Годы Обезьяны

Вечером вызвался помочь бабе Шуравейке. Пока меня не было в городе, она передумала умирать и устроилась в КСК дворником. Снега было много, мне же наскучило смотреть в окно, и я вышел на помощь.
Баба Шуравейка обрадовалась, вручила мне метлу, и мы начали…
- Хороший был год, - сказала она, - мой год - обезьяны.
- Вы тоже?
- Что значит тоже? Считай в шестой раз отмечаю. А ты что ль обезьяна? – перестала мести она и окинула меня взглядом.
- Ага. Третий раз уже.
- Похож, - рассмеялась баба Шуравейка, - я помню в восьмидесятом году нарядчицей на кирпичном работала, олимпиада была, вот, а в шестьдесят восьмом с Серафимом покойным своим познакомилась… хорошие были года, - задумалась она, - а ты хоть помнишь, что?
- Конечно помню, - я подошел к лавке и положив на нее метлу прикурил сигарету, - вот в 92 году…
А что я действительно помнил из своих юбилейных годов? Горки, катки, санки и дамбу? Как были пионерами и перестали? День рождения и мороженное за 20 копеек? Джамбулата? Так тут помнить и не надо – включи комп – поставь лайк и все. А личное? Я присел на лавку. Через забор, мелькали машины проезжающие по Акмолинской улице, за Акмолинской виднелась Иманова,..
- Ты меня только разбуди Руся. Понял? Если я ныть начну, толкай или водой полей.
- Да понял, я понял. Спи давай уже. Четыре часа осталось.
Мы с братом ночевали у своего дедушки. Нам положили матрасы на пол и застелили простыни еще в десять часов вечера. Весь дом спал, только мы не могли никак уснуть. Дело было в следующем… Дом дедушки стоял на Иманова, а это ровно в два раза ближе до магазина Колос, что на улице Мира, чем от нашего с Русей дома. А для того дела, что мы с ним замыслили сделать в пять утра, расстояние играло очень большую роль. В 92 году началась продажа газеты Инфо-Цес с рук уличными пацанами. По типу итальянских парней с кипой газет в руке «Новости…свежие новости». Так или это, или нет мы и решили выяснить. Разузнали где, когда и во сколько начинается оптовая продажа газет, и главное их цена. Выяснив все это и прикинув разницу в стоимости, безоговорочно согласились с друг другом о начале совместного дела. Для этого и пришли ночевать к деду.
- Вставай давай, - Руся лил на меня заранее подготовленную воду.
- Да отвали ты. Спать хочу….отстань.
- Газеты…
Мы вышли из дому около четырех утра. Январь месяц. Снежная пурга по всей Акмоле. Фонари не горят, в домах и то веерное отключение – не до улиц. Идем два шпендика в пальто-москвичках, кутаемся от холода, шаг прибавляем. Прошли по Октябрьской до Карла – Маркса, вышли на Мира и в районе Колоса свернули на типографию, в закуток. Там и увидели...
Автобус ПАЗик, забитый тюками и связками газет, расшатывается облепившими его, как из кинофильма про мертвецов – Зомбоками-газетчиками. Тусклый фонарь, заранее повешенный кем-то из сотрудников газеты на столб, светит желтым и отбрасывает тени на Пазик. А зомби все лезут и лезут за своей добычей. Этакая живая гора из серых, чуть запорошенных снегом кишащих обрубков на дохлом слоне.
- В очередь, - орет сидящий в автобусе продавец, - перевернете же.
- Даваай, - раздается из толпы и автобус сильнее встает волну.
- Убьете же суки, - истошно кричит человек в автобусе.
- Даваааай, - несется призыв по всему району Колос.
Мы с Русей стоим, у него в левом ботинке наша касса, у меня потертый пластиковый пакет, в нем наш обед и ужин.
- Че делать будем? – спрашивает Руся.
- Давай тоже туда, - говорю я и разбегаюсь чтоб повыше запрыгнуть на гору зомби-газетчиков.
- Да пропади оно все нах…- вопит тип в Пазике и через верхний люк начинает выкидывать тюки с газетам, - подавитесь.
Один за другим вылетают тюки, народ сползает с автобуса, и мы с Русей хватая каждый по связке уходим из переулка.
- Нифигасе, - говорит он.
- Нифигасе, - говорю я.
Стоим на Мира, время к шести. Самое то для свежих новостей.
В тот раз мы с ним не все распродали. Во-первых, не знали жирные места, во-вторых не умели торговаться, ну и в-третьих стеснялись предлагать. А это как не крути самое важное. Осталось у нас с ним на двоих экземпляров двадцать. Пытались потом, через неделю впаять вчерашние новости, но увы… С тех пор и поняли, что, если товар не уходит, делай скидку, иначе потом печку разжигать эти товаром будешь. Дома нам тогда влетело, но бизнес есть бизнес, в следующие разы, говорили, что идем за газетами - отпускали. С автобуса Инфо- Цес больше не продавали. Сделали железную дверь, поставили охрану, выдавали с лотка. Дикий рынок то ли зарождался, толи заканчивался.
- Ну не помнишь и не помнишь, - перебивает мои мысли баба Шуравейка, - всю память, наверное, наркотой своей протравил. Я вот помню в 2004 году. У меня юбилей был. В кафе Дружба, что на Первомайской отмечали, ух гульнули.
Я прикурил еще одну сигарету.
2004 год то совсем рядом, чего уж его не помнить. Жил я тогда в Алматы, учился на логиста в академии, ходил на пары…хотя кому я вру.
Жил я и в правду в Алмаате, только не учился, а девушку одну любил. Поэтому и жил там – полубичевал. Работать из-за влюбленности не мог, денег на квартиру не хватало. Утром просыпался на Аксае, ночью засыпал на Арбате. Пил по ночам чтоб не замерзнуть. По утрам, чтоб кушать не хотелось. Ну а днем куда-то и зачем-то ходил. Один раз дошел до дачи моей девушки в Талгаре.
- Опа, Тимурян пришел, - сказал ее брат.
- Он то нам и поможет, - сказала ее сестра.
- Отстаньте вы от него, - предупредила их моя девушка и уложила меня спать.
На утро, все собрались в город, мне в Алматы уезжать до слез как не хотелось, и я остался. Получил задание, что и как на даче сделать. Девушка тоже хотела остаться, но ей нужно было учиться и к тому же на даче не было горячей воды с ванной. Она обещала вернуться через два дня. Что кстати и сделала.
Я же, оставшись один на даче, взглянул на смешное для целиноградского парня (имеющего 30 соток под картошку на родине) задание, решил перевыполнить его. Ну, а что в самом то деле, мне не трудно за два дня не только арыки прочистить, я вообще готов эти десять соток плодо-ягодной заросли перекопать. В общем чему на целине был научен, то и сделал. Угробил, как выяснилось потом всю корневую и арычную систему, сравнял низ дачи с верхом, уничтожил плодородный слой земли. В итоге получилось пастбище с забором.
Девушка моя, когда приехала ничего не сказала, да она, наверное, и не знала. Я хвастался, что перевыполнил план. Она говорила, какой ты у меня Мичуринец. Я собирался уже рыть яму под компост, как приехали ее родные…
Больше меня одного они на даче не оставляли...только под наблюдением.
- Ну как хотя бы у тебя этот то год прошел ты помнишь? – вновь затормошила меня баба Шуравейка.
- Этот?
- Этот..этот, - она поднялась с лавочки и начала мести снег, - помощник тоже мне нашелся.
Прикурив третью сигарету, я тоже поднялся с лавочки.
А что тут помнить….Белоруссия, Испания, Грузия…Казань. Тут как бы еще и не прошлое даже…в настоящем все.
- Тьфу ты, Тимурян в самом то деле. Ты ж вчера только с Крыма приехал и уже забыл.
- А?
- Мети давай обезьяна, - улыбнулась баба Шуравейка.
- Да….
- Давай мети обезьяна, мети, я вечером на крымский мед приду с орехами. А потом на Фанстатические твари пойдем. Слышишь обезьяна, - радостный голос доносится сверху
Это с восьмого этажа кричала моя соседка, бывшая десятиклассница – эмо.
Угу думаю…пойдем, если доживем…интересно, а что будет на четвертом году обезьяны? В 2028. И будет ли он вообще у меня? А если 2050…страшно подумать… Вот же думаю…хотя чего я вру то опять... Махаю метлой, а сам думаю. Зашибись что не в 81 году родился. А то сейчас на весь двор бы орали…Мети Петух..Мети…