Вероника

Вероника шла домой, разбрасывая ногами золотые осенние листья. Это было ее ежедневное упражнение в хулиганстве: раскидывать сложенные аккуратными кучками осенние листья. Не раз ей и от дворников попадало. Они такие, не посмотрят, что тебе 10 лет. Они такие, как будто и на свет появились сразу дворниками, минуя ненужную стадию детства, молодости и надежд. Вероника была согласна на что угодно: и на перепалку с дворничихой и метлой по спине огрести, лишь бы не идти домой так рано.
Причин этому было две.  Во-первых,  дед получил пенсию, а это значит, что мать и брат будут деньги у него вымогать. И если деду придется туго, Вероника несколько дней будет плакать от злобы и бессилия что-то изменить. А  мечты о том, как мать и брат, наконец, сдохнут, только бесцельно изнурят душу.
А во-вторых, сегодня обещал зайти дядя Миша. А встречаться с ним - совсем нет никаких сил.
Жизнь стала совсем плоха, когда в жизни матери появился дядя Миша. И чем он так уж плох, никто точно определить не мог: самый обыкновенный мужчина средних лет, неплохо одет, даже и не пьет, плохого слова никогда не скажет, а вот, поди ж ты, замирало у Вероники сердце от ужаса, когда она видела его лысую голову и  угодливое лицо.

«Может листьев собрать кленовых? – подумала Вероника, - высушу, приклею к стене, будет красиво».
Хотя понятно было, что за такую красоту мать может накинуться и ударить. Почему-то, она, Вероникина мать, Лариса, ненавидела все проявления удовольствия от жизни, кроме употребления спиртных напитков.
 
«Как  у такого хорошего человека, как дед, учителя и автора многочисленных монографий по истории, могло родиться такое существо? – недоумевала Вероника, - вырасту, обязательно психологом стану, чтобы разгадать хотя бы эту загадку».

Дворников нигде не было видно. Сколько хочешь хулигань – никому и дела нет.
«Надо не трусить, а домой идти. Деда выручать», - решилась Вероника.
Кроме того, на сэкономленные  от обеда деньги надо купить коту молока. Кот появился недавно, прямо с улицы. В один прекрасный, осенний день Вероника «осчастливила» семейство, притащив домой крупного, черно-белого, старого уличного кота. Шерсть у него была жесткая от грязи, жесткими были даже усы, золотые глаза его смотрели на мир внимательного и грозно. Мать, страдающая от похмелья, сразу объявила кота персоной нон грата. Брат спросил:  «А на какие шиши кота кормить?».  Даже дед посмотрел на Веронику удивленно.
Но тут уж в Веронику, как говориться, словно  «бес вселился»: своего кота отстаивала она с остервенением, напугавшим алкоголиков, давно и плотно знакомых, казалось бы, со всеми бесами и демонами  преисподней. Кот остался, и Веронике добавилось забот: неусыпно бдеть, чтобы ему не причинили вреда. Особенно в способности причинить любой вред живому существу подозревался дядя Миша.
 
С едой, и правда, были проблемы. Впрочем, кот, названный Васей, мог сам о себе позаботиться: часто просился на улицу, возвращался вполне сытый, и, даже, никаких признаков того, что ему нужен кошачий туалет - не проявлял.
Вскоре дед, Иван Петрович, к коту сильно привязался и часто стал обсуждать с ним жизнь.

Купив коту молока и поднимаясь на свой третий этаж по старинной, широченной лестнице (она жила в старом доме, в центре города), Вероника мечтала, чтобы никого, кроме деда, не было дома.  Мечта почти сбылась: кроме деда, дома был только брат Серега, шестнадцатилетний оболтус, рано понявший всю прелесть употребления пива, водки и тому подобных великих изобретений человечества.  Он был очень похож на мать и был ею бесконечно любим, в отличие от Вероники.

Быстро проведя рекогносцировку ( дед без следов насилия, значит, вымогательство прошло без кровопролития, мать увел куда-то Миша,  Серега тоже, куда-то скоро уходит), Вероника умылась и села к столу. Иван Петрович успел к ее приходу из школы сварить макароны и пожарить полуфабрикатные котлеты. Не каждый день они так шикарно ели и неизвестно, когда в следующий раз случится так поесть, потому что жила семья на нерегулярные доходы матери, которую постоянно выгоняли за пьянку с работы, и на регулярную, но маленькую,  пенсию деда.  А, ведь, двоим из семьи надо было еще и пить,  и, желательно, каждый день.

«Вот бы они (мать и брат) куда-нибудь однажды исчезли! – часто мечтала Вероника, - как  бы здорово мы зажили вдвоем с дедом!  Сперва бы квартиру убрали, украсили, потом бы наготовили всего-всего».
 
После обеда разошлись по своим комнатам. Комнат, слава Богу, было четыре, дед поставил замки в  двери и, благодаря этому, можно было чувствовать себя в относительной безопасности. Хотя, с появлением в их жизни дяди Миши, Вероника не чувствовала себя в безопасности никогда.
Она сидела за столом, делая уроки, и слышала, как в соседней комнате собирается куда-то ее брат. Серега часто матерился, собираясь, видно, успел «принять» с утра.  Не хотел Серега ни учиться, ни работать, вообще, Серега не хотел ничего делать. Зато, был он вполне законченным психом – мог орать и материться  без особых причин,  легко лез в любую драку, а ко всем и всяческим дедовским наущениям испытывал глубочайшее презрение.
«И почему он такой,  родился таким или водка довела?  Загадка, - думала Вероника, сидя за уроками – и, кстати, где мой кот?».

Братцу Сереге позвонил друг и предложил встретиться и выпить. Вроде как на него, на друга, большое счастье свалилось: то ли водка «на халяву», то ли какие-то деньги. Дело это было хорошее, Сергей очень обрадовался дармовой выпивке.

Встретились там, где и обычно. Друг,  не переставая рассказывать какую-то запутанную историю о «немеряных» деньгах, быстро вел Сергея к их «логову».
Серега, ничего плохого не подозревая, шел за своим другом в их излюбленный подвал, где, по словам того же друга, ждала их выпивка-закуска и Танюха, делившая свои женские прелести  между друзьями  без каких-либо рефлексий. Сергей предвкушал приятный вечер в теплой компании. Тяжелая дверь подвала со скрипом открылась, Сергей, в почти истеричной радости от близкого свидания с водкой, обернулся к другу, чтобы сказать ему что-нибудь приятное. Но ничего, кроме «Пиз…о», выдумать не смог  и с этим словом шагнул за порог.
 
Свет, очень много солнечного света, невероятно белый песок, невероятно синее небо, которое на горизонте сливалось с морем, буйство тропической растительности  - вот что увидел бедолага за порогом.
Хотя, почему это он -  бедолага?  На прекрасном, тропическом  необитаемом острове еды хватило бы на полк солдат на долгие годы. «Кокосы, бананы, апельсиновый рай» и оптимальная для человека без одежды температура  круглый год. В море - полно рыбы, а живущие на острове обезьяны, рано или поздно, научат  Сергея есть забродившие фрукты.  Сзади, с металлическим лязгом, захлопнулась дверь подвала.

С утра у Миши был очень хлопотный день. Первым делом, конечно, свадьба. Притащил алкашку утром в загс, где их быстро и мирно расписали. Потом устроил немного праздника для пьяной  лохушки в виде накрытого стола, цветов в хрустальной вазе и танцев под какую-то дурацкую музыку. Свидетелями и гостями на «свадьбе» были старые, проверенные друзья Миши, Антон и Наташа. Им это не впервой. Алкашка напилась довольно быстро и, слава праотцам, отключилась. Этот этап завершен. Еще несколько времени уйдет на оформление различных документов, связанных с их довольно шикарной квартирой. Оно, конечно, слишком уж она населена, квартира-то, но уж больно хороша. Стоит за такой куш и потерпеть. Алкаши да старый, да малая – вовсе не препятствие, конечно, но с этой семейкой дело затягивалось. Казалось бы, все просто: деда в интернат или на тот свет («Второе предпочтительнее», - скрипнул зубами Миша), детей в детдом («по причине, что слишком много трупов сразу – может заинтересовать тех, кого положено»), а уж алкашку – точно на тот свет. Он, муж – законный наследник. А уж продать квартиру, и ищи-свищи его – это можно в считанные дни, давно отработано. Но все шло наперекосяк с самого начала: у проклятого дедули оказались знакомые везде, даже в администрации города.
«Слишком давно живет, назнакомился, блин. Зажился ты на этом свете, дедуля, - злился   Миша, - впрочем, извести старикана – способов множество».
Алкашка то давала согласие на определение детей в интернат, то не давала – это смотря по настроению.
«Да, просто наезд неизвестного автомобиля на младшенькую, и несвежая водка для старшенького», - как-то решил негодяй.
«А кота прямо сейчас утоплю», - успокоил себя Миша, с отвращением глядя на сладко посапывающую во сне Ларису.
Ему хотелось утопить кота просто так, для разрядки после тяжелого дня.
Впрочем, этот кот по неизвестной причине прямо-таки стал ему поперек горла.

Когда подлеца  Мишу одолевали такие мысли, его лицо преображалось в страшную образину. Если эту образину видели маленькие дети, они немедленно начинали плакать,  детский плач раздражал   Мишу, образина становилась еще ужаснее, перепуганные дети заливались еще громче,   Миша, также, раздражался еще больше… Словом, не складывались у Миши отношения с человечеством. Но сам себя он считал самым умным и хитрым человеком в мире и очень уважал себя за это.

День собирался клониться к вечеру, Миша крупными шагами решительно шел по направлению к дому Вероники.
«Дед на процедурах в поликлинике, а их носатая девка еще в школе.
Где-то у меня мешок был, камень по дороге подберу, и -  в реку проклятого кота», - так планировал свое ближайшее будущее псевдо-человек по имени Миша, открывая своим ключом чужую квартиру.
Но, как говориться: человек предполагает…

В комнате, справа от прихожей, самой большой в квартире, что-то ярко сияло золотым светом. Был этот свет ни на что не похож.  Муторно как-то стало на душе у мужчины, по имени Миша, убийцы и психопата. Осторожненько, по стеночке, прошел он к комнате и, также, осторожненько заглянул туда.
 
- Входи, входи, мил человек, - с удовольствием проговорил золотой дракон, улыбаясь всей своей огромной пастью. Глаза у него были веселые и шальные.
«Галлюцинация», - подумал сильно струсивший интриган и убийца по имени Миша. Ноги его стали ватными, подогнулись, а колени разъехались в стороны. Так, в полу-приседе, он и застыл. 
Дракон о чем-то задумался, припоминая.
- Дела пытаешь или от дела лытаешь? – внезапно спросил дракон.
- А-а-а-а-а?! – слабо откликнулся Миша.
Тут дракон, видимо,  решил, что хватит с него этой прелюдии, раскрыл пошире  пасть и проглотил «самого хитрого мужчину в мире». Да, именно вот так, внезапно и бесславно, закончил свои дни изворотливый преступник по имени Миша.

Неизвестно, знала ли Лариса, что в один прекрасный день стала она счастливой новобрачной. Смутно помнила она, как однажды проснулась в чужой пустой квартире затемно, воровато поела с накрытого стола и, прихватив все спиртное, отправилась домой.

Спустя несколько дней Миша все не объявлялся и на телефонные звонки не отвечал, но мысли Ларисы были уже заняты новой проблемой: в неизвестном направлении канул ее сын. Никто, оказывается, его не видел в последнее время и никто не знал, куда бы он мог пойти.
   
С тех пор как Серега «потерялся», его родная мать не просыхала ни на день.
«Это же СЫН!!! СЫН!!!» - заполошно выкрикивала алкоголичка в лицо всем желающим налить ей из жалости к ее горю. Способность к манипуляциям окружающими у алкоголиков развивается феноменальная: им же надо регулярно получать живительный эликсир, нигде не работая, не так ли?
Несколько дней прошли в счастливом пьяном угаре. Затем количество сочувствующих  пошло на убыль, так как горе бедной матери и ее способность поглощать утешающие напитки были безмерными.

Однажды утром, проснувшись на застланной кровати у себя дома, полностью одетая, включая куртку и сапоги, несчастная мать ощутила непреодолимое желание пойти в магазин и купить  «пузырь» для поправки здоровья. Как сомнамбула встала она с постели и пошла в супермаркет через дорогу, даже не умывшись и не взглянув на себя в зеркало.

Прекрасный, богатый магазин, залитый ярким светом, был почти пустой в это утро. Ноги сами отвели Ларису в отдел с огромными  стеллажами, заставленными спиртными напитками. Разнообразное пиво в открытом холодильнике так и манило к себе. Фигуристые бутыли с водкой сверкали как лучшие друзья девушки – бриллианты. Представив, как бы эта благотворная, обжигающая жидкость стекла по ее горлу в страждущее тело, женщина почувствовала, что ее рот наполнился горькой слюной.
Магазин плыл перед глазами. Пропитый мозг пытался сообразить хватит ли мелочи в карманах на  «чекушку» водки? По всему выходило, что не хватит.
 
- Не желаете ли продегустировать наш коньяк? – вдруг раздалось над ее ухом.
Прекрасная собой девушка, мило улыбаясь, щедро наливала в пластиковый стакан коричневую жидкость. Приятный запах дорогого коньяка был хорошо ощутим. Что-то блеснуло в глазах Ларисы: то ли слезы, то ли блеск хрустальной, резной бутылки. Одним махом заглотнув коньяк, Лариса протянула пустой пластиковый стаканчик девушке. Красавица, глазом не моргнув, налила еще, до краев.
- А не желаете ли пройти в наш вино-водочный склад?  Там сегодня распродажа с дегустацией напитков, - любезно предложила милая девушка.
- Непременно хочу! Куда мне пройти? – коньяк уже ударил ей в голову, и отказаться от такого предложения было бы просто немыслимо.
- А вот в эту дверь, пожалуйста, - сказала девушка.
 «Сколько хожу в этот магазин и никогда не замечала эту дверь», - успела подумать Лариса, и дверь за ней захлопнулась.

Невероятно белый песок и невероятно синее небо, слившиеся на горизонте с морем, буйная тропическая растительность – вот что увидела мать Вероники за дверью. Она оглянулась – никакой двери сзади не было и не могло быть: вокруг простирался бесконечный морской простор. Где-то на этом острове ее сын, подружившись с обезьянами, околачивал кокосы  с пальм.

Когда стало ясно, что половина членов семьи бесследно и загадочно исчезла, а вместе с ними исчез и Миша (слава богам),  когда отстала милиция, которой эта семейка давно надоела, Вероника с дедом навели порядок в квартире. Несколько дней выносили мусор, а потом вымывали старую, прятавшуюся от них везде, где можно, грязь.
«Как будто свиньи жили», - думала Вероника, весело прыгая через лужи по дороге из школы.
Впрочем, хлопот, связанных с бытом еще хватало.
«Но это приятные хлопоты, очень приятные», - была уверена девочка, спеша домой.

 Как-то ночью, уже под Новый год, Иван Петрович стал задыхаться во сне. К его кровати не спеша, подошел кот Вася, стал на задние лапы, внезапно вытянулся вверх и в мгновение ока превратился в старенького китайца. Китаец одет был в разноцветные шелковые одежды и имел сзади косичку. Недолго думая, китаец ткнул средним пальцем правой руки куда-то  под левую лопатку деда, и Иван Петрович задышал легко и чисто, глубоко вздохнул и заснул еще крепче. Глупое человеческое тело так просто устроено, что одним прикосновением можно убить его, а можно и вылечить.
«Дед проживет еще долго, - улыбнулся китаец, - Вероника к тому времени станет совсем взрослой».

Старый китаец согнулся и снова стал котом. Кот прошел в Вероникину комнату, которая никогда не запиралась и, легко запрыгнув на подоконник,  стал смотреть на звезды. Звезды тоже, не будь дурами, стали отражаться в его глазах, придавая их золотому мерцанию еще большую загадочность. 
Был он очень древним божеством, древним как само Мироздание, а может, и еще древнее. Он никогда не задумывался о том, сколько ему лет. Не помнил он и всех имен, которыми звали его люди. Однажды, в одной из ипостасей, у одного забавного народца, прославился он как защитник малых, неразумных детей и, иногда, вспоминал об этом с загадочной улыбкой. Формы любил принимать разные.