Повеселилась!

      !
       С лицом  белее магнезии  шел с лестницы пылкий брюнет:
       Не  понял он новой поэзии поэтессы бальзаковских лет    
                Саша Черный    
               
   Я – просто зритель.  А просто зритель – он  - кто?   В отличие от критика,  его обычно не приглашают бесплатно в театр,  не сажают   на лучшее место,  не  угощают  коньяком  и  шампанским  после премьеры.    И,  поэтому только он, купив  билет  за свои  «кровные»,   может  рвануть на груди рубаху  и   сказать   ПРАВДУ.

   В  моем   «табеле о рангах»   на первом месте  среди  драматических театров  Санкт-Петербурга находится  Молодежный  на Фонтанке.  В этом месте  тонкий ценитель   прекрасного  спросит: а как же  Театр Европы?

    У Додина  меня потряс старый спектакль «Братья и сестры».  Активно не понравилась, помню, «Клаустрофобия».  Ну, а  после «Короля Лира», где  главный герой  что-то глаголит,  повернувшись  голой  старой задницей к публике,  ходить   туда  уже не хочелось.  Вдруг да, повинуясь воле  затейника - режиссера,   повернется король Лир  к зрителю лицом?

    Итак, Молодежный. Там я пересмотрела практически все спектакли, и никогда не была разочарована. Последним оказался «Наш городок». Автор пьесы  Торнтон Уайлдер ассоциировался у меня с чем-то скучным, но  я понадеялась  на главного режиссера театра Семена Спивака, и была, скажем так,  не очень довольна.

   Понятное дело,  сама пьеса тоскливая, там отсутствует интрига, хотя  жители  американского  городка  рождаются, влюбляются,  сами  рожают и,  наконец,   в пьесе, как и в жизни,  все  кончается кладбищем. Что тут интересного, даже, если покойники между собой   оживленно беседуют?

   Потом – так распорядилась судьба  -   моя   80 –летняя соседка Анна  Лукьяновна, член  многих  театральных обществ,   достала  нам бесплатные билеты на спектакль «Двойник» в  Александринке.  Постановка Валерия Фокина -  этот режиссер   ассоциировался у меня с чем-то  современным.

    Кажется, смотрела я в его постановке спектакль по Гоголю. В памяти остались  черно-белые тона и  пляшущие чиновники.

   Прошло много лет, но Фокин остался верен себе: в спектакле "Двойник" тоже лихо  отплясывали   черно-белые чиновники. В это время  соседка, свесив голову и открыв рот,   сладко спала, и проснулась, «в  аккурат»,  когда   музыка   смолкла, и действие переместилось – угадайте куда?  Правильно, на кладбище!

  В спектакле  «Сон об осени»   (театр имени Ленсовета)   все  происходит от начала до конца и вовсе на кладбище.  Начинается с того, что какая-то пара  пока живых   нудно,  минут 10,  разъезжает  на велосипедах среди могил.  Затем  покойники восстают из гробов  и много болтают, а  кончается тем, что они, (о, счастье!)  наконец-то  укладываются на свои места  и замолкают.

   Молодая девушка, которая сидела рядом со мной, по окончанию спектакля так неистово аплодировала, что я не выдержала и спросила:

- А что Вам так понравилось?

- Я из Норвегии. – Сказала она. –  Юн  Фоссе – наш известный драматург.

    Складывалось впечатление, что все тут были из Норвегии, потому что  аплодисменты, да,  были.

   В  гардеробе я  спросила молодую пару, как им спектакль.

- Очень смело!
 
- Что смело?

 - Перенести действие   на кладбище, - хором выразили они свое восхищение.

- А и правда, - лицемерно поддакнула я. -  Мы же здесь, грубо говоря, временно.  -  Основное действие будет происходить для нас в другом месте.

   Все же,  чувствуя себя круглой  дурой,  которая  не в состоянии понять режиссерских новаций,  я   решила  прочесть  в  Интернете  саму  пьесу Юна Фосса, по которой поставлен спектакль.

    Ба!   Да действие в пьесе и происходит на кладбище. И,  хотя  герои могли бы  не так долго  кататься на велосипедах, а покойники вылезать из могил  быстрее,  но  режиссер Юрий Бутусов  не выкинул ни одного слова  из этого норвежского шедевра!  Просто сама пьеса,  с моей точки зрения, полное  фуфло!

   И тут  мне  захотелось заесть все это  чем-нибудь сладким.  И  я вспомнила про билет,  буквально навязанный  мне в театральной кассе.

    «Мандрагора». Премьера в  театре  «Приют комедиантов».  И хотя на комедии я не хожу, потому что у театров с юмором не очень, но слова «Вам повезло,  акция,   сегодня этот билет  стоит всего триста рублей»  сделали свое дело. Жадность  сгубила  фраера. 

   Для начала я из любопытства прочитала кое-что про эту пьесу.  Автор  Маккиавели.  Политик и  философ,  который  поучал государей, как надо  «пасти народы».

   Содержание. Флоренция эпохи Возрождения.   Некий   Калимакка воспылал  весьма земной страстью к замужней  даме Лукреции, и путем хитрых комбинаций  хочет получить  желаемое.
    
    Да, незамысловатая комедия, но ведь,    Маккиавели  жил 500 лет тому назад,  поэтому,   что с него, философа,  возьмешь?  На то и режиссер Искандер Сакаев,  чтобы  сделать пьесу  актуальной.   Режиссер довольно известный, потому что его спектакль «Ромео и Джульетта»  получил  Гран-при  на фестивале  малых городов.  «Очень важно, - сказал Сакаев  в одном интервью, - подобрать к пьесе свой режиссерский ключ».

   Свидетельствую: в «Мандрагоре»  он его нашел!  И вот он, ключ!

    Помимо прекрасных дам, в спектакле участвуют  несколько  мужчин. Как, скажите, отличить героя положительного,  молодого  и умного  (Калимакку)    от героя отрицательного,  старого и глупого  (мужа Лукреции)? С помощью грима? С помощью текста? А вот и нет!

- Что это? – тихо спросила моя соседка своего спутника.

-  Да, это так, - смущенно забормотал он, и они оба замолчали.
 
   Я  взяла в руки бинокль.  Между ног   Калимакки  болталось нечто по форме и размеру похожее  на заварочный чайник носиком кверху, грубо золотого цвета,  и бедный актер, повинуясь воле  режиссера - новатора, вынужден был  бегать и прыгать в таком оформлении.

   Мужу Лукреции  повезло,  ему  было  легче:  между его ног, свисая до колен, болталась серая старая тряпка.

   Потом было много криков и прыжков, при полном отсутствии внятного текста.  Говорят, что актеры сами выбирали из длинной пьесы Маккиавели  фразы  и  сцены,  которые им нравились. Со всеми, вытекающими отсюда последствиями.  Особо много энтузиазма было вокруг  «ночной вазы» мужа Лукреции: актеры подносили горшок к носу, с удовольствием  и смаком  нюхали содержимое, брызгали  «мочой»  и т.д.

    Я внимательно следила за публикой:  на протяжении комедии никто ни разу не засмеялся.

   Но когда пьеса закончилась,  публика  дружно аплодировала. Более того, дождалась  выхода режиссера. 

  Должно быть,  все были рады, что  Лукреция  предпочла позолоченный чайник старой тряпке.

  …  - Давно что-то   мы не были в театре! – намекнула  я  на - днях  соседке  Анне Лукьяновне.

-  А мне, -  сказала она, - недавно предлагали   билеты  на премьеру.  «Веселые похороны» -  называется.

- Ну и  … ?  - спросила я.

-   Да  я что-то  забоялась.

- Почему?

- Ни почему!- сказала она. – Забоялась   - и все!