Люди и звери. Глава 10. Ты мне, я - тебе

                .
               

     - Представляешь, вчера Гольданскую пришлось успокаивать, совсем расклеилась. Идем с ней по зоопарку, а она, не прикрываясь, ревет, как резанная, - описывая жест милосердия, Мироян то и дело, поправляла неестественно волнистые, по плечи подстриженные волосы. Рассматривая себя в карманное зеркало, Лена осталась недовольной. Сморщенные в мимолетной гримасе в виде куриной гузки губы не укрылись от внимания ее напарницы.
Калерия Руднева была занята заполнением журнала наблюдений за животными, поэтому рассеянно слушала подругу, по ее мнению, склонную к преувеличениям. На первый взгляд, было непонятно, что объединяет столь непохожих, как Лена и Лера людей. Лена придавала большое значение разного рода условностям, много внимания уделяла собственной внешности, и тому впечатлению, которое эта самая картинка производит на окружающих. Лера к двадцати пяти годам пришла к убеждению, что для любого человека главное его деловые качества, а за внешней красотой может часто скрываться духовная пустота. К такому категоричному мнению Леру склонил ее опрометчивый поступок, последствия которого ей еще долго придется расхлебывать. Будучи на четвертом курсе, она бросила учебу в пищевом институте. «Лера, одумайся», уговаривала ее мама, «Сначала получи диплом, а потом поступай, как знаешь». Уговоры мамы не имели успеха. Из упрямства Лера сделала по-своему. «Старики», как она называла за глаза родителей, желали, чтобы единственная дочь продолжила их дело и стала инженером-технологом. На первых порах обучения в институте Лера с усердием посещала лекции, участвовала в разных семинарах, не отлынивала от практики. В двадцать лет с мнением взрослых, пусть даже это близкие люди, считаются в последнюю очередь, а вот пример подружек был заразителен. Многие из них реально мечтали работать: кто на кондитерской фабрике, кто на колбасном комбинате, а кто замахивался сразу же на «Зебру» - лучший ресторан в Волгограде, родном городе Калерии. Хорошего должно быть в меру, уж слишком умно и практично рассуждали юные особы, изливая перед Калерией свои самые сокровенные желания. Оказалось: что на колбасном комбинате молодых специалистов через полгода работы обеспечивают собственной жилплощадью, на кондитерской фабрике зарплаты, «не меньше, чем в столице», а в ресторане можно легко подцепить бизнесмена с иномаркой, отдельной жилплощадью и хорошими перспективами.
Чем больше общалась Калерия с предприимчивыми подружками и любящими давать советы родителями, тем чаще ее посещало убеждение, что ее место не в шумных институтских аудиториях и не на студенческих вечеринках. Не манили ее своей деловитостью производственные цеха. Тетя Марина, родная сестра матери как-то в очередной свой приезд, обмолвилась Лере о столичной жизни. На Калерию рассказ тетки произвел двоякое впечатление. Сумасшедший ритм московской жизни завораживал стремящуюся к самостоятельности Калерию, и в то же время, сможет ли она не сбиться с пути, тем более, что Калерия так и не определилась: что для нее правильно, а что неприемлемо? На что она будет существовать и чем заниматься? Конечно, в столице имеется своя кондитерская фабрика и, вероятно, устроившись на нее, можно получить место в общежитии. Она, оранжерейный цветок, взращенный родительскими заботами, и вдруг очутится в знакомом ей лишь по рассказам тетки, скорее всего, враждебно настроенном мире. Неожиданно для Леры тетя Марина предложила ей пожить первое время у нее. Но как уговорить «стариков» примирится с решением дочери оставить институт? Ответ Лера искала, избегая советов «доброжелателей» длинными, зимними вечерами, и получила его в одночасье, узнав о предстоящем отъезде всей теткиной семьи заграницу, в связи с командировкой дяди Вадима, теткиного мужа. Лера просто обязана испытать себя, иначе после придется пожалеть о несбывшихся надеждах.
- Лера, ты, вообще, для чего здесь сидишь?
-  Ленка, ты, кажется, что-то спрашивала?
- Я, кажется, что-то говорила, - выделяя каждое слово, промолвила Мироян.
- Ладно, не обижайся. Пойдем лучше в стекляшку прогуляемся, там вчера печенье с корицей продавалось, - предложила Руднева, а чтобы быстрее заручиться согласием подруги, Лера добавила, - У меня трешка сэкономленная есть.
- Печенье с корицей, говоришь? Но, мне контрольные надо делать.
В стекляшку отправилась одна Лера. Оставшись одна, Лена разложила перед собой учебник по разведению сельскохозяйственных животных и чистую тетрадь. Не повезло ей с преподавателем. Так бы списала у кого-нибудь, а теперь придется пыхтеть над индивидуальным заданием. Листая страницы учебника, Лена зевала. Как же скучна эта специфическая сельскохозяйственная наука. «Худшее с лучшим улучшается», этот принцип племенной работы в животноводстве в равной степени применим и к выстраиванию человеческих отношений. Только что-то не видно, чтобы лучшие представители человеческого рода тянулись к своим противоположностям. В жизни бывает как раз наоборот. «Несходное с несходным взаимно уравновешивается» и этому утверждению представителя немецкой зоотехнической школы Зеттегаста Лена не нашлась, что противопоставить. С таблицы о влиянии гомогенного подбора с использованием инбридинга на молочную продуктивность коров сосредоточенный взгляд Лены скользнул по толстой тетради, приспособленной Лерой под журнал наблюдений.  Отчего она его все время держит при себе, неужели от любви к зоологической науке? Рука неосознанно потянулась к заветной тетради. Учащенно забилось сердце, а вдруг Лерка застанет ее за просмотром? Обидится. Тогда Лене и посекретничать о своих девичьих делах будет не с кем. Нет, пусть все будет по-честному. С титульного листа учебника на Лену одобрительно взирал его автор Лобанов Валентин Тихонович. Лена показала ему язык и захлопнула книгу. Ничего плохого не случиться, если Лена заглянет в журнал наблюдений, ведь он предназначен для общего пользования. Гибкие пальцы коснулись расчерченных на клеточки листов тонкой бумаги. Внимательный взгляд сконцентрировался на исписанные мелким, почти неразборчивым почерком строчки. «Патти уже полчаса смотрит  в одну точку. Терпение ее вызывает восхищение. Я сама едва высидела то время, что наблюдала за ней. Мила может часами играть со своим непослушным хвостом, ловя его за кончик. Юную лентяйку трудно застать гуляющей по вольеру, чаще она лежит в домике и дремлет. В такой позе она походит на изваяние. Покой пятнистого сфинкса изредка нарушает играющий гребень удлиненных волос, образующих невысокую гриву. В еде Мила требовательна и разборчива. Обедает, обычно предварительно уединившись в дальнем углу домика». Ну, Лерка, прямо писательница. Посмотрим, что там у нее дальше. Пролистав несколько страниц, Лена углубилась в чтение. «Гепард – слишком свободолюбивое животное, чтобы жить за решетками даже самого лучшего, современного зоопарка. Эту дремлющую в ожидании подходящего момента грацию легко представить в пустынях Южного Казахстана или на африканском побережье, чтобы насладиться стремительностью бега самого быстрого животного на Земле я бы не поленилась отправиться даже в далекую Индию». Что там дальше? «Пятнистый сфинкс был так близко от меня, достаточно было вытянуть руку, и пальцы с дрожью ощущают бархат его бронзовой кожи….Иногда позволяю себе молча любоваться прямолинейным росчерком его недоступных губ, которые манят, словно взмах крыла синей птицы. Если выбирать между голубем, ястребом, орлом и лебедем, я назвала бы его ястребом. Эта птица непредсказуема, точно также трудно предугадать, что в следующее мгновение придет в голову повелителю моего сердца. Я закрываю глаза, и каждой клеточкой моего трепещущего тела ощущаю нежные прикосновения его теплой руки. Она смело движется вперед, повторяя все изгибы тела. Скользнув по короткому, слегка вздернутому носу, твои пальцы спускаются ниже по плавному подбородку, чуть задержавшись на его вершине, говорят, что там находится важная точка аюрведы. Короткая, отнюдь не лебединая шея, маленькая ложбинка, на которой я до сих пор ощущаю вкус его поцелуя, а дальше…Боже, меня бросает в дрожь. Я чувствую его сильное мужское тело, ему хочется покориться, но не сразу. Пусть помучается. Глупышка, он упрекает меня в кокетстве, но не могу же я сдаться без боя. Его холодные серые глаза иногда становятся кристально голубыми. Однажды я видела в них самою себя, красивую-прекрасивую. Но хватит, не хочу больше о себе. Он для меня все, порой мне становится страшно при одной только мысли, что когда-нибудь он найдет мне замену. Глупо говорить, что я, вообще, перестану существовать, это все общие фразы. Я просто люблю и живу, мечтая лишь о нем… Я пишу его имя и плачу».
Лена машинально захлопнула чужую тетрадь. Ее мечтательный взгляд застыл на подоконнике. Свежевыкрашенная белизна словно чистый лист бумаги предрасполагал к рисованию. В одном из образов, рожденных изобретательным девичьим воображением, можно было разглядеть знакомые черты, любовно выписанные автором тетрадных откровений. Кто же был вторым действующим лицом? Лерка в кого-то влюбилась, а вот мне не везет на личном фронте. Работаю в таком месте, где все приличные мужики уже заняты, а под ногами путаются дегенераты вроде Кешки Сударикова и Алексея Титова. А все-таки, кто же тот, Леркин?
Краем глаза Лена увидела подходящую к домику гепардов Рудневу. Уткнувшись в пожелтевшие страницы учебника по разведению, Лена приступила к изучению видов отбора производителей. При отборе по происхождению автор советовал учитывать не только отдельных предков, но и всю родословную в целом. Учитывай, не учитывай, а от отклонений от нормы никто не застрахован. Всем известно, что нередко животные с одинаковой родословной, то есть с одного помета, значительно отличаются друг от друга по ряду признаков. Взять, к примеру, наших гепардов Милу и Патти, более непохожих друг на друга особей трудно себе представить.
- Привет, труженица. Много написала?
Лена показала подруге чистый тетрадный лист, и тут же спохватилась, а вдруг Лера заподозрит что-нибудь? – А что ты купила в стекляшке?
- Я туда не дошла, но угостить тебя будет чем, - из полиэтиленового пакета Лера извлекла банку шпротов, шоколадного масла, полбатона варенокопченой колбасы и упаковку импортного печенья. – Заказ неожиданно дали, тот, за который в аванс еще деньги заплатили. Будешь печенье? – Лера, разглядев упаковку, добавила, - Кажется, с начинкой.
Улыбается, что-то непохожа она на страдающую. Под пристальным прицелом  Лера не отвела глаз, а лишь недоуменно посмотрела на подругу. – Если ты будешь, я тоже попробую. Лера, я хотела тебя спросить, - Лена на несколько мгновений умолкла. Рискнуть или не стоит? Сможет ли она тактично объяснить: на чем основаны ее предположения?
- Ты хочешь узнать: будут ли еще заказы? Голиков сказал, что к ноябрьским дадут заказ с красной икрой.
На столе дымился свежезаваренный чай, кружочки печенья соседствовали с шоколадным маслом. Лера положила перед подругой два печенья, скрепленные сладкой начинкой. – Угощайся.
- Лера, а что ты будешь делать в следующие выходные? – спросила Мироян, перед тем, как отправить угощение в рот.
- Еще не знаю, а у тебя есть вариант, как лучше провести их?
- Если мои предки уедут в гости, можно устроить классную вечеринку. Как ты на это смотришь?
Лера пожала плечами, - Не люблю загадывать на целую неделю вперед.
Однако, африканская страсть не отбила у нее аппетита. Любительница заглянуть в тайны чужой души с интересом первооткрывателя изучала подругу, не переставая изумляться ее умению скрывать свои чувства. Если бы я была безнадежно влюблена, то посвящала бы все свое свободное и не очень время объекту собственных вожделений. – Лера, а тобой интересуется один молодой человек, очень даже ничего, - умильная улыбка не выдала лживости ее эмоций. Лена выжидала.
- Молодой человек? – изумление Леры было неподдельным. Скосив взгляд на вольеру, Лера произнесла, - Нашего с тобой внимания уже не первый час добиваются эти пятнистые молодые леди. Представляешь, я забыла и вошла к ним сегодня утром в спецовке, той, в которой помогала Галке в антилопнике. Руфь забеспокоилась, с нее всю сонливость, как рукой сняло. То подойдет ко мне, то в сторону шарахается, а у самой уши навострены и вся такая, будто к прыжку готовая. Мила и Патти еще почувствовать не успели, лишь изучали меня прищуренными глазами.
- Лера, скажи, а тебе кто-нибудь нравится?
- В каком смысле?
- В прямом. Парень у тебя есть?
- Нет. Ты корма подготовила, пора уже их раздавать.
- Я не успела, - и сразу же себе в оправдание Лена поинтересовалась, - Тебе помочь?
Лера что-то неразборчиво пробурчала себе под нос. Извлекая из шкафа эмалированные поддоны, она повернулась спиной к вопрошающей.
Врушка. А еще подругой зовется. Кому, как не мне довериться? Глядя в учебник, Лена никак не могла сосредоточиться. Вероломство Рудневой лишило ее покоя. Вот как, в такой смутной обстановке можно думать о каком-то отборе?
Лера в прихожей разбирала мясо. Порублено оно неравномерно, и неудивительно, если учесть, что на кормокухне постоянно меняются рабочие. Еще спасибо, что мослы перестали присылать, тазовые и бедренные кости по зубам только крупным хищникам. И мякоти на самых крупных костях бывает меньше всего. Сегодня в ассортименте лопатка, голень и ребра. С первой придется разбираться при помощи топора. В привычном месте, за шкафом его обнаружить не удалось. Может, Лена перепрятала его?
- Лера, ты зарядкой решила заняться? – глядя на разгуливающую на четвереньках напарницу полюбопытствовала Лена.
- Топор ищу. Тебе не известно случайно, где он может быть?
- Его Сережка забрал, кажется дня три назад. Мясо рубил по моей просьбе, - добавила Лена.
- Ну и где он сейчас?
Лена пожала плечами. Отсутствие орудия труда волновало ее меньше всего. Ей бы контрольную осилить. – Лера, ты может сформулировать: чем отбор отличается от подбора?
Лера ломала голову над тем, где раздобыть топор. Наверное, придется идти на кормокухню, и, конечно же, там ей, вряд ли, удастся избежать встречи с  Робинзоном с его маслянистым взглядом выпуклых глаз и пребывающих в постоянном поиске скользких пальцах, вызывал у Леры отвращение. Его умение ставить людей в неловкое положение, а потом публично насмехаться над жертвой, вызывал в ней ответное желание проучить мучителя. В памяти Леры остался случай, когда она вынуждена была разбираться из-за недостачи мяса, имевшей место в отсутствии зоотехника гепардника Сергея. Ее внезапное появление на кормокухне среди компании полуголых парней подготовило почву для множества сплетен. После сослуживцы приветствовали ее, как обычно, не отказывали в совете, а за глаза обсуждали, как особу легкого поведения. Обидное определение, совершенно ею незаслуженное изменило представление Леры об окружающих ее людях, недоверие со временем переросло в неприязненное отношение, побороть которое Лере пока не удавалось.
- Ты можешь мне помочь? – в голосе Лены слышалась неподдельная мольба. – Я не на один вопрос не могу ответить. А я пока схожу за топором?
Лера не стала испытывать терпение подруги, - Можно попробовать, но в разведении я не сильна, - предупредила она.
- Учебник же есть.
Мироян отказывалась верить слухам относительно порочности Леры. Мало ли, что люди навыдумывают. Лера, наверное, не имела отношения к оргиям, время от времени устраиваемых на кормокухне приверженцами нетрадиционных сексуальных связей. За два с половиной года работы в зоопарке Лене удалось свести общение с исполняющим обязанности заведующего кормокухней до минимума. При желании она могла научить тому Леру, но пусть та сначала хорошенько попросит об этом. По поводу недостачи кормов Лена исправно докладывала зоотехнику Сергею Грушко. Тот умел найти правильный подход к непредсказуемому и экстравагантному Даньке Робинзону.
Юркнув вслед за въезжающим трактором, Лене удалось незаметно очутиться в царстве, где хранились разнообразные запасы продовольствия. Под окнами одноэтажного барачного типа домика была навалена гора моркови, чуть подальше – неубранная куча опилок с брошенной поверх лопатой. За омытыми вчерашним дождем стеклами Лена разглядела учетчиц, корпевших над отчетами, ордерами, сметами и еще множеством неизвестных ей бумажек. В окне по соседству маячили мускулистые, мужские тела, оголенные по пояс. Ага, это те, кто может ей помочь.
Пройдя по слабо освещенному коридору, спотыкаясь и чертыхаясь, Лена очутилась у распахнутых настежь дверей нужной ей комнаты. – Привет.
На ее приветствие незнакомцы оглянулись и тут же продолжили работу: разделку мяса. В руках у каждого были длинные мясницкие ножи с широкими лезвиями. На большом столе кусками лежало мясо. Перед тем, как добавить очередной кусок к одной из шести кучек, умельцы на глазок взвешивали его. Лена окликнула их еще раз. Безрезультатно. Спрашивать у соседок-учетчиц: где топор, не имело смысла. Остается сам Робинзон. С вопросом «где его можно найти?» Лена обратилась к бумажным леди. Прошло около минуты, прежде чем та, что сидела лицом к Лене, снизошла до того, чтобы заметить ее присутствие. – Вам кого?
- Мне нужен топор, …чтобы мясо порубить, - под давлением пронизывающего взгляда Лена оторопела, тупо уставившись на вопрошаемую. Светло-каштановые волосы, собранные в пучок, вдруг зашевелились, как рассвирепевшие змеиные головы. Высунув раздвоенный язык, они шипели и тянулись к ней, повергнув Лену в состояние панического страха, позже к нему присоединилось отвращение. Когда змеиная пасть распахнулась до предела, и очутилась около ее лица, Лена наотмашь ударила ее рукой.
- Что вы себе позволяете, девушка?! – на нее в упор уставилась обладательница присмиревшего змеиного выводка. – Оглохла, что ли? С какой секции?
От волнения голос Лены осип, - Млекопитающих, - с трудом выговорила она, - Извините, я пойду.
Напоследок одна из учетчиц, провожая уходящую взглядом, покрутила пальцем у виска. Сами такие! Да если бы не нужда, она бы сюда ни ногой.   
 Ни в одной из комнат, куда после пятисекундного ожидания заглянула Лена, Робинзона ей обнаружить не удалось. В разделочной ее нос учуял ароматы жареного со специями мяса. На столе, где ранее кучками лежало мясо, стояли три тарелки. Лена скользнула взглядом по углам, именно там мог валяться топор. Грязный пол обязывал неотступно смотреть себе под ноги. Поскользнувшись на чем-то липком, Лена едва не упала. Ухватившись за край стола при падении, она столкнула на пол тарелку. На шум в разделочную вбежали знакомые Лене крепкие парни, следом за ними вошел Робинзон. – Что здесь ищешь?
- Здравствуйте, а у вас топорик есть?
Нелюбезный хозяин наступая, вынуждал гостью покинуть кухню, - У меня много чего есть, только что тебе с этого?
Отвратный субъект. Смотрит, будто одолжение делает. Рассуждать Лене было некогда, запрятав поглубже свою гордость, Лена пояснила, - Наш зоотехник Грушко унес топор, а … нам, мне нужно кости разрубить.
- Я ничего с кухни выносить не позволю. Приноси кости сюда.
- Михалыч, зачем она здесь со своими костями нужна?
- Сам подумай, - поддержал напарника второй парень.
На глазах у ожидающей окончательного вердикта Мироян, троица уселась за стол, предварительно разложив благоухающее пряностями мясо по тарелкам. У Лены засосало под ложечкой. Обжоры уминали угощение за обе щеки, не обращая внимания на незваную гостью.
Что хочешь, то и думай. Сейчас, накручивая круги по новой территории, ей только и оставалось, что рассуждать, с пустыми руками, голодной, как волк. Еще неизвестно, поможет ли ей Лерка с контрольной?
Миновав псарню, Лена поздно спохватилась, а ведь надо было заглянуть и туда. У собачников, наверняка, можно было раздобыть желаемое.
- Ленка, о чем размечталась?
Мироян очнулась от размышлений так же внезапно, сколь стремителен был ее побег с кормокухни. Догоняя вопрошающую, она поспешила вслед за уходящей. Катя Чаритиди в ответ прибавила шагу. Поначалу, Мироян решила, что это из-за нее, однако Лена вскоре сменила невыгодное мнение о коллеге. Чаритиди торопилась на конюшню, выходит Катька, как большинство девчонок «заболела» верховой ездой. Просто эпидемия какая-то. Вроде приходит человек покататься на лошадках, а тут его параллельно просят то стойло убрать, то лошадку почистить, ну, как тут откажешь, если находишься в зависимом от прихоти тренера Лены Черенковой положении. Поухаживать за четвероногим другом некому не в тягость, но случалось, порой, что любители верховой езды забывали об основной работе. Общение с лошадью затягивает, именно лошадь дает возможность почувствовать себя человеком. Напарница Чаритиди Ольга Ломакина несколько раз прокатилась верхом и больше не о чем думать не могла, в том числе и о грядущем поступлении в Ветеринарную Академию. Так и ушла работать со спортивными лошадьми, а Катьке теперь приходится за двоих вкалывать. Поразительно, как быстро люди теряют голову, ощущая свое ничем не обоснованное превосходство над пешим собратом.
- У нас сегодня нет званного обеда, а гости все пребывают.
Повезло. Гвоздикова непременно поможет, кажется, у нее сегодня хорошее настроение. Лена поймала себя на мысли, что ее оценивающе разглядывают.
- Хочешь сигарету?
- Я не курю. Лена, а топор у вас есть?
- Чего? – настороженно спросила Гвоздикова.
Чего это она себе вообразила? Будет потом трепать по зоопарку все, что ей в голову взбредет, - Меня начальство послало за топором, - невинное выражение простодушного личика могло обезоружить любого. Благодаря женским чарам Лена умело манипулировала Сережей Грушко, но как вести себя с Гвоздиковой, особой, вроде, женского пола, чем ее очаровывать?
- Радуйся, что оно тебя на три буквы не послало, - Гвоздикова, соревнуясь в медлительности с упряжной лошадью, приближалась к Мироян, ощущения которой напоминали таковые у посетителя рентгеновского кабинета. - Ленка, а чего ты к нам на конюшню редко заходишь? Может, тебе лошадки наши не нравятся?
Чересчур назойливое внимание со стороны мужеподобной девицы, стриженной под уголовника, подтолкнуло Мироян предпринять самостоятельные поиски в хозяйственных постройках. В гараже, переоборудованном под хранение опилок, одиноко валялись вилы. В соседнем гараже дожидались своей очереди две повозки. В коридоре конюшни на развязке стоял Чистяк. Около него суетилась Катя. Оглаживая коня, девушка пыталась заставить его проглотить лекарство. Конь нервно вскидывал мордой. Усилия Чаритиди были напрасны, похоже, что удача сегодня от нее отвернулась.
- Лена, чего смотришь? Помоги.
Гвоздикова без особого рвения откликнулась на призыв Чаритиди, между тем, у Мироян появилась возможность пробежаться по конюшне без обременительного сопровождения. В седловой, куда Лена заглянула в первую очередь, царил беспорядок. Крышка ларя, где хранилась упряжь, была откинута, а сам ларь был увешан грязными потниками. Не забывая посматривать на пол, чтобы не споткнуться обо что-нибудь, Лена перешла в комнату отдыха. Чашка с недопитым чаем, окурки на столе, бутылки из-под пива на полу, и никаких намеков на искомое. За отворенной дверцей шкафа она приметила нечто походящее на древко. Пять шагов, отделяющие Лену от заинтересовавшего ее предмета, низвергли искательницу в темноту. Внезапно погас свет на конюшне. Вытянув руки, Лена боязливо двинулась вперед. Внезапно вспыхнуло пламя от зажигалки, и перед глазами Мироян мелькнуло лезвие. От испуга Лена шарахнулась в сторону.
- За все надо платить.
Прокуренный голос принадлежал Гвоздиковой. Лене показалось, что та над ней насмехается. Разве для этого был повод? Глаза Лены постепенно привыкали к темноте. В руках у Гвоздиковой блеснул топор. Мироян стояла всего в нескольких шагах от него, но только Лена протягивала к нему руки, как топор «делал ноги». Отсутствие света тщательно скрывало озадаченное лицо непрошенной гостьи. Ясно, Гвоздикова чего-то добивается от нее.
Щелкнул выключатель, и в следующую секунду вспыхнул яркий свет, - Что вы в темноте делаете? – на обоих Лен воззрилась зоотехник Тамара Сергеевна.
Мироян, воспользовавшись небольшой заминкой, выхватила топор из рук Гвоздиковой и, бросив на ходу, - Спасибо, я завтра его занесу, - покинула конюшню.
Странная какая-то эта Гвоздикова. Если бы Лена ее не знала, решила бы, что та … нет, нет! Этого не может быть, потому, что это гадко и отвратительно. Стараясь избавиться от отрицательных впечатлений, Мироян представляла себе любимых пятнистых кошек, однако неясные догадки еще долго напоминали о себе кривыми ухмылками и вульгарными жестами, которыми Гвоздикова провожала ее. Эту извращенку комсомольским осуждением не напугать. Что правильнее: промолчать или поставить в известность комсомольское бюро, Мироян пока не решила.