Хорошие дурочки. Глава восемнадцатая

Глава восемнадцатая



              Жители треугольного дома тоже спали. Первую ночь в доме ночевал кот, после исчезновения хозяина. Бывший хозяин кота любил и баловал своего питомца, потому кот часто видит его во сне. Скучает кот. Спросонья, не разобравшись, принял ласку Максима за хозяйскую и продолжил спать. Кот стар. Издаёт при вдохе сопение. Сопение еле слышное, но когда человек не может заснуть, даже такая малость воспринимается ушами как едкий раздражитель. Парень затаил дыхание и вслушался. Так и есть. Это кот. Выкинуть на улицу?
              —Как мило, кот спит в доме с нами, наконец—то.—
              Алла стала похожа на кошку, мурлыкала в ночи и потягивалась подле Максима. И не дождавшись ответа:
              —Ты почему молчишь?—
              Нет ответа.
              —Издеваешься?—
              —Хочу выкинуть кота на улицу.—
              Теперь молчит жена.
              —Как ты на это смотришь?—
              Нет ответа.
              —Сопит он, мешает спать.—
              Поясняет муж.
              —Тебе и дети будут мешать спать, а их на улицу не выбросишь. Привыкай.—
              Ответ жены мужу.
              —Почему дети? Ребёнок.—
              —У меня от тебя двойня, как у Кати будет.—
              Пауза.
              —Мне слышится подтекст.—
              Пауза.
              —Ой! Да твои это дети.—
              —Издеваешься?—
              —Это жизнь издевается. Наказывает.—
              Тихое сопение кота слушают двое. Муж не может и не хочет согласиться со словами жены.
              —Кого наказывает? Меня, тебя? За что?—
              —За зеркала битые.—
              —О чём ты?—
              —Образно я. Целое зеркало отражает тебя целого. Разбились отношения, каждый может забрать с собой осколок, глядишь тебя и не осталось.—
              —О чём ты!—
              —Ты не весь со мной. Через забор твои частицы живут.—
              Сопение кота стало не выносимым обоим. Слушать его не было сил. Хочется сорваться на что угодно.
              —А может и одна частица.—
              В голосе Аллы слышится сомнение.
              —Ты если собралась ревновать, то не честно это. Ты знала обо мне и Катерине.—
              —Я не ревную. Я о том, что один ребёнок может быть твой, а другой прокурорским.—
              Муж молчал в темноте и наливался гневом. Жена это почувствовала и поспешила с разъяснениями, добытыми из интернета. Мол, так и так…. У женщины в яичниках один раз в тринадцать - шестнадцать лет созревают две или более яйцеклеток и тогда на свет появляются разнояйцовые близнецы. Оплодотворить две разные яйцеклетки, которые выходят из яичника с перерывом в несколько часов, способна сперма как одного, так и двух мужчин. Всё зависит от любви обильности и поведения женщины. Причём интервалы в её общении с будущими папашами могут быть и в несколько дней. Жизнеспособные сперматозоиды могут жить в трубах от двух до семи суток. Алла читала лекцию повышенным голосом. Кот проснулся и перестал сопеть. Это не было услышало людьми, они были заняты своими проблемами.
              —Интересно, который из них твой? Может оба твои всё - таки.—
              —Может оба прокурорские. Давай, об этом забудем.—
              Вздохнул в темноте жена.
              —У тебя не получится. Если что вбила в голову, считай навсегда. Честно говорю! Не считал и не думаю, что дети мои. Катерина в законном браке состоит. Потом мать знает от кого рожает.—
              Жена подняла голову над подушкой, всмотрелась в темноту, вслушалась. Ответ мужа, высказанный твёрдым голосом, пришёлся женщине по душе.
              —Кота разбудили. Давай спать, пока он не сопит.—
              Молодые люди притихнут, стараясь заснуть. Встревоженное сознанье долго ещё будет будоражить их головы. В ушах каждого дыхание другого. Как тут уснёшь?
              —А если всё-таки….—
              Муж перебивает жену.
              —Катька построила для себя семью и дом, своими ошибками если хочешь. Это дети её мужа и её дети. Больше не произноси вслух свою гипотезу. Она никому не нужна. Она разрушительная гипотеза. Ничего, кроме беды не принесёт.—
              —И у тебя к ней нет вопросов?—
              Муж желал наорать на жену. Муж желал выскочить из кровати. Муж почти ненавидел лежащую рядом женщину. Но! Муж стерпел, стиснул зубы до злой боли в дёснах.
              —У меня нет вопросов к чужой женщине. Женщины рожают мужьям, что Катерина и сделала. Твоя очередь. Не тревожь свою душу и душу счастливых соседей.—
              Жена выслушала и засопела. Может это кот? Нет. Коту надоели громкие людские разговоры в ночи, и он ушёл на первый этаж. Лёг в привычное место и стал терпеть непривычный запах стирального порошка исходящий от недавно выстиранной корзины. А сопит Алла. Она довольна ответом Максима. Теперь—то уж она заснёт и даст возможность заснуть Максиму.


              В соседском доме через забор горит свет. Грустный свет, тусклый свет. Охранник не спеша ходит по двору, не спится ему. В доме им охраняемым горюет женщина Василиса о дочери и внуках. Горе в том, что лишилась дочь мужа, а внуки отца. Умер Пётр Степанович на операционном столе во время операции. Вот такие дела. Женщина филином сутулится у окна. Приёмную дочь растила одна, теперь дочь будет растить родных деток без отца. Как всё меняется, Господи! Василиса видит идущего к дому охранника и не хочет, что бы он заходил. Чего делать в доме ночью? Ну, узнал о смерти хозяина, ну и что? Ей никто сейчас не нужен. Она тихо отступает от окна вглубь дома. Охранник стучит, да так смело.
              —Вам звонят.—
              Дверь тут же распахивается. Женская рука забирает телефон. Дверь закрывается. Охранник стоит и ждёт свой телефон.
              —Василиса! Хочу напомнить тебе, ты не одна. Вы не одни. У вас есть я.—
              —Знаю. Почему не звонишь на мой телефон?—
              —Нельзя. Пока нельзя…. Памятник Петру Степановичу не ставьте. Так надо, пусть пройдёт время.—
              —Пусть пройдёт, как скажешь…. В такие моменты не во что верить нет сил.—
              —Как молитву заучи и запомни – ты не одна, вы не одни, у вас есть я.—
              —Когда я тебя увижу?—
              —Не скоро, зато сразу навсегда. Ты спешишь куда—то?—
              —Спешу тебя увидеть, услышать, обнять. Отрываться от тебя не буду ни на минуту.—
              —А компот?—
              —Буду варить обязательно.—
              —Как мальчики?—
              —Да что мальчики? Спят. А отец умер.—
              И зарыдала женщина обо всём сразу.


              Максим проснулся. Ему сразу вспомнился ночной разговор с Аллой, но в ненужности и даже неправильности разговора человек не сомневался. Возможно всё. Только в возможности этой никто не нуждался. Кота в комнате не было. Приоткрытая дверь подтверждала это и силушку, и ум старого животного. Алла спала. Спала крепко. Парень вышел и закрыл за собой дверь. Спустился по лестнице. Как в первый раз восхитился приобретённым жилищем. Он чувствовал себя в нём взрослее, сильнее. Отец Аллы мелькнул за окном во дворе. Не спится человеку. Метёт, скребёт, поправляет каждый расшатавшийся камень на дорожке. Умудрился окопать все деревья и кусты. Каждая доска в заборе проверена на прочность. Ни одного сорняка на земле, всё выдрал. Поправился телом и посвежел лицом.
              —Здорово, зятёк.—
              —Доброе утро отец.—
              Инвалид улыбнулся, слабо Как-то.
              —Приятно мне, отцом назвал. Вишь, как бывает! У меня приятность у соседей горе. Хозяин помер во время операции. Сердечный клапан пробовали шунтировать, да поздно.—
              Максим переваривал неожиданную информацию.
              —Дети без отца остались. Беда….—
              Инвалид даже лицом посерел.
              —Думал приятеля, приобрёл в лице Петра Степановича на долгие годы. Ан, нет… Жизнь, распорядилась по-своему.—
              —Обещал ему, совсем недавно, помогать его женщинам. Только чем тут поможешь! У каждого своя жизнь.—
              —Дружить будем, в гости ходить, мальчишек нянчить.—
              —Это конечно можно.—
              Покосился на соседский двор. Тихо. Никого не видно.
              —Ты зять на меня не серчай только….. Ответь. Промеж вас чего было? Серьёзное что или так….—
              Инвалид кивнул головой в сторону прокурорского дома.
              —Всё и было, только жену свою, вашу дочь люблю больше жизни.—
              Инвалид слушал и щурился в сторону соседского дома.
Максим собрался внести ясность и о детях, да не смог, слова остались в человеке, не захотели отчего-то идти наружу.
              —Вы чего с детьми тянете?—
              Коляска инвалида дрогнула и покатилась впереди парня по дорожке.
              —Я тоже могу неожиданно умереть. Кровообращение нарушено. Кровь густая. Тромбы всякие во мне сидят, оторваться могут в любую минуту. Каждый день пью таблетку, что бы кровь в себе разжижить. Пока обходится.—
              —Не получается наверное.—
              —И долго не получаться будет? Внуков охота.—
              Ответа на свой последний вопрос инвалид не получил, что и следовало ожидать. Они прошлись по сырому и холодному двору. Проследили взглядом за соседским ежиком.
              —И ведь не уходит никуда.—
Ровным голосом произнёс инвалид.
—От добра, добра не ищут.—
              Сам себе объяснил и покатил коляску к пустой собачьей будке. Единственный предмет на дворе им не обследованный.
              —Может, собаку заведём?—
              —Это с женщинами надо решать. Ёжик тихий, собака громкая. Сегодня кот в доме ночевал, так сопел от удовольствия, что заснуть было невозможно.—
              —А мне ничего. Он под утро на первый этаж в свою корзину пришёл.—
              Максим предусмотрительно подал тестю детскую пластмассовую лопатку, которой тот очищал колёса от влажной и холодной земли. Стук в оконное стекло прервал мужской разговор. Женщины зазывали мужчин в дом. За завтраком и они узнают о соседской беде. У Аллы раскроется рот, рука так и застынет в воздухе. Мысли завертят её головушку и так и эдак, во всех направлениях. Мать Аллы не заметит этого, поглощённая чужой бедой со скорбным лицом уйдёт на кухню. Отец спрыгнет со стула и на руках по полу последует за ней.
              —Двоих детей одной растить дело не шуточное. Если твоего ребёнка забрать ей будет легче.—
              Неуместно вылились женские фантазии.
Удар рукой по столу заставил Аллу вздрогнуть, уронить что-то на пол, и посмотреть в сторону кухни, где находились мать и отец.
              —Пусть родители вернуться за стол. Позови их.—
              —Да идём мы сами уже…. Услышали. Чего стряслось?—
              Женщина шла позади мужа на шаг. Полчеловека раскачивалось на руках пред ней на полу. Максим поморщился от увиденной картинки и ещё больше озлился.
              —Моя жена вбила себе в голову, что дети Катерины, нашей соседки, от меня. Мало того, она пытается всеми силами заставить меня поверить в это. Я так не считаю. Её фантазии до добра не доведут.—
              Мать и отец замерли. Мать стояла в самом начале стола, пол отца на руках рядом на полу. Максим морщился как от зубной боли, то злость кипела в человеке. Молчание длилось недолго, отец Аллы за это время доплёлся до своего стула и заскочил на него. Мать так и осталась стоять, в начале стола на него опираясь рукой. Тяжело опираясь. Новость негативной тяжестью налила её тело. Сердце зашлось в учащённом ритме.
              —Из моей практики следует, что женщины всегда правы. Опосля…. А руками тогда не машут.—
              Изрёк печально инвалид.
Максим опешил. Он наперёд был уверен, что родители Аллы займут его сторону.
              —Я прав мать?—
              —Это не доказуемая, правда, отец. Дети рождены в законном браке, и отец их Пётр Степанович. Царство небесное ему. Догадки свои припрячь дочь и вслух никогда не произноси.—
              —Я предполагаю мам. Прокурор всё время пьяный возле Катьки был.—
              В треугольном доме снова прозвучал удар мужского кулака по столу. На этот раз это сделал отец.
              —Не говори гадости о покойном. В его доме мы ели и пили. Он мой друг, если хочешь знать.—
              —Весь город знает и говорит.—
              Лицо дочери дёрнулось, это кухонное полотенце ударилось о её лицо, брошенное рукой отца. А руки у отца, после того как отняли ноги, стали сильными и цепкими. Максим вскочил и подошёл к Алле.
              —Зачем вы так?—
              —Как?—
              —В лицо прямо….—
              —Она швыряет оскорбления в лицо человека, который даже закрыться не может. Не видел я его и не знал таким, каким ты его мне представляешь. Добрый сосед ему имя. Добрый муж и отец. Таким они жил рядом с нами. Таким и поминать будем. У детей есть отец и фамилию его они носят.—
              Кот, припав животом к полу, засеменил к двери. Сел спиной к людям, лицом к двери, прядая ушами на громкий голос хозяина дома. Для кота половина хозяина в диковину. Долго он к ней приглядывался, принюхивался и не шёл в дом.
              —Папа прав, дочка. У мальчиков фамилия и отчество Петра Степановича. Всё по закону. Если сомневаешься, спроси у Катерины. Думаю, ответ будет таким же.—
              Дочь захлёбывалась обидой, злой, извергающей на поверхность грязную пену сомнительных доказательств. Отец внимательно разглядел пунцовое лицо дочери.
              —Ты мужа своего оскорбляешь. Жизнь его и свою ломаешь. Жизнь соседей наизнанку выворачиваешь. Откройте дверь коту! Ему и то противно тебя слушать.—
              Мать Аллы поспешила выполнить просьбу мужа. За дверью стоял человек с поднятой к звонку рукой.
              —Здравствуйте.—
              Мать Аллы опешила и отступила в дом.
Взволнованный вид женщины насторожил пришельца.
              —Мы знакомы. Не надо пугаться. Я бывший хозяин этого дома. Вы должны меня помнить. Соскучился. Решил зайти проведать дом и кота.—
              Кот плясал на задних лапах вокруг ног гостя. Передними, цеплялся за его брюки. Раскрывал пасть в длительном мяуканье. Почти завывал. Мужчина подхватил его на руки.
              —Привет Мефодий! Привет родной! Я обязательно тебя заберу! Подожди немного ещё.—


              Оставим пришельца за этим занятием и обратим взор на Аллу и попробуем рассказать, а заодно и оправдать последующие с ней изменения.


              На дворе весна. Солнце весной яркое. В проёме открытой двери стоял монах, как всегда высвеченный ярким солнцем со двора. Придуманный некогда силуэт монаха. Как он нашёл её? Женские фантазии забили с новой силой и не позволили молодой женщине расслышать слова гостя у порога. Алла решила, что в трудную минуту монах пришёл к ней на помощь. Она всегда верила своим фантазиям, которые, славу Богу вывели её на верный жизненный путь. Гость переступил порог. На нём ниже колена чёрный плащ, не застёгнутый на пуговицы. Шарф вокруг шеи с длинными концами. Волосы тёмные, длинные и схвачены сзади резинкой. Короткая, аккуратно подстриженная борода. Можно согласиться с Аллой, он и впрямь напоминал монаха. А так как Алла была ещё и искренним человеком, то она воскликнула, оглядываясь на Максима:
              —Это наш монах, Максим…—
              Кухонное полотенце, скрученное жгутом в руках парня, скрипнуло. Он слышал слова гостья и знал, кто стоит на пороге его дома. Лицо его стало непроницаемым. Видя перед собой вдохновенное придуманной радостью жены, он почувствовал себя никем в этом доме, никем подле молодой жены.
              —Может гость и меня забёрёт вместе с котом.—
              Грустно пошутил  про себя Максим, а вслух спросил жену:
              —Ты до сих пор ждёшь монаха?—
              Без намёка на иронию, с искренним сожалением и нежностью гладит свою Аллу по голове. Запрокинутое лицо к мужу несёт столько счастья и восторга, что парень захлёбывается сердцем и душой и телом чужим несуществующим счастьем. А где же тогда его счастье?
              —Ты не рад!—
              Удивляется самая счастливейшая женщина из счастливых женщин, встаёт на встречу гостью. Муж спешит за женой. Нет, в действиях парня желания увидеть разочарование любимой женщины, он стремится, как всегда быть ей опорой в наступающий момент разочарования. Он делал это много раз, много лет, и никогда не уставал. Сейчас ноги его стали ватными и безжизненными. Сейчас его женщина шла навстречу мечте и своему ощутимо зримому опустошению и одиночеству.


              Молодая женщина всё же разглядела в монахе бывшего хозяина дома. В момент сделки, волосы его были короткими. Нынешняя длина волос на крупной голове была другой. Крупноголовый мужчина – красивый мужчина. Таково мнение многих женщин. Нелепо по их же мнению смотрится высокий и крупный мужчина с небольшой по—птичьи головой. Рука её отпустила руку мужа. Безжизненно провисла вдоль тела. Глаза потухли. Алла отступила в сторону и пошла по лестнице на второй этаж. Аллу и изменения в ней заметил гость. Обратил внимание он и на парня провожающего её взглядом.
              —Я не во время. Простите. Может быть в следующий раз?—
              —Проходите. Вы как никогда к месту. Новый человек, новое настроение, так жена?—
              Ответил нынешний хозяин дома.
              —Просим вам, просим…. Проходите.—
              Откликнулась хозяйка.
Мужчина с котом на руках прошёл в собственный дом и стал счастливым, как и кот. Родные стены ему улыбались. Новые хозяева тоже. Кот расплавился в человеческих руках от любви, был горячий как утюг. Бывший хозяин сел за собственный стол, поднял глаза на любимые люстры.
              —Как хорошо дома.—
              Хозяйка ушла на кухню, прихватив со стола использованную посуду.
              —Жалеете что продали?—
              Задал вопрос хозяин.
              —Жалею.—
              —Скоро уж больно.—
              —Согласен. Оказывается события, могут быть настолько стремительными и ошарашивающими одновременно, что не успеваешь разобраться в них, как они сгорают дотла. Я один опять, я в смятении.—
              —Сосед наш умер.—
              —Кто?—
              Встрепенулся гость.
              —Пётр Степанович.—
              Мужчины помолчали, и как водится у мужчин, никто не кинулся откровенничать.
              —Хороший человек, отец семейства. Только начал жить человек по—настоящему и на тебе….—
              Тяжело вздохнул гость.
              Отец Аллы подумал:
              —Моя дочь только что начала жить по уму и на тебе….—
              На втором этаже послышался голос Аллы, явно с истерическими нотками. По лестнице буквально скатился Максим, потому как поскользнулся, но смог удержать равновесие.
              —Я в кузню.—
              И вышел. Не хлопнул дверью, не повысил голоса, не окинул сидящих людей сердитым взглядом. Держал обиду в себе. Мать Аллы принесла гостью чайную пару. Наполнила чаем и присела за стол. Лицо грустное. Посмотрела на дверь, за которой скрылся зять. Вопросительно посмотрела на мужа.
              —В кузню, сказал….—


              На втором этаже треугольного дома Алла не рыдала, не дула губы, как можно было бы предположить. Она кралась вдоль стены к лестнице, что бы подсмотреть за бывшим хозяином дома, обличьем своим напоминающим монаха Донского Свято—вознесенского Кременского монастыря. Его образ с новой силой и яркостью возник в голове сумасбродной молодой женщины, растревожил сердечко, всколыхнул фантазии уже покрытые илом времени с самого дна, замутил разум. Ну, точно же, похож! И голос, и волосы, и этот жест рукой убирающий прядку волос за ухо. Борода, чёрная одежда….


              Не простое это дело – молодость. Кружит, волнует, взбивает пену чувств, за которой явь не видно. Есть в народе рецепт алкогольного напитка – бражкой называется. Крепости ещё никакой, а дурманит голову, что молодость. Заиграла бражка в молодой женщине, да ударила в голову щекочущей влажной пылью, потому как необходимо было чем-то убрать из неё ревностные сомнения к мужу и соседке Катьке. Спроси её сейчас о ревности, наотрез откажется, а на самом деле это она раз проклятущая навела бражку в голове молодой женщины.


              Фигура гостья притягивает. Джемпер обрисовал мужской торс на славу. Мышцы играют. Длинные волосы всегда обладают магией, а здесь они промытые, блестящие, красоты небывалой мужской. Красоты зрелой – мужчине лет тридцать пять будет. Вот не поглядела внимательно документы по покупке дома, теперь имя не помнит! Рысью бросилась назад в комнату, нашла в комоде документы и пошла по ступеням, вниз прокручивая на кончике языка такое необычное имя с отчеством, как и сам их обладатель.
              —Емельян Варламович, как вам заграница, понравилась?—
              Мужчина встал и непринуждённо направился к лестнице, как всегда, как это было в недалёком прошлом. Он чувствовал себя дома. Он чувствовал себя хозяином. Подал руку у последней ступени, склонился и поцеловал руку женщины. Родители Аллы, рассматривали происходящее, словно в кинозале экран. С дочерью явно что-то происходило. Тщеславие дочери отделилось от неё и позволило увидеть себя королевишной стоящей на две ступени выше мужчины целующего её руку. Склонённый мужчина поднял голову и смотрел на девушку. Напичканная фантазийной бражкой, молодая дама излучала свет и ту самую химию, которая притягивает разнополых людей. Потом весна ещё эта, потом эта Катька с возможными детьми от Максима, внешность схожая с монахом, взрослая мужественность гостья. Всё это сошлось воедино и вытеснило на время образ мужа.


              А Максим, наполненный любовью и ревностью к жене, ковал в кузне цветы из металла. Металла раскалённого и размягчённого. И как всегда бывает, злость на себя и жену силы придавала. Готовый цветок с шипением опускался в воду. Пар стремился ввысь. Грохот молота о наковальню, отдавался во всем теле. Красив парень в эту минуту, ощутимо и зримо красив, если б Кто-то его увидел сейчас!
              —Максим! Максим!—
              Показалось парню, что зовёт его Алла, обрадовался, обернулся…
              —Катя…—


              Да, Катя. Пришла с мамой оградку и временное надгробие заказать. Судьба включила невидимый свой механизм. Именно Максима посоветовал им Кто-то в решении этой задачи и адрес указал. Катерина не слепая, да и химии человеческой от Максима столько сейчас исходит, вдыхай и вдыхай себе на здоровье. Неосознанно конечно, на уровне инстинкта. Разгорячён парень работой и злостью, по пояс голый, в руках цветок аленький, тяжёлый и раскалённый. Да тут и слепая, прочувствует красоту мужскую Богом, созданную для красоты женской. Она разная, но свою красоту найдёт каждая. Колыхнулась в груди девичьей томная волна памяти быстрой и искромётной любви их на круглой кровати. Разумеется последняя встреча не в счёт. Хотя, кто знает! Кто знает.


              Всё вышесказанное о парне увидела, оценила и Василиса, мать Екатерины. Образ покойного зятя, одиноко лежащего там, где положено лежать людям в его положении возник перед глазами, да не затмил образ кузнеца, предполагаемого отца её внуков. Почуяло материнское сердце состояние дочери, выступила она наперед, рукой дочь отправила за дверь кузни во двор. Уйти самой, возможности не было, да и за делом они пришли, а не разглядывать кузнеца за работой. Кузнец ковал вечные цветы любви и памяти. С паром и шипением погружалась выкованная из металла любовь в воду. Дух захватывающее действие. Пар улетучился, не стало шипения, ошпаренная вода успокоилась и со дна на женщину смотрели розы. Непросто смотрели, завораживали.
              —Не надо бы было цветы да из металла.—
              Женщина поёжилась.
              —Красиво и торжественно лежат такие розы на мраморе и граните.—
              —Так унесут же….—
              —Высверливается отверстие и крепится намертво.—
              Кузнец надел рубашку.
              —Вы по делу?—
              —Разумеется.—
              Женщина рассказала и показала набросок оградки.
              —Этим я не занимаюсь. У меня художественная ковка. Я позову человека, закажете ему.
              Примите мои соболезнования.—
              —Принимаю. Спасибо.—
              Вышел мужчина и Василиса, стала с ним объясняться по поводу своего заказа.


              Воздух в кузне со вкусом раскалённого металла. Раскалённый металл лежит в груди у кузнеца. А у девушки ждущей мать на дворе кузни расцвела роза в сердце. Живая, не из металла. Кузнец подошёл. Помолчали.
              —Значит умер.—
              —Умер, Максим, умер. Сосуды проклятым сахаром забились.—
              —Что теперь?—
              Молодая женщина окинула парня взглядом. Он всегда ей нравился. Только в те времена ценностей хотелось материальных, да побольше, побольше.
              —Жить дальше. Детей растить твоих.—
              Если сейчас сказать, что эти слова для парня прозвучали громом небесным, то это вовсе не так. Он слышал эту версию сегодня ночью от собственной жены, жены любимой, и не хотел продолжения «кино».
              —Пётр Степанович женился на тебе и твоих детях в тебе. Ты сделала его счастливым, он сделал тебя счастливой. Исполнились все твои и его желания, всё, что ты хотела иметь в жизни. Твой муж дал детям фамилию и отчество. Дети его наследники. Если бы Пётр Степанович остался жить, ты никогда бы мне этих слов не сказала, может быть и не считала бы так.—
Слова Максима произвели на Екатерину сильное впечатление. Настолько сильное в своей правоте, что стало стыдно молодой женщине. Она заплакала.
              —Спасибо за правду. Пётр Степанович детей ждал, он им отец. Я буду знать об этом, и помнить всегда.—
              —Решишь доказать обратное, а это сейчас делается легко, доказывай. Буду платить алименты.—
              Парень пошёл по двору кузнецы. Шёл твёрдым шагом, уверенным в правоте своих слов. В след ему смотрела плачущая молодая женщина, на сто процентов с ним согласная во всём.
              —Катерина, что случилось?!—
              Мать бежала к дочери, помогая себе руками, на которых развевался тёмный палантин. Похожая на птицу, большую и доброю. Остановилась и накрыла своё дитя краем палантина. Прижала к себе, подождала.
              —Что случилось?—
              Мать заглянула под свои крылья.
              —Что, что…. Муж, мама, у меня умер. Отец детей моих.—
              И зарыдала ещё сильнее молодая женщина под материнским покровом.
              —Да, дорогая моя, отец твоих детей умер.—
              И проводила мать уходящего парня смиренным взглядом.


Продолжение: Глава девятнадцатая http://www.proza.ru/2016/12/02/2335