепелявый шепот показался Мстиславу смутно знакомым. Некто, удерживая мальчика за воротник куртки, тащил его за собой. Человек, что волочил его, при беге немного прихрамывал. Мстислав попробовал упираться. Удивительно, что усилия его увенчались успехом, но, судя по дальнейшему развитию событий, ненадолго. Чужая рука надавила ему на плечо, через секунду, не в силах противиться, Мстислав сидел на земле, по-прежнему удерживаемый неизвестным. Стало страшно, но с другой стороны, если бы неизвестный хотел убить Мстислава, то сделал бы это сразу же. С опаской мальчик поглядывал на рядом сидящего. Тот, что-то высматривал в темноте, глаза его при этом резко выделялись фосфорическим светом. Мстислав проследил по направлению их взгляда, но ничего подозрительного не обнаружил. С небес на происходящее равнодушно взирала круглая луна. Когда ее блеклый свет на несколько мгновений коснулся лица соседа, Мстислав до крови прикусил язык. Рядом с ним находился дядя Генрих. Самое страшное открытие ожидало мальчика впереди.
-  Сиди тихо! – дважды произнес дядя Генрих.
Он кого-то высматривает, не исключено, что трехпалого волка. Может быть, спасатели уже успели вернуться в лагерь, Яра, наверняка, кинется искать Иветту и его. Обнаружив их отсутствия, поднимет переполоха. Многие бросятся на поиски пропавших, и вновь лагерь опустеет. Надо вернуться. Одному возвращаться домой боязно, но если рискнуть, Мстислав тем самым поможет дяде Генриху, отправит ему подкрепление. Только мальчик попытался приподняться, как тут же был остановлен.
-  Сиди! – громкий шепот походил на шипение.
Кого он выслеживает, интересно. Если раненного волка, так его голыми руками не возьмешь. А если … Внезапная догадка побудила Мстислава по-иному взглянуть на своего давнего знакомого.
-  Я в туалет хочу, - захныкал мальчик.
-  Потерпишь, - в ответ прошептал сидящий рядом.
Мстислав выждал немного, а затем повторил свою просьбу. Мужчина сильно толкнул мальчика, а когда тот упал, прижал худое, детское тельце к земле. В таком положении, лишенный возможности пошевелиться, Мстислав провел немало времени. Сколько раз он не пытался высвободиться, у него не получалось, хотя давление сверху усиливалось. Размазывая по щекам слезы, смешанные с землей, мальчик решил не отступать от задуманного. Сантиметр за сантиметром он приближался к цели. Тщательно спланированный бросок, и дядя Генрих заскрипел зубами от боли, потирая укушенное место. Мстислав мгновенно воспользовался предоставленной ему передышкой. Оттолкнувшись, он покатился вниз, по склону. Спасаясь от погони, едва очутившись на ногах,  Мстислав побежал во весь опор. Налетая на встречные кусты и кочки. Оказавшись на безопасном расстоянии, в неглубоком овражке, мальчик спрятался за кустиком барбариса и только тогда позволил себе оглянуться. Ему моргала с небес луна. Выглядывая из-за паутины облаков, она несколько секунд выхватила из полутьмы очертание знакомой коренастой фигуры. Платон! Он до сих пор ищет раненного зверя. Скользнув взглядом чуть ниже, Мстислав приметил еще одного своего приятеля. Притаившись за стволом дерева, дядя Генрих следил за спешащим прямо к нему в руки Платоном. В воображении мальчика возник финал этой неожиданной встречи. Для одного из них завтра может не наступить. Нет, не бывать тому! Мстислав сорвался с места. Бежать, карабкаясь, верх по склону и кричать, одновременно было нелегко. Мстислав взывал именно к дяде Генриху и не напрасно. Теперь Платону ничего не грозит. Увидев совсем не того, кого ожидал, тот, казалось, опешил. Переводя взгляд с подоспевшего Мстислава на недавнего пациента санитарной палатки, Платон растерянно спросил первое, что пришло ему в голову, - Ребята, вы здесь хромого волка не встречали?
-  Нет, - на вопрос Платона ответил Мстислав. – Познакомься, - мальчик перевел взгляд с одного охотника на второго, - Это – дядя Генрих, он мой давний … друг.
Никто из двоих представляемых не протянул друг другу руки. Будто читая чужие мысли, Платон поинтересовался, - Что с вашей рукой?
-  На меня напал какой-то сумасшедший. Защищаясь, я лишился руки.
-  Слышишь? – Платон обратился к мальчику, - А ты один по лесу мотаешься, живо в лагерь.
-  А вы?
-  Мы с Генрихом отправимся искать трехпалого волка.
-  Я боюсь возвращаться один, проводите меня, - Мстислав просил настойчиво, но без нытья иначе не поверят. Он боялся, но страх мальчик испытывал за своих взрослых приятелей.
-  Я не могу, - бросил дядя Генрих, и прежде, чем Мстислав придумал, как уговорить его отправиться вместе, мужчина скрылся из вида.
-  Каналья, навязался ты на мою голову! Пойдем, - Платон сделал несколько шагов по направлению палаточной стоянки, - Чего стоишь?
-  Кто такая каналья?
-  По дороге объясню, пошли, - недовольно пробурчал Платон. Оглянувшись назад, он увидел, что мальчик не трогается с места, - Что еще случилось?
-  Я ни в чем перед тобой не виноват, отчего ты на меня злишься?
Платон вернулся и сел рядом с Мстиславом. В молчании прошло несколько минут. Первым сдался Мстислав, - Ты умеешь хранить тайны? – для себя мальчик решил, если парень серьезно отнесется к его вопросу, Мстислав поделится с ним своими догадками.
-  Что у тебя за секреты? Сестрица хранит под подушкой пирожок, а с тобой не поделиться не желает? Или, быть может, ты мечтаешь об особенном подарке к дню рождения?
-  Пойдем, - как ни старался Мстислав, не смог скрыть обиды. Платон все больше ему не нравился. Может быть, сбежать от него? Но, что тогда ждет плечистого выскочку, догадаться несложно. Обернувшись назад, Мстислав увидел то, что и предполагал – за ними следил дядя Генрих.
Платон и Мстислав, перешагивая с кочки на кочку, приближались к лагерю. Еще издалека они увидели, что там царит оживление: деловито сновали из палатки в палатку местный доктор и его помощница. Сегодня это была не Яра. Наверное, что-то случилось, об этом Мстислав сейчас узнает. На пороге он столкнулся с Ярой.
-  Господи, живой! А я уже все передумала.
Высвободившись из ее объятий, Мстислав не отпускал ее руки, - Я боялся, что ты потерялась.
-  У нас беда, Иветта пропала.
-  Ее утащил волк. Платон собирается ее искать, только одному ему идти нельзя, - Мстислав внезапно замолчал, раздумывая: сообщить ли Яре о своих предположениях? Решать это ему придется немедленно и одному, а расплачиваться за откровения – всем вместе. Пока мальчик размышлял, Яра вышла. Свежая простынь манила его к себе, обещая приятные сновидения. Он ненадолго приляжет, а как только вернется Яра, он попросит более не оставлять его одного. Сон не заставил себя долго ждать. Ему снилось, как он лежит в своей детской кроватке, а из всех щелей к ней сбегаются мыши. Они растерянно кружат по палатке и вокруг нее. Зверьки кажутся растерянными, и совсем его не боятся. Птицы, чьи крики будили Мстислава по утрам, мечутся, перелетая с дерева на дерево. Мстислав давно уже не видел столько крылатых вестников одновременно. Другие животные ведут себя необычно. Те, которые ранее не попадались людям на глаза, наоборот, вылезли из всех нор и щелей. Мстислав закричал, размахивая руками, пытаясь уберечь сусликов, сурков, кротов от встреч с Платоном или еще каким-нибудь владельцем орудия смерти.
-  Славик, милый, что с тобой?
Кто-то тряс его за плечи. «Милым» его могла назвать только Яра. Предположение Мстислава не подвело, это действительно была она. – Ты так громко кричал.
-  Мне привиделась беда, - Мстислав рассказал Яре о сне, в подробностях перечисляя всю ту живность, которая попадалась ему на глаза.
-  Странные сновидения. Тебе подобное нечасто сниться, не правда ли? Прошлый раз, когда тебе приснилось упавшее с небес солнце, на следующий день на землю обрушился сильнейший ливень. Может быть, на этот раз … , - Яра внезапно выбежала, оставив Мстислава в одиночестве.
Раздвинув полог палатки, он наблюдал за непривычной суматохой. Возле палаток толпились их обитатели, гул от их болтовни был слышен в разных концах лагеря. Любопытство подгоняло мальчика, там люди, с которыми он забудет о собственных невзгодах. Подойдя ближе, Мстиславу удалось узнать: что же тревожит обитателей лагеря?
-  Кроме девчонки пропал еще кто-нибудь?
-  Нашел: у кого спрашивать. Надо было переполошить весь лагерь и тогда выяснять.
- Если учесть, что в лагере каждый день появляются новые люди …
-  Кто-то из спасателей рассказывал о нашествии волков-людоедов.
-  Не поверю, пока не увижу собственными глазами.
-  Поверишь, когда от тебя одни косточки останутся.
Короткий смешок был прерван, - А я не верю в людскую болтовню. Разве перевелись мужчины среди нас?
-  Не от людоедов нам стоит ожидать новой напасти, и среди двуногих кровожадность не возбраняется. Лучше подумайте: как жить дальше?
-  Чего думать! В город надо возвращаться: ни сегодня, завтра снег выпадет.
-  Какой снег? Проклятые дожди надоели, а в городе есть, где укрыться. Там не все разрушено, кое-где уцелели здания…
-  Нет ни одного дома, который сохранился бы полностью. Не мешайте, я знаю, что говорю, - разглагольствующий отмахнулся от бурлившей толпы. – Я скитался среди развалин гораздо дольше, чем любой из вас. Ничего в городе не уцелело. В малоэтажных торговых комплексах вылетели все стекла, и мародеры растащили все, что там было ценного. Земля часто сотрясается, напоминая людям о непредсказуемости нашей жизни. Кажется, однажды разверзнется бездна и заберет с собой все, что не успели забрать с собой люди.
-  Здесь лучше? По-твоему, первобытный строй нам более подходит.
-  Назад к природе – вот девиз сегодняшнего поколения. В тишине, подальше от города безопаснее. Он был построен …
-  Город существует ни одно столетие. Пусть там опасно, но меня тянет туда. Там все дышит цивилизацией, ни какой метеорит не способен истребить вечное.
-  А космический подарочек смог. А если тебе тут не нравиться, ступай обратно, тебя в лагере никто не держит.
-  Может, мне вас, дураков, жалко, а потом даже гений не должен жить один …
-  Замахнулся, гений! Может, нам памятник тебе воздвигнуть?
-  Вы о себе заботиться научитесь сперва. А если на континенте, на всей земле мы одни и выжили? Подумайте: какая ответственность перед будущими поколениями ложиться на наши плечи?!
-  Кончай трепаться. Всем, кто не хочет барахтаться в мутной, прохладной водице, даю десять минут на сборы.
-  Что на этот раз случилось?
-  Вода к низине подступает, в горы будем уходить.
Мстислава кто-то слегка тронул за плечо, он обернулся, Яра!  - Как хорошо, что ты меня нашла. А что мы теперь делать станем?
-  Слышал, что Платон сказал, в горы отправимся.
На сборы ушло более получаса. С печалью в глазах Яра окинула взглядом бывшую стоянку. Сегодня опять стихия одержала вверх. Сколько таких побед будет еще проиграно?
Карабкаться по склону было нелегко, почти каждый был нагружен вещами, и дети не стали исключением. Дорога Мстиславу показалась знакомой, здесь, у кривой сосны, он встретился с дядей Генрихом.
-  О чем призадумался? – Яра протягивала мальчику руку, помогая перешагнуть через глубокую яму.
-  Вчера я этих ям здесь не видел. Как ты думаешь: отчего они появились?
В диалог Мстислава и Яры неожиданно вмешался Платон, - Темно было, вот ты их и не разглядел. Ты лучше бы заприметил: куда твой однорукий дружок делся?
-  Слава, о чем Платон говорит? – Яра перевела недоуменный взгляд с мальчика на шагающего рядом парня.
-  Ни о чем, а о ком? Бородач со светящимися глазами … какой-то он не такой, - Платон умолк, подыскивая нужное слово.
-  Смотрите! Что это?
Все, кто очутился рядом с возмутителем спокойствия, сбежались к высокому обрыву, на краю которого стоял изумленный Иван.
-  Ну, и что ты приметил такого особенного? – в вопросе Платона звучало сомнение.
-  Смотрите: сколько, много трещин, больших и малых, пересекают склон. Раньше их тут не было. 
-  Нашел, чему дивиться. Здесь когда-то самой горы не было.
Один человек, имени которого Мстислав не знал, опустился на колени и приложил ухо к земле. Минуту или чуть более он находился в таком положении, после чего встал на ноги. Ему пришлось поспешить, чтобы догнать почти скрывшийся из вида отряд. Мстислав намеренно замедлил шаг, ради того, чтобы очутиться ближе к «странному дяденьке». Когда тот повторил поразившее Мстислава действие, мальчик не удержался от расспросов: зачем тот стоит по-собачьи?
-  Послушай, - предложил ему чудак.
-  Зачем? – повторил свой вопрос Мстислав.
-  Ты услышишь, как дышит земля. Пригнись, мы вместе будем слушать.
-  Она гудит, - ответил мальчик после непродолжительного стояния на четвереньках.
-  Так земля дышит всякий раз перед землетрясением. Ты знаешь, что это такое?
-  Это, когда земля трясется, - простодушно ответил Мстислав.
Собеседник его грустно улыбнулся. Печальный вздох, который он долгое время пытался подавить, наконец, вырвался на свободу, - Нас ждет большая беда, не всем суждено ее пережить.
Мстислав ничего не ответил. Всматриваясь в вершину горы, наполовину скрытую под тяжелой шапкой мохнатых облаков, мальчик гадал: успеют ли они приблизиться к ней до темноты?
-  Движение литосферных плит приведет к перемещению коры и мантии на разных глубинах. Движение плит обусловлено выравниванием в земной …
-  Ой, а что это? Глядите, там наверху?
Вслед за Мстиславом «странный дяденька» уставился наверх. Цель – вершина горы, притягивала к себе их взгляды. Там, наверху, где острая пика пронзала собою небо, происходило нечто непонятное. Мстислав поделился своими наблюдениями, - Мне кажется, только, что гора переместилась. Сначала она была слева, теперь вершина справа, видите? – указательный палец мальчика двигался в указанном направлении.
Вместо того, чтобы обратить внимание на вершину, «странный дяденька» вновь прислонился ухом к земле. Мстислав, не дождавшись ответа, поторопился вдогонку поднимающемуся все выше отряду. Ступать по горной тропке было нелегко, и не потому, что склон становился все круче и неприступнее. В ногах появилась дрожь, они отказывались слушаться мальчика. Несколько раз он падал, с каждой новой попыткой, теряя силы, но упрямо стремился вперед, туда, где по его предположениям, должны были находиться люди.
-  Мальчик!
Слабый, едва различимый оклик заставил его оглянуться. «Странный дяденька» звал его к себе. Чтобы не упасть при спуске, мальчик пытался ухватиться руками за встречные кусты, а те как будто отворачивались от него. Вытянутая вперед рука лишь задела верхушку куста, сам он медленно пополз вниз. Там, где ранее за склон держались корни барбариса, зияла огромная дыра. На глазах у растерянного Мстислава она стала расширяться, разделяя пространство надвое.
-  Стой на месте!
Предупреждение запоздало. Мстислав потерял равновесие и упал, в тот же момент нечто тяжелое надвинулось на него сверху. Больше мальчик ничего не видел. В глаза, нос, уши ему проникала земля, Мстислав очутился в западне. Во рту юный пленник ощущал вкус противной жижи, мальчик начал задыхаться. Совершая руками копательные движения, отталкиваясь ногами, он понемногу перемещался. Сколько длилось единоборство с землей, позже он не мог вспомнить, но итогом этого явилось освобождение.      
-  Давай мне руку.
Неведомая сила потянула его наверх, и Мстислав, перепачканный с ног до головы, очутился прямо перед лицом «странного дяденьки».
-  Что это было? – тотчас поинтересовался мальчик, как только ему удалось избавиться от въедливой грязи.
-  Оползень, внутри земли происходит движение, и это лишь начало. Боюсь, что дальше будет хуже. Надо спускаться вниз.
-  Но все идут к вершине, - возразил Мстислав, - Если им грозит беда, надо их предупредить.
-  Пуститься вслед за ними вдогонку – неоправданный риск. Мы можем погибнуть.
-  Но мы можем их спасти, - неуверенно парировал Мстислав, - Если вы не желаете, я пойду один.
«Странный дяденька» ничего не ответил. Мстислав еще минуту подождал, надеясь, что тот передумает. Обратив взор на горный склон, который теперь казался все более крутым, мальчик гадал: как ему быстрее добраться до Яры и всех остальных? Облака опускались на гору все ниже, будто занавес, пышные кроны сосен закрывали обзор.
-  Они могли миновать хребет, может быть, с восточной стороны спокойнее.
-  А вы знаете, как пройти сквозь горы?
-  Когда-то я был хорошо знаком с горными тропами, сейчас я не уверен: смогу ли найти верную дорогу? Оставаться в низине небезопасно, вода подступает. То место, где мы сейчас стоим, вскоре может оказаться затопленным.
-  Пожалуйста, пойдемте. Мне страшно, я боюсь, что земля снова начнет уходить у меня из-под ног, - как можно жалобнее попросил Мстислав.
Ему еще немало пришлось уговаривать «странного дяденьку», гораздо быстрее это получилось у дождя, поначалу накрапывающему, а спустя четверть часа, перешедшему в сильный ливень. Спасение от потоков воды, обрушившихся на их головы, двое незадачливых путников искали под деревьями. Поднимаясь по склону все выше, они обнаружили, что заслон из густых ветвей становился надежнее. Попутчик  Мстислава устал, из-за чего часто останавливался. Последнее его пристанище – раскидистая ель с насечкой от топора на стволе. Усталый «странный дяденька» не только прислонился к толстой опоре, видимо, ему стало совсем худо, и он медленно сполз, затем встал на четвереньки.
-  Вам плохо?
Вопрошаемый пару раз повернул голову слева направо и замер. Мстислав присел рядом с ним и с опаской заглянул в прикрытые глаза. Из темных они превратились в желтые. Одна за другой по некрасивому лицу проходили судороги, исказившие его до неузнаваемости. Удлинился и заострился нос, припухли губы, затем,  вытянулись в тонкую ниточку, сквозь которую виднелись острые зубы. Не помня себя от страха, мальчик вскочил на ноги и побежал. Спиной он чувствовал устремленный как будто сквозь него взгляд. Сосны, ели, лиственницы сплошной стеной стояли на его пути. Чем быстрее Мстислав бежал, тем гуще становился лес. Пришлось остановиться и оглядеться. По правую сторону от него он увидел дерево с зарубкой на стволе, именно к нему прислонялся «странный дяденька». Здесь рядом с елью, огоньками маячили яркие ягоды бересклета. Выходит, что Мстислав бегал по кругу. От отчаяния маленький бродяжка присел на корточки и заплакал. Опять он остался один. Холодно, хочется есть и некому помочь ему несчастному. А теперь еще и ветер перекинулся с верхушек деревьев и упрямо толкал его в спину. Неподалеку заухал филин. Мстислав не стал искать его глазами. Из последних сил он поднялся и поплелся, не разбирая дороги. На этот раз ему повезло больше, немного поутих ветер, и дождь более не усердствовал. Постепенно темнело. Кусты барбариса, бузины, дерна протягивали ему свои ветви, Мстислав перестал плутать, казалось, он ступал по протоптанной дорожке, усеянной спелыми ягодами. Прошла усталость, отступили страхи, одинокий путник заметно повеселел. Дорога, прежде полого устремляющаяся вверх, становилась шире. Кажется, он миновал очередной перелесок. Зачерпнув ладошкой ягоды, мальчик с удивлением обнаружил, что они тверды, будто камни. Так и есть, в руке Мстислав держал горсть самоцветов. Глаза его отыскали точно такие же и под ногами. Все дальше и дальше шел мальчик по горной тропке, и всякий раз натыкался на разноцветные камушки, будто ненароком оброненные кем-то. Когда он на несколько мгновений обернулся назад, ощутил легкий удар в бок, словно некто невидимый намеренно подгонял запоздалого путника. В следующий раз, когда он остановился, удар вновь дал о себе знать, и сразу же за ним прозвучал смех.
-  Кто здесь? – собственный голос почудился Мстиславу незнакомым. Он немного выждал и последовал далее. Россыпи камушков попадались ему на глаза все реже и реже. Стало трудно ориентироваться в полной темноте. Оглядываясь в надежде отыскать место посуше, Мстислав увидел рядом с собой девочку. Она была маленького росточка, хотя казалась ровесницей Мстислава. Ярко-красный сарафан переливался в лунном свете. Малышка улыбалась и звала его за собой. Мальчик решил, что все это ему привиделось, но, когда вслед за белозубой улыбкой зазвучал звонкий, слегка писклявый смех, Мстислав отважился спросить у незнакомки, - Как тебя зовут?
-  Агата, - девочка махнула ему рукой и тут же исчезла, словно растаяла в воздухе.
На том месте, где она только что стояла, из земли выступал сундучок. Мстислав присел рядом и попытался извлечь его, но как только мальчик протягивал руки, таинственная шкатулка уходила под землю. Такая проделка повторялась многократно. Потеряв интерес к таинственному кладу, мальчик осмотрелся вокруг. Впереди из-за молодых сосен, озаренный лунным светом, виднелся вход в пещеру. Мстислав направился прямо туда. Камушки, которые он все еще сжимал в ладони, вспыхнули в полутьме, ознакомив мальчика со скудным убранством его ночного пристанища. Справа от входа располагалась небольшая ниша, устланная сосновыми и еловыми ветками, напротив виднелось крошечное озерцо. Мстислав напился из него воды и умылся. Сейчас ему более всего хотелось согреться. Лежа на упругой подстилке, он почти не чувствовал, что она еще и колючая, виной тому была усталость. Засыпая, он вспоминал улыбку незнакомой девочки, кого-то она ему здорово напоминала. Разноцветные камушки в его воображении выстроились в замысловатый узор, лишь только Мстислав протягивал к ним руку, они исчезали. Сквозь сон ему почудился все тот же детский смех. Посланница из ниоткуда говорила ему о еловой веточке с серебряными шишечками. Веточка якобы предсказывает будущее. «Каждый раз, когда людей ждет счастливое событие, шишечки начинают звенеть, будто колокольчик, если же предстоит несчастье – они чернеют».