Отголоски войны

Взрывной волной Асю отбросило в сторону. Она потеряла сознание. Очнулась от острой боли в правом предплечье. С трудом открыла глаза. Высоко в небе медленно проплывал самолёт, за которым тянулся длинный  белый шлейф. Шевельнулась – и будто начала проваливаться  в глубокую чёрную яму, но тут ощутила странное прикосновение. Возле неё, поскуливая, сидел большой лохматый пёс. Это он лизнул ей руку.  Ася повернула голову и увидела, что лежит на краю воронки. Затем глянула на рану – от запаха крови её замутило.
– Барс, ко мне! – раздался рядом мужской голос.
Пёс приподнялся, вильнул хвостом, но с места не тронулся – отрывисто и призывно залаял. Приблизившись, мужчина наклонился над пострадавшей. Затем покопался в охотничьей сумке, достал пузырёк и бинт. Обвёл рану зелёнкой, осторожно перевязал.
– Всегда ношу аптечку с собой. Мало ли чего может случиться на охоте… Сейчас на попутке в больницу поедем, только придётся немного самой пройти. Трасса тут недалеко. Поднимайся потихоньку, облокотись на моё плечо. Главное – ты жива, и рука, кажется, не сильно повреждена. Наверное, в рубашке родилась…
Стиснув зубы, девушка встала и выдохнула сквозь полуссохшиеся губы:
– Спасибо… И что это было?
– Эхо войны… А тебя каким ветром сюда занесло?
– Я к тёте Тоне приехала… на консультацию… Она травами лечит… Мама у меня болеет… 
После короткой паузы мужчина поинтересовался:
– Тебя как зовут?
– Ася.
– Редкое имя. Красивое. А меня – Егор Данилыч. Можно – Егор. Не намного, поди, старше тебя. Я сюда приезжаю каждое лето. Эта самая тётя Тоня – моя мать. Правду о ней говорят: многим людям помогла. Сама она,  знаешь,  сколько  за  жизнь  свою  натерпелась?! За отцом  ухаживала  почти  десять  лет. Инсульт случился после того, как двух моих младших братьев похоронили.  Утонули они. А ты держись. Верить надо в хорошее.

Конечно же, Ася верила. Пришла ведь сейчас помощь – впереди вприпрыжку бежал пёс.
– Умный он у вас. Наверное, дрессированный.
– Это точно! Мы с ним на уток ходим. Никогда без добычи не возвращаемся. На охоте ему цены нет! Да, Барс?
Тот прыгнул хозяину на грудь, попытался лапищами обнять – чуть с ног не свалил. Егор потрепал его по холке.
– Фу, перестань! Рядом!
Но пёс умудрился-таки лизнуть Егора в щёку и послушно затрусил по тропинке.

В больнице Асе сделали обезболивающий укол, хирург зашил рану:
– До свадьбы заживёт! Повязку меняйте раз в день.
Егор заулыбался:
– Ну, что я говорил?! Теперь едем в Минаевку! Думаю, мама сделает всё, что в её силах. А ты молодец,  даже не ойкнула, когда я тебе руку перевязывал… и когда врач накладывал шов, держалась. Терпеливая.
–  Егор, гляди-ка, Барс твой, как ты ему приказал, так и сидит у дверей. Ждёт нас.

Ладно смотрелись Ася и Егор – ни дать ни взять – пара! Привлекательность девушки не портили даже редкие веснушки на носу. А мелкие кудряшки на висках придавали лицу детское, игривое выражение… Егор выглядел старше лет на десять. Солидности прибавляла густая русая бородка и серьёзный взгляд.

Антонина встретила гостью радушно. Посмотрела на  неё  приветливо,  усадила  вместе с сыном обедать. На столе уже стояла квашеная капуста, присыпанная сверху молодым укропом, в глиняной миске красовались солёные  белые грузди. Запах только что испечённого хлеба приятно щекотал ноздри. Хозяйка расставила тарелки, положила вилки, достала из загнётка глубокую миску с картошкой:
– Угощайтесь! Ну, рассказывай, девонька, что тебя в наши края привело? Отчего рука перевязана? 
Глядя на еду, Ася поняла насколько проголодалась, сглотнула слюну.
– Всё война о себе забыть не даёт, – ответил за девушку Егор.
– Господи, да сколько же это будет продолжаться?! Сапёры сюда ездят, ездят, никак мины не повытаскивают, – Антонина скрестила натруженные руки на груди и скорбно замолчала. Затем продолжила:
– Во время войны немцы за селом полигон устроили. А перед тем, как драпануть, поле заминировали. Сколько лет прошло, а на минах тех – то человек, то скотина подорвётся. Сейчас наше село – Минаевка, а  раньше  называлось Ключи. Родников здесь много, чистое место, если бы не эти мины проклятые.
Ася сочувственно коснулась руки женщины: 
– Ключи?..  Мама моя родом из Ключей. Может, это её родное село? Может, здесь и отец мой живёт? Его Данила звать. Только они не поженились, потому что он в мамину сестру влюбился. Она говорила, что даже мальчишку её усыновил...
Ася, глядя на хозяйку дома, увидела, как та мгновенно изменилась в лице, побледнела. 
– Ой-ёй-ёй! Неужто племянница?! Помер твой отец... Столько лет ничего про вас не слыхала! Катерина тогда так неожиданно уехала. Что с ней? Как она теперь?
– Болеет, – прошептала сконфуженная девушка. – Врачи руки опустили, говорят недолго осталось жить. А я не хочу в это верить. 
– И правильно, и не верь, детка. Всё образуется, – поддержала Антонина.
Затем Ася грустно вымолвила:
– Значит, отца моего больше нет, и я его никогда не увижу...
Егор оторопел от услышанного:
– Вот так поворот – стало быть, ты сеструха мне?! А я глаз на тебя положил…
– Ой, как же я сразу не догадалась, ты же вылитая мать, – дрожащим от волнения голосом проговорила Антонина.
Потом сунулась в чулан за голландкой и достала оттуда холщовый мешочек:
– На-ко, девонька. Самая что ни на есть чудодейственная  трава,  её  духа любая  хворь боится. Настойку из этого сбора по моему рецепту сделай, – и дала пожелтевший от времени листок бумаги. – Пусть Катерина каждый день перед сном с молоком принимает, да, слышь, пусть молится и в выздоровление верит. И ты верь. Болезнь отойдёт от неё. Вера... она – сила! Горы сворачивает.

…Прошло два года.
– Редко, но случается такое в нашей практике,  –  сказал Асе лечащий врач Катерины после очередного приёма. – Матушка ваша здорова. Чудо? М-мм… Видимо, действие гомеопатических препаратов. Ну, конечно, ещё терпение и вера... А из каких трав вы настойку делали? 
Девушка улыбнулась, достала из сумочки листок бумаги,  исписанный  родным  почерком,  и  положила на стол врачу. Тот, не скрывая любопытства, бегло пробежал по нему, затем прикрепил к настольному календарю.

«Ну, вот и утих отголосок ещё одной войны...», – вспомнились Асе слова тётушки и её счастливое лицо, когда та узнала, что недуг от сестры отступил.