Ничей. Глава 16

Вера сидит рядом с кроватью Карлсона. Тот лежит лицом к стене. Взгляд его бессмысленно блуждает по узорам обоев, которые складываются в какую-то жуть: то в разорванных голубей, то в красные руки, тянущихся из-за могильных крестов.
— Не понимаю я тебя, — говорит Вера. — Бритва, конечно, не подарок. Но какой-никакой — отец. И деньга у него хорошая водится… И тебя он не зря нашёл. Чувства отцовские, наверное, проснулись. — Она вздыхает. — Может человеком когда-нибудь станет…
У подростка вырывается стон.
— Что?! Что такое!? — вскидывается Вера. Звонит телефон. Женщина досадливо идёт в прихожую.
— Да! — говорит она раздраженно в трубку. Слушает и, вдруг, ноги перестают слушаться женщину, и она по стеночке опускается на пол. — Как убит?! — в трубке слышны далекие всхлипы, это — Алиса. Она ещё что-то говорит, но Вера ее не слышит, женщина кладет трубку мимо рычага, из комнаты опять слышен стон. Вера машет головой, пытаясь отогнать страшное и неожиданное, и встает. Неуверенно ступая, она идет в спальню.

Из-за полосатой ленты Нечаю машет рукой участковый. — Никита, дело есть! — кричит он. — Нечай подныривает под ленту и подходит к полицейскому. — Здорово!
— Привет! — говорит участковый. — Ты в курсе, что тут между гаражей нашли ещё один труп?
— Ещё?
— Это Трофим.
— Трофим? Точно?
— Да. В морг увезли уже.
До Романова доходит. — Безногий Трофим… А, отчего умер? — Полицейский пожимает плечами. — Признаков насильственной смерти нет…

Саша сидит на лавочке спиной к Карлсону, тот пытается её обнять. Девушка нервно дёргает плечами. — Не надо!
Карлсон опускает руки. — Почему?
— Потому что ты такой же, как все! Как мой папаша — не лучше!
— Я — не такой! — оправдывается подросток.
— Все вы «такие»!
— Ну, Саша!..
— Чего звал меня?
— Мне тоскливо без тебя.
Девушка поворачивается к нему.
— Я очень много думала про все это… Я буду — одна… - Саша встаёт с лавочки. — Мне не нужен парень! Вы только больно можете делать! Я вообще лесбиянкой стану, и возьму ребёнка из детского дома!..
У Карлсона звонит телефон, это – Люба…

Карташов и Нечай сидят, склонившись над толстым томом оперативного дела. На столе лежит посмертная фотография Трофима. Они сличают её с фотографией Макса-ниндзи — Максима Антоновича Высоковского.
— …Всё — в цвет. Это одно лицо, — говорит Карташов.
— Значит, Трофим и есть наш Макс-ниндзя.
Нечай пролистывает страницы дела.
— Какие мы крутяки, однако! — говорит Карташов. — Прицепом розыскное дело по ниндзе закрыли.
— Любопытно, — говорит Нечай. Читает. — «…Матюшин Фёдор Петрович. Убит гайкой от автомобиля «БЕЛАЗ»… В качестве орудия убийства использована праща… сделана Высоковским из собственного ремня…». Уж, не так ли он и Репу с гоп-компанией наказал?..
У Карташова звонит телефон, он вынимает трубку из кармана. — Да!.. Ага. Ну. Понял. Как кличка? Шрэк? Давай… — Он кладёт трубку в карман. — Оказывается, — говорит колобок. — Вчера днём на обочине Коровинского тупика было найдено тело подручного Бритвы — Шрэка. Убит ударом в висок.
— Понял.
— Это не всё. Свидетель из дома напротив видел, как с места преступления, резвенько так, удалялся одноногий мужик с костылём. Ты не знаешь, кто бы это мог быть?
— Трофим-ниндзя, надо полагать? А когда был убит Шрэк?
— Примерно через час после убийства Корнея.
— Он вполне успевал доехать дотуда.
— Да. На трамвае от кладбища до тупика максимум полчаса езды…

Сергеев выглядывает из-за угла и видит, как Люба заходит в подъезд дома, разрисованного граффити. Судя по виду, пятиэтажка — необитаема. Оперативник следует за женщиной. Войдя, он прислушивается: где-то наверху, судя по звуку – на пятом этаже - хлопает дверь; чем-то напуганный голубь влетает в разбитое подъездное окно и бьётся в панике в тесноте лестничных пролетов. Оперативник инстинктивно пригибается…

Карташов захлопывает папку, Нечай встаёт. У колобка звонит телефон. Выслушав, следователь кладет трубку в карман. — Что и требовалось доказать, — говорит он. — На территории «Кроноса» нашли диск от циркулярной пилы «Бош» со следами крови. Он торчал в дереве, недалеко от места, где нашли Корнея.
— Что ж — пазл готов, — говорит Нечай. — Только если мотивы убийства Бритвы, Шрэка и Репы как-то можно объяснить местью за избиения, то зачем Трофим Корнея замочил?
— Над мотивами пусть профессора из академии МВД голову ломают, — парирует колобок. — Этот ниндзя двенадцать лет от правосудия скрывался и что там он с кем не поделил, один бог знает. Для меня это дело раскрыто. — Карташов испытующе смотрит на оперативника. — И для тебя, Нечай, тоже! — добавляет он с нажимом.

Люба моет стакан в мойке. В дверь стучат. Женщина вытирает руки и бежит к двери. — Трофим! — кричит она, открывая дверь. — Ой!.. — Женщина пятится назад, входит Сергеев с пистолетом в руке. Убедившись, что кроме Любы в помещении никого, он прячет оружие и разглядывает комнату. Подходит к истыканной мишени.
— Так вот где твой Трофим тренировался, — констатирует оперативник. Люба со страхом смотрит на Сергеева. – Или не Трофим? И тут ещё кто-то был? Молодой пацан?  А?
Люба глядит на него и ничего не говорит.
— Молчишь? — продолжает Сергеев. — Вместе помолчим. Дружка твоего подождём, а может и не его одного. — Слышен виброзвонок телефона. Сергеев вынимает трубку. — Здорово, Никита! Ты как? — слушает. — Найден мёртвым? М-да… Причина смерти?.. А я его берлогу нашёл… — глядит на Любу. — Вместе с подругой боевой… Тогда — всё. Финал. — Он кладёт трубку в карман.
— Долго тебе, подруга, Трофима придётся ждать. Помер твой Трофим. От острой печёночной колики скончался.
На глаза женщины наворачиваются слёзы.
— Наверное, часто пил всякую дрянь, — говорит оперативник. Сергеев оглядывает помещение. — Что же, получается, моя миссия окончена… Фигурант преставился, а с тебя чего взять… Пой песни дальше… - он испытующе смотрит на женщину. – Нет. Задержусь я, пожалуй. Ещё кого-нибудь подожду.
Сергеев ждет, что женщина себя выдаст и даст хоть какой-то намек на существование загадочного подростка. Но Люба неожиданно бросается к Сергееву и берёт его за руку. — А, я в ванной утром была! И резинки у меня есть!
— Что-о?! – не понимает Сергеев.
— Я же видела, как ты на меня смотрел! Я же тебе нравлюсь?! Да?!
Люба подскакивает к столу, на котором стоит её сумка, и достаёт оттуда упаковку с презервативами. Подскакивает к оперативнику. — Я — чистая! — она хватает его за руку. — Только из ванной!.. — женщина обнимает Сергеева и с силой вжимается в него. Опер чувствует, как от тесного прикосновения женского тела, его естество, недавно потерпевшее фиаско с Оксаной, восстает. Люба глядит ему в глаза, гладит по ширинке и толкает к дивану. Оперативник плюхается на продавленное ложе, не зная куда деть пистолет. Женщина почти впивается в его губы, он чувствует её язык, запах её кожи; она расстегивает его рубаху, вжикает зиппером ширинки, сует его руку к своей промежности, Сергеев «плывет», почувствовав под пальцами теплое женское естество, но пистолета не выпускает. Люба из-под юбки снимает трусы, разрывает упаковку презерватива, садится на полицейского и тут… дверь открывается. На мгновение в проеме появляется лицо, это – Карлсон. Сергеев его узнает, дверь тут же захлопывается. Оперативник отталкивает женщину, вскакивает с дивана и путается в полуприспущенных штанах с трусами. Матерясь, он натягивает их.
– Куда ты?! – кричит Люба. – А как же я?! – Она хватает его за пояс. Сергеев сбрасывает ее и бросается к двери. Выбежав на лестничную площадку, он слышит, как далеко внизу хлопает входная дверь… Твою мать!..

Карлсон быстрым шагом идёт за Сашей — она уже не хромает. Девушка изменила внешность: у неё очень короткая стрижка с розовыми волосами и яркий макияж.
— …Почему, Саша, ну, почему?..
Саша молчит.
— Саша, блин?!
Девушка внезапно останавливается, так что Карлсон натыкается на неё. — Есть ещё одна причина! — говорит девушка. — Знаешь, какая? — Она пристально смотрит подростку в глаза. — Потому что ты убил Репу! И это не круто! Это — ужасно!
Карлсон молчит.
— Мне страшно с тобой! Поэтому не ходи за мной! Ищи себе другую!
Она отворачивается, намереваясь уйти.
— Репа был урод.
— Знаешь что, Карлсон? — поворачивается девушка. — Ты теперь тоже урод!
— Что?!
— Вали назад на свою помойку!
Саша уходит.
Юноша — раздавлен.
Наконец, способность действовать возвращается к нему. Он лезет в карман, достаёт огромную гайку и нервно сжимает ее в руке. Юноша смотрит, то в спину удаляющейся девушки, то на гайку и… возвращает её на место.
— Я и отца убил! — кричит он вслед. — Обоих отцов!..
Девушка с ужасом оглядывается на, совсем, видимо, сбрендившего подростка и торопливо скрывается в дверях балетной студии.

…Из открытого окна доносится фортепианная музыка, слышен приглушенный женский голос, отдающий команды танцовщицам. Внизу стоит Карлсон и смотрит вверх, по его щекам текут слезы. Он достает из кармана гайку и с силой бросает в окно. Слышен звон разбитого стекла. Музыка обрывается, подросток уходит…
Где-то вдали погребально бьет церковный колокол.

ЭПИЛОГ

Как ни пытался Сергеев разубедить Оксану Игоревну, что он не убивал Бритву, женщина не поверила. Она считала, что его непризнание — хитрые полицейские штучки; и что он — супермужчина, который взял на душу ужасный грех ради неё — своей женщины.
Но после похорон бандита, на которых ей пришлось присутствовать, она, вдруг, поскучнела и сказала Сергееву, что ей тяжко и нужно подумать, как жить дальше. Женщина стала ходить в церковь и избегать встреч с оперативником. Сергеев почувствовал себя обманутым: Оксана Игоревна, судя по всему, решила бросить его — без вины виноватого.
Но он ошибся. Через две недели после разлуки женщина позвонила ему, и они встретились. Оксана попросила у него прощения, Сергеев же опять попытался объяснить свою непричастность к преступлению. Но женщина сказала, что это уже неважно, она — главная грешница, на ней — этот камень и она его, хоть немного, но сняла. Отмолила. И теперь все хорошо, насколько это может быть в их ситуации. Через полгода дочь вступит в права наследства, ему как раз уходить на пенсию, и они решат, что им делать и как жить дальше. А теперь они вместе — ведь, да?
Ночью они страстно скрепили свой, зашатавшийся было, союз.
Ещё через неделю Оксана Игоревна сказала, что в выходной она зовет его в особняк к дочери, там будет какой-то сюрприз от Веры — тетки Бритвы. Какой — она и сама не знает.
…Сергеев опоздал — работа такая; с получасовым опозданием он давит в черную кнопку звонка, открывает разблокированную металлическую калитку и идет по розовой аллее к дому, где на крыльце его ждет Оксана Игоревна. Они торопливо целуются. — Уж, сюрприз так сюрприз! — говорит женщина. — Оказывается, у Бритвы ещё один сын есть!.. Здоровый балбес!..
…Сергеев представился Вере — он её видел в первый раз. Подростка он узнал сразу и даже ощутил тепло тех перчаток, но не повел и взглядом.
— Карлсон! — представился тот. Теперь Сергеев удивленно поднял брови.
— Не обращайте внимания! — сказала Вера. — Это долгая история…
Во время застолья подросток вкратце рассказал о своей жизни, конечно, опустив её криминальную часть. Алиса и Оксана Сергеевна заохали, Вера пустила слезу и начала строить планы — то ли пристроить юношу в школу, то ли нанять ему педагога на дом и прочее в том же духе. Денис лез на колени к подростку, Алиса сказала, что он понравился сыну, — …Конечно, — она слегка окосела от выпитого, — ведь они же — братья! — Сергеев поглядывал на юношу, и все не мог поверить: «Неужто это безжалостный убийца! Этот шкет шестнадцати лет?».
После трудного дня и бутылки вина оперативника слегка разморило. Он отпросился покурить — вышел в закатные сумерки попускать дым колечками и переваривать новость о потенциальной родне, пусть и не кровной, но… кровавой. Он улыбнулся этой игре слов.
Спустя некоторое время вышел Карлсон.
— Куришь? — спросил Сергеев.
— Не-а.
Они пересеклись глазами, и Сергеев поверил: это — он. Во взгляде подростка не было ничего детского или юношеского. Светилось в глубине что-то жесткое и неуступчивое. Сергеев много раз видел такое и у своих и у «тех» — с другой стороны криминальных баррикад. Да, и сам такой был.
— Так ты своего батю замочил? — спросил Сергеев, между прочим.
Подросток не выказал ни волнения, ни страха.
— Я тогда не знал, что это — он, — ответил он спокойно. — А вы чего там со стволом бегали?
Сергеев усмехнулся. — Что ж — ничья. Один — один… Корней тоже твоя работа?
Карлсон посмотрел куда-то вдаль, должно быть туда, куда он отправил пахана, открыл, было, рот для ответа, но… дверь особняка приоткрылась, выглянуло лицо Алисы, выбежал Денис.
— Касон! Касон! — закричал мальчишка и схватил подростка за руку. — Пошли играть! Без тебя скучно!.. Скучно!.. Пошли!.. Ну!.. — потащил он за руку брата.

КОНЕЦ