Человек из ниоткуда. Глава 10

      
        Невольное разоблачение.             
         

     Поход в парикмахерскую ей дался нелегко. Как объяснил Патти мастер, такой красивой девушке все к лицу. Ради сюрприза для любимого человека, ей стоит изменить цвет волос, тем более, что в нынешнем сезоне в моде блондинки. Если учесть тот факт, что цвет глаз, как не старайся, Патти изменить не удастся, то смена прически – самый простой способ изменения имиджа. Ношение парика она отвергла сразу же. Чужие волосы несут в себе враждебные мысли, энергетика иного человека настолько стойка, что бороться с ней бесполезно. Ну, разве она не восхитительна! Из зеркала на Патти смотрело совсем незнакомое лицо, парикмахер постарался на славу, пепельно-светлые волосы у  висков были пострижены, опускаясь вниз, пряди постепенно удлинялись, лишь сзади сохраняя свою первоначальную длину. Несколько броский макияж подчеркнул ее выразительный овал лица. Теперь можно было нанести визит мистеру Стрипу. Бедняга, после потрясения, вызванного ложными обвинениями, он так и не успел найти новую танцовщицу для «Уютного уголка». Авантюра с Дорой Уайт получила неожиданное продолжение, только сейчас Патти прикинется бедной сироткой с побережья, у которой похитили документы и деньги. Единственным препятствием к осуществлению ее планов может оказаться ее собственный муж. Патти отвергла мысль о попытке посвятить его в свои планы. Конечно же, он не согласится рисковать любимой супругой, и именно за это Патти его любит. В вынужденной разлуке она более всего скучала по мужу, романтичный образ шурина был потеснен им на второй план. Странно получается, когда она имела возможность ежедневно любоваться обоими, Патти только и мечтала, как хорошо хоть что-нибудь решить самостоятельно, минуя их контроль. Очутившись наедине с собой, ей стало не хватать несправедливых упреков Рокки, нравоучений Ларри. Пускай они придираются, в очередной раз, испытывая ее терпение, но они любят ее. Милые зануды, как хотелось хотя бы на миг их увидеть. С упрямством мужа она непременно столкнется в ближайшие дни, стоит лишь заинтересовать собою владельца ночного клуба, и дело в шляпе. И все это – ради того, чтобы разгадать причину гибели Инессы Гонсалес. Могла ли предположить заурядная танцовщица, что вокруг ее имени станут разворачиваться неутихающие страсти?
Мистер Стрип с пониманием выслушал исповедь Патти. Похоже, что он поверил ей, -  Мое заведение не в состоянии обеспечить вас постоянной работой, мисс Чепмен. Если бы у вас имелись документы, ваши права были бы защищены. Но, учитывая,  - масляным взглядом кота-кастрата он скользнул по ее стройной фигуре, несколько задерживая его на высокой груди, - обстоятельства, изложенные вами, можете рассчитывать на мое покровительство. Сегодняшний ваш выход не оплачивается. Предупреждаю, вы должны понравиться публике. Только после этого, вы можете считать себя принятой на работу.
Напоследок она одарила его такой обворожительной улыбкой, что у последнего отпали всякие сомнения в том, что длинноногая красотка может кому-то не понравиться. Однако, мисс Уайт кое-чему научила этого консерватора. В кабинете мистера Стрипа появился огромный сейф, более походящий на двухместный гроб. Представляя испуганное лицо его владельца в случае, если бы крышка вместительных апартаментов внезапно захлопнулась, Патти рассмеялась. Наверное, она сделала это достаточно громко, так что, идущий впереди нее мужчина улыбнулся и последовал ее примеру. Конечно, смех заразителен, но не до такой степени, чтобы позволять себе с незнакомыми полную раскрепощенность. Лицо Патти мгновенно приняло серьезное выражение.
-  Вам не кажется, мисс, что мы с вами где-то уже встречались?
Ага, этот весельчак желает познакомиться! Он симпатичный, и кого-то ей
напоминает, - Постарайтесь вспомнить, где именно, и не исключено, что наше
знакомство возобновится.
Сейчас посмотрим, насколько изобретательным окажется этот ухажер.
-  Если вы не считаете зазорным водить знакомство со стражем порядка, то почему бы нам не прошествовать вместе в полицейский участок?
И он еще позволяет себе улыбаться, на лице Патти появилась гримаса отвращения, которая могла бы оттолкнуть от нее многих потенциальных кавалеров, но этот, похоже, отступать не собирался.
-  На каком основании вы меня задерживаете? – озираясь по сторонам, она заранее искала пути к бегству.
-  Предъявите ваши документы, - строгий голос собеседника прозвучал категорично.
Патти, неожиданно для себя растерялась. В сумочки у нее лежали подлинные документы на имя баронессы Мал,Истфайе. Для того, чтобы этот робот-полицейский, наконец, оставил ее в покое, лучше будет уступить его просьбе. Она нехотя протянула ему паспорт, не сводя с него настороженных глаз. От такого можно ожидать всего, что угодно. Он  будто читал ее мысли. Паспорт перекочевал во внутренний карман его пиджака.
-  Попрошу следовать за мной.
-  Послушайте, но вы  находитесь не при исполнении, - попробовала возразить Патти.
-  Сопротивление полиции карается законом. Советую вам повиноваться, миссис Мал,Истфайе.
Патти здорово испугалась. Этого еще не хватало, ее, супругу достопочтенного потомка древнего рода, как какую-нибудь уличную девку приведут в участок. Подозрительный полицейский уже тронулся вперед по улице, унося ее документы. Ей ничего не оставалось, как следовать за ним. Вопреки ее ожиданиям, мужчина толкнул плечом  дверь первого попавшего им на пути кафе. Войдя следом за ним, Патти нашла его сидящим за столиком. Вновь у нее создалось впечатление, что эта полная очарования улыбка обладателя ее документов, была ей знакома. Где она ранее могла встречать эти озорные зеленые глаза, длинные, артистичные, словно вырезанные искусным резчиком пальцы, костяшками которых мужчина постукивал по столу. А вот эта родинка над верхней губой очень приметна, а главное, голос. Человек может изменить внешность, нарисовав лишние штрихи на лице, сменить костюм, но голос, если только человек не артист, остается прежним.
-  Послушайте, отдайте мне, пожалуйста, документы. Я вижу, что вы не из полиции, сэр.
Рука мужчины скользнула во внутренний карман. Через секунду паспорт лежал на столе перед Патти. Не мешкая, она спрятала его в сумочку.
-  Как поживаешь? Неужели особа, приближенная к английской королевской семье, лишила тебя своего покровительства?
-  А почему, собственно, это вас интересует? Разве личная жизнь перестала быть неприкосновенной для посторонних?
-  Патти, ты меня не узнаешь? Конечно, восемь лет – большой срок, для того, чтобы сохранить память о школьном друге. Ну, напряги свои мозги, их у тебя хватит на двоих, где мы могли встречаться?
Сейчас начнет говорить, что он меня ни за, чтобы не позабыл,  что таких, как я, любят большинство,  а если и ненавидят, то тайно, и со всей силой души. Как надоела эта игра «в кошки мышки». После третьей рюмки аперитива он совсем перестанет что-либо соображать, после пятой – потеряет способность говорить. -  Я думаю, что мы оба только выиграем, если прямо сейчас разойдемся. Я не стану сообщать о вашем возмутительном поведении в полицию, а вы, в свою очередь, забудете о том, что мы  когда-то  были знакомы. Идет?
-  А ты все-таки не права, Патти. Ошиблась, когда отправилась в Школу волшебства, где, соревнуясь с остальными, получала хорошие отметки, сдавала экзамены, ведь, кроме того, как вертеться перед зеркалом и стрелять по мужской части школьного населения, более ничего не умела. Маневры твои не пропали даром, богатого женишка ты себе отхватила, признаюсь, что сам бы не отказался составить тебе пару, жаль, что счетом в банке похвастаться не могу. А сейчас, пожалуй, не все ладно в твоей семейной жизни, а, Патти?
Каскад ледяных брызг оросил его привлекательную физиономию, но от этого она не утратила своего очарования.
-  Ну, зачем же так грубо, миссис? Бьюсь об заклад, что мы с вами ни один раз еще встретимся.
Как в воду глядел, Патти со злостью швырнула синюю книжицу. Паспорт, которым она ранее завладела, оказался на имя Филиппа Растиньяка. Раньше его шутки не были столь жестокими. Где теперь ей искать этого шутника? Вместо того, чтобы мысленно подготовиться к выступлению в «Уютном уголке», она должна ломать голову над тем, как вернуть себе документы. Внезапно страшная догадка заставила замереть ее сердце. Нет, только не это. Рокки не простит ей этого маскарада. Надо дать объявление в газету или журнал. О чем это она? Откуда Патти может знать, какой журнал попадет на глаза этому любителю приключений? Закрывшись в номере на ключ, она упала на кровать. Захотелось выплакаться, но не было слез. Такая привычная человеческая эмоция ей была неподвластна, странно и ужасно обидно, она ни один раз заставляла плакать близких ей людей, потешаясь над их непозволительной слабостью. А сейчас она сама желала быть слабой, хотела, чтобы ее пожалели, но кроме сидящей на ветке за окном белой голубки, Патти некому было пожаловаться. Птица, казалось, только и ожидала, пока она откроет окно. Голубка села у изголовья кровати  и заворковала. В бессмысленном голубином лепете Патти слышались слова утешения. Она протянула пальцы к птице, и та касалась их клювом, как будто желала их перецеловать. Слезы благодарности брызнули из глаз Патти, голова ее опустилась на подушку. Голубка не оставила без внимания каждый шелковистый волосок, который по мягкости мог соперничать с лебяжьим пухом. Патти постепенно успокаивалась.  Глаза ее закрылись, и она забылась в блаженном сне. Примерно через час она проснулась в полной уверенности, что ей необходимо отправиться в Лондонскую публичную библиотеку. За более чем тридцатилетнюю историю своего существования, она оставалась центром науки и искусства, одним из любимых мест общения городских жителей. По дороге в Вестминстер, ей казалось, что за нею следят. Несколько раз она останавливала такси, для того, чтобы лишний раз удостовериться в этом. Интуиция ее не подвела, слежка действительно имела место. Ее преследователи позорно бежали, когда им из-за стечения обстоятельств, пришлось поменяться ролями. Было бы здорово, заставить ее мучителей целый день проторчать в храме науки, а затем незаметно скрыться. В холле библиотеки Патти увидела того, кого хотела.
-  Привет, Филипп.
-  Как быстро ты узнала меня. Ты забыла сказать, что ужасно рада видеть меня.
-  Точнее, свой паспорт, надеюсь, он при тебе?
-  Паспорт…ах, да, - Филипп достал из того же внутреннего кармана знакомую, синюю книжицу. Открыв ее, он прочитал: «Парвати  Мал,Истфайе, урожденная…»
Последнее слово он так и не успел произнести, Патти выхватила у него документ. После точно такой же документ из ее сумочки перекочевал в руки Филиппа.
-  Спасибо за то, что ты не потеряла его и не обменяла на какие-нибудь акции. И что,  мы вот так просто разбежимся?  Вокруг нас много интересного, - Филипп обвел взглядом холл, который по праву заслуживал внимания. Мраморные лестницы, стены, увешанные портретами деятелей английской реформации, от Оливера Кромвеля до Уинстона Черчилля, создавали атмосферу парадной торжественности. На фоне всего этого звездного великолепия стоявший перед Патти бывший школьный приятель выглядел вполне достойно. Со временем их с Ларри внешнее сходство обнаруживалось все меньше, даже цвет глаз Филиппа теперь трудно было назвать зеленым, но где-то, в их глубине плясали все те же веселые чертенята.               
-  Пожалуй, хватит нам стоять вот так, посередине зала, скоро нас станут принимать за сотрудников службы безопасности. Пойдем, присядем.
Филипп был не против подобного предложения. Впереди еще целый вечер, скоро этот книжный склеп закроется и у него будет повод для того, чтобы пригласить Патти…
-  В ресторан, да? – беспокойство ее давно улетучилось, не в интересах Филиппа ставить ее мужа в известность об их совместных похождениях.
-  Патти, я горю желанием спросить тебя, как красивый мужчина весьма привлекательную женщину. Как ты относишься к культурному наследию династии Тюдоров?
Они удобно расположились за столом в читальном зале. Перед ними  лежала подшивка газет. Со стороны казалось, что пара научных сотрудников ведут деловую беседу, и находятся уже в двух шагах от важного открытия.
-  С восхищением и трепетно. Вот так знаешь, проснешься, бывало по утру, и вместо красот природы бежишь любоваться наследием Тюдоров.
-  Значит, жизнь у тебя – сплошной праздник. Тогда не буду отвлекать тебя, развлекайся, - Филипп уткнулся в газету и погрузился в чтение. Казалось, что это занятие его целиком увлекает. Патти опустила глаза, газету ей пришлось разглядывать верх ногами. Из длинного ряда букв сложился заголовок: «Ученый сейсмолог из города Джафны предсказал в ближайшие полгода нашествие цунами». Филиппа, вряд ли, заинтересует разгул стихии, где-то на другом конце света. А он оказался прав, они привлекают внимание. Она своей изысканностью, он – импозантностью. Однако, как эта статейка завладела его вниманием! Неужели, можно интересоваться чем-нибудь еще, когда рядом сидит такая фея? Патти проследила по направлению взгляда Растиньяка и опустила на столбец маленькую ладошку. – Интересно?
-  Очень. Особенно когда пытаешься понять, что испытывает человек, находящийся на острие ножа. Он еще не знает, что обречен, это – его плюс, но ему уже страшно, это – минус.
Брови Патти взлетели вверх. Филипп в роли философа, это – что-то новое, - Насчет минуса, мне не все ясно. Чувство страха оберегает человека от совершения глупостей.
-  А я считаю, что наоборот. Когда человек боится, то он часто совершает безрассудные поступки, - заметив испытывающий взгляд Патти, он тут же добавил, - Возьми, к примеру, нашего друга – Ларри.
А он – хитрец, посмотрим, насколько хватит его терпения, - А что ты скажешь об утверждении: «У страха глаза велики?»  Тебе не кажется, что восприятие опасности зависит от психических особенностей конкретного человека?
-  Вернемся к Ларри. Как ты поступила бы на его месте? Стала бы бегать от полиции?
-  Прежде чем, я отвечу на твой вопрос, позволь узнать, откуда тебе известны подробности случившегося с ним?
-  Я уже месяц в Лондоне, и в курсе всех событий, благодаря неутомимой журналисткой братии. Я ведь то же, журналист, - услышав  подобное, Патти удивилась вторично.
Филипп продолжал, - Что поделаешь? Жана Марэ из меня не вышло. Пришлось
отправиться по пути наименьшего сопротивления. 
-  Наверное, ты будешь первым из журналистов, который может быть, не станет будить во мне чувство неприязни.
-  Многообещающее начало,  но не будем более обо мне. Ларри поторопился, старина здорово испугался, и в панике совершал одну ошибку за другой.
-  Легко рассуждать со стороны,  допущение ошибок – это безусловный минус, но их признание – это плюс.
-  Молодец, способная. Как ты думаешь, где обитает сейчас воспламеняющий взглядом?
-  Тебе не кажется, что мы с тобой напоминаем домохозяек-сплетниц? Что из того, если мы узнаем, где он находится, помочь Ларри не в наших силах.
-  Все самые восхитительные по замыслу решения, люди, как правило, принимают в безвыходном положении.  Хочешь, мы увидим его прямо сейчас, не выходя из библиотеки?
-  Хочу, конечно.
Филипп выбрал из подшивки газету, где была статья с фотографией Ларри. Из кармана брюк он извлек прозрачный шар из горного хрусталя.  Магический кристалл закрыл изображение Ларри, сверху покоилась ладонь Филиппа. Губы его неслышно шептали слова заклинаний. Рука, а вместе с ней и шар, пришли в движение. Патти, прежде чем последовать примеру Филиппа и заняться сообщением на расстоянии, огляделась по сторонам. Неплохое местечко они выбрали для претворения планов в жизнь. Столы, за которыми сидели погруженные в чтение посетители, располагались рядами, на достаточном друг от друга расстоянии. Сегодня библиотека показалась ей полупустой, кажется, никто не проявлял к ним интереса. Неожиданно Патти услышала, скорее, почувствовала, как кто-то зовет ее.
Голос звучал в ее сознании настолько явственно, что ей не составило труда сформулировать в мыслях ответ. Позже, в номере гостиницы, Патти восстановила их с Ларри молчаливый диалог.
-  Кто с тобой?
«- Ирида Кроуни».
-  Ты в Леруике?
«- Да».
-  На тебя повесили еще одно убийство, но, похоже, доказательств у них нет.
«-  Мне на руку, что маньяк не остановился на одном убийстве. Предполагаю, что это звучит достаточно жестоко».
-  Что поделаешь, такова жизнь. Когда одному хорошо, другой переживает не лучшие моменты в своей жизни.
«-  Я скучаю без вас. Несчастье заставило меня взглянуть на прошлое по-новому».
-  Не могу сказать за Рокки, но мне скучать не приходится. Ты знаешь, в Юго-восточной Азии ожидается цунами.
Силы небесные, к чему она сообщила Ларри о стихийном бедствии? До того ли ему сейчас? Мысли наши есть отображение окружающей действительности. Когда-то, незадолго до расставания, Ларри рассказал ей о своем новом романе, главным действующим лицом которого, будет разбушевавшаяся стихия. Два незнакомых друг другу человека, сообщают об одном и том же, это ли не указующий перст судьбы? А вот этот выразительный жест предрекает ей скорый выход на сцену. Очень придирчиво Патти подбирала костюм для выступления, томной блондинке не к лицу цыганский наряд, равно, как и индийское сари. Появиться в бикини ей не приходило в голову. Идея пришла спонтанно, после того, как Патти еще раз перечитала «Войну Роз». Мистер Стрип останется доволен. «Вы должны понравиться публике», - вспомнила она его слова. Да, тут она не прогадала, удивление ей вызвать удалось. Вместо целого ящика бутонов роз на голову ей высыпались мелкие блестки, так, что через несколько секунд она стала похожа на ожившую куклу. Мистеру Стрипу пришлось самому выйти на сцену, чтобы отвлечь внимание от Патти. Та была в панике. Кто мог подменить содержимое ящиков? Публика оглушительно кричала, приступ веселья сменился неподдельным восторгом. Провидение, руками недоброжелателя наказывало ее, пока мистер Стрип там, на сцене, у Патти есть шанс еще раз все самой увидеть. В кабинет управляющего баром она буквально влетела, и сразу же везенье. Дверца сейфа была не заперта. Первое, что бросилось ей в глаза, встроенное в заднюю стенку сейфа зеркало, очень удобно, видно все, что творится позади тебя. Она очень торопилась, в ворохе бумаг надо было найти именно ту, которая прольет свет на мрачные события двадцать второго июля. Пальцы Патти повсюду оставляли блестящие следы, бумаги из сейфа вскоре стали похожи на Рождественские открытки.  Часть из них являлась личной перепиской, еще одна стопка включала в себя платежные документы, банковские обязательства. Внутренние стенки сейфа хранили следы какого-то белого вещества, изучать который, у нее не было ни времени, ни желания. Когда Патти протянула руку за лежащим в глубине сейфа блокнотом, ей показалось, что за ней кто-то наблюдает. По коридору, в направлении ее двери, раздавались шаги, они то приближались, заставляя ее сердце трепетать от страха, то удалялись. К сожалению, времени у нее не оставалось. Патти схватила блокнот и перевязанную красной ленточкой пачку бумаг, после скрылась в смежной комнате. От охранника бара она знала, что здесь располагается пожарная лестница. В последний момент, прежде чем покинуть владения мистера Стрипа, Патти пришлось завладеть черным плащом. Так быстро она давно уже не бегала. Обеими руками она прижимала к груди свои трофеи. Конечной целью Патти была гостиница, где она снимала меблированные комнаты. Пару раз у нее перед носом мелькали какие-то тени, и приглушенный голос прошипел ей вслед: «Спаси и помилуй, это же – привидение!» Позади она услыхала звук автомобильных тормозов, но никакая сила не могла заставить Патти остановиться раньше времени. Только, когда впереди показался блиставший огнями Корнегги-холл, Патти замедлила бег. Ей еще предстояло придумать, какую причину сообщить администратору на первом этаже, для того, чтобы не вызвать его подозрений и избежать любопытных взглядов на службе контроля.
-  Остановитесь.
Не  ведая, к кому относится оклик, Патти, повинуясь, остановилась, продолжая стоять с опущенной головой.
-  Ваши документы, мисс.
На этот раз голос показался ей знакомым. Кто-то вылез из автомобиля и подошел прямо к ней. Патти была близка к обмороку. Пережить такое, испробовав роль шута, похитителя и привидения, и все, ради того, чтобы попасть в руки полиции. Она не сразу же поняла, что произошло в следующие секунды. Тот, кто задержал ее, согнулся пополам и затрясся в беззвучном смехе. Тело его била дрожь, казалось, еще немного, и он упадет на землю, не в силах противостоять приступу веселья.
-  Сэр, вам плохо?
Патти не знала, что ей делать? Конечно же, можно было воспользоваться временной беспомощностью незнакомца, и предпринять попытку скрыться. А если это – эпилептический припадок? В этом случае неизвестному угрожает серьезная опасность, быть покалеченным.
-  Патти, что они с тобой сделали?
Пачка с письмами и похищенный блокнот выпали из ее рук.
-  Так это ты все придумал?! – будто оглушенная, она застыла на месте.
-  Клянусь, со времени нашей первой встречи ты значительно похорошела. Припоминаю, что ты всегда мечтала оказаться с ног до головы в золоте и серебре. Ты довольна, Патти?
-  Ты, ты…я просто не знаю, как тебя назвать?
-  У нас с тобой принадлежность к одной и той же фамилии и титул прежний. Однако, дорогая, прошу тебя, пойдем в автомобиль. Верный Колин доставит нас домой. Теперь я должен беречь тебя, пуще прежнего, золото мое.
Даже их личный шофер не сдержал улыбки. Ну, это уже слишком, Патти обиженно взглянула на супруга. А не он ли преследовал ее последние две недели, сначала, когда она была в  роли Доры Уйат, а затем в новом образе?
Прочитав ее вопрос в немом взгляде черных глаз, Рокки ответил, - Да, это был я. Не мог же я смириться с тем, что баронесса Мал,Истфайе, рискуя собственной репутацией, развлекает толпу, заводит подозрительные знакомства, похищает бумаги из сейфа. Ради чего весь этот маскарад?
Вопросы из него сыпались, как из рога изобилия. Он имел право знать, о чем думает его законная супруга, Патти понимала это, но всю дорогу домой, она провела в молчании. Когда за ними закрылась дверь спальни, Патти так и не рассталась со своим волнением.
-  Я должна была это сделать, для того, чтобы потом я…ты, Ларри…чтобы все было, как прежде.
-  Ты действительно считаешь, что он невиновен?
-  А ты разве, нет? – она напряженно вглядывалась в любимые черты лица, но сейчас они уже не казались ей таковыми. Тонкие губы Рокки сложились в одну узкую линию, опустились ниже брови, глаза сузились до размера щелок. – Думаю, что он заслужил все это, не надо было лезть в чужую жизнь. Ты заметила, Патти, как только он поселился у нас, в Норидже, несчастья перестали обходить наш дом стороной. Каждый раз он прикрывался высокими помыслами помощи друзьям, близким, просто знакомым людям. Ну, и где все те, которым этот ненормальный помогал? Что-то не видать. Одного он почти за четверть века не мог понять: у всякого своя жизнь, которую каждый должен прожить, принимая самостоятельные решения, не обольщаясь ложными надеждами на бескорыстие окружающих. Необходимо все делать самому: родиться, учиться, жениться, работать, умереть.
-  Твоим родителям, кажется, кто-то помог в последнем.
-  Замолчи, и не смей больше никогда говорить об  этом.
-  Я пытаюсь разобраться, Рокки, пойми…
-  Нет, это ты постарайся понять. Даже в том, что ты сейчас похожа на пугало, которым можно стращать непослушных детей, есть и его заслуга. Он всю жизнь искал приключений, только сваливаются они, почему-то, на наши бедные головы. Потратить жизнь на борьбу с мифическим врагом, притягивая к себе опасность, только ради того, чтобы все это потом перенести на бумагу -  в этом весь Ларри. Может быть, я постарался бы понять его, если несчастья, хотя бы изредка чередовались с везением. Последние полгода мы живем в постоянном напряжении, что же он еще такое придумает? Согласись, быть действующим лицом многосерийного фильма ужасов – участь незавидная. Когда-то, еще в ранней юности я страшно завидовал ему. Непревзойденный в спортивных соревнованиях, изобретательный на проделки и забавы, смелый, великодушный, дерзкий, какими только эпитетами не награждали его окружающие! А сейчас…
-  Ты вновь завидуешь ему.
-  Не перебивай меня. Если я и завидую, то лишь его безнаказанности, ему все сходит с рук. Припомни, сколько неприятностей от него натерпелись в Школе Магии, затем моя семья, имеющая несчастье находиться с ним в дальнем родстве. Да, он, как бельмо,  вечно будет притягивать к нам любопытные взгляды. Сдается мне, что нам еще не обо всех его подвигах известно.
Пожалуй, Патти позволила себе вяло улыбнуться. Если бы ты, милый муженек, чуть больше  знал о его личной жизни, ты бы еще не так взбеленился, отметила она про себя. Благоразумие заставило ее промолчать, и заняться собой. Более двух часов она смывала налипшие на открытые части тела въедливые блески. Труднее всего было очистить волосы, после окрашивания их нельзя было обрабатывать растворителем. Патти пребывала в панике. Рокки, длительное время лишенный общества обожаемой супруги, с любопытством взирал за ее манипуляциями. Расческа, гребень поочередно пытались продраться сквозь золотисто пепельные дебри волос. Гримаса отчаяния не покидала обычно строгого и неприступного личика.
-  Недавно, в одном из столичных журналов была прелюбопытная статья о зарождающейся моде на отсутствие волос. Знаешь, там был даже фотоснимок модели, она неплохо смотрелась с голым черепом.
Патти собиралась ответить грубостью, но сделала над собой усилие, и подавила негативные эмоции. Стоп, скомандовала она сама себе, если я поддамся на его колкости, то чем я стану отличаться от этой выскочки, Кроуни? Почему Патти вспомнила именно о ней, она не знала, просто пришла в голову  первая попавшаяся из тех, кто раздражал ее уже одним своим существованием. С силой, проведя по волосам, Патти выдернула целый клок. Такого еще никогда не было, ее достойная ранее восхищения шевелюра, редела на глазах. Почему это недоразумение должно было случиться именно с ней? Если Патти придется расстаться со своим естественным украшением, она заставит всю прислугу сделать то же самое. Никто не должен быть лучше, чем она. В нерешительности, она занесла над очередной прядью ножницы.
-  Подожди, Патти, не горячись.
-  Что делать, Рокки? Я не желаю подстригать их.
-  Тебе не придется этого делать.
Он посоветовал ей то, о чем она сама уже начинала подумывать. «Невозможно дважды войти в одну и ту же реку», - пришли ей в голову слова философа. Возможно, именно тогда она была близка к истине, но кто-то пытался помешать Патти, разглядеть ее. Она воспользовалась волшебным кристаллом горного хрусталя. Патти до рези в глазах всматривалась в него, видения, образы, поплыли у нее перед глазами. Когда-то ученые пытались изобрести машину времени, но еще раньше, посвященные в духовную мудрость умело управляли этой философской категорией.  Для этого совсем необязательно  было отвергать очевидное, надо было поверить в невероятное. Удивительное заключалось в том, что Патти видела себя со стороны. Те же белые одежды, те же белокурые волосы, и чей-то пристальный взгляд. Он буквально буравил ее. Патти закрыла глаза, возвращаясь в события вчерашней ночи. Маленький, тесный зал ночного бара показался ей незнакомым. Все эти люди пришли поглазеть на нее?  Мисс Чепмен не следовало соглашаться, об этом предупреждала ее Дженни. Глупая, необразованная девушка хорошо знала нравы  своего сословия. Управляющий обещал помочь новенькой, но так ли бескорыстна будет эта помощь? Она отдает ему свои последние фунты за возможность беспрепятственно глазеть на сборище полупьяных мужланов. В письме говорилось о том, что тринадцатого все будет определено. Насторожило ее то, что на этот раз в сургуче, которым была скреплена печать, отсутствовал условный знак - похожие на капельки крови, крохотные цилиндрики алого бисера.
Патти открыла глаза, такое впечатление, что она спала и видела чудной сон, в котором розовые бутоны превращаются в позолоченные блестки. Она вновь отвлеклась на пустяки, но путешествие во времени не прошло для нее даром. К вечеру Патти простилась с ненавистными блестками, а заодно и с белокурым цветом волос. Посвящать в детали того, что ей удалось узнать Рокки, она не стала. Не к чему заставлять человека верить в то, что он не приемлет. Чудес нет, все, что происходит, есть последствия вечного и неизменного. Мир, воспринимаемый чувствами, проникнут иным миром, неподдающимся ощущениям – чисто духовным, так, что мир видимый является двойником мира невидимого. После путешествия по невидимому миру Патти пребывала в прескверном состоянии. Мисс Кроуни удалось навязать себя Ларри в попутчики, и теперь они неплохо устроились в Леруике. Полиция прописалась в Норидже, значит ей и Рокки придется сидеть в Лондоне. Засада на Ларри устроена и на Таггет-стрит. Сегодня звонили миссис Лакстон и профессор МакВалтэг, стражи правопорядка не обошли вниманием даже последнего.
Мистер Стрип сделал заявление в полицию, которая уже неделю безрезультатно разыскивает особу, обчистившую его сейф. Это было рискованное предприятие, но, похоже, оно несколько не продвинуло Патти в поисках ответа на вопрос: почему была убита сеньорита Гонсалес, только ответив на него, можно вычислить убийцу. Рокки обижался на нее, за то, что Патти не стала посвящать его в свои планы, но если бы она сделала это, он ни за что не одобрил их. Его обида зашла слишком далеко, он закрылся в мастерской, и целыми днями простаивал у мольберта. Его не спокойное внутренне состояние нашло отражение в выборе сюжета. Она выбрала момент, когда Рокки отсутствовал, и заглянула в мастерскую, долго простояла возле неоконченного еще полотна, и вовсе не потому, что оно было великолепно. Что-то или кто-то невидимый удерживал Патти. Вглядываясь, в расплывчатые штрихи, из которых складывались незнакомые образы, она силилась вспомнить, где ранее видала мрачный серый замок с устремленными в небо готическими шпилями, с темными глазницами решеток. Пруд, который был вырыт прямо у стен замка, по- видимому, был очень глубоким. Когда легкая женская косынка упала на его воды, никто из стражников не попытался выловить его. Самым примечательным в картине было то выражение решительности, которое была написано на лице молодой девушки, стоявшей на каменном выступе. Вода, что была в тридцати ярдах от нее, манила. Если она не умрет от ужаса еще при  падении, то удар, которым встретит ее холодное покрывало, лишит самоубийцу надежды на выживание. Девушка на картине была очень похожа на Патти. Вот, значит, почему Рокки прятал от нее полотно. Лишь сегодня он изменил своей привычке, ненадолго выйдя и забыв запереть за собой дверь. Полиция видела на месте преступления мужчину, похожего на Ларри. Кто-то сознательно выдавал себя за другого. Видеть самого себя со стороны мог и сам Ларри. Видеть, и для того, чтобы не выглядеть сумасшедшим, молчать. В этом преступление есть что-то недосказанное. Вот кто, не отличается сдержанностью, так это Ирида Кроуни. Патти слышала, как она рассказывала Ларри о нападении на нее сеньориты Гонсалес, и это было уже после двадцать второго июля. Подслушивая их разговор за дверью, Патти хотела рассмеяться, только сейчас, глядя на картину, у нее не возникло подобного желания, точно так же, как и назвать саму Ириду ненормальной. Сумасшедшим был тот, кто в это не верил. Ирида была сильно напугана, а сумасшедшие лишены чувства страха.
Последние события утвердили Патти в принятом решении, теперь даже, если Рокки и потребовал бы от нее прекратить собственное расследование, она не пошла на это. Призадумалась она после недавнего звонка профессора МакВалтэга, который просил ее о встрече. Сегодня Патти особенно не хотелось выходить на улицу. Сильный дождь барабанил по окнам. Она была закрыта в клетке, надежной, позолоченной клетке. По эту, внутреннюю сторону все было привычно, уютный маленький мирок, где никто ее не видел. Напротив, она могла наблюдать за тем, что происходит за окном. Ей казалось, что столичная жизнь – сплошная суматоха, в происходящее вносил свои коррективы дождь. Дождь из блесков, водопад из красного бисера, ледяные струи воды – все это было предвестником несчастья.  Неодушевленные, они не могли свидетельствовать в защиту Ларри, это сделает Патти, и не потому, что после двадцать второго июля ее жизнь приобрела особый смысл, а ради того, чтобы доказать самой себе, что она еще чего-то стоит. Когда-то, во время учебы в школе, она в тайне ото всех зачитывалась книгами классиков детективного жанра. Часто она видела себя в роли предусмотрительного мистера Холмса. Если бы ей в свое время не подвернулся Рокки, и все, что к нему прилагалась, Патти, скорее всего, поступила бы на юридическое отделение Кембриджа или Оксфорда. Наверное, сейчас она уже была бы детективом. Последнее время, когда прошла горечь от потери ребенка,  наступило переосмысление: а хотела ли она что-нибудь изменить в своей жизни? Жаль, что люди не живут дважды, может быть, она распорядилась бы второй жизнью по-иному. Другая жизнь, Патти недоумевала, почему эта мысль не пришла ей в голову ранее? На Востоке считают, жизнь существует и после смерти. То же самое им говорили и в Школе Магии: после смерти тела физического, психическое существо остается жить, переходя в мир невидимый. Иначе, Патти слышала мнение о том, что жизнь вечна. Душа первична, материя вторична, так считают люди верующие. Патти, пожалуй, согласилась бы с ними, но аналитический ум требовал доказательств. Можно ли было подобное понимать как-то, что души умерших людей, пребывая в мире потустороннем, ищут себе нового пристанища. Завладевая телом физическим, они подчиняют чужую волю своей.  Далее, душа воспроизводит сама собственное тело, по аналогии  с временным пристанищем.  Невидимая часть человека соединяет в себе два главных начала: тело астральное и психическое существо, с одной стороны и сознательный дух -  с другой. Значит, где-то живет и действует вторая Патти, еще одна Ирида Кроуни, двойник Ларри.
-  Даже если вам это не нравится, вы ничто не  в состоянии изменить. Пока люди не научатся считаться  с невероятным, очевидное будет им неподвластно.
-  Но тогда поиски убийцы растянутся на неопределенное время, -  Патти говорила и не желала верить в это. Профессор МакВалтэг должен был опровергнуть ее.
-  Полиция никогда не обнаружит его. У фантома, совершившего преступление, имеется преимущество. Он уверен в своем существовании. Люди наказывают сами себя за неверие. В этом отношении представители любых религиозных конфессий оказались на голову выше материалистов, отрицающих наличие черных и белых сил. Меня расстраивает то обстоятельство, что Ларри в последнее время пошел по их пути. Черным силам необходим приток энергии извне. Они вечно голодны и моментально находят любую лазейку, которая дала бы им возможность возродиться в нашем материальном мире.
-  Для чего им это нужно?
-  После возрождения, они соединяют в себе две половины мира. Они вторгаются кошмарами во сны, лишая человека покоя. Хуже всего, если силы зла выбирают в качестве своей жертвы маньяков.
Профессор МакВалтэг настолько увлекся разговором, что не заметил, как красивое лицо собеседницы исказила гримаса боли. Она всколыхнула ее по животу, сейчас она была гораздо сильнее, чем тогда, впервые. Острая, будто лезвия ножа, она вошла в нее. Нагнувшись под столом, якобы, поднимая упавшую сумочку, Патти увидала знакомые коричневые ботинки. Рокки опять следил за ней. Как бы он не маскировался, десять ярдов - не преграда для наблюдательных глаз Патти. Теперь страх перед болью сменился чувством досады.
-  Вам нехорошо, миссис Мал,Истфайе? - это забеспокоился профессор МакВалтэг.
-  Нет, спасибо, знаете, разговор так увлек меня, что я подумала, а не продолжить ли нам его у вас дома? Как, профессор, вы посмотрите на это?
Профессор МакВалтэг замялся, одно дело помогать разведенной женщине, совсем по-другому выглядит поздний визит к нему домой дамы замужней.
-  Я предложил бы иное, а что, если мы пригласим за наш столик, в качестве почетного гостя, барона Мал,Истфайе? Кажется, ему не терпится узнать,  о чем мы с вами беседуем.
Испугался, а, может быть, просто проявляет предусмотрительность, в любом случае, Патти не нашла повода, для того, чтобы отказать мистеру МакВалтэгу.  А пока она искала причину, объясняющую свое бегство из дома,  ей было все равно, поверит   Рокки или нет? Его подозрительность бесила ее. В их семейной жизни наступил тот момент, о котором Патти читала в журнале «Гардиан-авеню» - супруги устали друг от друга. Семейный психолог, в этом случае, советовал пожить какое-то время раздельно, для того, чтобы в разлуке нежные чувства вспыхнули с новой силой.
-  Ничего не получилось, - мистер МакВалтэг вернулся один, - Сэр Мал,Истфайе сказал, что он очень занят. У него тайное свидание.
Вот это да, что это за тайное свидание может быть у ее супруга, и с кем? Никуда она не пойдет, пускай мистер МакВалтэг зовет к себе кого-нибудь еще. Когда он удалился, Патти гадала, зачем он приглашал ее, уж не для того, чтобы поведать  о потустороннем мире? Недовольная она тыкала по тарелке, салат из кукурузы с красным перцем, который ранее ей очень нравился, надоел. Делать вид, что она ужинает, Патти могла долго, рядом с салатом на тарелке лежали телячьи отбивные. При взгляде на них у нее возникло отвращение. Особенно противны были капельки крови, выступившие на поверхности мяса. Она отложила вилку и нож. Почти нетронутым осталось вино. Благодарение Провидению, оно белое. Краем глаза Патти замечала все, что творится вокруг. Двое за соседним столиком разговаривали так громко, что она стала невольной хранительницей их тайн. Слова типа «вынужденное излучение», «инверсия», «генератор накачки» были так же ей непонятны, как заумные выражения профессора МакВалтэга. Скорее всего, Патти утратила бы к соседям слева всякий интерес, если тут же, среди массы технических терминов, она не услыхала бы знакомое имя. Его произнесли негромко, но поскольку мысли ее переместились в том же направлении, Патти вновь застучала вилкой по тарелке, одновременно прислушиваясь к соседям. Не забывала она и о вероломном супруге. Даже, если он решил просидеть здесь до глубокой ночи, поджидая какую-нибудь девицу, несмотря на усталость, Патти сделает то же самое.
-  Исследования никогда не закончатся. Министерству обороны это невыгодно.
-  Вы могли и не сообщать мне об этом, я догадался давно сам. Интерес представляет, прежде всего, практическая часть исследований. Открытие кварков взволновало лишь ядерных физиков, для простых обывателей оно осталось в стороне, но если терпеливо идти к цели, учиться, используя, увеличение давление для изменения конфигурации атомов углерода в кристалле графита, человечество в целом ждет невиданное обогащение.
-  Мистер Ньютон занят совсем другим. Юный экспериментатор пытается найти доказательства, опровергающие кварковую модель. Удивительно, что он этого не скрывает даже от профессора Гелл-Манна. Тринадцатого мая следующего года проект должен  быть закрыт, постарайтесь, чтобы об этом никто не узнал заранее.   
-  Договорились. Условный знак остается тем же.
Патти видела, как человек, произносивший фразу об условном знаке, что-то написал на клочке бумаги. Другой, лишь мелком взглянув на нее, сжег. Вместе с нею сгорела  тайна условного знака. Очень хотелось раздобыть пепел, если использовать старинный способ Психометрии, можно было бы попытаться узнать, что было начертано на сгоревшем клочке. Переведя взгляд вперед и вправо, она увидела, что столик, за которым сидел Рокки, был пуст. Зал, как, всегда был полон посетителей, но нигде, даже среди танцующих, его не было. От досады Патти швырнула вилку о тарелку с такой силой, что задела бокал вина. Послышался шум падающего стекла. На нее стали обращать внимание. К столику торопился официант.
-  Чем могу быть вам полезен, мисс?
-  Скажите, когда ушел тот мистер, что сидел за три столика впереди от меня, по правую сторону?
-  Он вышел совсем недавно, но он еще не расплатился, мисс.
Значит, вернется. Опять невезение, пока Патти выясняла, где ее супруг, другой официант успел прибрать с соседнего столика, навсегда уничтожив память об условном знаке. Непонятно, от чего лицо Патти исказила гримаса, то ли от разочарования, то ли от боли, которая вновь пронзила ее внутренности. Кажется, эта отвратительное ощущение стало для Патти предвестником несчастий. Но теперь боль была более навязчивой, какие-то из ее внутренностей, напоминало ей, что пора бы заняться собой. Задержав дыхание, она почувствовала облегчение, но оказалось позже, что это ненадолго.
-  Мисс, это вы спрашивали о мистере, что сидел чуть впереди от вас?
Патти очнулась, и непонимающим взглядом уставилась на говорившего, - Да, а что случилось?
-  Извините, что пришлось побеспокоить вас, но этот джентльмен лежит в туалетной комнате без сознания. Метрдотель уже вызвал врачей и полицию. Похоже, мистер стал жертвой преступления…
Что говорил официант далее, Патти не слышала. Она побежала, позабыв о собственной боли. Первая дверь, которая встретилась на ее пути при выходе из зала, была дверью в туалет. Из кранов с шумом вырывались струи воды, так, что стоны человека за дверью одной из кабинок были еле слышны, - Рокки, где ты? Пожалуйста, не молчи, - Она последовательно дергала каждую из ручек, кабинки открывались одна за другой.
-  Патти, я здесь.
Голос более был похож на свистящий шепот, и раздавался он из самой дальней кабинки. Щелчок, и дверь открылась. Рокки сидел на полу, прислонившись к стенке, - Я видел их. Это – страшные люди, один из преступников был точной моей копией. Ты…, - лицо Рокки исказила гримаса боли.
-  Тебе очень больно? Бедненький, как я хочу помочь тебе.
Сквозь пелену выступивших слез, Патти вглядывалась в любимое лицо. Ватными руками она ощупывала его голову, грудь, живот, и лишь скользнув по верхней трети бедра, Патти нашла болезненный очаг. Под пальцами она ощутила неприятную сырость, - Ты ранен. Сейчас я позову врача. Может, тебе душно, или, наоборот, холодно? Кажется, ты дрожишь, милый. Что мне сделать для тебя?
-  Самое лучшее, просто помолчать. Я не хочу никого видеть и ничего объяснять. Послушай, помоги перейти мне из мужского туалета в женский. Болван официант, что меня обнаружил, имел глупость позвонить в полицию.
Патти, затаив дыхание, следила за тем, как Рокки снял с себя галстук и перетянул раненную ногу, выше места пореза. Кусая, губы в кровь, он пытался унять дергающую боль. Добиться желаемого ему удалось лишь частично. Обеспокоенная Патти переживала, наблюдая страдания мужа. Все раздражение на Рокки прошло, обидные слова, которыми она желала наградить его, так и не сорвались с ее языка. Вместо этого, она, помня наказ супруга, не переставала шептать, причитая, - Может быть, позвать  врача… у тебя скоро случиться упадок сил.
Им пришлось в спешке покидать мужской туалет, с улицы были слышны завывания автомобиля скорой помощи. Благодарение Провидению, они успели скрыться вовремя. И снова им повезло, на их счастье свидетелей их вторжения в женский туалет не оказалось. Заведя Рокки в кабинку, Патти закрыла дверь, и началось  томительное ожидание. По звуку хлопающих дверей, Патти догадалась, что врачи уже в мужском туалете. Через несколько секунд они вошли в женский. Прямо перед их приходом, лишь заслышав приближающие шаги, Патти щелкнула задвижкой и вышла, изобразив удивление, при виде целой экскурсии.
-  Мисс, вы не видели здесь раненного человека?
Патти, еле сдерживая тревогу, при виде слишком любопытных пришельцев, постаралась сохранять невозмутимость, - Нет, господа, я здесь пребываю уже пятнадцать минут, у меня, извините, запор, и никого не то, что не видала, но и не слышала. - Облачко беспокойство все же мелькнуло на ее строгом челе, когда она услышала голос официанта, звучавший совсем близко. – Извините, -  Патти юркнула все в ту же кабинку, щелкнув задвижкой.
Рокки поблагодарил ее вымученной улыбкой.
-  Вы говорите, что мужчина был в соседнем туалете?
-  Да, господин инспектор.
-  Но мы не обнаружили там ни каких следов пребывания пострадавшего.
Вошедший подергал за ручки всех дверей. Закрытую дверь он дернул несколько раз, затем раздался стук, - Кто здесь?
Какая она умница, что догадалась сразу же изменить голос. Полиция не будет столь настойчива, как официант. Патти вспомнила, что не рассчиталась по счету, - Извините, сэр, я уже говорила, что у меня запор. Я ничего не видела и не слышала.
-  Назовите свое имя, мисс.
-  С кем я разговариваю, сэр?
-  Инспектор Спок, мисс.
-  Мисс Чепмен, к вашим услугам, но только не сейчас, сэр.
Кажется, ушли. Патти облегченно вздохнула, - Как ты?
-  Вроде ничего, боль прошла, лишь нога онемела, - Рокки показал взглядом на дверь, - Посмотри, на всякий случай.
Патти выглянула в коридор, и сразу же натолкнулась взглядом на официанта, который сообщил ей о Рокки.
-  Любезнейший, вы мне не поможете? – против ее улыбки трудно было устоять.
Официант поспешил Патти на помощь. На ее счастье он был одной комплекцией с Рокки, и, кажется, не похож на человека, который станет сражаться с женщиной.
-  Чем могу быть вам полезен, мисс?
-  Снимите ваш костюм, побыстрее, пожалуйста.
-  Вы шутите, мисс?
Открылась дверь кабинки, и бледный на пороге возник Рокки, - Если бы я тебе показал кое-что еще, ты не думал, что здесь шутят? Живо раздевайся.
Растерянный официант, быстро сообразил, что ему грозит в случае сопротивления. Как и предполагала Патти, одеяние официанта пришлось Рокки в пору. Поменявшись одеждой, Рокки решил, что не стоит его просто так оставлять, неизвестно, чего можно ожидать от испуганного человека.
-  Теперь, извини, дорогой.
Рокки держал послушного официанта за руки, пока Патти завязывала их шнурками от ботинок. Глаза безвольной жертвы округлились от ужаса, когда огромный ком туалетной  бумаги перекочевал в его рот.
Рокки улыбнулся. После того, как ему удалось остановить кровотечение, он чувствовал себя несколько лучше, - Забудь все, что ты видел, парень. Это будет самое верное решение в твоей жизни. Понял?
Официант с набитым ртом и огромными глазами согласно кивнул головой. Щедрые чаевые служили утешением бедняге за перенесенное душевное потрясение. Патти и Рокки беспрепятственно покинули ресторан, вскоре выкинув из головы все происшедшее недавно. Такси быстро доставило супругов домой. Странно, ранее Патти хотелось, чтобы их дом в Норидже был полон шумных гостей, звучал смех, и Рокки играл на рояле ее любимый «к Элизе». Подобное состояние души Патти испытывала после смерти их дочери Тэссы. Родители самой Патти недоумевали, разве время думать о гостях, когда такое горе? Малышка Тэсса очень любила веселиться, за ее короткую жизнь молодая  мама лишь дважды видела дочь плачущей. А сейчас плакать хотелось самой Патти, и одновременно противостоять скуке.
-  Что с тобой, милая?
Как он смотрит на нее, Патти в смущение опустила глаза, и подошла к окну. Вечер уже заканчивался. Небо постепенно меняло цвет с серо голубого у горизонта в огненно розовый, темнея с каждой минутой. Солнце уже скрылось, а Луна, похоже, не торопилась появляться. Она очень любила это время суток, особенно незабываемое на ее родине, в Шотландии. Она чувствовала, что не только в Норидже что-то происходит, меняется она сама. Неужели история повторяется, и Патти вновь дано испытать те волнительные моменты четырехлетней давности. Ей очень хотелось поделиться своими предположениями с Рокки, но страх, что им не суждено, будет сбыться, останавливал ее. Теплой щекой она прижалась к его плечу, и представляла, как им снова будет хорошо всем вместе.
-  Тебя что-то не устраивает?
-  Нет, думаю, что неплохо было бы нам вернуться в Норидж. У меня появились предчувствия, что история с загадочным убийством, наконец, завершилась.
Рокки промолчал, не потому, что ему так вовсе не казалось, а потому, что он не желал беспокоить супругу. Вчерашнее происшествие оставило след не только на его теле, но и в потаенных уголках души. Внутреннее беспокойство за Патти, за их благополучие, внушало ему обратное. Эти недоброжелатели еще вернутся, обязательно, и противостояние возобновится с новой силой.
-  Ты чего-то не договариваешь, Рокки?
 -  Не знаю, стоит ли тебя посвящать в подробности? Понимаешь, я сам еще не во всем разобрался. Стоит ли беспокоить тебя необоснованными предположениями?
-  Мне, кажется, я вправе знать, кто наградил тебя ножевым ударом.
-  Ну, что ж, может быть, будет лучше, если ты все узнаешь. Несколько дней назад, мне позвонил наш нотариус и сообщил, что на мое имя поступила дарственная. Не в моих привычках получать подарки неизвестно от кого, поэтому, прежде, чем отправляться в нотариальную контору, я призадумался, а стоит ли нарушать давно заведенный порядок? Людям свойственно сомневаться, но не всегда в сомнениях рождается истина. Так было и со мной. С того самого дня, когда я ознакомился с содержанием дарственной, на меня обрушился поток неудач. Наш шофер Колин разбил роллс-ройс, в картинной галерее в Леганже, где должна была состояться моя персональная выставка, случился пожар. Заболел и пал мой скаковой жеребец, в книжном магазине у меня из кармана вытащили бумажник и кредитные карточки, и, вообще, сплошные неприятности.
-  А что хотел тот, кто назначил тебе встречу?
- По телефону он представился, как мистер Anonym, довольно необычное имя для  жителя Соединенного королевства. Он предложил купить несколько моих картин за вполне приличную сумму и заказал картину, которую ты видела на треножнике в моей мастерской. Предложение меня устраивало. Наверное, я не прав в том, что очень долго не посвящал тебя в подробности моих финансовых неудач. Наш счет в Лондонском банке оставляет желать лучшего.
-  Как это могло случиться? Наши кредиты защищены от подделок.
-  Получается, что, нет. Подзаработать мне не удалось, несмотря на то, что я очень на это рассчитывал.
-  Кто вчера напал на тебя?
-  На встречу вместе с покупателем явился человек, который все время молчал. Представь себе, поначалу я даже не запомнил его лица, он был обыкновенный, на такого в толпе даже не обратишь внимание. Мистер Anonym исчез через некоторое время. Почти сразу же после этого, неизвестный его сопровождающий  предложил мне выйти вместе с ним. Непонятно почему, он не нашел лучшего места для продолжения беседы, чем туалет. Честно говоря, я даже не помню, что происходило до того момента, как ты меня обнаружила. Кажется, мне предложили выпить стакан какой-то жидкости. Затем стакан исчез, и появился фотоаппарат. Меня фотографировали, я противился этому. Когда я пытался вырвать фотоаппарат из рук мистера Anonyma, его компаньон, уж не знаю, кем он ему приходиться, ударил меня чем-то острым. Это не нож, скорее всего, был металлический штырь, может, заточка. Все произошло молниеносно, я не успел защитить себя.
-  Рокки, все не так уж плохо, ты остался жив, у нас есть Лондонская квартира, мы – владельцы Нориджа, и ты по-прежнему можешь писать картины.
Он, глядя на Патти, решил поддаться на обман. Посвящать ее в детали происшедшего с ним, пожалуй, не стоило. Ничего, кроме волнения, подобное не вызвало. От Патти, как от делового партнера, ни какого толка, она будет создавать ему непредвиденные помехи. На этот раз, он намерен идти до конца. Негодяям, которые посмели нанести ему оскорбления, это не сойдет с рук, - Я  согласен с тобой. Я на некоторое время останусь в Лондоне, а тебе лучше вернуться в Норидж.
Рокки поставил ее в известность, он не стал интересоваться ее мнением. В этом случае, возражать ему было бесполезно.
Колин осторожно вел новенький вольво, по его мнению, неподходящий для местных дорог. Патти же чувствовала так, будто ее посадили в комфортабельную консервную банку, которую гонят мальчишки. Постоянные рывки, когда Колин нажимал то на газ, то на тормоз, увертываясь от встречных машин, вызывали у Патти раздражение.  Как ей надоело себя сдерживать, легче устроить скандал. Рядом сидела удобная мишень, которая, в этом Патти была уверена, ни чем не сможет ей возразить. Ее притягивал затылок Колина, маячивший словно назло ей.
-  Останови машину.
-  Не могу, миледи. За нами движется целый поток.
Это было действительно так. Патти оглянулась, она с трудом поверила своим глазам. Автомобили в два ряда выстроились по правой полосе. Рывок влево, рывок вправо, и тут же строптивый автомобиль может оказаться или в кювете, или столкнутся со встречным потоком. Это какое-то сумасшествие. Колина невозможно было обвинять в происходящем.
-  Я не понимаю, что происходит, Колин?
-  Туман, миледи. По радио объявили, что к вечеру на Британские острова опустится густой туман. Нам во, чтобы то, ни стало нужно вернуться домой до вечера.
Патти взглянула на часы, приблизив их к самым глазам. Было почти пять часов, до Нориджа оставалось не менее девяноста миль. Прогноз на наступающий вечер, похоже, оправдывает себя. Те небольшие перелески и стада пасущихся айрширов были еле видны, растворяясь в пропитанном влагой воздухе. Патти опустила стекло и выглянула за окно, тут же в лицо ей ударила струя свежего воздуха. Встречный поток был настолько сильным, что Патти едва не лишилась своего шарфика. Бьющий в лицо ветер немного охладил ее пыл. Она закрыла глаза и попыталась задремать. Во всем теле она вдруг ощутила слабость. Еще больше удивило Патти ее воображение, ранее ей никогда не приходилось видеть себя со стороны. Та, другая смотрела на нее, злорадно усмехаясь. Розовые губы обнажили ровный ряд белоснежных зубов, лишь глаза оставались неподвижными, двумя черными угольками они будто буравили ее, как тогда в «Уютном уголке», после того, как на Патти вылился поток золотистых блесков. Чего она хотела? Неважно, Патти знает, как с ней поступить. Она открыла глаза, и позабыла думать о странном видении.
Все вокруг было белым, густая ватная дымка закрыла от нее окружающее, даже спину Колина Патти нащупали руками.
-  Колин, что случилось?
-  Мы стоим, миледи. Туман, такой плотный, что невозможно ничего рассмотреть дальше двух футов.
-  Как ты думаешь,  до Нориджа далеко?
-  Пожалуй, около восьмидесяти миль будет. Простоим мы здесь до ночи, - Колин разочарованно усмехнулся.
Это Патти почувствовала более по интонации. Когда ночь наступит, никто не узнает. -  Сколько сейчас времени?
-  Не могу сказать, миледи. Часы позабыл, но можно включить радио, может, прогноз услышим.
-  Включи.
Патти не хотелось слушать бессмысленное чужое бормотание, но ловушка, в которой они пребывали, пугала ее. Часы были одеты у нее на руке, Патти не желала хранить молчание. Из радиоприемника послышался какой-то треск, щелчки и звуки, совсем непохожие на речь. Наверное, Колин, изо всех сил, пытался угодить ей и не теряет надежды настроить радио. -  Колин, ты – отличный шофер. Как получилось, что наш роллс-ройс оказался разбитым?
-  Авария, миледи. Как не кричал тогда на меня господин барон, моей вины в том не было. Я вышел лишь на пять минут, по поручению его светлости  купить воды, машина стояла на тормозах, ключ зажигания я забрал с собой. И, вот, когда я собрался немного перекусить, конечно, с разрешения барона Мал,Истфайе, как вижу, что автомобиль тронулся с места, и это без ключа зажигания. Прямо чудеса, ваша светлость! Почти пятьдесят лет живу на белом свете, а такого ранее не видал, да, и не увижу более. Когда я его догнал, ролл-ройс успел врезаться в стену дома, да так крепко впечатался, что стал похож на стиральную доску. Благодарение Всевышнему, что его светлость, покойный мистер Мал,Истфайе до этого не дожил., уж больно дорог был для него этот автомобиль. Я сам, как к живому прикипел к нему, поди, без малого, двадцать лет за его рулем сидел. Ему столько же лет, сколько и вашему покойному свекру, миледи. Старый барон Жоффруа купил его ко дню рождения господина Люциуса Мал,Истфайе, - было слышно, как печально вздохнул Колин, вспоминая о давно ушедших.
-  Колин, мне хочется пить.
-  Сейчас посмотрим, миледи, может, в бардачке что-нибудь и осталось.
Через несколько секунд раздался повторный щелчок, и перед глазами Патти возникла неполная бутылка Аква Минерале, - Извините, я пару раз к ней приложился, но другой  у меня нет.
Патти, молча взяла у него бутылку, тщательно протерла ее горлышко, но пить передумала. Во всем теле она вновь почувствовала необычную легкость, как будто оно стало невесомым. Автомобиль уже не стоял на месте, он словно летел по воздуху, повинуясь инерции. Не было слышно работы двигателя, Патти была приятно поражена.. Ощущение полета, когда от встречного ветерка перехватывает дыхание, было хорошо ей знакомо, хотя она не могла припомнить, когда в последний раз сидела на метле. На этот раз испытания, выпавшие на ее долю, были тяжелее. Она чувствовала себя безвольно пушинкой, гонимой неведомыми силами. Спустя некоторое время ей казалось, что движение их происходит по спирали. К горлу подступил приступ тошноты. Прежде чем потерять сознание, она успела ухватиться за водительское кресло.
Головокружение проходило медленно, точно так же, как и нежданная тошнота. Она до сих пор крепко держалась за кресло, вторая рука ухватила Колина за плечо. Патти легонько потрясла его, затем прислушалась. Монотонный шум за стеклом был, похоже, естественного происхождения, нечто среднее между дождем, бьющим по крышам домов и ревом рвущейся на свободу воды.
-  Колин, - тихо позвала она, - Колин, - уже громче окликнула Патти шофера.
Тот зашевелился, протер глаза, и с недоумением посмотрел на баронессу. Дальше его взгляд скользнул по сторонам, - Что-то крепко я вздремнул, миледи.
Между тем навязчивая пелена тумана исчезла, взору двоих путешественников открылся вид полноводной реки, где-то невдалеке, на расстоянии сорока ярдов. Временами шум нарастал, это происходило тогда, когда вода преодолевала пороги, всей своей мощью обрушиваясь вниз. Местность за окном, баронесса все еще не решалась покинуть салон автомобиля, напоминала ей Северную Шотландию, но ничего похожего на равнины, разделенные перелесками, не было видно. К линии горизонта поднимались серые громады гор, а близлежащая местность сплошь была покрыта диким вереском и дроком. Колин, вернувшийся обратно озадачил ее, заявив, - Я не знаю, где мы сейчас находимся, но точно могу сказать, что дорога эта ведет не в Норидж.
Патти, наконец, отважилась выбраться наружу. Дорога была сбитой и давно не изъезженной. Слой глинозема покрывала крупная щебенка. По обе стороны от дороги было бескрайнее желто-розово-зеленое море. Принюхиваясь, Патти удалось уловить терпкий запах горькой полыни и ароматы овечьих «орешков». Как подтверждение ее предположения с подветренной стороны прозвучал жалобный крик ягненка. Впереди спускалось с холма стадо диких пони. Холодный ветер развевал их гривы, топот четырех десятков копыт  нарастал.
-  Миледи, где-то неподалеку располагается ферма. Если желаете, я прогуляюсь и узнаю, где мы находимся. Если повезет, принесу что-нибудь перекусить.
-  Я не желаю оставаться здесь одна, пойдем вместе.
Колин ничего не сказал в ответ, но подумал, что с вместе хозяйкой они узнают не слишком много.  Ярдов через двести она, не привычная к деревенским, избитым дорогам, будет еле ковылять, почти, как старая кляча смотрителя Андженироссо. Досаду старого слуги разделял пастушонок-подросток, не сводивший внимательных глаз с необычных путников: мужчины в костюме и белых перчатках и женщины в шляпке с вуалью, медленно шагающей на высоченных каблуках.