Чудовище златоглавое

(Повесть основана на реальных события. Имена и некоторые персонажи вымышлены)

Будешь в Москве, остерегайся говорить о святом.
Не то кроткие, как голуби, поймают тебя.
Святые оседлают тебя.
Служители любви вобьют тебя в землю крестом
БГ

Глава I

Меня зовут Дарина Захарова, родом я из периферии, из маленького угольного городка под названием Тулун. Я не писательница и не журналистка, особыми талантами никогда не отличалась. Ничем моя жизнь не была примечательна от миллионов совершенно скромных и прескучно-пресных жизней других людей, розовеющих и цветущих в юности и плесневеющих после.
Но на данный момент я еду с двумя моими друзьями в поезде Москва-Иркутск и мы пытаемся написать небольшую повесть, о том, как мы втроем ринулись в столицу, чтобы исправить положение вещей внутри известной анархической организации N. С амбициозными планами вывести ее из кризиса, предложить совершенно новый формат и концепцию взаимодействия между единомышленниками для того, чтобы объединить все анархические сообщества, и вывести отношения на международный уровень. И если счесть анархическое движение в России отдельным миром – то мы замахнулись на то, чтобы изменить этот мир и найти потерянный вектор.

ПРЕДИСТОРИЯ

Зимой 2016 года у анархистов из организации N была назначена срочная кризисная конференция. Сразу возникает вопрос – откуда же такая срочность? Что послужило такому, достаточно радикальному и быстрому реагированию активистов «Nшников», которые доселе и в ус не дули, писали мемуары, были заняты всем чем угодно – но наверняка уж чем-то более приоритетным, чем развитие анархического течения в России?  Что это за такое шило, которое смогло добраться до засидевшихся наших задниц.  Так или иначе, мы попробуем ответить на эти вопросы, на столько кратко и правдиво, насколько это возможно.

А дело было так, в 2013 году произошел раскол организации «Большой N» на N и NNN. Причины этого раскола не так важны для этой повести, остановимся на том, что ребята просто не сошлись в принципиальных вопросах движения. Важно только то, какие последствия нанес этот раскол для анархистов в целом. Причинив вероятно, очень много вреда формированию анархического движения по всей стране.
С момента раскола начался всеобщий упадок N в регионах. Организация разделилась на два практически враждебных лагеря. Парадоксально, но, к сожалению, факт - соратники стали друг другу врагами. Закономерно было то, что потерь активистов в начале раскола было великое множество. Многие были демотивированы этим событием.
Разные объединения анархистов отписывались от N на почве этого раскола, но и по другим причинам тоже конечно. По мнению многих, главной причиной раскола, размежевания и атамизации анархистов являются отсутствие общих задач, целей и стратегии. То есть проблема упирается и в идеологию, в теоретическую и экономическую ее составляющую, актуальную в современном обществе. 

Постепенно регион за регионом начали выходить из организации, некоторые занялись самостоятельную деятельность, но большинство просто рассеивалось по матушке России и за нее пределами. Много воды с тех пор утекло, но ситуация не выравнивалась, а становилось все хуже и хуже. Люди теряли мотивацию, происходило выгорание опытных активистов, а с новичками работать было некому.
Активисты стали сомневаться в эффективности организационной формы взаимодействия вообще. От организаций начали откалываться разного рода Аффинити – превращающиеся в последствии в обычных тусовщиков. Так постепенно N – как организация потеряла свой статус и добрую репутацию. В интернетах появлялись натуральные «некрологи» -  статьи и комментарии за упокой N. Но на зло всех завистников и врагов, N продолжало существовать, хоть и ряды конечно наши становились похожи на заброшенный палисадник моего дедушки. Наконец дошло до того, что в организации осталось всего три группы: Москва, Питер и мы диссиденты из глубинки – Иркутяне.
 
Тем временем, пока мы теряли своих единомышленников одного за другим, отмежевываясь, во внешней и внутренней политики происходили исторические события, которые мы, как анархисты, по моему мнению, не должны были пропустить. Вместо того, чтобы формировать свою позицию относительно событий в Сирии, Украине, Греции и т.д., культивировать солидарность между единомышленниками, серьезно заняться вопросом и проблемами АЧК, объединять усилия и помогать низовым инициативам, мы продолжали дробиться и действовать более стихийно и бесструктурно. Мы потеряли вектор, мы перестали мыслить стратегически, мы невпопад расставляли приоритеты и работали на износ и не слаженно, в одиночку, а значит малоэффективно.

Во все время нашей общей, анархической стагнации, пропитанной неуверенностью, леностью и ярым раздолбайством, вплоть до 2016 г.  усилились репрессии, контроль за жизнедеятельностью граждан. Интерес проявляется не только к активистам, контроль и наблюдение усилился за всеми гражданами без исключения. Одна цензура в интернете чего только стоит, все более или менее адекватные сайты, существующие на принципах свободы слова и объективности закрываются ежедневно. Политзаключенных становится все больше, уровень солидарности между регионами неумолимо стремился к нулю. Мы просто потеряли механизмы взаимодействия. Правоохранительные и другие государственные органы власти как гигантский спрут запускали свои щупальца в дела, свободы и передвижения (как в прямом, так и в переносном смысле). Ко второй половине 2015 года слово «свобода» просто потеряло свою ценность, после того как с экранов всех мониторов мира нам нагло подменяют этим словом понятие добровольного рабства. А наша анархистская братия копошиться в грязной луже подобно слепым, изуродованным цыплятам.
 
Итог - летом 2015 года, традиционный ежегодный съезд N не состоялся. Уровень безответственности в период стагнации просто зашкаливал, а среди активистов начали ходить разные мнения и слухи. Это стало стартом к разного рода рассуждений и беспокойствам. Одни ратовали за роспуск N, и концентрацию сил на отдельных проектах, в стиле «реанимировать труп N уже невозможно. Харе заниматься некрофилией и прочей херней – давайте заниматься классовой борьбой через «Antijob»* и «Сети солидарности»*.

Другие имели более консервативные взгляды и сочли, что пока хотя бы один «Nшник» остается в поле, под черно-красным флагом и шипящей кошкой на значке, то организация жива, а проекты не противоречат организации. А коли уж некрофилия не имеет место быть, тат как пациент просто болен, то его нужно лечить, а не выбрасывать во сыру землю.

Когда вопрос о роспуске N был поставлен на уровне федерации, все вдруг словно подорвались. Реакция была бурная и яркая. Некоторые интернет бойцы скалились и шипели, другие предлагали успокоиться и заняться реформаторством. Что творилось в общей рассылке! Рассылка ожила, как бурлящие горные ручьи со всех сторон сыпали предложениями и репликами. Были и разногласия, много разглагольствования, мало конструктива и у всех конечно же свое мнение, что не мало важно. Начиная от персонажей индивидуалов, разочаровавшихся в собственной несостоятельности или несостоятельности других участников N, предлагавшим свернуть шарашку и исключить из организации, а потом снова вернувшимся, да еще и с завербовавшимися новичками.

Товарищи, достигшие некоего «перегорания» и готовые поддержать только конкретный проект. Новички, заряженные, идейные максималисты, недавно попавшие в N и естественно не хотевшие ее роспуска. Ветераны-консерваторы, которые даже и не представляли себе какую-либо альтернативу и конечно новаторы, заряженные идеями, жаждущие перемен, с набросками стратегии и тактики, люди с конкретными предложениями.

Своевременное озвучивание проблемы на федерацию дало большой резонанс среди анархистов, даже самых заскорузлых. Они со скрипом разрывали путы паутины и плесени, сковавшие их за многие годы, и рвались в бой. Это был толчок к действию, если не сказать волшебный пендель. Рассылка бурлила, как кипяток в катстрюле.

Кто-то решил, что организации конец, и вышел окончательно, но те, кто остался, приняли общее решение (консенсусом)*, о собрании срочной кризисной конференции. Городом проведения мероприятия была выбрана Москва. Так как наша группа N была единственной оторванной территориально так далеко, было принято решение выбрать делегата и частично компенсировать ему стоимость дороги из федеральной кассы взаимопомощи, но за свои деньги мог ехать любой участник N или доверенные лица, за которых поручились товарищи.

А КАК ПО-ВАШЕМУ ХОДИТ КОНЬ?

По единогласному решению, от нашей группы был выбран делегатом небезызвестная личность в наших кругах, как Вениамин Фмович.
Кроме него, на конференцию поехали ещё двое делегатов. Я, как достаточно активный участник N, и амбициозный соавтор еще даже не сформулированной новой программы, просто не могла пропустить данное мероприятие. Алексей Бакунин – молодой, перспективный анархист, очень уравновешенный, умный и просто хороший парень, никогда не путешествующий поездами и никогда не видевший Москву, тоже решился поехать с нами в это увлекательное и полезное путешествия.
На конференции обещались быть такие знаменитости, философы, историки и писатели, как Петя Рябов и прочие ветераны движения. Нам всем не терпелось с ними скорее познакомиться.

Как знать, может быть у нас в ближайшем будущем сформируются новые теоретики и идеологи, в лице Петра Рябова, например, или каких-нибудь других талантливых товарищей. В таком случае мы бы стали участниками исторического формирования новой эры анархического движения в России. Хотя вообще, была бы экономическая возможность мы бы всем костяком Иркутской N заявились бы на эту конференцию. Как в сказке все равны как на подбор, только без авторитарного дядьки с угрожающим прозвищем.

И вот мы в составе трех делегатов – меня, Вениамина и Алексея, полные энтузиазма, новых (как нам казалось тогда) идей и решений, готовых к применению их уже «сегодня».  С горячими сердцами и горящими глазами, уверенно двинулись на Москву. С расчетом потерпеть там просто феерический успех, с полным принятием нашей стратегии и программы федерацией, ну и конечно с некоторыми дополнений от товарищей из регионов.

Не имея при этом не сформулированной программы, ни обещанного манифеста, и вообще никаких зафиксированных на бумаге новых орг. принципов – вот это я называю просто космогонической самоуверенностью в вакууме или экстремальным раздолбайством, граничащим толи с гениальностью толи с непроходимой глупостью.

Понимая всю серьезность ситуации, мы все-таки не решились признать свою неподготовленность и сошлись на том, что бюрократия не наш конек. У нас все хранится в головах, а язык и руки сделают свое дело и донесут наши безусловно «гениальные» идеи, до жаждущей наших речей публики. А там дальше коллективный мозговой штурм решит окончательно все наши проблемы, и мы со счастливыми щами двинемся к анархо-коммунизму.

К слову говоря, минимальный пакет документов мы все-таки имели в виде мандата группы, предложение вступить в интернационал с пояснительной запиской, их орг. принципы и наброски наших предложений. Короче говоря, как любые радикально настроенные провинциалы мы решили покорить Москву и покоряли ее целых шесть дней...

Главной нашей повесткой было предложение о создании конфедерации анархистов. Идея заключалась в том, что под эгидой конфедерации можно будет, во-первых, объединения всех анархических сообществ, индивидуалов, аффинити, организаций и пр. и пр.; во вторых прекратить междоусобные войны и нормально взаимодействовать с бывшими и старыми товарищами; в третьих повысить уровень солидарности между единомышленниками; четвертое выработать механизмы взаимодействия и применять их не в узком кругу, а более массово.

Двигаться решили поездом из соображений экономии. Билеты заказали за неделю до поездки. Собирали собрание для формирования общего мандата, на котором присутствовала треть и без того немногочисленной группы. Ожидание поездки рутинным не было, в силу того, что Иркутская N аномально активна, и все дни до нашего отъезда мы все были просто погружены в работу по движу и лишь один день был отличен от остальных – 31 декабря – празднование Нового Года.

ДЕНЬ ОТЪЕЗДА

Приключения наши начались еще за день до отъезда. Вечером позвонил Алексей Бакунин и проорал в трубку, что ему пришла смс от ржд и завтра в 12:00 по местному времени отправляется наш поезд! Доверившись настойчивому заявлению друга, мы завели будильники на 8:00 и с чистой совестью и готовыми рюкзаками легли спать. Еле проснувшись по будильнику я и Вениамин, взгромоздили на себя рюкзаки и отправились на добычу провианта для поездки в местный магазин, где должен был нас встретить общий друг SJ для сопровождения на поезд.

Закупившись дошираком, растворимой картошкой и прочими полуфабрикатами мы стали названивать Бакунину. Бакунин был недоступен с самого утра. Зная Алексея, как человека весьма беззаботного, мы решили по этому поводу не беспокоится, и отправились на вокзал, ожидая встретить его уже на месте, заспанного и лохматого. Крайняя степень негодования настигла нас, когда по прибытии на вокзал Бакунина не обнаружилось, а телефон негодника все так же был недоступен.

Немного повздорив из-за времени отправления между собой и отпустив пару тирад в отношении товарища - «долбаного раздолбая», я предложила проверить время отбытия по распечатке и уж, чтобы наверняка, уточнить в кассе. Наконец то мы включили мозг и на распечатки электронных билетов увидели  черно по белому было написано: «Поезд Улан-Удэ – Москва» отправляется со станции «Иркутск пассажирский» в 19:02 по Московскому времени. Разница часового пояса Москвы и Иркутска в +5 часов. То есть наш поезд, ради которого мы проснулись в несусветную рань, растревожили нашего провожающего SJ-я и притащились на вокзал к 12:00 со всем своим скарбом, отправлялся ровно через 12 часов.

Как только ситуация была прояснена, от Бакунина пришла смс-ка о том, что «оказывается поезд приходит не в 12:02 по нашему времени, а в 00:02, простите ребят - перепутал». Прочитав эту «своевременную смс» Вениамина начало жутко бомбить, гнев и самоирония граничили в наших настроениях. SJ просто был в восторге от нашей неудачи, он ржал, называл нас долбанными неудачниками и лохами. Судя по всему, ситуация его очень повеселила. У нас с Веней были более неоднозначные чувства относительно Алексея и перепутанного времени, в следствии коего мы не выспались и оказались на 12 часов раньше на вокзале. Как говориться - любишь человека, дай ему выспаться, видимо Бакунин нас ненавидел.

- Леша долбанный мудак, ввел нас в заблуждения, а сам спал там как последняя мразь. – заявил Веня, на что я ему ответила,

- Если судить по справедливости, мы и сами могли еще вчера посмотреть на время прибытия в распечатки, и уточнить московское там записано время или местное.

- Нет, не спорь, это Бакунин дебил ввел нас в заблуждения, сойдемся на этом, - предложил Вениамин, мы были не против данного умозаключения, еще немного поржали, над комичностью ситуации и поехали по домам.

Попытка №2 увенчалась всеобщим успехом. В распрекраснейшим расположении духа мы водрузились со всеми своими пожитками в поезд. Вечно провожающий SJ водрузился вместе с нами. Стоянка поезда была достаточно долгой, для того чтобы обменяться парой тройкой шуток в стиле сортирного юмора от SJ-я. Поступало несколько предложений провести его контрабандой в Москву, путем закладывания SJ-я в сундук. Кто-то тут же припомнил подобную практику, о том, как некий товарищ так в сундуке и проехал от одного города в другой, а потом благополучно сошел.

Внимательно изучив вместительность сундука в плацкарте, богатырские габариты товарища мы единогласно отказались от этой идеи. Он еще долго не мог с нами проститься, видно было, что он тоже хочет поехать с нами, да и вообще расставание с нами он переживал очень трогательно, периодически отпуская свои шуточки в стиле «SJ». Когда поезд двинулся, он еще долго бежал, догоняя наше окно, махая в след рукой и растягивая раскрасившиеся щеки в улыбке, а мы в свою очередь размахивали четырьмя средними пальцами. Последнее что мы видели это улыбчивое лицо SJ-я, которое выражало всей своей мимикой снисходительное «Ну вы и суки». После этого поезд набрал обороты и SJ-я мы уже не видели.

Три дня в поезде дались нам достаточно легко. Я расценивала это время как отдых от огромного количества работы внутри движа, которой не было ни конца, ни края. Где-то с апреля 2015 года наша Иркутская N стала просто рекордсменом по широкой деятельности инициатив. Работа по движу стала основной деятельностью и отодвинуло на второй план все остальное.

Первым делом, которое нужно было решить пока мы не добрались до Москвы – это хоть как-то изложить и оформить нашу повестку. Но мы никак не могли понять с чего же нужно начать. Тогда я предложила попробовать идти от обратного. То есть представить себе, что мы уже пришли к анархическому обществу и от этого прекрасного достижения пойти в обратном направлении, прописать все более-менее очевидные шаги назад вплоть до того времени, как мы сидим в этом поезде и допиваем чашечку кофе. Для удобства было решено оформить это все в виде плана схемы, чтобы наглядно представить на конференции. Прежде чем мы начали это делать, Вениамин предложил ознакомиться с имеющимся пакетом документов. После ознакомления и распределив роли по защите и представлению нашей повестки, мы дружно приступили к мозговому штурму по разработке план-схемы программы «Как прийти к Анархо-коммунизму для чайников», что казалось нам тогда просто гениальной идеей.

В итоге, все вместе мы составили вполне серьезный и пошаговый план, который занял примерно 4 листа формата А3 склеенных скотчем с обратной стороны. Хотя план был и хорош как своим содержанием, так и милым оформлением мы понимали, что шаги в этом плане прописаны не подробно, а скорее были похожи на остановки, до которых нужно в идеале выстраивать целую сеть маленьких шажков. Но в целом получилось очень неплохо, задели все больные точки, выразили актуальность некоторых вещей, а главное указали пути и достижения главной цели.

Может быть кто-то скажет, что наша план-схема и похожа на настольную игру в типе «монополия» с ограничением до 12 лет, но лично я скажу – что наша схема — это как карта сокровищ. Если с умом подойти ко всем имеющимся в ней пунктам, расшифровать их и дополнить, а главное работать потом по ним, то до вожделенного сокровища в качестве либертарного общества путь станет более понятным, кратким и светлы, а количество неизвестных сократится многократно. А что там дальше, за приделами главной цели неизвестно никому.

Все трое суток в поезде было весьма прохладно, так что по приезду в столицу мы все умудрились простыть. Стоя на казанском вокзале в 4 часа ночи и подтирая сопли Веня дозвонился до Арины, девушке которая должна была нас приютить на время конференции. Москва нас застала холодом и небольшим снегопадом, что для нас было немного неожиданно. Мы то считали, что морозы в Сибири ядреней чем в западной части страны. Но так вышло, что мы приехали в Москву именно в период похолодания, а из-за повышенной влажности и пронизывающего ветра, казалось, что у нас в Иркутске в минус 30 теплее, чем здесь при минусе 18. После кратких объяснений с Ариной, мы разобравшись с маршрутом поехали на вписку.

ВПИСКА

От станции Семёновской до дома Арины было не так уж и далеко. Сонные и вымотанные долгим путешествием, мы миновав череду круглосуточных супермаркетов, пересекли очень широкую в сравнении с Иркутском дорогу и нырнули в глубь сереньких кирпичных многоэтажек. Там, в одном из спящих безликих домов и было наше пристанище, где ожидала нас в ночи Арина. Домофон сработал и из него тонко проскрипел женский голос – входите.

На пороге квартиры нас ожидала женщина годов за 35, похожая на слегка заплесневевшую маму мышку с иллюстраций детских книжек. Невысокая ростом, вся пухленькая, как куклы набитые синтепоном или ватой, с черно-зеленым каре на голове, а на маленьком мышином носике очки и добрые как будто немного извиняющиеся глаза.

 Арина оказалась достаточно противоречивым персонажем. Она одновременно вмещала в себя эрудированность, доброту, создавала впечатление многоопытной активистки с боевым прошлым и не остывшим стремлением к развитию и активности в движе, но другой её стороной была слегка запущенная, упавшая духом женщина, утомленная долговременной депрессией, пытающаяся загасить тягостность состояния традиционным во все времена способом. Как сказал один мой знакомый «одной бутылки этой женщине всегда было недостаточно».
 
Немного суетливая, она сопровождала нас в подготовленную комнату, попутно извинялась за бардак и перманентный ремонт. Но в 4 часа ночи единственное чего нам хотелось это просто лечь спать, так что внимание наше было сконцентрировано лишь на этом. В комнате нас ожидал матрац огромного размера с кучей какого-то тряпья и пледов сомнительной чистоты. Хорошо, что взяли с собой спальники, подумали мы. Разложив наши и найденные в комнате кариматы, заправив их одеялами, для создания максимально удобного лежбища, мы рухнули на матрац и накрывшись спальниками моментально погрузились в сон.

Продрав глаза от звука будильников я, выглядывала из-за спальника разглядывая пожелтевший от времени потолок и возлегающие по углам кучи чьего-то тряпья, хотелось залезть обратно в спальник с головой и зажмуриться. Встать все-таки пришлось. Мы вяло собираясь на мероприятие, попутно разглядывая достопримечательности квартиры.

Жилище Арины вызывало разнообразные впечатления. Это была трехкомнатная квартира, с большими комнатами и хорошей планировкой, но вот состояние ее внутри было весьма экстравагантным. Комнаты были заполнены старинной грубой мебелью советского периода: серванты с запылившимся хрусталем, какие-то нелепые шкафы, столешницы буфет и тд и тд.
 
Любые поверхности в этой квартире были частично заклеенные разномастными стикерами с движевой тематикой. Это была классическая советская квартира в запущенном состоянии, но в ней присутствовали элементы какого-то самобытного творчества, память о бывших вписщиках – каждый норовил оставить свой след в истории этой квартиры.  Все это творчество в купе с «перманентным ремонтом» создавало ощущение настоящего сквота. В одной из комнат на всю стену было расписано чьей-то неопытной рукой граффити, изображающее птицу похожую на ворона и какие-то черные и красные элементы, что несомненно означало анархическую символику.

Дверь и часть стены в этой комнате были заклеены огромным количеством стикеров, листовок и плакатов разных поколений анархистов, на разную тематику всяческих «измов». Так же комната была завалена свеженькими книгами от издательства «Радикальная теория и практика». Целый склад уникальной литературы, которую хотелось забрать себе домой и перечитать. Заприметив наш интерес к самобытному творчеству Арина констатировала – «Я давно уже потеряла контроль над своей квартирой». И действительно, квартира как будто жила своей жизнью, одни вписщики уходили, на их месте тут же появлялись другие, а Арина смиренно принимала всех жаждущих как буддийский монах.
 
На пороге стояли разного размера и вида тапочки, как объяснилась сама хозяйка квартиры, эти тапочки приобретает она сама специально для вписщиков. «Одевайте тапочки, много кошек» - пояснила она. Кошки действительно были, но их было трое – если для кого-то это много, то для нас, имеющих в двухкомнатной квартире трех кошек, огромную самоедскую лайку да младшего гиперактивного брата Вени, это было нормой.  Так или иначе, казалось, что квартира в какой-то момент полностью превратилась из собственности Арины в территорию движа и постоянных вписок товарищей.  Вписщики были как временные, так и постоянные. В комнате, которую выделила нам хозяйка уже жила девушка, и нам она досталась только потому, что это девушка была в отъезде. Оставив изучение настенного творчества мы, подгоняемые Ариной ускорили темп сбора на мероприятие. Душ, доширак, шапки, куртки, ботинки и в путь.

КОНФЕРЕЦИЯ
Днем Москва выглядела совсем иначе чем ночью. Широкие чистые улицы вдоль которых вереницей стояли ровненькие светлые многоэтажки в едином классическом стиле, с открытыми каменными балконами. Многоэтажные дома уходили вдаль подпирая небесный потолок, а воздух светлее и прозрачнее, такое создавалось впечатление.

Конференция проходила в «Сахаровском» правозащитном центре. По всей видимости законы приличия в столице отличались от законов Иркутска. Когда мы наконец нагрянули в центр, с опозданием на час, отчасти из-за тяжелых сумок с обогревателем и не менее 500 экземпляров нового «Агронома», никто никого не ждал конференция уже успешно проходила. Нас проводили в помещение с большим, круглым столом в центре, где уже обсуждались вопросы и цели нашей конференции. Нас дружелюбно представили и пригласили присоединиться.

Публика собралась разнообразная. На конференции были представители нескольких городов и поколений анархистов: Москва, Спб, Екатеринбург, Ижевск, наша компашка из Иркутска и даже девушка из Колумбии. Возрастная категория порадовала своим разнообразием, это рушило миф о том, что после вступления активистов во «взрослую» жизнь, движ и идейность уходит на второй план, а то и вообще забрасывается. На наших привычных собраниях, где самыми старичками были мы с товарищем Грядковым (25 и 30 лет). Разброс в возрастной категории был велик, участники анархического движения в этой комнате представлялись тремя поколениями от 18 лет, до 58. Никакой дедовщины, эйджизма и прочей дискриминации в отношении возраста участников не представлялось, как и должно собственно быть в любом здоровом анархическом обществе.

Народец приехавший на конференцию был весьма интересный, особенное внимание привлек ветеран движа Александр Крутич похожий на пирата-интеллигента. На лице он носил примечательные подкрученные усы с проседью и аккуратно выстриженную бородку, на носу имелись весьма гламурные очки с черно-красной оправой, на шее черно-красная рафатка, а голова покрыта кепой аля Lenin stial и в завершении образа, ухо Крутича украшала замысловатая серебряная серьга. Такой вот неоднозначный образ гламурного пиратствующего Ленина вырисовывался в моем сознании – лихого и задорного.

Ведущий конференции был крупный мужчина неопределенного возраста, под устрашающим прозвищем Хмурый, хотя собой он подставлял опять-таки довольно гламурного и выхолощенного парня, с нарциссическими наклонностями, но в целом довольно приятный человек, легко идущий на контакт и комфортно чувствовавший себя в роли ведущего. Так же, как выяснилось позже – это и был один из редакторов «Агронома».

Круглый стол, за котором нам пришлось заседать был завален старыми и новыми экземплярами журнала «Агроном», книгами Пети Рябого, разнообразным самиздатом, феминистическими брошюрами, движевыми газетами и брошюрами. В ту же кучу были добавлены и наши скромные примеры самиздата, и газетка. На стене висела белая доска, исписанная синим маркером - пункты обсуждений и ведение конференции.

Все началось с того, что каждый из делегатов рассказывал о положении на местах. В целом положение оказалось весьма печальным, но не смертельным. В некоторых городах несчастные индивидуалы пытались вести какую-то деятельность, но безуспешно сталкивались с голой истиной – один в поле не воин, пока не появится подкрепление.  Были конечно и положительные примеры, ими стали: ребята из Спб со своим проектом либертарной робототехники; наша группа с кучей работающих проектов и примеры сотрудничества с правозащитниками; отдельно проект Сеть Солидарности набирал обороты по всей стране и это было большим плюсом, поддерживающим разваливающиеся связи между анархистами.

После докладов по положению на местах, мы перешли к вопросам тактики и стратегии. Вот и началась минута нашей славы, подумала я. Мы гордо развернули свою стенгазету с пошаговым достижением анархо-коммунизма и начали ее защищать.

Смутило сразу то, что вывесить ее пришлось в самом конце кабинета на стену около двери, в таком ракурсе венец нашего творения выглядел весьма убого и нечитабельно. Несмотря ни на что мы попытались расшифровать и рассказать о своей стратегии, но не получив восхищенной отдачи со стороны публики, аплодисментов и прочей похвалы, как-то разволновались и упустили некоторые, принципиальные моменты. Так что расшифровать нашу схему подробно так и не получилось.

В целом выступление было достойным, хотя конечно мы ожидали вызвать больший интерес у публики со своей креативной «картой сокровищ». Более того, как оказалось, все вопросы по повестки, составленные во время нашего отсутствия на доске полностью совпадали с теми вопросами и предложениями, которые были на нашей стенгазете. Такое единомыслие не могло не радовать. После разного рода обсуждений мы так же предложили внести в пункт повестки создание конфедерации, что было нашей основной задачей и вступление в интернационал. Так или иначе, первый день нашей конференции был в основном посвящен знакомству с делегатами и составлением повестки. Более детальное обсуждение стратегии и тактики было перенесена на следующий день.

На второй день конференции мы опоздали, и опоздали снова как минимум на час. Но мы не унывали, а наоборот – видели в этом определенную стабильность. По причине отъезда прошлого ведущего, его сменила женщина, занимающаяся АЧК. Ирина суровая, сухощавого телосложения, нетерпимая к перебиванию и прочему нарушению дисциплины. Она вела себя очень категорично, жестко и предлагала действовать и говорить только, по существу.

Лично у меня такие люди вызывают противоречивые чувства, с одной стороны излишняя категоричность сродни грубости - сильно раздражает и приводит к отторжению, с другой стороны действительно дисциплинирует и вызывает уважение, но только в том случае если от такого поведения действительно есть какая-то польза. В этом случае польза от «диктатора» Ирины была очевидной. Она предложила провести второй день в виде тренинга так называемую методику «мастера», чтобы выявить самые слабые стороны движа, пути их реабилитации, а то и исключения вообще, выявить приоритетные вопросы и начинать уже работать по ним. Через этот тренинг мы должны были выработать стратегию и тактику на период двух лет.

Хотелось бы признать методика «мастера» действительно была эффективной. Не буду в подробностях рассказывать в чем она заключалась, но скажу в кратце. Все записывали по 5 видимых проблем, а потом в определенном порядке объединял их в разные ветви, в конце обозначилось 11 ветвей по которым все разделились на рабочие группы, которые должны были разработать пути решения этих проблем и рассказать остальным. Получилось очень интересно и познавательно. Велась стенограмма, чтобы незабыть все наши последующие ходы, принятые на конференции и приступить к действию.

В конце конференции мы наконец добрались до вопроса создания конфедерации. После красочного рассказа какие широкие возможности нам открывает существование конфедерации и не забыв упомянуть об вступлении русских анархистов в интернационал мы столкнулись с неожиданной реакцией некоторых наших товарищей.

Как оказалось, наша гениальная идея не казалась столь гениальной и хорошей для всех участников конференции. Некоторые люди неожиданно высказались очень консервативно, со скепсисом относясь к идее, прочие вообще сравнили ее с абсурдом приведя в пример опыт некой организации «АДА». Но мы были непреклонны, и дальше доказывали, что идея конфедерации — это единственный выход анархистов из состояния отчужденности друг от друга и возможность консолидации и наращивания сил и нового опыта. Кроме консерваторов, относящихся со скепсисом к нашему предложению нашлись и те кто поддержал идею, счел ее действительно хорошей и годной инициативой. Так как никто кардинально против конфедерации не был, а тех кто воздержался было малое количество, то инициативу приняли с успехом и даже определили рабочую группу по сотворчеству сего проекта в которую вошли ребята из Санкт-Петербурга, парень из Чехии, некоторые участники N Москва, и мы втроем великие новаторы из глубинки - Иркутяне.

Конференция прошла успешно, успели поднять все волнующие темы и принять по ним необходимые решения, все участники расходились довольные и уставшие по своим впискам.

ГЛАВА II
КУЛЬТУРНАЯ ПРОГРАММА

Отоспавшись, мы договорились с Ариной о том, что впишемся у нее еще на пару дней, чтобы посмотреть красоты столицы, походить по музеям, да и вообще приобщиться к культуре. Арина, мало того, как добрая тетушка наготовила нам просто огромное количество вкусной еды, накормила досыта, еще и с любезностью удовлетворила наши прошения. К слову сказать, вписка у Арины мне на столько понравилась, что я уже нафантазировала себе, как останусь тут на пару месяцев и буду помогать продвигать движ в столице, мне даже мысли в голову не пришло, что сама Арина будет против этого. На радостях, я сумела договориться с товарищами прибраться в комнате, в которой мы бытовали, ибо там царил беспорядок.

По всей комнате валялось множество чьих-то женских вещей, на предметах мебели, да и вообще на всех находившихся там предметах лежал приличный наст годовой серой пыли, на полу и столах были разбросаны какое-то тряпье и коробки от лекарств. Ребята, перенявшие возможно мои настроения и страсть к чистоте тут же взялись за уборку, и буквально за два часа комната сильно преобразилась. Все валяющееся тряпье мы убрали отдельной стопкой, все что посчитали ненужным выкинули, лекарства распределили по коробкам проименовав их как аптечка №1 и аптечка №2. Пыль вытерли, полы везде помыли. Думаю, более вопиющего нахальства эта квартира еще не видовала, но наши иллюзии не дали разуму оставить чужой беспорядок на своем месте.

Следующей нашей задачей было посетить Красную площадь и бесплатные музеи, информацию о которых мы выудили из всемирной сети. Вторым пунктом в нашей культурной программе было посетить музеи платные, такие как «Третьяковская галерея», «Русский исторический музей» и тп. Второй пункт также сопровождался небольшой аферой, так как финансами мы особенно не располагали мы решили сделать следующее. Купить в метро корочки студенческих билетов и адаптировать их под себя, получив таким образом хорошую скидку при входе во все места культурного досуга. Третьим пунктом стала миссия – посетить магазин фаланстер и забрать там редкие книги под реализацию, от дружественного издательства common plays. Полные сил и в добром расположении духа мы скорее отправились выполнять план по окультуриванию.

КРОВАВЫЕ ПРОДЕЛКИ

Пока мы ездили от станции к станции в метро, мы наткнулись на «Охотный ряд», место нас привлекло своим разнообразием товаров, множеством бутиков и минимальным прохождением контроля, а значит гипотетически возможностью шоплифтинга.  Ждать долго не пришлось, как у меня появилось непреодолимое желание попробовать себя на этом поприще – стырив в Москве себе какую-нить шмоточку. Так что четвертым нашим пунктом я единолично обозначила «Освобождение джинсов» из капиталистических лап «Охотного ряда». Зайдя в первый попавшийся бутик, я как настоящий профессионал шоплифтинга набрала себе кучу вещей и под кипу этого тряпья запрятала симпатичные джинсики. План состоял в том, нужно было избавиться с помощью ножа от аларма в примерочной, надеть джинсы под свои вполне свободного покроя скамы и преспокойненько выйти с добычей вон.

Зайдя в примерочную и выбрав нужную вещь я отметила, что такого вида магнитов мои глаза еще не видывали. Немного помешкав я все-таки решила попробовать его открыть и взялась за нож. Через десять минут тщетных трудов над магнитом я изрядно устала, но отказываться от намеченной цели посчитала признаком слабости характера и продолжила борьбу за освобождение джинсов.  Приложив на этот раз всю свою силу, и на последнем этапе, когда оставалось совсем немного и аларм бы поддался, рука резко вывернула влево. Нож с размаху вылетел из цилиндра и резанул со всей дури по моему пальцу, что ввергло меня в дикий шок и панику. В тот момент я подумала, что продолжать ковырять магнит было признаком не слабости характера, а слабости ума.

Кровь хлестала фонтаном из моего пальца. Я трясущимися от волнения руками прятала окровавленный нож в карман, пока потоки красной жидкости из моей руки распространялись по всему пространству тесной примерочной и по моей одежде. Мало того, что кровью были испачканы те самые неосвобожденные джинсы, то вся остальная одежда, которую я брала для отвода глаз возымела нестандартный рисунок в стиле the walking dead. Пока я пыталась одеть на раненую руку перчатку, чтобы не заляпать кровью еще больше пространства, ситуация только усугубилась.

Алая была везде. Она покрывала стены примерочной причудливым узором, большими увесистыми каплями заляпала весь пол и даже шторка, отделяющая меня от мира людей в магазине, красовалась красной и бурой крапинкой. Короче говоря, все внутри выглядело так как будто меня там зомби покромсали. И как раз в ту минуту, когда я стирала следы своего преступления, используя шерстяной носок голубого цвета, снятый с ноги, натирая им стены и пол, ко мне заглянул Вениамин. Трудно было описать тот калейдоскоп эмоций который я прочитала на его смуглом подвижном лице.

Провалиться бы мне на том же месте, думала я, - какой позор! А Веня, восстановив самообладание прикрыл шторочку, и попросил меня ровным голосом мерить вещи быстрее. Размазав по комнатушке красное как смогла, я надела обратно кровавый носок мокрыми от крови перчатками, натянув на себя маску полнейшего безразличия,  сгребла вещи в кучу и вышла.

- Ничего не подошло кроме этого, - кинув вещи на стол консультанта и прихватив окровавленные джинсы вышла в бутик. Дальше с непринужденным видом повесила в кучу других вещей кровавые джинсы с развороченным магнитом, и мы всей тройкой двинулись в метро. С тех пор я пообещала себе не пробовать себя на поприще шоплифтеров.

Ребята всю дорогу «тролили» меня как могли, ржали и бросались издевательскими насмешками, я позора своего не признавала до конца и стоически перенесла насмешки друзей. Но в глубине души клеймила себя самой большой в мире воровкой неудачницей и сильно стыдилась своего поступка. Не далась Москва шоплифтеру из периферии, жалко конечно, но что поделать.

ОЧЕНЬ КРАСНАЯ ПЛОЩАДЬ

По пути к вожделенной красной площади мы ни где не встретили ни одного киоска с корочками студенческих билетов. Поэтому этот день мы решили посвятить самой площади и имеющимся около нее достопримечательностям и бесплатным музеям. Выбравшись на станции «Площадь революции», мы счастливые и замерзшие добрели наконец до «Фаланстера», выбрали там более интересные для нас книги и запаковали их в коробку. Ребята из «Фаланстера» любезно предложили их придержать, пока мы будем осматривать местные достопримечательности, так как вожделенная «Красная площадь» по счастливой случайности оказалась совсем рядом с книжным.

Главная площадь Москвы, расположенная в центре радиально-кольцевой планировки города между Московским Кремлём (к западу) и Китай-городом (на восток). Также неофициально является главной площадью страны. Минуя «Манежную площадь», по своему невежеству и от части из-за засилья сувенирных лавок на разный лад, суеты и чрезмерного количества ментов, мы пропустили мимо своих глаз много достопримечательностей. Таких как Александровский сад например. Зато успели познакомиться и достаточно интимно с «Охотным рядом» - подземным многоуровневым торговым центром, я там оставила свой ДНК, старательно размазанный по примерочной. Крыша этого торгового центра вся украшена фонтанами, оригинальными фонарями, и клумбами. Если бы не мои проделки это могло бы стать великолепным местом для прогулок. Но тогда мы этого не подозревали. На самой крыше торгового центра располагается конная статуя - символ Москвы - Святой Георгий Победоносец, поражающий копьем змия, а вокруг бродят люди в черно-синем с надписью на спине «ПОЛИЦИЯ» наверняка жаждущие где-нибудь напобедоносить.

Дальше весь обзор нам заслонила сталинская громада – здание гостиницы Москва. Рядом с ним – небольшое, почти неприметное здание Музея Археологии Москвы – одного из немногочисленных бесплатных музеев, которые предлагал нам этот город (по крайней мере из того что мы узнали в интернете). Пока мы бродили Солнце погружалось все глубже в линию горизонта на западе, времени оставалось мало. Решили посетить хотя бы археологический музей, но подобраться ближе к самому зданию сочли лишним увидев очередищу тянущуюся словно жвательная резинка в пол версты, решили даже не тратить время. 

Мимо нас проходили разного размера и толщены компании Сталиных, Лениных, стрельцов и казаков вымогающих у прохожих деньги за возможность сфотографироваться с ними. Там мы встретили и других монстров в виде белых чебурашек гигантов и огромного Винни Пуха. Не обращая внимания на ряженных вымогателей мы уверенно продолжали свой путь к «Красной площади». Единственно, что немного нас стало смущать это количество полицейских. Чем ближе мы пробирались к площади, тем больше становилась их концентрация. По началу нас даже забавляла такая тенденция. Замыкал круговой обзор Манежки – здание Городской думы (бывший музей Ленина), боковой фасад которого смыкается с Воскресенскими воротами. Воскресенские ворота – это  ворота ведущие на Красную площадь…

Когда мы наконец миновали Манежку со всеми её прибаутками, завлекалочками и плюшевыми вымогателями, а до Воскресенских ворот было рукой подать мы увидели то, что можно было себе представить только в книге Оруэлла 1984. Красная площадь была оцеплена вокруг, а с двух ее сторон, в том числе и у Воскресенских ворот стояли полицейские бригады контроля, пропускающие людей только после процедуры тотального досмотра и прохождения рамки металлоискателя. Количество людей в форме увеличивалось с каждым нашим шагом в геометрической прогрессии. Сие зрелище создавало неприятное и отталкивающее впечатление, смесь чувств негодования, отвращения и страха.

 У рамок скучивались нестройные очереди недовольных, замерзших людей. Очередь ежилась и щетинилась как замерзший бездомный пес, готовый отгрызть собственную лапу от злости и голода. Раскрасневшиеся недовольные лица выглядывали из общей серой массы, нехотя приклеившихся друг к другу зимних курток и шуб. Черно-синие люди чемоданы с красовавшейся на ватниковых спинах надписью «полиция», как муравьи стражники кучковались около магнитных рамок вертели своими красными от холода мордами, несли свою ответственную миссию – досмотр граждан.

 Уровень контроля для желающих поглазеть на великую «Красную площадь» просто зашкаливал. Ринуться в эту кучу и пытаться штурмом брать Воскресенские ворота как-то не представлялось привлекательным, а ждать пока эта биомасса пройдет контроль не хотелось. Но вот по пути к Воскресенским воротам мы наткнулись на здание Исторического музея. Перед ним был расположен массивный памятник – конная статуя маршала Жукова, показывающая нам бронзовой руки  «стой, не пройдешь». Проигнорировав грозный знак бронзового гиганта, мы прошли в Исторический музей, где символизм, который мы увидели в статуе маршала, оказался практически буквальным. Охранник, заседавший в приемной Исторического музея, отказал нам в посещении, объяснив это тем, что вход в музей по неизведанным нам причинам осуществляется непосредственно со стороны Красной площади.  Если сказать, что нас тогда постигло разочарование – это значило бы не сказать ничего. Злость, усталость и раздражение – вот как бы я  описала наши чувства в тот момент.
 
- В этом городе на каждого прохожего приходится по копу, вот это я называю свободная страна – мы свободны сами от себя. Мдя… наша полиция нас бережет,  уровень оберегания 80 lvl – высказался Бакунин, а я решила выспросить у охранника отчего такой строгий контроль, всегда ли так было и когда желательнее приходить к Красной площади, чтобы очереди были небольшими.

Охранник нехотя буркнул о том, что такой усиленный контроль из-за наплыва туристов в дни зимних каникул, а желательней всего приходить с раннего утра, так как утром очереди практически не бывает. Ответ охранника нас удовлетворил, но не обрадовал конечно. Вымотанные, мы решили забрать книги из «Фаланстера», купить корочки студенческих и на утро завтрашнего дня посетить все возможные музеи уже со скидкой по студенческим билетам. 

ГЛАВА III
«Доступная» культура столицы

Корочки студенческих были успешно приобретены, ранения пальца при освобождении джинсов было компенсировано в бутике Ивроше маленьким бутыльком туалетной воды и пачкой розовых носочков с изображением спящих сов – так сказать утешительный призент от Вениамина. Настроение немного стало лучше. По пути мы наткнулись на чудесный скверик, где я оседлала заснеженного бронзового льва исполинских размеров. Радостно имитируя с истуканом родео, отморозила себе пятую точку, но зато нафоталась на славу.

Далее мы пошли уже по знакомому маршруту Манежной площади, подбираясь все ближе и ближе, к неровному, многоглазому, многорукому и разномастному телу очереди перед Воскресенскими воротами.  На этот раз многоликий монстр и люди чемоданы в черно-синих формах нас не напугали. Цель была ясна, как луч солнца пробивающийся сквозь шторы.  А вот в буквальном смысле солнечного света как раз не хватало, день выдался на редкость холодным, пасмурным и каким-то сырым.

             Но не смотря на все преграды, мы-таки добрались и радостно шмыгая носом слились с многоликим телом очереди которую поглощали рамки металлоискателя.  После условной проверки людей чемоданов мы, счастливые и красноносые, с отмороженными пальцами ступили радостно на красный кирпич. Пяля глаза в разные стороны, мы тупой троицей и невежественной прошагали мимо памятного знака – нулевого километра. Даже не заметили его. Вместо этого мы злобно шутили по поводу людей в погонах их несметное количество при сомнительном качестве.

«Чемоданы» провели свой нелепый досмотр крайне поверхностно, и если это была операция антитеррор, после событий во Франции, то при таком досмотре можно было бы пронести столько взрывчатки, что от Кремля и от всей Красной площади осталась бы груда красных, раскуроченных кирпичей. Но видимо правоохранительные органы строго решили, что количество всегда преобладает качество.

Первым делом, так как ужасно продрогли, мы двинулись в «Гумм». Более красивого и дорогого магазина я в жизни не видела. Памятник псевдорусской архитектуры федерального значения занимал целый квартал.

Так мы застали праздничные дни, убранство было в стиле православного рождества ну и естественно после Нового года. Везде стояли ёлки самые разные и по-разному украшенные. Поверху гирлянды из огромных конфет. Арочные прозрачные потолки просто поражали своим изяществом.

Немного прогулявшись и отогревшись, мы решили перекусить и выпить по чашечке местного кафе, но открыв меню сразу же передумали и решили, что прогулка натощак по Гумму придаст нам легкости и дерзости в юморе. Чашка обычного «Американо» стоила 400 рублей, но это не последнее наше изумление. Проходя мимо бутиков с одеждой, нижним бельем и парфюмерией мы осознали, что Москва – это как отдельная страна, со своими правилами, контрастами и кастами.

Вот тебе пожалуйста турист «Гумм» где ты, как по всей видимости единственному бесплатному музею можешь рассмотреть экспонаты предметов роскоши, которые тебе уж точно никогда не приобрести. Давай! Смотри, смотри! Расскажешь потом своим друзьям и детям, как господа живут. Сейчас вот ты находился в обители высшей касты людей, где такие же как я и ты, туристы осматривали экспонаты аксессуаров и одежды в этом магазине. «Ооооо», округляя глаза изумлялся народец рядом снами, «ууууууу» - округляя рты продолжали они. А ведь и верно, куда не глянь, на любой тряпице, да на цацке какой-нибудь невзрачненькой стояло столько количество нулей, что если взять нас троих, приехавших в столицу и сложить все наши средства – столько не наберется просто.

Ну и конечно, в самом его центре, да на втором этаже в самом сердце этого музея стоит стенд в лаконичном черном оформлении, в центре стенда силуэт его самого, нашего нового вождя и помпезная надпись на английском: «INSPIRED BY VLADIMIR PUTIN» - что означает «Вдохновленный Владимир Путин». Это ж как он там так вдохновлялся интересно или вдохновлял. Удивительный народ – эти Русичи, то кеймят царя проклятьями, то духи с его вдохновенным запахом продают. 

Отогревшись в магазине, мы пошли осматривать достопримечательности, со студенческими, как полагается.  По диагонали от выхода из Гумма красовалась разноцветная махина собор Василия Блаженного, уж очень он привлекал нас своей архитектурой, да разноцветием своих куполов маковковок и мы двинулись в его сторону.

 Сама площадь оказалась не такой большой, как мы себе ее представляли, но явно отличалась от сдавленной, заставленной прилавками Манежки. Она была не широкая, длинная, но чрезвычайно торжественная, в голове невольно зазвучала мелодия, какой-то помпезный марш. Шагающие взад и вперед Сталины, разодетые в пышные платья боярыни, казаки и прочая переодевшаяся нечисть, улыбаясь заманивали нас в свои засаленные обшарканные объятья, чтобы сфотографироваться.

Прорвавшись сквозь ряженных, мы подошли к главному входу собору Василия Блаженного. Открывая тяжелые двери, улыбаясь во все три лица мы, надеялись хотя бы тут осмотреть торжественное убранство великого памятника архитектуры и духовного пристанища для верующих, что как раз входило в бесплатную программу.
Но прямо на входе, нелепо, выбиваясь из общего контекста сидел истукан в форме охранника.

- В храм вход с другой стороны, с торца – отчеканил истукан, - стоимость входа 350 рублей с одного человека.

Настроение испортилось окончательно. Злые и удивленные, плюясь и сыпля проклятьями в разные стороны, мы спускались со ступеней собора, невольно припомнилась расхожая фраза «Бог нас любит, и ему нужны деньги – много денег». Разочарованные, отпуская колкий юморок, помня, что у нас есть студенческие мы пошли в музей «Пушкина».

Может вы сочтете что я вру, но наткнувшись на надпись «понедельник выходной» руки опустились сами собой.

- Ребят, а в понедельник вообще ни какие музеи не работают – доброжелательно кинул через окно охранник.
Последняя надежда была на Третьяковскую галерею, но правило распространялось на все музеи Москвы и вожделенную Третьяковку мы тоже не попали.

- Знаете, что ребята, - вещал Бакунин – у меня сейчас одно желание, найти какой-нибудь недорогой бар и нажраться там, а потом поехать домой.

Мы не возражали. Связавшись с специалистом по дешевым барам и алкоголю в Москве – Ариной, мы с легкостью нашли довольно милое и не дорогое местечко. Похожее на немецкую «берлогу» с грубыми деревянными столами, стилизованной барной стойкой и тяжелыми богатырскими стульями. Так нам и досталось вишневое «Жигулевское» по 300 рублей за 2 литра на всех в брутальном баре, вместо музеев, храмов и прочего окультуривания, что стоило бы нам как минимум траты всех имеющихся у нас средств и как максимум обморожения конечностей в очередях.

Печальный вывод напрашивается сам собой: культурная Москва вещь весьма недешевая и доступна далеко не для всех, особенно если ты гость из Сибири, что уже говорит о том, что дорога к вожделенной Москве очень обошлась в копеечку. 20% элитарных масс, порхая из Гума в оперу, а из оперы в ресторан, с брезгливостью плюют в сторону остальных 80% среднестатистического люда, копошащегося в грязи. Простого люда, который вместо Оперы, музея и балета идет после работы в дешевый бар «БОЛЬШАЯ КРУЖКА» и покупает вишневое жигулевское или домой спать.

Столица, всасывая в себя все ресурсы с необъятной матушки России, сосредотачивая в себе все блага и богатства этой страны на протяжении всей истории вместо того, чтобы быть доступным и прекрасным местом для иногороднего туриста, решившего осмотреть все её благости и культуру, что может она предложить – совершенно закрыта. Заполонена многочисленными полицейскими. Она неприступная, дорогая, защищена целой армией людей-чемоданов в ватниках.

Это современный Персеполис, построенные на плоти и крови рабами для своих господ. Чтож, печальна была судьба прекрасного Персеполиса. Этот город был разграблен и предан огню за свой пафос и за то, что был доступен только для господ. Когда-нибудь время придет и возможно этому городу придет та же учесть.

Утро было тяжелым, зябким. Меня немного мутило от разочарования и выпитого вчера алкоголя. Вяло собирая рюкзаки, мы неловко обходили друг друга, как если бы вчера случилось что-то неприличное. Словно у каждого из нас к небу прилипал песок и горечь от пережитых последних дней. Собрав на реализацию очередную коллекцию книг от редакции «Радикальная теория и практика», коими была завалена вся комната, в которой мы ночевали последних два дня. Мы распрощались с добродушной Ариной. Обещали не пропадать и сразу, по приезду домой начать действовать по плану, мы натянули рюкзаки вышли в морозный двор и молча шаркали по серо-коричневой жиже на тротуаре, и Бакунин сказал:

- Как вы думаете, ребята, а почему нам не понравилась Москва? – спросил он опухшими ото сна губами.


#Москва #анархисты #столица #активизм #рассказпроанархистов #АД