Глава 34. Культ ничтожеств

                Вы, жадною толпой стоящие у трона,
                Свободы, Гения и Славы палачи!
                Таитесь вы под сению закона,
                Пред вами суд и правда – всё молчи!
                М. Ю. Лермонтов
   
Поражают парадоксы нынешней кадровой политики в России. Облеченный властью назначает на видный пост на одном уровне проректора, на другом министра, губернатора и далее по вертикале власти. Поскольку при выдвижении претендента учитываются прежде всего личная преданность, возможность сделать из назначенца козла отпущения и лишь в последнюю очередь профессионализм, то слишком часто удостоенные высокой чести не способны справится со своими обязанностями.
Никто не станет заморачиваться такой мелочью, как всеобщее недовольство подобными выдвиженцами со стороны простых смертных или экспертов. Но даже, когда высокопоставленные представители власти в своем неприятии к провалившемуся по всем статьям должностному лицу позволяют публично рекомендовать тому застрелиться из наградного пистолета, ничего не меняется. Решение о снятии принимает только тот, кто рекомендовал конкретного человека на занимаемый пост.

Иногда решение об отставках все же принимается. И… начинаются хвалебные оды в адрес справедливого, строгого, непогрешимого и т.д. начальника. Всем как будто память отшибло, кто выдвинул никчемного кандидата на должность.
Такая ситуация просто стимулирует практику назначения бездарей. А как иначе. Претендента назначили на должность, он все завалил, дело пострадало, его сняли с высокого или не очень поста.
Кто же в выигрыше – конечно, начальник. Стоит на страже закона, отстаивает интересы общества. Видимо, мало кто знает, что он руководствовался старой, как мир формулой, изобретенной еще Цезарем: «…он (Ю. Цезарь) не постеснялся такой гнусности, как заявить, что самых отпетых негодяев, помогавших ему возвыситься, он будет ценить и всячески поощрять ничуть не меньше, чем самых достойных людей». (М. Монтень. Опыты.).
Разве удивительно, что и наш ректор придерживался сей «мудрости», может быть и не зная автора идеи. Пожалуй, последнее делает ему честь. Сам дошел до истины, изобретенной великим человеком. Не всем дано.

Одно он уяснил точно. Время для снятия Николая Ивановича пришло. После встречи непрошенных гостей с профессором N. весть об успехах тех, кого фактически изгнали из университета, быстро станет всеобщим достоянием и рикошетом ударит по нему, если…он не переведет стрелки на проректора. Двухходовая комбинация – снять одного, назначить другого, клона Николая Ивановича и ждать следующего раза, когда понадобиться очередной козел отпущения. Он-то в любом случае останется в шоколаде.

Казалось бы, справедливость восторжествовала. Но так ли это? Изобретения, приносящие немалый доход, достались чужой стране. Конечно, творчество талантливых молодых ученых будет обогащать мировую науку, да только плоды попадут в чужие корзины. А России достанется эфемерная слава, что еще одни русские достигли феноменального успеха за рубежом. И за это человек лишается всего лишь должности, которую и раньше-то не достоин был занимать.

Если бы Николаю Ивановичу поручили купить за рубежом оборудование для университета, а он бы доверенную ему валюту истратил не по назначению, например, на шубу жене, то ущерб государству мог составить, десятки тысяч, ну максимум несколько сотен тысяч долларов. Смею вас уверить, потерей должности растратчик бы не отделался. Наверняка завели бы уголовное дело. Дальше, правда, в отличие от советских времен, все бы зависело от ловкости адвокатов, от умения занести барашка в конверте. Но хотя бы условное наказание за растрату государственных средств было бы гарантировано.

Здесь же страна теряет пусть гипотетические миллионы долларов, а возможно, и значительно больше, но никто и не думает считать это право-нарушением. А все потому, что стоит расследовать это дело, и выясниться, что Николай Иванович все лишь мелкий стрелочник, а главные виновные те, что направляют поток российских талантов за рубеж, всего лишь потому, что они не вписываются в стандарты, которые им определили власть имущие.

Напомним, ректор мог приостановить гонение на студентов, мог создать приемлемые условия работы. Но верх взяли сиюминутные экономические соображения.
Для приостановки массового исхода ученых и специалистов за рубеж тоже требуются материальные ресурсы. Но они на порядки меньше того ущерба, который терпит экономика из-за негативного процесса. Все развитые страны не просто ставят экономический заслон перед отъезжающими. Наоборот не жалеют денег на заманивание лучших умов к себе.

Почему же Россия идет в противоположном направлении? Задачка имеет на удивление простое решение. Такие люди, которые могли бы стать основой гражданского общества, а разговоры об этом мы слышим много лет, очень неудобны для нынешней власти. «… поэтому единственный вид перемен, к которым он (В. В. Путин – прим. авт.) готов, – это деградация; чем примитивнее государство, тем удобнее удерживать в нем власть» (Блог О. Кашина).

Именно те, кто благодаря предоставленной возможности творить осознали себя личностями, могут стать очагом, из которого полыхнет очистительное пламя. И потому слава ректору, изгнавшему двух возможных бунтарей подальше. А экономический ущерб покроем за счет доходов от нефти. Но только не для всех, а лишь для избранных. Но это совсем другая история.

Трудно предположить, что такие мысли роились в голове ректора. Во всяком случае прибор Трофима их не зафиксировал. Но упущенной выгоды было жаль. Особенно от такой, как созданный Климом учебно-научный центр. Идею его создания много лет пробивал профессор N. Как раз от него-то они и позаимствовали ее. И вновь возникает вопрос – почему неопытные мальчишки не только смогли оценить новшество, но и создать на этой основе действующий механизм, а умудренный жизнью руководитель, кстати весьма неплохой организатор, прошел мимо нее. Ответ предлагаем поискать читателям. Уверен коллективный разум сделает это намного лучше, чем автор.

Наконец, очередь в общем разговоре дошла и до Трофима. Хотя он довольно скупо поведал о своих успехах, собеседник уловил в его словах какую-то ностальгию, то ли связанную с недавней встречей с родителями, то ли с воспоминаниями о годах учебы в здешнем университете. Опытный психолог немедленно воспользовался слабым местом:
- Нет ли у вас желания хотя бы временно поработать у нас. Гарантирую, что Николай Иванович не будет вам мешать. Я уже давно принял решение об его увольнении. Приказ будет подписан в ближайшие дни.
- Видимо, ваша местная лаборатория уже устарела, но не составит труда заново оснастить ее. Деньги мы найдем, – начал напористо он.
В этот момент, как потом выяснили гости, прибор зафиксировал стремление ректора выбить из министерства средства под их идеи. Задача, вполне решаемая. Главное получить деньги, а уж распоряжаться ими будет он. Конечно, что-нибудь достанется и новому подразделению. Мысль настолько увлекла, что на мгновение утратилась бдительность. 

Пока Трофим размышлял над ответом, Клим, как хирургическим скальпелем полоснул:
- А вы бы сами, Никодим Довлатович, вернулись?
Начальник аж дернулся от возмущения. Он уже давно отучил сотрудников так разговаривать с ним. На публичных встречах никто не смел выражать мнение, отличное от начальственного. За стенами университета пусть себе чешут языки. Это не опасно. Пытавшиеся протестовать быстро расставались с должностью, а самые настырные и с работой. Показной дух единодушия воцарился, видимо, надолго. И вот кто-то пытается его нарушить.
«Ах ты, сучонок, - зафиксировал прибор, - никакого почтения к уважаемому человеку. И ведь попал не в бровь, а в глаз. Но надо же ответить на вызов».
И он завел привычную волынку о том, как предан университету, пройдя здесь путь от студента до руководителя.

Друзья уткнулись в чашки с чаем. Им было стыдно слушать дежурную проповедь, рассчитанную на послушное и молчаливое стадо. Если бы у ректора были реальные научные достижения, то они не заставили бы держаться за высокое кресло двадцать лет. Но их не было. Даже молодежь знала цену соавторства в многочисленных совместных работах, так и не нашедших реального воплощения. Тем не менее под них получались гранты, престижные премии.

Итак, юнец одним вопросом сразил опытного мастодонта. Всего лишь потому, что имел право возражать, которого давно лишены другие. Это право добыто дорогой ценой. Потерей родины, каторжным трудом на чужбине, расставанием с родными и близкими.

Если Сталина принято называть тираном, хотя тот допускал, чтобы собеседники, которых он уважал, возражали ему, не соглашались с ним, то как назвать ректора, искоренившего любое инакомыслие пусть в крохотной, но все же значимой ячейке общества? И бацилла раболепия, подхваченная в учебном заведении, будет тиражироваться зараженными ей выпускниками по городам и весям, в обществе, всюду и везде.

У Сталина был культ личности, личности в высоком понимании этого слова, генерирующий атмосферу творчества и состязательности в стране. А как назвать человека, насаждающего в подведомственном учреждении дух чинопочитания, угодливости, подхалимства, где только и может распуститься пышным цветом культ ничтожеств, готовых на любые подлости ради карьеры. Так не лучше ли иметь культ личности, чем расползающийся как эпидемия культ ничтожеств?

Пока страной правили личности (плохие или хорошие, но личности), она была великой державой. Но как только до власти добрались ничтожества, все пошло под откос. Возможно, из очередной пропасти, куда нас подтолкнули по извечной нашей доверчивости, мы начали выбираться. Но слишком извилист путь наверх и в команде альпинистов, его совершающих, пока превалируют ничтожества. А смелости избавиться от балласта не хватает.

Только в высказываниях зарубежных экспертов можно найти объективную картину положения в стране «Проблема в том, что российская государственная система заточена под одного человека - Путина, - пояснил Вельман (Депутат немецкого Бундестага от фракции ХДС – прим. авт.). - У него есть абсолютная власть, все выполняют его распоряжения - и его ошибки имеют фатальные последствия, так как в стране нет коллективного органа, который бы мог остановить его (Focus, 18. 02.2016)
Не беремся утверждать, что такие или подобные мысли мелькали в головах участников беседы. Во всяком случае прибор ничего подобного не распознал. Отнесем их на счет неуемной фантазии автора. За все плохое или хорошее, что здесь изложено, несет ответственность только он.

…Начавшаяся на оптимистичной ноте встреча, заканчивалась на явном миноре. Ректор, не дав ответа на прямо поставленный вопрос, не чувствовал себя вправе повторять приглашение. Больше говорить было не о чем. Пытаясь хоть как-то спасти положение, Никодим Довлатович предложил собеседникам встретиться с ученым советом и со студентами университета. Может быть, после в уютной атмосфере банкетного зала удастся поговорить на тему хоть какого-то сотрудничества с гостями. Виновники невольного торжества согласились.

Уважаемые читатели!
Информирую вас о выходе книги «Культ ничтожеств», опубликованной ранее на Прозе.ру, в существенно переработанном виде в издательстве Ridero.ru.
Тем, кто пожелает ознакомиться с содержанием, могу посоветовать скачать электронную версию (80 руб.) в интернет-магазинах Литрес, Ozon.ru, ТД "Москва" (moscowbooks.ru), Google Books (books.google.ru), Bookz.ru, Lib.aldebaran.ru, iknigi.net, Bookland.com, на витринах мобильных приложений Everbook, МТС, Билайн и др.,
Печатный вариант в формате принт-он-деманд (печати по требованию) (485 руб.) -  в интернет-магазине Ozon.ru (в поисковой строке «все разделы» набираете фамилию автора и название и переходите к электронному или печатному варианту или на сайте https://ridero.ru/books/kult_nichtozhestv/
Буду признателен за Ваши отзывы и пожелания, в том числе критические.
С уважением И. А.