Ничей. Глава 1

ПРОЛОГ

    Где-то звонит колокол, еле слышный в подземном переходе, где стоит женщина: ей под сорок, её зовут Люба. Она в монашеском одеянии и поет псалом. — …Господи, Боже наш! Как величественно имя твое по всей земле! Слава твоя простирается превыше небес! Из уст младенцев и грудных детей ты устроил хвалу… — голос у неё чистый, красивый. Несколько зевак стоят поодаль, внимая пению монашки; ей подают, не скупятся.
    Мимо торопливо проходит подросток по кличке Карлсон — ему лет пятнадцать-шестнадцать. Люба косит на него глазом, продолжая петь, — …ради врагов твоих, дабы сделать безмолвным врага и мстителя…
Не глядя в сторону Любы, Карлсон выстреливает молодым баском. — Уходи! Полицейский идет!
Одухотворенность мгновенно слетает с лица женщины: Люба обрывает пение, кидает в сумку, стоящую в ногах, банку для пожертвований, картонную бирку с текстом «Подайте на строительство храма» и убегает.
В переходе появляется веснушчатый полицейский. — Эй, гражданка в чёрном! Пожалуйста, остановитесь!.. — приказывает он.

    …Люба бежит по битому кирпичу вдоль заброшенного жилого здания, на ветру развевается платок-апостольник, за ней — полицейский. От его вежливости не осталось и следа. — Стой, сучка! Догоню — урою!.. — кричит он. Люба забегает за угол, за ней — полицейский.

…На земле лежит полицейский, на лбу из раны сочится кровь. Запыхавшаяся Люба и Карлсон стоят поодаль. — Ты его не убил? — говорит Люба.
— Нет, — отвечает Карлсон. — У ментов лбы крепкие. Проверено.
Они подходят к полицейскому. — Жалко: молодой такой, — говорит Люба и придурковато хихикает. — Хорошенький!
— Ага! А если бы он тебя сдал за работу на чужой территории! — выговаривает ей подросток. — Ты, Люба, думай, кого жалеть! Мент это продажный!
Люба вздыхает. — Все мы люди, все мы — человеки.
Карлсон наклоняется, подбирает огромную гайку, лежащую рядом с полицейским, и кладёт в карман. — Пошли отсюда.
Они торопливо идут вдоль заброшенного здания. Люба на ходу снимает с головы чёрный платок-апостольник и кладёт в сумку.
— Тут тебе нельзя работать, — говорит юноша.
— Да. Нужно искать другой переход.
— Я завтра на Румянцевский рынок ухожу.
— Что так?! — удивляется Люба.
— На Крестьянском я уже примелькался. Менты в интернат могут сдать.
— И иди в интернат. Заживёшь как человек. Имя тебе дадут. Документы получишь.
— Чего! Офигела что ли! Слышал я, как в детдомах живут! Я пацан свободный и живу сам по себе!..
— Разве это жизнь — прятаться да убегать?
— А чё. Мне — в прикол…
Люба вздыхает, глядя на Карлсона.



    По дачному поселку едет джип. Салон у него из белой кожи, дорогой и чистый. Под лобовым стеклом на шнурке болтается символ языческого солнца, похожий на диск от циркулярной пилы. За рулём — человек по кличке Бритва; ему слегка за тридцать, он сухощавый, в костюме с иголочки, и в затенённых очках в модной оправе. Рядом — Шрэк, по виду -  его ровесник, с ковшеобразной челюстью и в спортивном костюме.
— …Корней — урка старого закала и мы для него — никто, — говорит Бритва. — Пыль. Потому он у нашего пушера дурь забрал. Мол, толкал товар на его территории.
— Почему его?! — упрямится Шрэк. — Это наша территория!
— У него другой взгляд на эту тему.
— И чё нам теперь? Лапки кверху и всё отдать?!
У Бритвы звонит мобильник. Он достаёт телефон, мельком глядит на дисплей и отключает его. — Алиса утомила… Опять бухает, сучка…
Его товарищ грызёт ноготь.
— Шрэк, ты что-то в последнее время дёрганый стал, — говорит Бритва, искоса поглядывая на него.
— Почему это?
— Я тебя сто лет знаю. Раз ногти грызёшь, значит — проблема есть.
Шрэк престаёт грызть ноготь. — Башмак новый взял, а он — давит. Вот и проблема: пальцы стёр.
— Так — купи другие.
— Жалко. Эти разношу, — он наклоняется и мнёт носок ботинка. — Значит чё, подписываться на ликвидацию?
— Самим? Нет. Нужен спец со стороны. А нам при ликвидации быть на виду. С железобетонным алиби.
Шрэк распрямляется. — И где мы возьмём спеца? Объяву дадим?
— Ага. В интернете… Самая хрень заключается в том, что если начнёшь искать киллера, обязательно шумок пойдёт.
— И обязательно его услышит какая-нибудь тварь.
— И менты организуют тебе подставу.
Бритва внезапно выворачивает руль, автомобиль виляет. Шрэка бросает на товарища.
— Ты чё, Бритва!?
Тот оглядывается назад. — Бля, кажется, не достал! Прямо из-под колёса выскочил!
— Кто?
— Псина!.. С зоны их ненавижу!.. – он ухмыляется. - Они меня — тоже…
Они поворачивают на перекрёстке и останавливаются у металлической калитки загородного дома. Бритва глушит двигатель, выходит, открывает дверь джипа и берёт пакеты, лежащие на заднем сиденье. — Я — быстро…
Бритва уходит, телефон Шрэка бринькает. Он включает дисплей, на картинке молодая женщина стоит в позе собаки. Сзади к ней – известно с какой целью - пристроилась  мультяшная кукла Шрэк...
Шрэк испуганно глядит в окно и прячет телефон.

Люба сидит на краю расстеленного дивана и застёгивает бюстгальтер.
— …Быстро мы это сделали. Люблю быстро, — говорит женщина. — Карлсон лежит рядом, под одеялом.
В помещении, похожем то ли на мансарду, то ли на чердак с маленьким грязным оконцем в косом потолке, стоят два старых дивана, стол с древним телевизором. С деревянной балки свешивается голая лампочка. В углу — кран с раковиной. На одной из стен — круглая мишень для дартсов.
— Люб, а если Трофим узнает, что ты и с ним, и со мной спишь? — говорит Карлсон.
— А, то он не знает, что я женщин добрая, — она глядит на Карлсона и придурковато смеётся. — О-очень добрая! — Женщина пробует щекотать подростка, тот — отбивается.
— Но про меня же он не знает?
— И не узнает, если не скажешь. Ты же не скажешь?
— Нет.
— Вода сегодня есть у вас?
— С утра была.
Люба встает с дивана. — Давай, я тебе голову помою. Где кипятильник?..

Бритва входит в калитку, в руках полиэтиленовые пакеты. На дорожке, уложенной цветной плиткой и обрамлённой розовыми кустами, стоит раздражённая красавица с оплывшей фигурой – жена Бритвы Алиса. Она только что встала из-за садового столика, на котором стоит полупустой бокал вина, лежат телефон и книга - биография Анджелины Джоли. Женщина зло говорит, глядя в сторону калитки, где чернеет джип. — Кто там? Придурок Шрэк?
— Возможно.
- Чё трубку не брал?
- Не слышал.
- Не слышал, ага! Морковки купил?
— На земле живёт, морковку вырастить не может, — бормочет сам себе Бритва.
— Сам в ней копайся! Так купил или нет?
Бритва подхватывает раздраженный тон. — Купил!
— А, человека-паука?
— Паука? Чёрт, забыл!
— Небось, опять смотаешься сейчас?
— Думаешь, мне лавэ само в карман сыпется?
— Знаю, какое там «лавэ» тебя по саунам ждёт.
— Смени музыку, Алиса… Или лучше на работу устройся. В больницах медсестёр не хватает…
— Щас!
Из дома выскакивает сын Бритвы — Денис: мальчик лет четырех — с игрушечным пистолетом и бежит к отцу. — Папка! Папка!
— Здорово, бандит!.. — Он подхватывает сына на руки.
— Точно, бандит растёт! — язвит Алиса.
— Ничего подобного! Наш бандит за границей учиться будет.
— Твоя сумасшедшая тётка звонила.
— Чего ей надо?
— Ребёнка под опеку взять хочет.
— Никаких опек! Я разрешения не дам… Сначала опека, потом усыновление, а потом придётся её хату не на две, а на три части делить. Да, Дениска?
Денис стучит отца пистолетом по голове. — Уя, папка пиехал!..
— …Сироты пусть по детдомам живут… — продолжает тему Бритва. Он ставит сына на дорожку.
— Уже смываешься? — злится Алиса. — Иди, хоть, с мамой поздоровайся!..