Щупальца гнева. Глава 10

               

-  Платон … Платон! Никита, скажи ему, - в смятении Яра не ведала, к кому обратиться. Пережитое накануне посеяло в душе животный страх, она боялась всего, что казалось не подвластным ее пониманию, и в то же время, до чертиков надоело жить в ожидании новых несчастий.
-  Я побеседовал с каждым, постарался успокоить.
-  Ты ее успокой, - перебив Никиту, Платон указал на Яру.
Не обращая внимания на слова, произнесенные в обидной интонации, - она продолжала допытываться у Никиты, - Ты сказал им: куда мы идем?
-  Я и сам этого не знаю. Людей это мало интересуют, они бояться потеряться. Главное, не паниковать.
-  Сколько у нас сейчас людей?
-  Примерно двадцать шесть, не считая спасателей. Некоторые отстали, но если они будут внимательны, скоро догонят остальных. По пути нашего следования я расставлял указатели – ветки с нанизанными на них лоскутками ткани или бумажными обертками.
-  Где, любопытно, он их раздобыл? Может, обнаружил стоянку прошлого века? Люди тогда были изрядными грязнулями.
-  Платон, позаботься, пожалуйста, о нашей безопасности.
-  Об этом пускай Рудик заботиться.
-  Платон! Ты прекрасно понимаешь, что я имела в виду. Женщины жалуются на присутствие рядом со стоянкой хищных зверей.
-  Тогда бы началась настоящая паника, - Платон захохотал. Не поддержанный никем неуместный смех, неожиданно прервался.
-  А бывает ненастоящая? – тонкие губы Никиты скривились в язвительной усмешке.
-  Тебе виднее, - на ходу бросил Платон, его круглый затылок долго мелькал среди густого подлеска.
С недоумением, а чаще с удивлением окружающие наблюдали, как неутомимый следопыт исследовал всякое место, показавшее ему сколь угодно подозрительным. Ему пока не удавалось затеряться в общей массе приятелей по несчастью, Платон всегда был на виду у остальных, что давало им лишний повод для его обсуждения. Перечисляя, сравнивая чужие неприятности со своими, или с теми, что были пережиты ранее, большинство бедолаг находили в том утешение. Иветта, все еще пребывающая в состоянии стресса, после похищения волком, боялась малейшего шороха, отчего следовала за Ярой тенью. Иногда доходило до смешного. Углубляясь в заросли по нужде, девушка чувствовала постороннее, неусыпное внимание.
-  Охрана не подкачала. Хочешь, я запишусь в твои соглядатаи. Яра, со всей искренностью заявляю, ты мне очень симпатична.
-  Благодарю, но на стриптиз не рассчитывай. Лучше присмотри за девочкой.
-  Не волнуйся, я за ней смотреть буду, зорче серого волка, от меня не убежишь. За Славку не переживай, он не один отстал. 
-  В том-то и дело, отшельник тот, что с ним остался, очень странный. Ты обратил внимание на то, что у него не хватает руки?
-  А у меня в кости штифт, еще в детстве поставили, и что с того?
-  Ладно, проехали, - Яра улыбнулась ему, и для Никиты второй раз за день взошло солнышко. -  По всем расчетам, мы должны быть на подходе к городу.
-  Должны, только его больше нет.
- Людям не стоит это говорить.
-  Ложь хуже.
-  Если она во благо, то нет. Людям …- голос Яры осекся, когда она увидела Никиту, стоявшего на коленях у куста бузины. -  Что …что ты делаешь?
Никита, придерживая очки, другой рукой раздвинул пучок травы. Увиденное по-разному было оценено обоими. Яра зажала ладонью рот и крепко зажмурила глаза. За секунду до этого зажатое между большим и указательным пальцами Никиты нечто промелькнуло и застыло напротив лица Яры. -  Вот она, правда. Ты ее хочешь?
-  Убери. Пожалуйста, прошу тебя, - пропищала Яра.
-  Да, открой ты глаза, наконец! Выбросил я эту мерзость.
Ее плечи едва вздрагивали. Никита смотрел поверх них, столкнувшись взглядом с десятками встревоженных глаз, он отвернулся.
-  Скажите, там не змея?
-  Нет, не беспокойтесь, просто павшее от старости животное. Не забывайте смотреть под ноги, чтобы не споткнуться.
- Всем стоять на месте! Волки рядом, - громкий окрик Платона вызвал оцепенение, на руках у женщин заплакали дети.
-  Господи, спаси и помилуй. За что нам такое?
-  Тихо ты, - огрызнулся на жалобщицу рядом стоящий. – Слышите? Заткни рот своему детенышу.
-  Кажется, нас ожидает новое стихийное бедствие.
-  Сколько же можно? За что нас Всевышний наказывает?
-  Да не причитай ты! Чего ноешь? Будто от этого полегчает.
Тишина, воцарившаяся на несколько секунд, не успела ничего изменить в душах людей, лица которых походили на посмертные маски. Предупреждение Никиты: «Ложитесь!» запоздало. Люди разбегались, сбивая друг друга с ног, Яра тщетно пыталась их успокоить. Ее крики тонули в общем гвалте. Падали камни, падали тела. Захотелось зажмурить глаза и более никогда их не открывать. Наверное, такое бывает только в аду.
-  Яра! – призыв о помощи побудил ее широко распахнуть глаза. Ее тряс за плечи Никита, - Помоги! – он потащил ее куда-то в сторону. Ноги не держали ее, а Никита продолжал тащить безвольное тело девушки, измазанное в грязи. – Смотри! Смотри! – еще громче повторил он.
Среди беспорядочно разбросанных ударной волной тел ее растерянный взгляд выхватил знакомый круглый затылок с крошечной проплешиной. Дрожащие пальцы не сразу отважились до него дотронуться, а когда это случилось, подушечки пальцев Яры ощутили вязкую сырость. Никита ухватил плотное, большое тело и, навалившись на плечо всей тяжестью своего маленького веса, перевернул Платона на спину. Широко раскрытые голубые глаза были устремлены в небо. Свой голос Яра не узнала, - Он мертв, - наклонившись влево, она оказалась лежащей рядом с Платоном. Страшно не было, просто жизнь перескочила на другой уровень. Секунды застыли в неизвестности. Перепачканная кровью рука маятником двигалась слева направо.
-  Платон умер. Яра, нужно помогать остальным, - жестокие слова набатом отзывались в ее душе. Беззвучные рыдания перешли в крик, сменившийся каким-то звериным воем. Ей что-то кричали в самое ухо, трясли за плечи, пытались поставить на ноги. Сопротивляясь, Яра крепко держалась за Платона. Теперь он не мог ей помочь. Совсем рядом ей вторил тоненьким писком неизвестный. – Ребенок! Там ребенок.
Двое только, что пытавшихся привести ее в чувство, неистово копали, разбрасывая вокруг комья мокрой земли. Тяжелое тело, закрывающее собой источник звука, наконец, сдвинули с места. Перепачканный жидкой грязью,  малыш едва подавал голос. Яра прижала его к себе, но успокоить его удалось не сразу. Ребенок слегка вздрагивал, обнадеживающе шевеля крошечными пальчиками. Полчаса спустя все, кто остался жив после разгула стихии, собрались под поваленной елью. Кроме Платона погибли еще трое: женщина с ребенком и один из спасателей. Все они нашли последнее пристанище в братской могиле. После захоронения группа спасателей приняла решение искать безопасное место для ночного привала. Предложение нужно было донести до людей. Их подавленный вид, а на некоторых лицах сквозило безразличие, ставило под сомнение любые инициативы.
-  Мне все равно, делайте, что хотите.
-  Я не пойду, устала.
-  Объясните: куда, зачем мы идем?
-  Вы – спасатели, так спасайте нас от беды, а пока помощь ваша запаздывает.
Обидные, но справедливые замечания. Люди ждали ответа, если их не успокоить, все предыдущие старания и сопутствующие им лишения окажутся напрасными. - 
Для того, чтобы отдохнуть перед длительным переходом, необходимо найти безопасное место для стоянки, - Яра обвела обреченных мимолетным взглядом, надолго задержав его лишь на лиловом клочке неба, что виднелся сквозь сомкнутые верхушки деревьев. Где-то там, в недостижимой выси упокоилась противоречивая душа ее погибшего школьного приятеля. Может быть, сейчас он наблюдает за ней?
-  Когда, наконец, мы попадем в город?
-  Правда, скажите нам, а то, получается, сначала бежали из него, как крысы, а теперь возвращаемся обратно.
-  «Как крысы», нашли сравнение. Город? Разве он еще существует?
- На географической карте ему самое место.
-  Мы сожалеем оттого, что на вашу долю выпало столько бед…
-  Ни черта вы не понимаете. У меня никого не осталось, вся семья погибла, что может быть хуже?!
-  Отчаяние, которое лишает всякой надежды. Я сегодня потеряла друга, лучшего друга, хотя не понимала этого, пока его не стало. Страшнее отчаяния только смерть, не физическая, а душевная, когда на все наплевать. Но надо жить дальше, иначе все, что вами сделано ранее, бессмысленно. А еще нужны силы для того, чтобы признать собственное поражение. Сойдя с пьедестала, вы сможете уберечься от новых ошибок. Любите и помогайте друг другу, - она говорила то, что думала. Неожиданно для себя Яра заметила, что обращение ее не пропало даром.
Усталые, недовольные они  ворчали, но шли следом. Среди них Яра тщетно пыталась разыскать Иветту и еще двоих бесследно исчезнувших. Расчеты спасателей не оправдались: тайга не собиралась отступать. Лес становился все более непроходимым. Поваленные деревья, камни ни раз преграждали им дорогу. Пока сражались с очередным препятствием, быстро стемнело. Устраиваться на ночлег пришлось на просеке. Сложенные друг на друга ветки елей и сосен оказались жестким ложем, но никто не роптал. Обходя располагающихся на отдых, Яра старалась одних приободрить, для других искала слова утешения, а с третьими просто молчала, дружески пожимая руки. Когда-нибудь, спустя много лет она заново переживет потери и разочарования, непоправимые ошибки станут преследовать ее по пятам, она с горечью осознает, что их гораздо больше, чем ей казалось. Строчки, которые она обязательно напишет, сольются в рассказ, нет, лучше, в повесть о настоящих людях. Не важно, что произведение может быть не признано литературными ассами, ведь напишет же она его для будущих поколений. Величие сделает его бессмертным, потому, что вечность – самый стойкий рецепт долголетия.
Следующий день не принес ничего нового. Длительный переход отнял немало сил. Малыш, что остался без матери и брата, сегодня не капризничал, несмотря на свалившиеся лишения. Яра терялась в догадках: чем его кормить? Молочные продукты, излюбленная пища детей годовалого возраста, имелись у спасателей в виде сухих сливок. Приготовленную молочную смесь, с повышенным содержанием жира малыш отвергал. Увидев, как Яра жует сухарь, ребенок потребовал непривычное угощение.
-  Зубки у него режутся, - заметила женщина из отряда, - У тебя-то, небось, не было?
-  Чего?
-  Детей, дуреха. Все вы образованные, а на это ума не хватает.
-  Я не замужем. Как вы думаете, что они любят кушать?
-  Каши, фруктовые пюре, только где их здесь возьмешь, - вздох сожаления предвосхитил следующий вопрос.
Переводя взгляд с советчицы на малыша и обратно, Яра спросила, - А вы хотите взять его к себе?
Брови дородной женщины, не сговариваясь, взлетели вверх, - Чего?
-  Усыновить ребенка. У вас, как я понимаю, есть опыт выращивания и воспитания детей, вы сделаете это лучше меня.
Ответ последовал моментально, - Нет.
-  Но почему? Он такой милый и быстро привыкнет к вам.
-  Нет, - еще раз повторила собеседница, чтобы избежать дальнейших уговоров, поспешила уйти подальше от Яры.
В то время, когда решалась его судьба, мальчик молчал. Крошечные пальчики потянулись к спутанным волосам девушки, одновременно ребенок залепетал нечто невнятное. 
-  Как же тебя зовут, маленький? Саша, Гера, Илья, а, может быть, твои родители были тружениками науки и одарили тебя каким-нибудь необычным именем, вроде Тория или Технеция?
Малыш улыбнулся, что Яра расценила за согласие, - Значит, быть тебе Технецием.
-  Назови его Платоном, - рядом с девушкой присел Никита, - Это – лучшая память о нем.
-  Я от кого-то слышала, что называть ребенка именем умершего не стоит, тем самым малыш может унаследовать судьбу покойного.
-  Посмотри на него.
-  С тех пор, как я его нашла, глаз с него не свожу. А что ты имеешь в виду? – недоуменно спросила Яра.
-  Ничего не замечаешь?
Полминуты Яра вглядывалась в круглое личико малыша, - Удивляюсь себе, как я ранее этого не заметила. Мы так долго скитались, голодали, а он такой упитанный, и не скажешь, что ему худо приходится.
-  Эх, ты, женщина! Целый день на него налюбоваться не можешь, а не замечаешь, что мальчик – вылитый Платон.
-  Нет, мне, кажется, они совершенно непохожи. У Платона нос больше и лоб выше.
-  А ты представь его в обличье младенца.
Яра пожала плечами, - Никита, как ты думаешь, что мне с ним делать?
-  Кормить, поить, менять штанишки, обеспечить всем, что нужно маленькому человечку.
-  Я предложила одной из наших женщин усыновить его, а она отказалась.
-  Оставь его себе. Платон в будущем оценит это.
Легко посоветовать, переложив ответственность на чужие плечи, - Что же мне с тобой делать, Платон Платонович?
В ответ мальчик захныкал. Яра попеременно предлагала ему то воду из фляги, то кусочек сухарика. Платон все отвергал. Из всех известных Яре способов успокоить ребенка, оставалось его укачивать. Но и это не помогло. Малыш уже не плакал, он кричал, требовательно вытягивая ручки.
-  Мокрый он, наверное, посмотри.
Предположение оказалось верным. Переодеть Платона было не во что, пришлось обернуть его в собственную ветровку.
-  Тебя сожрут комары. Напрасно ты это.
-  А что ты предлагаешь, Никита?
Советчик, как и женщина, поспешил ретироваться. Подходили к концу запасы продовольствия и воды, становились холоднее ночи, донимала сырость. Дожди сменились градом, крупные льдинки, размеров с картофелину, сыпались на головы путников по нескольку раз за день. Устраиваясь на ночлег, люди строили шалаши. Навязчивый запах хвои преследовал их в любое время суток. Как-то спросонок, еще не открывая глаз, Яре припомнилось все пережитое накануне. Кажется, она уже свыклась с лишениями. Единственное, чего ей не хотелось -  заглядывать в будущее. Жизнь ее превратилась в бесконечное путешествие, лишенное всяческого смысла. Она не ведала: зачем и куда они идут, что их всех ожидает. Яра не знала, как она будет отвечать на последующие вопросы людей из отряда. В живых из спасателей осталось шестеро: Демьян, Ингмар, Виктор, Егор, Никита и она сама. Мало, кто вспоминал о внезапно исчезнувшем на перевале Иване. Причина этого – страх, вынуждающий жить, ожидая новые беды. Казалось, веру в счастливый исход утратил даже Никита. Из философствующего идеалиста он превратился в угрюмого пессимиста. Все чаще он теперь обращал взоры к небу, близоруко щуря глаза. Губы его беззвучно шептали нечто. Когда монолог Никиты повторился в энный раз, Яра поинтересовалась, - Что с тобой?
-  С Богом разговариваю. Честно говоря, не ожидал, что на меня кроме Всевышнего кто-либо обратит внимание.
-  Что случилось с нашим атеистом? Что заставило тебя уверовать? – Яра, разучившаяся удивляться, вдруг позволила себе это.
- Никогда не поздно признать собственные ошибки. Главное, во что я уверовал – в человеческое бессилие. За неимением большего начинаешь верить в то, что ранее вызывало сомнения. Тебе для сведения, - тут же добавил Никита, - Ни атеистом, ни религиозным фанатиком я никогда не был.
-  О чем у тебя с Всевышним был разговор?
-  Да, пожалуй, ни о чем. Я жаловался ему на нашу горькую судьбу. Стало легче.
-  Мог бы и мне пожаловаться, я выслушала бы тебя с не меньшим терпением.
-  Нет, ты не понимаешь. Я, как обреченный человек, хотел выговориться. Человек обладает даром понимания, но не умеет слушать. Животные же, напротив, терпеливо выслушают рассказчика, но смысл сказанного пройдет мимо них. И только Бог умеет и то и другое.
-  А мне теперь приходится разговаривать с Платоном – младшим. Знаешь, он, кажется, привыкает обходиться малым. Вот только, как ему объяснить, что скоро кушать станет нечего?   
Истошный крик «Помогите!», прозвучавший средь бела дня, никого не испугал и не удивил. Кричал посторонний. Двое из спасателей побежали к соседней чаще. Среди низкорослых кустиков барбариса, по колено в жиже они обнаружили незнакомую девушку. Несчастная пыталась выбраться на твердую поверхность, но это ей никак не удавалось. Демьян и Виктор медленно приближались к ней, ежесекундно подвергаясь опасности, измерить глубину топи.
-  Не подходите вплотную, рядом со мной вязкое место.
Длинная жердь, с помощью которой парни пытались вытащить девушку, служила ненадежной опорой. Девушка в отчаяние тянулась за ней, и еще глубже погружалась в земляную жижу.
-  Опустись на четвереньки, может быть, так получится.
Не внимая совету, девушка продолжала цепляться за кончик палки, одновременно протягивая руку к веткам барбариса. -  Что же вы смотрите, помогите! Вы ждете, чтобы я с ног до головы перемазалась в грязи, и только после этого вы спасете меня?!
-  Ты становишься на четвереньки, тем самым увеличиваешь точку опоры, соответственно будешь меньше проваливаться. Пойми, это – единственно приемлемый выход.
Через полторы минуты общих усилий пленница была спасена. Предположения ее оправдались, она вся оказалась перемазанной грязью, от которой исходил отвратительный запах разложения. -  Что смеетесь? Весело, да? Носики заткнули, словно барышни какие! Нет, чтобы сбегать за водой и чистой одеждой,- спасенная накинулась на ребят так рьяно, будто это они были повинны в ее несчастье.
-  И это вместо благодарности, нехорошо, девушка! На чистую одежду не рассчитывай, сами давно в нестиранном ходим, да и размерчика твоего, пожалуй, не найти, - деликатность не позволяла Демьяну внимательно разглядывать девушку,
-  Как тебя зовут, красавица? -  Виктор расспрашивал девушку, не ожидая, как близок он к истине.
-  Таисия. Подайте мне руку, - капризно произнесла замарашка.
Взяв под руку Виктора, Таисия предстала перед путешественниками. Ее внезапное появление внесло оживление в однообразную жизнь маленького отряда.
-  Что это?
-  Не что, а кто? Познакомьтесь, возродившаяся из грязи … Таисия, - после короткой паузы добавил ее кавалер.
-  Привет, двадцать шестой будешь.
-  Как это? – в свою очередь поинтересовалась Таисия.
-  Нас всех вместе двадцать пять плюс ты. Откуда ты такая красивая выискалась?
-  Таисии реплика показалась издевательской, вместо ответа она бросила, - Воды дайте.
-  А больше тебе ничего не надо? Ты не стесняйся, говори списком.
-  Я не захватила с собой одежду, и еще я два дня ничего не ела. Дайте мне то, о чем я прошу, а затем выспрашивайте.
-  У нас только небольшой запас питьевой воды.
-  Тая, вы, наверное, останетесь с нами. Мы сейчас тронемся в путь и, может быть, по дороге нам встретится водоем, - то ли спрашивая, то ли успокаивая новенькую, проронила Яра.
-  А до тех пор, что же я грязная буду ходить?
-  Скажи «спасибо», что живая осталась.
- Не расстраивайся, грязь на одежде – это такая малость по сравнению с тем, что нас всех ожидает, - Яра старалась приободрить вновь прибывшую.
Сочувственные взгляды, изредка бросаемые в сторону новенькой, были восприняты ею, как человеческое любопытство. Мало утешало Таисию мокрое полотенце, которое ей дала Яра. Время от времени капризная девушка вспоминала об обещанном водоеме, так, что окружение ее постепенно редело. Выслушивать нытье Таисии хватало терпения только Яре.
-  Я не привыкла к подобному. Моя жизнь состояла из сплошных вечеринок, презентаций, юбилеев, званных обедов, показов, дефиле, кастингов, встреч с прессой, фото- и телесъемок, - Таисия на секунду замолчала, затем продолжила. - Я не мыслю себя без восхищения, я привыкла выслушивать комплементы особенно от противоположного пола, ловить на себе восхищенные взгляды…
- Здесь нет деления по половому признаку, в отряде есть слабые и сильные, не более. У всех нас единственная цель – выжить. Не стоит придавать значение обидным замечаниям в свой адрес. Люди утомлены, ограничены в элементарных
потребностях.
-  А я не привыкла к ограничениям. Я – победительница конкурса «Сибирский самоцвет», да у меня титулов не меньше, чем ученых степеней у академика.
-  Здесь, они тебе, вряд ли, пригодятся. Ой, смотри, - Яра махнула рукой, - Кажется, неподалеку водоем. Чувствуешь, как ветерком потянуло?
-  Я в этом не разбираюсь. Может быть, выдадите мне что-нибудь из своей одежды? Я не могу ходить в мокром.
-  Ладно, что-нибудь тебе раздобудем.
Предположение Яры сбылось, через тридцать метров из-за пригорка показалось небольшое озерцо, наполовину в тине, источающее болотный аромат. Таисия поморщилась, в знак отвращения зажала нос пальчиками, - Фу,  какая-то навозная лужа.
-  Другого нет. Дело твое, хочешь ходи грязной, а насчет лужи? Мы из него воду для питья набирать будем.
Уговаривать привередливую красавицу дважды не пришлось. Скинув с себя всю одежду, включая нижнее белье, Таисия отправилась в воду, смешно ступая на длинных ногах, вскидывая попеременно-то одну, то другую,  она напомнила Яре важную птицу секретаря, девушка не смогла отказать себе в удовольствие улыбнуться. Рядом прыснули со смеху сидевшие  в укрытие соглядатаи.
-  Не подсматривать, - строго произнесла Яра.
-  Нам  все равно ничего не видно.
-  Виктор, это - ты? –  спросила Яра у ответчика.
-  Нет, это – Демьян.
-  Наш Демьян – скромник, это каждому известно. Ну-ка, признавайтесь, кто там прячется?
-  Это Ингмар.
-  Уходите сейчас же. Таисия собирается выходить из воды. Слышите?
-  Нет, мы почти оглохли и пришли сюда ради того, чтобы полюбоваться на красоту. Яра, мы уже пять месяцев живем, как монахи. А мы все-таки мужчины, и без красивых женщин обходиться не можем.
- Мужики, лучше ответьте, вы мне одежду из рюкзака прихватили? – закрыть обзор любителям подглядывать у Яры не получилось, оставалось рассчитывать на их деликатность.
-  Держи. Нашей принцессе она, скорее всего, окажется, велика.
-  Чего говорить, не понравиться она ей, не модная, и не совсем свежая, - заметил показавшийся из-за кустов Егор. После того, как Яра замахала на них с Виктором руками, они повернули в сторону лагеря, но дорогой оглядывались.
Таисия с отвращением взглянула на предложенные ей спортивные брюки, футболку и ветровку, но ничего не сказала.
-  Не огорчайся, ко всему, даже к плохому постепенно привыкаешь, поначалу тебе неловко будет, а потом ничего. Выбора нет.
В лагере на них никто не обращал внимания, кто-то дремал, кто-то с опаской смотрел на небо, кто-то собирал последние плоды на барбарисе. Неожиданно Таисия захихикала, - Ой, кто там? – спросила она, показывая пальцем за ствол ели.
Яра взглянула в указанном направлении, и по очертаниям определила, что за деревом скрывается Ингмар. – Что с тобой?
-  Кто-то похитил мою одежду.
-  На Таисии спортивный костюм, переданный Егором и Виктором.
-  Это не мой. Яра, найди мне что-нибудь, хотя бы штаны, я не могу ходить, прикрываясь фиговым листком.
Ингмара, конечно же, жаль, но где она раздобудет для него штаны? Простодушный парень, наверное, стал жертвой нелепой забавы. Остается разыскать шутника. Одежду Ингмара искали всем лагерем. Вскоре стало очевидно - брюки, рубашка и куртка исчезли бесследно. Пришлось бедняге облачиться в старое одеяло, закрепив его на груди булавкой. Он, как и Таисия вынужден был идти босиком, часто обтирать ступни ладонью. Учитывая, что ноябрь вступил в свои права, и от погоды можно было ожидать любых сюрпризов,
в отряде все больше находилось желающих посетовать на свою горькую судьбу.
-  Куда все направляются? – поинтересовалась Таисия у Яры.
-  Предположительно в город, но похоже на то, что мы сбились с пути. А ты, каким образом очутилась одна  в тайге?
-  Долго рассказывать, - скороговоркой произнесла вопрошаемая, и тут же перевела разговор на другую тему, - А когда мы будем ужинать?
-  Ты проголодалась?
-  Глупый вопрос, конечно.
-  В рюкзаке у Никиты имеется маленькой запас сухарей. Спроси у него один, - Яра указала на сутулого очкарика, идущего чуть впереди.
-  А что-нибудь еще имеется? Я не привыкла жевать сухари.
-  Ты и голодать не привыкла, а пришлось два дня, пока мы тебя не обнаружили.
-  Как же вы обходитесь одними сухарями? – в глазах красавицы мелькнуло беспокойство.
-  Приходится. Труднее всего детям, им стараемся дать больше.
-  А что мы будем делать, когда сухари закончатся?
-  Есть немного муки, что-нибудь придумаем. Надеюсь, что к тому времени мы попадем в город.
-  А если нет?- допытывалась Таисия.
-  Что-нибудь придумаем. А потом, Тая, надо, необходимо верить во что-то хорошее, знать, что после трудностей обязательно станет легче. Бог вознаградит тебя за все перенесенные страдания и лишения.
Таисия в ответ пожала плечами и вздохнула. -  В школе нам твердили, что надо рассчитывать только на собственные силы.
-  В жизни часто многое решает случай.
Заплакал Платон на руках у Яры, глядя на то, как Таисия грызет сухарь.
-   Может, он есть хочет? – в голосе Таи не было ничего, кроме любопытства.
-  Боюсь, не заболел ли он? Часто плачет, плохо спит. У нас здесь в лесу ни врача детского, ни лекарств нет.
«Стойте!» - шедший впереди остальных Виктор предупредительно поднял руку.
-  Что произошло?
-   Не знаю, Тая, - глазами Яра поискала Никиту. Он молниеносно откликнулся на ее призыв.
-  Предположительно неподалеку бродит хищное зверье, - пояснил он.
-  У Виктора есть ружье.
-  Есть-то оно есть, но патроны закончились. В случае крайней необходимости разожжем костры.
«Волки!» прозвучало рядом. Толком не успев испугаться, люди начали метаться, тем самым становясь более доступной добычей для серых разбойников. Кто-то из пробегающих, Яра не успела разглядеть, кто, сильно толкнул ее. Яра упала, крепко прижимая к груди Платона. Плач и крики о помощи раздавались со всех сторон, но для Яры, беда сконцентрировалась в жалобном писке маленького Платона. Наконец, когда все благополучно завершилось, перепуганные, но  довольные окончанию облавы все расположились вокруг большого костра. 
-  До чего зверье обнаглело, совсем перед человеком страх утратило.
-  Совсем, не совсем, а жрать они, как и мы все хотят неимоверно.
-  В следующий раз надо, чтобы женщины и дети были в центре отряда, а мужики  с палками …
-  С факелами. Будто волки палок испугаются?!
-  Пакли скоро не будет, без факелов придется обходиться. На всех защитников не напасешься, - с сожалением промолвил Демьян.
-  Не представляю, что мы дней через пять делать станем? Спички отсырели, серу сушить приходится, сухари на исходе. Придется жрать пресное тесто, вываренное в кипятке.
-  Не пойму, отчего мы до города добраться не можем? По моим расчетам, мы должны были добраться до самой границы Китая.
-  Это если на юго-восток путь держать, а как на самом деле было, трудно сказать.
-  Тогда молчи. Кажется, заплутали мы здорово. Если не серые разбойники, еще бы километра полтора – два пройти успели бы.
-  Ради чего? Чтобы ты смог с чистой совестью в свой журнал наблюдений записи сделать? Вообще, непонятно, как на этот раз без жертв обошлось?
-  А я заметил, что один такой здоровенный зверюга, круги вокруг нас, наматывая, отрезал другим волкам дорогу к нам.
-  Ты хоть думаешь, когда говоришь? Чтобы волк человеку помогал? Никогда в такое не поверю, пока сам не увижу.
-  В следующий раз увидишь.
-  Нет уж, спасибо, не надо нам следующего раза.
-  У того волка, между прочим, одной лапы не хватало.
-  Не ври! Как же у зверюги получалось быстро бегать?
-  Люди вон на своих двоих не хуже ракет носятся и ничего.
Таисия с любопытством прислушивалась, не принимая участия в общем разговоре. Весть о необычном волке по ее мнению вызвало интерес у многих. – Кажется, это тот, которому Платон ножичком лапу отрубил.
-  Это что же получается, трехпалый нас спасать кинулся?
-  Сожрать он нас хотел, только не выбрал, кого.
В эту ночь легли спать позже обычного. Засыпая Яра, представляла себе покалеченного волка, только вместо звериного оскала на нее взирала печальная физиономия бородатого дядьки, пропавшего вместе с Мстиславом.