***

Мама хотела своему сыну только добра.
Чтоб не голодал, одевался не хуже других и никогда не знал бедности. Разве плохое желание? Да он должен быть благодарен, что не нужно перебиваться с хлеба на воду.
Плюс самостоятельность.
Ведь каждый мальчик на определенном этапе жизни хочет, чтобы его оставили в покое и снизили градус контроля и опеки.
Хочешь свободы? Пожалуйста!
А еще ведь образование. Можно, конечно, пойти после школы в ПТУ, на насколько лучше и престижнее поступить в лучший университет страны. А на это нужны деньги. Деньги на репетиторов, деньги на взятку при окончании школы и поступлении в ВУЗ, деньги на оплату сессий и прочие расходы. Да и гардероб нужно будет обновить. Потому что ее мальчик должен быть самым лучшим, самым красивым. Не хуже других.
Каждый раз, когда она приезжала из плавания, привозила огромное множество самых лучших, модных вещей. А главное, дорогих.
Сначала сын плакал. Он был совсем маленьким, когда она впервые оставила его так надолго с бабушкой. Бабушка очень хорошая, но ведь не мама. Маму никто не заменит. Но ему объяснили, что так нужно. Нужно потерпеть, постараться хорошо себя вести и тогда мама обязательно вернется. Да не просто так, а с подарками! Ведь ты же, солнышко, любишь подарки? Люблю. Вот и чудесно, жди.
И он ждал. Ждал отчаянно. Сначала было невыносимо, потом он научился выносить. И как только он научился справляться со своей тоской, жизнь заиграла новыми красками.
Учителя ему сочувствовали, одноклассники и соседские мальчишки завидовали - никаких нудных нотаций, зато сладостей и новых гаджетов с каждым разом все больше. Одежда самая новая, стрижка в  дорогом салоне. Да и на карманные расходы каждый день  столько, сколько их родители и за год не выдавали. А может их родители и сами столько за год не видели?
С каждым маминым возвращением он все острее понимал, что в большей степени радуется не ей, а тому, что она привезет и тому, что скоро она снова уедет. Последний факт сначала ужасал. Неужели он разлюбил свою маму? Да быть такого не может! Потом стало все более безразлично, что он к ней чувствует. В один момент он просто решил, что его любовь имеет такую форму. Все же люди разные, в конце то концов.
На самом деле однажды он решил задать себе один вопрос. Такой мелочный и гадкий вопросик, поселившись в сознании, начал разрушать изнутри. А нужен ли он маме? Думает ли она вообще хоть когда-нибудь о нем, плавая в своих сказочных странах? Или вспоминает только, когда скупает в магазинах половину ассортимента? Непонятно...
Дни складывались в месяцы, месяцы в годы. Мама все также обеспечивала все его потребности сверх меры, но образовавшуюся внутреннюю пустоту, казалось не вытравить ничем. Он пробовал себя в спорте - быстро наскучило. Музыкальная школа не нравилась. Равно как и художественная. Попробовал скалолазание - тот же результат. Книги нравились, но как-то не особенно. Не так, как могли бы, а на полумеры размениваться не хотелось.
Хотелось чего-то большого, опьяняющего. Чего-то, что поможет справиться с тоской по утраченному. А может тоской по тому, чего и не было никогда.
В 16 он попробовал травку. Интересный опыт, но ничего грандиозного - водка в этом плане нравилась больше, от нее было гораздо веселее.
В 18 случайный знакомый в элитном ночном клубе предложил какие-то таблетки. Вот от них стало по-настоящему хорошо! Настоящая свобода, а уж какой кайф - даже словами он не смог описать своего состояния. Чувство эйфории и внеземного полета. Как же это было чертовски хорошо и как жаль, что так быстро кончилось.
Это ты еще героин не пробовал, сказал случайный знакомый, почуяв легкие деньги.  И как это часто бывает, быстро перешёл в разряд лучших друзей.
И правда. Попробовав героин, он понял, что значит настоящее удовольствие.
Так никогда не было раньше и никогда уже не будет потом. Это как первый секс, первый прыжок с парашютом, первая зарплата. Все лучшее, что может только случиться с человеком, случилось с ним именно в этот момент.
Вначале было легко и весело. Каждый укол, каждый раз по-разному, но с завидной регулярностью, дарил частичку рая. Рай все время менялся, поворачивался к нему разными гранями, выпячивал одетые в шелк и бархат острые углы.  Рай подмигивал глазами прелестных женщин, таких, которых не бывает в реальной жизни. Такие могут встретиться только по ту сторону сознания, где нет предела фантазиям и совершенству.
Это был его мир, мир в котором нет места тоске и одиночеству. Мир, в котором он - господин и безраздельный владыка. Мир, в котором все только так, как хочется. И никак иначе.
В раю было настолько хорошо, насколько было плохо в реальности.
Каждый раз, выныривая из пучины радости и удовольствия, он видел, как вокруг смыкается кольцо тоски и одиночества.
Он перестал отвечать на мамины звонки и избегал ее, когда она возвращалась.
Она думала, что он просто вырос и больше не нуждается в ней так, как нуждался раньше. Горькие мысли сдавливали голову и какое-то страшное предчувствие поселилось в самой глубине сознания. Предчувствие билось во снах о стену непонимания, пыталось крикнуть, закричать, докричаться.
Но некогда верить снам. Нужно снова уезжать.
Ты будешь хорошим мальчиком?
Не будешь меня расстраивать?
Тебе не одиноко в большой квартире?
Приведи уже, наконец, девушку.
Женись, что ли.
Денег хватает?
Не скучай.
Да когда же ты уже уедешь? У него в голове только мысли о новой дозе и ничего больше, а мать суетится, почему-то смотрит грустными глазами и топчется на пороге. Хочется закричать, ударить, заплакать. Сделать хоть что-нибудь, лишь бы она отстала.
И она, как-то разом осунувшись и постарев, кажется, в один миг, как будто о чем-то догадалась.
Но нет, такого не может быть, у нее такой хороший мальчик. Он бы не смог, не сделал бы этого с собой, не посмел бы. А почему, собственно, она так думает? Неужели она имеет право вообще ему что-то указывать? Она ведь давно разучилась его любить, а быть матерью, кажется, вообще никогда не умела.
Она впервые за долгое время взяла его за руку и посмотрела в глаза. Глаза, так напомнившие ей о том, каким был его отец в момент их первой встречи.
Но если внимательно присмотреться, чуть дольше, чем положено смотреть в глаза чужаку, каким стал для нее ее сын, то можно увидеть бесконечную пропасть несбывшихся надежд, потерянных лет и неизбывное одиночество.
Через несколько месяцев она приехала.
В этот раз не привезла ни подарков, ни денег. Карьера ее закончилась в один миг и очень некрасиво. Каждый раз, прокручивая в голове разговор с начальством, понимала, что рано или поздно так должно было случиться. Сейчас действительно время молодых. А ей уже давно не двадцать и даже не двадцать пять.
Зато теперь она больше времени сможет уделить своему сыну. Наверное, все еще можно поправить, исправить, зачеркнуть и выбросить черновик в пропасть. В ту пропасть, в которой на самом дне покоится ее рухнувшая с высоты карьера.
Еще на лестничной клетке мерзкий сладковатый запах заставил поморщиться и закрыть рукой нос. Кошка что ли у кого из соседей сдохла? Открыла дверь и поняла, что если и сдохла кошка, то исключительно в ее квартире.
Чем ближе к комнате сына, тем сильнее и противнее становился запах.
Рывком открыв дверь, каменеет на входе.
  Такого просто не может быть, он спит. Спит, спит и ничего больше!
Красная пелена закрывает от нее его тело - неуклюже раскинув руки, он лежит на своей кровати. На той кровати, которую она купила ему за бешеные деньги в модном мебельном салоне. На полу стоит тарелка с недоеденным бутербродом и лежит шприц. А чуть дальше еще один. И на столе и под кроватью. Они повсюду, эти молчаливые убийцы. Вестники конца и свидетели тысяч катастроф.
Она садится на пол и тихо подвывает. Хочется закрыть глаза и бежать куда глаза глядят, только подальше от этого ужаса. Подальше от его смерти, запах которой заполнил не только легкие, но и всю душу до самого дна.
Но разве можно убежать от своей вины?