Ничей. Глава 10

Заплаканная Оксана Игоревна сидит на пуфе около неубранной постели, над ней стоит Бритва. — …Хотите устраивать свою личную жизнь, — выговаривает он теще, — езжайте в свою коммуналку! Я вас не держу!
— Я же её сдала.
— Это ваши проблемы.
Слышны куранты дверного звонка. — Кто там ещё? — Бритва выходит из комнаты и спускается в холл. За дверью — его тетка Вера в очках-линзах. — О-о, тебя только не хватало! — говорит он, впуская женщину в дом.
— А, чего прячешься от меня!
Бритва идёт вглубь холла и садится в кресло. Вера стоит в дверях.
— Чего мне прятаться? — говорит Бритва.
— Ты почему разрешение на опеку не даёшь? Я уже мальчишку подобрала.
— Какая опека! Ты в свои линзы себя не видишь, не то, что ребёнка!
— Это не твоё дело! Я справку получила, что со зрением всё в порядке.
— За сколько купила?
— Ты меня за руку поймал?! Я знаю, что ты хочешь. Чтобы я от одиночества с ума сошла. Тогда меня в дурдом, а квартиру ты продашь!.. Всё не наешься никак!.. Всё денег мало!..
— Ты всё сказала?..
— Ты сам очки носишь не снимая!
— У меня всего лишь светобоязнь…
У Бритвы звонит телефон. Вера открывает рот, собираясь продолжить монолог, но Бритва упреждающе поднимает палец. Вера проходит, садится на диван и нетерпеливо смотрит на Бритву. На лестнице появляется Оксана Игоревна и молча кивает Вере.
— Да! — говорит Бритва. — Из какого ещё гипермаркета?.. Что-о?!.

Карлсон и Саша сидят на кровати в ее палате.
… — Ты уверен? — говорит девушка.
— Если она с твоим отцом разговаривала, значит, и связывалась с ним по телефону.
— Точно. Значит и номер его в мобильнике мамы должен быть.
— Стопудово! Поэтому ты её телефонную базу слей и посмотри чё там есть…
— Ни «чё», а что.
— Ага.
— Да, не «ага», а… — Саша осекается. За дверью слышны голоса. — Ой, я забыла!.. Мама должна прийти!.. Ой, куда тебя?! — Карлсон ложится на кровать, Саша укрывает его одеялом, не замечая, что из-под него торчит пятка карлсоновского кроссовка. Входят мать Саши и отчим Игорь Дмитриевич.
— Здравствуй, доча! — говорит женщина. Она наклоняется и целует Сашу.
— Саша, здравствуй! — говорит отчим. Девушка кивает. Мать садится рядом, выкладывает на тумбочку фрукты, йогурт. Игорь Дмитриевич осматривает палату. — Могло быть, конечно и поприличней за такие-то деньги, — морщится он. — Тебе нравится тут? — обращается он к падчерице. Саша судорожно кивает.
— Какая-то ты сегодня не такая, — говорит мать Саши.
— Да?
— Температуры нет? — она щупает лоб дочери.
Игорь Дмитриевич замечает кроссовок Карлсона. — Ты не снимаешь обувь? Пора бы… — он замолкает.
— Я? — говорит Саша.
— Вы о чём? — спрашивает ничего не понимающая мать.
— Постой! — говорит недоумевающий отчим. — Как ты ногу так повернула наоборот?
Мать Саши встаёт и обходит кровать. — Что у вас тут происходит?
Игорь Дмитриевич поднимает одеяло. Там — нога. Мать Саши вскрикивает. Игорь Дмитриевич сдёргивает одеяло. На кровати — Карлсон, лежащий на животе.
Сашина мать хватается за сердце. — Это кто?
— Карлсон, — отвечает девушка.
— Кто? — не понимает Игорь Дмитриевич.
Подросток садится.
— Я так и знала! — горестно констатирует женщина. — У меня растёт маленькая шлюха!
— Она не шлюха! — вскакивает Карлсон. — Я люблю её! Мы когда-нибудь поженимся!
— Что-о?!!
— Я тебя знаю! — доходит до отчима. — Ты грузчик на рынке!
— Она с грузчиком спит?!! — хватается мать за сердце.
Игорь Дмитриевич открывает дверь. — Охрана! — кричит он, — Чёр-р-те что творится тут! Я такие деньги плачу, а у вас тут какие-то бродяги ошиваются!..
Карлсон бросается на балкон. Хватается за ветку и перебирая руками, добирается до ствола. Мать Саши теряет дар речи.
— Саша лучше всех!.. — кричит Карлсон и, обхватив ствол руками, исчезает.

Алиса спит на диванчике в обнимку с куклой человека-паука. В комнате начальник службы безопасности, управляющий гипермаркетом и Бритва. У него в руке лист бумаги. — …Не надо полиции, — говорит он, — я оплачу ущёрб на месте.
…Бритва тащит пьяную Алису за локоть. В руках у неё кукла человека-паука.
— Я выкину тебя из дома вместе с твоей ****ливой мамашей! — шипит муж.
— Я такая тварь!  — еле ворочает языком Алиса.
— Я без трусов тебя оставлю!
—  Я оскорбила богиню!
— И сына заберу!
— Да, пофиг! – кричит пьяная женщина. Я – оскорбила богиню!  Я такая стрёмная тварь!.. Анджелиночка, прости!..

Мрачный Сергеев сидит за столом, заваленном бумагами, и что-то пишет. Входит Нечай.
— Ты всё ещё с бумагами? — говорит оперативник.
— Тут писанины выше серванта… — отвечает Сергеев, не отрываясь от бумаг. — Ты уже ушёл или ещё наш?
— Не ушёл. Документы к убойщикам ещё не пришли. Наверное, в УСБ зависли.
— Тогда впрягайся.
— Нарыл чего-нибудь?
Сергеев пододвигает ему бумаги. — Трофимовых Григориев Антоновичей в возрасте от тридцати пяти до пятидесяти лет три человека. По нашим учётам ни один не числится.
— Значит, надо навестить всех троих.
— Один из этих Трофимовых двенадцать лет назад паспорт утратил и получил новый.
— Думаешь, не случайно?
— А, чёрт его знает! Давай с него начнём…

Бритва и Карлсон стоят на пустынном лугу около одинокого дуба. Бандит выдёргивает из дерева нож и трогает оставленную им отметину. — Она затянется и останется рубец, — говорит он и поворачивается к подростку. — Я хочу, чтобы ты оставил такой след на одном человеке.
— Каком человеке?
Бритва улыбается. — Но на нём он не должен затянуться.
Он медленно обходит Карлсона, поигрывая ножом. — Тебе нравится девушка по имени Саша?
— А, что?
— Я первый спросил.
— Да.
— Это хорошо. Сильно нравится?
— Это моё дело.
Бритва останавливается, остриём ножа касается лица Карлсона. — Думаю — сильно. В шестнадцать лет ничего вполсилы не бывает.
Бритва продолжает кружение вокруг Карлсона. — А, калека, с которым ты живёшь на чердаке, тебе дорог?
— А, откуда ты?.. — собирается удивиться юноша, но передумывает.
— Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь. Так он дорог тебе?
— Я о нём забочусь. Он — обо мне.
- Это он обучил тебя всем штучкам с ножами?
- Нет.
Бритва усмехается. — Ты понимаешь, что если я захочу, то лишу тебя всего. И девочки, и калеки, и чердака. Куда ты пойдёшь тогда?
— Почему ты меня всего лишишь?
— Я лишу тебя всего, если ты не сделаешь то, что мне надо.
— Что мне надо сделать?
— Убрать одного человека.
— Что мне за это будет?
— О-о! Выходим на деловые рельсы. Деньги тебе будут.
— Мне деньги не нужны.
Бандит обескуражен. — Как не нужны?! А что тебе нужно?
— Я хочу в школу. Я хочу жить в нормальной квартире.
— В школу?! — удивляется Бритва. — Ты что, идиот?
— В школу, где учится Саша, — гнет свое юноша.
У бандита звонит телефон. Он вытаскивает трубку, глядит на дисплей. — Опять ты!.. — включает телефон. — Чего тебе, Вера? — слушает. — Опять ты со своей опекой! — глядит на Карлсона. — Хотя постой. Давай, вечером поговорим. Нет, не исчезну. Вечером, говорю! Всё! — Бритва кладёт трубку в карман.
— …В школу? — усмехается бандит. — А, ты в неё ходил?
— Нет.
— И в какой класс? В первый?
— Я писать могу и считать. Наверное, во второй…
Бандит начинает смеяться. — Идиот! В школу он хочет! — он смеется и смеётся — не может остановиться. — В школу!.. Как я её, сука, ненавидел!.. В школу!.. Ха-ха-ха! Гы-гы-гы!.. В школу, бля!.. Да, ты больной на всю голову!.. Га-га-га!.. В школу! Гы-гы-гы!..
Бритва делает шаг назад, земля проседает под ним, и он проваливается по пояс. На лице бандита растерянность, которая сменяется страхом — он пробует и не может вылезти из земляной ловушки. Теперь на его лице — ужас!
— Помоги! — кричит он. — Я — застрял!
— Это, наверное, нора, — говорит Карлсон невозмутимо, — кротовья.
— Ты чё, сука, не слышишь! — на лице Бритвы попеременно отражаются то страх, то ненависть. — Помоги, говорю! Меня вниз засасывает!
— Как помочь?
— В тачке лопатка саперная есть.
Подросток идет к автомобилю, Бритва лихорадочно отбрасывает от себя куски дерна, дергается телом, но ничего не помогает. Налетает ветер, дуб тревожно шумит листвой, где-то в кроне завывает.
Подросток возвращается с лопаткой — острой с блестящей деревянной ручкой. Он стоит над Бритвой, поигрывая ею. Бритва с ужасом смотрит на подростка.
…Карлсон сидит в джипе и с благоговением разглядывает белоснежный салон. Он поворачивает ключ зажигания и трогается. Набирает скорость, вот он уже несется по шоссе, изредка поглядывая назад, где между сиденьям лежит саперная лопатка со следами крови. «Плохо отмыл», — думает он про себя. Его взгляд притягивает бардачок. Карлсон останавливается и открывает его. На дне лежит пистолет с глушителем, на нем — тугие прессы стодолларовых упаковок.
Сейчас должна подойти Саша, а вот и она! Он останавливается, девушка открывает дверь и садится рядом. — Круто! — визжит она восхищенно. — Как круто!..
— Это теперь мое! — хвастает подросток.
Они трогаются, опять весело несутся по шоссе. Но что-то не то. Подросток, вдруг понимает.
— Саша, сука! — кричит Карлсон. — Ты что наделала!
Он останавливает автомобиль. Саша поднимается с сиденья. Под ней на белоснежной коже — пятно крови.
— Ты что наделала?! — наезжает подросток.
— Это ты виноват! Ты! — кричит девушка.
Юноша достает пистолет и наводит на девушку.
— Ты чё задумал, урод? — кричит Саша мужским голосом…
…Карлсон возвращается к реальности. — Ты чё задумал, урод? — кричит Бритва — он в земле почти по грудь.
— Как тебя лучше выкопать, — говорит подросток.
Ветер усиливается, накрапывает дождь.
— Дай сюда! — тянет руку Бритва.
Подросток протягивает ему инструмент. Бандит лихорадочно откапывается.
…Карлсон тянет Бритву…
…Без сил они лежат на грязной траве, по их лицам хлещет дождь…

Сергеев, Нечай и Трофимов — мужчина лет пятидесяти — стоят у входа в отделение сбербанка.
— Вот, выхожу я из сберкассы, — говорит Трофимов. — А, зима, гололедица. Он поскальзывается и падает. Прямо тут, — показывает мужчина.
— Какой ноги у него не было? — спрашивает Сергеев.
— Правой… Я его поднимаю и веду до остановки. Всё! Домой прихожу — паспорта нет. А деньги на месте…
— Вы его лицо запомнили? — говорит Нечай.
— Да какой там! Он заросший весь был. Побитый… Да, и столько лет прошло…

Трофим и Люба медленно идут по улице мимо стоянок автомобилей. Трофим внимательно просматривает пространство между автомобилями, заглядывает под днища. Люба еле поспевает за ним.
— Трофим! — нудит Люба. — Я устала. Ничего ты не найдёшь. Уже третий день ходишь.
— Чёрт! — злится Трофим. — Устала она! Я на костылях, а ты двуногая! Какого чёрта увязалась!
— Вон лавочка. Давай посидим.
— Иди, сиди! Я до храма дойду и вернусь.
— А, может не надо? Вдруг, там опять отморозки тебя изобьют?
— Я близко подходить не буду…

Сергеев и Нечай едут в автомобиле.
— Он что, карманник? — говорит сам себе Нечай, сидящий за баранкой.
— Чем дальше в лес, тем злее волки… — мрачно констатирует Сергеев. — Пальчики бы его нам. Через Папилон прогнать, глядишь, и личность установили бы.
— М-да, — говорит Нечай, поглядывая на старшего товарища. — Что-то ты мрачный в последние дни, Петрович?
— Есть отдельные парнокопытные в этом мире, — говорит Сергеев, глядя перед собой.
— Так может помочь разобраться… с отдельными парнокопытными?
— Спасибо — сам.
— Давай к храму подъедем, — говорит Нечай. — Надо с Колей встретиться. Вдруг, Трофим «на работу» вышел…
Сергеев показывает на инвалида, идущего по тротуару и заглядывающего под автомобили. — Смотри — инвалид. Уж не наш ли?
Нечай подруливает к обочине. — Давай проверим…