Награда. Глава 10. В заточении

               
               
     Ощущение было такое, будто она лежит в гробу. Не хватало воздуха, была та же духота, что и в шкафу, только пахло не нафталином, а формалином. Может, она в Институте геронтологии, в лаборатории, где она изобретала лекарство от старости? Зося попробовала приподняться, но свобода ее оказалась ограниченной. Она не могла повернуться, хотя бы пошевелить конечностями. Взгляд ее упирался в темноту, рот заклеен скотчем. К ней медленно возвращалась память. Все началось с потерянного ключа. Далее проникновение таинственного незнакомца в ее квартиру, его преследование и ее… Зося долго подбирала слова для обозначения своего теперешнего положения, и подобрала. Ее похитили, и сделали это из-за квартиры. Сейчас ее более всего мучает жажда, еще дают о себе знать спазмы мочевого пузыря. Сколько ее продержат взаперти?
Постепенно она утрачивала счет времени. Потяжелевшее тело ее казалось чужим. Немели пальцы конечностей, покалывало в боку, кружилась голова. Самое ужасное, что ее никто, кроме Анжелы искать не будет. Родственников у Зоси почти не осталось, и что теперь ей делать? Говорят, в безвыходных ситуациях помогает молитва, вот только она их не знает. Пожалуй, надо попробовать, хоть как-то. Прикрыв глаза, хотя, что толку, все одно – темно, Зося стала мысленно призывать на помощь Силы небесные: «Всевышний, благодатный Отец наш, будь милостив к своим мученикам. Ниспошли божье благословение, защити от напасти, освободи от преступных сетей, покарай негодяев. Не оставь без помощи душу невинную». Зося, как запрограммированная, мысленно проговаривала одни и те же слова. Казалось, прошла целая вечность, прежде, чем она ощутила некую свободу. Воздушное пространство над ней увеличилось, когда глаза привыкли к полутьме, осторожный взгляд их различил кирпичные стены. Из-за сырости в воздухе было холодно. Более всего Зося терзалась из-за неизвестности. Сколько времени она провела в заточении?
Внизу живота она почувствовала острую резь, и спустя несколько секунд джинсы ее стали мокрыми. Попробовала приподняться, мешали путы на лодыжках и запястье. В помещении никого не было, кроме нее, или ей так казалось. Постепенно уши ее начали различать посторонние звуки: едва уловимый шум работающего мотора, перемежающего с нечленораздельной речью. Ерзая в ящике, Зося на свой страх и риск, пыталась привлечь к себе внимание. Если ни заклеенный рот, она кричала бы.
Вдруг позади раздался хриплый голос, - Догадываешься, почему здесь очутилась? – прямо в лицо ей ударил яркий луч карманного фонарика. Зося прищурилась. Придется ждать, пока бандит догадается снять с нее скотч. – Слушай внимательно, для одинокой бабы трехкомнатная квартира велика. К нам в компанию обратился Павленко Вячеслав, с просьбой приобрести его часть жилой площади по адресу: улица Подольская, д. 13 кв… О цене мы сговорились, и теперь в трешке с тобой будут проживать молодожены. Если у тебя имеются возражения против милых людей, они будут приняты во внимание, при условии денежной компенсации с твоей стороны.
Наконец, дождалась. С ее щек содрали скотч. Свободно вздохнув, Зося промолвила, -  Что вы от меня хотите?
- Переедешь в однокомнатную, компания оплатит твой переезд, и мы забудем друг о друге.
Скосив взгляд в сторону, Зося узрела сошедшего с киношного экрана советского фильма ужасов героя, - А как называется ваша компания?
- Ты задаешь много вопросов, - ответил все тот же хриплый голос, - Чем скорее подпишешь все нужные документы, быстрее станешь свободной.
Зося молчала. Ей было очень холодно из-за мокрых джинсов. Как бы об этом деликатнее объяснить фантомасу? Видимо, она долго соображала, он скрылся. Слабым голосом вслед Зося попросила, Развяжите мне руки, - прошло некоторое время, а реакции никакой. Она повторила обращение.
- Эта что ли?
Перед Зосей возник неизвестный мужик с безобразным лицом, которое она смогла рассмотреть даже при слабом освещении. Половина физиономии у незнакомца была лилового цвета, похоже на врожденное уродство. Такому даже маска не поможет. Выпустив в лицо Зоси волну сигаретного дыма, мужик  прорычал, - Пришить ее по-тихому, и дело с концом.
Зося сжалась от страха. Если у нее была возможность, она уменьшила бы свое измученное тело в размерах. К сожалению, пока она дрожала, пришедший скрылся, а руки у нее так и остались связанными. Помещение, в которое ее заточили, напоминало подвал, приспособленный под длительное хранение. Оставалось только надеяться, что ни живых трупов. Именно так она обозначила бы свое незавидное положение. Откашлявшись, она снова призвала на помощь. Когда в поле зрения возник фантомас, она попросила воды. Пила она жадно, вот только досыта напиться ей не дали.
- Повторяю, ты здесь ни на курорте. У шефа может испортиться настроение, и тогда держись, - фантомас почти рычал. 
- А квартира новая в каком районе будет?
- Не знаю. Парочку вариантов тебе на выбор предложат: Открытое шоссе или Совхозная улица. Главное быстро выбрать.
- Как же я могу выбрать, если я сам дом не видела, - неуверенно прошептала Зося.
На свой комментарий она не получила ответа. Сидя в ящике, Зося пыталась представить, что же с ней могут сделать враги? Морить голодом, лишать воды? Человек может обходиться без пищи более месяца, без воды – четыре – пять дней, при этом испытывая жуткие муки. Месяц ее держать, здесь, вряд ли, кто будет. Из-за холода обострится ее цистит, своего будет требовать желудок. Ерзая в ящике, она пыталась высвободиться от пут, но добилась лишь того, что лодыжки заныли от боли. Если она была бы такой же упитанной, как Трегубова, пожалуй, в заточении ей не пришлось бы страдать от холода, а жировые запасы, сгорая, обогатили организм питательными веществами и влагой. Сейчас ей оставалось лишь взывать о помощи, надеясь, что это не спровоцирует бандитов на ярость. Внимательно присмотревшись, Зося разглядела на поверхности кирпичной стены темные пятна неоднородной текстуры. Скорее всего, они появились здесь неслучайно. Ясно, что это – не краска, тогда… от сделанного предположения у нее перехватило дыхание. Она – не трусиха, бандиты могут сделать с ней все, что угодно. Перед глазами мелькали красные, синие, черные, фиолетовые, багряные полосы, так, будто кто-то невидимый кистью в ярости исполосовал чистое полотно. Зажмурив глаза, Зося пыталась избавиться от навязчивого наваждения. В какой-то момент она увидела в роли живописца себя. С ненавистью отшвырнув кисть в сторону, Зося ужаснулась. Кончики пальцев у нее оказались перепачканы краской. Бессознательно, она сжала ладони в кулаки, барабанные перепонки несчастной разрывались от всепроникающей какофонии звуков.
- Созрела?
Не раскрывая глаз, она знала, кто к ней обращается. Настало время терзаний, - Я не совсем поняла, за что я вам должна уступить много денег?
- С людьми надо делиться. Тебе уже объясняли, что из трех комнат, твоя одна. Будешь жить в коммунальной квартире, хочешь жить одна, следует уступить.
- Как же я могу уступить, если у меня руки завязаны.
Глаза фантомаса прищурились. Усмехается. Посмотрим, как он станет смеяться, когда она поставит закорючку вместо подписи. Смеяться последней будет она.
- Учти, если начнешь изворачиваться, заплатишь больше.
- Как это? Вы меня на улицу выгнать хотите?
Задав вопрос, Зося удивилась. Она больше не боялась вымогателей, поняв, что они от нее зависят не меньше, чем она от них. И вновь тот же звериный оскал. – Нет. Мы тебе язык подрежем или зрения лишим. Собой заплатишь. Кончать надо, надоела ты мне.
Зося заплакала, поверив, что свое обещание бандиты выполнят. Пальцы они ей исполосовали, они уже все в крови. – Можно мне умыться? – сквозь слезы протянула несчастная.
- Не переживай, в гроб тебя положат чистенькой, - в следующий момент в руках фантомаса появился нож. Зося вскрикнула и закрыла глаза. Настал ее последний час. В такие мгновения вспоминают всех, кто дорог, кого любят. А ей некого вспоминать. Любимые родители покинули ее еще два года назад, и даже любовником она не успела обзавестись. Как же она живет без любви, занятая собой…
За плечо ее схватила рука в перчатке, запястьем она ощутила холодную сталь клинка и, кажется, она избавилась от пут.
- Оботрись, а то от тебя, как от бомжа несет.
Ее трясло, будто через нее пропустили электрический ток. С большим усилием дотянувшись до лодыжек, она попыталась освободить их от веревок. Не добившись результата, Зося решила выбраться из ящика, как есть. Ухватившись руками за края ящика, она свесила из него ноги. Но даже, сидя, таким образом, она не доставала до пола. Гроб ее стоял на двух табуретках. Перемещения ее не были оценены врагами. Один резкий жест, и тело ее вновь в лежачем положении, а ноги задраны выше головы.
- Свободна.
Только на словах. На самом деле она находилась во власти крепких рук. Держали ее с двух сторон и вели по темному коридору. Дорога была слишком извилистой, Зосе показалось, что ее водят по кругу. Вдруг рядом послышалось покашливание, за ним прозвучало, - Все документы готовы. После подписания, я зарегистрирую.
Перед собой Зося увидела представительного мужчину в очках. Он, видимо, ничуть не удивился ее потрепанному виду. Кофта – ее домашняя одежда, так же, как и джинсы, пропахли мочой.
- Сейчас вы подпишите договор «купли-продажи», копия документа останется у вас, - проинформировал ее неизвестный «благодетель».
Ее усадили за стол, где вместо настольной лампы горела свеча. Зося старалась разглядеть возникшую перед глазами официальную бумагу, но буквы расплывались у нее перед глазами. Ради того, чтобы ускорить процедуру «купли-продажи» чьи-то руки подталкивали ее. Перепачканные пальцы, намертво вцепившиеся в шариковую ручку, застыли внизу листа бумаги. Очень знакомый голос шептал ей: «Не делай этого». Зося перевела взгляд на сидящего напротив и остолбенела. Безукоризненного покроя строгий костюм, при галстуке, одобрительная улыбка на гладковыбритом лице, и шрам, перечеркнувший правую бровь, которую папа получил, спасая ее, пытавшеюся уклониться от падающих качелей. Как жаль, что она не смогла защитить любимых родителей от гибели в автокатастрофе. Ее не было тогда, на сто десятом километре новорижского шоссе. Если бы только она могла встать на пути проклятого грузовика, разделившего ее жизнь на «до» и «после»… Но судьба распорядилась по-иному. Теперь папа старается уберечь ее от беды.
- Подписывай.
Папа более не отговаривал ее. Черты лица сидящего напротив, обострились, и смотрели на нее враждебно. В голове Зоси промелькнула подсказка: «без паспортных данных договор не действителен». И тогда заключенная под стражу не стала молчать, - У меня нет с собой паспорта.
- Подписывай! – более жестко повторил фантомас.
- Можно мне еще немножко подумать? – спросила Зося и ужаснулась собственной строптивости. Как заговоренная она глядела на свечу. Воск медленно капал на деревянный стол, оставляя неровные следы сливочного цвета. Коснувшись кончиком пальцев одного такого воскового отпечатка, Зося болезненно отдернула руку. На столе остался кровяной отпечаток. Еще чуть-чуть и станет темно. Что будет далее, Зосю не пугало, она боялась настоящего. Руки в перчатках заклеили ей рот. Зося пыталась сопротивляться. Не помогало. Когда пламя свечи оказалось в нескольких сантиметрах от ее лица, она зажмурила глаза.
- Плавящийся воск на роже не так больно, кипяток – вот, что оставит на ней неизгладимый след, почти, как у меня. Страшно? Знаю, ты уже трясешься от ужаса. Чтобы тебе не было холодно, я закапаю кипяточком тебе прямо в глаза. Капать буду по капелькам, чтобы растянуть удовольствие. Ты больше ничего не увидишь, даже свою будущую квартиру.
Глаза Зося так и не открыла. Все, что с ней происходит, она чувствовала, сопротивляясь враждебным помыслам. Ее тащили, вцепившись в растрепанные волосы. Второй недруг заломил ей руки и подталкивал ее под зад. Ее путь в некуда был коротким. Связав ей руки и ноги, Зосю вынудили принять лежачее положение. Судя по запаху, как из общественного туалета, она очутилась в знакомом ящике. Спустя несколько секунд послышалось мерное постукивание, а за ним тишина. Ее отсутствующий взгляд упирался в темноту. Ясно. Ее похоронили заживо. Было трудно дышать, но с этим ничего не поделаешь, руки--то у нее завязаны. Бандиты не оставят ее в покое без подписи. Сделанное предположение не успокоило. Ее не убьют, но будут мучить. Лишь только представив, как кипяток будет литься на ее лицо, она содрогнулась. К чему упираться? Лучше исполнить все то, что от нее требуют. Разве стоит желанное благополучие переживаемых страхов? Жить в коммуналке она не станет, а через месяц она окажется без работы. Придется жить в долг, или … продать себя. Однако, с заработанными из-за собственной глупости уродствами это будет невозможно. Нужно позаботиться о будущем и продолжать заниматься любимым делом. Наука – неизведанный край, где каждый самоотверженно преданный ей, забыв о собственных амбициях постепенно приближается к поставленной цели. Загадок, нераскрытых тайн в мире никогда не уменьшится, а стало быть, ей всегда найдется, чем заняться. Если она, после закрытия Института, не найдет работы здесь в Москве, уедет заграницу. И тогда ей придется по собственному желанию продать квартиру, но прежде ей надо выбраться отсюда живой и невредимой. В гробу ей обеспечена неприкосновенность, он – ее панцирь, раковина. Господи! До чего она додумалась. Не хватает ей представить себя ампулярией или ахатиной. Вот ведь, просто устроенные существа, с минимальными потребностями. При этом они бесконечно счастливы, и вовсе не горюют из-за короткого срока жизни. Уходя из Института, нужно будет забрать все свои работы, и также ее изобретение – эликсир вечной молодости. Скептики и упрямые педанты сомневаются, что лекарство от старости уже существует. Оно пока не запатентовано, но скоро она позаботится об этом. Наука развивается во благо человечества, судьба людей не должна пребывать в зависимости от каких бы то ни было экономических кризисов. Оппозицию ей может составить господин кандидат биологических наук, он же Борюсик Кауров, посмевший набиваться ей в любовники. Будучи семидесяти одного года от роду, и несколько лет назад овдовев, Кауров не угомонился, поднаторев в поисках плотских утех. Он – мужик неплохой, его надо верно нацелить, как исполнитель он незаменим. Стоп, так она договориться, что плохих мужиков не бывает. Еще как бывает! Только не все осмеливаются признать сей неоспоримый факт. Люди – по большей части, лицемеры, одни не скрывают этого, другие прикидываются простачками наивными. Теперь, выбирая себе спутника жизни, она не ошибется. К черту любовь с первого и даже второго взгляда. Она выберет любовь по расчету, главное. чтобы он был точен. Если уезжать за рубеж, то в Штаты, там не слишком придираются к актуальности открытия, нацеливая заранее на определенный результат ее трудов ради получения гранта. Европейская наука более передовая, дойти до финиша, соблюдая все поставленные условия, гораздо сложнее, да и конкуренция острее. Европа, вряд ли, примет ее с распростертыми объятиями. Сейчас ЕЭС готовится к экономическим санкциям против России, затем, как знать, может, Европа перейдет к более решительным действиям.
Покрутив головой, она поняла, что все это ей не кажется. Оковы на руках и ногах, скотч на губах - как она собирается соблазнять недруга? Поступится ли она своей женской честью ради освобождения? Конечно, она это сделает и не только ради себя, но и огромного количества людей, мечтающих о вечной молодости. Она уже существует, в дальнейшем предстоит добиться того, чтобы мудрая Природа смирилась с победой над старостью. Если будет так, то род человеческий ожидают некоторые метаморфозы, а именно: продление женского репродуктивного возраста, на современном этапе – ограничение рождаемости, в этом заложен положительный смысл. Должно быть, большее разнообразие сочетаемости генов, чему способствует закрепление на законодательном уровне ранней  диагностики порочных заболеваний – шизофрении, синдромов Дауна, Аспергера, Клайнфельтера. Наличие лишней У-хромосомы доступно диагностировать еще в анафазе, что позволит избежать последствий этих генетических катаклизмов. Кроме умственной отсталости, особям, с нарушенным генотипом свойственна повышенная агрессивность. В подобном состоянии человеческая особь не в силах управлять собой. Quos Deus perdere vult…
Удар по крышке гроба и последующее предупреждение, - Подписывай, падла! Сейчас заживо тебя похороню.
Дрожащим голосом Зося произнесла. – Я согласна.
Послышался скрип и треск, будто ломаются кости. Узница болезненно сжалась. С ней проделали те же манипуляции, что и в первый раз, с той лишь разницей, что теперь бандиты действовали более грубо. Когда перед глазами появился договор «купли – продажи», Зося беспрекословно подписала его, но на этом ее злоключения не закончились.
- Где свидетельство на квартиру?
- Я не помню.
В следующий момент Зося сильно пожалела о своей забывчивости.
Ее тело пронзила острая боль, от которого она заорала так громко, что получила удар в спину.
- Еще раз пасть не по делу откроешь, засуну ее тебе … догадываешься, куда.
Перед глазами Зоси возникла электрозажигалка. Глаза ее округлились от ужаса. Еще немного, и орудие пытки коснется ее носа. – Не надо, прошу вас, - умоляла Зося бандитов.
Сквозь стекла очков на нее уставились холодные глаза, а чуждый голос беспристрастно произнес, - Вот это – ксерокопия свидетельства. Где подлинник?
Зося пыталась припомнить, куда она, по совету все той же подруги Анжелы, положила официальный документ, но никак не могла ответить на поставленный вопрос.
- На то, чтобы выбраться отсюда у тебя несколько часов. Дальше будет хуже.
Ее посади в узкую, деревянную клетку, на шею нацепили собачий ошейник, веревкой привязали ее к деревянным перекладинам. Она была лишена воды и еды, но хуже всего, что она пребывала в полной темноте. Неужели бандиты ее убьют? Все ее планы на будущее теряли смысл. Пытаясь припомнить, где свидетельство, Зося мысленно путешествовала по домашним апартаментам. Однако, документ она не видела уже давно. Из-за его отсутствия она перессорилась с Вячеславом. Еще в декабре 2013 года, до развода, он требовал сделать ксерокопию свидетельства. Зося тогда не призналась ему, что ксерокопия свидетельства у нее уже есть. Бандиты предупредили ее о том, что Слава продал им свою часть квартиры. Обманывали. Не мог он этого осуществить без свидетельства, причем, исключительно подлинника. Однако, ксерокопию они отыскали, перевернув все в квартире. И тут Зосю осенило. Подлинник свидетельства она отнесла на работу, в Институт геронтологии. Важная бумага хранилась в ее лаборатории, на полке, в шкафчике, запрятанная в папку с документами. Доступ к ней имеет Борис Кауров. Если она заикнется об этом, страшно подумать, что могут с ним сотворить бандиты. Если свидетельство не будет найдено, в первую очередь, пострадает она. Зося понимала, что бандиты ни перед чем не остановятся, и ради достижения собственных целей повезут ее в лабораторию. Несмотря на то, что скопления народа на территории Института не предвидится, недруги будут откладывать поездку в город на крайний случай, ведь не посмеют же они сопровождать ее с завязанными руками.
Размышления Зоси становились все более бессвязными. Ей хотелось спать. С чего вдруг ее сознание медленно затуманивалось, а что, если бандиты подмешали ей в воду психотропный препарат? Мучиться в догадках ей долго не пришлось. Растянувшись на цементном покрытии, она задремала, не заметила, как ее заторможенность сменилась крепким сном.