Листья падали. Глава 10

      То ли еще будет, или власть сменилась.               


     Вторая неделя февраля была ознаменована печальным событием – все училище провожало Тамару Ильиничну в последний путь. Из-за этого было отменено празднование директорского юбилея. Происшедшее с Тамарой Ильиничной списали на несчастный случай.
-  У Тамары Ильиничны оказалось больное сердце, - пояснила Ольга Николаевна.
А еще Любка мне рассказала о разговоре, невольно подслушанном ею. Он происходил между медицинской сестрой и директором.
«Зоя Николаевна, как такое могло произойти? У меня в голове не укладывается. Ей до пенсии еще пять лет, было», - сокрушалась директор.
«Подняли ее медицинскую карту в районной поликлинике. Тамара Ильинична часто обращалась к кардиологу».
«Избавьте меня от медицинских терминов. Ее уже не вернуть, но меня, как руководителя учреждения, беспокоит шумиха, которую желают поднять после  смерти ее собственные родственники».
«Они ровным счетом ничего не смогут предпринять. С ее диагнозом можно было бы при желании получить третью группу инвалидности».
«Сын подал заявление в милицию. Он считает, что в смерти его матери виновата администрация училища».
-  Представляю себе чувства, что обуревали директором, когда она узнала о решении близких Тамары, - во время пересказа разговора, Любка успевала разгадывать кроссворд.
Я так и не могла понять, что ее увлекает более: непредвиденные обстоятельства, вызванные смертью бывшей классной руководительницы или привычное времяпровождение?
-  Люба, но мы с тобой знаем, что послужило причиной смерти Тамары Ильиничны.
-  Не забывай, что Аристова с Мезенцевой об этом тоже помнят, так, что советую, как можно скорее стереть из памяти происшедшее.
Наверное, я так и поступила бы, если не участившиеся визиты милиционеров. Любка говорит, что это следователь с помощником, которому поручили вести дело и гибели Тамары Ильиничны. Сначала они беседовали с Натальей Григорьевной, которая настаивала на присутствии во время разговора работника правоохранительных органов с нашей группой. Следователю удалось отстоять собственную точку зрения, но беседа откладывалась, из-за того, что группа наша собиралась не в полном составе. Так случилось и сегодня по причине отсутствия Рудневой и Пигуновой. В отношении Яны ничего не могу сказать, а ожидать от Рудневой свидетельских показаний, все равно, что надеяться воскресить мертвых.
     Наступил сороковой день, как бабушки не стало. Тревога не оставляла меня все это время. Знакомый образ с испещренным морщинами лицом, побелевшими волосами, спортивной, подтянутой фигурой, стоял перед глазами. «Будь  правдивой, Арина, чтобы никто не смел, упрекнуть тебя в нечестности. Помни, что, обманывая других, ты обманываешься сама, находя утешение в ложных ожиданиях и несбыточных мечтах». Почему бабушка дала мне этот совет, ведь мы не говорили с ней о лжи и правде? Дорогое мне видение возникло накануне прихода следователя. Правда или ложь….между этими понятиями существует узкая грань, которая зависит от того, с какой точки зрения смотреть на происшедшее. Никакого вреда не будет, если я скажу, что почти регулярно получаю письма от тайного поклонника. Вообще-то, так оно и есть, с тем лишь дополнением, что этот незнакомец очень хорошо узнаваем.  Я была уверена, что он – Илья. Наши случайные встречи в училище участились, с моей стороны они были преднамеренными. Я искала повод лишний раз полюбоваться на любимые черты, только я считала, что ни двухсотый, ни пятисотый, ни миллионный раз не могут быть лишними. Новое расписание десятой группы я выучила наизусть, точно так же, как  и письма Ильи, которыми я зачитывалась. Я сделала важное для себя открытие, оказывается, Илья – настоящий романтик. Единственное, что меня смущало, это то, что, встречаясь, он никак не показывал своего ко мне отношения. У меня не было опыта общения с парнями, может быть, многие из них специально так себя ведут? Об этом я поинтересовалась у Любки.
-  Влюбленные ребята стесняются своих чувств. Конечно, если любят по-настоящему.
-  Люба, а, может, мне ему как-нибудь показать, что я подозреваю, ну, что догадываюсь о его чувствах?
-  Ни в коем случае, так ты его только вспугнешь. Ему надо дать время привыкнуть к тебе. 
-  Люба, я что, дикое животное, чтобы ко мне привыкать? Может заставить его ревновать?
-  К чему, к швейной машине?
В ответ я пожала плечами, если бы подобное спросил кто-нибудь другой, я, наверное, обиделась, но подругу я любила не меньше, чем Илью, только по-другому. От любимого я ожидала взаимности, а Люба просто жила в моем сердце и возникала на моем пути именно тогда, когда я нуждалась в ее поддержке. И все-таки, если передо мной стоял выбор: любовь или дружба, то на чем я остановилась бы? Не знаю, не ведаю, зачем я мучаю себя подобными вопросами? Наверное, потому, что не желаю страдать от любви, пока еще неразделенной. Сколько раз я представляла себе, как сбудутся мои мечты: я стану юристом, а лучше моделью, мама перестанет грустить, а Илья признается мне в любви. О чем я стану мечтать после? Сейчас я живу ожиданием счастья, только бы оно никогда не кончалось.
     Наконец, осталась позади суровая, снежная зима. Обильными снегопадами, сильными заморозками, граничащими с нежданными оттепелями, она всячески пыталась продемонстрировать свой несносный характер. Я получила возможность испытать на себе ее капризы, дожидаясь автобусов, под дырявыми козырьками, выходя по утрам в предрассветную темноту, сопротивляясь порывам ледяного ветра. Теперь мне казалось смешным то, к чему я привыкла с раннего детства – обязательная опека старших. Совсем скоро, летом, мне будет девятнадцать, а у меня все только в перспективе. Многие в мои годы становятся чемпионами, играют в кино, совершают знаменательные научные открытия. А я уже столько времени потеряла! Хорошо еще, что я это вовремя поняла.
     Наши длинные коридоры могут, кого угодно вывести из терпения, особенно, учитывая, что свет в них часто отсутствует. Прогуляться в туалет лучше всего на уроке, отпросившись у преподавателя. Ко мне присоединилась Любка, это значило, что прогулка моя могла затянуться. Неожиданно Любка схватила меня за руку и рванула вперед. Я уже говорила, что не люблю быстро бегать. Даже при желании, я не пробежала бы быстрее колченогой коровы на сносях.
-  Куда ты меня тянешь? – мне, наконец, удалось ухватиться за ручку туалета. Он был закрыт. Сзади послышался смех. Я хотела оглянуться, но Любка, разгадав мои мысли, дернула меня за вторую руку, и я свалилась на пол. Сверху на меня упала Любка.
-  Прямо цирк бесплатный, - раздалось невдалеке.
Когда мне удалось выбраться из-под Любки, коридор был пуст.
-  Ты ничего не слышала? – спросила я у нее.
-  Нет.
-  А, по-моему, кто-то только что обозвал нас чокнутыми.
-  У тебя обостренное самолюбие. Просто мы с тобой не вовремя свалились. Иди, туалет освободился, - Любка втолкнула меня и захлопнула за мной дверь.
Почему-то этот случай долго не выходил у меня из головы. Голос показался мне знакомым, в полутьме я видела лишь очертания, но предчувствия подсказывали мне, что оскорбляли нас на глазах не постороннего для меня человека.
     После смерти Тамары Ильиничны нам долго не могли подобрать мастера швейного производства. Три дня в неделю у нас была настоящая чехарда. Приходящие мастера давали нам задания и оставляли нас, пообещав вернуться и проверить выполнение. Чаще всего этого не происходило, поэтому мы были предоставлены сами себе. К счастью или, как знать, может быть, к несчастью, через две недели вынужденного безделья у нас появилась новая мастер. Ею оказалась классный руководитель группы К-2 Елена Ивановна. Внешне она была полной противоположностью Тамары Ильиничны. Среднего роста, нормального телосложения, с тонкими чертами лица, она умела привлекать к себе внимание. Лишь спустя время мы догадались, что питалось это повышенное внимание элементарным страхом. Новый мастер не кричала на нас, можно сказать, почти не повышала голоса, но все ее распоряжения выполнялись нами неукоснительно. На второй день своего появления ей удалось отучить, Рудневу спать. В этом деле Елене Ивановне пришлось проявить чудеса изобретательности. Мастер усадила  Свету рядом с собой и велела надеть той наушники от старенького плейера. Чей он, нам приходилось лишь гадать. Наверное, Руднева наслаждалась особой концертной программой, с лица ее не сходило мечтательное выражение, но как Света начинала клевать носом, репертуар менялся, и обеспокоенная меломанка моментально открывала глаза, испуганно озираясь по сторонам. Так повторялось из раза в раз. На четвертом занятии Света обратилась к Елене Ивановне с просьбой, разрешить ей присоединиться к остальным.
-  Вам Тамара Ильинична всегда включала магнитофон?
-  Да, иногда мы сами ее об этом просили.
Елена Ивановна ничего не ответила, лишь обвела девочек настороженным взглядом, заранее выказывая недоверие. Она не снизошла до спора по поводу включенного магнитофона, но со временем мы сами пожелали отказаться от прослушивания. Старые, наши любимые записи таинственным образом пропали, а взамен им зазвучала музыка современного города. Вряд ли кто мог более двух раз подряд прислушиваться к обманчивой тишине, разрываемой скрежетом тормозов, хлопаньем дверей, автомобильными гудками и завыванием противоугонных устройств, чьи сигналы рождали в воображении предположения о воздушной атаке. После подобного испытания, тишина, ее можно было считать относительной, казалась раем. Любка искоса наблюдала за Рудневой. Искоренить привычку спать на занятиях, было нелегко, и Света иногда по-прежнему начинала клевать носом. Ощутив на себе сквозной взгляд беспощадных серых глаз, Руднева боязливо вздрагивала и с новым усердием принималась шить. Именно с этой поры, по словам Светиной мамы, у ее дочери возникло «патологическое отвращение к общественному транспорту». Свету более никто из девочек не встречал болтающейся без дела в переходах метро или на автобусных остановках.
-  Сила, - кивнув в сторону Елены Ивановны, изрекла моя подруга.
Я готова была с ней согласилась, если бы мастер швейного производства остановилась на достигнутом. Но, видимо, как любой увлеченный естествоиспытатель, Елена Ивановна продолжала стремиться к новым высотам. Следующей ее победой было возвращение Светы Матюхиной в группу. Ходили слухи о том, что не обошлось без вмешательства Ольги Николаевны. Как бы то ни  было, Матюхина стала регулярно посещать занятия, напрочь позабыв, о якобы брошенных младших сестренках, и матери, которая со слов Светы, пятый месяц лежала в больнице.
     Удивительно, но с приходом Елены Ивановны притихли детдомовские. Прекратились их частые отлучки в туалет, сигареты девчонки теперь запрятывали в самые потаенные места. Дядькова как-то проговорилась Любке, что ее сумка имеет двойное дно, но даже эта хитрость не помогла им обмануть бдительность чуткой Елены Ивановны. Попробовала бы Тамара Ильинична заставить Аристову мыть туалеты, Женька просто рассмеялась бы ей в лицо, и к ней непременно присоединились бы Вика и Саша. Наведение в туалете марафета Елене Ивановне показалось мало. Она поручила девочкам нарисовать плакаты, осуждающие курение. Вместо привычного ничего неделанья на переменах, Вика, Женя и Саша трудились над заданием мастера. Изображенное ими, вряд ли, со временем стало бы художественной ценностью, но оставило в нашей памяти неизгладимый след. Не знаю, как непосредственные исполнительницы антисигаретного шедевра, но у меня, никогда не державшей во рту сигареты, возникло к ней стойкое отвращение. Кое-кто, пожалуй, лишился бы аппетита, глядя на исхудалое тело ребенка, вкушающего вместо каши измазанные губной помадой окурки. Но более убедительной была надпись, сделанная внизу под изображением: «С детства я дружу с иголкой, ниткой, оверлоком,
                Знаю точно, это – хорошо, сигареты – плохо».
Когда сотворенное детдомовскими впервые прочитала Люба, у нее был приступ безудержного веселья, - Арина, это – бесподобно, до такого сам Александр Сергеевич не додумался бы. Вместо «сигареты» можно было  вставить “туалеты» или…извините, мне неловко повторять тот научный термин, что назвала Любка, позже пояснившая мне его значение.
-  Тебя можно поздравить, Аристова, если это творение предварительно растиражированное разместить на улицах города, продавцы сигарет разорились бы.
-  У тебя еще все впереди, наша Елена-искусница может выдумать все, что угодно. Посмотрим, кого она из тебя сделает, - отвечая, Женька не злилась, и потому мне стало, ее немного жаль.
     Действительно, Елена Ивановна – необыкновенный человек, а мы, похоже, вскоре станем образцовой группой. Вопрос о том, что мы станем шить, отпал сам собой. Но Елена Ивановна не отличалась оригинальностью, поэтому нам пришлось сотворить еще один фартук. На этот раз никто, включая детдомовских, не осмелился спросить: «зачем?» В конце концов, это не было столь принципиальным, все стены в мастерской были увешаны сшитыми нами в прошлом году прихватками.
-  Кто желает поспорить, что за пятым мы будем трудиться над шестым фартуком?
С Любкой не стал никто спорить, и это хорошо, иначе, в противном случае, она распростились со своими денежками. Мы с трудом поверили, когда Елена Ивановна объявила нам, что следующим изделием в нашем исполнении будет халат.
-  Непременно, сексапильного фасона, такой коротенький, чтобы только задницу прикрывал, из атласа или шифона, в нем проще парней соблазнять, - Любка приподняла юбку и игриво пошевелила длинной ножкой, стыдливо закатывая глаза.
-  Одна насоблазнялась, уже с животом ходит.
-  Зачем так пессимистично, Лапина? Наше государство заботиться и всячески стимулирует рождаемость, - к разговору, происходившему в отсутствие Елены Ивановны, присоединилась Лена Рыбина, - Не захочет Анька растить ребенка, сдаст в дом малютки. Вообще, люди всякие нужны.
-  Девки, а Соловьева на экзамены может с ребенком явиться, наши дамы расчувствуются и поставят ей не меньше, «хорошо», - видимо, представляя Соловьеву в роли мамаши, Загвоздина позволила себе увлечься, и вовремя не заметила вошедшую Елену Ивановну.
Через минуту все в мастерской были заняты делом.
-  Халат у вас будет нарядным. Если не желаете выглядеть, как из одного инкубатора, принесите свой материал. Подойдет любая ноская ткань, лучше велюр, можно шелк, но натуральный или атлас. Халат должен быть украшен оборками или рюшами. Оборки сделаете по косой линии или в складочку. Тот из вас, кто будет шить из велюра, обойдется без украшений, а сделает простой отложной воротничок.
-  Елена Ивановна, - робко позвала Лапина.
-  Что тебе, Маша?
-  А если мы быстро шить будем, вы расскажите нам, как кроить выходное платье? – во взгляде вопрошающей было столько мольбы, словно вопрос шел о жизни и смерти.
-  Верно, замечено, расскажу, если мы уложимся в программу. Сейчас снимите необходимые мерки и приступайте к выкройке. Образец кроя будет изображен на доске.
Елена Ивановна пригласила к доске Машу, дала ей журнал и велела ей повторить ей один из вариантов. Я долго возилась с выкройкой, пока мне не помогла Люба.
-  Иногда мне кажется, что профессия, по которой мы обучаемся, не так уж и плоха, - заметила я подруге.
-  Работа швеи скучна, ну, вообще-то, ты права нам, наконец, повезло. Хорошо, что теперь у нас есть Елена Ивановна.
Мне она тоже была очень симпатична, несмотря на то, что я немного побаивалась ее. Но даже самый строгий выговор от Елены Ивановны ни шел, ни в какой сравнение с участившимися беседами со следователем. Ему все-таки удалось подкараулить момент, когда группа была в полном составе.
-  Вам придется восстановить события, происшедшие в начале февраля. Вспомните, как выглядела с утра 6 февраля ваш бывший классный руководитель? Может быть, вы заметили что-то необычное в ее поведении?
Казалось, что внезапная смерть Тамары Ильиничны случилась много лет тому назад, хотелось поскорее забыть об этом. Но судьба, в лице дознавателя, распорядилась по-иному.
-  Не молчите. Если вы будете игнорировать мою просьбу, я вынужден буду опрашивать вас по списку, - голос у следователя был усталым, я бы сказала бы, даже обреченным, словно он сам не верил в свою затею докопаться до правды.
-  Все было, как обычно, - ответила за всех Маша.
-  Какой она запомнилась вам в последний день своей жизни?
Девочки призадумались. Еще от мамы, ранее я слышала, что о покойных плохо не говорят, наверное, большинство из нас подумали об этом. Вспоминать о хорошем, особенно после настойчиво сделанного приглашения, было гораздо проще, поэтому вверх взметнулся целый лес рук. Дознаватель должен остаться доволен.
-  Тамара Ильинична 6 февраля вела себя, как обычно покрикивала, ругала нас за…
-  Значит, было, за что вас ругать, - со стороны казалось, что вопрошающий нацеливал отвечающих на определенные рубежи.
-  Он хочет, чтобы в наших ответах не было разногласий, - шепнула мне Любка.
-  Скажите, повод кричать на вас у Тамары Ильиничны был?
Прямолинейный ответ немногословной Кати Морозовой мало кому понравился, - Она подозревала нас в воровстве….
На большее Катю не хватило, сидящая рядом Люба пребольно ухватила ее сзади.
-  Мы не смогли сочинить сценарий поздравления для нашего директора.
В голосе следователя послышались недоверчивые нотки, - Что пропадало конкретно?
Все молчали, кто-то смотрел по сторонам, были и такие, которые уткнули взгляд в пол, а мы с Любкой пожирали глазами дознавателя. У меня было предчувствие, что он сам знал ответ на этот вопрос, лишь желал проверить нашу честность.
-  Учтите, мне это уже известно, но для того, чтобы я поверил в вашу непричастность, надо быть до конца откровенными.
-  У Тамары Ильиничны из кошелька пропали деньги, - Наташа Загвоздина сказала это без всякого смущения и опасения, что кто-нибудь может поинтересоваться секретом ее сверх осведомленности.
Так и вышло, Лапина решила вспомнить о том, что старостой она не переставала быть, вопреки всем ужасным происшествиям. -  Откуда тебе это известно?
-  Тамара Ильинична мне сама сказала.
-  Почему именно тебе?
Пока Наташа обдумывала ответ на заданный вопрос, следователь задал встречный вопрос, - Какова сумма пропавших денег?
-  Врет она все, не было никаких денег. Когда к Тамаре Ильиничне обратилась с просьбой одолжить деньги мастер швейного производства с третьего этажа, то встретила отказ. Тамара Ильинична ответила, что в кошельке у нее не больше пятидесяти рублей, - волнение, которой испытывала Лапина, было необъяснимым с нашей точки зрения. Ведь это у постороннего человека, а не у нее самой отсутствовали деньги.
-  Пропали два костюма из новой коллекции, - в разговор вступила Лена Бойко.
Невероятная догадка пронзила мне мозг. А что, если…
Любка зажала мне рот ладонью, - Молчи, я тоже об этом подумала. Нужны доказательства, Арина.
Следователь покинул нас, так ничего и не добившись. Но быстро разойтись девчонкам не удалось, дорогу им преградила Любка, возникшая в дверях, - Еще один вопросик надо обсудить.
Возле Любы уже столпились желающие выйти. Если постараться, то они без труда вышибут Любку, как пробку из бутылки.
-  Что тебе, Поленова?
-  В туалет хочу, выпустите, - взмолилась Пигунова.
-  Кто за то, чтобы освободить Лапину от занимаемой должности?
-  Потом, после решим, - в гуле голосов был явственно различим голос самой Лапиной.
-  Нет, сейчас. Надоело откладывать до лучших времен.
-  Вот ты и будешь новой старостой, - прокричала Женька Аристова, - Айда, девчонки, упор посильнее, и выход свободен.
Ш-1 в полном составе вывались в коридор. Впереди послышались крики: «Ольга Николаевна, мы выбрали старостой Поленову Любу».
-  Ты довольна? – спросила я Любу, когда мы остались вдвоем.
Она пожала плечами, - Я к этому не стремилась. Как ты думаешь, почему каждые четыре года в государстве происходят новые выборы? Для того, чтобы люди не привыкали к власти. Какой бы правитель не был хорошим и справедливым, его надо переизбирать, иначе порокам, которые дремлют в любом человеке, будет дан зеленый свет.
-  Никогда об этом ранее не задумывалась.
-  Это потому, что тебя все устраивало. А я считаю, что любое важное решение мы должны принимать сообща. Нас в группе тринадцать человек, Соловьева сейчас не в счет.
-  Но она будет учиться, так говорит Ольга Николаевна.
-  Хорошо, я за нее рада. Разделим нашу группу на тройки. Меня не в счет, двенадцать на три будет четыре, как раз то, что надо. Четыре человека от группы войдут в ученический совет.
-  А для себя ты оставила главенствующую роль?
-  Хочешь быть старостой?
Я отрицательно покачала головой. Надо быть слепой, чтобы не заметить того, как Люба рада новому назначению. И вновь разговор вернулся к теме гибели бывшей классной руководительнице. -  Я не понимаю, что хочет обнаружить следователь? Мы с тобой видели, что Тамара Ильинична умерла своей смертью.
-  Дело запутанное, кажется, ее родственники так не считают. Тебя не удивляет, что любимица Тамары – Маша Лапина выбрала игру в молчанку?
-  Мне это безразлично. Как любого человека Тамару Ильиничну жаль, ее не вернуть.
-  А мне ее нисколечко не жаль, вспомни обо всех ее издевательствах.
-  Ее больше нет, давай не будем говорить о ней плохо.
-  В таком случае, я о ней, вообще, не желаю вспоминать.
Разговор происходил в коридоре четвертого этажа. Мимо нас шла на практику десятая группа. Ильи не было видно, а девчонки вели себя так, словно кроме них самих вокруг никого нет.
-  Хочешь, чтобы эти вертихвостки считались с нами? – в вопросе Любке угадывался вызов.
-  Мы для них не люди.
-  Девочки, - сквозь толпу к нам пробиралась Ольга Николаевна. Ее старания вскоре увенчались успехом, - Вы сейчас свободны?
Прозвенел звонок, Люба ответила за нас обеих, - У нас практика.
-  Зайдите ко мне. Елену Николаевну не бойтесь, я объясню ей причину вашего опоздания.
Кабинет географии на третьем этаже встретил нас привычной тишиной. На уроках было так интересно, что учительницу слушали, боясь пропустить хотя бы слово. За окном таяло, весна была рядом, но зима не желала сдавать своих позиций без боя. Ветер швырял о стекло пригоршнями колючего снега. Лишь одинокое воронье гнездо напоминало о том, что весна вот-вот наступит. Подтверждая избитые истины, в гнезде скрепляя его ветками, хозяйничала большая серая птица. Близился любимый всеми весенний праздник, нашу новую классную руководительницу надо было поздравить так, чтобы ей это запомнилось на всю жизнь. Пока Люба разговаривала с Ольгой Николаевной, я, не привлекая ничьего внимания, ушла, по крайней мере, мне так казалось, что моего бегства сразу же не заметят. Я поступила так потому, что в окно видела, как к училищу идет Илья. Последние недели мы не так часто встречались, я ловила любую возможность, показаться ему на глаза, полюбоваться им. Ради этого отважилась пойти на небольшую хитрость, спускаясь с лестницы, я оступилась и упала прямо перед ним. Не подумайте обо мне плохо, я не притворщица, а просто люблю, а влюбленная девушка полностью преображается. Но внешние перемены ничто по сравнению с внутренними -  исчезает природная робость, кажется, что тебе все по плечу. Любовь дает силы вершить то, что ранее тебе было неподвластным. К сожалению, я могла только догадываться о том, что должен испытывать влюбленный юноша. Казалось, что Илья непременно должен испытывать те же самые чувства.
Илья протянул мне руку. Я удержала ее в своей дольше, чем это требовалось. Ситуация выглядела двусмысленной. Илья предпринимал попытки высвободиться, но пока они были тщетными. - Тебе уже лучше?
Я кивнула головой, не сводя влюбленных глаз с его красивого лица.
-  Отпусти мою руку. Мне надо в мастерскую
-  Меня зовут Арина.
-  Я это запомню.
Напоследок Илья оглянулся. Я не пожалела бы и полжизни за такой взгляд, конечно, его нельзя было назвать страстным, но он согрел меня, и я почувствовала себя почти счастливой. Когда первое впечатление прошло, я призадумалась, почему Илья пообещал, что запомнит, как меня зовут? Ему хорошо это известно, ведь в письмах прежде он обращался ко мне по имени. Эта мысль не давала мне покоя до конца учебного дня. Жаль, что поделиться сомнениями мне было не с кем, Любка после разговора с Ольгой Николаевной куда-то исчезла.
-  Арина Белова, подойди ко мне.
Я без особой охоты приблизилась к Елене Ивановне.
-  Девочки сказали, что ты хорошо вышиваешь.
-  Я люблю вышивать, а как у меня получается, со стороны видней.
-  Принеси мне несколько своих работ. Не исключено, что они будут участвовать в районной выставке детского творчества.
-  Хорошо, Елена Ивановна, но я точно знаю, что у Тамары Ильиничны  в мастерской хранились несколько принесенных мною работ.
-  Мне некогда копаться в ее вещах. Может быть, в мастерской что-нибудь и отыщется, но будет лучше, если ты принесешь вышивки из дома.
-  Девчонки, - позвала всех Рыбина, когда Елена Ивановны не было в мастерской, - У Тамары в кабинете есть сейф, там может находиться много интересного, например, пропавшие деньги, вышивки, костюмы из последней коллекции…
-  Зачем она стала бы хранить там наши вышивки или костюмы из последней коллекции?
На последний вопрос никто не знал ответа. Наверное, мы много чего не ведали о Тамаре Ильиничне. Нет человека и кроме памяти людской, не осталось о нем никакого следа. О том, что скрывает неизвестно откуда взявшийся сейф, следователю еще предстояло выяснить, и «тогда в этой темной истории пора будет ставить точку», - добавила Любка, а я про себя заметила, что в мире всегда будет хватать тайн и загадок, которые, как правило, возникают на пути тех, кто от них не бежит.