Кто что помнит

Каждый хоть раз задумывался о своем первом воспоминании? Моя одна близкая подруга рассказывала, что четко помнит, как ее принесли из роддома, положили на диван и папА сказал:
-Что теперь с ней делать то? Мы и одежду никакую не купили…
-Не купили, не купили,- ответила ее мама и стала разворачивать кулечик с розовым бантом.
А папа сделал брбм бым рым пальцами по губам и неожиданно оперным голосом пропел:
-Мааалыш, мааа-лыш, пАчему ты не пердишь?)))
Малышка расплакалась, мама пригвоздила отца семейства взглядом и вы можете спокойно так себе во все это не верить. А я зуб дать не могу, они у меня в большинстве уже не свои. Но реально лет так в двадцать моя подруга это все родителям выдала и они за сердце похватались:
-Как это возможно помнить, но все именно так и было.
А я помню точно, как сижу в коляске. Ни ходить, ни говорить и только мычать и какая-то тетя, рыжая и с красными губами, говорит моей маме:
-Ну вот и зачем тебе, Таня дано было высшее образование? Чтобы вот в такой нищете жить? А мне смотри, что Руфик подарил. Часы. Золотые, с ремешком.
И тыкает пухлой белой рукой в меня этими часами и продолжает:
-Смотри девочка, это часы, ЧА СЫЫЫЫ!
Я смотрю на нее изподлобья и думаю, что она дура конченая. Если думает, что раз человек пока только мычит, то часы от сковородки отличить не может….
Я вообще, по словам мамы, до лет трех была существо угрюмое и конкретное. Говорить начала рано и сразу полными фразами. И остановить не было никакой возможности…
Но на ногах стояла не конкретно. И потому асфальтовая болезнь не прекращалась даже зимой, когда, казалось бы и снег мягкий и штаны с начесом.
Однажды за несколько дней я умудрилась так разбить коленки, снова и снова их обдирая, что маме показалось на секунду: белая кость коленной чашечки, она заорала на меня не своим голосом: ЕЩЕ РАЗ ОБДЕРЕШЬ КОЛЕНКИ- ТЫ…УМРЕШЬ!!!
Н у и ладно. Я весь день предавалась размышлениям, как оно будет. Я в маленьком розовом гробике в оборках. Все вокруг грустные. Долго придумывала, чтобы такого нужного взять с собой. Ходить не могла(коленки то вдрызг), поэтому начала издалека подтягивать к процессу подготовки к загробной жизни бабушку. Я сидела на крошечном стульчике.
-Бабушка, а не одолжишь мне на немного свой платок?
-Какой, деточка?
-Ну какой тебе не жалко?
-Да ничего для тебя не жалко.
-Ох, -скорбно вздыхала я, - тогда тот шелковый с кистями.
-А расстели его поровнее.
Бабушка пожимала плечами и стелила лучший свой платок.
-Положи мне туда маленькую булочку. Бутылочку водички. Мишку моего, конечно, книжку.
-Какую книжку, деточка?
-Повеселее бабушка. Про Эмиля давай из Ленненберги.
В общем, когда я уже смену белья спросила и запасные теплые носки, бабуля встревожилась и стала выяснять, к чему все сборы то, но я молчала партизанским безмолвием и туго гнула свою линию.
-А вот конфеток в железной баночке не осталось? Тоже туда.
К вечеру мне полегчало, я на негнущихся ногах проковыляла на крыльцо, споткнулась, упала, пролетев три ступеньки, и начисто ободрала все, что было и ладони в придачу. Бабушка потащила промывать раны, когда над Вокзальной площадью взметнулась стая ворон от нечеловеческого ужасающего скорбного крика:
-Ой, умруууу, я умруууууу!!!!!!!
Перепуганная бабуля начала креститься, потом выяснять, что это у нас за новости такие. Потом выяснилась причина моего похоронного запаса.
Потом меня положили спать, а бабушка, кажется, стукнула маму половником, дед ржал. И долго еще мне розовый гробик с оборками вспоминал. А на утро взял отгул, меня на руки и понес гулять прямо так на руках. Могучих, сильных, теплых, добрых руках. Купил желтые цыплячьи тапочки и все время пел песенку:
Ни по чаю я скучаю, что я пить его хочу,
Я скучаю- поскучаю, что Настеньку люблю.
Не пугайте детей, они потом помнят об этом. И достаточно долго.


Рецензии