Возвращение длинною в жизнь

Что день грядущий мне готовит…
Напрасно взгляд ловлю его…
Причал в Бильбао был под наблюдением. Корабли стояли за линией горизонта. И утлые лодочки везли детей под покровом утреннего тумана. Они жались друг к другу, но старались не плакать. Им объяснили несколько раз, что это опасно, если их услышат. Молодой большегубый, вихрастый военный, высокий ростом, синющие глаза сказал на непонятном гаркающем языке:
-Не ссыте, ребята, доплывем, живы будем, не помрем!
Они жались друг к другу. Им было страшно. Маленькие тихо скулили. Во время плавания многих мучила морская болезнь. Они больше никогда не увидят своих родителей, а многие так и останутся жить на своей новой родине. В России.
Из детской памяти исчезнут последние судорожные объятья матери и отца, щемящее чувство страха. Их заменит большая и теплая баба Маша, которая пришла в изолятор вымыть полы и слегка потрогала губами лоб.
-Скучаешь, маленький. Вот на тебе булочку. Съешь паечки кусочек. Господи, чернявый то какой…
Испания заплатила за спасение своих детей испанских антифашистов России золотом. Я не знаю, было ли это золото, отобранное у Ацтеков. Но проклято оно было точно. Потому что после того, как Гитлер пришел на русскую землю, испанским детям пришлось испить чашу военного времени до дна. Только они были непривычны к русским морозам…Приключение под названием «Как мы всего на пару месяцев путешествуем в СССР» закончилось. Началась простая советская жизнь.
Дед моего мужа Херман Мартинес и его сестра Фелиса сначала попали в спец.санаторий, где к ним относились очень хорошо и даже учили на испанском некоторое время. Но в итоге они оказались в детском доме подмосковного города Воскресенска .
Со всеми вытекающими трудностями. Русский они выучили достаточно быстро. Но у них отобрали все, что могло связывать их с Испанией. Фотографии, личные вещи, документы. Им всем выдали русские свидетельства о рождении и многим исковеркали фамилии. Так потомки Мартинес сейчас живут в России Мартынесами.
Фелиса при первой же хрущевской оттепели купила турпутевку. Путевку на Родину. Она до сих пор живет в Бильбао, любит соленые огурцы и вяжет носки.
А Херман остался ради своих детей. Их бы никто просто так не выпустил, а уезжать одному …сами понимаете.
Дети не имели возможности переписываться с родными. И их потомки сейчас собираются в испанском центре, в Москве, на Кузнецком мосту. Поют испанские песни, учат язык, устраивают праздники.
Моему мужу до 18 лет вообще ничего не рассказывали, потому что отец пограничник, военный офицер и брак с иностранкой мог быть и опасен.
Это настоящая трагедия в рамках целой страны и старшее поколение в Испании очень чутко реагирует на то, что мой муж потомок детей войны. В один из дней оформляли какие-то бумаги. За спиной чиновника висело огромное объявление, в вольном переводе: копируйте где хотите, мы копий не делаем, ни при каких условиях. Узнав, нашу историю, чиновник сделал сам все копии, заполнил все бумаги .
- Это все, что я могу сделать,- сказал он и у него реально стояли слезы в глазах.
Как бы то ни было…оставшись там, в 37-м…они скорее всего не выжили бы. Эпоха Франко жесткая и воспоминания о ней у испанцев вызывают только боль.

Картина Пабло Пикассо Герника 1937 Мадрид.Центр искусств королевы Софии. Холст, масло.
Однажды нацистский офицер, увидев на столе фотографию "Герники", спросил: "Это вы сделали?". "Нет" - ответил художник - "это сделали вы".