Хорошие дурочки. Глава десятая

Глава десятая



              А вот ещё одна картинка. Городской парк. Не поздний вечер. Свежо и тепло одновременно. Лето закончилось. Солнце на закате. Греет только лицо. На него можно смотреть, прикрыв веки. Сизый воздух. Запах дыма. Жгут мусор в частном секторе и дачах. Семь часов вечера. Это—то самое время, когда приятно ощущать на ногах мокасины с теплыми носочками. Приятно поднимать ворот ветровки и прятать руки в карманах. Исчезли с лица земли и поля зрения пустые измятые пластиковые бутылки и разовые стаканчики. Дворники стали успевать собирать мусор и опустошать от него урны на городской площади. Урны пусты, и позволяют людям пользоваться собой без брезгливого выражения на лицах. Нет ворон перебирающих пустые пакеты из—под чипсов и печенья. Вот только дым! Молодёжь его не чувствует. Через час дым окутает весь городок и придётся прятаться людям в квартирах с плотно закрытыми окнами.
              —Опять спать с закрытыми окнами.—
              Мужчина и женщина полулежат на лавочке.
Ноги вытянуты свободно, потому как нет большого потока прогуливающихся горожан. Согретый солнцем кот, запрыгивает на лавочку. Мелкими шашками подходит к женщине с боку. Осторожно прислоняется к ней горячей шерстью.
              —Если ты его погладишь или просто поглядишь на него, он окажется у тебя на коленях.—
              Фраза обращена к женщине. Женщина мать Максима. Мужчина тот самый одноклассник. Женщина молчит, с мужчиной она не согласна и гладит кота. Тот вертикально топорщит упругий хвост и громко благодарит её урчанием. Люди полулежат на скамейке с полузакрытыми глазами.
              —Горячий, будто его утюгом прогладили.—
              —Я просил тебя не трогать кота. Чем я тебе не кот?—
              Нельзя говорить такие фразы разомлевшей от осеннего комфорта женщине. Она тут же перебирается к нему на колени. Мужчина довольно крякает и успевает распахнуть руки и сомкнуть их за женской спиной. Целуются. Вернее мужчину целует женщина.
              —Почему голова не кружится, как в школе?—
              Удивляется женщина. Спохватывается.
              —Мне приятно и я хочу тебя целовать, но нет того смака. Правда? И губы не пухнут после этого, как тогда. Правда?—
              Женщина сопит мужчине прямо в ухо.
              —И от маминых глаз их прятать не надо….—
              Мужчина молчит и размышляет над сказанным ею.
              —Ну и пусть! Мне нравится тебя целовать. Правда! А тебе?—
              Мужчина молчит и подставляет женщине свои губы для новой порции ласки.
Скамеечный кот усиливает ухаживания за женщиной.
              —Это как первая клубника на грядке. Каждый день прибегаешь к грядке и смотришь, когда же она созреет, станет краской. Волей неволей срываешь и ешь не доспевшую ягоду. Она с умопомрачительной кислинкой во рту, от которой текут слюнки, и ты ешь ещё и ещё. Приходит время, и клубника вся вызрела. Она не стала хуже от этого! Только ты уже не бежишь к грядке, ты знаешь, что клубника вся вызрела, и никто не сорвёт ту одну, первую поспевшую ягоду.—
              Женщина выслушала довольно продолжительный мужской диалог и дала оценку:
              —Удивительно тонкое сравнение.—
              —Я это сказал, или моя память выдала мне чьё—то изречение, не знаю.—
              —Ты сочинения писал на тройки.—
              —Значит, сказал Кто-то….—
              —Уходи!—
              Говорит мужчина коту и смотрит на него. Кот смотрит на мужчину. Мужчина начинает хмурить брови. Кот пригибается в лапах. Становится меньше в размерах.
              —Брысь!—
              Приказывает мужчина.
              Кот спрыгивает с лавочки и падает набок на тёплый асфальт, мордой в их сторону.
              —Нейтралитет? Согласен.—
              Говорит коту мужчина.
              —А почему вы все гоните котов? Если бы здесь сейчас была кошечка, ты бы ей даже сосиску в тесте купил, и выковырял бы её из булочки и покрошил перед ней.—
              —Ишь, глаза сузила. Мы ревнуем котов к вам, а вы кошечек к нам.—
              Спокойно и рассудительно говорит мужчина.
              —Слазь с меня!—
              Он пересаживает женщину со своих колен на лавочку согретую солнцем.
              —Так ты купил бы кошечке сосиску в тесте?—
              —Купил, конечно, и ты это знаешь.—
              —Купи котику.—
              —Кот сам себе добудет пищу.—
              —Или отберёт у кошечки купленную тобой сосиску. Я видела такое много раз.—
              Ехидно вставила женщина.
              —Бывает и такое. Не чего себя накручивать! У нас не так же….—
              Мужчина опустил глаза на кота, лежащего на асфальте. Тот спал, но ухо его тут, же среагировало на поворот головы человека.
              —Уличили тебя, прохвост!—
              Тот дробно потянулся, зевнул, широко раскрыв пасть, так что стала видна его алая глотка.
              —Значит, ты со мной согласен?—
              —В том, что исчезла яркость восприятия поцелуя? Так кроме поцелуя ничего больше не происходит между мальчиком и девочкой того возраста, потому и забирало до полуобморока.—
              —Точно! Запрет! А его хочется нарушить.—
              Соглашается женщина.
              —В нашем с тобой случае, перед нами лежит грядка полная спелой клубники, и мы рядом с ней. Только я и ты. Чего мудрствовать.—
              —Как будто и не ты совсем! Таким я тебя не помню.—
              Удивляется женщина.
              —Но тебе, же я такой нравлюсь?—
              —Конечно, нравишься. Выходит то, что происходит сейчас между нами это не продолжение школьных отношений, а начало совершенно новых?—
              —Новых и самых важных и самых длительных. До конца жизни.—
              Мужчина сдвигает кепку на глаза, совсем не потому, что закат ярок.
Женщина вникает в сказанное, её это трогает до глубины души. Она льнёт к источнику её так вдохновившему, к мужчине. И вдруг!
              —И до этого конца мы будем по съёмным квартирам скитаться.—
              Абсолютно по—женски и не во время как всегда.
Мужчина зябко передёргивает плечами, подбирает ноги под лавочку, выпрямляется. Наклоняется и гладит кота. Тот с испугу, было, собрался сорваться с места и дать дёру, но мужская рука подхватывает его и укладывает на колени себе. Сколько бы ни гладил мужчина кота, тот не проронит ни звука и тело его будет пружиной в руках человека. Ослабь хватку и был кот таков! И мужчина, и женщина грустят сейчас по только озвученной причине. Не мог мужчина делить на две части дом, из которого ушёл. Зато от этого, бывшая женщина и дочь имели свой дом, и мысль об этом его согревала. Точно также, не могла и новая его женщина потеснить взрослого сына из своей квартиры. Сын её из тех парней, кто не имеет той сноровки, с которой некоторые парни сейчас срывают ни откуда и не один миллион, не ведая законов и особого труда.
              —Как сын?—
              —Наверное, всё хорошо, раз не звонит.—
              Мать достаёт телефон из кармана и смотрит, какое сегодня число. Находит номер сына и делает вызов. Ждёт, разглядывая кота.
              —Да отпусти ты его! Не хочет он быть у тебя на коленях.—
              —Не отвечает.—
              Телефон проваливается в тёплую темноту её кармана.
              —Ты не знакомишь нас. Почему?—
              Мужчина отпускает кота, и тот скрывается в кустарнике.
              —У меня есть этому объяснение, веское. Тебе оно не понравится.—
              —С чего бы?—
              —Мне самой не нравится, это объяснение.—
              —Интригуешь?—
              —Стесняюсь….—
              Мужчина поворачивает лицо в её сторону. Смотрит и молчит. Ясное дело, что ждёт ответа, требует даже.
              —О, вытаращился! Думаешь что-то сногсшибательное? Ан, нет! Проще пареной репы!—
              Она вздыхает, обводит небо взглядом.
              —Замучила я такими знакомствами сына. Не хочет больше ни с кем знакомиться.—
              И тут же оправдательный и наступательный аргумент летит в лицо мужчины.
              —Ты тоже со своей дочерью меня не знакомишь.—
              —Дочь можно знакомить только вместе с матерью, а это невозможно. Знакомство с ней одной может поссорить их.—
              Рассуждает вслух мужчина и так правильно снова, что его женщина вновь прониклась к нему уважением.
              —Сын один?—
              —Один. Он у меня однолюб. Со школы за одной девочкой бегает, как первоклашка.—
              —Безответная любовь?—
              —Наверное…. Но женщин к себе водит. Ты понимаешь меня.—
              —И хорошо, что водит. Однолюб? Так, если разобраться и мы с тобой однолюбы.—
              —Жили с кем—то, где—то, а потом вернулись друг другу.—
              Мужчина обнимает женщину. Солнце показывает им свою макушку из-за крыши дома. Доисторические антенны торчат из неё. Кажется, сейчас солнышко поднимет руку и повыдёргивает их, к такой—то матери. Звенит телефон в женском кармане.
              —Перезвонил.—
              Радуется мать.
              —Здравствуй сыночка! Как ты? Я соскучилась.—
              И замирает. Не научился ещё человек запросто произносить душевные слова.
Сын смотрит на свой телефон. Его удивляет новая манера разговора матери с ним.
              —Выпила, наверное.—
              Решает он и идёт в наступление.
              —Ты мам где? И с кем?—
              —В парке я…. С мужем….—
              Мать разговаривает с сыном, и смотрит на мужчину. Она как бы считывает с него ответы.
              —И доказать можешь?—
              —Могу….—
              Мать протягивает телефон мужчине.
Тот какое-то время смотрит на телефон, недоумевая. Кивает головой, мол, что? Женщина пожимает плечами.
              —Добрый вечер, Максим! Меня зовут Сергей. Осень на дворе чудесная. Маму вашу решил выгулять.—
              —И пальто моё новое!—
              Кричит мать в телефон.
              —Женщинам без обновок никак!—
              Продолжает говорить мужчина.
Максим в растерянности. Он не ожидал услышать приятный мужской баритон, который сразу внушал к себе доверие и располагал к общению.
              —Мама ваша в моих надёжных руках, под моей защитой, у неё всё хорошо.—
              —Как обстоят дела у вас? Только, что вас вспоминали.—
              —У меня хорошо….—
              Прокашлялся Максим и продолжил.
              —Новости есть для мамы…. Для вас. Надо, встретится.—
              —Судя по голосу, ничего страшного нет. Где и когда?—
              —Можно сейчас….—
              —Можно.—
              —Запоминайте адрес.—
              Максим диктует адрес Аллы.
              —И ничего не надо покупать. У нас всё есть.—
              —Это мы решим с мамой. До встречи!—
              Лицо женщины напротив. Глаза сейчас выскочат и упадут прямо мужчине на грудь, внутрь расстегнутой куртки.
              —Стрекоза любопытная!—
              —Говори, а то, как тресну по башке твоей умной!—
              Женщина, шутя, замахивается. Её валят на бок и целуют, долго-долго. Ей придётся задохнуться, отдышаться, и только после этого услышать ответ.
              —В гости идём к твоему сыну.—
              Выражения лица женского меняется.
              —У-у-у…. –
              Она вспоминает, в каком состоянии её квартира.
              —Валя! Ты не рада этому?—
              —Я в брюках домашних, не подкрасилась сегодня даже…. Вот так всегда!—
              —А что это с ним?—
              Женщина забывает только что перечисленное и её голова заполняется тревогой за сына.
              —Он здоров? Как по голосу?—
              —Нормально. Адрес сказал.—
              —Адрес?!—
              Вскидывается женщина.
              —Зачем ему называть мой собственный адрес? Буд—то я его не знаю! Какой?—
              Мужчина повторяет только что сказанное её сыном.
              —Первый раз слышу! Это не больница?—
              Женщина уже на ногах и рыщет рукой в кармане, нащупывая телефон. Телефон перехватывает мужчина и прячет его в свой карман.
              —Не горячись. Нормальное предложение, нормальным голосом. Скоро всё узнаем.—
              —С ним всё хорошо. У него накрыт стол для нас и просил ничего не покупать.—
              Женщина немеет от любопытства. Мужчина берёт её под руку и ведёт по дорожке парка к выходу. Осень по—доброму щурит глаза им в след. Она знает, что именно в сентябре, когда вечера становятся прохладными, люди вспоминают о предстоящей зиме, и теснее прижимаются друг другу.


              Мужчина и женщина стоят перед новой дверью. Дверь красивая, не дешёвая. Плитка на площадке выложена недавно и отличается своей новизной от плитки на нижних этажах.
              —Я догадываюсь к кому мы пришли.—
              Как-то уж печально произносит женщина.
              —Не хочешь заходить?—
              Женщина кивает головой.
              —Придётся.—
              Звонка нет. Гости старательно обследовали дверь по периметру. Нет звонка! Мужчина поднимает руку и стучит. Ждать не приходится.
              —Мам ты?—
              Раздаётся за дверью голос Максима и, не дождавшись ответа, открывает дверь.


              Да, это её сын, но уж больно стал смахивать на отца. Он не поправился, но стал шире в плечах и кажется даже выше ростом. Бросается в глаза свежая стрижка, щёки выбриты до блеска. Мягкие домашние трикотажные брюки и трикотажная футболка обрисовывает мускулатуру молодого торса. Босиком.
              —Красив, как античная статуя!—
              Мысленно восхищается мать и с гордостью смотрит на своего мужчину, приглашая и его посмотреть на красоту сына. Они встречаются глазами.
              —Здравствуйте. Проходите.—
              Из-за спины сына выглядывает Алла. В белых шортах и белой рубашке с коротким рукавом. Босиком.
              —Чего-то она маленькая стала.—
              Удивляется женщина и переступает порог неизвестного дома.


              Квартира со свежим ремонтом. Всё говорит об этом. Даже одежда домашняя на парне и девушке, словно вынутая только что из упаковки. Максим знакомит Сергея с Аллой. Жмут друг другу руки. Мать отводит глаза от Аллы, разглядывая стены, потолки, мебель, люстры и гобелены в квартире.
              —Дождался!—
              Думает. Это она о сыне.
              —Слава Богу, нагулялась!—
              О ней и о нём мать размышляет про себя. Дыхание задержала и молчит. Всё её существо отвергает ещё не произнесённые хозяйкой квартиры вслух слова.


              Води не води глазами вокруг, а встретится с глазами и словами хозяйки квартиры придётся. И это нервирует мать Максима изнутри. Женщина вся в шипах и колючках, которых не видно глазом. Была бы её воля, тут же вышла из квартиры и ушла без оглядки. Сергей, чувствуя состояние своей женщины, берёт её за руку, заводит наперёд себе и прижимает к себе. Целует её в ершистый от злости затылок сверху. Максим делает точно такие же манипуляции с Аллой. Почти синхронно происходят действия обоих мужчин. Женщины оказываются лицом к лицу, в мужских объятиях. Мать выглядит такой же маленькой в руках своего мужчины, как и молодая хозяйка квартиры в руках её сына. И той и другой приятны мужские объятия. Они не смело начинают улыбаться друг другу.
              —Давно вас не видела. Совсем не изменились. Помолодели даже. Впрочем, вы всегда хорошо выглядели.—
              —Скажешь тоже…. Как отец, мама?—
              —Скоро придут.—
              —Как придут?! Я в домашних брюках, мы же просто гуляли.—
              —И они просто придут. Проходите!—
              Говорит Алла.
              —Есть повод.—
              Добавляет сын, и начинает объяснять Сергею, что отец Аллы инвалид, и им придётся поднять его в квартиру вместе с коляской. Алла распахивает дверь ванной комнаты и женщины не сговариваясь, скрываются в ней.
              —Вы сошлись? Решилась всё—таки?—
              —Прозрела будто. Налюбоваться им не могу. Давайте дружить. Мы же женщины.—
              —Разве так бывает, что бы невестка и свекровь дружили?—
              —А нам нет до этого дела. Мы сами себе хозяйки. И разницу в возрасте можно забыть. Идёт?—
              —Идёт.—
              Отвечает мать Максима.
              —Я приготовила вам подарок. Это сумочка. Вам понравится. Мама говорит, что так положено, но я сама захотела её купить для вас.—
              —А у меня нет для тебя подарка.—
              —Дети должны радовать родителей. Вот расчёска, вот косметика, а я на кухню! Индюшкины голени в духовом шкафу жарятся.—
              Алла выпархивает из ванной комнаты, и на крыльях любви летит к духовому шкафу мимо мужчин, мирно беседующих на диване.


              У Сергея не было взрослого сына, и маленького тоже не было. Жизненный опыт его заключался в тесном семейном общении с двумя женщинами. Это жена и дочь. Потому он решил сразу разрушить кладку из сыновних сомнений.
              —Семью свою я не разбивал, и мама твоя её не разбивала. У жены был одноклассник, романтик закоренелый. Плавал по морям и океанам. Отовсюду строчил ей послания на открытках, по старинке. Компьютер презирал, за что был мне симпатичен. Приветы мне передавал, подарки для дочки. Крёстным отцом даже просился стать. Вместе с женой читали, принимали его звонки и подарки, смеялись даже упорству его. Потом как снег на голову! Остыла, говорит к тебе, сама не знает от чего, и хочет быть с романтиком. Я встал и ушёл. Зашёл в магазин за молоком, его не было в холодильнике, а дочь любила на ночь пить молоко. Куплю, думаю и занесу. Жене в этот день не до дочери было. По телефону с романтиком разговаривала долго. В магазине маму твою встретил, впервые за столько лет. Любовь у нас была школьная. А у кого её не было? Так ведь?—
              Максим кивнул головой. Ему ли не знать о школьной любви!
              —Отнесли молоко дочери вместе. Мама твоя меня у подъезда подождала. С того вечера мы вместе. С неделю у родителей жил, потом снял квартиру и маму твою пригласил старость коротать. Всё….—
              —Какие же вы старики!—
              Вставил всем известную и уже звучащую фразу Максим.
              —На твоём месте я сказал тоже самое бы.—
              Мужчины улыбаются друг другу.
              —Максим! Родители пришли.—
              Донеслось из кухни.
              —Отец Аллы может на руках подниматься по ступеням, для этого у него кожаные перчатки есть. Только пол в подъезде грязный….—
              Объясняет Максим у входной двери.
              —Разберёмся….—
              Отвечает ему Сергей.


              Скоро за столом соберутся люди, которым в недалёком будущем станут родственниками. Вкусная еда придаст им калорий для высоких эмоций, а новость об освободившейся квартире заставит мать Максима пристальнее рассмотреть ремонт Аллы, в преддверии ремонта своего жилища. Жизнь внесла положительные изменения. Крепко будут спать предстоящей ночью люди. Без счастливых сновидений, потому что сами полны счастьем, надеждами и планами на будущее через край.

Продолжение: Глава одиннацатая http://www.proza.ru/2016/12/02/2312